Жизнь и деяния Гарри Поттера

Чему должны учить «Избранного»? Подавляющее большинство британских волшебников, задай им такой вопрос на улице, незамедлительно ответили бы – воинскому искусству. Он должен уметь сражаться и побеждать, уверенно владея всеми видами чар, могущими пригодиться на поле боя. Дай волшебникам и ведьмам время подумать над ответом, они нашли бы ещё несколько бесспорно полезных и важных областей знания. Кто-то обязательно упомянул бы зельеварение, другой вспомнил бы о трансфигурации, третий бы вспомнил искусство накладывать контрпроклятья; четвертому бы пришлась по душе колдомедицина... Черт, возможно кто-то бы даже назвал Прорицания! Словом, скорее всего, вам бы перечислили всё, что, по мнению обывателя, может помочь в кровопролитной схватке и, говоря шире, на войне как таковой. И только по-настоящему умные и дальновидные колдуны сказали бы, что Избранный должен изучать само сообщество, его жизнь и политическую ситуацию в нём. Неудивительно, что именно Альбус Дамблдор ещё летом прошлого года настоял, чтобы его воспитанник посещал и такие специфичные уроки. Тогда Гарри, находившийся в состоянии аффекта от смерти Гермионы и давлением всего происходящего, искренне не понимал смысла в этих долгих, занудных и, казалось, бессмысленных занятиях. Ведь он мог провести время с пользой! Попрактиковаться в наложении проклятий, борьбе с темными тварями, изучить новое дуэльное заклинание. Наконец, пойти с остальными на новый бой... Зачем ему учить структуру какого-то там Визенгамота и принципы подбора министерских чиновников на посты?.. Но осенью, когда рана зарубцевалась и хоть как-то зажила, он осознал всю мудрость решения наставника; пришлось опять-таки согласиться, что директор Хогвартса поступил более чем разумно и предусмотрительно. В самом деле, самый талантливый и образованный маг, гроза множества врагов в бою, но лишенный при том политического образования и здравой чуйки, обречен оказаться марионеткой в руках тех, кто ими обладает. Гарри должен разбираться в политике магической Британии, причем, Дамблдор подчеркивал, разбираться на глубоком уровне: не просто понимать, кто за кем стоит и кто чему чего должен, а почему происходят процессы и события. А для того, чтобы понимать причинно-следственные связи и иметь хоть как-то приближенное к реальности представление о политике, надо начать с самого начала. С рассказа о ключевых игроках. Самой старой политической силой магической Британии были и есть аристократические семейства. Фамилии, не растерявшие окончательно влияния, богатств и значимости по сей день. Да, нынче их власть и могущество не похожи на прежние, но ещё пару веков назад они были единовластными творцами истории сообщества и его жизни. Они определяли законы, нормы и обычаи; они были законодателями моды и покровителями ферм и гильдий. Главы аристократических родов заседали в Визенгамоте и, в постоянной подковерной борьбе друг с другом, определяли жизнь волшебной Британии. Число визенгамотцев нигде не было официально и навсегда установлено, но обычно колебалось около двух сотен; из этих двух сотен лишь примерно двадцать чародеев обладали реальным влиянием и властью, а еще до сотни имели право «подать голос» и могли более-менее равноправно участвовать в обсуждениях. Как-то раз Гарри поймал себя на мысли, что подобная картина встречается и в маггловском мире – но отнюдь не в политической сфере. В ней, по крайней мере, в самых крупных государствах «простого» мира, участвует куда большее число акторов и субъектов, там сталкивается огромное множество разнообразных интересов и результаты этих столкновений подчас невозможно предсказать. Политика же магического мира, по крайней мере, в своем традиционном виде, представлялась похожей на организованную преступность – такую, какой её любят изображать в сериалах и фильмах. Там тоже есть «авторитетные отцы», держащие в своих руках власть над кланом и землями, придерживающиеся (обычно) определенных «правил игры», но при этом крайне резко и враждебно реагирующих на попытки «передела земли». Как криминальные «семьи», так и аристократические рода имели определенные сферы занятий и то «воевали», то сотрудничали; реальные войны, войны с целью истребить противника под корень, были скорее исключением, чем повседневностью. Всё-таки большая часть аристократов в самом деле высоко ценила «чистую кровь» даже в сиюминутных врагах и не торопилась её проливать, сперва прибегая к помощи дипломатии. Что же «встряхнуло» магический мир ото сна? Война с Гриндевальдом. Величайший темный маг всех времен и народов, амбициозный полководец и харизматичный вождь-визионер, он создал картину утопии... В которой не было места «аристократам». Сперва над ним смеялись: глупый и нахальный демагог, осмеливающийся не верить в превосходство древних семей, издеваться над родословными книгами да заявлять, дескать, достоинства мага не определяются фамилией! Потом смешки сорвались в вопли ужаса, стоило Гриндевальду и соратникам перейти к реализации «глупых мечтаний». Аристократы Германии, Франции, Скандинавских стран, Российской империи и других континентальных стран понесли страшнейший урон в той войне, так и не сумев получить прежнее значение и влияние. Их английским собратьям повезло побольше; здесь «лучшие маги» сохранились сами, смогли уберечь большую часть состояний... Но даже британские чистокровные роды потеряли былое величие. Сейчас Визенгамот пребывает в невиданном никогда упадке. Полвека назад, в разгар полномасштабной магической войны по всему миру, казалось, что хуже быть не может; оказалось, может, и ещё как. Такие некогда значимые роды, как Малфои, Блэки, Лестрейнджи, Нотты, Мраксы и Сэлвины – в силу самых разных причин – «перестали посещать заседания», как гласят протокольные записи. Весьма... Обтекаемая формулировка, если не сказать прямо и грубо. Оставшиеся же волшебники запуганы, теряют инициативу: они не были готовы к настоящей войне, они до последнего надеялись ее пересидеть и переждать. Такие люди согласились выделить Скримджеру деньги, соглашались с поступавшими в Визенгамот законодательными проектами да молились, чтобы всё поскорее прошло. Однако нападение на Коукворт их потрясло до глубины души: нечто подобное случалось только в самую тяжелую годину войны с Гриндевальдом. Те аристократы, что с начала конфликта поддерживали Министерство, решились на большие жертвы: Министерство получило новые финансовые средства, кое-кто даже добровольно списал проценты по долгам... Та часть аристократов, что раньше металась между Пожирателями и Министерством в «нейтралитете», забилась в тревоге – некоторые сбежали в Канаду и Австралию, другие закрылись в поместьях. Показательно, правда, что теперь уже никто не решается спорить о мерах пресечения, требуемых Скримджером; Визенгамот подписывает и утверждает любые угодные министру решения. И, пожалуй, самым красноречивым доказательством падения Визенгамота станет тот факт, что местные воротилы поспешили одобрить назначение в парламент... Самого Гарри. Случилось это на Рождество; Дамблдор письмом предложил членам парламента признать заслуги Избранного в защите Британии и «почтить» его включением в свой состав. На самом деле объяснялось всё просто – директору не помешает еще один, совершенно лояльный лично ему а не господину министру, голос при принятии решений. Да, пока что его присутствие там исключительно формальное... Но это «пока». Действительно, кровопролитные и разрушительные войны обнажают застарелость, инертность и слабость привычных, «незыблемых» институтов. То ли дело – Министерство Магии. Знали бы те аристократы, что согласились, с одобрения одного английского монарха, учредить такой орган, к чему он в конечном счете придет... А ведь изначально министр должен был только посредничать в переговорах, проводить арбитраж и предоставлять защиту от общих недругов. Но как там говорят магглы? «Бюрократия разрастается, чтобы удовлетворять нужды разрастающейся бюрократии?» Каждая из возложенных на министра функций требовала все новых полномочий, новых помощников и ресурсов – и аристократы, вздыхая и грозясь, их предоставляли. Звёздный час Министерства пробил в войну с Гриндевальдом, когда именно центральная власть Британии организовала сопротивление и, во многом, обеспечила победу над врагом. Разумеется, сражаясь с общей угрозой, Министерство нисколько не забывало о себе любимом: тогда появились первые значимые законы, ограничивавшие власть патриархов; были качественно расширены Аврорат и Отдел правопорядка; а министр смог говорить приказным тоном с теми, кто ещё недавно разве что не ногой выбивал дверь в его кабинет. Преемники «Министра победы» Леонарда Спенсера-Мура, даже достопамятный Фадж, не пошли на уступки понадеявшимся было на них аристократам; во многом благодаря поддержке и авторитету Альбуса Дамблдора... Сегодня Министерство – главный правительственный орган Британии и, разумеется, ведущий союзник Ордена Феникса в борьбе с Пожирателями смерти. Однако лорд Сибус призывает к известной осторожности: важно помнить, что Министерство не является «простым» политическим орудием или удобным инструментом. Это – разросшаяся, влиятельная, богатая и многочисленная организация, обладающая своими собственными корпоративными интересами, задачами и мировоззрением. И последнее, пожалуй, нуждается в дополнительной расшифровке. Министерские чиновники полагают себя защитниками «интересов сообщества» – что знатного аристократа, что последней магглокровки-служанки; посему они отвергают «опасный радикализм» Ордена Феникса и какие-либо значимые планы по реформированию Британии. Их устраивает текущее положение дел: постепенное, медленное, «эволюционное» отмирание аристократических влияния и привилегий; постепенная, медленная интеграция магглокровных волшебников в сообщество и «нормализация» отношений с ними; стабильное и уверенное поступательное развитие в пределах традиционного сообщества. Ведь в такой ситуации именно Министерство останется ведущим игроком на политической арене! И Руфус Скримджер позаботится как никто другой о сохранении такого порядка вещей. Этому бывшему аврору хватило политического чувства, чтобы в решающий момент схватки Дамблдора и Фаджа покинуть поле боя, не занимая ничьей стороны; этим умным решением он приобрел себе нужное кресло. Пользуясь войной как убедительнейшим поводом, Руфус добился небывалой личной власти: на личности министра оказался повязан весь режим. Трудолюбивый, выносливый, по-своему харизматичный и властный Скримджер подменял собой и Визенгамот, и начальников Отделов, неутомимо и бескомпромиссно проводя в жизнь политическую линию Министерства. Сейчас, пока действуют Пожиратели, жив Реддл и не до конца сломан хребет аристократической гидры, Министерство и Орден действуют как союзники и соратники; но Гарри уже достаточно хорошо разбирался в политике, чтобы понимать тактическую сущность оного союза. Стоит угрозе пропасть... Сам же Орден Феникса был создан Альбусом Дамблдором в далекие года войны с Гриндевальдом. Официально, Орден был создан как тайная организация для защиты Британии и поддержки военных устремлений Министерства; официально, он был распущен после победы. Официально, её затем дважды возрождали, и каждый раз ради противостояния с Реддлом. Гарри не сдержал улыбку. Всё-таки неспроста Дамблдор – великий волшебник и политик: умудряется обмануть и не обмануть одновременно. Да, конечно, борьба с Гриндевальдом, Реддлом и остальными темными магами всегда была одной из важнейших задач Ордена... Но высокопоставленные члены организации, к которым с недавних пор относился и Гарри, знали о настоящих целях Ордена. Тех целях, что идут далеко вперёд... И о которых совершенно необязательно знать Скримджеру. Впрочем, как раз тот, скорее всего, о них догадывается. Новый министр отнюдь не дурак; скорее всего понимает, что Дамблдор и его сподвижники разделяют идеологию, которую, с точки зрения Министерства, определенно можно прозвать «Революционной». Полное политическое равноправие всех волшебников вне зависимости от их крови, ликвидация привилегий и справедливое распределение налоговых тягостей, равный доступ к профессиям и должностям... Естественно, нельзя забывать и о многих врагах. На них Орден тоже найдет управу; тех, кому повезет, ждут поражение в правах и значительные конфискации. Остальных – могила. Ведь, как говорит директор в редкие минуты откровенности, от них зависит будущее Британии. И это будущее нельзя построить, если трястись над каждым несчастным яйцом. И, наконец, на авансцену вышли Пожиратели смерти во главе с Реддлом. История их становления реальной силой и серьезной угрозой тоже, в своем роде, поучительна. Молодым, амбициозным, могущественным и харизматичным волшебником заинтересовались самые крайние консерваторы Визенгамота. Те патриархи и главы семейств, что никак не могли смириться с происходящими в магическом мире изменениями. Они видели небывалый приток магглорожденных, слышали недовольство полукровок и чувствовали, как привычный, удобный и знакомый им мир рассыпается на глазах. Кто-то сдался, кто-то попытался приспособиться к изменениям – но не эти маги, на беду Британии предложившие Реддлу руку помощи. Они стали первыми участниками его организации и её самыми щедрыми спонсорами; всячески подталкивали своих детей и клиентов к вступлению; до поры до времени покрывали преступления Реддла и давали ему возможность развить его... Таланты. Как говорил лорд Гринграсс, эти аристократы были убеждены в своей способности контролировать «полукровку»: дескать, они хотели на его спине въехать в министерские кресла и, вывесив «наследника Слизерина» как знамя, править Британией за него. Да вот только Реддл никогда не собирался играть по чужим правилам. Этот колдун всегда признавал лишь один авторитет – самого себя; и был согласен принимать команды только от самого себя. И уж совершенно точно он не собирался ни с кем делиться властью. Опираясь на преданных лично ему фанатиков и свои собственные поразительные силы, Реддл произвел «тихий» переворот... Настолько тихий, что даже, в кой-то веки, обошлось без кровопролития: просто спонсоры Пожирателей обнаружили, что теперь с ними разговаривают как с подчиненными. И лишь тех, кто пытался возражать против такой перемены ролей, брались перевоспитывать. Жестоко перевоспитывать. Поговаривают даже, что значимую роль в перевороте сыграл Абраксас Малфой: эта умная и хитрая змея первой почуяла «смену ветра» и поспешила «заложить» планы других аристократов Лорду. И, дескать, потому Люциус столь долго сохранял расположение своего Хозяина и почетное место во Внутреннем круге – даже когда прочие «уважаемые партнеры» их растеряли. Тогда Лорд помнил оказанную отцом Люциуса «услугу» и был готов отвечать за неё «добром». Но теперь и к нему вернулся этот неприятный бумеранг опалы; а вот власть возрожденного Реддла стала в полной мере слова абсолютной. Многие следуют за ним из восторженной преданности, граничащей с психическим расстройством; такие люди, естественно, не задают вопросов и не сомневаются в курсе лидера. Остальные же напуганы кровавыми расправами и безумием «Хозяина» до такой степени, что предпочитают помалкивать и согласно кивать. Любопытнее всего другое – по словам лорда Сибуса, подтверждаемым и Дамблдором, раньше Реддл не был «таким». Нет, конечно, злобным и жестоким социопатом он оставался всю сознательную жизнь... Просто до своего воскрешения он умудрялся держать свои самые разрушительные позывы под контролем; а может, черт его знает, и не было их тогда в той остроте. Тогда он мог не просто запугивать, но внушать и убеждать; мог не просто карать за малейшую провинность, но и покорять, побуждать в людях искреннюю преданность. Что его так изменило? Директор перед Рождественскими каникулами высказал свое убеждение: всему виной оказалось возрождение с помощью крестражей. То ли сам по себе метод порочен, то ли Хвост таки что-то испортил в процессе, то ли Реддл возгордился пуще прежнего – но вернулся «Темный лорд» не совсем таким, каким покинул мир смертных в первый раз. Сегодня, сейчас он безумней, чем когда-либо; кровожадней, чем когда-либо; и, разумеется, амбициознее, чем когда-либо. Ведь что такое гражданская война для мага, победившего Смерть? Так, разминка перед действительно «стоящим» делом. Например, завоеванием всего материального мира. До чего же иронично! Все три политические силы, нынче угрожающие аристократическому правлению, были созданы ими самими. Министерством они надеялись защититься друг от друга, Орденом – от Гриндевальда, а Пожирателей призвали спасать «старую Британию» от «магглолюбцев». И вот, теперь, Министерство, Орден и Пожиратели будут решать промеж собой судьбу сообщества... А традиционному центру силы предстоит только выжидать, гадать, на чьей стороне окажется сила, да вовремя перебежать к счастливому победителю. Обо всём этом успел подумать Гарри, пока сидел в приемной лорда Сибуса Гринграсса, ожидая начала нового урока. Нет, это не отец семейства опаздывал; это Избранный поспешил и прибыл слишком рано. В последнее время Гарри спал очень мало – и, к удивлению, нормально высыпался. День мог пройти в изнуряющих тренировках, длительных прогулках и непростых занятиях; ночь в кой-то веки дарила ему полноценный отдых. Вот теперь он и оказался в особняке Гринграссов раньше нужного: проснулся ни свет ни заря, никакого адекватного занятия на Гриммо не нашёл и поспешил прибыть в этот роскошный дом. К удивлению, его встретила проснувшаяся и бодрая Уимпер; она же проводила гостя к приемной и попросила того немного подождать. Наконец-то отворилась дверь. Из неё выпорхнула Джейн с подносом, походя пригласившая Гарри войти внутрь. Это означало одно: хозяин особняка закончил с утренним кофе и теперь может смело приниматься за дела. Подходя к кабинету, Гарри с трудом подавил улыбку легкой иронии: хоть лорд Сибус и был, пожалуй, самым прогрессивным аристократом Британии, в бытовых привычках он оставался консервативным. Если день отца Дафны начинался «по плану», и не случалось ничего экстраординарного, то он всегда вызывал Уимпер и та готовила ему кофе... Интересно, вкусный-то хоть? За многие годы практики небось научилась варить прекрасный продукт. Кабинет был обставлен со вкусом, но поразительно скромно для патриарха настолько богатой и влиятельной семьи. Маленькая комната, несколько стульев, дубовый стол, пара кресел – хозяину и особо почетному гостю – на столе писчие приборы и механические часы. Единственным украшением помещению служил средневековый гобелен, изображавший эпизод войны древних магов с темными тварями в Шотландии. Там, согласно истории, отличился Ангус Гринграсс, и ткачи постарались изобразить могучего колдуна-воителя во всей его мужественной красе, вооруженным и мечом, и волшебной палочкой. А под гобеленом восседал прямой потомок воинственного Ангуса, лорд Сибус Гринграсс, в прекрасно сидевшей мантии и с довольной улыбкой на лице. – Ты сегодня пришёл рано. – Похвалил молодого ученика Сибус, приветственно тому улыбнувшись. – Но оно и к лучшему, оно и к лучшему. – И чем сегодня займемся? Изучением современного положения Гринготтса и других гоблинских банков? Именно лорд Сибус рассказал Гарри... Любопытные тонкости во взаимоотношениях между гоблинами и волшебниками. О том, как именно эти «хорошие знакомые» Флёр оказались в своем сомнительном и крайне двусмысленном положении – положении банкиров и финансистов, всеми презираемых и при этом пытающихся оказать то или иное влияние на глобальное магическое сообщество. На прошлом занятии они обсудили то, как гоблины постоянно изменяют клятвам и обещаниям, с какой охотой они переделывают свои «незыблемые» устои в погоне за сиюминутными прибылями... Даже Флёр неприятно поразили рассказы о былых махинациях, провернутых Гринготтсом и его отделениями в прошлом веке. Зато она порадовалась, стоило пересказать историю о том, как гоблины попробовали незадолго до начала Первой британской войны сыскать долги с Тома Реддла. Тогда всё закончилось очень, очень и очень плохо... Для неудачливых коллекторов и наивных кредиторов. «Возможно», – тогда сказал Гарри своей девушке то ли шутки ради, то ли вполне серьезно – «Возможно, нам есть чему поучиться даже у Реддла». – Нет, Гарри, сегодня у тебя будет... Ещё одно практическое задание. Оставим в покое гоблинов на некоторое время. – Улыбнулся ему лорд Сибус, одновременно указывая палочкой на расположенное в углу комнаты кресло. – Сегодня у меня приемный день: нужно выслушать нескольких просителей и принять решение по их просьбам. Ты, как и в прошлый раз, будешь присутствовать; и, пожалуйста, нисколько не стесняйся высказываться. Окончательные решения по этим встречам доверено принимать мне, но я тебя сюда позвал не просто так. Ты должен не просто увидеть, как происходит принятие решений, но и поучаствовать в их составлении. Благо ты, с недавних пор, член Визенгамота, и к твоему участию никто даже формально не придерется... Гарри с удовольствием забрался в мягкое кресло, предвкушая, как сможет поработать на благо Британии своим умом – а не одной лишь волшебной палочкой. Кого же Сибус сегодня ждет? Скорее всего, подумалось Поттеру, кого-то с ним малознакомого: клиенты лорда Гринграсса не должны являться спозаранку, а должны подстраиваться под привычное для него время. Но на часах нет даже семи утра, а доверенный союзник Дамблдора уже при «боевом параде»... Ответ вошёл в дверь кабинета очень скоро. И им оказался грузный, по-своему поразительно харизматичный мужчина в старом пиджаке и потертых джинсах, с залысиной на лице и большими черными глазами. – Доброго дня, вашсиятельство! – Улыбнулся маг, слегка поклонившись головой. – Мистер Поттер! Черт, как я рад вас встретить-то! Вы у нас настоящая легенда. Своим расскажу что вас видел, не поверят даже. По ушам Гарри больно резанул ярко выраженный акцент. Он хорошо понимал, что говорит волшебник, но не мог избавиться от впечатления, будто тот «глотает» звуки и куда-то торопится. Так говорят на вокзалах перед отправлением поезда; в метро, спеша перейти с ветки на ветку; при случайной встрече на оживленной улице... Видно было, что гость издалека; причем из страны, где принято думать, говорить и действовать быстро. Ему явно чужда «солидность» британских аристократов, маскирующая их косность и тугодумность. – И вам доброго дня, мистер Уайт. Гарри, это мистер Дональд Уайт из Австралии, первый заместитель главы местного Отдела правопорядка... И лучший агент Ордена Феникса в той части света. – Польщен, вашсиятельство. – Расплылся Уайт в белоснежной улыбке. – Право, не перехвалите. Австралия, Канада, Новая Зеландия, Южная Африка и отдельные анклавы в Индии. Владения Британской империи в мире «магглов»... И зона прямого влияния британского Министерства магии. Да, с Индией есть определенные... Трудности, мягко говоря. Но даже там существуют сравнительно крупные и влиятельные общины, подчиняющиеся Лондону и признающие его руку в обмен на покровительство; в англоязычных странах ситуация в разы надежнее. На упомянутых территориях действовали не полноценные Министерства, а «департаменты», подотчетные и подвластные британскому министру. Глав департаментов выбирали маги на местах, но их обязательно должен был утвердить в своей должности Лондон; «секретари департаментов» не проводили независимой внешней политики и не имели представителей в Международной конфедерации магов; и, разумеется, определенную часть своего дохода они отсылали в Британию. В обмен на свое повиновение и свои деньги, они получали льготный доступ к британскому рынку, защиту Лондона и его Аврората (куда более многочисленного и профессионального, чем их собственные силы самообороны) и имели исключительный доступ к британской системе образования. Нужно сказать, что эта схема была выгодной для всех заинтересованных сторон. И, по счастью, «заокеанские владения» оказались как никогда лояльны Министерству магии. Дело в том, что британская аристократия традиционно рассматривала их как места «проклятые»; места, куда ни один приличный чистокровный волшебник по своей воле не поедет. Никто из основных фамилий Британии не переехал за моря; туда отправлялись, и то обычно под принуждением, представители младших и побочных ветвей, лишенные и денег, и былого влияния. Посему в сообществах за океаном тон задавали либо полукровки, либо магглорожденные; неудивительно, что сторонников Пожирателей смерти там практически не нашлось. Все секретари поспешили засвидетельствовать Скримджеру свою верность, и не только на словах: они отправляли денежные средства, ингредиенты зелий и добровольцев на помощь центральному правительству, поступая как верные вассалы и надежные союзники. Тем не менее, сейчас Гарри мог убедиться в том, насколько же отличаются жители «владений» от обитателей «Метрополии». И речь шла не о внешнем облике: порой на улицах магических поселений можно лицезреть такой цирк... Да что на улицах – достаточно вспомнить его хорошую подругу Луну. Живя среди волшебников быстро привыкаешь к настоящему карнавалу покровов, цветов и украшений – так что поношенный пиджак Уайта нисколько не удивил юношу. Впечатление произвело другое: манера Дональда держаться, его непосредственность и прямота. Немногие британцы общались бы с лордом Сибусом Гринграссом в такой «товарищеской» манере; но для Уайта существовал только его старший товарищ по ордену Сибус. Старший, да – потому он и наклонил голову в приветствии – но все ещё товарищ, посему Уайт и не заискивал перед ним. Признаться, такой подход был ему больше по душе. – И с какими новостями вы, мистер Уайт, прибыли к нам из Австралии? – А новости, вашсиятельство, самые отличные. – Начал грузный австралиец, устраиваясь поудобнее на стуле. – На прошлой неделе накрыли мы клуб «Блюстителей чистоты». Пятеро магов и одна ведьма, в Сиднее, изучали всякие поганые книжки да планировали теракты против магглов австралийских. Нашли у них в домах и рецепты ядов, и ингредиенты запрещенные, и приобретенные контрабандой палочки. Теперь им всем грозит реальный срок с полной конфискацией; местные суды на нашей стороне, тем более... Что эти малолетние гении догадались составить «списки», в которых указали и имена судей! – У кого-то из них была метка? – Для очистки совести задал вопрос Гарри, решительно не понимая, зачем ради такой банальной новости австралиец добирался сюда через пол-света. О таких «событиях», с позволения сказать, оповещает последняя страница «Пророка»! Ну, возможно, не «Пророка», а информационного листка Министерства магии, но всё-таки. – О нет, ни у кого. – Простодушно ответил гость. – И не могло бы их быть там. Все то были так, малолетки в поисках дешевой славы и приключений поазартнее. Вы бы видели их лица в момент задержания! Обоссались тут же, стоило им увидеть на пороге отряд Отдела. А ведь мы даже не стали привлекать авроров; зачем их беспокоить по таким пустякам, в самом-то деле. – Думаю, – начал Сибус, и Гарри отчетливо слышал в голосе аристократа некоторое недовольство, – что ради настолько жалкого клуба подражателей агенту Ордена и не стоило самолично прибывать в Британию. Такую информацию можно передать и по официальным каналам, поскольку в ней нет ничего секретного или даже интересного. Но вы, Дональд, один из лучших сотрудников Ордена Феникса; лучший наш представитель в Австралии. Так зачем вы сюда самолично прибыли? – Как всегда, вашсиятельство. В корень зрите. – Заговорщицким тоном ответил Уайт. – Ради нескольких придурков я бы и в самом деле поленился путешествовать. Я привез и вторую новость... Куда как менее публичную, но при этом, пожалуй, куда как больше значимую. – И что же это? – Спросил хозяин поместья, С видом довольного собой триумфатора Дональд положил на стол перед Сибусом конверт. Самый обычный конверт, какими пользовались магглы при доставке писем на другой конец света. Внешне никто не смог бы ни в чем его заподозрить; Гарри даже не смог почувствовать, зачарован он или нет. Пока факт зачарованности не стал очевиден: стоило лорду Сибусу раскрыть конверт, как из него вывалилась куча бумаг, пергаментов и записок. Пожалуй, этот мистер Уайт в самом деле неплохой оперативник с немалым опытом. – Вот тут, вашсиятельство, отчеты, от нашего нового доносчика в верхушке австралийского департамента. Говоря точнее – от благоверной супруги нашего главы! Тут и о его переговорах с Скримджером, перспективах на ближайших выборах, о попытке организовать в тайне от Ордена поставку ингредиентов в Британию. «Звездочка», как мы ее прозвали, утверждает, что Скримджер готовится к игре «в долгую»... Как это называет в беседах с ней её благоверный муженек. Знает, зараза Руфус, что бюрократы стоят за него горою, вот и давит пока может свою линию... Хотя бы теперь мы будем получше осведомлены обо всем этом деле. В отличии от жителей метрополии, обитатели «владений» самостоятельно выбирают «глав» – пусть их и утверждает Лондон. Голосуют все маги и ведьмы, достигшие 25 лет и обладающие источником дохода; избираться имеют право маги и ведьмы, пересекшие 50 летний порог и имеющие «заслуги перед сообществом». В счёт может пойти многое: от щедрого меценатства и до бесстрашных подвигов на войне. Но, так как магов в колониях относительно немного, вопрос репутации становится ключевым фактором – и посему угроза опубликовать компромат нередко давала заинтересованным людям контроль над тем или иным секретариатом. – И как же вы убедили миссис Андерсон поделиться всей этой информацией? – С самой искренней заинтересованностью в голосе осведомился Сибус, взяв в руки самый богато украшенный пергамент. – Она так удачно притворялась верной женой... – Как-как... По старинке: покопавшись в грязных мантиях. – Развел плечами Дональд, будто он каждые дня два-три вербуют в агенты жен и дочерей влиятельных политиков. – Она именно что казалась верной супругой. На самом деле Андерсон разве что не бегает налево, словно одержимая тягой переспать с кем-то. Мои парни за ней проследили, взяли несколько прелюбопытнейших колдографий... Одну из которых, к слову, вашсиятельство, я оставил в этом конверте. Тут ей будет сохраннее. Предательство – это неизбежная составная часть политики в реальном мире. Обмани тех, кто поддержал и избрал тебя; обмани своих врагов; обмани спонсоров и, наконец, обмани самого себя, но сохрани власть любой ценой. Нет недостойных путей или запретных методов, а единственным критерием для определения применимости метода будет его эффективность. Посему, естественно, что Орден прибегает к не самым «благовидным» методам в борьбе – уж противники-то Ордена не стесняются абсолютно никаких мер, в том числе и откровенно людоедских. Что такое шантаж неверной жены в сравнении с осознанной и целенаправленной террористической кампанией? Так, небольшая и совсем невинная школьная шалость. С будущей женой придется обходиться построже... – И что «Звездочка» успела сообщить принципиально нового? – Теперь Гарри решил задать вопрос. Дональд, довольный результатами проделанной работы, не заставил долго ожидать ответ. – О! Например, она смогла снять копию с секретного указа Скримджера, согласно которому австралийский секретариат обязуется учредить новый секретный тренировочный полигон. На нем предстоит обучить «ополченцев» основам дуэльного искусства, боевой магии, колдомедицины и военного дела. В указе-то, разумеется, есть оговорка... – «На случай вторжения Пожирателей смерти или неспровоцированной агрессии со стороны других магических сообществ»... – Прочитал Сибус с пергамента, взятого им в руки. – Не придраться. – Ага-ага, именно. – Громогласно рассмеялся посетитель. – Так-то умно придумано, ничего не скажешь. Может произойти атака Пожирателей? Может. Могут ли на нас напасть какие-нибудь безумные бандиты? Могут. Сам по себе приказ ничего не доказывает... Вроде как. – А там есть что-то еще? – Осведомился Гарри, ерзая на своем кресле. Ему очень хотелось подойти к Сибусу и самому посмотреть в пергамент через его плечо... Но это было бы крайне невоспитанным поступком. К тому же, едва ли он, по непривычке, сможет сам, без чужой помощи, разглядеть очевидный для двух собеседников подвох. – Конечно! – Отдышавшись, Дональд приступил к объяснению. – Видите ли, мистер Поттер, в Австралии мы, маги, обитаем в отдельных, изолированных поселках. Малоэтажных домах и малонаселенных деревнях, раскиданных на многие-многие мили друг от друга. Но при этом указ мистера министра приказывает сосредоточить особенное внимание на подготовке магов к уличным боям в «городских условиях» и ведению, внимание, «наступательных» операций. Вопрос на миллион галлеонов: куда наступать в Австралии будем? На эму?.. Так у них городов нету! – «Вновь созданное ополчение считать подотчетным и подчиняющимся лично Министру магии...» – Да, это тоже прекрасный момент. – Улыбнулся Дональд обоим своим собеседникам. – Остальные документы и копии, какие удалось собрать «Звездочке», мне и прочим агентам, не настолько... Показательны. Но, раз уж я должен был приехать к вам, я решил взять и их с собой. Зачем напрягать доставку и каналы связи дважды? – Вполне разумно. Что, собственно, и требовалось доказать раннее. Министерство магии и Орден Феникса – не друзья на века, как это пытается преподнести «Ежедневный Пророк» в своих статейках, а лишь попутчики до первой победы. Остается надеяться, что Дамблдор, Гринграсс, Бруствер и остальные тоже не сидят сложа руки, а готовятся к следующей конфронтации. Мало что хуже нужды бороться со вчерашним союзником... А готовиться к этому исходу просто необходимо. – Спасибо за информацию, мистер Уайт. – Лорд Сибус поднялся из-за стола и протянул гостю из далекой Австралии руку. Тот незамедлительно её пожал; Гарри последовал примеру владельца особняка. – Я передам всё директору и остальным. Продолжайте работать в том же духе. – Будут ли распоряжения насчёт мистера Андерсона? – Выборы у вас в мае? – Да. – Сохраните за ним пост. Нам нужен мистер Андерсон, нам нужна миссис Андерсон. Он не должен ничего заподозрить, Скримджер не должен ничего заподозрить... – Так точно. – Бодро рапортовал Уайт, поднимаясь со стула и отряхиваясь. Его доклад был закончен, его работа исполнена, новая вводная получена... Настало время и покинуть сей дом. – Не хотите ли отдохнуть с дороги? – Тоном вежливого и гостеприимного хозяина спросил лорд Гринграсс. – У меня есть очень даже уютные комнаты... – Спасибо, вашсиятельство, да не могу никак. Местный климат вреден для моего здоровья; если я проведу на этих Островах более суток... – Дональд Уайт явно хотел выдать какую-то скабрезность, да в последнюю минуту передумал и смазал концовку. – Плохо мне будет, короче. Ну, прощайте и удачи! Дональд покинул комнату, а Гарри даже умудрился расслышать за дверью голос Джейн Уимпер, предлагавшей услуги проводника. Австралиец благоразумно ими воспользовался; он успел понять, что без посторонней помощи может еще долгое время проблуждать по бесконечным коридорам и лестничным площадкам. – Мысли и соображения? – Лорд Сибус задал ученику вопрос, одновременно сортируя поступившие от мистера Уайта бумаги. В одну сторону откладывал письма, в другую шли копии официальных документов... – Министерство готовится нас предать и желает воспользоваться резервами из заокеанских владений. – Подвел неутешительный итог Гарри. – И Министерство, вполне вероятно, добьется желаемого, поскольку за морями нет ни аристократических семей, ни независимых общественных организаций, а сами бюрократы предельно верны Скримджеру и сделают всё, что он им прикажет. – Пожалуй, что так оно и есть. Скримджер в самом деле контролирует департаменты, и при этом на их территориях некому толком оспорить влияние его назначенцев. По крайней мере, некому его оспаривать в открытую, даже в политической борьбе. – Сибус согласился с выводами молодого ученика, перед тем, как задать тому второй вопрос. – И, как ты считаешь, смогут ли силы из далеких департаментов принципиально помочь Руфусу? Ведь там нет полноценных, сравнимых с нашим по численности Авроратов и я знаю многих, кто считает, что заокеанские сообщества никогда не смогут угрожать Британии. – Они уж точно могут доставить нам неприятности. – Резонно указал юноша, готовясь к участию в полноценном споре. Он уже начал было перечислять аргументы. – За океаном не было Пожирателей и их атак, силы департаментов остались в целости и сохранности, причем лучшие из местных чародеев совершенно официально состоят в нашем Добровольческом корпусе и участвуют в реальных боях, получают бесценный опыт. На территории департаментов, тем временем, откроют тренировочные полигоны и начнут готовить резервы... Договорить он не смог. – Мы обсудим всё более подробно, когда появится время. – Оборвал его на полуслове хозяин поместья, с помощью палочки открывая дверь в кабинет перед следующим посетителем. – Сейчас нас ждет довольно-таки плотный график и поэтому... Просто я доволен, что ты смог так быстро уловить основную суть разговора и при этом не имеешь опасных самоуспокаивающих иллюзий. О деталях ещё успеем поговорить попозже, в более подходящей обстановке. И новый гость не замедлил появиться. Пожалуй, сюда действительно не зарастает тропа... Им оказался высокий волшебник в парадной мантии алхимической гильдии, впечатляющей гривой серебряных волос и мягких туфлях, нисколько не приспособленных для длительной ходьбы или физических упражнений, зато предоставляющих ногам комфорт и удобство. Разительный контраст с простоватым, удобным и практичным нарядом предыдущего просителя бросился бы в глаза даже самому неискушенному зрителю. Гарри же справедливо полагал, что за последнее время преуспел в понимании людей; и тут представилась возможность попрактиковаться в экспресс-анализе. С родом занятий и примерным статусом в профессии всё понятно; тут одежда даже не говорит, а кричит за человека. Нужно просто уметь прислушиваться к таким ощущениям. Те же самые чувства подсказали юноше, что этот проситель никогда в жизни не работал «в поле» и старательно избегал любого стоящего риска; облик, манеры, выражение лица – так выглядят и ведут себя достойные «кабинетные» волшебники, сторонящиеся вооруженных конфликтов и опасностей. Обращение просителя к Гринграссу прервало течение его мысли. – Ваше сиятельство, лорд Сибус, как я рад... – Да, мистер Коллингвуд, проходите и садитесь. – Улыбнулся Сибус, предлагая гостю занять положенное ему место. Немолодой маг в форменной одежде старшего зельевара, с серебряными волосами да по фамилии Коллингвуд? Стольких совпадений быть не может; посетитель обязан быть Тристаном Коллингвудом. Ни разу Поттер не встречался с ним лично, но более чем был наслышан. Тот самый заносчивый Лидский зельевар с непомерно длинным языком, в свое время угощенный Дафной Гринграсс бутылкой по голове за неуважение к их с Дафной погибшей подруге. Правда, слизеринка описывала Тристана иначе: в её рассказе он казался титаноподобной фигурой, живым символом омерзительных великосветских собраний и воплощением чистокровной чванливости. Но теперь перед владельцем особняка и его подмастерьем стоял испуганный, едва ли не дрожащий, мужчина, смотревший глазами в пол и отчаянно пытающийся взять руки под контроль. Его сюда привела нужда, это очевидно; но, казалось, будто он только-только сбежал из тюрьмы Пожирателей. И как он смог так разозлить Дафну? Он же просто жалок... Впрочем, его лучшая подруга никогда не стеснялась перейти к «радикальным» мерам. – С чем пожаловали? – Критичное отношение к Тристану нисколько не мешало Гарри быть с ним предельно вежливым. Один из первых уроков лорда Сибуса подрастающему поколению – всегда скрывать свои настоящие чувства по отношению к приходящим просителям, не давать им дополнительного оружия в руки. – Мистер Поттер! Какая че.. какая честь, как я рад познакомиться с вами, молодой сэр... Вся Британия, любой колдун счел бы это честью.. – Мистер Поттер спросил вас, с чем вы сюда пришли. – Настойчиво и жестко прервал медовые речи Гринграсс. – Передовицы «Пророка», уверен, он читает и сам. Конечно же не читает – и лорд Сибус это прекрасно знает. В свое время покойная Гермиона любила гневно пройтись по маггловским газетам – дескать, журналисты только и могут, что передергивать, вырывать из контекста, извращать... Лгать, одним словом. Однако в Соединенном королевстве хотя бы существует конкуренция на рынке печатной продукции: если один и тот же журнал будет слишком часто завираться, его опозорят и доведут «до ручки». В лучшем случае, окажется такая газетенка в «загоне», лишенной реального влияния и значения; в худшем – закроется под давлением судебных тяжб и потеряв финансирование. Зато в магической Британии... «Ежедневный Пророк» может писать абсолютно что угодно и абсолютно как угодно; равных ему соперников на рынке нет и не предвидится. В Африке нашли радужных слонов! Желтый снег полезен для вашего здоровья! Кого-Нельзя-Называть мертв; Мальчик-Который Лжёт... И все такое прочее. Сейчас «Пророк», как и стоящее за ним Министерство, остаются союзниками Ордена Феникса. Посему главный печатный орган сообщества упражняется в изобретении новых хвалебных эпитетов и сочинении новых, все менее и менее скромных, а порой и попросту экзальтированных статей. Но стоит дорожкам Министерства и Ордена в очередной раз разойтись... – Да-да, дело... – Сказал Тристан, присаживаясь на положенный ему стул. – Ваше сиятельство, лорд Сибус... Мистер Поттер... Эм... Нам, Лидским зельеварам, нужны деньги. – Снова? – В голосе Сибуса не было ни удивления, ни возмущения. – Да, Ваше сиятельство. Снова просим денег. – Со вздохом ответил Коллингвуд, а потом поспешил объясниться. – Видите ли, Ваше сиятельство, поиск и доставка ингредиентов в наши дни стали... Нетривиальной задачей. Многие леса теперь запрещены к посещению: сами знаете, Пожиратели, слуги Его, и прочие темные твари размножились... Те же леса, какие пока что Министерство не закрыло от нас, либо истощены, либо скоро будут истощены. Придется изыскивать другие источники... – Мистер Коллингвуд, вы же не хотите сказать, что раньше вы следовали всем министерским запретам? Что вы, например, не залезали в резервации кентавров в поисках заповедных трав? – Не удержался от комментария Гарри; в глазах отца Дафны он прочитал тихое одобрение и решил раскрыть тезис глубже. – Не вступали в сделки с поселками? – Мистер Поттер! Мистер Поттер! – Взмыли вверх руки, будто проситель был оскорблен до глубины своей души. – Да я бы рад! Был бы рад, сохранись возможность работать по-прежнему, о чем вы... Да ведь нет же! Наши сборщики ни в какую не хотят отправляться в длительные экспедиции в «Запретные леса»; а пытаешься их убедить... Так они, неблагодарные и трусливые желторотики, тычут в тебя министерской бумажкою, будто сам читать не умею... А я им говорил, что работа так-то рискованная и опасная. Честно предупреждал! И что же... Стоит появиться реальной работенке на горизонте... Между каждой парой фраз Тристан делал длительные паузы – но в этом не было никакого ложного драматизма. Этот человек, заключил Гарри, не решился бы «играть роль» перед своим покровителем и защитником, придя к нему в дом просить денег. Скорее всего виной было слабое здоровье алхимика: возможно, какой-нибудь из множества экспериментов с зельями пошёл не по плану и ослабил его дыхательную систему. Побочный эффект купировать удалось, но стоит заслуженному алхимику занервничать... Магический мир, несмотря на всю его продвинутую колдомедицину, остается местом очень опасным. Об этом важно помнить как в политической, так и в повседневной жизни. – Их тоже можно понять, – с примиренческих позиций выступил Сибус, – они не хотят подписываться на смертельный риск. Разве что вы предложите им подобающий стимул. – Именно! – Обрадовался Тристан, услышав слово «стимул». – Стимул! Я предложил правлению гильдии ввести стимул для поисковых команд. Материальный, конечно, иначе они просто не поймут. Мы долго обсуждали конкретные цифры и, в конечном счете, решили, что по галлеону на каждого за экспедицию будет достаточно. Это все равно больше, чем они могут надеяться получить у наших конкурентов... Пока Тристан расписывал «блестящие» перспективы для лидских сборщиков, Гарри и Сибус успели обменяться скептичными взглядами. Возможно, даже скорее всего, Коллингвуд в самом деле талантливый алхимик; но вот психолог он никакой... Мягко говоря. – Не сработает. – Нарочито жестко ответил Гарри. – Никто не пойдет в кишащий оборотнями, дементорами, гигантскими пауками и прочей тварью лес за обещание одного-единственного галлеона сверху положенного по контракту. – Два галлеона? – Нет. – Неужто три!? – Гарри говорит, что сама по себе предложенная стратегия не сработает. – Выступил в роли дешифровщика лорд Сибус. – Мистер Коллингвуд, вы лично знакомы со сборщиками в Лидсе, знакомы со многими из них несколько лет, с кем-то – даже десяток лет. У подавляющего большинства из них нет никакого боевого опыта, достойного так называться; нет знаний и навыков в дуэльной магии и борьбе с темными тварями. Они прекрасно это знают и сами, и посему никто не станет рисковать собой ради лишнего золотого. Добытчики просто перейдут в чужие гильдии, туда, где, возможно, им будут платить поменьше, зато никто не потребует самопожертвования. Озадаченный Тристан умолк. – Посему от идеи гнать сборщиков в запретные зоны кнутом или подачками вы откажитесь, мистер Коллингвуд. – Подвел черту Сибус. – Мы не можем себе позволить так просто терять квалифицированных и опытных собирателей. Пусть они тщательнее изучают те леса и заповедники, которые еще не прикрыты Министерством. Пусть отборные команды, как в старые-добрые времена, продолжают экспедиции к кентаврам: но с удвоенной осторожностью. – Но... Деньги нам все равно нужны, Ваше сиятельство. – Заиграла старая пластинка вечную песню о главном. – Мои служащие жалуются на недостаток охраны; сами понимаете, после Коукворта, они не могут ни в чем быть уверены. Да и запасы ингредиентов, Ваше сиятельство, не безграничны... Рано или поздно мы истощим склады, и, если вы запрещаете отправку людей в запрещенные леса, то мы столкнемся с дефицитом многих необходимых компонентов... Необходимых в том числе и для военных нужд! – Это что же? – Спросил Гарри. – Прошу меня простить, мистер Коллингвуд, мне далеко до ваших познаний в алхимии. Неужели мы не сможем пополнить запасы совсем? Ещё одна простая манипулятивная техника в общении с «клиентами». Им порой надо давать ощутить себя значимыми, сведущими, полезными. Хотя бы и формально, но спрашивать их мнение и интересоваться их экспертной оценкой. Тогда они будут склонны рассматривать свои отношения с «патроном» как союзнические, доверительные и теплые – а не ощущать себя рабами у строгого господина. – Нуу... – Приосанился Коллингвуд; откашлялся и продолжил. – Конечно, мистер Поттер, мы, при должном старании, можем «импровизировать» и готовить зелья... «Неконвенционно». Мы, алхимики, ведь постоянно пытаемся улучшить формулы и составы; можно кое-какие прорывы еще можно совершить... – Поступим так, – начал оглашать своё решение лорд Гринграсс, – вы получите от меня ещё десять тысяч галлеонов. На эту сумму, Тристан, вы озаботитесь как безопасностью, так и жалованием оставшихся сотрудников. Мы не можем позволить себе потерять ценные кадры в разгар войны в пользу каких-нибудь Фоули или министерских конторок. Попытайтесь выйти на европейских алхимиков, поинтересуйтесь возможностями доставки критически важных ингредиентов из их стран; и, Тристан, вы с остальными старшими алхимиками должны найти как можно больше оригинальных решений, сокращающих стоимость производства продукции. Помните: мы воюем, посему работать нужно быстрее, дешевле и эффективнее одновременно. – Хорошо-хорошо! – Расцвел Тристан, явно довольный услышанным. Только начал улыбаться он рановато; горькую пилюлю лорд Сибус приберег напоследок. – Конечно же, с вами отправится мистер Оливер Тауэрс; пару месяцев он проведет с вами, пронаблюдает за расходами. – Гарри видел пару раз Тауэрса: этот молодой, амбициозный и расчетливый маг был доверенным советником лорда Сибуса в области финансов и грозой всех расхитителей Британии. – У вас ведь нет возражений? Если нет, не смею задерживать. – Нет.. нет, никаких нет возражений. – С этими словами Тристан Коллингвуд поднялся со стула, раскланялся с Гринграссом и Поттером, да отправился за дверь. – И как часто вам приходится такое выслушивать? – С искренним любопытством в голосе поинтересовался Гарри. – Регулярно. – Хозяину поместья и учителю прикладной политологии ничего и не оставалось, кроме как повести плечами. – Такова, Гарри, ежедневная рутина политической жизни в Британии. Постоянно будут приходить просители и просительницы с самыми разными просьбами, которые, однако, можно свести к одной, старой как мир просьбе: дайте денег. Или людей. Или припасов. Или защиту. Так или иначе, всем им нужно, жизненно необходимо получить от тебя чего-то; и, обобщая, политику можно свести к умению распределять наличные у тебя ресурсы промеж этих просителей. – И тут начинаются трудности? – В точку, в точку. «Ресурсов», Гарри, много не бывает; что золото, что бойцы, что ингредиенты, что даже аморфное «влияние» – всё имеет неприятное свойство заканчиваться в самый неподходящий момент. Посему нужно ими управлять спокойно, умело и расчётливо: знать, когда вложение имеет смысл, и когда лучше отослать просителя подальше насовсем. – Описав общие принципы, Сибус решил сменить фокус на нечто попроще и поближе стоящее к делу. – И как тебе Коллингвуд? – Это его же Дафна ударила бутылкой огневиски по голове? – Отвечать вопросом на вопрос не очень вежливо, но в конкретно этом случае Гарри решился пренебречь правилами хорошего тона. – Не понимаю, как этот занудный старик смог её довести до такой точки кипения. – Эх-эх, молодежь... Все бы вам иметь дела с бесстрашными героями! С решительными воинами! «Вперед, за Британию!».. – Картинно взмахнул рукой лорд Сибус. – А ведь Тристан, Гарри, далеко не худший из моих клиентов. Я бы его даже отнес к категории «приятных»: не ворует больше положенного, не интригует за спиной, не пытается подставить остальных и примазаться таким образом к патрону... Дальнейшие события будто бы подтверждали полную правоту лорда Гринграсса. До обеда он и Гарри успели принять ещё четверых; и, в самом деле, каждый из них просил денежных субсидий. Двум они были предоставлены в полной мере, третьему выдали половину запрошенной суммы, четвертую же, собиравшуюся открыть новую ферму по разведению волшебных животных, послали несолоно хлебавши прочь. Не, конечно же, получить «карманную» ферму Ордену не помешало бы – но во время войны вкладываться в такое непростое, затратное и авантюрное предприятие суть есть непозволительный риск. Часы пробили уже за полдень и, как казалось Гарри, настало время и пообедать. Он не завтракал совсем; лорд Гринграсс ограничился одной лишь чашкой кофе. Однако у судьбы оказались другие планы, не подразумевавшие сытного обеда от слова «совсем». – Сибус! – Ворвалась в двери запыхавшаяся Джейн с поразительно бледным лицом. Очевидно, она успела пробежаться; очевидно, что она до смерти перепугана. Но Гарри даже не успел задать вопрос как был получен исчерпывающий ответ. – У ворот стоит мужчина. По..показывает инквизиторский символ и настаивает, чтоб его приняли. Говорит, у него дело к тебе. – Вот это... Новости так новости. – В голосе лорда Сибуса послышались и замешательство, и напряжение. Неудивительно: подобных «просителей» ни один адекватный, здравомыслящий маг не пожелает видеть на своем пороге. – Джейн, отмени все остальные приемы на сегодня, во-первых, и, во-вторых, проведи нового гостя ко мне в кабинет. – Но... – И не волнуйся, пожалуйста. – Страх в голосе лорда Гринграсса уступил заботе; в нём заговорил человек, обязанный защищать перепуганную женщину. – И поверь, что собирающийся нападать инквизитор не предупреждает о своем появлении. Джейн, не поклонившись и даже не приосанившись, скорым шагом вышла из кабинета. В эту минуту её ничто не могло смутить; перед темной фигурой, стоящей у ворот, померкли все общественные условности и принятые нормы. – А вот такие визиты, Гарри, случаются отнюдь не каждый день. И лучше всего, конечно, не случались бы никогда... Однако, возможно, и к лучшему, что он соизволил прийти сегодня. Такое, я тебя уверяю, редко увидишь... Инквизиторий, несмотря на свое нарочито архаичное название, организация молодая. Она появилась на свет только в девятнадцатом веке: ведущие маггловские правительства Европы решили, что им необходимо объединить усилия в защите от тех волшебников, что представляют угрозу их населению – и что прежние организации в новых условиях уже недостаточно компетентны. Да, в былое время, в том же семнадцатом веке, католические монахи Святого отдела расследования еретической греховности (организации, более известной как Святая инквизиция), православные «царевы дознаватели» да протестантские пасторы со своими конгрегациями устроили кровавую баню в магическом мире... Но сегодня они уже явно не справлялись. Соединенное королевство, Французская республика, Германская и Российская империи согласились, вопреки своим противоречиям, создать вооруженное и наднациональное агентство для надзора за соблюдением Статута секретности и его сверхсекретных протоколов. Протоколов, по которым ведущие министерства магии и правительства Старого света взаимно отказывались от вмешательства в дела друг друга и обязались давать друг другу мирно существовать... Инквизиторий сохранился и по сей день, превратившись в ведущую международную организацию магглов по борьбе с теми волшебниками и ведьмами, что решали обратить свои таланты против магглов. Разумеется, их не интересовали мелкие хулиганы и воришки; зато тем чернокнижникам, что решали «позаимствовать» людей для экспериментов с освещенных бульваров Парижа или трущоб Нью-Йорка, не мешало оглядываться по сторонам. Принципы работы Инквизитория, комплектования его рядов и способы, которыми они борются с опасными волшебниками – тайны за семью сотнями печатей, практически недоступные в магическом мире. Гарри, к своему стыду, должен был признаться, что об этой потенциальной угрозе он толком ничего не знает, а может только предполагать. С точностью известно лишь то, что в войне с Гриндевальдом инквизиторы сыграли важную роль – да то, что самые опасные дуэлянты и темные маги считают инквизиторов серьезными и смертельно опасными противниками. К такому неутешительному выводу успел прийти Гарри, когда дверь наконец-то раскрылась, пропуская внутрь «дорогого гостя». Тот, нужно отдать ему должное, и сам по себе производил сильное впечатление. Высокий, с хищными чертами мраморно-бледного лица и столь же холодными синими глазами, короткими черными волосами и в дорогом, теплом пальто – он и в самом деле излучал угрозу каждым своим шагом, каждым словом и жестом. И ведь он был безоружен... По крайней мере, на первый взгляд. – Лорд Сибус Гринграсс, мистер Поттер, – подчеркнуто-формальный, лишенный каких-либо человеческих чувств кивок головы, – Эрих Кёниг, инквизитор первого ранга и доверенный посланник Великого инквизитора Кристофера Ришара. С этими словами он показал собравшимся свою печать, подтверждающую его полномочия и принадлежность к упомянутой организации. Тут Гарри заметил, что за гостем внутрь прошли как два охранника поместья, так и Джейн. И если последняя даже не пыталась скрыть испуга, то двое защитников семьи хотя бы пытались выглядеть уверенно. Юноша знал, что в эти непростые времена лорд Сибус не держит при себе бесполезных и желторотых охранников – и, тем не менее, они не были уверены в исходе возможного противостояния... Все вопросы разрешил сам аристократ, молча, при помощи одного только характерного жеста велев охране и любовнице исчезнуть за дверью. Как бы кто не относился к Инквизиторию, но нельзя и считать их организацией наемных убийц. – Чем же я обязан такому неожиданному визиту? – Поинтересовался Сибус, стоило двери закрыться за «лишними» свидетелями и непрошенному гостю усесться на положенное ему место. – Хотите провести обыск? Все трое прекрасно знали, что инквизитор не имеет права проводить обыск. Но тот, впрочем, в долгу не остался. – Нет, поверьте, нет. – Тихим и не то чтобы самодовольным, но уверенным в себе голосом произнёс гость. – Такие поиски проводят специальные команды; и эти команды не спешат заранее предупредить хозяев о своем прибытии. Как и представлялся, я – посланник Верховного. Я пришёл задать вам вопрос – только и всего. – Так задавайте. И мы с моим молодым партнером с радостью на него ответим. Эрих пытливо посмотрел на сидевших напротив него волшебников; и рука Гарри невольно потянулась к палочке. Усилием воли этот инстинктивный импульс удалось подавить, но даже одно его появление было весьма красноречивым признаком. Даже выросший среди магглов Поттер, привыкший считать инквизиторов древней историей прошлых и покрытых пылью веков, мысленно перевел Кёнига в категорию «врагов» со всеми вытекающими отсюда нюансами. – С радостью же задам: как идёт ваша война, мистер Гринграсс? Почему постоянно растёт список пострадавших от неё простых британцев, что является прямым и вопиющим нарушением Статута о секретности и целого ряда других договоренностей? – Разве только от нашей войны гибнут британцы в наши дни? Я имею и другие сведения. – Развел плечами лорд Сибус. – Отчётливо помню те страшные сообщения, по которым на последней акции «Имперской лиги» насчитали свыше десяти убитых и пятидесяти пострадавших. Смею вас заверить, Том Реддл не стоит за «Лигистами» и никак с ними не контактирует; возможно, Халловею и его либералам просто стоит побольше тратить на полицию... – Прискорбные события на Даунинг-стрит не относятся к теме нашего с вами разговора. Да, мое начальство допускает, что английское правительство могло списать свои собственные недоработки на злую волю – но мы проводим и собственные расследования. – Пресек попытку перевести тему Эрих. – И, смеем вас заверить, статистика вырисовывается отнюдь не в вашу пользу. Стэнли Халловей, возможно, и терпит; ему некогда обострять отношения с вашим Министерством. Зато французский президент, немецкий кайзер и русский император хотели бы получить гарантии. Гарантии того, что, во-первых, война не перекинется на их земли, и, во-вторых, ситуация не выйдет из-под вашего контроля. Поскольку если она выйдет... Однажды Гарри спросил у директора – почему правительства «обычного мира», достигшие явного военного и демографического перевеса, попросту не уничтожат магический мир? Им ведь явно по силам провести такую операцию, а волшебников банально не хватит чтобы отбиться от нападения. Альбус похвалил ученика за способность задавать настолько непростые вопросы и предложил ему свое видение данной проблемы, оговорившись, что не претендует на знание истины в последней инстанции. Какие же ведущие факторы позволяющие объяснить сохранение сложившегося положения назвал наставник? Во-первых, ни одно маггловское правительство не может предпринять такой резкий шаг без согласия всех остальных: ведь тогда придется заканчивать со всей секретностью, признавать существование и реальность «выдуманного» магического мира. Никто также не может быть уверен в реакции широких масс: они могут как поддержать гонения на «не таких», так и прислушаться к здравому смыслу и засмотреться на ту же колдомедицину... Открывать такой ящик Пандоры без крайнего на то повода никто не решится. Во-вторых, нельзя и преуменьшать силу магического мира: без отчаянной и кровопролитной борьбы он не сгинет. Магия открывает такие возможности для организации разрушительных диверсий и подлых ударов, с которыми Генеральные штабы не спешат знакомиться. И, наконец, главный фактор – все ведущие силы довольны нынешней ситуацией. Маггловские правительства живут как жили, министерства магии сохраняют Статут; все уважаемые люди при власти и деньгах, механизмы по поддержанию такой системы в целости не устарели и не проржавели... Так что статус-кво, подвёл итог Дамблдор, может сохраняться ещё долго. По крайней мере до тех пор, пока на сцену не выйдут решительные люди, обладающие и ресурсами, и желанием его сокрушить – в ту или иную сторону. – Господин Кёниг, вы прекрасно знаете, что угрозами ничего не добьетесь. – Парировал Гринграсс, нисколько не изменившись ни лицом, ни голосом. Он действительно прекрасно владел собой и демонстрировал этот навык в самой непростой ситуации. – Давайте перейдем к конструктивному диалогу. – Я лишь констатировал факты, мистер Гринграсс, – все тем же ледяным тоном отвечал гость из Инквизитория, – но с радостью выслушаю, что вы можете сказать. – Отлично; это всё, чего я просил. Теперь я отвечу на ваш первый, самый главный вопрос. «Как идёт война» – поскольку ответ на него станет и ответом на ваш второй вопрос. Война, господин инквизитор, идёт неплохо. Вражеская ура-атака на Коукворт была отбита, противник понёс ощутимые потери и не смог добиться ни одной из стратегических задач того глупого наскока. Примечательно, что с момента нападения на город противник воздерживался от наступательных операций такого размаха; более того, сократил до практически полного прекращения обычные рейды. Сотрудничая с гоблинами, Министерство отсекло Пожирателей от основных источников финансирования; мы с директором имеем основания полагать, что следующая крупная операция Пожирателей станет для них последней. – Мы были уверены, что Орден Феникса во главе с самим Дамблдором будет действовать агрессивнее и решительнее. – Недовольно произнес Эрих, явно неудовлетворенный предложенным ответом. – Ваша тактика, господин Гринграсс, предполагает игру от обороны. Никто и никогда не выигрывал войну, обороняясь и сидя, ожидая у моря погоды. – Возможно, так и обстоят дела в вашем мире. Не спорю. Мы воюем несколько иначе, господин Эрих. У нас нет ни стратегической авиации, ни ракет, ни танков... Не можем мы себе позволить и массовые наступления, где погибнут десятки тысяч. Гарри молчал: он понимал значимость и важность этого разговора, понимал, насколько уникален случай, и какая ответственность сейчас лежит на плечах лорда Сибуса. Ему остается только наблюдать за происходящим и учиться – активно вмешиваться совершенно не время и не место. Настолько высокопоставленный инквизитор и так хорошо знает, кто «мистер Поттер» есть; и, раз с ним не говорят, значит, не считают его настолько уж значимым. Вполне разумно, что уж тут сказать... – Войну с Геллертом Гриндевальдом мы закончили совместно, и, насколько я помню, закончили её решительным нападением на его главную цитадель. – Бесцеремонно вмешался Кёниг. – Никто не ждал, пока главный враг помрет от старости и голода. Ваши тогда действовали в разы бодрее. – А до того союзные силы истощили ресурсы и резервы Геллерта, лишив его возможности устраивать полноценные нападения. Напомню, – улыбнулся гостю Гринграсс, не сводя с него глаз, – что последнему нашему штурму предшествовала последняя же атака сил Гриндевальда на Париж. И только провал его авантюры позволил нам нанести добивающий удар по его штабу. Сунься мы туда на несколько месяцев раньше – только понесли бы крупные потери да убрались бы, поджав хвост и ничего не добившись. Посему мы и не спешим рисковать; время играет за нас, и мы с директором и министром намерены в полной мере реализовать оное преимущество. На минуту в комнате установилась тишина. Гость из Инквизитория явно размышлял над предоставленной ему информацией – и, Гарри мог поклясться в этом, над тоном и поведением лорда Гринграсса в процессе передачи оной. Тут оставалось только поаплодировать отцу Дафны: он ничем не выдал волнения или испуга, говорил четко, связно и по делу. От такого человека выслушивать околопобедные реляции можно, это не вызывает глубокого внутреннего диссонанса. – Значит, вы можете предоставить нашим правительствам гарантии, в которых они нуждаются? – Господин Кёниг... – Лорд Гринграсс не удержался от грустной улыбки. – Мы ведь оба понимаем, что, в случае с Пожирателями смерти, никто не может ничего гарантировать. Кроме, пожалуй, следующего: Министерство и... Сочувствующие ему общественные организации продолжат борьбу с Томом Реддлом до полной над ним победы. Мы глубоко сожалеем обо всех потерях; поверьте, искренне сожалеем. Однако, господин инквизитор, на войне как на войне – без потерь и жертв не обойтись, особенно когда вторая сторона наотрез отказывается соблюдать какие-либо законы, моральные или писанные. Но можете заверить пославших вас господ и, разумеется, самого Великого инквизитора: борьба не прекратится, и, на сей раз, мы не повторим ошибок прошлого. – Вы о той необычайно щедрой амнистии? О вреде которой мой начальник вас предупреждал? – И против которой я выступал тогда. – Подтвердил догадку посетителя лорд Сибус. – Теперь британское сообщество готово к самым радикальным мерам, а кресло министра занимает доверенный человек и опытный политик. Господин Скримджер и господин директор абсолютно едины в своем желании с корнем вырвать любое влияние Пожирателей и их владыки на наших Островах. И, в свое время, мы выплатим полагающуюся компенсацию за причиненный ущерб. – Тогда... Меня просили передавать вам еще и новость. Приятную. – Впервые за весь визит Эрих Кёниг соизволил улыбнуться. Получилось это у него на редкость фальшиво; впрочем, в случае с инквизиторами... «Спасибо» говоришь даже за попытку изобразить человеческие чувства. – Вашему министерству придется поискать новых стражников для Азкабана. – Знаем. – Вряд ли знаете самые последние новости. Этим Рождеством несколько стай одичавших дементоров, тех, что мистеру Реддлу не удалось взять под абсолютный контроль, решили полакомиться эмоциями и счастьем жителей отдаленных деревень в Йоркшире. – С этими словами Кёниг выложил на стол перед владельцем особняка конверт. – Тут свидетельства нашей удачной операции. Всего удалось уничтожить семьдесят дементоров по нашей низшей оценке... Лорд Гринграсс с благодарностью принял конверт и заверил посетителя, что свидетельства будут переданы по назначению как можно скорее – на сём официальная причина визита была полностью исчерпана. Инквизитор прибыл задать конкретные вопросы, и он получил на них ответы; а в магическом мире не было принято оставлять таких «гостей» на чашку горячего кофе. Еще чего! Те, впрочем, никогда и не претендовали на подобное, прекрасно понимая истинное отношение к ним со стороны волшебников, пусть даже и самых законопослушных, пусть даже тех, кого, формально, можно считать соратниками. Поэтому никто не удивился, стоило через минуты в дверях появиться Джейн Уимпер, сумевшей таки за прошедшее время привести себя в порядок – пусть всё ещё и бледной будто полотно. – Джейн, проводи мистера Эриха Кёнига к воротам. Потом, пожалуйста, вели подавать обед. – Отдал хозяин поместья полагавшиеся распоряжения, безошибочно понятые Кёнигом. Тот поднялся, поклонился принимавшим его волшебникам и, храня полное молчание, пошёл вслед за Джейн. Понять по нему, остался ли он доволен услышанным, было решительно невозможно... И, пожалуй, таков был его замысел. Ни сам Гарри, ни его учитель прикладной политологии не смогли бы предсказать с уверенностью, что именно Эрих сообщит в штаб-квартиру; оставалось только надеяться на лучший исход, зная, что они сделали все, что могли, для него. – И что вы думаете? – Осведомился тихим голосом Гарри, – Об этом разговоре нужно будет сообщить директору. В точности. В этом-то я нисколько не сомневаюсь. Равно и не сомневаюсь, что они именно этого и хотели от нас; мы в этой схеме играем лишь роль передатчика. – Медленным, тягучим голосом, испытывая явное облегчение, сказал Сибус. – А так... Плохо, если Инквизиторий начинает задавать такие вопросы. Плохо вообще то, что они решили начать наводить справки так, в открытую. Плохо, что они умудрились провернуть настолько крупную операцию у нас под носом, а мы о ней ни сном, ни духом. Плохо, Гарри. Да... Настроение, конечно, улетучилось у них обоих. Нужно было поесть, пусть аппетит и пропал совершенно. Потому-то, когда Джейн явилась и оповестила своего любовника и его ученика о готовности обеда, Гарри последовал за лордом Сибусом без какого-либо энтузиазма. Из его головы никак не хотел уходить образ инквизитора, облик этого отстраненного, безэмоционального и очень опасного охотника. Хищного зверя.