֍֍֍
Джозеф всегда был предсказуем. Может, в первые лет двадцать их знакомства Мик и удивлялся, насколько слова могут расходиться с делами, но со временем привык, что за длинными нотациями и очередной буддийской притчей последует что-то вроде билета на Супербоул, стакан свежей горячей крови и взгляд заботливой мамаши, понимающей, что чадо совершило глупость, но все еще не желающей взять в руку ремень или розги. Коралин, его бывшая, в отличие от Джозефа, била больно и наотмашь, подавая противоречивые сигналы. Только это Мик сейчас считал причиной своего безумия, оправданием тому, что он был одержим этой женщиной, когда еще был человеком, и не нашел в себе сил расстаться с ней, когда она его обратила. Тридцать лет их безумных отношений закончилось, когда он чиркнул зажигалкой, обрекая бывшую на смерть в огне ради спасения жизни маленькой человеческой девочки. И все воскресло вновь не так давно, три года назад, когда девочка уже стала умной и смелой девушкой с яркой улыбкой и горящими глазами, а появившаяся из ниоткуда экс-жена, по которой он не носил ни дня траура, преподнесла ему очередной уникальный дар — возможность ненадолго стать человеком. Мик точно знал, что именно за несколько унций необыкновенного лекарства Коралин Дюваль поплатилась тем, что для вампира хуже смерти — небытием, вовсе не сладким летаргическим сном в замке своих предков в окрестностях Нанта. Там ей воздавали почести, как настоящей аристократке, но Лэнс, ее брат, собственноручно провел необратимый ритуал, и Коралин Дюваль, кузина последнего французского короля, уже два года лежала красивой куклой среди кружева и бархата без надежды когда-либо открыть глаза. Джозеф, однажды совершивший ошибку, обращая свою возлюбленную, за почти сотню лет перекопал все возможные архивы, но так и не смог вывести девушку из подобной комы. — Возможно, мы недостаточно любили их, — вздохнул Джозеф, когда Мик вернулся из Франции. — Когда я обращал тебя, все сработало как следует. Мик никогда не придавал значения его велеречию, а Джозеф всегда имел в запасе сложную аллегорию: про пару странствующих монахов, про красавицу Амрапали, поддавшуюся соблазну, или про мстительную куропатку — их смысл порой ускользал от Мика, абсолютно уверенного в том, что Джозеф никогда не сменит дорогой костюм на рясу, а уютные интерьеры — на пещеру для медитаций. Сколько бы ни вздыхал его друг о бренности бытия и необратимости времени и ни приглашал в свой каменный сад философов в белых и оранжевых простынях. Но кое-что всегда было предсказуемым. — Да лучше бы он бросил тебя, и я сейчас пил за упокой твоей все еще человеческой души, ― прорычал Джозеф в трубку. — Это, поверь, было бы намного лучше, чем грядущий апокалипсис. Ты же не сомневаешься, что мне наплевать, окончишь ли ты свою недолгую жизнь, сдохнув от болевого шока, обезглавливания или в печи для кремации? Мик сомневался. Но за последние сутки Джозеф Костан, его друг, его сир, вампир, за все эти годы сделавший для него столько, сколько не совершил ни один человек, уже не в первый раз упоминал о том, что происходящее куда важнее для их сообщества, чем жизнь отдельно взятого вампира. Джозеф не говорил ему всей правды. И вообще сейчас вел себя с Миком, как с тысячей своих партнеров по бизнесу, которые представляли только денежный интерес. С девицами, добровольно подставляющими Джозефу шеи, запястья и прочие части тела, тот был куда как более выдержан. Мик едва не располосовал когтями телефонную трубку, а за ней диван и обшивку кресла, которая все еще пахла Дэнни, когда наконец сумел вытянуть из Джозефа хоть каплю информации. ― Да, ― сдался тот где-то на сороковой минуте разговора, ― я точно знаю, что кольцо существовало. И, Мик, поверь, лучше бы тебе не знать, какой ужасный след тянется за ним. Я заработаю несварение, если буду понимать, что хоть кто-то на этой планете связывает тебя с обретением кольца так называемого Ван Хельсинга. Мик мог возражать ему до рассвета. Кольцо Ван Хельсинга все еще представлялось мифом, которым пугали неофитов, и только мысли о его реальности было достаточно, чтобы Джозеф в который раз в подробностях пересказал ему историю уничтожения вампиров от сотворения мира до последних военных столкновений на Ближнем Востоке. ― И тем не менее, будь осторожен, Мик, и вспомни наш предыдущий разговор. Может оказаться, что вскоре каждый будет сам за себя в этой игре. Хорошо иметь кого-то, кто разделит с тобой последний вздох… ― Джозеф театрально продемонстрировал, как может выглядеть последний вздох вампира, прервал разговор, и больше его телефон не отвечал, а по всем другим номерам раздавался мурлыкающий голос секретарши Лауры: «Пожалуйста, оставьте сообщение, и мы свяжемся с вами так быстро, как только возможно». Мик ненавидел тратить время на изучение древних фолиантов старинных библиотек, а Гугл сошел с ума, и сайты пестрели теориями одна фантастичней другой. Если тебе не четыреста лет, то ты представить не можешь, что происходило тогда. Джозеф искренне полагал, что телеканал «История» только по ошибке не назвали юмористическим. Ван Хельсинга выдумал Брэм Стокер, введший в конце XIX века повальную моду на вампиров. Но Мик лично видел оба кольца, и тревога в голосе Джозефа не вызывала сомнений, а значит двойной артефакт, помогавший человеку распознавать вампиров, был не менее реален, чем хрустальные черепа и сокровища пирамиды Хеопса.֍֍֍
Дэнни колотил в дверь Мика ногами. Не щадя ни своей обуви, ни чужой собственности. В монитор Мик увидел его взволнованное лицо, руки с охапкой пакетов и поспешил открыть, так и не придумав отговорки: с Уильямса сталось бы выломать дверь. ― Я не знаю, что ты предпочитаешь, ― затараторил Дэнни, — но на кухню из «Спаго» не рассчитывай. Здесь тако, китайский суп и какие-то индийские овощи, только потому, что до пиццерии я не доехал. Но позволю тебе сделать заказ, если решишь меня угостить. ― Я в порядке, спасибо, что поинтересовался. Но уже перекусил и не ем между ужином и завтраком. Пожалуй, Мик ответил чуть резковато, но Дэнни отреагировал неожиданно: осмотрелся, цепким взглядом пройдясь по кухне, и, очевидно, проглотил язык, потому что не сказал ни слова. Мик и сам бы не поверил себе. Будь нормальный человек ранен, как он, и потеряй столько крови, ― в квартире бы валялись пустые бутылки из-под воды или красного вина, упаковки томатного сока, картонные коробки заказанной еды, сломанные пластмассовые вилки или замусоленные палочки. Дэнни многозначительно молчал, уминая тако со скоростью измельчителя отходов. ― Это было вовсе не обязательно, ― сказал Мик. ― Ну, возвращаться ко мне. ― Да, я уже понял, да… ― пробормотал Дэнни, ― сейчас уйду, только доем. ― Я не прогоняю тебя. На самом деле хотел кое-что рассказать, но ждал утра. Тебе следовало выспаться. ― Я отрубился в машине. К сожалению, не на ходу. Что даже не выпьешь со мной? Мик выбрал в баре бутылку легчайшего розоватого вина, оттенком напоминавшего цвет кожи на шее Дэнни, и демонстративно уселся в кресло, наблюдая, как тот, закатив глаза, пробует начинку канноли кончиком языка, и думая, что он не способен никого лишить подобного удовольствия. ― В общем, у Джозефа есть версия. Такая же фантастическая, как вторжение марсиан или ожившая невеста Франкенштейна, но Эллис много лет воображал себя вампиром. Даже раздавал свою драгоценную кровь своим студенткам и выпивал их взамен. Так что он полностью свихнулся и мог посчитать реально существующим вымышленный артефакт. ― Черные вертолеты, говорят, существуют, ― сказал Дэнни, откинувшись на спинку дивана, упираясь пятками в одних носках в край стола. — И высадка на Луну вроде бы оказалась правдой. Ах да, Элвис и Синатра живы. Ну, мне хотелось бы так думать. ― Пока я считаю, что кольцо Ван Хельсинга не реальней всех других выдумок, а у тебя просто аллергия на какой-то элемент сплава, ― заметил Мик. ― Но Эллис мог верить в легенды, а Джозеф Костан слишком хорошо знает историю, чтобы не обращать внимания на подобные совпадения. ― Йель или Гарвард? ― Что?! ― Какой из университетов Лиги плюща имел честь лицезреть отпрыска рода Костанов? Там учат чтить традиции и поклоняться древним склепам и именам. ― О, ни один из них. Сорбонна в какой-то момент. Джозеф всегда предпочитал классику. ― А ты? ― Городской колледж Пасадены Я же говорил, чем раньше зарабатывал на жизнь. ― Хорошая карьера, ― кивнул Дэнни. Казалось, его вовсе не заинтересовали выводы Джозефа, но едва Мик сообразил, как начать разговор, Дэнни заговорил сам: ― Постой, Ван Хельсинг это такой чувак, которого классно сыграл другой чувак, который Росомаха? Охотник на вампиров и все такое. Он секси. Все эти средневековые штучки, летающие красотки, грязная одежда и шляпа. ― За недолгое время нашего знакомства ты впервые употребляешь «секси» по отношению к мужчине, ― хмыкнул Мик, сведя брови. — Тем не менее, Ван Хельсинга никогда не сущест… Его ноутбук заорал сигналом, оповещающим, что на новостном сайте появилась информация с пометкой «Срочно». ― Блядь, ― сказал Дэнни, выглядывая из-за его плеча. Целый квартал в Скид Роу горел ярким, настоящим, а не искусственным, чадящим пламенем, журналисты топтались у красно-белой ленты и хором рассуждали, что пора бы мэру обратить внимание на рассадник криминала и заразы в самом центре города, а глава экстренных служб демонстрировал два спасательных вертолета, готовых взлететь, чтобы тушить пожар с воздуха. Что-то они не торопились заливать водой и пеной пылающие дома. ― Представляю, какой там стоит запах от наркоты, только приблизься и уже под кайфом,― рассмеялся Мик. ― Что ж, ― вздохнул Дэнни. ― Раскладывай диван, я воспользуюсь душем. Там есть чистое полотенце или ты не привык принимать гостей?֍֍֍
Пока Дэнни плескался, как выдра, Мик успел вынуть из тайника три пакета с кровью и отнести их на второй этаж, в холодильную камеру, которую давно называл кроватью. Подмороженная кровь была на вкус еще хуже свернувшейся, но Мику могла понадобиться срочная доза, и лучше бы Дэнни не застал его за едой, как когда-то по оплошности случилось с Бет. Он пересчитал наличные в кошельке и криво усмехнулся: шанс, что Дэнни согласится провести ночь в ближайшем отеле за его счет, был нулевым. Может, Мику и вправду стоило чуть чаще принимать у себя гостей. Людей, а не тех, кто предпочитает спать на айсберге. Новый комплект постельного белья в прозрачной магазинной упаковке уже смело можно было выдавать за винтажный. — Так что думает Костан? — спросил Дэнни, спускаясь по лестнице в низко сидящих, не застегнутых на пуговицу джинсах, босиком и с мокрыми взъерошенными волосами. Ого! У него был отменный пресс, рельефные плечи и четкая талия, переходящая в узкие бедра. Мик на секунду завис, разглядывая капли на его плечах и густую дорожку волос, сползающую за пояс. — Смотрю, ты вообще не жалеешь о том, что твоя квартира сгорела, — сглотнув, заметил он. — Малыш, это была не моя квартира. Я никогда не называл бы своим подобное дерьмо. Ну потерял один из двух хороших костюмов, старый ноутбук, пачку газет и несколько флаконов шампуня. Не так уж много по сравнению с минусами, в которые я влез год назад. Я перевезу сюда кресло со склада. Миг поперхнулся последним глотком вина. — Никакого ущерба для репутации, — ухмыльнулся Дэнни, усаживаясь напротив. — Когда вынуждают обстоятельства, напарники могут жить вместе. — Мне не нужен напарник! — Что-то мне подсказывает, что Бет Тернер не была бы так успешна в расследованиях, если бы ей кто-то не помогал. — Ее погибший парень был заместителем окружного прокурора, и закончим на этом! — рявкнул Мик, а Дэнни саркастично поджал губы и глубоко кивнул. Они сверлили друг друга прямым открытым взглядом: в глазах Дэнни яркий голубой смешивался с легкой океанской зеленью, отблески камина играли на радужке Мика цветом жженой карамели. Оба заговорили одновременно. — Кольцо Ван Хельсинга. Что ты узнал о нем? — спросил Дэнни. — Кольцо Ван Хельсинга, — сказал Мик. — Джозеф уверен, что это не легенда. И оба фыркнули, не отводя взгляд. — Ладно. Напарник, — хлопнув себя по колену, сказал Мик. — Но только на это дело. У каждого напарника должно быть прозвище. Я буду звать тебя Понч. Эм-м… нет. Хуч. Не очень. Дэнно. Точно, Дэнно, как в старом сериале. Там два детектива на Гавайях, и одного из них тоже неоригинально зовут Дэнни Уильямс. — Дэнно? Ты ужасен, малыш. Звучит так, будто у тебя карамель в зубах застряла. Но лучше бы тебе поделиться с напарником информацией. Бескорыстно. Пока я сам не начал озвучивать тебе очевидные факты и ты не почувствовал себя тугодумом. — Конечно, никакого Ван Хельсинга не существовало. Но был комплект из двух колец, принадлежавший потомкам одного епископа Священной Конгрегации. Ну, инквизиция, может, слышал. Один настоящий алхимик в обмен на спасение жизнь изготовил для его сына два кольца, чтобы оградить ребенка от нападения вампиров. Надетые вместе, они помогают различить присутствие вампира даже в толпе людей. История умалчивает, стал ли кто-то из их владельцев охотником на вампиров, но Джозеф считает, что кольца были причиной как минимум нескольких массовых убийств в Европе за последние триста лет. Похоже, Эллис как-то наткнулся на одно из колец, а второе у нас. — Я даже не знаю, что шокирует меня больше: что у епископа были дети или что вашим источником информации явно послужили комиксы про Зеленого Фонаря. — Джозеф утверждает, что в те времена дети были у всех, даже у Папы Римского, — хохотнул Мик. — А кольцо действительно должно подавать какой-то сигнал. — Вроде того, что сжимается вокруг пальца, горит и пытается повернуться? Я это чувствую каждый раз, даже сейчас, вот смотри: легкое покалывание, и кольцо как будто дергается, — Дэнни снял кольцо, все еще украшающее его средний палец, и на белой коже под ним осталась тонкая розоватая полоска. ― Выходит, ты вампир, Сент-Джон. Мне уже стоит прикупить высокий металлический воротник, как у громил Эллиса? ― Смешная шутка, ― кивнул Мик. ― Ну точно, ― с радостью поддержал Дэнни. ― Мы знакомы уже несколько дней, а я еще ни разу не видел, как ты ешь; ты предпочитаешь ночь дню, одеваешься так, что любая фанатка вампирских саг с радостью опрокинет тебя на спину и сядет сверху. Ты быстр и очень силен, но при этом аристократически бледен и не выглядишь любителем спортзалов ― не забывай, я видел тебя почти голым. У тебя обостренное обоняние. Пули серебряного цвета причиняют тебе боль, но раны перестали кровоточить, стоило только их вытащить. В квартире постоянный полумрак. И потом… Твое обаяние действует даже на мужчин, а дверь в спальню закрыта супер-классным кодовым замком. Уверен ― вместо кровати в ней стоит гроб. Дэнни уже хохотал в полный голос. ― Ну почему же гроб?! ― возмутился Мик. ― Вампиры спят в гробах, малыш. Как будто ты не смотрел кино. Черт… Мик был не вправе его разочаровывать. ― Ладно, раскусил. Мой гроб темно-синий. ― Отличный выбор! ― отозвался Дэнни. ― Как раз под цвет твоих глаз, когда на них падает косой солнечный луч. Нет ничего лучше, чем чистейшая правда, сказанная походя и выданная за шутку. Когда они прекратили улыбаться и фыркать, Мик продолжил: ― Если эти кольца и в самом деле не простое украшение, то Джозеф сделает все, чтобы заполучить оба. «И уничтожить» ― добавил он про себя. Потому что казавшийся простым музейным раритетом артефакт был на самом деле небезопасен в руках человека, знающего о вампирах. За недолгую жизнь Мика таких людей набрался бы не один десяток. ― Ты что, действительно не спишь по ночам? ― зевнул Дэнни. ― Плохо представляю себе клиентов, ищущих частного детектива после полуночи. Твой бизнес наверняка совсем не приносит доходов. Может, нам стоит установить дежурство? Я буду говорить с людьми в нормальное время, а ты… ну, будешь пугать их из темноты. В офисе. Есть же у тебя офис? ― Есть, есть, ― успокоил его Мик. ― Дрексел Авеню, 2110. В первый раз за свое бытие вампиром Мик пожалел, что в его доме нет лекарств. Сейчас он с удовольствием подмешал бы Дэнни в выпивку ударную дозу снотворного. Просто чтобы ненадолго побыть наедине со своими мыслями. Все навалилось разом: всколыхнувшиеся воспоминания об отношениях с Бет и Коралин, когда он разрывался между вновь воскресшей безумной страстью к бывшей мертвой-слишком живой-и все же мертвой жене и трепетной нежностью к девушке, которая выросла под его пристальным взглядом, чьим ангелом-хранителем он был двадцать с лишним лет. И которая без колебаний отдала свою кровь, чтобы спасти его никчемную вампирскую жизнь. Смерти в Нью-Гэмпшире, которые насторожили бы любого, кто обладал той же информацией, что Джозеф или Мик, а новые преданные поклонники Эллиса с высокими жесткими воротниками и плотными наручами, как у средневековых рыцарей, однозначно намекали на то, что бывший профессор антропологии не провел три последних года, попивая коктейли в Малибу. Он спохватился, когда телефон разразился громким звонком. Дэнни спал, уткнувшись носом в подушку и завернувшись в белоснежную простыню. Он мерно дышал и, казалось, вовсе не испытывал угрызений совести, сомнений или сожалений. Сердце билось медленно и ровно, и совершенно точно его не мучили кошмары. ― Да, Джозеф, ― прошептал Мик в трубку, удобно усаживаясь на парапет балкона. ― Скажи что-нибудь, что поможет мне дожить до утра. ― Я так понимаю, ты опять притащил в дом пищу и не собираешься ее есть? Какого хрена? Как Джозеф мог понять, что Дэнни легко посапывает на его диване? ― Ответ на твой незаданный вопрос ― стук твоего сердца, который я слышу даже через безжалостный спутник. Надеюсь, ты не впал в депрессию. ― Бога ради, Джозеф! ― Единственный бог, которому я служу ― маммона, ― рассмеялся тот. Но Мик улавливал легкое раздражение в голосе друга, и между ними было не так уж много секретов, чтобы он не потребовал объяснений. ― Ведь ты позвонил мне вовсе не за этим? ― Ну да. Просто хотел поставить тебя в известность: я собираюсь кое-что предпринять, чтобы нивелировать последствия твоих опрометчивых поступков. ― А мы с Дэнно, очевидно, должны будем отнести кольцо к Ородруину. — Дэнно?! ― Джозеф захохотал так, будто смешнее шутки не выдавал ни один бродячий шут за последние четыре века. ― Ты называешь его Дэнно? Моя нынешняя ― Лори. Она так протестует, что становится совсем дикой. Знаешь, как я называл ту, которая снималась в «Мосте Ватерлоо»? Виват. Это ее бесило до ужаса, и тем жарче были наши ночи. И еще, помню… Инди, эта шведка из «Касабланки». Мы в самом деле съездили туда. Дерьмовое место, кстати говоря. Париж лучше, хоть и меняется каждые десять лет. ― Джозеф… ― едва сдерживаясь, проговорил Мик. ― Ты знаешь, как я ценю твои приступы ностальгии, но сейчас, как никогда, я хотел бы услышать хоть что-то относящееся к нашему веку. Похоже, Джозеф с той стороны несколько увлекся ланчем: в трубке послышалось легкое девичье «ох!» и звуки, которые ни один вампир не сможет спутать с другими ― тихое причмокивание и тяжелое дыхание. Добровольная еда ― всегда интимное дело двоих. Может, поэтому Мик предпочитал донорскую кровь. Похоже на китайскую лапшу в картонной коробке ― ей наплевать, предпочитает едок засасывать целиком или откусывать по дюйму. ― Хочешь узнать кое-что? ― в голосе Джозефа слышалась сытая улыбка, и Мик мог представить, как тот довольно вытирает уголки губ большим пальцем. ― Однажды Учитель с учениками пришли к берегу озера, изнывая от жажды. Но тот ученик, что отправился за водой, увидел, как озеро пересекает телега, запряженная быками, поднимая со дна всю грязь, и чистая вода становится негодной для питья. Во второй раз пришел ученик к берегу, и когда увидел, что вода еще мутна, сказал: «Нам нужно идти искать другой источник». Но Учитель промолчал и не двинулся с места. Спустя некоторое время Учитель сам отправил ученика к озеру, и тот увидел, что вода стала прозрачной, и принес ее Учителю. «Что ты сделал, чтобы вода очистилась?» — спросил его тот. «Ничего», — ответил ученик. «Ты просто подождал, не трогая мутную воду», — сказал ему великий Учитель. — Что ж, очевидно, в этой истории я — телега, запряженная быками… ― Нет. Ты тот глупец, который от жажды нахлебается мутной воды. Серьезно, друг мой, до Гренландии не так далеко. Возьми своего… как там… Дэнно. Купи ему куртку на лебяжьем пуху, и не показывайтесь в Штатах года три. Или пять. А лучше десять. Это мой дружеский совет. ― Если можешь дать вражеский, я тоже выслушаю. Ты же знаешь, Джозеф, я не заинтересован в отношениях. ― Никто не заинтересован в них больше, чем ты. Не нужно так агрессивно сопеть в трубку. По моим данным, Эллис активно использует свою часть кольца, хотя она не обладает полной силой. Между прочим, в сгоревшем квартале Скид Роу жили как минимум пятеро наших. Не лучшие члены сообщества, но все же не стоило их убивать так радикально. Так что, прости, поход в Мордор с тем, что у вас на руках, отменяется. — Я так понимаю, Эллис готов на все, чтобы получить второе кольцо. ― Ну потому тебе и следует купить билеты до северных островов, ― отрезал Джозеф и немедленно прервал разговор. Дэнни уложил голову на согнутую руку, скрутился на диване, поджав колени, и на его плече, на теплой чуть золотистой коже переливались багровым и синим следы от когтей и пальцев Мика. Мик готов был заплатить тому, кто честно сказал бы, как сейчас бьется его собственное сердце.