Алекс разбудила Падма — уже одетая и готовая к выходу в люди, то есть в Большой зал на завтрак.
— Прости, — сказала индианка, — но если ты не поторопишься, то опоздаешь ВЕЗДЕ!
— Ааа… — сладко потянулась Алекс, — и что ж ты раньше меня не разбудила?
— А ты не будилась, — отозвалась Падма. — Даже твой будильник понял всю бесполезность этого процесса и заткнулся наконец, тварь!
— О, — вздохнула Алекс, сообразив, что её чудо-будильник разбудил на факультете всех, кроме неё, — прости, пожалуйста. Больше такого не повторится.
— Лучше собирайся побыстрее, — уже не так сердито отозвалась Падма. — Ты же сама сказала, что мадам Помфри должна отпустить Гермиону из Больничного крыла.
— Да-да… — рассеянно отозвалась Алекс, припоминая, что информацию о Гермионе она преподнесла несколько в другом ключе, и стремительно унеслась в душ. После этого она не менее стремительно оделась, двумя щелчками уложив растрёпанные волосы в аккуратную французскую косу, подхватила рюкзачок и заявила:
— Я готова!
— Ну ты даёшь! — восхитилась Падма. — Так быстро не может собраться ни одна девушка.
— Я, как видишь, могу, — усмехнулась Алекс, с нежностью вспоминая армию, через которую в своё время пришлось пройти Александру. Ничего, отслужил… и даже не спалился.
— Какая жалость, что ты Леди Рода, — вздохнула тем временем Падма. — А то я написала бы о тебе отцу…
— В смысле? — зависла Алекс.
— Ну, что я нашла невесту для дяди Сингха. А то он отказывается жениться, говоря, что невеста ему нужна такая, чтобы успевала одеться, пока горит спичка, умела бы собирать и разбирать автомат Ка-лаш-ни-ко-ва, варить кашу из топора и вовремя подать мужу патроны и лимоны. Только я не поняла, лимоны-то тут при чём?
— То есть всё остальное тебя не удивляет? — хмыкнула Алекс, сообразив, что неведомый ей борец за всеобщую свободу имел виду не лимоны, а «лимонку».
— Ну… — капризно оттопырила нижнюю губку Падма, — это же дядя Сингх. Он, как говорите вы, англичане, немножко эксцентричный. Если бы ты не была Леди, вы бы стали просто идеальной парой…
Алекс, представившая себя в камуфляже с Калашом наперевес и парочкой лимонок на поясе, пробирающейся сквозь джунгли где-то в неведомых ебенях следом за огромным бородатым мужиком в чалме, увешанным пулемётными лентами, судорожно замотала головой:
— Увы, Падма, нельзя… Какая жалость… И вообще — пошли уже, а то точно опоздаем.
— Да-да, пошли, — кивнула Падма.
А за столом Равенкло в Большом зале их уже ждала выглядевшая вполне здоровой Гермиона Грейнджер.
Девочки радостно бросились обнимать её и целовать. И, само собой, расспрашивать, что с ней приключилось. Увы, Гермиона ничего внятного по поводу своего похищения рассказать не могла, просто ничегошеньки не помнила. И где сумел её подстеречь и вырубить паразит Барти, если Охранные чары Хогвартса стали восстанавливаться? А потом он просто погрузил девочку в сон, чтобы не мешала, неудивительно, что после своего освобождения Гермиона выглядела такой болезненно-бледной.
— Ах… — хором вздохнули примкнувшие к равенкловкам сороки-балаболки, — это так романтично… Похищение, освобождение… А ты совсем ничего не помнишь.
— Ничего романтичного, девочки, — вздохнула Алекс. — Я не могу рассказать, но поверьте — Гермиону похитил не прекрасный принц на белом единороге, внезапно воспылавший к ней страстью…
— Мы бы этому принцу, — пробурчал подошедший Гойл, — рог единорога зафигачили…
— …туда, где никогда не светит солнце… — закончил фразу Крэбб и добавил:
— Мы волновались, Гермиона. Хорошо, что с тобой всё в порядке. Вот.
И Крэбб с Гойлом вытащили из-за своих спин два букета цветов. У Крэбба это были голубые ромашки, а у Гойла — оранжевые в тёмную крапинку орхидеи.
— Ой… — засмущалась Гермиона, приняв оба букета. — Спасибо.
— На вашем месте я бы обратил внимание на мадам Спраут, — заметил непонятно как материализовавшийся рядом с ними Драко. — Какую из её теплиц вы обнесли?
— Ой! — хором сказали Крэбб и Гойл и мгновенно растворились в окружающем пространстве. Так что добрейшая профессор только рукой махнула, рассудив, что из Хогвартса они точно никуда не денутся, а лишние руки на разбрасывание драконьего навоза у неё пока есть.
А сразу после завтрака к Алекс подошла староста и сказала, что её срочно вызывает директор Гонт. Алекс пожала плечами, но пошла. И только дойдя до горгульи вспомнила о своём обещании написать Сириусу Блэку по поводу Барти.
«Непременно напишу, и побыстрее!» — подумала девочка, не сомневаясь, что Сириус поможет.
Горгулья, когда Алекс приблизилась к ней, плавно отъехала в сторону, судорожно дёрнув шеей и изображая что-то вроде поклона. Алекс поклонилась горгулье в ответ — она не переломится, а зверюшке приятно, и прошла в кабинет директора.
Гонт, разбиравший какие-то пергаменты, увидев Алекс, поздоровался и сказал:
— Рад вас видеть, мисс Поттер. Увы, я попросил вас посетить меня не по самому приятному поводу.
— Что случилось? — напряглась Алекс. — Что-то с моими родственниками?
— Ох, простите, конечно, нет. Насколько мне известно, с вашей роднёй всё в порядке — и с магической, и с маггловской. Проблема, скорее, у меня…
— У вас? — удивилась Алекс. — Но даже не представляю, как могу справиться с проблемой, с которой не можете справиться вы.
— Вот, взгляните, — вздохнул Гонт, жестом приглашая девочку подойти поближе. Алекс сделала шаг вперёд и обомлела. Рядом со столом директора, на ковре, стоял на коленях молодой мужчина. Хорошо ещё, что стол был достаточно массивный, и парня было не видно сразу от порога.
— Б-барти? — удивлённо спросила Алекс. — Но почему?
— Похоже, что его долго и целенаправленно ломали, — вздохнул Гонт. — И теперь он отчаянно нуждается в контроле. Простите, что говорю настолько упрощённо, но суть того, чему подвергли этого человека, достаточно мерзкая. Грубо говоря, он привык подчиняться тому, кто называл себя Хозяином.
— Но ведь с похищением Гермионы он действовал самостоятельно… Разве нет? — растерялась Алекс.
— Думаю, что нет… — вздохнул Гонт. — Это был чужой план, но Крауч-младший воплотил его в жизнь до последней буквы. Точнее, почти до последней… Думаю, что Хозяин предложил Барти проделать что-то действительно мерзкое… И он пошёл вразнос.
— Думаете, он убил этого… Хозяина? — спросила Алекс.
— Думаю, да, — вздохнул Гонт. — Увы, Барти не способен сколько-нибудь осмысленно ответить на этот вопрос.
— Но почему он тогда продолжал воплощать в жизнь план Хозяина? — удивилась Алекс.
— Потому что сам хотел воскресить Тёмного Лорда, — ответил Гонт. — Ему нужен был контроль. Жёсткий контроль. Понимаете, мисс Поттер, Барти, судя по всему, всю жизнь искал одобрения. Сначала он старательно пытался стать идеальным сыном, подчиняясь отцу. А старший Крауч — человек весьма жёсткий, к тому же он никогда не любил сына по-настоящему… Ребёнка хотела весьма слабая здоровьем миссис Крауч, а жену отец Барти любил и не мог ей ни в чём отказать. Но после родов здоровье женщины ухудшилось ещё больше, и Крауч-старший подсознательно винил в этом сына. Так что младший Барти никогда не смог бы добиться отцовской любви. И когда он повзрослел и осознал это, он стал искать одобрения в другом месте… и, на своё несчастье, нашёл его у Тёмного Лорда — ублюдка и садиста. Думаю, это сильно искалечило психику Барти-младшего, ради одобрения Волдеморта он готов был на всё, а его крушение стало для него концом мира. А потом — Азкабан и отец, устроивший ему побег…
— Зачем? — вздохнула Алекс. — Зачем отец спасал его, если терпеть не мог?
— Мать любила Барти, и она умирала. Она очень хотела спасти сына, и старший Крауч снова не смог ей отказать. Но, привезя сына домой, он понял, что просто не может его видеть, ведь любимая жена умерла в Азкабане из-за нелюбимого сына. Тогда-то и появился человек, которому Крауч-старший отдал Барти. Тот, кого бедняга стал называть Хозяином. Мерзавец и извращенец, он окончательно сломал то, что ещё оставалось от психики Барти. Бедняга разве что дышать мог без приказа и позволения.
— Ужас ужасный, — сказала Алекс. — Но что он делает у вас в кабинете, директор?
— Вот в этом и состоит проблема, мисс Поттер, — вздохнул Гонт. — Для него я — воскресший Тёмный Лорд. И он просто не может не находиться рядом со мной. Начинается неконтролируемая реакция — судороги, пена изо рта, он задыхается…
— Настоящему Тёмному Лорду на это было бы… глубоко параллельно, — заметила Алекс. — Ну, мне так кажется…
— Если вы имеете в виду двойника из Замка-с-гобеленами — вполне возможно, — вздохнул Гонт. — Но мне эта ситуация представляется весьма неприятной.
— Он же спал вроде бы. Зачем его вообще разбудили? — заметила Алекс. — Пусть бы дальше спал, пока Сириус бы с целителями разума не договорится.
— Проснулся, — вздохнул Гонт. — Сам. И умудрился аппарировать из Больничного крыла в мой кабинет. И то, что аппарировать в пределах Хогвартса невозможно, его не остановило. Я пробовал его вернуть обратно — началось то, что я уже описывал. В принципе, он мне не мешает. Не кричит, ничего не требует, в разговоры не вмешивается, отвечает только «да, Хозяин» и «нет, Хозяин», подчиняется приказам в пределах этого кабинета, но не надолго. Потом всё равно подходит и становится на колени. И молчит. Это ужасно. Что нужно было сделать с человеком, чтобы его до такого довести?
— Кошмарная ситуация, — согласилась Алекс. — Вы хотели, чтобы я связалась с Сириусом, директор?
— Да, — вздохнул Гонт. — Долго это продолжаться не может. Мунго — тоже не вариант. Ему не смогут помочь там. Да и как мы его туда отправим? Под чужой личиной?
— Хорошо, — кивнула Алекс. — Я сделаю это. Можно, я воспользуюсь вашим камином? Лучше я переговорю с крёстным лично.
— Пожалуйста, — развёл руками Гонт. — Камин к вашим услугам, мисс Поттер.
***
Алекс тут же отправилась на площадь Гриммо, где и рассказала Сириусу обо всём, что приключилось в Хогвартсе. Тот от рассказанного слегка обалдел, но помочь согласился. Правда, вопрос о том, что делать с Барти в ближайшее время и как доставить его в клинику, остался пока открытым. Решение неожиданно подсказал вернувшийся от Лавгудов Регулус.
— Может быть, нам стоит забрать Барти на Гриммо? — спросил он.
— Как? — проворчал Сириус. — Алекс говорит, что он буквально запечатлелся на Гонта.
— Ну… — вздохнул Регулус, — когда-то мы с Барти были близкими друзьями. Может быть, он вспомнит меня и хоть немного придёт в себя? И в клинику я мог бы с ним отправиться… если это поможет…
— Может, и поможет, — согласился Сириус. — Во всяком случае, попробовать стоит. Ни к чему директору школы, в которой учится моя дочь, лишние стрессы. Да и Барти по-человечески жалко — выходит, что все свои нехорошие дела он творил не по своей воле… Эх… Помню я, как он кричал в Азкабане… а потом замолчал, и Белла передала мне, что он умер… А с ним вон оно как вышло… Интересно, кому же отец его продал? Кто этот Хозяин?
— Я хочу помочь Барти, — сказал Регулус. — А решать эти задачки — твоё дело, братец. По крайней мере — пока.
— Ничего не имею против — улыбнулся Сириус. — Главное, что ты потихоньку становишься похож на прежнего Рега.
Регулус только головой покачал в ответ, но честно попытался улыбнуться. Вышло… почти, но Алекс и Сириус заценили попытку.
— Ну раз так, — сказал Сириус, — Возвращайся в Хогвартс, Алекс. И предупреди директора, что мы сейчас будем.
***
Вернувшаяся Алекс обрадовала Гонта рассказом о грядущем визите отца и дяди и осталась дожидаться их. Если честно, ей было интересно, сможет ли преодолеть былая привязанность Барти к Лорду навязанные установки. И интуиция подсказывала девочке, что необходимость заботиться о Барти поможет Регулусу справиться с собственными проблемами.
Между тем Гонту удалось заставить Барти встать с колен и сесть на диван. Тот подчинился с каким-то странным удивлением: похоже, Хозяин старался как можно больше унизить своего раба, заставить чувствовать себя не человеком, а вещью, с которой можно обходиться как угодно.
— Мой Лорд, — пробормотал Барти, — но мне нельзя. Я недостоин…
Лицо Гонта на миг приобрело совершенно неописуемое выражение, но он сумел справиться с собой и прошипел ледяным тоном:
— Здесссь я решаю, чего ты достоин.
Холодный приказной тон заставил Барти подчиниться, похоже, даже обрадовал. Алекс лишь головой покачала — это ж надо так живого человека морально искалечить… Барти не был в Замке-с-гобеленами, но такое чувство, что дрессировал его кто-то из этого милого местечка. Причём это был не Волдеморт, хотя и тот наверняка руку приложил к дрессировке парня. Интересно, а может в этой реальности быть ещё кто-то из Замка? Дамблдор туда больше никого не отправлял, но это не значит, что не отправлял Гриндевальд — вроде как способность управлять Замком Дамблдор получил именно от него… К тому же Гриндевальд тоже получил эту способность от кого-то — Замок ведь просуществовал не одну сотню лет. А ведь Гриндевальда и Дамблдора вполне можно поподробнее расспросить о Замке — они ведь сейчас оба под рукой, стоит только попросить Сириуса…
Но тут думы Алекс прервали появившиеся из камина Сириус и Регулус. И если Сириус только головой покачал, взглянув на сидевшего на краешке дивана с прямой спиной и нечеловечески бесстрастным лицом Барти, то Регулус, едва успев поздороваться, бросился к другу.
— Барти… — прошептал он, приблизившись. — Барти, ты меня помнишь? Ты помнишь, кто я?
Барти бросил едва уловимый умоляющий взгляд на Гонта, и тот прошипел:
— Отвечай!
— Ты — Регулус Блэк, — бесстрастным голосом ответил Барти. — Мы учились с тобой в Хогвартсе.
— Правильно, — закивал Регулус, сжав руку Барти в ладонях. — Мы дружили. Ты помнишь?
— Я помню, — согласился Барти. — Мы дружили. Ты был хорошим другом.
— Я хочу позвать тебя… в гости… — голос Регулуса дрогнул. — В мой дом на площади Гриммо. Помнишь, ты гостил у меня на каникулах?
Барти моргнул. Его неподвижное лицо стало чуть более живым.
— Каникулы. Хогвартс. Гриммо, — прошептал он, а потом его лицо исказилось от боли. Не физической, а душевной. — Нельзя. Мне нельзя. Запрещено. Хозяин… Лорд… я…
Барти вскрикнул и схватился за голову.
— Что с ним? — растерянно спросил Регулус, оглядываясь на Сириуса и Гонта. — Что такое с ним сотворили?
Гонт жестом фокусника материализовал из воздуха два флакона, один из них протянул Барти, а второй Регулусу, и приказным тоном произнёс:
— Пейте!
Барти проглотил содержимое флакона не колеблясь, и исказившиеся от боли черты лица стали разглаживаться, но Регулус заколебался, и Гонт пояснил:
— Это хорошее Успокоительное. Снейп варил. Не вызывает привыкания.
Регулус молча выпил зелье, и тут Барти прошептал:
— Регулус… Ты живой? Я думал, что ты умер…
— Я и сам так думал, — вырвалось у Регулуса. — Но тебе пришлось ещё хуже, чем мне…
— Я… — растерянно пробормотал Барти, и его блуждающий взгляд установился на Гонте. — Мой Лорд… Я…
— Я не твой Лорд, Барти, — мягко сказал Гонт. — Я просто его дальний родственник. Твой Лорд мёртв, Барти. Никто больше не сможет распоряжаться тобой.
— Он… не воскреснет? — неуверенно спросил Барти.
— Никогда, — заверил Сириус. — Мой брат хочет пригласить тебя в гости. А потом вы отправитесь в путешествие… И поживёте в красивом месте, где вас встретят добрые люди. Никто тебя не обидит, Барти. Больше никогда.
— Никогда… — пробормотал Барти и закрыл лицо руками. Его плечи затряслись. Сириус растерянно взглянул на Гонта, но тот только головой покачал. Зато Регулус сел рядом с Барти и обнял его за плечи. Барти перестал дрожать и, отняв ладони от лица, взглянул на Регулуса.
— Ну что? — спросил тот, улыбнувшись. — Пойдёшь с нами?
Барти взглянул на друга, потом перевёл взгляд на Гонта и Сириуса, вдохнул, выдохнул и более или менее твёрдо произнёс:
— Да, Реги. Спасибо за приглашение.
