Жизнь и деяния Гарри Поттера

Этот день министра магии в изгнании обещал быть насыщенным. Он собирался встретиться с Фоули, Файертейлами и Редволлами в полдень: аристократы должны были передать ему очередные чеки и получить новые указания. Через два часа была назначена встреча с канадскими лесорубами – пришло время обратиться к этому источнику богатств в поисках новых средств. У гильдий, на протяжении нескольких веков поставлявших древесину для изготовления палочек, галлеоны найдутся... А сам лорд Сибус Гринграсс приноровился убеждать людей расстаться с их деньгами ради высшей цели. Не всё получалось всегда идеально – но Сопротивление продолжало жить и бороться, не давая Пожирателям и их хозяину времени отдышаться. Благо после недавней акции Поттера, пусть и самовольной, аристократы и другие «благожелатели» обрели ещё большую уверенность в их деле; а чем крепче уверенность в сердцах инвесторов, тем более внушительнее денежные суммы они готовы оторвать от них. Да, Бруствер негодовал из-за такого поведения их юного соратника, а Палмер, в своем духе, подозревал всех и вся в сговоре; сам же Сибус, хорошо понимая что дело непростое, старался извлечь из него как можно большую выгоду. Разбираться, как именно Избранный провернул убийство Корбана у него не было времени; нужно было обернуть это событие себе на пользу. И этим вечером он прилюдно поощрит Поттера: предложит всему честному собранию аристократов даровать ему титул «лорда» и принять его тем самым в свои стройные ряды – и не только лично Поттера, но и всех его потомков «до конца времен». Соответственно, кресло в Визенгамоте и все привилегии станут наследуемыми... Формальность, но приятная. А заодно продемонстрирует всем, что Сопротивление едино как никогда: герой получает заслуженную награду из рук легитимного министра магии и потомков лучших фамилий Островов, поскольку он избавил пост оного министра от самозванца. Говоря строгим юридическим языком, подобный акт будет незаконным: в Канаде не собралось достаточного кворума... Вот только такие нюансы уже год как никого не волнуют. Соображения необходимости и момента полностью затмили правила, законы и традиции, мешающие действовать в моменты кризиса. Отметить очевидную победу соратника попросту необходимо, молчание будет неправильно истолковано – а ведь британские колдуны хорошо помнят, что в последний раз подобным образом в Визенгамот ввели самого Альбуса Дамблдора после его триумфа над Гриндевальдом. Высокая честь, против которой недовольному Брустверу нечего будет возразить. Однако всё это будет потом. Сильно позже. Утро всё же было относительно свободным; он мог решить, как его проведет. И, недолго думая, Сибус послал своего рябого канадского помощника за Палмером. Им, министру магии и командующему армией в изгнании, есть что обсудить с глазу на глаз. Тот пришел менее чем через полчаса. – Господин министр, – чинно произнес Адам, занимая своё кресло без лишнего приглашения, – весь внимание. – Сегодня я встречаюсь с представителями канадского сообщества и беглыми аристократами. Они желают знать, как идёт наш прогресс, как строится наша армия. Последний подобный отчёт я им давал месяц тому назад. – Глава авроров не был самым приятным человеком на Земле. Далеко от того! Но одну черту характера в нём Сибус безмерно уважал – готовность заниматься делом без лишней траты своего и чужого времени. И постепенно потомственный аристократ перенимал эту склонность у формального подчиненного. – Что я могу сказать им теперь? Авроры быстро учатся хорошо взвешивать слова и обдумывать речи – в противном случае, они долго не выживают в своей профессии. Неудивительно, что Адам продолжил только после некоторого молчания. – Мы близки к готовности. Ждать осталось действительно недолго. – Изрек Адам, после чего поспешил развернуто пояснить свою оценку. – Мы успели подготовить шестьсот бойцов. Авроры, ударники, палочники, добровольцы, бойцы частных дружин – все они прошли качественную подготовку и готовы к выполнению боевых задач. – Сколько людей еще тренируется? И можем ли мы привлечь ещё и наемников к нашему делу? – Человек тридцать, сорок, не более того. А вот на наемников я бы не рассчитывал. – Повел плечами Палмер, привыкший за время работы с Сибусом говорить прямо и откровенно. – Дорого стоит, да и выхлоп сомнительный. Они могут драться с Пожирателями, лучшие из «вольных компаний» даже смогут противостоять Внутреннему кругу... Но как только на сцене появится Реддл, они тут же побегут. Можно заплатить наемнику, чтобы он дрался за вас; невозможно заплатить достаточно, чтобы он остался помирать за вас. К тому же сейчас обострились конфликты в Юго-Восточной Азии, и многие компании поспешили туда, предлагать свои услуги. Платят там немало, и нет опасности встретиться с самым смертоносным темным магом в истории. В принципе, нечто такое лорд Сибус и ожидал услышать. Сама по себе погоня за более внушительным числом мало что даст; к тому же, несмотря на формальное численное превосходство, у Пожирателей проблемы с качеством бойцов ещё большие. Сопротивление из-за поражений в Министерстве и бегства из Коукворта очистилось от большинства попутчиков и трусливых оппортунистов; здесь остались в самом деле готовые драться люди. В свою очередь Яксли, пытаясь управлять сообществом и охранять власть своего господина над ним, набрал в том числе случайных людей – они побегут или дезертируют, когда запахнет жареным в воздухе. – И что мы будем делать? Конкретно? – Сейчас мы уже отправляем отдельные группы надежных, проверенных людей на Острова. От пяти до семи, во главе настоящий аврор. Под разными легендами, в разные места Островов. – Принялся излагать Палмер. Командующий хорошо понимал как необходимость давать отчёт в своих действиях, так и то, как мало его начальник разбирался в войне. Посему его объяснения и были довольно-таки подробными. – Большая часть этих групп получила приказ затаиться и заниматься разведкой. В решающий час они нанесут множество ударов по Пожирателям, заставив тех разбросать резервы и открыться для настоящей атаки нашими основными силами. – А остальные? – Остальные как раз отправляются прямиком в лагеря Кингсли. Пополняют ряды тех, кто дерется сейчас, и не дает Пожирателям расслабиться. Ранкорну приходится рассредотачивать силы, он не может собрать достойный ударный кулак. Этим мы и воспользуемся для нанесения решающего удара, когда придет время для него. Благо Альберт едва ли почувствует западню вовремя. Назначение Альберта Ранкорна новым министром магии не стало для Монреаля неожиданностью. Больше было некого: во Внутреннем круге попросту закончились угодные Реддлу люди с какими бы то ни было административными навыками, а давать третий шанс Малфоям «хранитель Британии» не собирался. Оставалось искать в министерской среде... И, выбирая между Долорес Амбридж, Альбертом Ранкорном и Биллом Сильвером, Реддл остановился на человеке, ставшим известным благодаря неистово-ретивой проверке генеалогий и фамильных древ. Его стараниями многие маги и ведьмы потеряли право владеть палочками, обучать детей в Хогвартсе или занимать более-менее престижные работы; от его бдительного ока не ушли даже многие аристократы, чьи деревья, как выяснилось, произрастали из маггловских корней. Человек жестокий и целеустремленный... Но при этом полностью лишенный фантазии и воображения, харизмы или глубокого аналитического ума. Корбан порой мог действовать самостоятельно, пусть и придерживаясь чужого курса; этот же будет постоянно бегать за разрешениями и утверждениями. Если Яксли был марионеточной куклой, то Ранкорн в силу характера и образования окажется простой перчаткой на руке Реддла... Впрочем, если судьба будет благосклонна, то эту незавидную роль бывшему второму помощнику Скримджера играть осталось недолго. – Это, естественно, я никому говорить не буду... Но вы уже выбрали место решающего боя? – Да. – С твердой убежденностью в голосе ответил Палмер. – Хогвартс. Лорд Сибус откинулся в кресле. Не такого ответа он ожидал... Но, пожалуй, лучше выслушать бывалого аврора. Хороший лидер всегда знает свои слабости – и с готовностью принимает советы да подсказки у людей более опытных. – Штурмовать Министерство было бы страшной ошибкой. Корбан постарался хорошенько и превратил комплекс в настоящую крепость... Внутренности которой мы теперь едва ли знаем. Ловушки, защитные руны, хитроумные системы сигнализации – всем этим занимались, судя по донесениям шпионов, исключительно маги из Внутреннего круга. Едва ли удастся эту систему вскрыть заранее – так что одного из главных преимуществ Пожирателей у нас не будет. Потери будут огромными... Ещё до того, как на горизонте появится Реддл. – Брать Коукворт или другой город его уровня – бессмысленно. Это не будет решающей схваткой, даже если нам удастся взять инициативу в свои руки. – Продолжил объяснения Адам, глядя прямо в глаза министру. Было очевидно, что аврор долгое время обдумывал свои слова, и что он желает произвести на непосредственное руководство самое серьезное впечатление. – Пожиратели смогут отступить в Лондон и перегруппироваться, после первого нападения пропадет весь эффект внезапности. Они смогут собрать свои силы в один ударный кулак, и вот тогда борьба не просто затянется, а станет по-настоящему смертельно опасной для нас. А вот Хогвартс... – Что – Хогвартс? – С помощью Снейпа мы сможем его легко взять. Силы Пожирателей там невелики, и, в кой-то веки благодаря господину шпиону из Ордена, мы знаем в точности, кто они, что из себя представляют, и где их можно взять. Замок строился и расширялся с мыслью, что его придется оборонять: он хорошо годится для этой роли. Подходы простреливаются, основные дороги можно перекрыть, стены зачарованы и укреплены против большинства чар... Там есть, где разместить наши силы; в конце концов, благодаря союзу с формальным директором, нам даже школа поможет чем сможет. Отвергать какое-либо преимущество, даже незначительное, мы не можем. Если мы успеем занять школу лихим ударом, то идти на штурм и нести повышенные потери придется самим Пожирателям... – После непродолжительного молчания, Палмер вернулся к разговору. – Захват школы будет прямым вызовом Реддлу и его господству над Островами. Учитывая, какое значение для него имеет Хогвартс, и насколько эта школа важна для всего сообщества, он не сможет перепоручить контратаку Лестрейнджу, Краучу или какому-нибудь Смиту – это его бой, и он явится туда лично. Это, с одной стороны, страшный риск... И при этом – шанс закончить войну. – Хогвартс действительно выглядит нашим самым надежным шансом... – Проговорил было лорд Сибус, как тут его перебили. – Есть ещё обстоятельство, которое говорит в пользу выбора школы. – Адам не повышал голос и не спорил; он говорил ровно то, что думал, и больше ничего. – Заложники. Многие Пожиратели и министерские боевики учат именно там своих детей... – Но Реддлу на них наплевать... – Реддлу – да. Вот родителям – нет. Нам ничто не помешает отправить детей врагов в подземелья Слизерина и оповестить родителей, что с ними может случиться в разгаре боя. – Бывалый аврор повёл плечами с подчеркнутым равнодушием. – Думаю, кто-то из них да поспешит дезертировать, дабы спасти своих отпрысков. Непопулярная мера... Но, повторюсь, в нашем незавидном положении мы не можем отбрасывать даже настолько сомнительные приемы. – Пожиратели нас жалеть не станут. Ни нас, ни наших детей. И выбора они тоже давать не будут... – Договаривать мысль министру магии в изгнании не хотелось. Благо собеседник его и так прекрасно понимал. – Действительно так. – Подтвердил бездетный Адам. – Права на ошибку у нас не будет. Эта армия либо победит, либо проиграет; третье войско нам набирать попросту негде. Лучше бы и сам лорд Гринграсс не сказал. Он считал себя мужчиной в меру отважным, он нашел в себе силы отпустить Дафну с остальными... Но что бы он сделал, окажись он заложником подобной ситуации? Аристократ искренне понадеялся никогда об этом не узнать. – В таком случае... – Он хотел было отпустить Палмера по его многочисленным делам, как тут отворилась дверь и в неё вошел министерский помощник. – Господин министр, к вам посетительница. – Рябой говорил скороговоркой, понимая, что прерывать разговоры столь важных персон не очень-то и хорошо для карьеры. – Она настаивает, чтобы ее приняли. – Кто же она? – Ксения Алмазова, ведьма из России. Говорит, что у нее важное предложение. Охрана её проверила, все чисто. – Алмазова... Эту фамилию лорд Сибус слышал и не раз. Выдающаяся изобретательница из России, один из самых светлых умов передового магического знания, активная поборница прав магглорожденных и прочих «подданных второго сорта»... – Запускайте. – Знаком Сибус попросил аврора остаться здесь. Во-первых, у него не было секретов от настолько важного помощника. Во-вторых... Так будет безопасней. Люди Палмера, конечно, свое дело знают и исполняют его на совесть – но мало ли что бывает. И даже появление во дверях обозначенной волшебницы не смягчило Гринграсса. Да, вошедшая ведьма точно знала, как произвести наилучшее впечатление: дорогое платье модного покроя, яркие синие глаза, длинные, заплетенные в могучую косу светлые волосы давали всем понять, с какой породой они имеют дело. Белоснежную шею украшала тонкая, изысканная золотая цепочка, точеные плечи и соблазнительные изгибы тела обещали зрителям многочисленные наслаждения и удовольствия... Вот только ни Сибус, ни Адам не были заинтересованы её внешним видом. Оставалось надеяться, что её предложение будет поинтересней. – Господин министр, господин верховный аврор, – произнесла она на хорошем английском, аккуратно и ладно выговаривая каждое слово, – я – графиня Ксения Алмазова. Рада знакомству. А вот в глазах гостьи британский аристократ прочитал неприятное удивление. Кажется, она заметила, что её простой трюк с платьем раскусили, и он не произвел желаемого эффекта. Лорд Сибус постарался сходу понять, откуда именно происходит его гостья – в деле с русскими волшебниками считать этот нюанс попросту необходимо. Огромные расстояния, разнообразность условий обитания и относительная многочисленность сообщества привели к тому, что русская магическая община по факту разделилась на несколько отдельных групп. Так, проживавшие в Сибири и на Дальнем Севере чародеи славились близостью к природе тех суровых краев; обитатели южных регионов были известны горячностью, боевитым нравом и любовью к личной вольнице; жившие на западе переняли в полной мере гонор и самомнение польских да румынских чернокнижников. Общины жили на большом удалении друг от друга, сталкивались с разными испытаниями, во многом были самодостаточными – удерживались вместе благодаря общности языка, основных обычаев, по свойственной всем колдунам инерции и необходимости порой бороться с общими врагами. Ими всеми из центра пытались управлять те, кого с относительно недавних пор стали называть «имперскими» магами – порой им это удавалось, порой нет. Насколько Гринграсс помнил, случались даже попытки некоторых самоуправляющихся общин отделиться из-под руки Коллегии магии – заканчивались они короткими, но жестокими боями, побеждал в которых центр. Очень серьезный, потенциально необратимый перелом в балансе сил между «центром» в Коллегии магии и общинах на местах случился только после победы над Геллертом Гриндевальдом. Война с Легионом потребовала страшного напряжения сил и ресурсов даже от столь многочисленного и богатого магического сообщества; Гриндевальд пал, но он успел нанести серьезный урон своим противникам. В частности, русским чародеям досталось серьезно: колдуны «Великой степи», «Русского Севера», «Имперского центра» и «Западных рубежей» претерпели многие потери в людях. Надменные и богатые «панские» фамилии Запада были выбиты едва ли не под корень; лучшие, грозные дуэлянты «Степи» нашли свою смерть от рук лучшего убийцы Легиона и так далее. Новые люди, пришедшие к власти в Коллегии, воспользовались моментом и с опорой на ветеранов войны, магглорожденных да просто сознательных принялись подводить русских волшебников к одному знаменателю. Пользуясь слабостью традиционных лидеров и обветшалостью привычных порядков они повели решительное наступление на права общин, автономию поселений и другие «святые устои великих предков». Имело место и жестокое противодействие: лорд Гринграсс знал, что многообещающий дуэлянт, наследник большого состояния и украшение светских раутов Антонин Долохов покинул Россию после того, как убил важного чиновника по заказу одного чистокровного патриарха. Перед ним была «имперская» магичка – это очевидно по деталям одежды, уверенному владению иностранным языком, манерам... И, судя по роскошному платью, вне всяких сомнеий принадлежит она к верхнему эшелону сообщества. Встреча обещает быть действительно многообещающей. – Приветствую вас, графиня. – Почтительный кивок головой, но подниматься с места Сибус не стал. Он был хозяином дома, министром магии и, главное, полноценным лордом. Излишне лебезить перед гостьей, пусть даже важной, тоже не надо. Палмер последовал его примеру из-за профессиональной гордости: ещё он перед всякими ведьмами не кланялся... – Ну вот! А британские джентльмены всегда так хвастаются своими манерами, своим воспитанием. – То ли в шутку, то ли всерьез пожаловалась гостья. – В Британии – возможно. Но мы в Канаде. – Инстинктивно эта женщина ничуть не понравилась Сибусу. Затягивать общение с такой персоной дольше необходимого минимума не хотелось совершенно, поэтому он и решил спросить в лоб. – Что вас привело сюда? Благо она, кажется, тоже не была настроена формальничать. – Я думаю, нам стоит перейти к делу. – С этими словами Ксения осмотрела окружавший её интерьер... И взгляд был более чем красноречив. – Если вы, конечно, не против. Конечно же, предоставленный ему Маккарти дом не шел ни в какое сравнение с семейным поместьем Гринграссов на Островах. О его судьбе Гринграсс старался особо не задумываться. Если они победят – он восстановит гнездышко, в каком бы состоянии его не нашел. Если они проиграют... То этот вопрос его уже не будет интересовать. Более того: за месяцы в Канаде Сибус даже привык к такой обстановке, простой но по-своему элегантной и изысканной, удобной, пусть и лишенной особых украшательств. Конечно, для жительницы Петербурга из богатой и знатной фамилии подобная обстановка будет неприятной и попросту страшной... – Не против. – Получив разрешение, Ксения призвала кресло и уселась в него со всеми удобствами. – Господин министр, как идёт война? – Невинный внешне вопрос был задан тоном легкого подтрунивания... И аристократ решил ответить примерно тем же. – Петербург, разумеется, далеко от Драгонстоуна... Но, уверен, и там слышали недавние новости. – Ответил Сибус, глядя прямо в глаза гостьи. – Иначе бы вас здесь не было. – Это верно, – голос Ксении тут же стал серьезней, – и я пришла сюда не с пустыми руками, а взаимовыгодным предложением. Гибель Корбана Яксли убедила нашего председателя, любезного Аристарха Гавриилова, в том, что ваше дело еще не пропало. Что доблестные борцы за свободу Британии, бьющиеся в неравной борьбе с канадскими оленями, ещё могут победить. Что вам стоит помочь в этой войне, пока она еще не захлестнула всю магическую Европу. «И, тем не менее, я встречаюсь с тобой, а не официальным представителем Коллегии». – Однако интересы российского сообщества требуют, чтобы наши контакты оставались неформальными. Сами понимаете: безопасность превыше всего, провоцировать безумного темного мага никто не хочет. – С очаровательной улыбкой сказала Алмазова, не отводя глаз с собеседника. – Я путешествую по Америке в рамках обмена опытом с местными невыразимцами. Делюсь знаниями, получаю их... И заехала в Монреаль проведать местных умельцев по изготовлению палочек. Вот и всё! Лорд Гринграсс довольно кивнул. Разумная мера предосторожности в современных условиях, ничего не скажешь. Просто, но элегантно и необходимо. – Коллегия предлагает британскому Министерству следующую помощь. – Перешла к сути вопроса Алмазова. – Поставки готовых лечебных и боевых зелий, а равно и ингредиентов к ним; помощь в изготовлении боевых артефактов, защитных доспехов и прочего снаряжения. Также к вам отправится сводный отряд, человек в пятьдесят, наших отчаянных, забубенных бретеров да проштрафившихся витязей. Им сказали, что в России им больше не рады – если не искупят кровью вину, конечно, защищая всех нас от страшной угрозы из-за моря. Они согласны испытать удачу, направить свои таланты на общую пользу, получить шанс на прощение – кто на что. Особо их не жалейте; проблемных волшебников у нас и так хватает. «Небось, с тобой очень приятно работать. Но за витязей спасибо – русские авроры вполне хороши, а профессиональных бойцов с темными магами нам как раз не хватает». – Мы с благодарностью примем помощь, – естественно, Сибус ничем не обнаружил свое мнение о манерах гостьи, которая держала себя так, будто она, по меньшей мере, была королевой этой вселенной, – но чего Коллегия ожидает взамен? Несколько мгновений Алмазова рассматривала его так, будто впервые увидела. Будто не понимала, имеет она дело с политиком или ребенком. Потом она все же взяла себя в руки, умудрившись не озвучить ни одну из множества колкостей. Графиня устроилась на кресле поудобнее и заговорила. – Вашей доброй памяти. – Затем она закусила губу, поняв, что таким резким голосом говорить всё же не стоит. Так что – Того, что новое правительство магической Британии будет более благосклонным к нашим интересам и нуждам. Наши позиции в Международной конфедерации не настолько прочны, насколько Петербургу бы этого хотелось. Многовато охотников вставить палки в колеса нашей телеги. Нужны партнеры, причем понимающие и благодарные... Понимаете? – Куда ж без этого. Могу вас заверить, графиня, что под моим лидерством Министерство магии не забудет своих союзников. – Ну и Коллегия ожидает компенсации половины стоимости поставленного военного имущества. – Повела плечами Ксения, словно озвучила маленький пустячок. – Половины, не меньше и не больше. Аристарх готов было разрешить вам компенсировать треть... Так на него волками набросились «уважаемые люди» из Вече. Едва ли не сорвали всю сделку в погоне за парой-тройкой золотых. – Это уже сложнее. Хозяйство Британии расстроено отвратительным управлением, многие ремесленники убиты или бежали, целые гильдии разорены... – Влезать в долги перед другими сообществами ему не хотелось от слова «совсем». Брать на себя обязательства, а потом их нарушать – ошибочная модель, плохо годящаяся для построения стабильных и надежных отношений... И оставшиеся без каких-либо союзников Пожиратели яркий тому пример. Однако положение обязывало лорда Сибуса разыскивать средства, даже если ему сильно не нравились люди, их предлагающие. – Естественно, с рассрочкой. Никто не ожидает начала выплат сразу после вашей победы. – Эти заверения немного успокоили лорда. – И еще... В её голубых глазах блеснул хитрый огонек. – Я знаю человека, знающего человека, знающего человека... Который может вам пригодиться. – Артефактор? Алхимик? Укротитель драконов, может? – Поинтересовался министр Британии в изгнании. – Капитан вольной роты, находящийся в поисках нанимателя. – Скепсис в глазах мужчин не прошел мимо неё. И тогда она решила рассказать подробности. – Я говорю о Илье Богатыреве. Возможно, ваш аврор наслышан о нем. Богатырев человек небезызвестный... В определенных кругах. – Адам? – Я слышал о нем. Таинственный колдун, если не сказать подозрительный. – Графиня хотела было заговорить тут же, но Адам слегка поднял голос и гостья решила помолчать. – Берется за опасные контракты, исполняет их до последнего пункта и всегда исчезает. Деньги берет полной суммой вперёд, но работу делает грамотно и качественно. За откровенный криминал не берется, обычно работает на правительства или влиятельных аристократов. – Действительно, подобная честность со стороны наемника вызывает подозрения. – Не удержался от легкой иронии Гринграсс, вспоминая, что они обсуждали с Палмером незадолго до прихода посетительницы. – Чем же он вам не нравится, Адам? – Тем, как он исчезает после исполнения договора. – Пояснил бывалый аврор. – Я не слышал, чтобы его кто-то видел среди простых людей. Грубо говоря, куда идут деньги, и где его искать... – Человек не любит публичности. – Что-что, а улыбка у Алмазовой была очаровательной. – Сами понимаете, в его-то деле завистников и врагов наберется немало. Конкуренты, мстители, темные твари, сборщики податей – такие себе гости для любого дома. К тому же... Если он исчезает после того, как исполнил работу – то разве это большая проблема? Богатыреву нравится делать мир лучше... И получать достойное вознаграждение за славную работу. Неужели теперь и это – преступление? Несколько недель тому назад он перебил «Дочерей Кали» с их «аватаром» во главе; два месяца тому назад расправился с «чудовищем Юкатана»... Уверена, что против так называемых «Пожирателей смерти» он пойдет с удовольствием. – Помощь профессионала нам нужна. – Согласился лорд Гринграсс. – И если этот Богатырев так хорош... Вы сможете организовать встречу? – Да. – Утвердительный кивок. – Я всё равно собиралась провести тут, в Монреале, ещё некоторое время. Гавриилов просил меня убедиться, что помощь придёт в нужном объеме... И будет потрачена соответствующим образом. – Тогда добро пожаловать в Монреаль. – саркастично, в тон Алмазовой, произнёс Адам. Судя по всему, слова Ксении его не до конца убедили... – В моем доме есть свободная комната. – Безобидный намек со стороны хозяина дома. – Ох.. Благодарю, но я поищу ещё что-нибудь приличное. Должна же найтись в этом медвежьем угле хорошая гостиница для приличных людей!

***

– Всё на кухне работает как надо? – Осведомился Невилл, снова прислонившись к её шее и ставя на ней очередной легкий поцелуй. Колдомедичка сидела на коленях у своего... Пациента? Парня? Любовника?.. У Невилла на коленях и пыталась справиться с борющимися в ней эмоциями и чувствами. Лучший известный ей способ – участвовать в разговоре. Да поактивней! Тогда, авось, мозг удастся отвлечь от происходящего с телом... – Как надо. – Подтвердила Фиона, повернувшись головой к Невиллу. И все же как он хорош собой – пусть и красотой, которая не сразу бросается в глаза. – У тебя получилось: котёл действительно варит сам! Снова! – Я старался. – Со скромной, тихой гордостью в голосе сказал юноша, запуская свою руку в гущу её волос. Уж очень ему нравилось так делать... – И рад, что у меня получилось помочь. – А где ты... Этому научился-то? По-моему в Хогвартсе этому не учат... И едва ли у вас успела настолько измениться учебная программа. Юноша сперва поцеловал ведьму в губы, и лишь затем ответил. – Бабушка научила. – Будто бы с неохотой ответил Лонгботтом. – Этому... И многому другому. Говорила, что нужно уметь и знать как можно больше. Фионе довольно продолжительное время пришлось жить одной с маленькой дочкой на руках. Нести полную ответственность за хозяйство, дом, дочь и финансы неполной семьи. Этот опыт, помимо всего прочего, научил её неплохо ориентироваться в том, каким тоном и что люди говорят. И вот сейчас прошлое подсказало ей, что лучше не настаивать на продолжении этой темы. Благо ей пришел на ум более чем благовидный предлог: пора было готовить ужин! Совсем они тут засиделись... Первая – очевидно, неудачная – попытка подняться. Уже который раз за день крепкие руки Невилла не дают ей самостоятельно подняться! Силушка в парне, разумеется, огромная: как бы она не дергалась, ничто не помогает. Куда уж ей, женщине маленькой и, честно говоря, физически слабой, тягаться с этой мощью?.. А он только и делает, что добродушно хихикает и будто бы просит её продолжать. – Ух, ну, Невилл, – попыталась высвободиться в очередной раз; результат не изменился, – отпусти меня! Приходилось обращаться к просьбам. – Почему? – По слогам спросил парень, ничуть не ослабляя хватки. – Ужин готовить! Шари, тебе, мне – нам всем пора есть. – А если не отпущу? Может, я вообще того, не голоден? На это у Фионы уже был готовый ответ. Осталось только его озвучить твердо, четко... И не дрогнуть под напором требовательных, настойчивых ласк парня. – Невилл, не забывай. Ты все еще... Мой пациент, и я должна заботиться в первую очередь о твоем здоровье. Питаться нужно регулярно и сытно в твоем положении. А Шари, как молодая девочка, должна... – Ой, да ладно уж. Иди давай. – Конечно, «просто так» он ее тоже не отпустил. Колдунья не успела отойти достаточно далеко, чтобы оторваться от стремительной ладони больного; шлепок, как обычно, ему удался на славу. Ткань халата нисколько не смягчила хлопка по её попе... Ведьма охнула и пошла прочь: её ждали кухня, готовка и уединенные размышления. Ох... Ведь тут было над чем задуматься! Когда Невилл признался ей в чувствах, Фиона была уверена, что он вот-вот рассмеется ей в лицо. Весь следующий день проходила, ожидая, когда же он закончит притворяться. Решила спровоцировать его – признавшись, в свою очередь, что симпатия взаимна. А потом... Получилось что-то невероятное. Она переспала со своим пациентом. С юношей, которого спасла с того света и обещала выходить как следует. Страшное нарушение врачебной этики, о которой в свое время в колледже разве что стены не орали. Если об этом кто-то узнает – любой ее карьере придет конец. Ещё месяц тому назад она и представить себе не могла подобное. Да что там месяц! Когда она начинала ухаживать за парнем, о такой близости нельзя было и подумать. А теперь – Фиона сама и не знает, что думать. Ей уже давно не было так хорошо на душе – возможно, с самого начала семейной жизни. Рядом с Невиллом хорошо, приятно и порой весело; парень был не просто приятным собеседником, но и старательным любовником, чьи способности и выносливость росли со дня на день. Более того: поразительным образом юноша освоился с новыми отношениями быстрее её. Куда как быстрее! Невилл старался помочь ей по дому, охотно занимался с Шари, по-прежнему беспрекословно выполнял её предписания как врача... Но многое изменилось. Он смотрел на неё иначе, держался наедине с ней по-другому, так и норовя руками пробраться под скромную защиту домашнего халата. По ночам, уложив Шари спать, она пробиралась к нему в приемную и там они любили друг дружку изо всех сил, отчаянно и с небывалым у Фионы прежде наслаждением. Юноша шутил, что дни теперь стали длиннее; с каждым днем терпеть до ночи ему было тяжелее и тяжелее. И что же? Вчера он решил не дожидаться положенного часа. Ведьма, как и обычно, из семейной спальни двинулась в душ, желая привести себя в полный порядок – и там к ней присоединился Невилл. Парень просто вошёл в дверь, не обращая внимания на ее первоначальные протесты, и запечатал ей губы поцелуем... Даже сейчас вспоминать об этом было неловко!.. Но приятно. К этому удивительному смешению смущения и удовольствия Фиона уже привыкла... Кто бы мог подумать, что этот гриффиндорец будет настолько настойчивым? Упертым? Упрямым?.. И что ей самой это понравится. В кой-то веки, хоть где-то Фиона может оставить принятие решение на других, отдохнуть от вечного груза ответственности на плечах и расслабиться. Позволить другому человеку, тому, который ей очень-очень нравится, самому делать выборы, и просто повиноваться этому очаровательному, слегка грубому голосу. А её материнское сердце искренне радуется, когда Фиона видит, с какой легкостью и приязнью Невилл держится возле Шари. Помогает той по чтению и письму, с удовольствием рассказывает обо всем на свете, дружелюбно и заботливо играет вместе с ней. А уж как они совместно делают зарядку под чутким руководством Фионы!.. Неужели в тот день мистер Поттер действительно втащил на своих плечах её, Фионину, судьбу?.. Остается, правда, ещё одна вероятность. Точнее, две – ужасные, страшные и жестокие. Она старательно отгоняет эти тягостные мысли от себя, а они с постоянством, достойным лучшего применения, возвращаются к ней каждый вечер. Может, Невилл и не любит её? Просто воспользовался дурёхой-медичкой и получил из неё всё, что мог?.. Нет, этому не верилось. В это не хотелось верить. Он любит её – и, чего греха таить, она любит его. Это точно... Но ведь совсем скоро, буквально на днях, ему придется уходить к своим. На войне убивают... И во второй раз Невиллу может так не повезти. По-хорошему, уже сейчас юношу можно было бы выписывать – но Фиона, словно за соломинку, ухватилась за свое обязательство «вернуть Невилла воином», сделать свою работу настолько хорошо, насколько возможно. У них с Невиллом уже был разговор. Вчера. После... Совместного приема душа. Говорили о будущем, и Невилл сказал, что обязательно вернется за ней и Шари после победы, если она не против. Естественно, «против» она не была – спросила лишь, неужели он вправду на ней женится? Гриффиндорец ответил утвердительно без раздумий, без тени сомнений и колебаний. Его, казалось, нисколько не смущают ни разница в возрасте, ни в характере, ни необходимость заботиться о её, Фионы, ребенке... Чем дальше, тем больше ведьма верила в правдивость, глубину и искренность чувств. И тем больше боялась всего лишиться, отпустив Невилла за порог дома. – Даже не знаю, – вспомнила парня, вот и раздался его голос откуда-то сзади, – как буду в лагере обходиться без твоей готовки. – Так ты ведь говорил, – ответила Фиона, не поворачиваясь: настолько она была погружена в нарезку мяса, – что у вас девочки неплохо еду готовят... – На твоем-то фоне? – Голос Невилла приблизился, его шаги ковер тоже не заглушил... Ожидаемо, ведьма почувствовала прикосновение руки к своей заднице. Черт, Невилл... – Так, сборище жалких любительниц, не способных даже толком макароны сварить. – Раньше ты был мягче к их талантам... – Фиона тоже решила проявить упорство – и проигнорировать заигрывания. Пусть Невилл подождет, ей нужно приготовить ужин! – Неудивительно... Неожиданно раздался стук в дверь. – Разве мы ждем доставку? – Вся игривость из тона Невилла тут же пропала, он убрал руку от ее бедра. – Сегодня должны доставить коренья, дубовые шишки да омелу. Говорили, что доставят поздним вечером... Может, управились с другими заказами пораньше, и решили с этим тоже не тянуть... – Поделилась соображениями Фиона. – Иди к Шари. Я займусь этим. Лонгботтом не стал возражать ей... Но, как показалось Фионе, он будто бы взял с собой крупный нож. Юноша так-то уже мог пользоваться волшебной палочкой без каких-либо серьезных ограничений, но колдомедичка уже давно поняла, насколько он привык перестраховываться. Она же оставила всё на столе, уверенная, что уже через несколько минут сможет вернуться к прерванному процессу готовки, и пошла ко входной двери. Но стоило ей коснуться рукой дверной ручки, как дверь открылась под внезапным, стремительным и наглым напором. «Явно не доставка»... – Только и успела подумать колдунья. – С дороги! – Гаркнул на неё низкорослый, упитанный мужчина. – Пшла! Сердце Фионы тут уже упало куда-то в ноги. Как... Как это могло случиться!? Она, разумеется, отошла... Пропуская троих мужчин внутрь своего дома. Одеты они были в ничем не примечательные мантии серого цвета, держали в руках волшебные палочки, от них исходила едва ли не осязаемая аура опасности и жестокости. Никаких особых примет, кроме, разве что, высокого роста одного из них, Фиона не обнаружила. Впрочем, она была в настолько шоковом состоянии, что ожидать острой наблюдательности и не приходилось. – Джефф, да тут же ничерта нету. – Сказал долговязый, со скучающим взглядом осматривая стены дома. – Тут разве что не нищенствуют. В лучшем случае Пойдем искать что поинтересней: Филипп говорил, внизу по улице живет старый артефактор... – Э не, Билли, – главный в троице осмотрел Фиону сверху донизу и облизнулся, – кое-что тут есть. Точнее, кое-кто. Уверен, у такой кошелек найдется, а про артефактора ты забудь. Не по нашим зубам такие дела... Ещё не по нашим. – Прошу, – заговорила Фиона, воспользовавшись паузой, – тут нет никаких ценностей! У меня дочь болеет драконьей корью, я могу... – Ты же медичка? Вот ты нас и залечишь, если твоя ссыкуха нас заразит. – Гадливо улыбнулся ей Джефф. – Значит, слушай сюда, и слушай внимательно, если не хочешь добавить к дочкиной драконьей кори ещё и переломы. Сейчас ты проведешь нас по дому и покажешь, где у тебя что ценное валяется. Потом ты отведешь нас в приемную и осмотришь – полностью осмотришь, поняла? Внимательно! И если нам все понравится... То всем будет хорошо. – П..поняла... – «Лишь бы Невилл увел Шари! В спальне есть черный ход, я его ему показывала не раз...». – Да-а, – сказал хранивший было молчание третий, – кашель меня в могилу сведет. Так и рвется из меня, так и рвется. – Впервые слышу, чтобы кашель рвался из штанов. – Не сводя глаз с Фионы ответил ему Билл. – Но я тебя понимаю. У самого, веришь не веришь, точно такая же жалоба. – А для начала – расстегни-ка халат. – Не терпящим никаких вопросов тоном приказал главный налетчик. – Не снимай полностью ещё, а просто облегчи. Дрожащими, плохо слушающимися руками Фиона расстегнула верхнюю пару пуговиц. Долговязый грабитель свистнул; остальные довольно переглянулись. Они явно наслаждались своей властью над беспомощной колдомедичкой, оказавшейся полностью в их сомнительной милости... – Веди нас. Надеясь, всеми фибрами души надеясь, что Невилл успел вывести Шари из дома, Фиона медленными шагами пошла вперёд. У неё в самом деле были деньги, осталась пара предметов бюжетерии – может, им удастся её «впарить» как золотые драгоценности. А что до «осмотра»... Может, денег им и хватит?.. Они шли за её спиной и явно не торопились, то ли наслаждаясь открывающимся видом, то ли предвкушая грядущее «веселье» и не торопясь к нему приступать. – Задница тоже отнюдь не недурна. – С видом знатока сказал Билл. Просить тут помощи или пощады было бы наивно, очень наивно и глупо... Но попытаться то можно... – Я отдам всё, только не трогайте меня и дочку... – Жалкий шёпот. Ничего большего – и ответом на него стал дружный и наглый смех. – Чего еще скажешь? Развернуться и уйти отсюда? – Ты нарываешься. Любишь пожестче что ли? Третий из налетчиков явно хотел добавить что-то ещё... Однако не успел. Фиона уже провела команду грабителей мимо двери, ведшей в кладовую. Дверь практически сливалась со стеной, была незаметной и явно вела в тупик – словом, напавшие на дом не обратили никакого внимания на неё. И это стало самой серьезной ошибкой: с поразительно громким звуком она отлетела в сторону. Ведьма успела повернуть голову как раз вовремя, чтобы застать следующую сцену – Невилл с горящими ненавистью глазами стоял над налетчиком, а тот с неестественным стоном падал на землю. Мгновение – и Фиона увидела свой любимый кухонный нож между ребер упавшего тела. Тела – поскольку такого удара маг не переживет. – Что за... – Только и успел сказать долговязый Билли. Поскольку в ту же секунду из волшебной палочки Невилла вырвался луч странного желто-красного оттенка, и грабитель рухнул на ковёр, дергаясь и мучаясь в страшной агонии. Понять, что именно сделало заклинание, Фиона не могла, только предположить, что удар был нанесен по нервной системе. Подобный болевой шок, опять же, шансов не оставляет. Последний оставшийся на ногах, командир отряда Джефф, рванул было к Фионе. То ли надеялся взять ее в заложники, то ли собирался закрыться ею от возможного заклинания. Женщина догадалась отпрянуть назад в ужасе и панике... И это помогло. Джефф не успел добраться до нее – зато оголил спину для атаки Лонгботтома. Он не стал доставать нож из первого трупа или целиться в мародера палочкой – всё это было бы непозволительной тратой драгоценного времени. Вместо этого гриффиндорец бросился вперёд поразительным рывком и попросту повалил грабителя на пол. Отчаянная попытка капитана налетчиков навести палочку полностью провалилась; ловким, проворным движением Невилл вывернул ему правую руку, полностью парализовав противника. Но на этом парень отнюдь не остановился; напротив, он принялся избивать скулящего налетчика по лицу. Разбил в кровь нос, выбил все зубы, чуть ли глаза не выбил прочь! Джефф перестал двигаться, стонать или даже дышать. Тогда Невилл встал, вернулся к кладовой, с характерным звуком извлек нож из тела... – Это не... Лишнее... Не надо... Невилл – Только и смогла сказать шокированная Фиона. – Нет. – С этим словом Невилл перерезал горло главарю, так мечтавшему «отдохнуть» в компании колдомедички. Теперь он присоединился к остальным своим напарникам... – Надо. – Ох... Ох... Н..Неви...Невилл... Только многолетний опыт работы профессиональной колдомедичкой помог Фионе удержать обед в животе. Характерный запах крови и смерти уже пошёл по коридору, зрелище тоже было отнюдь не из приятных... Все в голове плыло, даже Невилл будто разделился на двоих отдельных Невиллов, а ноги не хотели держать хозяйку. Но сам Лонгботтом, на счастье, сохранил здравость мысли и способность принимать решения «на лету». Что он и поспешил продемонстрировать Фионе. – Нет времени охать-ахать. Наши проблемы с их смертью только начались. – Заговорил Невилл, тяжело дыша. Еще ни разу она не слышала его таким: жестким, уверенным в себе... воином. Парень полез в карман мантии зарезанного Джеффа и извлек кусок пергамента; прочитал и, затем, злобно сплюнул на тело. – Как и думал. Егеря! – И.. что... – Составить цельное предложение у нее так и не получилось. Глаза Фионы бегали со скоростью света: то на Невилла, то на лежавшие тела... То на лужи крови. – Значит, – пояснил Невилл, поднимаясь и подходя поближе к ведьме, все еще отходящей от пережитого шока, – что скоро их бросятся искать. Они здесь наверняка были в отлучке – но спокойно могли шепнуть кому-то о своей идее поразвлечься с тобой. Через несколько часов, максимум через шесть, сюда придет новый патруль. Куда более многочисленный – и, наверняка, с меченым во главе. Я с ними всеми уже не справлюсь. – Что нам делать!? – Бежать отсюда. Благо есть куда, и, так как они здесь были неофициально, у нас есть небольшая фора. Приведу вас с Шари в наш полевой лагерь; пересидите там, пока Гарри не определит вас в другое, надежное место. – Парень не предлагал. Он отдавал команду, причем делал это четким, «военным» голосом. Куда делся неловкий парень, охочий до ласк любовник и заботливый к Шари старший?.. И, признаться, с каждым его новым словом на сердце Фионы становилось легче. – Фиона, слушай: сейчас ты идёшь к Шари, и объясняешь ей, что нужно покинуть дом. Я приберусь самую малость, вместе соберем маленькую сумку и пойдем отсюда. Крайне, крайне желательно, чтобы мы ушли отсюда уже через полчаса. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Следующие полчаса казались Фионе одной маленькой секундой – настолько стремительно всё неслось! Как же разительно может порой перевернуться человеческая жизнь, изменить весь ритм и ход за считанные минуты. Ещё двадцать минут тому назад она размышляла, как будет дожидаться в доме ушедшего на войну Невилла; теперь же она собирала полевой саквояж дрожащими от волнения руками. Подумать только: нужно оставить дом, отказаться от врачебной практики, оставить почти все нажитые непростым трудом невеликие пожитки... Как бы она повела себя, оказавшись перед таким выбором в полном одиночестве? Но колдомедичка смотрела на спокойного, как никогда уверенного в себе Невилла, и его вид помогал ей обрести какое-никакое мужество. Шари тоже справлялась со страхом на «отлично» – девочка боялась, не все понимала до конца... Но слушалась и маму, и Невилла. Особенно — последнего. Выходить решили через черный выход. Напоследок Шари ухватила любимую куклу, которую Невилл специальным заклинанием уменьшил в размерах. Разумное решение: никакого времени они не теряли, а маленький ребенок обретал чуть большую уверенность в происходящем... Улицы вечернего Коукворта были практически пустынными: по ним теперь люди без крайней нужды не гуляли. Сердце Фионы несколько раз было готово упасть в пятки, когда мимо них прошёл патруль егерей из четырех человек – однако эти парни нисколько не заинтересовались семьей волшебников, спешившей к себе домой до наступления комендантского часа. Они ничего еще не нарушали с точки зрения распоряжений «хранителя», а что до желания пограбить... Одного взгляда на скромные мантии «отца» и «матери» семейства хватало, чтобы понять тщетность «досмотра с пристрастием». Это и позволило Невиллу, Фионе и Шари выйти за пределы города. За пределы зоны действия защитных чар, мешавших трансгрессировать... Перспектива переместиться на далекое расстояние с дочкой под мышкой с помощью трансгрессии в свое время перепугала бы Фиону до смерти... Но, когда они добрались до поляны, откуда Невилл собирался перемещаться, ведьма уже исчерпала способность бояться до дна. Она только покрепче ухватилась за руку гриффиндорца да закрыла глаза; ничего больше не могла сделать. Открыла... И всё было в порядке. Невилл добродушно улыбался, Шари уже дергалась в нетерпении. Фиона выдохнула. Осталось немного, и она сможет отдохнуть. Гарри Поттер, по словам юноши, тоже постарался окружить укрывавший его завод охранными чарами. Посему Невилл перенес их не в комплекс, а на берег какой-то мелкой, дурно пахнувшей речонки. Тут, по словам парня, они купались и стирали вещи – колдомедичка понадеялась, что они старательно проходятся по одежде специальными заклинаниями. – Невилл!? – Раздался крик из кустов. Ведьма было напряглась – но, увидев просиявшее лицо Невилла, расслабилась. Свои... Наконец-то свои! – Это я, Дин! А у тебя снова задница вся белая? – Как Фионе подсказывали знания, почерпнутые из романов, это была кодовая фраза. Разумно! Из кустов вышел чернокожий парень, широко улыбавшийся своему другу. Его звали Дином Томасом; о нем, как и об остальных соратниках Лонгботтома, Фиона уже заранее имела неплохое представление. Даже то, что он заметил спутниц Невилла, его не смутило – по крайней мере, он не подал вида. – Черт, старина, как же я рад тебя видеть! – Да, Дин! Взаимно! – Радостным голосом отвечал Невилл. Как бы ему не было хорошо под ее крылом, а по друзьям и подругам юноша явно успел соскучиться. – Только, я не один. Со мной мисс Фиона Фостер и ее дочь, Шарлотта. – Гарри говорил, что оставил тебя с ними. А какими судьбами? – Поинтересовался Дин, с явным интересом рассматривая стоявших за спиной Невилла женщин. – Напали егеря, хотели пограбить. С ними-то я справился, – пояснил Невилл, – но пришлось уйти. И я не мог оставить их одних. – Ну пусть проходят внутрь. Всё равно не первые гости за этот день... – Парень повел плечами. – Не первые гости? – Повторил Лонгботтом, нисколько не скрывая удивления. – Это кто же нас опередил? – А ты зайди – увидишь.

***

Драко уже который час наматывал круги по своему кабинету и всё никак не мог найти себе места. Молодой колдун то и дело заламывал руки и утирал со лба выступившие капельки пота. Малфой почти ежесекундно бросал взгляды на лежавшую посреди девственно чистого рабочего стола блестящую монету и всё никак не мог увидеть то, что так ожидал. Томительное ожидание длилось уже несколько часов, и Драко казалось, что ещё чуть-чуть, и у него окончательно сдадут нервы и он ударится в самую обыкновенную истерику. А причин для такого поведения у него в последние дни было очень много. Ещё с того самого момента, когда наследник рода Малфоев заключил злосчастную сделку с Поттером, он отдавал себе отчёт в том, что теперь ему до самого конца войны придётся жить в постоянном страхе разоблачения, паранойе и всё время оглядываться через спину. А уж после того, как силы Сопротивления совершили дерзкий налёт на Рэйвен-Рок, эти опасения окончательно подтвердились. Тогда Тёмный Лорд впал в настоящую ярость и досталось всем. Головы высокопоставленных Пожирателей, отвечавших за оборону замка, полетели отнюдь не фигурально, а сам Драко отлично помнил, как его отец вернулся после собрания Внутреннего круга едва живым, с трясущимися поджилками и напился до остекления. Малфой знал, что если его предательство вскроется, то смерть покажется ему избавлением. И, что хуже того, его родители также не дождутся со стороны их повелителя никакого снисхождения. Посему Драко принял все доступные ему меры предосторожности, чтоб его грязный секрет остался не раскрыт. То, что Малфои оказались выброшены на обочину политической жизни в целом и пожирательской организации в частности, в какой-то степени даже помогло. На них редко всерьёз обращали внимания, лишь изредка припоминая, что да, некий Люциус Малфой когда-то был в фаворе у Тёмного Лорда. Но одна провальная миссия, и он лишился всякого расположения и поощрения. Про Драко и говорить было нечего. Очередной мальчик на побегушках, который вечно будет на третьих ролях терпеть насмешки со стороны более успешных аколитов. Поэтому всевидящее параноидальное око Волдеморта попросту проходило мимо них. Всего навсего нужно было, стиснув зубы, терпеть. Терпеть и ждать, когда весь этот кошмар, наконец, закончится и их владыка вновь отправится в небытие. Но буквально неделю назад случилось событие, которое вновь поставило всех на уши. Причём куда сильнее, чем даже атака на Рэйвен-Рок. Министр магии и формальный глава британского магического сообщества Корбан Яксли был убит людьми Ордена прямо посреди Драгонстоуна. Причём убит не каким-то безымянным членом Сопротивления, а лично Гарри Поттером, который не упустил шанса передать всему волшебному миру Британии своё послание. По началу Драко даже обрадовался этому происшествию. Яксли юный Малфой ненавидел всей душой. Этот жалкий, напыщенный подхалим Тёмного Лорда, давний соперник его отца, особенно отметился в унижении семейства Малфоев после падения Люциуса. Яксли ни разу не упускал случая побольнее потоптаться на итак уже раздавленной гордости отца Драко, отвесить скабрёзную грубость в адрес его матери и высмеять самого Малфоя-младшего. Так что, когда ублюдок сдох от руки Поттера, Драко лишь надеялся, что тот успел осознать весь ужас своего положения и обделаться в штаны. В тот вечер Малфой совершил немыслимое: в уединении своего кабинета выпил за успех своего бывшего школьного недруга. Однако на этот раз последствия действий Поттера коснулись и самого Драко. Если в прошлый раз Тёмный Лорд был в ярости, то теперь малейшего повода или подозрения было достаточно, чтобы получить обвинение в измене и быструю – или не очень быструю – смерть. Ведь всем было понятно, что просто так до Яксли было не добраться, и что поработал информатор, и ни один. Чистки внутри Министерства приобрели поистине пугающий масштаб. В день порой с десяток чиновников могли лишиться своих должностей и отправиться либо в Азкабан, либо сразу на тот свет. А на освободившиеся места набирали не по умениям да способностям, а по степени фанатичной преданности. Те же веяния коснулись и самих Пожирателей. До Драко доходили слухи о том, что Тёмный Лорд лично наказал тех, кто был ответственен за охрану Яксли и имел несчастье его пережить. И от рассказов о том, как именно он их наказал, у Драко, который за время своего ученичества у Рабастана Лестрейнджа навидался всякой мерзости, мороз по коже пробежал. Но хуже оказалось другое. От отца Драко узнал, что повелитель лично занялся поисками крыс в самой верхушке организации. И что Тёмный Лорд лично будет допрашивать и проверять каждого.... А это означало, что рано или поздно грозное око Волдеморта доберётся и до Драко, и тогда… Что будет тогда Драко узнавать не хотелось. И именно в тот момент Малфой осознал, что надо бежать. Ему и его матери. К сожалению, надежды убедить отца предпринять какие-либо решительные действия Драко не питал. Но решение о побеге вызывало за собой целую нить новых вопросов. Куда? Как? И что делать дальше? Бежать – это значит признаться. Это значит нарисовать мишень на спине. Каркаров уже попробовал сбежать. И что с ним стало?.. Драко бы и дальше оттягивал принятие этого сложного решения, в глубине души надеясь, что и на этот раз фортуна улыбнётся ему, но всё предопределил вчерашний вечер. Вчера в их поместье встречали довольно редкого гостя, Барти Крауча-младшего, который прибыл со своего рода инспекцией, проверяя состояние размещённых в Малфой-мэноре Пожирателей и оборотней. Но, как оказалось позже, это было лишь формальной целью визита. Драко честно себе признавался, что из всех Пожирателей после самого Тёмного Лорда именно Крауч пугал его больше других. Этот спокойный и вежливый моложавый мужчина, слегка хромающий и опирающийся на трость, вызывал подспудное чувство тревоги сильнее, чем бывалый мясник и головорез Лестрейндж. Малфой ни разу не видел на лице Крауча каких-либо эмоций, кроме выражения лёгкого интереса, которого требуют проявлять банальные правила этикета. Этот человек вёл бы светскую беседу и убивал бы родного отца с одинаковым выражением лица. Так или иначе, но в виду того, что Люциус попросту отказался встречаться с Краучем и покидать свою каморку, где проводил большую часть времени, честь привечать важного гостя выпала Драко и помогавшей ему Нарциссе. После обеда в малой столовой, Крауч вежливо, но холодно попросил леди Малфой удалится, заявив, что у него важное дело к наследнику рода Малфоев и что он хочет переговорить с ним тет-а-тет. После того, как его мать бросила на него последний, полный страха и тревоги за сына, взгляд и закрыла за собой дверь, Драко, собрав все свои душевные силы в кулак и надев маску твёрдого и уверенного в себе аристократа, приготовился слушать одного из самых опасных Пожирателей. Но первые же его слова заставили Драко покрыться ледяным потом и позабыть про надетую маску. Крауч тихим, спокойным голосом сказал, что он знает о том, как Малфой встречался с Поттером и передал ему информацию о Рейвен-Роке и его сокровище. Также он добавил, что одного его слова будет достаточно, чтобы Драко и вся его семья оказались на коленях перед троном Волдеморта, дабы ответить перед ним за своё предательство. Отчаявшийся юноша уже хотел было потянуться за палочкой, чтобы хотя бы в отчаянной и безнадёжной попытке убить Крауча, дать своей матери немного времени, чтоб сбежать... Как Барти добавил, что этого плачевного сценария можно избежать. От Драко требуется только выполнить маленькое порученье. После короткой паузы Крауч продолжил рассказ во всё том же спокойном тоне, сказав, что Тёмный Лорд в скором времени собирается проверить и Малфоев, и что у Драко не так много времени. Крауч передал Малфою запечатанный конверт и сказал, чтобы тот передал его Поттеру при встрече. И предупредил, что если Драко попытается кому-либо рассказать об этом разговоре или показать конверт не тому, кому надо, то конверт попросту сгорит, а сам Драко отправится на аудиенцию к Волдеморту. Со всеми вытекающими последствиями. Малоприятными. Сказав всё это, Барти поблагодарил Малфоя за сытный обед и непринуждённо покинул мэнор. После этой встречи Драко несколько часов приходил в себя, закрывшись в своём кабинете. Его терзали целый рой мыслей, страхов и сомнений. Бежать. Бежать надо было срочно и прямо сейчас. Его спасало лишь то, что Барти было что-то нужно от Драко. Зная Пожирателей, Малфой мог бы предположить, что всё это какая-то издевательская игра, где с ним забавляются перед тем, как отправить на эшафот. Создать иллюзию, что у него есть шанс спастись… и что б в итоге спасительный выход оказался входом в пыточную камеру подвальных казематов. Однако только не в случае Крауча. Несмотря на то, что этот человек был олицетворением хладнокровия и безжалостности, в то же время он не наслаждался пытками и издевательствам над жертвами, что выгодно отличало его от многих других Пожирателей. Не стал бы он так играть и с Драко. Ему это попросту не интересно. Оставалась вероятность, что это была какая-то уловка, чтобы при помощи Драко выйти на Поттера и его отряд, и что когда Драко свою роль сыграет его попросту убьют. Однако против этой версии играло то, что на конверте не было никаких чар или каких-либо проклятий. Малфой сам проверил это. Но зачем тогда Краучу становится соучастником предательства? Ему, одному из самых преданных Пожирателей, который участвовал в возвращении повелителя к жизни? Или же безумие Тёмного Лорда, о котором полушёпотом говорили и сами Пожиратели, отвернуло от него даже Крауча? Плевать. Драко было плевать, в какие игры играет Крауч. Главное было спастись – и спасти мать. И, собрав всю решимость, Драко связался через оставленную ему монету с Отрядом. Взвесив все за и против Драко пришёл к выводу, что других вариантов, кроме как обратиться за помощью к Поттеру у него не было. Возможности связаться с другими членами Сопротивления у него нет, а спрятаться собственными силами Драко не рассчитывал. Все его знакомые и родственники под контролем Пожирателей, а в мире маглов Драко был слеп и беспомощен и мигом привлёк бы к себе ненужное внимание, которое бы стало фатальным. Вот и пришлось при помощи одной несчастной монеты по букве выводить послание. Малфой решил честно описать сложившуюся ситуацию, справедливо полагая, что лишняя ложь лишь уменьшит шансы на то, что ему пойдут навстречу. И, к великому облегчению Драко, Поттер дал положительный ответ. В тот же вечер у Драко состоялся тяжёлый разговор с матерью, где он рассказал ей всё. И про предательство Тёмного Лорда, и про разговор с Краучем и про то, что он собирается бежать и хочет, чтоб она бежала вместе с ним. У Драко кровью обливалось сердце от того, что он подвергает свою любимую маму такой опасности, от вида слёз, текущих по красивому лицу Нарциссы, но иначе было никак. Либо они рискнут сейчас, либо их уничтожат. И, кроме того, это означало и ещё одно. Им придётся бросить Люциуса. Бросить родного отца и мужа. Оставить его здесь, на растерзание этим шакалам. Да, пусть и за последний год уважение и пиетет Драко к Люциусу испарился, да, пусть их с Нарциссой брак и был договорным и особой любви там не было, но он всё ещё оставался для них близком человеком, которого они тоже вынуждены предать. Тёмный Лорд растоптал Люциуса, уничтожил его как личность, превратив того в жалкую тень самого себя, дрожащую от каждого шороха и мечтающую лишь о том, что б вернуть к себе расположение хозяина. Что уж говорить. У Волдеморта всегда отлично получалось ломать людей. И сломленный Люциус никогда не решится на то, что предложит ему Драко. К тому же, чем меньше Люциус знал о планах сына, тем меньшей опасности он подвергнется, когда вскроется побег Драко. И вот, Драко уже целую вечность ждёт, когда через монету Поттер даст отмашку. Они с матерью придумали легенду, что, мол, едут к дальним родственникам в Уэльс, и что их не будет в течении нескольких дней. Поэтому Малфой и вырядился сейчас так, будто идёт не в лес, к Мордреду на яйца, а в презентабельное жильё уважаемых волшебников. Тёмная парадная мантия, брюки, туфли… Наконец, спустя почти три часа после завершения сборов монета ожила. Отряд передал лишь короткое: «Идите». И, выдохнув, Драко, положив во внутренний карман монету с конвертом, отправился в гостиную, где его ждала Нарцисса, которая также облачилась в мантию модного покроя, платье и изящные сапожки. Вдобавок у леди Малфой была зачарованная дамская сумочка, в которую они с Драко уместили всё то, что было необходимо на первое время. Еда, вода, кошель, набитый золотом, небольшой запас трав и зелий. По ним двоим не скажешь, что они идут куда-то навстречу неизвестности. Выйдя из поместья, Драко, держа под руку Нарциссу, направился к выходу за пределы мэнора. Массивные решётчатые ворота были приоткрыты, и у них дежурило несколько егерей. Малфой поморщился. С тех пор, как Волдеморт фактически превратил Малфой-мэнор в казармы для всякого сброда, здесь было не продохнуть от подобного рода контингента, который день от ото дня становился всё более нестерпимым. Новые постояльцы быстро смекнули, что Малфои теперь тут не такие уж и хозяева и раз за разом проверяли границы дозволенного, которые всё расширялись и расширялись. Дошло до того, что вся эта погань на полном серьёзе стала считать себя полноправными владыками данной территории, а настоящих хозяев ни во что ни ставила. – Стой! Вы куда это собрались? – Гаркнул один из егерей, вытягивая руку перед Малфоями. – Что-то я не припомню, чтоб я должен был перед кем-то отчитываться, – холодно произнёс Драко, стараясь казаться уверенным и собранным, – особенно перед тобой. – Ну нифига себе разговор, – хохотнул второй егерь, – ты откуда такой, пацанчик, нарисовался? Вы уж простите мои манеры, Ваш Сиятельство, но у нас есть указ никого не выпускать без разрешения. – Вот ты за своими дружками и следи, – отрезал Драко, – а я – сын владельца этого места, и меня не заботят ваши указы. Так что с дороги и не мешайся людям под ногами, – Малфой понимал, что его откровенно понесло, но накопившиеся страх и нервозность не давали ему вести себя более сдержанно. – Драко, может… – Начала было Нарцисса, но Драко взглядом велел ей помолчать и взял её за руку. – Ого. А ты смелый больно, я погляжу. А за свои слова сможешь ответить? – Егерь, судя по его повадкам ранее имевший отношение к преступной деятельности, смачно сплюнул под ноги Драко и демонстративно положил руку на висевшую на поясе волшебную палочку. – А кого мне боятся? Тебя что ли, грязнокровное быдло? – На лице Драко заиграли желваки, адреналин в крови закипал и пенился, а ощущение того, что его спиной стояла мать, которую он должен защитить любой ценой, придавало сил. – Ну давай, подними на меня палочку, шваль подзаборная. Я – личный ученик Рабастана Лестрейнджа и наследник рода Малфоев. Если ты что-нибудь попытаешься мне сделать, то на следующий день твои кости будут оборотни обгладывать. Глаза егеря налились кровью и он наставил на Драко палочку, а Малфой тут же наставил свою, загородив собой Нарциссу. Второй егерь также наставил палочку на решившегося показать зубки белобрысого юнца. Обстановка накалилась до предела, как из домика стражи, расположенного рядом с воротами, вышел третий и гаркнул: – А ну опустили палочки, идиоты! – Джером, тут у нас благородные чистоплюи добрых людей обижают. – Ощерился егерь. – И требуют, чтоб их выпустили. А у нас приказ никого не выпускать без разрешения капитана. – Это же Малфои, кретин! – Рыкнул тот, кого назвали Джеромом, и повернулся к Драко. – Чего тебе нужно, Малфой? Малфой медленно опустил палочку и выдохнул. Мордред, из-за невовремя проклюнувшейся вспыльчивости едва всё не сорвалось. К счастью, Джерома Драко знал. Этот был из организации, но при этом из относительно вменяемых и здравомыслящих. С этим можно договориться – как же хорошо, что они догадались взять деньги! – Мне нужно, что б твои прихвостни не мешали мне свободно перемещаться по моему мэнору. – Сказал Драко твёрдым, но уже более спокойным голосом. – Или что, Пожиратели Смерти совсем перестали уважать наши священные права и свободы чистокровных? Будто мы какие-то предатели крови. – Да срать всем на ваши права, – вновь встрял тот егерь, – что скажет Тёмный Лорд то и будет. Скажет завтра целовать жопы грязнокровкам, значит так и будет. Так что я б на твоём месте не наглел, парнишка. Лучше бери пример со своей мамочки. Вон она, тихая и не грубит. Сразу видно воспитание леди. Кстати, дорогуша, – обратился он к Нарциссе, – ты не расскажешь, чему ещё учат всяких там расфуфыренных дамочек, вроде тебя? – Егерь сально улыбнулся, пожирая глазами аппетитную фигуру женщины, а Драко вновь был готов взорваться. – Якоб, умолкни уже, – оборвал полёт мыслей подчинённого Джером, – дай с человеком поговорить. Так вот, Малфой. У нас действительно есть приказ никого не выпускать без ведома капитана. Если хочешь выйти, то придётся поговорить с ним. – Мне некогда, – с долей нарочитой ленцы сказал Драко, – мы идём в гости к родне, и нам некогда заниматься этой вашей бюрократией. Тем более в моём же собственном доме. – Приказ есть приказ, – развел руками Джером, – мне-то в целом всё равно, куда и зачем вы идёте. Но таковы сейчас новые правила. После того, как орденские ублюдки вальнули большую шишку, начальство совсем озверело. Вот теперь и подпрыгиваем от каждого пердежа мыши и метаем заклинания без разбору. – Я понимаю, – ровно произнёс Малфой, – приказы нужно исполнять. Но и мы спешим. Может, выйдет договориться? – Драко взял сумку матери и достал от туда кошель, – скажем, десять галеонов за небольшую услугу с твоей стороны? – Двадцать, – глаза Джерома при виде золотых монет заблестели жадностью, – и можешь катиться на все четыре стороны. – Идёт. – Легко согласился Драко и передал Джерому затребованную сумму без каких-либо торгов. Наконец, Малфоев пропустили за ворота и, выйдя за пределы защитных чар мэнора, Драко, крепко держа мать за руку трансгрессировал прочь. Переместились они туда же, где Драко встречался с Поттером в прошлый раз. Нарцисса испуганно озиралась по сторонам, вцепившись в сына и со всех сторон ожидая появления какой-либо напасти. Лес, в котором они оказались, совсем не выглядел дружелюбным, так что эта реакция была более чем понятной. Малфой бросил на землю монетку, которая вместо того, что б спокойно упасть на землю, подскочила вверх и покатилась вперёд. – Нам за ней. – Сказал Драко матери и двинулся за монеткой. Его ещё вчера проинструктировали, что он должен бросить зачарованный галеон на землю, который и приведёт их к встречающим. Где-то в течении четверти часа Малфои плутали меж деревьев, стараясь не упустить из виду монетку. Наконец, золотой кругляш выкатился на небольшую полянку и остановился. Драко и Нарцисса замерли на месте, осматривая окружающую их чащобу леса. Мордред бы побрал Поттера с его паранойей… Где-то с минуту ничего не происходило, как раздался треск кустов и на поляну вышло ещё трое. – Ну здравствуй, Малфой, – произнёс Рон, которого Драко с трудом узнал, – и вам добрый день, леди Малфой, – вежливо поприветствовал Нарциссу Рон. Рыжий стал ещё выше ростом. Черты лица заострились и будто бы немного огрубели. Вечно неряшливая причёска была коротко подстрижена и уложена, веснушки практически исчезли. Сам Уизли выглядел будто бы на несколько лет старше Драко, несмотря на то, что они были с ним одногодками. Двоих пришедших с Роном Малфой также узнал. Это была неразлучная парочка Дин Томас и Симус Финниган; эти также выглядели немного старше Драко и оказались крепкими, поджарыми парнями. – Уизли, – кивнул Малфой, – полагаю, нет нужды объяснять, зачем мы здесь. – Да, нужды нет, – подтвердил Рон, – мы сопроводим вас в наш лагерь, где вы переговорите с Гарри, и он уже решит, что с вами делать. Но прежде мы должны вас проверить. Мало ли за вами хвост, чары какие особые или артефакты отслеживающие. – Хорошо, тогда не будем затягивать. – Ответил Драко. Рон, Дин и Симус достали волшебные палочки и стали водить ими вокруг Драко и Нарциссы. Судя по всему, большинство заклинаний результата не дали, судя по слегка разгладившимся и переставшими быть столь напряженными лицам поттеровцев. Из внутреннего кармана Драко выплыл конверт и замер в воздухе. – Это, полагаю, то, о чём ты говорил? – Сказал Рон. – Да, это письмо Крауча, – подтвердил Драко, – что это и зачем я понятия не имею. Так что меня можете даже не спрашивать. Следующие пару минут Рон пристально исследовал конверт на наличие проклятий, ядов, чар и прочих неприятных вещей, которые могут содержать такие послания. Удовлетворившись результатом, Уизли вернул конверт Драко. – Хорошо, – произнёс Рональд, – похоже, вы чисты. Сейчас мы аппарируем вместе с вами на нашу базу. Когда окажемся на месте, лишний движений лучше не делайте. Там всё усеяно защитными чарами и испещрено рунами. Двигаться можно только по безопасному маршруту прямо за нами. Это ясно? – Да. – Тогда идём. И ещё. Вам придётся на какое-то время отдать свои палочки. Сами понимаете. Малфои послушно отдали волшебные палочки, которые тут же оказались в руках у Симуса. Без лишних слов Дин ухватил Драко за локоть, а Рон подал руку Нарциссе. Леди Малфой с опаской протянула свою изящную ладошку и взялась за мозолистую руку рыжего. После этого Рон с Нарциссой, Дин с Драко и Симус трансгрессировали. Оказавшись в нужном месте, Малфои стали озираться. На фоне тёмно-серого неба высилась громада заброшенного завода, на фоне которого самые большие мэноры казались игрушечными домиками. Драко, всю жизнь проживший вдалеке от маглов, никогда не видел ничего подобного и едва ли не с открытым ртом осматривал эту махину, выглядевшей давно покинутой крепостью сил зла. Сходная реакция была и у Нарциссы. — Да, я когда первый раз это увидел, тоже выпал в осадок, — беззлобно рассмеялся Рон, глядя на реакцию Малфоев, — чего эти маглы только не строят. И подумать только. Без капли магии! Изнутри постройка, казалась, была ещё больше. Огромные пустые помещения неизвестного назначения, бесконечные переходы, пристройки и коридоры. Здесь было легко потеряться, но Уизли уверенно вёл их, время от времени предупреждая Драко, чтоб тот не наступил на какую-нибудь замаскированную магическую ловушку, или помогая Нарциссе преодолеть очередное труднопроходимое место. Наконец, они уперлись в стену серого цвета, и Рон спокойно прошёл сквозь неё. Малфои последовали его примеру и, миновав иллюзию, оказались как будто бы в совсем ином месте. Это был ещё один огромный зал, в котором, однако, кипела жизнь. Сновали колдуны и колдуньи, пол был заставлен какими-то ящиками, палатками, конструкциями и прочими непонятными деталями интерьера. По стенам были развешаны магические светильники, в центре зала было какое-то странное подобие не то круглого камина, не то огороженного костра. Пока они шли, Малфой старался узнать остальных присутствующих здесь магов. И большинство из них он узнал. Ведь это были его однокурсники, немалая часть которых исчезла после падения Министерства. И вот, большая их часть, по видимому, была живой и здоровой и активно трудилась. Вот они, младшая Уизли, Макмиллан, Голдштейн, Лавгуд… А вот присутствие здесь ещё двоих его знакомых повергло его в шок. Здесь присутствовал Виктор Крам собственной персоной и Флёр Делакур. Но если слухи о том, что Поттер снюхался с этой француженкой, Драко слышал, то вот наличие знаменитого болгарского чемпиона среди поттеровцев его выбило из колеи. Что ж, если уж здесь собрались такие люди, то, возможно, Поттер действительно неплохой лидер… Члены Отряда также бросали на Малфоев взгляды. Большинство из них были любопытствующими и изучающими, но были и неприязненные. Так, от взгляда, которая на них кинула Сьюзен Боунс, Драко стало ох как не по себе. Рон провёл их в дальний угол зала, где из фанеры и брезентов было сооружено подобие уединённого кабинета. Пройдя внутрь, Малфои увидели, что за письменным столом сидят двое. Первым был, без всяких сомнений, Поттера, а вот другого, лысоватого и упитанного мужичка, который никак не выглядел молодым юношей, Драко не узнал. — Фрэнсис, передай Мэнсфилдам, что если они ещё раз задержат поставку мандрагор, то я приду к ним сам и отрежу достопочтенному главе семейства руку, — не обращая внимания на вошедших произнёс Гарри, — да так, что ни один колдомедик назад не пришьёт. — Мистер Поттер, это же типичные фермеры, — возразил Поттеру второй, — они привыкли, что задержка в месяц или два это, можно сказать, и не задержка вовсе. Возможно, стоит немного помягче сформулировать свой… укор? — Я за их услуги заплатил золотом втридорога. И жду соответствующего результата. И меня не волнует, к чему они там привыкли, — фыркнул Гарри, — ладно, обсудим это позже. Тут у нас гости дорогие объявились. Поттер отложил в сторону перо и лист бумаги в такую же кипу на краю стола и внимательно посмотрел на Драко и Нарциссу. Пожалуй, если остальные члены Отряды внешне просто повзрослели, то Поттер, пожалуй, и вовсе постарел. Тяжёлый, колючий взгляд потемневших зелёных глаз, бледное лицо, заросшее щетиной, шрамы на левой стороне лица… Драко даже заприметил несколько седых волосков на висках Гарри. И это в его-то возрасте! Да, жизнь явно потрепала его давнего неприятеля. Чёрный свитер с тёмными штанами и сапогами до колен завершали образ командира одной из самых активных ячеек Сопротивления. — Итак. Ты здесь, — обратился к Малфою Гарри, — я тебя внимательно слушаю. — Нам необходимо убежище, — сходу выдал Драко, — мне и моей матери. Я выдал тебе важную информацию, и, полагаю, заслуживаю помощи с твоей стороны. — Э, нет, друг мой, — ухмыльнулся Гарри, — ты выдал нам информацию в обмен на вашу, скажем так, индульгенцию после войны. А про то, что мы должны обеспечить тебе безопасность во время всей этой возни, разговора не было. Поэтому объясни мне. Почему я должен тебе давать укрытие, если ты не заслуживаешь никакого доверия? Ты уже предал своего предыдущего хозяина, почему ты не можешь заложить и нас? — Поттер, ты и сам знаешь, что Волдеморт не прощает предательств ни при каких обстоятельствах. Для меня нет дороги обратно. И… мне так или иначе придётся делать всё то, что ты прикажешь, — тяжёло произнёс Драко, отчаянно надеясь, что его слова звучат убедительно. — Как будто в этом мире нет других сил, кроме Реддла... — с каким-то странным выражением сказал Гарри, — дай мне письмо, — добавил он и мельком глянул на Рона, на что тот еле заметно кивнул, — посмотрим, что нам хочет сказать Крауч. Малфой протянул письмо Гарри, и тот, приняв его, вскрыл конверт и погрузился в чтение. К сожалению для Драко, по равнодушному выражению лица Поттера было невозможно что либо понять. Вслед за этим письмо вспыхнуло в руках Гарри и мгновенно обратилось в пепел. — Занятно. Дин, свяжись с нашим знакомым из Италии. Нам сегодня будет, что обсудить, — скомандовал Поттера, на что чернокожий Томас коротко кивнул и вышел из помещения, — что же касается тебя Драко… Легилименс! Драко даже не успел заметить, когда Гарри успел достать и направить на него палочку, как его тело оцепенело, а в голове возникло ощущение, будто в ней кто-то копошится руками, а перед глазами стали мелькать образы из прошлого. Драко учили защищаться от вторжения в свой разум, но Поттер попросту напролом пробил его защиту и теперь беспрепятственно искал в его голове то, что ему было нужно. Нарцисса дёрнулась к скривишемуся от боли сыну, дабы загородить его от Гарри, но Рон крепко схватил её за локоть и удержал, отрицательно помотав головой. — Что ж, похоже на правду, — Поттер прекратил своё вторжение в разум Драко также быстро, как и начал, — прошу прощения, я ещё не настолько искусен в Легилименции, чтоб проникать в чужую голову незаметно и безболезненно, — сказал Гарри, глядя на Малфоя, у которого из носу потекла кровь, — тогда сразу другой вопрос. Чем ты можешь быть нам полезен? — Я учился у Лестрейнджа, сам знаешь, — ответил Драко, — пусть он меня и презирал, но кое чему всё-таки я научился. Если ты дашь мне и матери убежище здесь или ещё где-то, то… при необходимости я буду готов драться вместе с вами. — Даже если я прикажу тебе сразиться с Люциусом? — задал вопрос Гарри, с любопытством глядя на реакцию Драко, но, прежде чем тот успел что либо ответить, добавил — успокойся, это маловероятный сценарий. Сначала мы убедимся, на что ты способен и насколько тебе можно доверять. А уже потом решим, будешь ли ты драить котлы в лагере или прикрывать нам спины в бою. А вы, Нарцисса? — повернулся к леди Малфой Гарри, — что умеете вы? — Я закончила семь курсов Хогвартса с хорошими оценками, — ответила женщина, — но какой-то особой магией не владею. Активная светская жизнь и заботы о семье не слишком способствуют глубокому изучению колдовства. Ещё мне в школе нравилась гербология, и я в ней неплохо разбираюсь. Но дуэлянт из меня, сами понимаете, никакой. — Вы — жена Люциуса. Я так полагаю, вы управляли мэнором и его хозяйством? — Да, это так. Мэнор же это не просто особняк и участок земли. Это ещё штат прислуги, ресурсы, домовые эльфы, в конце концов. С этим всем управлялась в основном я, пока мой супруг занимался политикой и делами рода. — Хм-м-м… — Гарри задумался, — это тоже обсудим позже. Хорошо, Малфой. Будем считать, что вы двое на испытательном сроке. Если я пойму, что тебе можно доверять, если ты станешь одним из нас, то твои дела пойдут в гору. В том числе и после войны. А пока… Рональд, покажи нашим новым друзьям здесь всё. Проведи подробную экскурсию. Полагаю, благородная леди и наследник голубых кровей не слишком приспособлены к нашим спартанским условиям проживания, так что разжуй им абсолютно каждую мелочь. Начиная от того, во сколько все встают, принимают пищу и ложаться спать, заканчивая тем, как держать своё тело в чистоте и соблюдать гигиену. А теперь ступайте, — Поттер махнул рукой, и Малфои, в сопровождении Рона, покинули командира Отряда. Драко прикрыл глаза и выдохнул. Свой личный Рубикон он перешёл, и теперь оставалось довести дело до логического конца. И тогда война станет не концом рода Малфоев, а лишь началом его нового возвышения…