Метод Чацкой

В это понедельничное утро в кабинете Жданова было тихо. Подозрительно тихо, учитывая, что там собрались и Жданов-старший, и Жданов-младший, и троицу эту, для Зималетто почти что святую, замыкал Александр Юрьевич Воропаев. Тема для разговора после продолжительной дискуссии заставила всех троих замолчать, и остаться обдумывать свои дальнейшие действия. Зато в кабинете-приемной, которая находилась прямо за стеной, настроение и атмосфера были куда более радужными. Вика только закончила покрывать новым слоем лака свои аккуратные ноготки, и теперь любовалась тем, как блестит глянцевый красный в свете флюоресцентной лампы. Виктория Клочкова обычно сидела в одноклассниках, либо на сайте сплетника, где с завидной частотой появлялись всяческие обновления о личной жизни звёзд. И сама, конечно, мечтала когда-то оказаться темой для таких же статей, оказаться на обложке журнала, где она непременно бы дала интервью самой Хромченко. Вика бы рассказала ей и о своей учебе в университете, и о неудавшейся свадьбе, и о всех терниях, сквозь которые ей пришлось лететь к звездам. А пока Клочковой приходилось готовить кофе для своего шефа и его посетителей. И улыбаться. Много, ярко, сексуально, невинно, но всегда так, чтобы вызвать у мужчин какую-то эмоцию. Желательно ту, которая подтолкнет их к спонсорству дорогой глянцевой жизни Викули, ну а там как получится… — Кофе? — Вика оглядела присутствующих, и, к собственному удивлению, отметила, что они, казалось, ни на миллиметр не сдвинулись с тех позиций, где сидели еще час назад. Значит, мало того, что они пришли сюда раньше неё, так и сидели теперь просто так? Очень странно. — Вика, если можно, не беспокой нас, — отмер Андрей. Вика улыбнулась ему, закивала, но из кабинета не выходила ещё пару секунд, чем, конечно, вызывала общее раздражение. Когда же двери за ней, наконец, захлопнулись, Воропаев озвучил мучающий его вопрос: — И когда ты ее уже в шею погонишь, а? Андрей, казалось, его не слушал. Или не слышал. Или не хотел слышать. — Саша, мы опять отходим от темы, — осадил Павел. Между тремя мужчинами опять повисла пауза. — Мы что-то здесь пропустили, — Андрей протер рукой лицо, чувствуя, что глаза заволакивает дымкой. — Возможно, Ларин появился исключительно ради знакомства с Варварой? — предположил Павел. Конечно, он и сам считал это вероятным лишь с большой натяжкой, но как по-другому можно объяснить появление Петра на благотворительном вечере в Зималетто? Зная Петю и его любовь к деньгам, эта акула выплывала только тогда, когда в воде уже появилась кровь. И для Зималетто это, конечно, не сулило ничего хорошего. Александр посмотрел на своих собеседников, и подпер рукой голову, прикусывая щеку. Из окна на него будто бы с осуждением смотрело серое небо. Как и Варвара в их последнюю встречу.

***

Сделав последнюю затяжку сигареты, Александр Воропаев выпустил едкий дым из легких, наблюдая как он в момент растворяется в ночном воздухе. В этом вся Москва — люди растворялись здесь подобно молекулам дыма, поглощаемые вечно-жужжащими машинами и бликами витражей люксовых магазинов и ресторанов. Саша помнил Москву другой, полной очередей, надежд и людей в однотипных костюмчиках. Тогда он и сам был мальчишкой, часто проходил по улицам, где не было ещё новеньких глянцевых высоток. Он как и все с нетерпением ждал наступления второго тысячелетия, где всех непременно должно было ждать лучшее будущее. Конец восьмидесятых сменился неспокойными девяностыми, а после них пришли сытые двухтысячные. Надежды сменились вереницей неудач, а те в свою очередь дали место годами рождённой мудрости. Саша уже не мальчик, и времена молодости, кажется, навсегда утеряны во времени. Растворились, как и сигаретный дым в воздухе. Затушив сигарету, Воропаев вскинул взгляд на Зималетто. Вокруг стояли и другие высотки, по большей степени офисные здания. Много где ещё горел свет: за стенами таких учреждений кипела работа, с приходом капитализма все старались стать лучше и заработать побольше. А потому неудивительно, что в этих стеклянно-бетонных джунглях лианами плелись корпоративные интриги. Воропаев думал уже ехать домой, но зацепился за разговор двух пожилых дам, что тоже вышли подышать воздухом: — А тот молодой человек? — Так это и был Петя, я же тебе рассказывала, сын Сергея Афанасьевича, — на данное пояснения первая старушка закивала. — Очень приятный молодой человек. Воропаев усмехнулся. Конечно, в Москве точно было хотя бы два, если не больше, Сергея Афанасьевича, которые назвали сына Петей, но что-то ему подсказывало, что этот Петя был тот самый, о котором Александр и подумал. А если так, то сейчас точно не время ехать домой. В зале приёмов было слишком много мужчин в однотипных смокингах, чтобы тут же выловить взглядом в толпе Петра. Зато Варвару Чацкую Александр приметил сразу. Странно: стояла она одна, а сопровождающего ее мужчины нигде не наблюдалось. Расплывшись в кривой улыбке, Воропаев направился прямиком к ней. — Что же это Вы тут одни? — ему стоило недюжинных усилий проглотить лишнее «где же ваш ухажёр». Варвара вздрогнула, не увидев говорившего, зато почувствовав чужое дыхание на шее: вокруг гремела музыка, и Чацкая не сразу заметила подкравшегося Александра. А затем она взглянула на него, как… Воропаев понятия не имел, что этот взгляд значил, но ему показалось, что она над ним смеётся. Или считает полнейшим идиотом. Точно одно из двух, потому что после элегантного смешка в кулачок, Варвара произнесла: — Вы о Марате? — по едва заметному кивку мужчины, Варя окончательно убедилась в собственных догадках, чем и о чем бы эти догадки не были. — Он поехал в роддом, у него жена рожает. Воропаев ещё раз кивнул. И заодно мысленно треснул себя по лбу. Конечно, оставалась малейшая вероятность, что Варвара встречается с женатым. Но стала бы она тогда вот так спокойно об этом рассказывать, будто это в порядке вещей? Не нужно подниматься выше уровня Малиновского, чтобы понять: ничего у Чацкой с этим Маратом нет. И почему Воропаев вообще пришел к подобному выводу? Возможно, это облегчило бы многое в его моральном компасе. — Марат — мой босс. — Да, — быстро нашёлся Воропаев. — Юлиана рассказывала, — конечно, Юлиана ничего такого не рассказывала. О том, что Варвара работала в консалтинговом агенстве Александр знал. О том, что Марат владелец консалтинговой фирмы, он тоже знал. Но сложить два и два? Воропаев слишком зациклился на том, как расслабленно Варвара держалась с мужчиной, с которым ее связывали сугубо профессиональные отношения, чтобы искать верные взаимосвязи. Она ведь так мягко улыбалась Марату, как будто вообще ни о чем на свете не заботилась. Воропаев ощутил неприятный укол где-то в районе солнечного сплетения. Она улыбалась так другим, не ему. Девичий смех вывел его из транса. — Что? — Выглядите так, будто разочарованы тем, что у Марата есть жена. Воропаев хмыкнул. — А Вы-таки добрались до знаменитого пунша? Варя деланно-обиженно поджала губы. — С Вами и пошутить нельзя. — Со мной просто шутки плохи, — Александр улыбнулся собственному каламбуру, но дама рядом его юмора не оценила, и, кажется, действительно обиделась. Что ж, видит сам Бог, она не оставила ему выбора. — Не хотите потанцевать? За одну только реакцию Варвары, ему стоило бы задать этот вопрос еще в начале вечера, при свидетелях. Она тут же переменилась в лице, и внимательно-внимательно на него посмотрела, как будто впервые увидела. — Не хотите? — уже с видимой издевкой переспросил Александр. Чацкая будто пришла в себя: исчез интерес, исчезло удивление, и теперь Воропаева испепелял холодный женский взгляд. Счастье было недолгим. — Хотела спросить, не перебрали ли вы чего, — в тон ответила ему Варвара, ставя на стол свой бокал с шампанским, признаться, уже четвёртым по счету за этот вечер. Она сделала несколько шагов вперёд, на что услышала удивленный оклик. — Сбегаете? Варвара повернулась, замедляясь, чтобы дать своему нерадивому партнеру по танцам подоспеть за ней. — Я думала, Вы хотели идти танцевать. Воропаев сократил оставшееся между ними расстояние, протягивая Варваре ладонь. — По правилам этикета, мужчина должен вести даму на танец. Варвара не любила снисходительные улыбки, и поучающий тон на дух не переносила, но решила, что спорить будет слишком уж по-детски. Даже для нее. А потому положила свою ладонь в мужскую, позволяя вести себя, и безуспешно стараясь найти подвох или какой-нибудь скрытый мотив в этой уж совсем никак с Воропаевым не вяжущейся мальчишеской улыбке. А еще этот его мальчишеский прищур. Хитрый. Оценивающий. Признаться честно, будоражащий. Сердце будто бы подопустилось для безопасности поближе к полу, как рекомендуют в экстремальных ситуациях, вроде землятресений, ураганов, или, как теперь показывает практика, на случай, когда коллега по работе зовет танцевать. Тяжело не искать подтекста в словах и действиях человека, который их обычно продумывает на два шага вперед. — Чем-то обеспокоены? — мужчина попытался растолковать углубившуюся складку на переносице в лице напротив. — Скорее гадаю, какой у Вас скрытый мотив на сей раз, — лукаво ответила Чацкая. Воропаев закатывает глаза, и взгляд свой вместе с этим перемещает на дальнюю стену большой залы. И вот он — Ларин — собственной персоной и во всей красе. И все бы ничего, но старый знакомый стоит в сантиметрах двадцати от Киры Воропаевой и ведет с ней непринужденную беседу. Александр мрачно усмехается. — Если и стоит чего опасаться, то разве что того мужчину в конце зала, — Воропаев говорит тихо, обжигая дыханием ухо и шею своей партнерши, и резко разворачивает корпус, так, что ему самому Ларина и Киры больше не видно, зато Варе открывается на них прекрасный вид. — Тот, что рядом с Кирой Юрьевной? — Варя поудобнее укладывает ладонь на мужском плече и, стараясь получше рассмотреть неожиданную парочку, кладет подбородок поверх собственной ладони, тем самым почти что прижимаясь к Воропаеву всем телом. Ему в нос ударил легкий цветочный аромат, как будто он в руках не девушку держал, а букет весенних цветов в охапку собрал. — Это Пётр… — …Ларин, — кивает Варвара. Брови Александра ползут вверх в удивлении. — Мы случайно столкнулись у столика с пуншем, — пояснила Варя, чуть отстраняясь и встречаясь со знающим взглядом напротив. — Вот он и представился. — О-о, нет, — с усмешкой протянул мужчина, делая несколько точеных па, осторожно лавируя меж танцующих парочек и уводя Варвару подальше из вида любопытных глаз. — Когда дело касается Ларина, случайности исключены, — он шепчет жарко, тихо, вот только сам уже не знает, действительно ли старается не привлекать чужого внимания, посвящая коллегу в какие-то свои личные тайны, либо же… А впрочем, так ли это важно, что движет им сегодня? Для самоанализа еще будет тысяча и одна бессонная ночь, которую он разделит с внутренними демонами. Варя умолкла, все еще рассматривая Ларина. В ее глазах он мало чем отличался от Жданова или самого Воропаева: в меру наглый молодой мужчина, знающий, чего хочет, уверенность из него буквально ключом била. Так что же связывало этих двоих? Старая дружба и неожиданное предательство? Вражда на почве зависти? Заклятые враги, старающиеся превзойти один другого? — Просветите меня в запутанную историю Ваших отношений? — следуя по залу за Александром, Варвара старалась не отставать от мужчины. — Сашенька, — у бара их встретил успевший опьянеть Малиновский. Залитым взглядом он зацепился за Варю. — И Варенька тут как тут… — Роман грустно улыбнулся какому-то своему умозаключению, и добавил: — Варенька, Вы разбиваете мне сердце. — Скажи спасибо, что не нос. — Воропаев церемониться с подчиненным своего почти что зятя явно не собирался. — Где Андрей? — Андрей… — Малиновский видимо только заметил отсутствие лучшего друга, оборачиваясь то туда, то сюда. Александр несколько устало протер глаза большим и указательным пальцами. Где-то в висках начинало скапливаться напряжение, неприятно давившее на голову. — Передай своему начальнику и дражайшему дружку, что Ларин тут, — процедил Воропаев. Малиновский в эту же секунду, стоило ему только услышать заклятое имя, кажется, протрезвел. — Ларин здесь? — Рома закрутил головой, упираясь ладонью в барную стойку, предотвращая приступ головокружения как следствие резких движений. Варвара продолжала наблюдать за мужчинами, как будто стала свидетельницей воскрешения самого Воландеморта, никак не меньше. Чем же таким занимался этот Ларин, раз все всполошились? Не иначе целую банду преступников крышевал? — Передай Андрею, что мы будем ждать его на улице, — Воропаев неоднозначно кивнул девушке, указывая в сторону выхода. Чацкая не стала ничего говорить, когда Александр взял ее за руку, уводя за собой. Она спокойно стояла рядом с гардеробом, пока он просил гардеробщицу принести им верхнюю одежду. Консультант позволила себе заговорить только тогда, когда они оказались на улице, наедине, вдали от посторонних глаз, а главное в недоступности для любопытных ушей. — Так кто же такой этот Ларин? Воропаев затянулся сигаретой, прежде чем дать какие-либо пояснения. — Он занимается слиянием и поглощением компаний. Считайте, лучший в своем деле. И если он появился на благотворительном вечере Зималетто… — В компании точно есть проблемы, — понимающе кивнула Варвара. — Но о проблемах мы итак знаем, для этого меня ведь и наняли. Александр мягко улыбнулся ее наивности. — Варвара Владимировна, Вы привыкли к этике западных компаний, и наверное совсем забыли, как ведутся дела в Москве: Ларин не играет чисто. Если он познакомился с Вами, лишь вопрос времени, когда у нас появятся новые проблемы. Чацкая задумалась. Саша был прав: правила российского бизнеса отличались. Не было смысла говорить об этике, если некоторые предприниматели в далекие девяностые занимались рэккетом, и только пару лет назад сумели лигализовать свой бизнес и себя самих вместе с ним. Александр снова затянулся сигаретой. Дым горько обволакивал легкие изнутри. Паршивая ситуация. Компания итак на грани, а теперь еще придется отваживать Ларина то ли от Киры, то ли от Варвары. И если на счет сестры Саша был более менее уверен, все же родители взрастили в ней бизнес-чутье, такое же, как и у самого Воропаева; то вот за Варю он беспокоился. Точнее… кто знает, какие хитрости будет использовать Петр? Зная его методы общения с людьми, а в особенности с женщинами, Воропаев по праву считал его весьма опасным конкурентом. — У меня будет к Вам просьба, — начал Воропаев. — Сообщить Вам, если Ларин вдруг со мной свяжется? — со смеющимся прищуром предугадала Варя. — Я доверяю Вашей этике, но не хочу, чтобы он втянул Вас в свои игры. Что бы он не предлагал, — Воропаев запнулся, не хотел добавлять «предложить он может многое». — Мне лестно, что Вы так переживаете за сотрудников компании, — «поправка, за меня». — Я не… Недосказанность, как и истинные чувства, так и повисли в воздухе, уже в следующую секунду срываемые с места ветром слов Жданова: — Вот вы где, — Андрей выглядел почти что запыхавшимся. — Я вас было обыскался, — Жданов безуспешно старался считать обстановку. — Что я пропустил? Он стоял руки в карманы, с раскрасневшимися губами, расслабленный, взбудораженный контрастом холода к разгоряченной коже. Воропаев поморщился, зацепившись за «метку» на вороте рубашки своего зятька. Красная помада. Вызывающий цвет. Дешевый. Такой оттенок Кира никогда не носила. Это не первый раз, и по опыту Саша знал — не последний. Руки чесались хорошенько заехать Жданову прямо промеж бровей. Но Саша уже давно не подросток, и к сожалению больше не мог следовать секундным порывам. — Поговорим завтра, — процедил Воропаев. — Разве не ты искал меня по какому-то срочному делу? — удивился Жданов. — Я тут же бросил все и побежал вас искать! Андрей перевел обвиняющий взгляд с Саши на Варю, ища в ее глазах если не объяснений, то хотя бы поддержки. — Завтра, Андрей, — твердо стоял на своем Воропаев. — Пойдемте, Варвара Владимировна, я отвезу Вас домой. Александр двинулся прочь, на парковку, даже не оглядываясь, чтобы убедиться, что Варвара следует за ним. Он оградился от всего мира, погруженный в себя. Андрей рассмеялся, не веря своим глазам. Воропаев не был сильно старше его, но Жданов никак не мог избавиться от мерзопакостного чувства, что должен доказывать, что достоин президентского кресла, не только отцу, но и Саше. Он вечно должен ему все доказывать. Что достоин управлять компанией. Что достоин его сестры. Что достоин носить имя Жданова. — Саша, у тебя уже совсем крыша едет? — громкий оклик заставил Александра обернуться. Андрей победоносно улыбнулся, раздувая ноздри. Ну, давай же, покажи эмоции, выйди из себя. Но вместе этого, даже в темноте московской ночи, в глазах Александра читалась беспросветная пустота. — Андрей, не заставляй меня озвучивать, чем ты занимался весь вечер при нашем консультанте, — предупреждающе осадил его Александр. Чацкая с удивлением отметила, как быстро переменился в лице Жданов. Он ссутулился, как провинившийся мальчишка, которого отчитывал отец. Удивительно, какое влияние в их отношениях имел Воропаев. — Что ж, не смею вас более задерживаться, — сдался Андрей. — Доброй ночи, Варвара Владимировна. Жданов стремительным шагом направился к дверям, не оборачиваясь. Зеркаля его, Воропаев так же быстро пошел к своей машине. Варя понимала, что на вечере ей больше нечего делать, и она с куда большим интересом проведет его в компании Сони или даже за интересной книжкой. Эти интриги, что нитями заплетались в путанные узоры на дорогущих нарядах гостей благотворительного вечера, оставляли во рту неприятное горькое послевкусие. Чацкая засеменила вслед за Александром, но неправильно рассчитала собственные силы, когда уже совсем рядом с машиной опрометчиво ступила на заледеневшую лужу, теряя равновесие, скользя и оказываясь на коленях. Ладони от резкого столкновения с каменисто-ледяным покрытием засаднило, а в лодыжке начала разрастаться пульсирующая боль, с каждой новой пульсацией отдающаяся по всему телу. Воропаев слышно чертыхнулся, но в момент оказался рядом, присаживаясь на корточки. — Вы в порядке? — сквозь стук собственного пульса в висках, Варвара не сразу разобрала обращенные к ней слова. — Варя, — Александр снова позволил перейти с ней на «ты», присаживаясь рядом на корточки, пытаясь разглядеть в глазах ответ а свой вопрос. Но вместо этого увидел лишь блестящие в свете фар слезы. — Бывало лучше, — прикусывая щеку, Чацкая пыталась сморгнуть непрошенные слезы. Не такого окончания вечера она ожидала. Александр поднялся, протягивая девушке ладонь. — Постараешься встать? Варя подняла взгляд на мужчину, что навис над ней очередной проблемой. С самой первой их встречи Александр оказывал на нее именно подобное влияние: выбивал из колеи, вызывал словно медиум привидения давно-забытых эмоций, противоречивых, и от того все более раздражающих. Она положила свою ладонь в его, и он потянул ее наверх. Подъем был быстрым и стремительным, и Варе пришлось выставить вперед вторую ладошку, врезаясь в грудь мужчины, не позволяя их лицам оказаться в непозволительной близости. — Идти сможешь? — чуть охрипшим голосом поинтересовался Саша. — Не попытаюсь — не узнаем, — улыбнулась Чацкая. Пульсация в ноге никуда не исчезала, и она догадывалась, что, стоит наступить на больную ногу, болезненное ощущение только усилится. Что подтвердилось, стоило Варе сделать неуверенный шаг. Она непроизвольно тут же вернула тяжесть веса на здоровую ногу. — Думаю, поездку домой нам придется отложить. — Я не поеду в больницу, — понимая, куда он клонит, Варя замотала головой. — Хорошо, тогда считай, мы отправимся в гости к одному моему хорошему знакомому, — улыбнулся Александр, открывая двери в свою машину со стороны пассажира. — Все правда не настолько плохо, — продолжала отнекиваться Варвара. — На тебя перекинулось проклятье Пушкаревой, — Александр снова поровнялся со своей коллегой. — Заразность этого недуга точно будет необходимо исследовать. Саша смотрел на Чацкую с легкой полу-улыбкой, как будто ожидал подходящего момента. — Что? — Мне придется сделать кое-что, за что пару сотен лет назад приличному мужчине тут же пришлось бы взять девушку себе в жены, дабы не опорочить ее репутацию. — В таком случае, лучше не делать этого и сейчас, — засмеялась Варя. — Если только Вы не собираетесь брать меня в жены, мистер Дарси. — Обещаю не опорочить Вашу репутацию, миледи, — Александр усмехнулся, наклоняясь к Варваре. — Только не кричи и не брыкайся, — после этих слов Чацкая хотела было инстинктивно отпрянуть, но мужчина вовремя успел подхватить ее на руки, как невесту, и понес к машине. — И почему я должна кричать? — поинтересовалась Варвара, поудобнее устраивая руки вокруг шеи своего «спасителя». — Вижу, Вам удобно, — раздраженно прокомментировал Александр. — Мне — более чем, — с довольнейшей улыбкой подтвердила Варвара, которую, теперь, не так уж и сильно заботила боль в лодыжке. — Та-ак, — прокряхтел Воропаев, осторожно усаживая девушку на пассажирское сидение. — Удобно? — Если растяжение лодыжки можно назвать удобным. Дверь со стороны водительского сидения хлопнула, и Александр Воропаев дал по газам, выезжая со стоянки.