Жизнь и деяния Гарри Поттера

Давно на площади Гриммо не принимали гостей – более полугода успело пройти с празднования Рождества. С началом войны дом, принадлежащий Сириусу Блэку, посещало немало волшебников и ведьм, но то были деловые и недолгие визиты; сухие рукопожатия, скоротечные обмены информацией да быстрые прощания. Редкий посетитель оставался на ночь, а уж наладить с кем-то из них контакт, вызвать кого-то из них на откровенность у Гарри не получалось; впрочем, он не то чтобы старался. Эти «гости» либо не вызывали к себе никакого интереса, либо были слишком взрослыми и самодовольными, либо сами его сторонились. Да и сам он возвращался домой не в лучшем настроении: уставший на тренировках, истощенный учёбой, думающий только о горячем ужине да постели. Они с крестным и привыкнуть успели к такой уединенной, изолированной жизни в отдалении как от сообщества, так и от хороших знакомых. Так что Сириуса известие о грядущем появлении на пороге особняка молодой, очаровательной и умной девушки попросту поразило; но, к его чести, хозяин дома не растерялся. Он поспешил заверить юношу, что достанет им двоим лучший алкоголь, заставит Кикимера приготовить нечто удобоваримое и удалится в самую дальнюю комнату как только поприветствует дорогую гостью... Как написали бы в «Пророке»: «Этот визит был согласован на самом высоком уровне». Совсем скоро после инцидента на Косом Переулке Гарри встретился с Дамблдором. Наставник был как всегда неподражаем: поинтересовался, как прошло их с ведьмой воссоединение после недолгой размолвки, быстро опросил Гарри о произошедшем бое... А потом задал действительно важный и непростой вопрос – считает ли он, Гарри Поттер, что Флёр можно посвятить в дела Ордена Феникса. Профессор мудро не настаивал на мгновенном да скором ответе и дал ему хорошенько обдумать ответ. Он не выглядел удивленным, когда ученик поддержал высказанную колдуном идею и выразил искреннее желание самостоятельно ввести новую участницу Ордена в курс дела. Альбус оценил такой энтузиазм своего подопечного и предоставил ему полную свободу действий, подтвердив, что в день обговоренного визита Поттер ему не понадобится. Вечером Гарри задал самому себе логичный вопрос: почему же он изменил мнение? Ещё недавно Гарри в самых резких выражениях отвергал даже предположение о возможности участия Флёр в делах Ордена. Его гневное неприятие озвученного ею пожелания и привело к их неприятной ссоре; теперь же он сам вызвался вербовать ведьму. И ответ нашел поразительно быстро. Дело в том, что вчера он увидел Флёр Делакур с новой для себя стороны. Не надменную и самоуверенную чемпионку французской школы магии, не добродушную приятельницу и остроумную корреспондентку, но отважную и храбрую девушку. Девушку, способную быстро принимать важные решения и действовать нестандартно; сохранять спокойствие в опасной ситуации и помогать другим; и, главное – способную преодолеть страх. Она испугалась, когда началась потасовка, как испугался бы на её месте любой здравомыслящий, адекватный человек, впервые очутившийся на поле боя без малейшей подготовки. Но она сумела достойно совладать с этим обезоруживающим чувством: она не только не поддалась панике, но и нашла в себе силу выйти вперёд и действовать. Конечно, она ошибалась; но кто не ошибается в своей первой схватке? Ещё три дня назад он стал бы заверять Дамблдора, что Флёр нет места в рядах Ордена Феникса; но теперь, вспоминая усталую француженку в порванном на коленях платье, Поттер смог признать допущенную им ранее ошибку. Хоть Гарри и торопился на встречу с Флёр, он не мог не обратить внимания на превосходное состояние Переулка. Жители Косого Переулка ещё вчера управились с последствиями вражеского разбойного налета, и «лицо» английского магического сообщества заново сияло. Магия творит настоящие чудеса: она позволяет не просто убить противника парой взмахов волшебной палочки, но и в два счёта избавиться от последствий. Благо и сами по себе разрушения оказались незначительны. Враг не успел ни сжечь чьей-либо лавки, ни сравнять с землей дом, а остальные ремонтные работы не занимали много времени в волшебном мире. Восстановление завершилось ещё до захода Солнца и сегодня, глядя на Переулок, мало кто смог бы угадать, что здесь произошло. В общем-то, не сражайся он лично на этой улице, в окружении этих домов и под этими окнами, Гарри тоже усомнился бы в реальности «налета на Переулок», описанного «Пророком» в красочных и даже избыточных деталях. А может именно поэтому британское сообщество так легко забыло Первую войну? Мертвые уже не могли никому напомнить о себе, неизлечимо покалеченных было немного, по-настоящему серьезных разрушений Пожиратели, в отличии от Гриндевальда и его слуг, не нанесли. Магическая Британия закопала погибших в землю, закрыла калек в Мунго, наскоро навела на себя лоск и попыталась забыться; а что случается с забывающими историю?... Но вот он увидел идущую прямо на него Флёр – и из головы ушли непрошеные тяжелые мысли о великом да трагичном. У него будет еще немало времени подумать о прошлом и грядущем; сейчас ему хотелось, наконец-то, хорошо провести свободное время в отличной компании. Оставалось только понадеяться, что этот обеденный перерыв никакой Пожиратель не испортит. – Гарри! – И ты даже не заставил меня ждать. – Вчера действительно некрасиво получилось, Флёр. Я извинюсь и за это. Ведьма только подмигнула ему, отчётливо давая понять, что никакой серьезной обиды за прошлое на него не держит. Это давало Гарри возможность как взять блондинку за руку, так и перевести тему разговора. – Как тебе спалось? – Многому Дамблдор его обучил, многому еще собирается обучать, но как минимум, один его любимый прием Гарри уже освоил. На ходу людям невинные, простые, даже банальные вопросы и делать глубоко идущие выводы из них. – Нормально, Гарри. – Ведьма только пожала плечами; а бодрость её движений, чистота лица да осмысленность взгляда не позволяли усомниться в её честности. – Легла и встала как всегда. Спасибо за заботу, конечно, но к чему это? – Ты вчера выглядела очень уставшей. – Объяснял ей Гарри, ведя подругу по улице в сторону «Дырявого котла». – Опустилась на ступени лавки Олливандера будто падая в обморок, перепугала меня... Юноша был доволен: умение высыпаться после боя нередко недооценивают. Честно говоря, он сам ещё недавно не догадывался о значимости подобного умения для бойца – редко о «бытовых» деталях задумываются до личного, неприятного знакомства с ними. А между тем полусонный, вялый, медленный да потерянный в пространстве колдун – или ведьма – будет прекрасной мишенью для вражеских проклятий. Такой человек рискует не только своей жизнью, но и жизнями своих соратников, самой задачей; так что регулярный и полноценный ночной отдых становится своеобразной обязанностью солдата. И Флёр смогла заснуть после первого боевого крещения. Директор Хогвартса, как обычно, прав: начало более чем многообещающее. – Ну... Спасибо конечно... А ты как спал? – Француженка попыталась скрыть свое смущение приветливой улыбкой и напрашивающимся ответным вопросом. – Как убитый. Пришёл домой, переоделся, в кровать – и вырубился тут же. – Вот теперь он был предельно честен. Нормальных снов он не видел давно, даже кошмары, кажется, отпустили его на какое-то время. – Зато смог собраться с силами и вот, пришёл к тебе без опозданий. – А до того чем занимался? – Искренне заинтересованная Флёр даже не заметила, как они вступили на территорию «Котла». В обеденное время тут всегда собиралось прилично посетителей; этот день исключением не оказался. Разумеется, Мальчик-Который-Всё-Ещё-Живой и его спутница, очаровательная молодая красотка в нежно-белом платье, моментально привлекли к себе внимание гостей заведения: прилично одетые маги и ведьмы на минуту отложили вилки и поставили на столы кружки. Теперь на них любовались несколько десятков глаз и Гарри пришлось импровизировать – снова. Он не может ответить на заданный вопрос правдиво; но не может и хранить «многозначительное» молчание – уж слишком долгий проход по бару им предстоял. Есть опасность, давая врагу почву для размышлений, случайно подтолкнуть его к правильному выводу, подсказать разгадку, наконец, укрепить его бдительность. И если среди посетителей есть шпионы врага, пускай они исполнят свое задание и донесут ему; но донесут они ему только о «свидании» Поттера и беловолосой девушки. – После того как попрощался с тобой? – Непринужденно уточнил Гарри, смотря только на Флёр и игнорируя всё окружение. – Да. – Готовился к нашей сегодняшней встрече! Купил пару билетов на «Жизнь в большом городе» и – Желая придать словам больший вес, Гарри хлопнул по карману спортивной куртки; как же повезло, что он решил пойти в «простой» одежде! – Уверен, что тебе в кино понравится. Мягкие кресла, отличный вид, хороший звук и расслабляющий полумрак... Француженка прекрасно поняла маленькую хитрость собеседника и решила ему подыграть. – Погоди. Ты мне ведь объяснишь, как это «кино» вообще работает? – Ведьма не отводила глаз с приятеля, но, по его сигналу, несколько ускорилась: затягивать представление никому не хотелось. – Что это такое? Это когда рисованные картинки бегают по квадратному куску ткани? – О, обязательно расскажу. Видишь ли, по своей сути, кино – это как колдография... – Гарри и Флёр наконец-то вышли из бара и плотно закрыли за собой дверь. Можно было и заканчивать со спектаклем, но парню захотелось подвести оптимистичный итог. – Но, Флёр, мы как-нибудь обязательно туда сходим. Оно того стоит. Возможно, он где-то переиграл, и стоило вести себя несколько скромнее. Поверил бы он сам в такой спектакль? Будь он Томом Реддлом, презирающим как магглов и весь их мир, так и самого Поттера – скорее всего поверил бы. Ненавистный враг, несносная полукровка ведёт свою глупую девчонку веселиться в маггловский Лондон, снова и снова предавая свой род... Путешествие из маггловского Лондона на площадь Гриммо не заняло у компании много времени. Совсем скоро Гарри открывал перед француженкой дверь особняка; внутри ту ожидала короткая, но полная впечатлений экскурсия. Фамильный дом Блэков его тремя постоянными обитателями поддерживался в относительном порядке: он не сиял, как в былые, свои лучшие времена, но все ещё был способен вызвать невольное почтение в случайном посетителе. Ведьма впервые для себя очутилась в настоящем особняке, пусть и запущенном, пусть и потерявшем прежний лоск; такой опыт неизбежно вызывает у людей сильный душевный отклик. – И это твое? – Эту невинную заинтересованность кто-то мог бы растолковать как пробуждение черной зависти; Гарри понимал чувства Флёр несколько получше. – Это дом моего крестного. Далеко не самое ухоженное или опрятное место магической Британии, поверь мне, но мы довольны чем есть. Тут безопасно – и это главное... – Не самое ухоженное? Ты, наверное, шутишь? – Огляделась Флёр, будто всё еще не веря своим глазам. Да, кое-где было пыльно, где-то она подметила кучки мусора в углу... Но этот дом, при всех следах упадка и общей захламленности, этот дом резко выделялся на фоне привычных ей жилищ. – Это чудесное местечко! – Тебе надо в особняк Гринграссов попасть как-нибудь. Разницу тут же увидишь. – Усмехнулся Гарри от собственного предложения. – Там всего побольше, всё почище да побогаче. Картины, статуи, золото и серебро... И старшая дочь этого хозяина, которая полезет в драку, если ей хоть что-то в твоем поведении не понравится. А ей что-то обязательно не понравится; Гарри прекрасно помнил, какую реакцию у Дафны вызывало одно только имя Флёр. – Впрочем, что-то я увлекся. – Усилием воли Гарри оторвался от воспоминаний о друзьях и вернулся в реальность. – Прошу, иди за мной. Нам пора, наконец, и поесть. Им нужно было вернуться в прихожую дабы попасть на кухню – а там их поджидал на своем вечном месте портрет матери Сириуса, неугомонной Вальпурги Блэк. Юноша уже давно перестал обращать внимания на истеричный и бессильный портрет; с недавних пор ему хватало проблем и забот покрупнее. Пусть карга кричит и брюзжит в свое удовольствие, она ничего и никому уже не сделает. Но сегодня Вальпурга проморгала проход «незваных» гостей в дом, и какая-то часть Гарри надеялась, что обезумевший портрет совершенно разобиделся на живых и решил закрыться в собственном искусственном мире. Зря. Стоило Гарри и Флёр повторно поравняться с Вальпургой, как скрывающий её занавес моментально распахнулся и изображенная на картине ведьма поспешила высказать всё, что думает об увиденных ею людях. – Убирайся прочь из моего дома, ты, омерзительная полукровка! – Хорошо знакомый, едва ли не родной высокий голос, и выученные наизусть слова. – И шлюху свою беловолосую прихвати с собой! Пускай возвращается на свою помойку, откуда и выползла! – Аааа! – Девушка никак не могла ожидать подобной агрессии от спавшего за занавеской портрета, потому и крикнула во все легкие. – Ты кто ещё такая? – Спокойно, Флёр. Расслабься. – Покровительственно улыбнулся Гарри, покрепче взяв подругу за руку и ускорив свой шаг. – Это так, сумасшедшая матушка крестного очнулась от спячки. Не обращай на неё никакого внимания. – Шлюха и полукровка оскверняют дом моих великих предков! Мой собственный дом! Мерзкий слуга гнилого предателя сообщества Дамблдора посмел привести в мой особняк свою дешевую проститутку… – Крики раздавались за их спинами ещё некоторое время, а потом, наконец, затихли. Рано или поздно эта старуха угомонится. Рано или поздно они с Сириусом найдут способ убрать портрет из прихожей подальше на чердак. Или Гарри наконец-то решится сжечь несносное полотно; смотря на покрасневшую от невольного смущения Флёр, он начинал склоняться к этому варианту. На кухне их уже ожидал Сириус, как никогда любезный и вежливый. Он поздоровался с Флёр, сам раскрыл бутылку огневиски, сам подал на стол блюда, после чего извинился и оставил крестника наедине с его гостьей; якобы ему нездоровилось. Делакур никогда раньше не встречала Сириуса и, кажется, ему удалось произвести наилучшее первое впечатление; а пока Гарри разливал алкоголь по стаканам, ему удалось заметить, как Сириус, покидая комнату, ему азартно подмигнул – явно на что-то намекая. Обходительность и любезность Сириуса позволили Флёр отойти от неожиданного и неприятного сюрприза в прихожей; а потом, стоило друзьям приступить к еде, как эта досадная случайность забылась совершенно. Никаких кулинарных изысков или утонченных, дорогих деликатесов – жареное мясо, овощи посвежее, небольшая тарелка со сладостями да одна на двоих бутылка крепкого и доброго огневиски. Простой и сытный обед, способствующий разговорам по душам, доверительным беседам... – Так всё же, Гарри, чем ты занимался, как меня оставил? – Поинтересовалась Флёр, отставляя в сторону стакан. Крестный отец и тут не подвёл; бутылку он нашёл какую надо. – Да я не то чтобы сильно врал тебе в «Котле», – оправдался Гарри, несколько картинно разведя руками, – встретился я с директором, мы с ним поговорили о делах немного, он меня быстро отпустил и я ушёл спать; а отсыпаясь, я, как и говорил, готовился к нашей сегодняшней встрече. Девушка тихонько хихикнула над железной логикой Гарри. Этот смех, прервавший его путанное объяснение, позволил парню сосредоточиться на своих чувствах и в полной мере насладиться моментом. Он ел и пил в отличной компании, в почти что полной, умиротворенной тишине. Только он и она на всей кухне: Сириус наверняка запретил домашнему эльфу появляться на кухне, а сам крестный держит свое обещание и не мешает их посиделкам. Ему сегодня не нужно бегать и сражаться, от него не потребуют детального отчёта, в него никто не посылает опасных проклятий, ему не нужно смотреть на очередное порождение темных искусств... Только радушный взгляд Флёр и приятная улыбка её розовых губ перед его глазами; прекрасный вид, помогающий расслабиться и прийти в себя. – А твой-то день как прошёл? – Возобновил разговор Гарри, когда оба более-менее удовлетворили аппетит. – Получается, он был похож на твой. Я пришла домой, переоделась, помылась да легла. Ни есть, ни пить не хотелось, зато усталость... Мне казалось, что сейчас руки и ноги отвалятся. Я проспала до шести часов вечера, встала, немного поела и вернулась в кровать. Лежала и читала, пока опять не заснула. Ничего удивительного: бои всегда изматывают. Особенно тяжелым испытанием они становятся для новичков; и Флёр, судя по всему, справилась с последствиями на «отлично». В её рассказе парня смущала только одна деталь: неужели ведьма, проживающая одна в собственной квартирке, нашла в себе силы ещё и переодеться после схватки? – Есть тост! – Подняла стакан Флёр, слегка подмигнув Поттеру и оторвав его от принявших было интересное русло мыслей. – За нашу с тобой вчерашнюю победу! – Это действительно была победа, Флёр. – Абсолютно серьезно ответил Гарри, опустошив свой стакан. – Вчера мы помешали врагам похитить Олливандера, а этот колдун – далеко не самый последний человек в магической Британии. – А вы с директором Дамблдором что-то узнали о Пожирателях... С которыми мы сражались? – Это не были Пожиратели смерти. – Гарри понял, что его ответ сконфузил ведьму, и решил объясниться. – Не каждый наш враг – Пожиратель. Флёр Делакур быстро отставила стакан в сторону и наклонилась поближе к Гарри: она жаждала подробностей, и её соратник был готов их предоставить. Раз ведьма теперь будет сражаться заодно с Орденом Феникса, она должна знать больше о своих будущих врагах. – Орден считает, что последователей Тома можно довольно четко классифицировать, если взять за основу расчета их опасность в бою. – Гарри понял, что эта сухая фраза словно взята прямиком из учебника по уходу за волшебными существами, и поспешил исправиться. – Представь себе, пожалуйста, египетскую пирамиду. – Хорошо. – Флёр кивнула. – Так вот, в самом низу пирамиды находятся «союзники» – те маги да ведьмы, кого за деньги ли, принуждением ли, красивыми словами ли привлекли к сотрудничеству. Это обычно колдуны помоложе да понаглее, без особых жизненных перспектив или с желанием ухватить кусок пожирнее да побыстрее. Никто им метки не выдает и не выдаст никогда; сами Пожиратели охотно ими жертвуют и прикрываются на заданиях. Они опасны в больших количествах и для мирных волшебников; теряются как только встречают серьезное сопротивление и убегают от настоящего боя при первой опасности. – И мы с ними вчера боролись? – Озвучила напрашивающуюся догадку девушка. – Да, Флёр. Хотя их командир, Фенрир Сивый, уже из другой лиги. Он – оборотень, причем дикий, кровожадный и абсолютно лишенный человечности. Немудрено, что именно ему сказали идти за Олливандером, пока «союзники» будут отвлекать жителей Косого Переулка и немногих его охранников; не окажись мы с тобой там в нужное время, старый мастер был бы мертв или, скорее всего, пленен. Оборотни, вампиры, дементоры, великаны и черте знает кто ещё: обожающий распространяться о превосходстве волшебников над остальным человечеством, Том с огромным удовольствием использует против волшебников темных тварей да монстров. Они очень опасны для магов и ведьм сами по себе, но, поскольку с подобными тварями мы сражаемся столетиями – осведомленный профессионал может оказаться для Фенрира крайне неприятным сюрпризом. Последним в его жизни. Гарри сделал ещё один глоток; ему предстояло ещё немало чего рассказать. Флёр внимала каждому его слову – Теперь – о Пожирателях. Настоящих, полноправных. Эти получили метку и были официально приняты в организацию; удивительно, но именно тут сложнее всего нащупать общий уровень. Пожиратель может быть компетентным дуэлянтом или очень опасным; может не иметь толком никаких боевых навыков, зато выделяться богатством и влиянием; может не иметь и их, но быть полезным информатором и талантливым агентом. И, тем не менее, раз Том выдал кому-то метку, можно смело говорить об одном: человек, её получивший, чем-то смог привлечь его внимание, чем-то смог заинтересовать «Лорда». – Это всё? – Нет. Есть ещё так называемый «Внутренний круг» – это либо первые Пожиратели, либо самые могущественные из них. Это могут быть убийцы-ликвидаторы, полевые командиры, даже теоретики-ученые вроде Руквуда. И тут нам, должен сказать, Флёр, крупно повезло: прошлым летом именно их Том отправил в Отдел тайн отбирать у меня пророчество. Он, небось, полагал, что только самым лучшим своим боевикам можно доверить столкновение с детьми да сопровождение хрустального шарика в потайную берлогу... – Гарри не сдержал горького смешка; продолжил он только после ощутимой паузы. – Только там их ждал лучший состав Ордена Феникса. Из всего «круга» остались в живых да на свободе только Крауч-младший и Август Руквуд; но, поверь, один такой стоит десятка «союзников». Мы сражались с ними двумя и только по стечению обстоятельств выжили... – И на вершине пирамиды сам Реддл? – Да, он самый. – А здесь дальнейшие комментарии были излишни. Флёр прекрасно понимала, о ком идёт речь, и на что этот темный маг способен. – Но... Получается, на Косой Переулок напал сброд? – Да. – Юноша подтвердил и этот вывод. – А почему это задание доверили им? Ведь Косой Переулок, как-никак, важное место для магической Британии... – Им не нужно было захватывать Переулок или даже продержаться на нем значимое время. Всё, что от них требовалось – это отвлечь внимание; создать хаос, под прикрытием которого Фенрир сможет выполнить задание. Сопровождали оборотня, кстати, двое магов, которым обещали в случае удачи по метке. По сути говоря, ты вчера одолела двоих Пожирателей. На этих словах Гарри подмигнул француженке; её надо было поощрить и похвалить. Ещё один урок основ общения с сотоварищами от наставника... И простая человечность, разумеется. Подлив девушке ещё немного огневиски, волшебник произнес новый тост: – За тебя! – Спасибо! Легкая и по-своему приятная слабость накрыла Гарри с головой: огневиски начало свою работу. Сидевшая напротив него ведьма со своей порцией управилась не так быстро – и, пока, корча смешные гримасы, Флёр глотала несчастный виски, юноша откинулся на стуле и принялся рассматривать собеседницу. Конечно, он её видел отнюдь не в первый раз: он раньше видел в ней насмешливую соперницу, остроумную корреспондентку, дорогую приятельницу и даже отважную соратницу. Теперь же он смотрел на Флёр и видел девушку – красивую и обворожительную девушку. Француженке очень шло её нежно-белое платье, открывавшее взгляду Гарри мраморного оттенка плечи; на них же спадали длинные локоны блестящих, ухоженных волос. Розовые губы, правильной формы нос, чарующие синие глаза; а если быстренько, одним глазком, глянуть чуть-чуть пониже... Кажется, теперь волшебник понял всё: и почему остальные его подруги Флёр недолюбливают, и почему тот же Рон совершенно потерял рассудок при их первой встрече. Такой очаровывающей красоте неизбежно будут завидовать девчонки; а эти потрясающие формы, эта красота сведут с ума любого парня. Она всегда была такой? Такой эффектной, яркой, прелестной… Сексуальной? Из мира удивительных наблюдений его вырвал простой и при этом одновременно внезапный вопрос от Флёр. – А что теперь-то, Гарри? Тарелки почти пустые, огневиски осталось дай Бог пару капель. Что теперь делать будем? – Она тоже испытала благотворное воздействие крепкого напитка: её голос звучал расслабленно, тихо, даже несколько отстранено. Многое можно сказать плохого о матушке Сириуса, но вот попрекнуть её вкус в алкоголе не смог бы никто; даже её родной сын. – Честно говоря, я не думал настолько далеко вперед. – Откровенно признался Гарри, разведя в стороны руками. – Был уверен, что на нас снова нападут и не дадут нам даже пообедать. – Господи, Гарри! – Девушка недовольно фыркнула и наигранно насупилась; кажется, ей не очень-то и нравились его «горько-сладкие» шутки о смертях и драках. – Ладно. Давай попробуем по-другому. Как ты обычно отдыхаешь? Что ты для этого делаешь? И уже второй раз за минуту Флёр умудрилась поставить его в тупик самым простым вопросом. Спросила бы лучше как бороться с умертвием или инферналами, как приготовить зелье против магических ожогов в полевых условиях, как грамотно провести допрос в сжатый срок, как правильно дышать во время боя – он бы с радостью и готовностью ответил. А что ему нужно сказать сейчас? – Ну... Вообще... Я читаю. – Он и сам себе не поверил. Скептичная улыбка француженки настаивала на честности; и ему не хотелось её обманывать. – Сплю, Флёр, обычно я просто сплю. Дамблдор и остальные не оставляют сил на что-либо ещё. Она тихо и грустно вздохнула. Потом она медленно, как будто пытаясь контролировать каждое свое движение, поднялась из-за стола – и Гарри поспешил предположить, что огорченная его недальновидностью и глупым поведением девушка спешит уйти. Только он было раскрыл рот, желая во что бы то ни стало предотвратить такой исход, как Флёр, поманив стул магией, уселась рядом с ним. – Тебе надо отдыхать почаще. И нет, Гарри, валяться мертвым телом на кровати недостаточно. Это не отдых, а так, лишь его имитация. Если всё, ради чего ты отрываешься от работы да новой учёбы – это поесть да поспать, какая же это к черту жизнь? – Ещё можно пить. – Деланная улыбка нисколько не впечатлила сидящую рядом ведьму. – Нет! – Решительно отмахнулась от его попытки обратить всё в шутку Флёр. Судя по недовольному тону и активной жестикуляции – девушка говорила более чем серьезно. – И это тоже не годится! Ты должен отдыхать по-настоящему, по-нормальному... По-человечески! – Есть идеи? – С легкой насмешкой в голосе спросил Гарри, не сомневаясь, что этим встречным вопросом поставит ведьму в тупик. Она его поспешила удивить – снова. – Для начала, ты можешь действительно заняться чтением. Но, ради всего святого, не читай ничего, связанного с учебой или темной магией. Что-то легкое, что-то смешное, что-то приятное, что-то романтичное! – Заговорила она с искренним рвением, с подлинным желанием помочь. – Если в этом доме нет нормальных книг, ты мне только скажи; я с радостью поделюсь. Я из дому привезла немало прекрасных произведений... – Да уж лучше просто поспать, чем почем зря жечь свечи и портить зрение. Мне хватает и обязательного чтения, большое спасибо профессору Снейпу... – Если же читать не хочется, – поспешила развить мысль девушка, прерывая Гарри на полуслове, – то займись активным отдыхом. Вот ты, например, сегодня «обещал» сводить меня в это маггловское «кино»; я, возможно, и не знаю, что это такое, но звучит как минимум презабавно. Забыться на несколько часов о войне, проветрить голову, посмеяться, наконец. – Допустим. – Неохотно согласился Гарри, украдкой рассматривая точеную фигуру Флёр, так удачно севшую рядом. Как же ему повезло сейчас – ведьма тоже была «навеселе» и то ли не замечала, то ли не обращала внимания, куда же направлены его глаза. – Эта идея действительно неплоха. – Как-то ты там назвал кино? «Жизнь большого города»? – Флёр попыталась привести наглядный пример. – Разве не интригующее название? Гарри тихо и беззлобно хихикнул; сам по себе совет хорош, да, а вот с примером... Сразу видно, что Флёр родилась и росла в мире волшебников и ведьм, до которого ещё не дошли многие блага маггловской цивилизации. – Во-первых, «Жизнь в большом городе»; во-вторых, вот уж на него я никогда не пойду. Я не смотрю такое. Глупые и розовые сопли одни – зачем?.. – И что же ты смотришь? – Француженка улыбнулась подловившему её парню, пытаясь подтолкнуть его к более-менее теплым и радостным мыслям. – Да, говоря честно... Мало что. У Дурслей меня редко подпускали к телевизору и никогда не брали в кино; тут, как ты понимаешь, смотреть нечего и негде. Но когда удавалось... Мне нравится «Звёздный легион». – А это что такое? – Ну... – Гарри только однажды рассказывал о фильме кому-то из волшебников; и этим кем-то был свой в доску Рон. Как бы это объяснить теперь... – Это фантастика. Фильм о двух простых парнях с окраинной планеты, поступающих на службу галактической Кесарии и идущих на войну с мятежниками... – Огх, снова война. – Закатила глаза Флёр. – С тобой, конечно, тяжело... Можно, по идее, как-нибудь, встретиться с друзьями... Вот сейчас его подруга, сама того не зная, наступила на больную мозоль. – Точно нет, Флёр. Им будет лучше без меня. – Категорически отрезал Поттер, даже не рассматривая такую возможность. Он получил возможность ухватиться за эту неудачную фразу ведьмы и – Я, возможно, буду им писать почаще, да, но вот встретиться с ними... – Почему? Почему ты не хочешь с ними встретиться? Неужели она действительно не понимает? Гарри, конечно, мог бы и уйти «в отказ»: повысить голос, наорать, обругать на чём свет стоит... И поспешил бы так поступить, задай этот вопрос ему кто-то другой. Будь то сам министр магии – и по нему парень прошелся бы. Но на Флёр он не смог и не захотел разозлиться; недавно они уже ругались по его вине и повторять ту глупую размолвку ему не хотелось. Она спрашивает не из пустого любопытства или, тем более, глумления; она хочет ему помочь. Откровенничать так откровенничать. – Флёр, я подвел их. Там, в Отделе тайн, я пообещал себе, что мы все вернемся из этой смертельной ловушки. Все вернемся, живые и, по возможности, здоровые – главное что живые. Ребята понадеялись на меня, думали, что я знаю, что творю; они пошли за мной – дрожащие, бледные, но пошли. И сперва всё шло по плану: Орден действительно ждал на позициях, мы сумели управиться с засадой Крауча-младшего и двумя насевшими на нас придурками. Мне даже показалось, что всё под контролем... – Голос Гарри вздрогнул, а руки начали непроизвольно дрожать. Усилием воли он собрался и продолжил тягостный рассказ, едва ли не выдавливая из себя каждое новое слово. – И тогда у меня прямо на глазах убивают Гермиону. И я ничего не смог сделать: ни отвести от неё проклятье, ни оттолкнуть её – ничего не успеваю. Пару секунд я стоял столбом, бесполезный и будто уже мертвый. Потом я бросил остальных ребят, всех пятерых, и помчался за убийцей Гермионы. Сколько раз их могли убить, пока я гонялся за этой сукой? «Дрался» с Томом? Валялся в атриуме... Чудом они все выжили. Одним только чудом; я-то их бросил. Потом... Мы встретились на похоронах, а после церемонии едва ли не убежал. Вот, допустим, завтра, завтра я с ними встречусь – и что им скажу?.. За весь его печальный монолог Флёр не произнесла ни слова; не подала ни единого жеста. Она уважительно, внимательно выслушала всё, что юноше хотелось высказать – и только потом начала действовать. Не говорить, не переубеждать и тем более не спорить; не тратить времени на пустые и попросту излишние в такой ситуации разговоры. Девушка поступила иначе: она поднялась со своего стула и обняла своего собеседника. Тот пару секунд недоумевал от неожиданности, а затем поспешил заключить Флёр уже в свои объятия. Ничего не говорили, ничего не шептали; просто держались друг за дружку. И это помогло лучше любой проникновенной речи о сочувствии и сострадании. Дыхание Гарри пришло в норму, края губ сложились в благодарной улыбке... – Спасибо. – Рада помочь. – Ответила она, усаживаясь обратно на своё место. Ему действительно полегчало; но теперь перед ними снова возник так и не решенный ранее вопрос – а что теперь? Чем же теперь им двоим заняться? Гарри попытался собраться с мыслями и придумать, чем им теперь заняться; но никакого адекватного, здорового варианта он придумать не мог. Оказалось, что дом на Гриммо не так-то хорошо приспособлен к приему гостей. Лишь бы теперь Флёр не попросила проводить её домой: ему очень не хотелось заканчивать эту встречу на такой мрачноватой, тяжелой и грустной ноте... Пусть найдется решение! И, судя по внезапно вспыхнувшему озорному огню в её синих глазах, Флёр его нашла. – Гарри, у меня есть идея! – Какая? – Поинтересовался Гарри. – Мы закончили с обедом, и мы точно не собираемся спиваться в хлам. Ведь так? – Начала Флёр издалека. – Не собираемся. – Значит, нам нужно поискать другое развлечение. И мне кажется, что, после всех сегодняшних наших разговоров, ты просто должен показать мне это их «кино». Можно было бы поспорить; можно было бы уговорить Флёр остаться в особняке и поискать вторую бутылку огневиски. Можно было, наконец, извинившись перед гостьей, сопроводить её до дома и лечь спать: черт его знает, какая завтра идея придет в голову Дамблдора и ко всему надо быть готовым... Но Гарри рывком поднялся со своего места и уверенным, твердым шагом направился к особенному ящичку в кухонном столе. Благое дело сегодня утром сделал крестный, когда показал Гарри, где на кухне оставил специальное средство для борьбы с похмельем. Правда, скорее всего, Сириус подразумевал, что это зелье понадобится сыну Джеймса и его подруге в преддверии отнюдь не прогулки до ближайшего кинотеатра... Впрочем, свое целебное воздействие оно оказало всё равно – и, положив Мантию-Невидимку в сумку и взяв девушку под ручку, Гарри поспешил к выходу из дома. Вечерняя столица Британской империи – точнее говоря, её лучшие районы – обычно производили на чужестранцев неизгладимое впечатление. Красивые и изысканные здания, под стать им одетые люди всех возрастов и множества национальностей, дорогие машины... Чувствовалось, что ты попал в город великой державы; державы богатой, процветающей и могущественной. Впрочем, ожидаемого эффекта на Флёр увиденное ею не возымело; только бешеная скорость да нетерпимая лихость местных гонщиков и смогла её поразить. Прогулка у двух молодых и физически развитых людей не заняла много времени; менее чем через полчаса они оказались у цели своей «вылазки». – У тебя же есть с собой их деньги? – Неожиданно для Гарри спросила Флёр у самой входной двери в кинотеатр. – Есть? – Зачем? В одиннадцать лет Гарри убил человека; в двенадцать он нарушал все школьные правила и Статут секретности; и, наконец, в тринадцать он помог сбежать главному уголовному преступнику всея Британии. А уж о последующих годах и говорить-то напрасно... С таким-то криминальным прошлым пройти безбилетником в кинозал да провести с собой красивую девушку казалось абсолютно безобидным и совершенно легальным поступком; детской игрой, если угодно. Под покровом Мантии-Невидимки и защитой Отталкивающих чар они вдвоем смогли занять удобные места в лучшем зале и приступить к просмотру несчастной «Жизни» – вместе со всеми зрителями и, в то же время, отдельно от них всех. На просмотре чего-то легкого, понятного и простого настояла ведьма; да и Гарри посчитал, что объяснять «сюжет» романтической комедии проще, чем погружаться в какие-либо искусные хитросплетения драм. Флёр вела себя в точности как Рон и Дафна, впервые увидевшие фильм – задавала невинно-наивные, и в то же время логичные с её точки зрения вопросы. Только если те двое кричали да ругались, мешая просмотру, то француженка свои замечания и сомнения тихонько шептала ему на ухо. Он на кое-что отвечал сразу же, кое-что обещал пояснить после сеанса, но ни от чего просто так не отмахивался. В какой-то момент Гарри полностью потерял нить нехитрого сюжета, но его это и не волновало: куда как веселее оказалось наблюдать за очаровательной девушкой, сидящей рядом, чем за теткой с экрана. За тем, с каким упоением она смотрит на меняющиеся картинки; за тем, как она легонько поворачивает к нему лицо, дабы задать очередной вопрос. Было приятно посмеяться с ней вместе над удачной шуткой, хихикнуть над получившимся каламбуром; даже попытки объяснить Флёр тонкий политический юмор магглов приносили Гарри странное удовольствие. А уж приятное чувство плеча, какого-то подобия интимной близости с красивой девушкой под защитой верной мантии – да добавляющее легкую «перчинку» осознание незаконности происходящего... Неужели у глупых фильмов про чью-то вымышленную и вымученную любовь имеются и достоинства? Два часа пролетели незаметно; уходили они первыми, счастливые и довольные. Только на ночной улице Лондона к ним вернулось чувство времени – настала пора расходиться. Завтра Флёр нужно явиться на службу в банк; завтра от Гарри Альбус Дамблдор может потребовать совершения очередного самоубийственного подвига. Гарри в ультимативной форме «предложил» Флёр проводить ту до дома; ведьма и не стала спорить. Возможно, она хорошо понимала опасности военного времени и риски... Или, что гораздо вероятнее, ей просто хотелось растянуть момент. На обратной дороге они успели как обсудить только что просмотренный фильм, так и предложить множество способов его «улучшить»: когда они шли по Косому Переулку, команда непризнанных гениев сценарного дела в своем порыве бурной фантазии дошла до лихой идеи переместить всё происходящее в далекое-далекое будущее... Но все хорошее рано или поздно заканчивается: и вот, Гарри довёл беловолосую француженку до двери её квартирки. Настало время прощаться... И время для последнего на сегодня сюрприза: Флёр не просто обняла юношу, но легонько, скромно коснулась его губ своими. Она его... Поцеловала!? Растерявшийся от такой-то неожиданности Гарри ничего не успел ни сделать, ни сказать, как девушка отпрянула от парня и крайне неловко хихикнула. – На удачу. – Доходчиво объяснила свой поступок Флёр; только сумрак лестничной площадки помешал Гарри разглядеть её покрасневшие щечки. – И в благодарность за всё. До встречи, Гарри! – До встречи!