Записки рыжего кота-2

В комнате Валюши я бываю каждый день. Утром надо зайти поздороваться и убедиться, что с ней все в порядке, что она на месте. Днем – поинтересоваться настроением, вечером – пожелать доброй, спокойной ночи. Мне нравится у нее: тихо, спокойно. Я бы там жил, но почему-то нельзя. Сегодня днем зашел глянуть, как она там поживает и к своему удивлению обнаружил посетителя. Это был пожилой мужчина, немного неопрятный, взъерошенный, с абсолютно седыми волосами. Он сидел за Валюшиным столом и цепким взглядом осматривал комнату. - Ничего не изменилось, как будто и не уходил. Антонова была рада старику. Она рассказывала ему последние новости. - А вы-то как живете, Петр Сергеевич? – поинтересовалась она. - А я после гибели дочери не живу, а существую, - вздохнул он. – Жизнью это назвать нельзя. Я ведь один остался. Валюша помрачнела. Ей не понравились последние слова. Мне тоже. - У вас такой опыт, знания. Вам преподавать надо. Вместо ответа мужчина вытянул вперед подрагивающие руки: - Какой из меня сейчас педагог. Я и надреза ровного сделать не могу. А рассказывать сухую теорию мало. Нужно показывать. Вспомни, как я вас учил. Они оба вздохнули. - Я ведь проститься зашел, - спохватился Ромашин. – Переезжаю в пансионат дожития для одиноких пенсионеров в Подмосковье. Помните, мы там одно дело расследовали. Я еще тогда там внедрялся в контингент. Вот. Там навели порядок. Хорошо стало. - Петр Сергеевич, это вы в дом престарелых собрались? – охнула женщина. – Да как же так? - Тяжело мне уже одному стало. Они замолчали. И я каждой шерстинкой ощутил повисшую тяжесть. Что-то было во всем этом неправильно. Что-то нехорошо. Я вылез и подошел к старику, чтобы повнимательнее приглядеться к нему. А вдруг удастся помочь! Он перевел на меня взгляд бледно-голубых, словно размытых слезами, глаз: - А это что за чудо такое? - Это наш питомец Фесик. Мы его приютили, а он нас согрел. Знаете, как он появился, многие переменились, добрее стали. Я люблю, когда он у меня спит. Не так тоскливо. Ромашин внимательно посмотрел на женщину. В его глазах что-то мелькнуло, какая-то идея. Я старательно обнюхивал его и приветливо помахивал хвостом. Он мне нравился. И так мило стушевался, когда начал говорить: - Валя, я вот тут подумал. А что если написать книгу по паталогоанатомии. Обобщить, так сказать, опыт, знания и современные тенденции. Антонова горячо поддержала идею. Говорила, что давно не видела толковых книг по специальности, что это хорошая идея и что Ромашину она вполне по силам. Старик весь преобразился: распрямились плечи, загорелись глаза, даже руки стали меньше дрожать. Они поговорили еще немного, и он стал прощаться. Нагнулся ко мне, погладил: - И котика себе заведу. Будет рядом близкая душа. Хоть одно существо сумею обогреть. Вскоре он ушел, а Валюша еще долго сидела в глубокой задумчивости. Уже вечером в буфете я застал Рогозину и Антонову. Они пили чай и обсуждали визит Ромашина. - Галь, я попросить тебя хочу, - проговорила Валя. – Помоги ему с этой книгой. У тебя знакомые везде есть. Пусть напечатают. Для него это очень важно. - Сильно сдал Петр Сергеевич, - поддержала разговор Галина. – После гибели дочери себя потерял, буквально за полгода превратился в старика. Жалко его. Я посмотрю, что можно сделать. Пусть пишет свою книгу. А с изданием поможем. Они допили чай и ушли. А я всю ночь размышлял о старости и ее месте в жизни. Когда кот теряет силу, он уходит от мира и умирает в одиночку. У людей все по-другому. Тот, кто более силен, заботится о том, кто более слаб. И он рассчитывает, что когда сам ослабеет, кто-то более сильный возьмет на себя заботу о нем. У людей бросать слабых не принято. И это правильно. Время неумолимо. И молодой, сильный сегодня – завтра станет слабым и старым. Хотя, в этой рациональной схеме что-то не всегда срабатывает. Я вот подумал: а может люди заботятся о своих стариках, потому что любят их?