Адам Палмер первым нарушил установившееся было в комнате молчание. Глава Отдела магического правопорядка – по крайней мере, того, что осталось от оного отдела – был ведущим специалистом в военном деле среди собравшихся, посему он и решился предложить на всеобщее обсуждение варианты.
– Как я вижу, у нас теперь осталось два варианта действий. – Все глаза тут же уставились на покалеченного аврора, а тот продолжал как ни в чем не бывало. – Либо мы созываем сюда, в Коукворт, наши резервы и даем Реддлу последний, решительный бой, либо мы переходим к партизанской борьбе с опорой на оные резервы и поддержку заморских департаментов. Принимать решение нужно нам, пятерым, и придется с ним поспешить. Время поджимает.
Гарри успел прийти к примерно тем же выводам – Палмер, однако, выразил их за него и сделал это в четкой, понятной форме. Мимо юного волшебника не прошла и та деталь, что Палмер согласился включить его, Гарри Поттера, в перечень лиц, имеющих право принимать судьбоносное для Британии решение. Бывший фаворит Руфуса Скримджера не стал тратить действительно драгоценное для них всех время на выяснение формальностей и поспешил перейти к делу. В другое время, в другой день, маг только порадовался бы такому признанию своих заслуг; теперь же, после гибели Сириуса, после крупнейшего за две войны поражения... Ему было почти что всё равно.
Поскольку никто его не перебил с контрпредложением, получивший трибуну Палмер продолжил свою мысль.
– Стоит нам объявить о формировании параллельного, законного правительства магической Британии здесь, в Коукворте, как Пожирателям придется быстро реагировать. Иначе вся ценность их победы в Министерстве потеряется, и они не смогут воспользоваться её плодами, как надеялись. Уже через пару дней, максимум – три, Пожиратели явятся сюда и дадут нам новый бой... – Теперь Палмер приступил к разъяснению каждого из двух вариантов. Возможно, ему самому хотелось бы пропустить эту часть... Но, возможно, даже такому специалисту требовалось проговорить всё вслух, постараться услышать предложения со стороны, чтобы сформулировать уже однозначный ответ. – Сдерживаться они не будут. Вторая битва за Коукворт, решись мы её дать, станет одновременно и последней битвой во всей войне... Вне зависимости от её исхода.
– Поскольку либо мы развоплотим Реддла и перебьем костяк его организации, либо они истребят наши оставшиеся резервы, а бывшие колонии откажутся помогать проигравшим. – Договорил за Палмера его мысль новоиспеченный министр магии. Он, возможно, не так много понимал в военной стратегии... Зато отлично разбирался в политике и, главное, в людях, ею занимающихся.
– Верно. – Кивнул заслуженный аврор. – Заморские департаменты, конечно, не любят Пожирателей и их хозяина, но и участвовать в заранее проигранной борьбе они не захотят. Скорее всего уйдут в «вольное плавание» – сами знаете, как на ту же Канаду облизывается американский Конгресс... Такой возможности расширить свою зону влияния они не упустят.
– Важно ещё уточнить, – теперь в разговор вступил Кингсли, – что ни мы, ни Пожиратели не сможем призвать для новой битвы стоящих подкреплений. За три дня Реддл не сможет найти стоящих наемников в Европе и договориться с ними о поддержке; в свою очередь, департаменты не успеют прислать нам подкрепления с других частей света. Если мы примем решение бороться здесь, то сражаться придется теми силами, какие у нас остались. И тут, Адам, я жду твоего ответа: сколько людей, готовых к скорой схватке, у нас осталось?
Примерно минуту Палмер вспоминал, пытаясь ничего не упустить. И, наконец, заговорил:
– Признаться, немного. Как я и говорил, поражение было в самом деле катастрофическим для нас. Из Министерства спаслось меньше сотни авроров, и только половина из них готова к новому бою. И, поймите, под «готовы» я подразумеваю: «не получили увечий и не потеряли конечность-две»... Конечно, за три дня нам удастся вернуть кое-кого в строй, но это далеко не лучшие из нас всё равно... – Горестно хмыкнул Палмер, сознавая всю отчаянность положения. – «Палочников» спаслось человек двести, да, но там тоже хватает раненных а, главное, потерянных и шокированных. Привести эту толпу в порядок, сделать из них солдат в столь короткий срок едва ли возможно... Да и на помощь со стороны местных я, если честно, не рассчитывал бы. Уж слишком болезненным и неожиданным оказался удар для них. В спину нам не ударят посреди схватки с Пожирателями – и на том спасибо им.
– Возможно, не всё «так» плохо, Адам. – Решил возразить Кингсли. – Да, подкрепления издалека не успеют прийти в срок к Коукворту, но Шотландия, Уэльс, Ирландия и графства Англии вполне поспеют к сроку, и они могут дать нам солидное подкрепление. Насколько я слышал, кроме Министерства и особняка лорда Сибуса, сегодня не было значимых нападений?
– Не было. – Палмер согласился с коллегой, но только для того, чтоб было удобнее его позицию критиковать. – Вот только, Кингсли, ты и сам знаешь, что не стоит теперь слепо надеяться на лояльность авроров и «палочников» Островов. Ещё вчера всё было просто: мы были правительством и защитниками порядка, наши враги считались террористами и мятежниками, угрожающими всему святому... Теперь же в Британии будет два правительства, и, думается, кое-кто решится предоставить свои услуги «новому» правительству в расчете на резкое возвышение и приращения жалования...
– Кто же возглавит этих потенциальных перебежчиков? – Осведомился лорд Сибус.
– Хватает в Аврорате жадных до легких денег и постов, – с обескураживающей откровенностью ответил своему начальнику Адам, – например, Джон Долиш. Он всеми фибрами души завидовал моему назначению главой Отдела правопорядка и не скрывал своего раздражения этим кадровым решением Скримджера. Считал, что его в очередной раз обошли «положенным» признанием и «заслуженным» постом. Если он выжил, и если Реддл догадается предложить ему аналогичное по значимости кресло в своем кабинете, пусть даже и формальном, Долиш незамедлительно ухватится за соломинку. Найдутся и прочие: тщеславные, жадные, должники...
– Можем ли мы ему что-то предложить первыми? – Гарри подавил в себе естественное отвращение и показал практичную сторону.
– Могли бы, останься я в Министерстве. – Приступ страшной боли исказил лицо Палмера и тот замолчал. Этим воспользовался, в свою очередь, Северус Снейп.
– Адам прав, в наших вычислениях придется учитывать и неизбежных предателей... Да и «простых» дезертиров, поскольку первое сражение мы проиграли, а Дамблдор погиб. – Школьный профессор озвучил неприятную истину.
– Потому я считаю необходимым приступить к обсуждению второго варианта. – Подхватил у соратника по Ордену инициативу Бруствер. – Партизанскую борьбу. – За эти два, три дня форы мы успеем как поставить на ноги немалую часть наших соратников, так и укрыть в надежных местах нуждающихся в дополнительном уходе. Наши прочие отряды, не находящиеся сейчас в Коукворте, смогут покинуть крупные города, смогут раствориться среди гражданского населения и уйти от потенциально смертельного удара, чтобы продолжать борьбу в новых условиях.
– Но мы просто поменяемся с Пожирателями местами, разве нет? – Недоверчиво переспросил лорд Сибус. Так-то Гринграсс доверял познаниям Кингсли, но в критическую минуту желал развеять все свои сомнения.
– На время – да, но это время сыграет нам на руку. - Продолжил свою мысль Бруствер, ничем не показывая и следа недовольства. – Мы наладим связь с заморскими департаментами и ячейками Ордена, сможем воспользоваться иностранной помощью... Пожирателям придется брать на себя роль государства, к которой это сборище террористов и убийц попросту не готово. Сейчас население Британии испугано и парализовано победой противника: можете заметить это на примере самого Коукворта... Но стоит Пожирателям приступить к реализации своих мечтаний, как на место страха и паники придут гнев и ярость. Тогда-то мы позабудем о проблеме с новобранцами и сторонниками...
– Мы не можем ждать вечность, пока наш враг соизволит помереть сам. – Ядовитым тоном перебил чернокожего мага Снейп. – Как вы, возможно, помните, Темный лорд собирается жить вечно.
– Никто и не говорит о пассивном ожидании, Северус. Пока Пожиратели пытаются управлять страной и поддерживать порядок в своих рядах, мы откроем сезон охоты на ведущих деятелей нового режима. Особый интерес, конечно, к членам Внутреннего круга... И тем высоким чиновникам, что согласятся сотрудничать с ними.
– Что нам это даст? – Спросил вновь лорд Гринграсс.
– Пожиратели понесли серьезные потери в битве за Министерство; охота же за головами ближайших слуг Реддла поможет нам дестабилизировать весь вражеский лагерь, лишить его управляемости. – Теперь заговорил Палмер. Глава павшего Аврората сумел совладать с приступом боли и решил договорить за Бруствера. – Даже те чиновники, что подчинятся Реддлу, не забудут бойни в Министерстве, не станут его верными и преданными слугами. Нам нужно выбить доверенных советников и самых высокопоставленных предателей, и вся государственная машина Пожирателей начнет сбоить. Реддлу предстоит крайне неприятное «открытие» – оказывается, что нельзя управлять целым сообществом как своим персональным культом. Раз Реддл и его рабы хотят стать властью, так пусть насладятся сполна всеми сопутствующими бедами: бюрократией, коррупцией, бумажной волокитой и, конечно же, сбором налогов.
– Тем временем другие силы Ордена будут вести охоту за оставшимися крестражами, с тем расчетом, чтобы в следующую решающую битву мы могли не просто развоплотить, но убить Реддла. – Сделав паузу, Кингсли продолжил свои рассуждения о тактике и стратегии. – Пусть теперь наши враги распыляют силы для оккупации поселений и городов; мы же сможем маневрировать и выбирать места для схватки по своему усмотрению.
– Боюсь, что Пожиратели могут оказаться не единственной нашей проблемой. – Мрачно заметил лорд Гринграсс. - Я лично давал гарантии представителю Инквизитория, убеждал того, что мы держим ситуацию под контролем... И мы проиграли важнейшую битву. И если мы откажемся давать новое сражение, если мы последуем вашим советам, то власть окончательно перейдет в руки Реддла. Как вы думаете, как отреагирует Дрезден на подобное развитие событий?
Да, и Гарри был свидетелем той сцены в особняке. Даже теперь воспоминания об агенте Инквизитория не изгладились из сознания - настолько сильным было первое впечатление. Юноша хорошо понимал, что главные защитники магглов имеют все основания злиться на Орден и его сторонников, а уж если они решат вмешаться...
– Как отреагирует Дрезден на приход к власти Реддла никто из нас предсказать не сможет. Но, думается мне, что даже Реддл понимает всю опасность положения. Он не даст Инквизиторию повода вмешаться, на какое-то время запретив своим слугам трогать обычных британцев. – Отвечал на сомнения своего министра Палмер, но в его голосе не было слышно твердой уверенности. – Войну на два фронта он не выиграет, и он это хорошо понимает. К тому же надо помнить, что Инквизиторий ещё ни разу не вмешивался в жизнь магического сообщества на подобном уровне, и они не смогут предсказать реакцию остального нашего мира. Рисковать Кристофер Рошар не захочет, он для этого слишком умен и осторожен...
– Я предлагаю сосредоточиться на враге, который только что взял штурмом Министерство. – Вмешался Северус Снейп, положив тем самым конец ушедшему не туда обсуждению.
Установилось, в очередной раз, тягостное молчание. В голову Гарри пришло соображение, которым он счел нужным поделиться. Благо теперь за ним признали право голоса и остальным придется с этим считаться.
– Любая война требует денег. А продолжительная война обладает аппетитом людоеда из детских сказок: так увлеченно она пожирает галлеоны. – Вмешался в разговор Поттер. – Казна Министерства, как я понимаю, осталась у Пожирателей.
– Да. – Подтвердил Палмер его невеселую догадку. – Вывести столько золота посреди хаоса боя имевшимися у нас силами было попросту невозможно.
– И Гринготтс, вне всякого сомнения, тоже перейдет на сторону «Нового правительства». Это значит, – продолжал Гарри, - что теперь у Реддла не будет проблем с финансами, зато мы хлебнем их полной ложкой.
Вместо главы Отдела правопорядка ответил министр магии.
– В чемодане, стоящем под моими ногами, сокрыта лучшая коллекция драгоценностей на всех Британских Островах. В мирное время она стоила свыше восьмидесяти тысяч золотых, я рассчитываю теперь получить за неё свыше пятидесяти. На самую первую пору силам Сопротивления хватит и других скрытых Дамблдором по нашей земле кладов, а потом пойдут средства департаментов. Да, придется туго, но и до банкротства нам далеко.
– К тому же, Гарри, помни: одно дело иметь деньги... Грамотно их потратить – несколько другое. – Добавил Бруствер.
– Думаю, он найдет им применение. – Не сдавался просто так Гарри. – Например, залатает дыры в составе организации с помощью перекупки наемников по всему белому свету.
– Вы, мистер Поттер, в силу... Юности ещё очень мало знаете о профессиональных наемниках и их особом мирке. – Выговорил, опять сквозь зубы, Адам Палмер. – Уже к концу недели все капитаны будут знать, как Реддл поступил с теми, кто недавно взял у него деньги - послал в первой волне на хорошо подготовленную оборонительную линию! Как раз теперь оставшиеся «вольные отряды» будут старательно избегать такого нанимателя: эти маги любят деньги, да, но свои жизни они любят гораздо больше. Даже если в каком-нибудь отдельном капитане и взыграет жадность, его подчиненные попросту уйдут на все четыре стороны.
– Никто не говорит, что всё для нас будет просто, легко и замечательно, – подвел черту под дискуссией Гринграсс, – но ты, Гарри, молодец, что решил поднять этот вопрос.
– Мы уже и так потратили слишком много времени. – Оборвал Гринграсса Снейп. – Пора решать по существу: будем ли мы биться за Коукворт, уйдем ли мы отсюда партизанить.
И снова над столом установилась тишина. Каждый участник совещания теперь должен был наедине с самим собой взвесить аргументы «за» и «против», обдумать услышанное и, затем, огласить свое мнение остальным собравшимся. Лорд Сибус Гринграсс решил высказаться первым.
– Я за бой. Здесь, в Коукворте. Теми силами, что сможем привлечь. Мы не можем просто так оставить всю Британию на милость сумасшедшего темного мага и его холуев. – Говорил он четко и взвешенно, старательно произнося каждое слово. – И честь, и долг, и самая простая человечность требуют от нас остаться здесь и сразиться с Пожирателями снова.
– Сражение здесь и сейчас решит судьбу всей войны, и мы можем его проиграть. – Возразил непосредственному начальнику Палмер. – Третьего шанса у выживших уже не будет. Насколько бы это решение не было тяжелым, но мы должны отказаться от удержания Коукворта и уйти отсюда.
– Министр прав. - Подал голос Северус Снейп. – Мы должны защитить Коукворт, и защитить его делами, а не пышными фразами о смене стратегии.
– Что вы, Северус, понимаете в военной тактике? Или в стратегии? – Глава авроров попытался было осадить профессора... Но тот за ответом в карман не полез.
– Мистер Палмер, ещё вчера, возможно, я бы выслушал эту лекцию от вас. – Договаривать зельевару не пришлось; его прозрачный намек был и так всем понятен. - Кто будет поддерживать отступающих, бегущих, тех, кто не в силах исполнить принятых на себя обещаний?
– Я не думаю, что вы, господин шпион, имеете право критиковать мою службу, полностью при этом провалив свою собственную. - Палмер решил огрызнуться в ответ. Подступал очередной приступ боли и он сделался ещё менее дружелюбным, чем обычно. - Ведь вам так и не удалось узнать о нападении на Министерство, разве нет?..
– Что же можно сказать о главе авроров, который в исполнении своей работы полностью полагается на одного-единственного агента и его донесения? – Северус пренебрежительно развел плечами, показывая, что Адаму не удалось его пронять. – На агента, который, смею заметить, даже не состоит в его ведомстве?
– Не спорю, этот глава допустил серьезную ошибку. Когда он доверился так называемому Ордену, не способному без своего пастуха даже от пятерых волшебников отбиться! И теперь он, этот глава, не намерен, идя на поводу у господина шпиона и его нежно-трогательной любви к давно покойной Эванс-Поттер гробить остатки британского войска!
Снейп изменился в лице, Палмер впился своими глазами в него... Развить этот поток взаимных оскорблений в нечто большее им помешал окрик лорда Сибуса.
– Вы оба забываетесь. Адам, Северус - хватит. То, что было, уже было. – В его голосе слышалась привычка к власти и повиновению. – Нам нужно думать о том, что будет теперь. Думать о живых. И попрошу вас обоих помнить: мы все теперь в одной лодке, и грести должны в одном направлении... Если надеемся победить.
Спорщики умолкли и выдохли, согласившись если не с тоном, то с сутью сказанного министром магии. Между тем Гарри сидел на своем стуле словно молнией пораженный. Это к кому Северус Снейп испытывал «нежно-трогательную любовь»? Это... К его матери? Уж очень сомнительно, чтобы Снейп знал ещё одну Лили Эванс, ставшую в замужестве Лили Поттер... Но неужели Снейп, его декан, его мучитель и его наставник, в самом деле любил... Как же... Что это все значит...
Но чудовищным усилием воли Гарри вернул себя в реальность. Отец Дафны чертовски прав: сейчас надо думать о живых. Как раз заговорил Кингсли, воспользовавшийся минутой молчания.
– Мы в самом деле должны позаботиться о живых. И ради их блага, я считаю, что мы должны принять тяжелое решение и отступить.
- Удивительное у вас представление о благе, Кингсли. Что вы считаете «благом»? – Спросил Сибус. – Когда Пожиратели начнут передел собственности и расправы над всеми неугодными им, мы позаботимся о жертвах попрятавшись по темным углам?
– А вы знаете войну без жертв? – Не удержался Палмер; после выговора от министра магии ему хотелось ответить аристократу его же монетой. -- Я бы послушал, да времени у нас нет.
– Я не просил у Скримджера этого поста, Адам, и вы это хорошо знаете. Но, раз он достался мне, то я отказываюсь входить в историю Британии человеком, сдавшим Острова без боя за них!
Гарри только слушал, как увлеченные спором соратники пытаются убедить друг друга все новыми аргументами и доводами. О нем словно забыли: благо его это вполне устраивало. Ведь он мог спокойно проанализировать доводы каждой из двух сторон, взвесить их и тщательно обдумать. Приходилось признаться, что оба варианта действий могли привести как к полной победе, так и к настоящей катастрофе. Вторая битва за Коукворт, конечно, могла увенчаться славным триумфом - но поражения в ней Британия и Орден не переживут. Партизанская война могла ослабить Пожирателей, дать время и возможности подготовить реванш - или оказаться растянутой по времени агонией сопротивления. Вариантов было множество, в тени таились легионы неизвестных переменных, но решать нужно было здесь и сейчас.
И потом придется жить с последствиями этого выбора всю оставшуюся жизнь.
– Я за отход. – Произнес Гарри, после чего спор затих. Все обернулись к нему и продолжать мысль парню пришлось под внимательными взглядами всех остальных. – Я согласен с Бруствером и Палмером: давать битву здесь и сейчас слишком рискованно. Я напомню: в поместье лорда Сибуса нас победила пятерка магов, явно союзная Реддлу.... Где гарантии, что двадцать, тридцать подобных волшебников не придут к нему на помощь в Коукворте?.. Как ни странно, но наши преимущества лучше всего реализуются при затяжной борьбе - только так мы сможем уничтожить крестражи и перебить достаточно Пожирателей. Ведь, подумайте, даже если мы одержим победу во втором сражении, мы не победим в войне, пока у Реддла остаются крестражи и хотя бы тройка верных слуг. Орден и Министерство поторопились закончить первую войну; и эту страшную ошибку мы не должны повторить вновь.
– Трое на двое. – Констатировал Адам Палмер, говоря уже спокойным и уравновешенным голосом.
– Я умею считать, Адам. – Сибус горько вздохнул. – Значит... Решено.
Теперь все повернулись к Северусу.
– Решено. – Он, конечно, не одобрял принятого решения... Но бесполезную трату времени на пустую болтовню Снейп попросту не терпел.
– Раз общий курс действий мы выбрали, пришло время поговорить о конкретных шагах и задачах. – Палмер оседлал любимого конька. – Думаю, начнем по старшинству. Лорд Сибус, вам придется покинуть Британию. Тут вам делать нечего, зато за границей вы полезнее нас всех вместе взятых.
– Канада? – Озвучил своё предположение министр магии.
– Да. Именно она. Ирландия слишком близка, а Австралия, Африка и Индия слишком далеки. – Кивнул глава Отдела правопорядка. – К тому же глава местного сообщества – ведьма Элин Маккарти – магглорожденная. Она известна нелюбовью к Пожирателям и верностью... Британии. Элин с радостью даст вам и убежище, и трибуну.
– Там я объявлю о создании правительства в изгнании и буду привлекать ресурсы и резервы всех наших департаментов. Постараюсь также разбудить американский Конгресс и Международную конфедерацию: нам пригодится и их помощь. – Подвел итог Гринграсс.
– Да. Канада станет главной базой всего сопротивления и центром подготовки нового войска. К решающему бою они должны быть готовы... – Адам перевел взгляд тяжелых глаз со своего начальника на своего коллегу по Аврорату. – Кингсли, мы оба остаемся здесь, в Британии. Я возьму на себя эвакуацию из Коукворта, ты соберешь верных присяге авроров и самых надежных «палочников». Проведем реорганизацию оставшихся на Островах сил...
- И мы приступим к борьбе?
– Сперва сформируем отряды, готовые бороться... – Адам вздохнул и продолжил. – Мы отказываемся от решающей битвы, но не от борьбы: и разницу эту Пожиратели должны прочувствовать на себе.
– Чем активнее будет сопротивление здесь, тем легче будет найти помощь за рубежом. И тем меньше вероятность, что кто-то из иностранных сообществ захочет иметь дело с Пожирателями и их ручным кабинетом.
– Истинно так... Господин министр. Но потом, когда срочные вопросы будут решены, я прибуду в Канаду следом за вами. - Продолжил свою мысль Адам. - Я возьму на себя создание нового войска, которое и освободит Британию в нужный час. Обучение, боевое слаживание, организация и оснащение - вопросов предстоит решить немало, а пускать их на самотек никак нельзя. Непосредственное же руководство боевыми действиями на Островах, Кингсли, останется на тебе.
– Я вернусь в Хогвартс. С помощью сети каминов отправлю сюда тех учащихся, кому угрожает наибольшая опасность... – Проговорил сквозь зубы Снейп. – И останусь в школе. Лорд намекал, что собирается сделать меня директором «после победы» – и, как он считает, победу он уже одержал.
– Подобное назначение пришлось бы нам на руку. - Деловито сказал Кингсли. – Директор Хогвартса пользуется в Британии немалой властью и значительным влиянием, на этом посту можно много что услышать и увидеть.
– Да, это так. – Подтвердил Северус слова чернокожего волшебника. – Я должен буду разузнать местоположение оставшихся крестражей; кроме того, конечно, передавать планы и намерения Лорда, когда потребуется... И, наконец, постараюсь, как только смогу, защитить Хогвартс и его учащихся от нового строя.
Вновь Гарри высказался самым последним.
– Я тоже останусь здесь. – Вот только теперь его решение попытались оспорить.
– Разумно ли это? – Задался весьма важным вопросом Сибус. – Я бы хотел, Гарри, чтобы ты уехал вместе со мной. Такое знамя пригодилось бы мне в Монреале для сбора людей, денег и ресурсов.
– Знамя выглядит хорошо лишь пока оно реет над полем боя, – юноша решил воспользоваться метафорой в своих целях, – будучи убранным в сундук оно становится простой тряпкой. Стоит мне сбежать из Британии, пусть даже с наилучшими намерениями, как Пожиратели получат для своей агитации небывалый подарок. Нет, я должен оставаться здесь и драться... Крестражи, в конце концов, не уничтожат сами себя, так ведь?
– И почему же ты считаешь, что это - твоя работа? – Недоверчиво спросил Палмер.
– Из-за нашей с Реддлом связи. – Признался Гарри. – Из-за того, что у вас с Кингсли хватит и своих забот. Директор готовил меня к этой задаче и я готов взяться за неё.
Все собравшиеся за столом взрослые волшебники переглянулись. Минута тишины показалась Гарри вечностью...
– Да будет так. – Выговорил, наконец, Сибус.
– И ещё.... Профессор, – обратился Гарри к Снейпу, стараясь думать не об очередном внезапном открытии, а о задачах и тактике, – прошу вас отправить лигистов не сюда, в Коукворт, а прямиком ко мне... Скажем, в дом Дамблдора? Он надежно укрыт от чужаков и там мы сможем с ними переговорить.
– Хорошо.
– Джентльмены, мы достаточно времени проболтали. – С этими словами лорд Сибус Гринграсс, министр магии и глава сообщества, встал из-за стола. Его примеру последовали все остальные. – Пришло время действовать. Мы уже подвели Британию и её жителей: постараемся исправить допущенные нами ошибки...
***
Большой неожиданностью как для Рона, так и для всех лигистов стал срочный вызов к кабинету директора, переданный одним из домовых эльфов. Раньше их занятия никто не прерывал на половине; ещё удивительнее было то, что эльф назвался гонцом не от самого директора, а от Северуса Снейпа. Тем не менее, зная, что профессор ЗОТИ занимает видное место в Ордене Феникса и что домовики не шутят подобными вещами, Рон посчитал необходимым немедленно отреагировать на подобное приглашение. Урок пришлось отменить к видимому неудовольствию Дина, Сьюзен и Луны: эти трое особенно хорошо справлялись с контрчарами против слепоты и оглушения. Сами по себе эти чары, возможно, и не являются боевыми, зато могут сыграть роковую роль в столкновении: к противодействию подобным хитростям тоже нужно готовиться. Урок был сорван, но почти что единогласным решением лигисты собрались продолжить его после беседы с деканом Слизерина.
Лига практически в полном составе направилась из Выручай-комнаты на нужный этаж, весело обсуждая только что прошедшее занятие, школьные уроки да свежие слухи. Но на сердце у Рона, шедшего бок о бок с Невиллом и Дафной, было неспокойно: не станет же Снейп просто так срывать занятия Лиги, о которых ему прекрасно известно? Едва ли этот вызов связан с чьими-либо проблемами в учебе - тогда не стали бы приглашать всю дружную ватагу. В рядах Лиги, к тому же, хватает львов, орлов и барсуков, но тепло любимый всем Хогвартсом преподаватель позвал абсолютно всех, без скидки на факультет и курс. И почему, наконец, Снейп вызывает их именно к кабинету директора , если в его подземельях тоже хватает места?.. Все попытки отвлечься от размышлений и погрузиться в общую легкую болтовню ничего не дали; Рону так и не удалось в самом деле успокоиться.
Ещё тревожней младшему Уизли стало у самого порога директорского кабинета. Там он увидел Энтони Голдштейна, сестер Патил и свою сестру, освобожденных сегодня от общей тренировки и отправленных в библиотеку на поиски новых рецептов лечебных бальзамов. Спешный опрос показал, что и их вызвал Снейп через домовика. Вся Лига Самозащиты теперь была в сборе... Но почему потребовалось собирать всю королевскую рать? Неестественность ситуации теперь ощутили и остальные: смешки и разговоры стихли, а над пестрой группой ребят установилось мрачное молчание.
Дверь в просторный кабинет раскрылась и лигисты вошли внутрь вслед за Роном и остальными «командирами». Там их встретил Северус Снейп, в гордом одиночестве стоявший у директорского камина. И без того безрадостный и суровый профессор теперь казался чернее грозовой тучи: он молча пересчитал явившихся по его зову школьников и заговорил только когда закончил подсчет.
– Времени мало, поэтому сейчас вы будете слушать и не перебивать. Все обсуждения и разговоры подождут. – Снейп сделал глубокий вдох, готовясь к явно неприятному для самого себя монологу.
Подобное вступление от декана не могло предвещать ничего хорошего. Но то, что ребята услышали, превзошло самые их худшие ожидания.
– Министерство захвачено Пожирателями, министр магии и директор Хогвартса убиты. Уже через день они прибудут в нашу школу и тогда вы все будете в смертельной опасности. – Говорил он четким, хорошо поставленным голосом, стараясь передать критически значимую информацию в как можно более емкой форме. – Особенно это касается, конечно, тех молодых людей, что год назад были в Отделе тайн, но и остальным не поздоровится. Скрыть то, что вы занимались год под началом так называемого «Отряда Поттера» не удастся, можно и не пытаться.
Лигисты только и смогли, что переглянуться промеж собой. К их чести, школьники умудрились сдержать первые эмоции: никто не вскрикнул, никто не ахнул, никто не выругался. Наставник мог бы гордиться выдержкой своих подопечных... Если бы их поведение не объяснялось шоком. Все были слишком поражены подобными новостями, чтобы тут же испугаться; страх неизбежно придет вслед за осознанием.
Сам Рон, новый командир и наставник Лиги, не был исключением из общего правила. При этих словах декана он тут же вспомнил своего отца, от чего сердце мгновенно налилось кровью. Неужели... Вспомнил даже о своем нелюбимом брате Перси, с которым так и не успел - и не захотел - помириться. Неужели...
А голос Снейпа продолжал вещать.
– Защищаться от карательной экспедиции здесь некому, – продолжал Снейп, – и единственное, что вам остается – это побег. По ту сторону этого камина, в безопасном и надежно укрытом от посторонних и врагов месте, вас будет ждать хорошо вам известный Поттер: он объяснит вам всё в деталях и подробностях. Мешкать нельзя; время работает против вас.
И все же Рон не просто так сумел целый год пробыть лидером Лиги. Невероятным усилием воли, вспомнив о своей ответственности за ребят, за друзей, за учеников, он взял себя в руки и смог задать главе Слизерина логичный и более чем деловой вопрос.
– Но перемещения через камины легко отслеживаются...
– Сеть слежения была уничтожена в ходе битвы за Министерство. Следить за какими-либо каминами Британии с её помощью невозможно и будет невозможно ещё как минимум недели три. – Развеял профессор его подозрения. – Порох найдете здесь.
Младший сын Артура Уизли первым вышел из толпы ребят и заставил себя оглянуться. У Дафны побледнело лицо, а сестры Патил смотрели в пол; Невилл и Дин с Шеймусом сжали кулаки; Луна и Джинни смотрели на него не отрываясь... Ему удалось побороть себя. Волнение и беспокойство за отца, горечь поражения, боль от вынужденного бегства - все эти парализующие волю эмоции были им подавлены. Рон полностью сосредоточился на том, что имело значение здесь и сейчас: он должен подать пример остальным и первым воспользоваться несчастным камином. Там, где-то в неизвестном ещё убежище, их встретит Гарри; он сможет всё объяснить и вдвоем они что-нибудь да придумают. Так всегда было раньше!
Так было раньше...
– Куда мы должны переместиться? – Второй вопрос, и снова только по существу.
– Долина Годрика, первый дом. Этот камин специальным образом соединен со вторым: промахнуться невозможно. – Рону или показалось, или в голосе декана мелькнуло искреннее одобрение.
***
– Мне остаться с тобой? – Раздался у самого его уха заботливый и тихий женский голос. – Я бы могла чем-нибудь помочь...
– Нет, спасибо. – Четкий и твердый ответ убежденного в своей полной правоте и привыкшего отдавать распоряжения человека.
– Но...
– Ты свободна. - Настойчиво повторил Лусио. Он оценил готовность любимой женщины разделить с ним его горе, но эту чашу он выпьет в полном одиночестве. – Я приду к тебе, когда всё закончится.
Спорить Элиса не стала - ведь она хорошо знала, что это бесполезно. Поцеловала да ушла со двора поместья, отправившись готовиться к их совместной ночи. Счастливая! Сейчас она будет прихорашиваться и наводить положенный лоск, свободная от тягостных размышлений и освобожденная от переживаний. Он выжил, он вернулся к ней с победой... Больше ей не о чем беспокоиться. И с чего бы ей волноваться и переживать сейчас? Она не знала покойного. Она появилась в жизни Лусио уже после той отвратительной истории, после их с Альбусом ссоры и решения идти разными дорогами. Да, ею двигало, бесспорно, благородное желание помочь ему, облегчить его груз... Однако однажды принятое решение Лусио не привык менять: раз собрался проводить друга в посмертие самостоятельно, то так он и сделает.
Лусио, приложив немалое усилие, поднялся с мягкого кресла и провел волшебной палочкой над телом Дамблдора. Огонь появился моментально: зеленоватый и поразительно тихий, он поднялся над погребальным костром и принялся поглощать подготовленный для него хворост. Изначально подобные сожжения были частью древнегреческого ритуала - таким образом древнейшие колдуны пытались избежать участи становления призраком и намеревались упокоиться с миром. Уже в эпоху торжества Римской империи над её врагами оная церемония утратила «практическую» сторону, но оставалась в «арсенале» сообщества для почетных похорон. И именно поэтому Мартин решил сжечь тело убитого им директора Хогвартса: желая оказать последнюю честь достойному врагу, великому волшебнику.
Другу.
Испанец привык считать себя человеком, чуждым любой сентиментальности. Расчетливым и хитрым манипулятором, хладнокровным игроком в шахматы, знатоком человеческой породы, неуязвимым к её слабостям. И большую часть времени это будто бы и в самом деле было так: он принимал взвешенные, логичные решения, он отстранялся от переменчивых эмоций и глупых чувств. Но сейчас, когда пламя коснулось тела Альбуса, он не смог пересилить самого себя – и полностью отдался воспоминаниям.
Ведь пылала и какая-то часть его самого...
Вспомнился ему праздник Дня всех святых, тот самый, когда он, Геллерт и Альбус отмечали годовщину своей встречи. На «самым честным из бесчестных» способов выигранные Геллертом деньги они сняли для своих надобностей домик в графстве Кент и смогли пригласить на праздник жизни и дружбы трёх красоток-ведьм. Мужская сила и потрясающая харизма Геллерта, таинственная задумчивость Альбуса, его необычная для Англии внешность – всё это сыграло свою роль. На второй день у них кончились запасы огневиски, но Альбус, хитро улыбнувшись, извлек из буфета огромную бутылку портвейна! Торжество продолжилось и продолжалось оно от зари до зари: беззаботные, веселые, уверенные в себе и своих силах, они отдыхали и развлекались словно в последний день жизни. Когда же Геллерт наконец-то проводил колдуний за дверь, этот неутомимый бык потащил их обоих в трактир так, будто и не было трех дней загула...
Или другое воспоминание – работа над докладом для той самой злосчастной конференции. Ох, ну и ночи же то были! Конспект за конспектом летел в камин, неугомонный Геллерт ходил из комнаты в комнату и всё никак не мог определиться, в какой позе он выглядит внушительнее; а уж то незабываемое волнение, когда он показывал Альбусу новую формулировку очередного тезиса – это было просто потрясающе. Или потом, сильно потом, когда они втроем проводили самое первое заседание Легиона: переполненные праведным гневом революционеры, желающие исправить грехи старого мира и готовые рискнуть всем ради победы - победы не столько своей, сколько всего человечества. Молодые, озлобленные на слепых патриархов и продажных бюрократов, они искренне верили в праведность дела и не позволяли себе в ней усомниться.
Воздух заполнил терпкий, столь знакомый запах горелого мяса, и сознание Лусио тут же переключилось на иное, куда как более мрачное воспоминание. Теперь он снова пытался ограбить графа ЛаКруа, владетельного и консервативного французского аристократа. На дело они пошли втроем, а у проклятого труса одних только охранников было человек сорок... Вот он и поймал чье-то костоломное в правую ногу. Мог бы там и остаться, не сотвори Дамблдор настоящее чудо: британец обрушил на врагов настоящее Адское пламя и сумел с его помощью испепелить всех врагов. Потом его оттащили в укрытие, поручили заботам колдомедика-маглорожденного, у которого прежде ЛаКруа пытался похитить дочь. Без Геллерта и Альбуса, вполне возможно, в том богатом особняке и закончилась бы его жизнь, не успев толком и начаться.
Подобные картины всплывали в разуме Лусио до тех пор, пока пламя не погасло. Глава Ковена поднял правую руку – и этим жестом направил весь прах в воздух, тем самым «освобождая» от «нежизни» своего друга... Одного из двух... И, уже идя в комнату, где его дожидалась Элиса, испанец пришел к новому для себя решению.
Нужно будет закрыть последний счет с прошлым - в этом году.
