Жизнь и деяния Гарри Поттера

– И вам доброго вечера, – продолжил Гарри свою мысль, – вас в детстве говорить «пожалуйста» не учили? Вижу, не учили. Так что теперь я уберу пророчество в свою сумку и, Люциус, если хоть кто-то из моих друзей пострадает... Не сомневайтесь, я сожгу эту сумку у вас же на глазах. По первоначальному плану, как только Пожиратели появлялись, он должен был подать сигнал несколькими Бомбардами да Редукто – такой, чтобы его ни с чем нельзя было спутать. Но теперь, когда враг объявился, в сердце Гарри появились первые серьезные сомнения. У него не было уверенности, что Орден Феникса и преданные Дамблдору авроры уже заняли свои позиции. Слишком уж пустым ему показалось Министерство; он не обнаружил никакого следа или условного знака от «своих» за всю их прогулку по безжизненным коридорам и загадочным комнатам. Возможно, он зря волновался; возможно, он просто не смог разглядеть маскировку старших, гораздо более опытных товарищей. А возможно что они и опоздали... Нужно дать им еще несколько минут и «заговорить» врагу зубы – авось удастся разозлить противника, а обозленный враг норовит ошибаться то тут то там. Показательно спрятав хрустальный шар в свою тряпичную сумку, Гарри поудобнее ухватился за свою палочку. Он не слышал ни единого звука, ничьего дыхания позади; не мог он и обернуться, упустив из виду Люциуса Малфоя. Однако неспроста он целый год готовил учеников: он твердо знал, что весь «Отряд» уже последовал его примеру и ждет команды начинать бой. Но ещё рано; он хочет дать Ордену столько времени, сколько сможет. Так он сможет увеличить шансы своих ребят на выживание – то-бишь приблизится к исполнению взятого на себя обязательства сохранить их в живых. Оставалось надеяться, что их напряженные нервы всё-таки выдержат это тяжелое испытание: особенно Гарри боязно было из-за Рона, Дафны и Джинни – эти могут решить заняться «самодеятельностью» несмотря ни на что. – Кто ты такой чтобы учить меня манерам, ты, малолетний преступник? – Удар пришелся ниже пояса; Поттер знал, что старший Малфой обязательно припомнит недавний «случай» в Хогвартсе и был готов нанести добивающий. – Кто я? Человек, учивший вашего сына манерам долгих пять лет. – Гарри сымитировал тяжелый вздох. – В последний раз не обошлось без обмоченной мантии и мольб о пощаде, но, надеюсь, урок был усвоен. – Люциус-Люциус, дражайший свояк. – Раздался насмешливо-глумливый женский смех за спиной Малфоя. – Ты что, не видишь, как тобой пытается играть этот малолетний наглец? Соберись и вспомни, что ты на задании нашего Хозяина. Остынь; я пока что сама поговорю с Поттером. Из-за спины Люциуса показался черный силуэт женщины; она ласково, но твердо отодвинула «свояка» назад и заняла его место напротив командира Лиги. Даже в полумраке Зала пророчеств, где единственным источником света был приглушенный Люмос, Гарри не мог ошибиться: он знал эту женщину. Правда, знал он ее только как Беллатрису Блэк, любимую племянницу матери Сириуса; на том портрете её черные волосы были правильно уложены и безупречно чисты, а щеки и лоб дышали юной, здоровой и поистине аристократической красотой. Продолжительный тюремный срок и полгода, проведенные на подпольном положении, нанесли серьезный вред этой красе: черты лица стали грубее, на голове было форменное воронье гнездо... И всё равно не могло быть сомнений – отнимать пророчество у школьника Том послал свою «королевскую рать». Неужели его враг решил ради одного хрустального шара с непонятным предназначением рискнуть своими лучшими людьми?.. – Как сын, так и отец, да, Люциус? Самому страшно было выйти на семерых школьников и вы позвали свою бабушку? Поистине достойно благородного рода Малфоев. – Гарри не знал, сможет ли Невилл издалека признать мучительницу своих родителей, и посему решил избежать обращений по именам. – Так и ты, Поттер, на смерть пришел не один. – Улыбнулась ему Белла: садистка и забубенная убийца бросила презрительный взгляд на «Отряд Поттера». – Взял с собой целый культ, как я погляжу. И достойную же компанию собрал! Рыжемордые, грязнокровка, предательница крови, школьная сумасшедшая... О! А вот это кругленькое лицо сзади... Милый, милый Лонгботтом, как поживают папенька и маменька? Чёрт! Невилл... Там, рядом с ним, конечно, есть Гермиона, но если она не сдержит его понятный и справедливый порыв? Надо быстро брать ситуацию обратно под свой контроль! И Гарри снова, как и всегда в критические моменты жизни, сымпровизировал: он повернул палочку с Беллы на сумку, куда так вовремя припрятал шар и тихо улыбнулся той в ответ, будто услышал нечто в самом деле забавное. – Поверь, Белла, когда я взорву эту сумку, ты им позавидуешь. – Слова были произнесены спокойно, твердо и уверенно: так угрозу воспринимают куда серьезнее. И действительно: родственница крестного не стала развивать свою мысль, не продолжила свой издевательский монолог, даже не попыталась при помощи простого Акцио приманить сумку. Тогда ей на помощь поспешил прийти старший Малфой: принять на себя привычную ему роль переговорщика и дипломата. Теперь уже он отодвинул разгневанную свояченицу в сторону и, сделав шаг вперед, попытался «договориться» в непревзойденной собственной манере. В конце концов, именно его Лорд назначил главным – он и должен добиться успеха в этой операции. – Поттер, ты, наверное, до сих пор не осознал свое плачевное положение. – Люциус вернулся к своему обычному снисходительно-надменному тону; значит, он до сих пор считает себя хозяином положения. Спектакль одного актера полностью удался. – Понимаю, тяжело проигрывать. Позволь объяснить доступным тебе языком. Ты и твои глупые дружки пришли в ловушку нашего Лорда, как он и предвидел; вы окружены лучшими, достойнейшими слугами нашего господина со всех сторон; вам некуда бежать, и вам, молокососам, с нами не потягаться. Так что будь хорошим мальчиком, отдай Пророчество мне и не заставляй нас его отнимать силой; возможно, кто-то из культа святого Поттера и вернется домой этой ночью. Пока Люциус «объяснял» Гарри ситуацию, тот сам упорно размышлял над ней. Как только Малфой закончит читать свою лекцию, он заново потребует передать ему пророчество; поспешно накинутая им маска лживой вежливости не смогла обмануть Поттера – внутри Люциус горит ненавистью и едва-едва сдерживает себя. Возможно ли и дальше водить Пожирателей за нос? Возможно. Но нужно ли? Не лучше ли воспользоваться удачной возможностью, перехватить инициативу и нанести первый удар? – В вашим объяснении, мистер Малфой, есть маленькая, но серьезная ошибка. – Пора завершать успешный спектакль, пока есть возможность сделать это на своих условиях. – И какая же? – Он так и не понял. Замечательно. – В ловушку пришли не мы. ЗА ЛИГУ! – Сигнал подан и услышан. Первая битва Второй магической войны началась. Рон, Гермиона, Дафна, Джинни и Луна поспешили обрушить соседние шкафы со множеством других пророчеств дружным залпом Редукто, как и было задумано; а вот у Гарри и Невилла была другая идея. Поттер бросил вперед себя – в Люциуса и Беллу – полноценную Бомбарду, а его примеру поспешил последовать пылавший праведной ненавистью Невилл. Но доблестный гриффиндорец стоял в арьергарде отряда: стараясь никого не задеть из своих, он допустил промашку и его заклятье перелетело двоих противников. Гарри же почти попал, но совместными усилиями Белла и Люциус смогли перенаправить луч на потолок Отдела тайн... И через секунду двум незадачливым Пожирателям пришлось уворачиваться от обрушившейся на них сверху штукатурки. Наивно было бы надеяться, что этот залп выведет кого-то из строя надолго: но он позволил «Отряду» перехватить инициативу из крайне невыгодного начального положения. Падение шкафов давало «Отряду Поттера» несколько секунд передышки, благо их противник был занят самозащитой от падающей мебели и дезориентирован нестройным хором голосов, произносивших в последний раз свои бессвязные видения. Пожиратели накладывали щитовые чары, убегали, пытались контрзаклятьем изменить траекторию шкафов – словом, пока что противник и не думал об атаке. Этим мгновением затишья перед настоящей бурей надо было воспользоваться на полную катушку, и начал Гарри с быстрого осмотра своего импровизированного войска... И остался очень доволен увиденным. Никто не побежал к врагам с палочкой наперевес, никто не нарушил строй; все остались на своих позициях, покорно ожидая дальнейших указаний – собранные, выученные и дисциплинированные солдаты, никакие не «молокососы». Командир Лиги заново усилил свой голос: в пылу боя приказы должны быть слышны и понятны каждому, иначе битва превратится в неуправляемый и попросту опасный для его подопечных хаос. В ту же секунду Гарри услышал радостный и довольный крик Сириуса Блэка: крестного, «пытками» которого его пытались сюда выманить. Бродяга наконец-то дорвался до настоящего, серьезного «дела» и спешил поделиться со всем миром переполняющими его эмоциями; увидеть других участников Ордена в чертовом сумраке Гарри не мог, но несложно было догадаться о их присутствии по косвенным признакам. Малфой что-то кричал о предательстве и измене, незнакомый Гарри грубый мужской голос зычно предупреждал о появлении Грозного Глаза, а с сердца лидера отряда будто упал тяжелый камень. Их миссия на этом закончена. Старшие товарищи, настоящие авроры и опытные волшебники, более чем могут разбить небольшую банду Пожирателей, рассеявшихся по Отделу тайн и потерявших единое командование. «Отряд» исполнил свое задание: он выманили лакеев Тома из их норы, они подали сигнал – теперь пора другим колдунам довершить их дело и добить противника. Будь Гарри здесь и сейчас один, он незамедлительно поспешил бы на помощь крестному отцу, профессору Люпину и другим соратникам; он поспешил бы в настоящий бой без сомнений и раздумий. Но на нем лежит ответственность за «Проблемных», за Невилла и, конечно же, за двух четверокурсниц, которым нет места в зоне боевых действий; нужно вывести «Отряд» в безопасное место, лично убедиться в их безопасности, и уже только потом, и только самому вернуться сюда. – Лига, отступаем! – Скомандовал Гарри своим друзьям. – Давайте, как и договаривались! К чести ребят, они не растерялись и моментально принялись исполнять порученное указание. Дафна и четверокурсницы расступились, пропустив вперед себя Гарри и Рона; Гермиона отошла назад, и повернулась лицом к коридору, где раньше находились Белла и Люциус. Невилл и Дафна развернулись на пол-оборота, так, чтобы прикрывать отход с левого и правого флангов; Луна и Джинни соответственно помогали им, находясь при том в центре построения. Подобной защитной формацией они и будут быстрым шагом, организованно отступать к спасательной ближайшей двери, ведущей к атриуму Отдела тайн; там они ускорятся и поспешат выйти к лифту. Так плотно сбившаяся друг к дружке группа в условиях обычного боя напрашивалась бы на несколько взрывных заклинаний – но Гарри и остальные поняли, что к таким радикальным мерам Пожиратели не прибегнут, опасаясь повредить драгоценное для их господина пророчество. Все шли спокойно, выставив вперед себя палочки и свободной рукой держась за плечо товарища: важно было никого не потерять в сумраке зала, то и дело рассекаемого вспышками заклинаний. Невозможность нормально увидеть бой и оценить происходящее давила на сознание Гарри: он слышал голоса Люпина и Сириуса, Нимфадоры и Грюма, да, но в то же время до него доносились и истерично-восторженный крик Беллы, и испуганный ор Люциуса, и еще с десяток незнакомых ему голосов. Выкрикивались заклятья и проклятья, раздавались довольные победные крики и полные боли ахи-охи, но понять, кто в кого и чем попал было совершенно невозможно. Темноту заклинания рассеивали на считанные секунды и, не имея свободы оглядываться по сторонам, Поттер не мог ими по-настоящему воспользоваться и приглядеться к окружению. В голову Гарри то и дело лезли самые неприятные и страшные картины, и, чтобы их отогнать, он сосредоточился на выполнении самых простых, даже примитивных действий: ставить ногу вперед, ставить другую ногу рядом с ней, держать палочку, дышать; повторить цикл. Примеру командира следовал весь остальной отряд: отход происходил Вот уже показалась заветная дверь, никто не вырос у них на пути, никто не пострадал, вот он, путь на выход... Взрывом дверь даже не снесло, а попросту расщепило. Настолько мощного взрывного заклятья ребята еще никогда в жизни не видели; им повезло, что Гарри и Рон предварительно наложили друг на дружку защитные чары. По ту сторону бреши школьников встретили трое волшебников в поношенных темных мантиях, из которых только один, самый низкий и толстый, носил маску Пожирателей; двое остальных явно считали ниже своего достоинства скрывать лицо в разгаре боя. Вторым оказался высокий, рябой и худой мужчина; Гарри вспомнил, что так выглядел некий Август Руквуд, бывший работник Отдела тайн и многолетний шпион Тома в Министерстве. Но лидером засадного отряда оказался никто иной как Барти Крауч-младший собственной персоной: это довольное, здоровое и самодовольное лицо Гарри не перепутал бы ни с кем. Его старый враг решил зря не терять времени и немедленно приступил к делу: стоило обоим его напарникам пройти в Зал пророчеств, как Крауч обрушил созданный им же самим проход и мгновенно перенаправил палочку на Поттеровскую сумку. – Акц... – Барти изначально собирался притянуть к себе сумку Гарри, но вовремя заметил боковым зрением характерный взмах палочки Невилла и успел среагировать. – Ступефай! Бедолага Невилл упал навзничь на пол; первая потеря «Отряда» в ходе боя. Чёрт! Только что «поучал» Малфоя, как вредно бывает недооценивать своего врага, а сам в ту же лужу сел! Стоп. Думать о совершенных ошибках и рефлексировать над ними Гарри будем позже – сперва надо пережить изменившиеся в худшую сторону обстоятельства. Верную и самую короткую дорогу к отступлению перекрывает отряд из трех Пожирателей, причем как минимум один из них представляет из себя серьезнейшую угрозу. Да, пока что он не может разбрасываться Смертельным проклятием да усиленными Бомбардами налево и направо, но ничто не помешает ему парализовать остальных ребят с тем же мастерством, как он приложил Невилла. Не будь среди новых противников Барти, Гарри, возможно, и рискнул бы с прорывом: как-никак, бои семерых против трёх редко заканчиваются в пользу последних. Но тут одним из этих трех был Крауч-младший: опаснейший маг и бескомпромиссный убийца, который, Гарри был уверен, произнес слова обездвиживающего заклинания только чтобы не дать Гарри повод уничтожить пророчество. Но можно ли отступать? Отход только дезорганизует отряд; сейчас между ними и остальными Пожирателями есть ощутимая дистанция, но отступление его сократит и они подставят свои спины под чужие заклинания. Требовалось за считанные секунды сделать, возможно, судьбоносный выбор... Все эти размышления заняли у Гарри менее секунды: пока стороны наводили друг на друга волшебные палочки, он принял ответственное и непростое решение принять навязанный бой несмотря ни на что. Он Лигу Самозащиты к этому и готовил, ведь так? Настало время принимать боевое крещение... Как то обычно и бывает, практика боя оказалась гораздо тяжелее любой возможной подготовки и совершенно непредсказуемой. Так, еще пару минут назад, лидер «Отряда» зачаровал свое горло, дабы иметь возможность распоряжаться «Отрядом» даже в пылу схватки – тогда это ему казалось самоочевидным, банальным и разумным шагом. Теперь же Гарри не мог командовать ребятами, не мог давать им советы: всё его внимание, все его силы уходили на тяжелое противостояние с Барти. Тот действительно владел невербальными чарами на превосходном уровне: он уверенно насылал на Поттера проклятье за проклятьем, не шевеля при том губами и, соответственно, не давая своему противнику никакой подсказки – с чем же ему теперь предстоит побороться. Первое проклятье Гарри едва не пропустил, в самый последний миг успев перенаправить его на потолок Зала пророчеств. Отбивая вражеские заклинания в пол, в потолок, обратно, пытаясь переслать их в стоявших рядом с Барти Пожирателей, Гарри полностью погрузился в это напряженное, жестокое и неравное противостояние. Но бывалому Пожирателю тоже предстоял неприятный сюрприз: его визави за полгода занятий с директором тоже овладел определенным уровнем в невербальной магии. Конечно, до уверенного владения, каковое было у Барти, Гарри еще далеко, но от первого невербального Экспеллиармуса Крауч-младший едва-едва успел отбиться. С того момента Крауч отказался от помощи кому-либо из своих подельников: он не мог выручать Августа и «серебряного», рискуя пропустить заклятье от Поттера. Дуэль Гарри и Барти проходила в полном молчании и требовала от обоих участников усилия, внимания и выдумки. Гарри не мог отвлечься ни на мгновение от своего поединка, не мог обратить внимания на две параллельные дуэли по соседству: справа от него Дафна, Луна и Джинни боролись с незнакомым Пожирателем в серебряной маске, а слева – Гермиона и Рон противостояли Августу Руквуду. Гарри не видел деталей и не старался их различить: его вполне устраивало знание, что ни один из врагов ещё не успел нанести новое ранение кому-либо из его друзей. Краем своего сознания он воспринимал их крики: пока они продолжают зачитывать заклинания, а не стонут от боли – всё идет хорошо. Очень тяжело пришлось Гермионе и Рону: Руквуд уверенно и спокойно отбивал каждый направленный в него луч, но редко когда успевал перейти в контратаку; что гриффиндорка, что слизеринец не сбавляли своего темпа, наседая на бывшего невыразимца и не давая тому и шанса на передышку. То, что Грейнджер и Уизли стояли близко к Поттеру и его пророчеству, не позволяло Августу обратиться к богатому арсеналу взрывных заклинаний; так что он теперь отбивался и отбивался, стараясь не рисковать зазря, изредка сам нанося удары. Тяжелее всех пришлось третьему напарнику Барти, очевидно, слабому звену в их дружной компании: Дафна, Луна и Джинни втроём навязали своему противнику глухую и почти что безнадежную оборону. Несший на лице маску Пожиратель никак не успевал действовать сам; Барти был полностью поглощен дуэлью с Гарри, а Руквуд, в теории способный протянуть руку помощи, не собирался открываться для удара ради такого партнера. Так что объединенными силами три ведьмы постепенно одолевали противника, а Джинни подбиралась к тому все ближе и ближе. В какой-то момент Гарри понял, что не сможет дольше сдерживать бешеный напор Барти. Ещё буквально пару-тройку проклятий он кое-как да отразит, но потом Крауч таки прорвется через его защиту и заполучит себе это несчастное Пророчество. И, как только шарик окажется у него на руках, он и его пособники смогут перейти к «привычным» для себя методам борьбы; методам, не оставляющим и шанса на выживание обычным школьникам. Это осознание не ослабило Поттера, хорошо помнившего урок Дамблдора о недопустимости внутренней капитуляции: он решил броситься в последнюю атаку, вложить в неё все остатки сил и отчаянным натиском перевернуть положение в свою пользу. Однако ему не потребовалось идти на крайние меры – в дуэльном пылу Гарри совсем уж было забыл, что сражается не один, а с целыми отрядом друзей. Оказалось, что пока их командир отражал очередное Разоруживающее от Барти и размышлял о необходимости жертвы, с пола успел подняться очнувшийся Невилл; на него отвлекся пожиратель в маске... А на этого лихо набросилась Джинни, сумевшая подобраться на дистанцию прыжка; она ухватилась за правую руку «серебряного», полностью выбив того «из колеи» и не давая тому колдовать. Этим неожиданным поворотом удачно воспользовались Луна и Дафна – первая наложила на врага Ступефай, а вторая Связывающим заклинанием довершила дело: теперь окоченевшее и надежно «укутанное» тело Пожирателя упало на пол. Рисковый и опасный маневр младшей Уизли был вовремя замечен Руквудом, но тот отреагировал недостаточно быстро – его проклятье разминулось с телом рыжеволосой девушки, зато на самого Августа Гермионой было наложено Силенцио. Только то, что Пожиратель уверенно владел невербальными чарами, спасло его от Редукто Рона – но вот с немалым куском мантии тому пришлось попрощаться. Дафна, Луна и вторым прыжком вернувшаяся на исходную позицию Джинни повернули свои палочки на Барти... Боевая ситуация изменилась снова, теперь не в пользу Пожирателей. Обваливая проход, они надеялись отрезать пути отхода «Отряду Поттера» и навязать тем неравный бой; но получилось, что перекрыли дорогу назад только самим себе. А сейчас план «Б» им, пожалуй, пригодился бы. Один из них парализован и выбыл из игры; на втором лежит проклятье Молчания; наконец, оглушенный было Краучем Невилл решительно поднялся с пола и приготовился принять полноценное участие в бою. Семеро против двоих, причем один из оставшихся двоих выведен из боевого ритма и скорее всего будет совершать ошибки. Пожалуй, будь у них возможность прибегнуть к Смертельным проклятиям и другим «радикальным» мерам решения вопроса, Крауч с Руквудом испытывали бы удачу до конца. Но Барти и Август не собирались отрицать очевидное: фортуна повернулась к ним спиной и теперь уже им двоим предстоит импровизировать. Бывалые преступники и опытные бойцы не сплоховали: им хватило секундного обмена взглядами для составления полного и исчерпывающего плана. Руквуд бросился к Барти и ухватил того за рукав, счастливо миновав лучи от Дафны и Гермионы; Барти выпалил себе под ноги каким-то незнакомым Поттеру и его друзьям заклинанием. На месте, где они вдвоем стояли, появилось облако чёрного и густого дыма: облако разогнали сразу семью ярко-светлыми лучами, но вот Пожирателей там не оказалось. Барти и Руквуду удалось отступить; с досады Гарри всадил в удерживаемого Джинни бедолагу еще одно Парализующее для верности и, наконец, перевел дыхание. Теперь к нему вернулась возможность анализировать и рассуждать, чем он и поспешил заняться, пока Джинни поднималась с пола, а Дафна осматривала Невилла. Это победа? В стычке – да; но битва всё еще идет, и им все еще нужно уйти отсюда. Какая-то часть Гарри гордилась тем, как себя показали ребята; но он хорошо понимал, что поздравлять с успехом и радоваться надо только в безопасном месте после победы. Рано их расслаблять похвальбой, рано успокаивать самого себя; надо сохранять «тонус» и думать о ближайших секундах и мгновениях, не о далекой, хоть и приятной, перспективе. Что им можно сделать? Можно придерживаться изначального плана: дружным залпом снести соседний участок стены и побежать до лифта... Да вот только кто мог гарантировать, что у этого лифта их не будет поджидать, скажем, еще одна засада? Сейчас-то ребята справились, но это было слишком опасно, слишком рискованно; во многом им повезло, что Барти и Руквуду попался такой неудачливый напарник. А если у лифта их будет ждать сам Том? Дамблдор, конечно, говорил, что он сам придет на помощь в «крайнем случае», под которым профессор явно понимал явление Темного Лорда народу – но вот успеет ли Альбус до того, как весь «Отряд» превратится в окровавленные трупы? Нет. Он не поведет ребят в очередную западню на убой; надо менять план, а не держаться за провалившийся до последнего лигиста. – Теперь? – Короткий вопрос от Гермионы; гриффиндорка отдышалась и первой задала волновавший всех вопрос. – Отходим... К Ордену. Будем прорываться отсюда вместе. – Короткий ответный приказ. Сейчас ребята смогли спокойно развернуться и быстро оценить всю представшую их глазам картину: благо некто начал настоящий пожар на другой стороне Зала и наконец-то сгинул чертов полумрак – смену освещения Гарри смог заметить только сейчас, когда получил хоть какую-то передышку от настолько непростого противостояния. Новый вид Зала пророчеств и пугал, и по-своему восхищал: уж точно ничего подобного они раньше не видели. Естественно, ни одного жалкого хрустального шарика в целых здесь не осталось: кое-где еще стояли редкие шкафы, но с их полок будто дракон слизал пророчества; кажется, что местные работники продумали не всю технику безопасности. Хотя, стоит ли их винить, что они не предусмотрели настоящего побоища в этой замшелой да «хорошо охраняемой» комнате? Благодаря удачно зажженному кому-то волшебному огню, пускай тот и не всё мог осветить, Гарри смог оглядеть происходящее и вынести безошибочный вердикт: Орден побеждает, не без труда и усилий, но однозначно побеждает. Несколько Пожирателей уже лежало на полу без сознания; из участников же Ордена никто еще не покинул сражения, хотя Нимфадора и держалась за живот, из левой руки профессора Люпина текла кровь, а лицо Грозного Глаза было обезображено ещё более обычного. Порванные же мантии да разрушенные «декорации» самого Зала в счёт вообще не шли – и, всё равно, Силы Добра явно побеждали. Каждый участник Ордена с кем-то дрался: большинство противников были Гарри совершенно незнакомы и ему не хватило времени для по-настоящему тщательного анализа боя. Разве что он приметил, что Кингсли дерется с каким-то странным, нездорово высоким и длинноволосым типом, а Сириус да Ремус вдвоем противостоят разошедшейся не на шутку Беллатрисе. Та казалась абсолютно счастливой: впервые после освобождения из Азкабана она действительно почувствовала себя нужной, опасной – живой. Кажется, Гарри теперь понял, кто разжег здесь импровизированный костёр... «Отряду Поттера» всё еще нужно было покинуть помещение – и Гарри твердо решил, что покидать его ребята будут только под бдительным присмотром взрослых волшебников. Посему, перестроившись в некое подобие цепи, ребята быстрыми шагами направились вперёд: теперь, когда видимость значительно улучшилась, а множество шкафов было разнесено в щепки, они могли передвигаться свободнее и увереннее. Семерка школьников успела пройти несколько метров, пока перед ними из черного облака не появилось двое Пожирателей, в которых Гарри сходу признал Малфоя и Крэбба старших: кажется, теперь родители ненаглядных мальчиков решили взыскать с него долг. Не самое умное решение: у «Отряда» не было ни времени, ни желания объясняться красивыми словами, так что «молокососы», по красочному определению Люциуса, прибегли к простым средствам внушения. Оказавшийся прямо перед Поттером Крэбб получил от Гарри Бомбарду прямо в троллеобразное лицо и отлетел на несколько метров вперед, безмолвный и тихий. С Люциусом получилось немного интереснее. Он успел направить в Луну красный луч; та, упав на одно колено, вышла из-под удара и, в свою очередь, разоружила Малфоя; через считанное мгновение его ударили Джинни, Гермиона и Дафна – словом, полетел мистер Малфой высоко и далеко. Это было просто. Гораздо больше проблем создал старый и недобрый Барти Крауч-младший: он увидел фиаско недовольных родителей и, Гарри был готов поклясться, не сдержал крепкого бранного словца – по крайней мере, физиономия Барти в ту секунду была очень красноречивой. Но долго радоваться своим врагам Барти не дал: он направил в «Отряд Поттера» один из последних стоявших шкафов, придав тому порядочное ускорение. Казалось, что теперь ему уже всё равно на пророчество и любые хрустальные шары в чьих-то там сумках: лишь бы на помощь к Ордену не пришло еще семь волшебных палочек. Надвигавшаяся на них мебель заставила друзей разделиться: Гарри, Рон и Дафна отпрыгнули налево, а Гермиона и Невилл отхлынули направо, присоединившись к Джинни и Луне. Чудом подростки успели миновать столкновения; сам шкаф не остановился, а продолжил свой путь, пока не ударился об оставленную Краучем-младшим груду руин. Пронесло! Показалось, что опасность миновала. Сейчас группа соберется вновь и продолжит свой победный марш: тут оставалось совсем недолго до людей Ордена, к тому же Кингсли смог одолеть своего визави и поспешил присоединиться к «Мародерам» в их борьбе с ненаглядной родственницей Блэка. Всего Пожирателей – не «отдыхающих» тел на полу, а сражающихся волшебников, – осталось менее пяти человек, и победа казалась как никогда близкой. Видя, что положение поменялось не в ее пользу, Беллатриса решила прибегнуть к тактическому отступлению. Удачно парализовав Сириуса и воспользовавшись ранением Люпина в руку, что осложняло ему концентрацию, Лестрейндж смогла отбежать на несколько метров – и почти что столкнулась лбом об лоб с Гермионой. Запал боя, азарт, переполнявший женщину адреналин, вбитые долгой жизнью террористки и убийцы инстинкты – много объяснений можно придумать случившемуся в следующее мгновение. – Авада Кедавра! – Так хорошо знакомый Гарри луч зеленого цвета вырвался с кончика палочки Лестрейндж и ударил его подругу в грудь. Гермиона остановилась, её тело безвольно и быстро упало на пол спиной, а в ушах шокированного Гарри раздался злорадный и припадочный смех довольной собой Беллы... Нет. Сердце Гарри будто остановилось; его лицо обернулось белоснежным мрамором, правая рука намертво, до боли сжала волшебную палочку, а дыхание оборвалось. Смертельное проклятье подействовало на Гермиону точно так же, как на Седрика – пола коснулось только тело, только то, что недавно было Гермионой Грейнджер. Из неё действительно словно душу вынули; никаких героических поз, последних слов, последнего взгляда. Всё, всё как в тот раз. О Боже... Она мертва. Она убита, хоть он и обещал самому себе сохранить им всем жизни; она убита на его задании, на которое он ее потащил будто на бойню – потащил, и не смог защитить. Мертва... – Гермиона! Гермиона! – Крики Дафны, Джинни, Рона, Невилла и Луны доносились до Гарри словно он был глубоко под водой: приглушенными, неразборчивыми. Краем глаза он разглядел Дафну, бросившуюся на пол рядом с телом Гермионы и отчаянно пытающуюся прощупать пульс, ощутить дыхание подруги. Совсем скоро к ней в этом безнадежном деле присоединилась Джинни: надрываясь, они перекричали даже истеричный смех убийцы. – Встань! Гермиона! Беллатриса воспользовалась всеобщим замешательством и понеслась к ближайшей стене: кажется, Лестрейндж осознала, что допустила серьезнейшую ошибку и собралась покинуть сцену – пока она ещё могла. Инстинктивно убив подругу Поттера, она тем самым подставила всю операцию: дала ненавистному Избранному повод уничтожить пророчество, ради которого все здесь и собрались, так что оставаться рядом с разгневанным и обозленным Барти смысла не было. Весь «Отряд Поттера» отвлекся на Гермиону, а участников Ордена сдерживали Барти Крауч, Руквуд и еще несколько незнакомых Гарри Пожирателей. Всё еще посмеиваясь – правда, никто не смог бы сказать, над чем именно – Белла побежала прочь из Зала; и она не могла видеть того взгляда, коим Гарри прожигал ей спину. Вид убегающего противника будто прошиб Гарри током. Гермиона, его верная подруга и чудесная девушка, мертва, а вот кучка ничтожных холуев Реддла жива; они, возможно, и потеряли сознание, но к ним-то оно вернется. Они очнутся ото сна, они будут дышать, ходить и думать; что, их пошлют в Азкабан? Так оттуда, как доказывают последние события, успешно убегают – и неизбежно возвращаются к привычным злодействам. Из посмертия же никто еще не убежал, от него никто не очнулся... Яркой вспышкой в сознании раздается короткая и простая мысль, моментально вернувшая Гарри к жизни и действию. Действительно, нет средства от Смертельного проклятья; от него не бывает лекарства или другого спасения. Гермиону в мир живых вернуть не сможет уже никто – это ужасный, прискорбный, кошмарный факт. И он его хорошо знает. Но также Гарри знает еще один факт. Её убийца никуда не уйдет.