Бесаме мучо

Когда за околицей поселения стали раздаваться хлопки аппарации и появляться маги в красных аврорских мантиях, кентавр понял, что дождался. Он поднял руку и сделал знак подросткам и женщинам, после чего первые, подхватив свои плетёные верёвки, побежали к нему, а вторые с помощью девочек-подростков похватали детей и скрылись в домах. Старейшины же, поняв причину поднявшейся суеты, отложили свои трубки и чинно направились к воротам. Между тем авроры всё прибывали, Флоренц уже насчитал три стандартные атакующие пятёрки и нахмурился. Что бы ни говорили о слабости британского аврората, но расправиться со стариками, женщинами и подростками они могли даже не сильно напрягаясь. А ведь кроме авроров аппарировали ещё и десятка два неплохо экипированных мрачных личностей, явно отмеченных печатью порока. «Егеря из Лютного», — понял Флоренц. Насчёт морального облика этих личностей он никогда не обманывался, и ежели большинству авроров их палаческая миссия явно претила, то на лицах егерей читалось одно — эти будут убивать и грабить, и проделывать и то и другое они будут с удовольствием. Последней аппарировала довольно неприятная на вид дама в наряде всех оттенков розового цвета. Её тщательно завитую голову венчала крохотная шляпка цвета фуксии с полупрозрачной нежно-розовой вуалью. Дама пальчиком поманила к себе одного из авроров, протянула ему бумагу, которую сжимала в руке, и показала в сторону ворот. Аврор нахмурился, кивнул, вытащил палочку и направился к воротам в сопровождении двоих подчинённых, тоже с палочками на изготовку. Дойдя до ворот, аврор хотел было обратиться к Флоренцу, но того оттеснили старейшины. И старейший из них (но, увы, отнюдь не самый умный) Кейн, прадед Бейна, горделиво приосанился и надменно спросил: — Что вам нужно, двуногие? Флоренц, лицо которого осталось невозмутимым, мысленно схватился за голову. Он давно подозревал, что старейшины выжили из ума, но теперь он окончательно в этом убедился. Потому что аврор, первоначально смотревший на кентавров не без сочувствия, скривился и холодно произнёс: — Согласно приказу и предписанию Министерства магии, поселение кентавров в Запретном лесу будет уничтожено немедленно. Более того, вследствие нападения кентавров на студентов Хогвартса, все обитатели этого поселения должны быть зачищены. Старейшины переглянулись. Похоже, до них только сейчас стало доходить, что Флоренц предупреждал их совсем не зря. Увы, эти старики жили в Запретном лесу так давно, что привыкли считать его своим… и, собственно говоря, забыли, что так или иначе они обязаны подчиняться властям магической Британии. — Это произвол! — возмутился другой старейшина, Рэнд, видимо, не до конца понявший ситуацию. — Мы живём здесь издавна! Вы не можете нас прогнать! — Вас никто не собирается прогонять, — мрачно вздохнул аврор. — Это селение и вы все подлежите уничтожению, как опасные и неуправляемые магические существа. Старейшины глухо зароптали, но потом Кейн призвал их к порядку и, обратившись к аврору, холодно сказал: — Что же, если так суждено и Марс сегодня ярок — мы примем смерть. Подождите немного, я позову детей и женщин, чтобы вам удобнее было их убивать, двуногие. Это добавит вам доблести, славные воины. Голос его сочился презрением, и Флоренц, против воли, подумал, что старого пердуна есть за что уважать. Если бы он ещё не подставлял женщин и детей… Авроры переглянулись, и Флоренц понял, что они как-то не подумали, что им придётся… убивать детей. Но те, повинуясь приказу Кейна, уже вышли из домов и встали рядом со старейшинами. Двадцать четыре женщины, восемнадцать детей, около тридцати подростков обоего пола. — Войдите внутрь и приступайте! — протяжным, каким-то приторно-сладким голосом скомандовала женщина в розовом. Авроры заколебались, старейшины так и торчали памятниками самим себе, горделиво выпрямившись, и Флоренц решил, что нужно попробовать вмешаться. Может быть, ему удастся договориться с этими магами? — Прошу вас, — мягко начал он, привлекая к себе внимание, — не убивайте детей и женщин. Они ни в чём не виноваты и ни на кого не нападали. Позвольте им покинуть лес и укрыться в другой общине. Это всего лишь женщины, подростки и дети. Такие же, как ваши. Они никому не угрожают. Авроры заколебались. По правде сказать, перспектива убивать перепуганных женщин, всхлипывающих и жмущихся к ним малышей и растерянных подростков не привлекала никого. — Не унижайся перед ними, Флоренц, — крикнул Кейн. — Раз уж суждено — мы все умрём! После этих слов старого кентавра малыши дружно зарыдали. Они не понимали происходящего, но чувствовали, что происходит что-то плохое. Авроры растерялись ещё больше, но тут высказалась дама в розовом. — О Мерлин! — воскликнула она. — И это цвет британского аврората! Неужели просто нельзя войти туда и перебить этих копытных тварей? — Мы авроры, а не палачи, и детей убивать не приучены, — неожиданно возразил совсем молодой аврор. — Вы обязаны выполнять приказ Министерства магии! — завизжала дама в розовом. — Выполняйте, если не хотите оказаться в Азкабане за неподчинение! — Да уж лучше в Азкабане, чем подчиняться приказам чокнутой бабы! — рявкнул аврор постарше, но дама в розовом и не думала успокаиваться. — Егеря, я удваиваю вашу выплату! — крикнула она. — Убейте всех! И молча стоявшие доселе егеря с насмешливыми улыбками оттеснили авроров и двинулись к замершим женщинам и детям. Флоренц понял — не удастся договориться с этой…с этой… Остаётся только умереть, продав свою жизнь подороже. Правда, у них нет волшебных палочек, но кое-что тоже имеется. Флоренц не зря ходил охотиться с подростками. И пращи им заговорил на совесть. Это он тоже умел — предметы заговаривать. — Охотники, вперёд! — процедил сквозь зубы Флоренц. — Приготовиться! Девочки, отведите женщин и детей в хижину. В самую большую. Всех. — Ты спятил, Флоренц? — заволновался Кейн. — Ты осмеливаешься спорить с Предначертанным? — Ещё как! — зло усмехнулся Флоренц. — Ещё как! Я слишком долго слушал вас, старые пни, погубившие собственный народ! Охотники, приготовиться! Подростки вставили камни в свои верёвочные пращи. Их лица стали сосредоточенными и спокойными. — Ты глуп, Флоренц, — заметил ещё один из старейшин, Магнус. — Мы всё равно все умрём. — О да, возможно, — откликнулся Флоренц. — Только даже умереть можно очень по-разному. Охотники, вы готовы? — Готовы, — отозвались подростки хором. — Не смейте его слушать! — рявкнул Кейн. — Он отступник! Никто из подростков не отреагировал. — Эти твари решили сопротивляться? — истерично взвизгнула дама в розовом. — Жгите их Адским пламенем! Сожгите всех! Егеря, переглянувшись, покачали головами: — Мы не сможем вызвать Адское пламя. Не удержим. — Чёртовы слабосилки! — взвизгнула дама. — Вот как работать с таким сбродом? Тут она сама вскинула палочку. — Аде… Появившийся из ниоткуда чёрный вихрь раскидал егерей словно кегли, не тронув авроров, и вырвал палочку у женщины. А потом чёрный вихрь замер, осел и превратился в мужчину в простой, но явно дорогой чёрной мантии. Флоренц знал этого человека. Новый директор школы. Гонт, кажется… Зачем он здесь? Решил помочь министерской даме уничтожить общину? — Нельзя в столь нервном состоянии вызывать Адское пламя, мадам Амбридж, — сказал Гонт. — Вы так весь Запретный лес спалите. Ну, честное слово… как дети, как говорит мой Баюн. — Вы отдаёте себе отчёт в том, что нарушаете закон, директор Гонт? — злобно прошипела Амбридж. — Сам Министр отдал приказ о зачистке общины! — Как отдал, так и отменит, — отрезал Гонт. — Среди этих кентавров нет виновных в нападении на студентов Хогвартса. Закон о справедливой защите магических рас от 1184 года позабыт, но не отменён. Вы создаёте опасный прецедент, мадам Амбридж. — Министр соберёт Визенгамот и отменит этот дурацкий замшелый закон! — возмутилась Амбридж. — Эти твари всё равно будут зачищены! — Но в данный момент закон ещё действует, — Гонт был невозмутим, как небезызвестный Сиддихартха Гаутама aka Шакьямуни, восседающий на цветке лотоса. — И ни вы, ни министр Фадж, ни весь Визенгамот разом не вправе его нарушать. И даже если он будет отменён, то применить его можно будет только к тем представителям магической расы, которые будут обвинены ПОСЛЕ отмены, а не ДО. Такие вещи обратной силы не имеют, знаете ли, госпожа заместитель министра. Юриспруденцию учить надо, а не подковёрными интригами заниматься. Амбридж потеряла дар речи. Какое-то время она просто открывала и закрывала рот, что делало женщину до омерзения похожей на квакающую в болоте жабу. Этой паузой воспользовался самый молодой из авроров, чтобы обратиться к Гонту: — Сэр… А насчёт закона? Вы уверены? — Мерлин и Моргана… — возвёл очи горе Гонт. — Юноша, неужели на курсах аврората перестали преподавать Магическое право в полном объёме? Аврор покраснел и опустил глаза. Самое интересное, что смутились и остальные авроры. — Понятно… — вздохнул Гонт. — Придётся на старших курсах факультатив вводить. Всё ж лучше, чем ничего. Эх, и где же я толкового преподавателя по Магическому праву найду? Но тут в голову юного аврора забрела мысль, и он не замедлил её высказать: — Но, сэр, ежели такой закон существует… — Даже не сомневайтесь, юноша, — ласково улыбнулся Гонт. — …значит, приказ, полученный нами, является преступным, — бойко продолжил молодой аврор, — и мы не обязаны ему подчиняться. — Вы будете уволены! — взвизгнула Амбридж. — Всех-то не уволите, — неожиданно высказался аврор постарше. — А я не могу детишек убивать. Даже если эти детишки с копытами. И не буду. С души воротит. И да, преступный приказ мы выполнять не обязаны и неизвестно ещё, на чьей стороне будет Визенгамот. Так что возвращаемся в расположение, ребята, и пишем рапорта. Авроры переглянулись… и дружно аппарировали. Егеря, увидев такое, впали в растерянность, но долго пребывать им в этом блаженном состоянии просто не дали. Раздались новые хлопки аппарации и появились новые действующие лица. Это торжественно прибыли Амелия Боунс, каким-то чудом сумевшая получить у Хагрида толковые координаты для аппарации, и её сотрудники. — Что вы здесь забыли, дражайшая Амелия? — взвизгнула Амбридж, но в её голосе промелькнули нотки испуга. Боунс Министерская жаба явно побаивалась. — Прибыла, дабы помешать свершиться беззаконию, — свирепо сверкнула моноклем Боунс. — Как я поняла, авроры отказались вам подчиняться, когда поняли всю преступность распоряжения Министра? Похвально. Оказывается, кое у кого в аврорате сохранились мозги. — Вы потеряете свою должность, Амелия, как и этот преступник! — пафосно воскликнула Амбридж, направив свой указующий перст на Гонта. — Я? — усмехнулась Боунс, мгновенно превратившись из довольно симпатичной женщины средних лет во вставшую на хвост кобру. В переносном смысле, конечно, но яда в её голосе хватило бы на средних размеров ванну. — Я? Вряд ли. Новым Главой Визенгамота моё увольнение утверждено не будет, а что касается истинного директора, признанного самим Хогвартсом, то тут и говорить не о чем. Вы заигрались, мадам Амбридж. Оставьте этих несчастных перепуганных созданий в покое и возвращайтесь в Министерство. Думаю, у мистера Фаджа найдётся подходящих размеров жилетка, чтоб вы в неё поплакались. — Егеря! — не собиралась сдаваться Амбридж. — Делайте то, за что вам заплачено! Егеря, до сих пор стоявшие застывшими соляными столпами, стали потихоньку отступать назад. После появления сотрудников ДМП и ухода авроров расклад сил изменился, а ввязываться в заведомо проигрышное дело… Этим егеря не грешили никогда. Связываться с разъярённой Боунс и её людьми они не планировали. Но Амбридж этого не поняла, как не поняла своего собственного, ставшего очень шатким, положения. — Не медлите! — взвизгнула Амбридж. — Выполняйте! Егеря стали пятиться интенсивнее, ходу им добавила Боунс, которая пронзила наёмников грозным взглядом и прошипела: — Брысь! Егеря бросились наутёк. Сотрудники ДМП проводили их мрачными взглядами, но Боунс только покачала головой, и убегавших не тронули. Амелия снова коротко усмехнулась и заявила: — Шли бы вы отсюда, милейшая Долорес. Проводить? — Да как вы смеете? — возмутилась Амбридж. — Но я должна уничтожить это Тёмное отродье. Авада Кедавра! Ближайший к Амбридж сотрудник ДМП сбил женщину с ног и выбил вторую палочку, которую Амбридж умудрилась где-то спрятать, но смертельный зелёный луч уже летел в продолжавшего, на свою беду, наблюдать за этим бесплатным цирком Флоренца. Реакция у кентавра была отменная, но такой подлянки он не ожидал, и стало понятно, что увернуться он не успевает. Кентавр уже успел мысленно распроститься с жизнью, но тут раздалось громкое и злобное: — Мряффф!!! И тут же нечто мохнатое и чёрное в прыжке перехватило зелёный луч заклинания и словно поглотило его. И обалдевшие зрители узрели распушившегося, как шарик, огромного чёрного кота. Кот мрачно прищурился и произнёс: — Ну, честное слово, как дети… На минуту оставить нельзя, сразу Непростительными швыряться начинают. А потом преспокойно уселся и начал умываться, как обычный домашний мурлыка. — Баюн… — оторопел Гонт. — Ты как? Всё в порядке? Ты почему в замке не остался? — Предчувствие… — элегически закатил глаза кот. — Да и копытных пожалел. Не будет им теперь в Запретном лесу жизни, Фома, пока таких, как эта… — тут кот встал, повернулся к Амбридж мохнатым задом и брезгливо поскрёб когтями по траве, «закапывая». ДМП-шники отвернулись, пряча усмешки. Амбридж они «любили» примерно так же, как их начальница. Боунс же связала Амбридж Инкарцеро и заставила замолчать, а потом подала своим людям знак не вмешиваться, с любопытством наблюдая, что же будет дальше. — …пока таких, как эта, до власти допускают, — невозмутимо закончил кот и обратился к Флоренцу: — А ты, копытный, собирай баб с ребятишками и вали в свою Грецию. Я подсоблю. Флоренц, который только что чудом разминулся со смертью, оторопело закивал и начал отдавать приказы. Через десять минут все женщины и подростки с узлами и торбами снова выстроились на площади селения. — Все туточки? — спросил Баюн. — Никого не забыли? Но тут вмешались старейшины, успевшие прийти в себя. Вмешались, как обычно, не вовремя и некстати. — Какая Греция? — возопил Кейн, а остальные стариканы поддержали его глухим бурчанием. — Мы не можем нарушать заветы предков! — Не можете — не нарушайте, — съехидничал Баюн. — Моё предложение касается только вменяемых представителей вашего народа, а вас я к таковым не причисляю. И тут его глаза засверкали, а по вздыбившейся чёрной шерсти стали «стекать» электрические искры: — С-старые пни! Вы чуть не погубили своих же! Вот и торчите здесь, пока не осознаете всю глубину своих заблуждений! Баюн повернулся к старым кентаврам филейной частью, и из-под хвоста у него вылетела синеватая молния, ударившая в землю прямо перед старейшинами. Треск, короткая вспышка… И посреди площади поселения замерло семнадцать корявых, трухлявых и замшелых пней, выглядевших до того омерзительно, что хотелось спалить их к чёртовой бабушке. — Вот так-то! — удовлетворённо произнёс Баюн и помотал лобастой головой. И тут же перед Флоренцем, женщинами и детьми появился расширяющийся овал, наполненный всё тем же синеватым свечением. — Ну что, копытный? — заявил Баюн. — Чего замер? Заходите здесь — выходите в Греции. Поверьте, хуже вам точно не будет, слово даю. Кентавриссы нерешительно переглянулись, взглянули на Флоренца, тот кивнул головой, и тут самая решительная или просто ещё не до конца забитая мужниным воспитанием решительно подхватила на руки малыша, плюнула в сторону пней и, поманив за собой дочь-подростка, шагнула в портал. Вдохновлённые её примером, за ней двинулись и остальные. Женщины и подростки двигались чинно, не толкаясь, но в хорошем темпе, и уже через пятнадцать минут все кентавры прошли в портал. Последним шагнул Флоренц, перед этим поклонившись Баюну и помахав рукой Гонту.