***
Очередной урок зельеварения начался в милой, непринуждённой обстановке. — Всё сказанное вами в течение года может быть использовано против вас на экзамене, — для начала хорошенько вдохновил аудиторию Снейп. — А теперь внимательно смотрим на доску — здесь указан рецепт зелья Радужных Пузырей. — Простите, профессор, а какое практическое значение имеет это зелье? — тут же поинтересовалась Гермиона. — Если студент примет его перед экзаменом, — невозмутимо ответил Снейп, — то при каждом неправильном ответе изо рта студента будет вырываться радужный пузырь. И чем грубее ошибка, тем больше будет пузырь. Исключительно красивое зрелище, думаю, что вы сможете насладиться им на экзамене, мисс Грейнджер. Больше задавать вопросы никто не стал, ибо дурных среди слизеринцев и равенкловцев не было. Народ потащился за ингредиентами, потом стал внимательно перечитывать рецепт на доске. То, что этот рецепт лучше, чем предлагаемый в учебнике, успели понять все. На сей раз зловредный профессор заставил всех работать поодиночке, сам же неустанно кружил вокруг котлов, напоминая потрёпанного штормом буревестника и время от времени отпуская едкие комментарии: — Мисс Патил, не надо смотреть на ингредиенты с тоской во взоре. Их надо разделывать, и желательно побыстрее, время урока ограничено, в отличие от вашей лени. — Мистер Забини, смирите немного ваш темперамент, а то у меня начинают возникать сомнения в том, что следует проделывать с плодами Condomes majestika Maksimus. Вы их точно для зелья разделываете? — Мисс Паркинсон, ваше зелье пытается ожить и удрать от вас… Как я его понимаю. — Мистер Крэбб, думаю, что не стоит пытаться выдавить сок из этого ингредиента. Это разделочный нож. — Мисс Поттер, я стесняюсь спросить, каковы ваши творческие планы на сегодня? То, что я пока вижу, напоминает зелье Радужных пузырей примерно так же, как флоббер-червь карликового пушистика. Мисс Поттер, я вас спрашиваю! — У меня вдохновение, — невинно пояснила Алекс. — Отошли бы вы, профессор, отсюда, пока не бухнуло… — Зелье Радужных пузырей не способно взрываться в принципе… Мисс Поттер, нет! Класс, ложись! И тут таки бухнуло… Снейп на автомате сумел выставить щит, но, как ни странно, сваренное Алекс нечто не разбрызгалось из котла во все стороны, а только выпустило тонкие радужные щупальца вроде ложноножек. Щупальца покачались, попытались преодолеть щит с обратной стороны, но у них это не получилось. Поэтому все щупальца убрались назад в котёл, аккуратно накрывшись крышкой. — Это что такое? — поражённо спросил Снейп, убирая щит. — Не знаю, но оно обиделось, — честно ответила Алекс. — Может, это Ктулху? — спросила начитанная Гермиона. — Ага, — отозвалась Алекс. — И Йог-Соггот с Ньярлахотепом. Простите, профессор, это всё вдохновение. Накатило, понимаете? А в такие моменты я не могу не творить. — Дай Мерлин, — неожиданно спокойно ответил Снейп, — чтобы оно не накатило на вас перед экзаменационной комиссией. Некоторым из её членов недолго осталось до двухсотлетия, могут и не пережить. — Спасибо, профессор, я учту, — снова скромно опустила ресницы Алекс. — Ну… я пойду? — Куда? — прошипел Снейп. — К директору, — отозвалась Алекс. — Стоять! Нечего нашего директора по пустякам тревожить! — заявил Снейп. — Мисс Поттер, минус десять баллов с Равенкло и отработки сегодня и завтра в семь часов и до отбоя. Думаю, что это на время смирит ваши… ваши… — Души прекрасные порывы? — невинно подсказала Алекс. — Вот именно — души! — рявкнул Снейп, до которого только что дошло, что его развели как по нотам, но дать обратный ход он уже не мог. — Вы поняли насчёт отработки, мисс Поттер? — Да, профессор, сэр… — промурлыкала Алекс, скромно потупив взор. Снейп взглянул на милое дитя, глубоко вздохнул и попытался снять крышку с котла Алекс. Не тут-то было. Радужная субстанция, нечаянно сотворённая Алекс, вовсе не собиралась сдаваться без боя. — Мисс Поттер, ради Мерлина, снимите крышку с котла… — устало вздохнул Снейп. — Надеюсь, вас ЭТО послушается? — Оно обиделось, — жизнерадостно прочирикала Алекс. — Так что ничего гарантировать не могу. Но попробую. И девочка осторожно погладила высунувшуюся из-под крышки радужную псевдоподию: — Ты красивое, очень красивое… Покажись, дай нам тебя рассмотреть… Псевдоподия потёрлась об руку Алекс, а потом убралась под крышку и толкнула её изнутри. Крышка со звоном отскочила, и собравшиеся вокруг ученики дружно ахнули. Странная субстанция стала похожа на радужную переливающуюся медузу под названием «португальский военный кораблик». — И вправду красивое… — пробасил Гойл. — Алекс, ты что такое сотворила? — Честное слово, сама не в курсе, — растерянно ответила Алекс. Между тем радужная «медуза» медленно воспарила над котлом и распалась на множество разноцветных радужных пузырей. Пузыри воспарили к потолку и неожиданно лопнули. На миг всё заволокло туманом, а когда он рассеялся… — Вот это да! — воскликнул Крэбб. — Ничего себе! Да, это было именно что «ничего себе». Мрачнейший подвальный кабинет преобразился — закопчённый постоянными испарениями от многочисленных котлов потолок стал девственно-белым, шкафы морёного дуба посветлели и заиграли всеми прожилками старого дерева, ученические столы стали выглядеть так, словно их только вчера привезли из мебельной мастерской, многочисленные колбы, фиалы и прочие лабораторные сосуды засияли, словно хрустальные, обновилась доска, появились перегородки между рабочими местами, засверкала желтоватым деревом преподавательская кафедра, очистились плотные занавеси на фальш-окнах… В общем, кабинет зельеварения стал выглядеть как после дорогого и качественного ремонта. — Эт-то как? — поражённо поинтересовался Снейп. — Эт-то что вы такое намешали, мисс Поттер? — Сама не знаю, профессор… — наивно похлопала ресницами Алекс. — Говорю же — накатило. «Точно… — хихикнул прорезавшийся в голове у Алекс Хогвартс. — Ни к чему ему знать, что это ты подговорила меня на эту маленькую проказу. Пусть лучше тебя считает гениальным зельеваром, который со скуки может нахимичить всё что угодно…» После этого Хогвартс замолчал и ни на какие мысленные призывы Алекс не откликался. Но девочка была не в обиде. Ошарашенное выражение лица зельевара стоило того, чтобы потерпеть подначки разумного замка. — Вот и будем разбираться во время отработки, что такое на вас накатило, — хищно усмехнулся Снейп. — Весьма интересно, весьма. Тут урок, к счастью, закончился, и студенты были благополучно отпущены с глаз Ужаса Подземелий. А поскольку наступило время обеда, то и сам профессор отправился в Большой зал… И стоило только кабинету опустеть, как из-за одной из деревянных панелей выбралась маленькая радужная «медуза» и торопливо поползла к кафедре, точнее, к столу и стулу, стоявшими за ней. Именно здесь сидел профессор Снейп, проверяя многочисленные эссе и наблюдая за отработками столь же многочисленных неудачников, которым не повезло на этих отработках оказаться. На спинку стула был небрежно брошен серо-зелёный слизеринский шарф — в классе зельеварения всегда было прохладно, поэтому, проверяя работы, Снейп частенько кутался в него. Шарф этот как-то связал Хагрид, добавив в шерсть волосы единорогов, и подарил зельевару в благодарность за исцеление крохотного покалеченного щенка, подобранного им в Хогсмиде. Снейп плохо делать зелья не умел, поэтому жалобно скулящий комочек быстро забыл о хворях и вскоре вымахал в здоровенную псину по имени Клык. А Хагрид в благодарность самолично связал этот шарф из козьего пуха и волос единорогов. Снейп принял подарок — хотя бы потому, что понимал, каких моральных усилий стоило Хагриду связать вещь в цветах нелюбимого факультета. А шарф оказался действительно тёплой и уютной вещью — видимо, потому, что Хагрид и в самом деле испытывал благодарность к тому, для кого его вязал. Радужная «медуза», чисто случайно созданная Алекс (у девочки начал неосознанно проявляться один из родовых Даров химерологов и некромантов Поттеров), обладала псевдосознанием и чётко усвоила случайную мысль Алекс — охранять профессора и способствовать его здоровью и счастью. Детская неосознанная магия сильна, пятилетний мажонок может творить чудеса почище Мерлина… пока взрослые не начнут навязывать ему строгие правила и ограничения. Если бы Алекс Поттер с рождения жила в семье магов, она не сумела бы сотворить ничего подобного в более чем сознательном для волшебников одиннадцатилетнем возрасте. Но Гарриет Поттер выросла среди магглов, а с детства читавший волшебные сказки Александр подсознательно верил, что для волшебства нет ничего невозможного. Вот и получилось то, что получилось. С этого момента Северус Снейп был просто обречён на то, чтобы жить здоровым, успешным и счастливым. Радужная «медуза» сумела преодолеть нелёгкий путь до брошенного на спинку стула слизеринского шарфа. А достигнув своей цели, она просто впиталась в него полностью, по серо-зелёной шерсти пробежали вместе с серебристыми несколько радужных искорок… и всё. Шарф стал таким же, как и был. «Медуза» ждала того, о ком подумала её создательница, и готова была выполнить вложенную в неё мысленную установку.***
Долорес Амбридж была возмущена. Поступок Амелии Боунс она расценивала не только как личное оскорбление, но и как подрыв авторитета существующей власти. Какие законы? Какие прецеденты? У неё на руках было личное распоряжение Министра Магии, которое должно являться высшим приоритетом! Чего стоит власть, распоряжения которой оспариваются? Так нет, сначала появляется этот самозваный директор Хогвартса, который говорит о каких-то не отменённых законах и смущает умы авроров, а потом Амелия Боунс самолично является защитить мерзких копытных тварей! Да, Амбридж была согласна, что немного перегнула палку, пытаясь вызвать Адское пламя, а потом — и Аваду выпустить, но её можно понять. В такой обстановке невозможно работать, а авторитет власти необходимо укрепить, а то в последнее время бедный Корнелиус сам не свой. Да ещё этот приближающийся суд над Альбусом Дамблдором… И ведь совершенно невозможно добыть по этому поводу какую-нибудь информацию. Дамблдора прочно охраняют сотрудники ДМП… надо отдать должное Амелии, она сумела воспитать преданных сторожевых псов… Инициаторы расследования и суда — Блэк, Малфой и Лавгуд — молчат, как рыба об лёд, и ведь надавить на мерзавцев нечем! Визенгамот и Совет Лордов с нетерпением ждут эпических разборок — им Дамблдор надоел, как кариес в больном зубе… Как работать в таких условиях? Неудивительно, что нервы сдают. Ничего, Корнелиус со всем разберётся и прикажет её отпустить, а проклятущая Боунс получит своё и кувырком полетит с места главы ДМП! Так думала Долорес Амбридж в первый день после ареста, придя в себя в камере предварительного заключения ДМП. Однако никто из визитёров к ней не пришёл, кроме хмурого и неразговорчивого целителя, который дал ей неприятное на вкус зелье и пробурчал, что задержанная практически здорова. Амбридж подумала о том, что, когда выберется, уволит его первым. На второй день её допросила под Веритасерумом сама Амелия Боунс. Возмущённая Амбридж спросила, отчего о её задержании не доложили Министру Фаджу. В ответ Боунс посмотрела на Амбридж с некоторой жалостью и сказала: — Министр в курсе. Вы уволены. — Вы лжёте! — возмутилась Амбридж, уже понимая, что Фадж её попросту слил. Проклятая сука Боунс не лгала никому и никогда. — Сами знаете, что нет, — вздохнула Боунс. — А вас ждёт весьма неприятное наказание. Хотя, как сказать... — Что? — возмутилась Амбридж. — Что меня ждёт? Азкабан? — Мне запрещено говорить об этом, — бесстрастно ответила Боунс, а потом просто встала и ушла, оставив Долорес Амбридж в одиночестве. *, **А.Цагарели «Ханума». Если кто не видел этот старый спектакль — посмотрите. Чудесный юмор, замечательные актёры. Старая школа, да…