***
Про банк Гринготтс ходит множество легенд - в основном посвященных его неуязвимости и неприступности. Волшебники пересказывают друг другу самые разные истории с различной степенью достоверности: о голодных драконах, о смертельно опасных ловушках, о ходах, ведущих в маленькие комнаты со страшными ядами, об известных только гоблинам коротких маршрутах и обманных знаках, о боевитых и бдительных охранниках, несущих стражу с честью... Все эти истории обычно происходили со столовых да пабов, где словоохотливые колдуны хотели блеснуть перед собеседником наличием знакомых в упомянутом банке. И, действительно, гоблины постарались на славу, хорошо понимая значимость охраны доверенных им средств. Ведь иначе они могут растратить любое влияние на магическое сообщество, потерять последние нити, которыми в свое время был сшит договор с Конфедерацией о мире и согласии. Последствия могут быть самыми неприглядными; понимая это, директора банка старательно заботятся о его безопасности. Многие отдельные элементы из этих историй в самом деле соответствуют истине. Огнедышащие ящеры действительно берегут залы, наложено множество самых разнообразных защитных заклинаний, а на штате охраны гоблины не экономили никогда. Лабиринт коридоров, закоулков и дверей превосходно годится для засад, а наблюдение за ключевыми перекрестками и лестницами ведется постоянно. Что же, неужели Гринготтс в самом деле неуязвим, в самом деле предлагает многочисленным клиентам не способную совершить ошибку защиту? Однако что отец Рона, что мистер Гудман, неоднократно говорили, что во многом надежность Гринготтса обеспечена умело распространенными самими гоблинами слухами. Слухами, из-за которых многие воры попросту боятся туда лезть; и, конечно, Гринготтс пользуется неформальным покровительством большинства аристократов. Им всем нужно место, где деньги, драгоценности и артефакты останутся в целости и сохранности - а родовые гнезда могут пасть жертвой атаки, взлома или кражи. В итоге получается самое настоящее взаимное мытье рук: аристократы велят своим командам и агентам не трогать банк, а гоблины воздерживаются от политических игр и, будто драконы с маггловских сказок, караулят чужие богатства... Так и было до начала войны с Реддлом. Скримджер первым нарушил статус-кво, поведя решительное наступление на активы схваченных в Отделе тайн меченых; позже установленным им прецедентом уже в своих интересах воспользовался Яксли. Он же на корню пресек попытки аристократов увезти золото из Британии в банки других государств, тем самым ставя Гринготтских управляющих в зависимость от Министерства. Репутация банка как надежного, непредвзятого хранителя была окончательно подорвана - стало ясно, что гоблины могут существовать только при полном одобрении правительства сообщества... Причем неважно, каких взглядов оно придерживается: важно, что оно диктует правила игры с опорой на грубую силу и страх перед ней. Аристократы, со слов леди Малфой, потеряли любую веру в гоблинов и, как только кончится война, заберут у них все, что только можно. И, разумеется, ореол неприкосновенности полностью исчез; просто сейчас криминальный мир Британии находится далеко не в лучшей форме, а у команд знати нашлись дела поважнее. Но и это еще не все! Как бы мелкие уродцы не открещивались, что бы они не говорили в свое оправдание, а история знает о нескольких удачных - и даже грандиозных - ограблений. Сам Рон в свое время о них слышал, а уж всезнающий Гудман оказался настоящей энциклопедией криминального мира Британии. В 1886 году отмороженная и отчаянная банда «Зуб василиска» проникла в банк через подземные туннели: ребята «Веселого Джонни» убили румынского дракона с несколькими защитниками, взорвали зачарованную стальную дверь и вынесли несколько десятков тысяч золотых монет, предварительно их уменьшив в размерах. Затем банда распалась при дележке добычи, и большую часть налетчиков поймали - хоть и не всех, были счастливцы... Но в 1984-м произошла поистине филигранная операция. Личная знакомая Гудмана, красивая ведьма, которую он знал лишь как «Золотую Софью» смогла стащить бесценный фамильный перстень Селвинов, доставшийся им из глубины веков. Сыграв на страсти банковского клерка к мазохистскому сексу, «Софья» заполучила и форму, и пропуск, и карту; продвинутые чары и природная харизма помогли ей миновать охранников, усыпить магических стражей, отключить сигнализацию да обмануть надсмотрщиков. Лишь на следующий день гоблины узнали о краже - из письма, оставленного «Золотой» на пороге банка. После этого дела и успешной реализации сокровища «Софья» под новыми именем и лицом навсегда растворилась в сообществах Южной Америки - зато вот Селвины и гоблины очень занятно расплевались друг с другом. Аристократы получили многотысячную компенсацию с публичными извинениями, а руководство банка хотело было и вовсе запретить сотрудникам заводить любовные связи без одобрения ответственного начальства! По сей день имя легендарной воровки вызывает лютую ненависть у гоблинов... И невольную улыбку на лицах многих простых волшебников. Вывод из этих историй напрашивался сам собой. Гринготтс – крепкий орешек, но не безупречный алмаз. Его можно разгрызть... Хоть это и будет очень, очень непросто. Гарри, Черный и Бруствер несколько вечеров провели в планах, раздумьях и спорах, пытаясь понять, какой же вариант действий будет оптимальным. Скрытное проникновение? Поиск туннеля? Создание оного? Лобовой штурм всеми силами?.. Его друг с тех бесед всегда приходил усталым, злым и недовольным; шел прямым ходом в свою с Флер палатку, словно никого другого не замечая перед собой. Ох, и не завидовал же Рон светловолосой ведьме в те ночи! Характер у командира Отряда всегда был норовистым и непростым, но еще никогда он не вел себя «так». Наконец, одним утром Гарри собрал всех-всех и объявил о принятом Сопротивлением решении. Операции быть, и Отряд сыграет в ней роль решающего удара. Начнут дело орденцы: наряженные грабителями они воспользуются задними да боковыми проходами. Их задача - оттянуть охранников Гринготтса, сделать вид, что речь идет о простом налете уголовников и нет нужды звать на помощь силы Пожирателей или самого Реддла. Потом в дело вступят инквизиторы: эти загодя проникнут в банк, а по сигналу лишат гоблинов средств связи с Министерством. Затем же они обеспечат посильную поддержку и прикроют отход остальных сил. Отряд, усиленный отдельными инквизиторами и орденцами, выходит последним. И здесь, по задумке, нет места тонким планам, хитроумным решениям да прочим тонкостям. Все решат натиск, быстрота и решимость. Поттер не удержался от иронии: обычно он всегда осуждал резкие, необдуманные действия, предпочитал искать изысканные обходные маневры... Но теперь всё придется делать настолько поспешно, насколько вообще возможно – битва с Реддлом точно не входит в список «желаний» Отряда, а при этом каждая проведенная в банке минута приближает эту встречу. Благо теперь им не придется искать местоположение крестража, поскольку сейф Лестрейнджей был любезно обозначен на предоставленных Орденом картах и дорога к нему была хорошо известна. Алгоритм действий Гарри заставил их повторять едва ли не наизусть: штурм в лоб, прорыв к главному подъемнику, спуск на нужный этаж, рывок до сейфа, уничтожение всего содержимого Адским пламенем – и бросок к указанному инквизитору месту эвакуации. Командир Отряда безустанно повторял, что всё будет зависеть от стремительности и слаженности действий как его подчиненных, так и их союзников; пожалуй, ещё не было у них за плечами настолько чувствительной ко времени миссии. Потому Гарри и берет практически весь «боевой» состав с собой; ему нужно как можно больше человек, дабы поскорее проламывать оборону Пожирателей и гоблинов на и без того непростом пути. И, поскольку теперь на тропу войны выходит не один только Отряд, в помощь к ним дадут специалистов из Ордена и опытных инквизиторов. Оставалось только надеяться, что этих сил будет достаточно. Рон говорил самому себе, Дафне и остальным, что задача будет выполнена. Благодаря Краучу, они в кой-то веки в точности знают, с какими врагами предстоит сразиться, причем этот список точно не изменится. Перепуганные и доведенные до края гоблины не будут заниматься никакой «самодеятельностью» – она не принесет им денег, а вот зато вопросы у меченых появиться могут. Вновь и вновь Реддл танцевал на все тех же граблях: насилием и угрозами можно добиться повиновения, но не тщания и подлинной эффективности, без желания сделать требуемую работу как можно лучше. Сами же Пожиратели, по словам предателя, уверены, что защита Гринготтса и без того хороша, что всю необходимую работу по ее совершенствованию они завершили. Драконов завезли, вампиров пригласили к сотрудничеству, принудили гоблинов отрядить сразу нескольких големов да своих охранников, подготовили порталы в Министерство – чего уж больше надо? Ведь, в конце концов, кто будет настолько глуп, чтобы нападать на этот банк?.. Последние недели они только и делали, что отрабатывали способы борьбы с драконами, вампирами, воителями-гоблинами, мечеными и прочими тварями, перечисленными в письме Крауча. Гарри попросту неистовствовал на тренировках, доводил ребят до слёз, истерик и срывов, но добивался таким жестоким способом действенного прогресса. Отдельное, попросту небывалое внимание уделялось физической подготовке и выносливости: мало быстро расправляться с противниками, нужно еще и поспешно перемещаться по банку, чьи размеры вошли в пословицы и поговорки. Да, кое-какую помощь могут предоставить зелья, сваренные Фионой по доставленным Гудманом рецептам – но они лишь укрепляют и помогают, не делают за твой организм всю его непростую работу. И, конечно же, как всегда, Гарри добивался от ребят координации, взаимовыручки и взаимоконтроля; без этих элементов никакой серьезный бой не выиграть. В качестве примера Поттер повторял без устали сказ о том, что хорошо подготовленные и слаженные солдаты бьют даже талантливых воинов и могучих тварей – и, хорошо понимая справедливость его слов, Рон с остальными старались как могли. Да, благодаря Краучу они получили не просто сведения о крестраже в банке, но и понимание, против чего предстоит бороться. Утешало это знание, конечно, слабо – но давало надежду, что атака все же удастся. Самый последний день перед боем прошел будто в тумане. Гарри нарочно объявил его выходным, даже освободил всех от тренировок – и тут же исчез с Флер на речку, не дав Рону и шанса начать разговор. А поговорить так-то хотелось – Рон чувствовал, что с его другом что-то не так. Сильно не так; куда серьезней, чем обычно. Да, разумеется, война людей меняет, а уж подобная тяжелая ответственность на плечах атрофирует сознание ещё сильнее. Да, Гарри еще и раньше показывал тяжелый характер; да, бывал жесток, груб, резок когда не надо, порой попросту тиранил окружающих... Потому большинство бывших лигистов и не подмечает перемен, произошедших в нем относительно недавно. Но вот он, Рон Уизли, хорошо знает Гарри. Можно сказать, лучше всех ныне живущих его знает – после смертей Гермионы и профессора Дамблдора. И вот он видит, что с недавних пор бывший командир Лиги Самозащиты как никогда глубоко ушел в себя. Он сторонится простеньких, но приятных некогда ему развлечений у костра; старается свести к минимуму контакты и разговоры не по делу; огрызается, если его спросят о состоянии – или пытается перевести тему. Раньше так он себя не вёл; даже в дни падения Министерства, даже после ранения Невилла... И при этом письмо Крауча о содержимом банковской ячейки Лестрейнджей не могло сыграть здесь решающей роли – Рон точно помнил, что подобные мрачные изменения начались раньше. Что их вызвало? Почему они начали проявляться все чаще и чаще? Как их остановить – или, хотя бы, облегчить? Ответы на эти вопросы мог дать только сам Гарри. Но он старательно, подозрительно старательно, избегал любых возможных ситуаций, где Рон смог бы приступить к расспросам. В тот день Рон пытался не рассуждать об этом. Отмахивался любезно предоставленной самим Поттером ширмой – об опасности грядущей операции, о множестве связанных с ней рисков – и старался отвлечься как мог. Получилось это крайне своеобразно: он предложил Дафне сыграть в карты, но та вздумала, будто он собирается ее раздеть и чуть ли не с кулачками на него набросилась. Он-то, конечно, собирался предложить игры на раздевание... Но не сразу же, а лишь когда убедится в своем превосходстве! Потерпев неудачу с Гринграсс, младший сын Артура Уизли отправился к леди Нарциссе – они вчера не успели договорить о брачных традициях различных европейских сообществ. Тут на пути спокойного, интересного разговора встал сыночек леди Малфой, ужом крутившийся вокруг матери и мешавший той свободно выражаться о пикантных подробностях жизни балканских волшебников. Тогда Рон махнул было рукой и собрался присоединиться к Невиллу с Дином – а Лонгботтом павлином прохаживался вокруг Фионы и разве что не шипел на Энтони, пытавшегося разговорить Фостер о колдомедицине... Тут-то его поймала Дафна: улыбавшаяся слизеринка повела его в палатку, разложила карты и сама предложила сыграть на раздевание. Довольный Уизли, предвкушая лицезрение прекрасного, тут же согласился; более того, желая заманить девушку в ловушку азарта, согласился дать ей фору и первым скинул свитер. Уходить из её палатки пришлось в одних трусах – на Дафне одежды осталось лишь совсем чуть-чуть больше. Он смог рассмотреть её белые плечи, точеную фигуру, полюбоваться формами и неловким смущением на щечках... Так не хотелось уходить... Но пришлось, пока... «Ситуация» не совсем вышла из-под его ослабевающего контроля. Это, впрочем, было вчера. Сейчас же он сидит в крупном подвале дома на Лютном Переулке и слушает биение своего сердца, пытаясь настроиться должным образом. Дело, как не крути, предстояло небывалое. Да, Гринготтс раньше обносили; но ещё никто не спускался так низко, не действовал так нагло... И не рисковал всем в ходе одной операции. Если у них всё получится, то действительно будет налёт столетия!.. Если же нет... Об этом думать нельзя. Подобные мысли ослабляют волю к бою, расстраивают нервы и тем самым подводят бойца к смерти. Они победят сегодня и он вернется в лагерь. Покушает хорошо и плотно, перескажет леди Малфой всё произошедшее в подробностях, поможет Дафне расслабиться после боя добрыми словами и легким массажем ножек... И поговорит с Гарри. Наконец-то поговорит. Он уже не отвертится, не оправдается. Для этого осталось совсем немного – нужно «всего лишь» пережить грядущий бой. Рыжеволосый парень снова осмотрел команду, собравшуюся в подвале; именно от этих людей сегодня будут зависеть и исход сражения, и сама жизнь Уизли. За исключением Невилла, тут собрались все «бойцы» Отряда – как бы не храбрился Лонгботтом, он еще недостаточно окреп для участия в настолько опасной операции, где первостатейную значимость имеют скорость и стремительность. Все волнуются, только каждый показывает это по-своему: Сьюзен сидит с закрытыми глазами и «настраивается», Энтони пытается наладить «грамотное» дыхание и собраться с мыслями, Дафна смотрит то на Рона, то на Гарри – думая, что они не замечают ее взглядов... Самый оригинальный способ побороть тревогу, как обычно, нашла Луна: когтевранка, как ни в чем не бывало, держала Джинни за руку да гладила ту по волосам. Лавгуд нисколько не смущало ни выражение лица самой сестры Рона, ни присутствие в том же подвале сразу трёх ее братьев. Чарли и Билл были посланы Орденом Феникса как пусть и молодые, но талантливые специалисты в борьбе с «особенными» средствами обороны банка – самый старший брат знает, как вести себя с драконами, а Билл уже доказал свои способности в обходе защитных чар. Рядом с ними стоял Ремус Люпин, собранный и спокойный; а поблизости ошивались двое авроров, Гестия Джонс и Дедалус Диггл. Опытные, надежные, проверенные авроры, принимавшие участие в войне с ее первых дней, и особенно отличившиеся под Рейвен-Роком... – Пора. – В голосе Гарри прозвучало ледяное, ровное спокойствие. Всё было решено, и, для командира Отряда, волнение отошло на второй план. Никаких речей, никаких искусственных и неестественных «слов поддержки»; всё, что нужно сказать, уже было сказано. Пришло время делать. И вот ребята, друзья, подруги и соратники, начали выходить из подвала. Пожиратели обязательно узнают, из какого дома выходила настолько многочисленная группа людей. Свидетели найдутся обязательно, да и следов они в подвале наверняка оставили немало. Но хозяйку дома эти проблемы никак не коснутся; ту ведьму мешочек золотых монет да крепкое слово Гарри убедили переехать к дальним родственникам в Ирландию... На весьма продолжительное время. А так как Зеленый остров вне самых крупных поселений толком Пожирателям не подчиняется, то она там будет в относительной, но безопасности. Никакого смысла пытаться сохранить конспирацию не было; раз Черный подал сигнал, значит, столкновения в банке уже начались, и тратить нельзя даже лишней минуты. Последняя остановка у входной двери, где команде дали перевести дух – и вот деревянная защита дома вылетает прочь на улицу, а Поттер понесся стремительным вихрем вперёд. На руку Сопротивлению играли недавние правила местного коменданта: вечерние часы на Косом Переулке были объявлены «запретными», так что посторонних людей на дороге Отряда не было. С охранниками дверей в количестве трех колдунов разобрались не быстро, а очень быстро. Рона порой поражала любовь высокого начальства к подобным постам – никакой практической пользы подобная охрана не принесет. Гарнизонная служба своей монотонностью и тупостью неизбежно убивает бдительность, посему не обнаруженные вовремя нападающие гарантированно перебьют «стражей», а те даже не успеют подать сигнал остальным защитникам. Та же история повторилась и сейчас; а мощная Бомбарда вынесла вместе с входными дверями и солидный кусок стены. Можно было, конечно, обойтись и без подобных «спецэффектов», поскольку никаких солидных защитных чар там не было – но подобным «представлением» Гарри надеялся парализовать находившихся в большом приемном зале гоблинов, выиграть несколько мгновений – решающих мгновений, в условиях боя. Расчет оправдался: клерки, стражники и немногие посетители, явно не ожидавшие такого «экстремального» оборота вечера, потеряли любую волю к сопротивлению. Кто-то отпрянул назад в приступе паники, кто-то разумно бросился на пол, кто-то попытался укрыться под длинными столами; словом, этим было не до драки. Боковым зрением Рон увидел нескольких волшебников в длинных черных мантиях – не форменной одежде охранников Гринготтса – которые потянулись было к собственным палочкам, желая исполнить долг перед «Хозяином». Рон, Сьюзен, Луна, Ремус и Гестия одновременно ударили в ту сторону, каждый разным заклинанием... Зрелище получилось самое неаппетитное, зато проблема решилась в кратчайшее время. Остальные прошлись по всем мало-мальски боевито выглядящим гоблинам; те, на своё счастье, не пытались оказать сопротивление, посему отделывались Оглушающими, Парализующими и Пеленающими. В общей сложности десятеро гоблинов легли по залу, живые, но не представляющие больше никакой угрозы. Гуманности в этом было немного – ведь «помилованным» ими уродцам придется держать ответ перед Реддлом. По всей строгости несправедливого пожирательского закона. Сам же командир Отряда времени зря не терял: он рванул к концу стола, где по-прежнему восседал важный с виду гоблин. На этом уродце красовался парадный мундир, украшенный золотом и какими-то драгоценными камнями; Рон поймал себя на неприятной мысли, что одежкой этого гоблина можно было бы накормить целую семью магов на полгода вперёд. Его семье точно хватило бы на ремонт сараев, ещё, пожалуй, на новый гарнитур хватило бы! Посему следующие мгновения были особенно приятными. – Ключи. От подъемника. Быстро! – Гаркнул Гарри, едва ли не выколов подонку-банкиру глаза волшебной палочкой. Его лицо, разумеется, тут же преобразилось: вместо столь привычного горделивого, надменного облика безобразные черты гоблина исказились первобытным ужасом. – Н..Но... – Привычка командовать, распоряжаться чужими судьбами так просто не проходит. Даже в такой страшной ситуации делец собрался поторговаться, обсудить условия договора о передаче ключа во временную собственность «грабителя»... Вот только Гарри был не в настроении. Стоило его глазам засечь веревку, с помощью которой заветное сокровище держалось на шее гоблина, как его готовность сотрудничать потеряла любую цену. Простое проклятье, бьющее по нервной системе – и жизнь покинула маленькое тельце, давая командиру налетчиков сорвать приз с него. Как и договаривались, никто не терял ни минуты: пока Гарри доставал ключ, остальные уже собрались у заветного подъемника. Отсюда была прямая дорога к заветным хранилищам, где тщательно сторожат фамильные сокровища и великолепные драгоценности британской аристократии, удачливых нуворишей и прочих «выдающихся магов». И не будет нужды искать альтернативные пути, пытаться «создать» дорогу вниз... – Все, кто может, – сказал Поттер, обращаясь сразу ко всем и ни к кому, – бегите отсюда к черту. Пожиратели прибудут самое большое через полчаса, и вот они вас уже никуда не отпустят. Действительно. Простые волшебники и обычные посетители, ставшие свидетелями налета, никакого интереса для Отряда не представляли. Гражданские, которым не сильно повезло... Или очень повезло, это как посмотреть. Их не задело заклинаниями, они не оказались посреди настоящей схватки, им дают возможность слинять куда подальше... И, естественно, после этой команды, колдуны и ведьмы поспешили оторваться от ставшего таким уютным пола банка и рвануть к дыре, где раньше был выход. Комендантский час на них не распространялся: раз в это время были в Гринготтсе, значит, получили на то разрешение. И вообще... Когда эти условности мешали людям спасать их шкуры? Гарри вошел на подъемник последним. По подсказкам работавшей здесь Флёр и бывалого Люпина он за несколько мгновений управился с механизмом, управляющим подъемником; и вся дружная команда начала спуск на нижние, сокровенные этажи банка. Сейчас всё прошло просто, даже слишком просто. Но, впрочем, это и неудивительно, если хорошенько подумать. Орден и инквизиторы смогли оттянуть на себя внимание банковской охраны и значительной части Пожирателей; никто, в свою очередь, и подумать не мог, что кто-то решится идти напролом. Репутация Гринготтса казалась надежнейшей броней... И никто вовремя не приметил, что король-то на самом деле гол. Весьма поучительный урок, на самом деле: никогда нельзя терять из виду реальность, обманываясь любезными сознанию фантомами; реальность зачастую напоминает о себе в самой болезненной форме. Так что пока силы охраны банка занялись ликвидацией «налетчиков» в подсобных помещениях да черных входах самая настоящая угроза идёт вперёд по основной «артерии» банка. – Флёр, – заговорила неожиданно Дафна под самым ухом Рона, – подъемник всегда так медленно шел? – Да. Гоблины плохо переносят нагрузки, – пояснила той француженка откуда-то со спины рыжего парня, – и поэтому все механизмы работают неспешно. – Хреново. – Подытожил в свойственной ему прямодушной форме Шеймус. – А ускорить эту гадость никак нельзя? – Можно в теории. – Ответил ему вместо Флёр Гарри. – Однако разбираться в принципах его работы у нас нет времени, а лететь несколько пролетов в свободном падении не хотелось бы. Если разобьемся к чертовой матери, не поможем никому. – К тому же, у этой медлительности есть и плюс. Поскольку этим подъемником пользуются, по идее, только гоблины, только «свои», тут нет никаких защитных чар... – Каждый человек по своему борется с волнением. Полувейла, например, любит повторять людям уже хорошо известные им факты. – Насколько мне известно. Ещё один пример из многочисленной коллекции случаев, когда репутация и привычка к защищенности наносят опасный вред. И что с того, что ключ от подъемника «должен» всегда быть у «своих»? Вот сейчас он у врагов – и значительная часть защиты Гринготтса оказывается бесполезной, поскольку высокие начальники в своем самомнении не захотели подумать о плохом сценарии. Вот они в Отряде не полагаются на «предрешенное» и «должное»: ключевые позиции регулярно осматриваются и проверяются, некоторые коридоры приходится обходить стороной даже самим партизанам; подобные меры, по словам Люпина, принимаются и в остальных лагерях Сопротивления... Жаль, очень жаль, что до такой бдительности дошло дело только после страшных поражений. Впрочем, порой лучше выучить горький урок поздно, чем никогда. И именно поэтому Гарри, Ремус, Гестия и он сам держали «щитовые» чары наготове: горький опыт учил бдительности и осторожности. Как оказалось, совсем не зря: на нужном, нижнем уровне, их готовилась встречать целая команда. С десяток гоблинов-воителей, несколько перепуганных бойцов-наемников – и, разумеется, летучий отряд меченых. Только мастерство сопротивленцев во владении щитовыми позволило пережить разрушительный и опаснейший первый удар, способный было уничтожить подъемник со всеми людьми на нем; ответ же не заставил себя долго ждать и оказался более чем достойным. Столбы огня, серебряные, алые и жёлтые лучи, облако черного дыма, под прикрытием которого бойцы сводного отряда рванули вперёд, на простор и свободу, прочь от опасного «горлышка бутылки» – кто-то уже упал, кто-то шатался, все кричали... Казалось, будто сейчас потолок не выдержит этого крика и падет на головы сражавшимся; Рону удалось, впрочем, справиться как с раздражением, так и со страхом оказаться погребенным тоннами битого камня. Нужно было биться, драться и побеждать – причем быстро. Свое первое заклинание он направил «куда-то», совсем не уверенный, что удалось им зацепить хоть кого-то. Только покинув подъемник и вырвавшись вперёд, младший из сыновей Уизли смог нанести осмысленный удар. Его жертвами стала тройка гоблинов, ошибочно решивших держаться вместе; заклинание Огненной земли не оставило им и единого шанса. Кто-то повалил стоявшего рядом с ними Пожирателя в дорогой серебряной маске; простонала от боли Луна; и тут же ее стоны были перекрыты адскими воплями незнакомых Уизли голосов. Похоже, то ли Люпин, то ли авроры, то ли Гарри угостили сразу нескольких меченых мощным площадным... Тишина наступила внезапно. Даже слишком внезапно. – Пока идём неплохо. – Проговорил Гарри, переступая через чей-то короткий труп. Бесформенный настолько, что уже нельзя было определить с точностью, кому он принадлежал ещё полчаса назад. Остальные находились примерно в таком же состоянии, а свет магических факелов и свечей давал рассмотреть картину во всех её «красочных» деталях. – Все целы? – Порезала руку, – ответила Луна, перед которой с живительным зельем уже стояла Джинни, – но это пустяк. Я уже ничего не чув... – Пей! – Не терпящим возражений голосом велела Джинни. – Голова кру..кружится... – Это был Энтони. Снова пренебрег щитовыми и получил по касательной чьим-то оглушающим? Благо «заботливый» удар по щеке от Сьюзен приводит в чувство вернее многих зелий. – Потерь нет, – откуда-то со стороны услышал собственный голос Рон, – и это главное. Идёмте дальше! Нижний уровень Гринготтса... Место, где хранятся невиданные сокровища – и оберегают их страшные чудовища. Причем речь не только о гоблинах! Аристократы доверяют уродам мечи, драгоценности, артефакты, деньги; естественно, что они требуют надлежащего уровня безопасности. Отсюда только парни «Джека» да «Золотая Софья» умудрялись что-то вынести и выйти; а ведь они действовали против «мирного» Гринготтса, ничем дополнительно не усиленного. Теперь же Том Реддл возжелал сохранить здесь частицу самого себя – и им уже пришлось перебить где-то с десяток меченых, не пройдя еще и половины пути. Если вспомнить, что свой бой одновременно ведут ещё несколько групп, то можно получить примерное представление о вражеских силах в банке... Задумываться о том, какие ещё испытания будут впереди, Рону не хотелось. Он всё равно это узнает, и узнает очень скоро. Размеры банка могли считаться одной из его главных преимуществ: без точной и надежной карты под рукой потенциальный грабитель будет слоняться по коридорам, пока, рано или поздно, его не перехватят. Только с возможностью обратиться к карте – и умением по ней ориентироваться – налетчик может рассчитывать на удачу в своем предприятии. И, по счастью, у Отряда был подобный козырь на руках... Даже в несколько улучшенной версии. По подобию карты мародеров, она отображала не только коридоры, стены да залы, а ещё и «дружественные» силы с их местоположением; показывать ещё и врагов, к сожалению, она не могла из-за крепких «запретительных» чар в Гринготтсе. И, глядя украдкой на смело шагающего вперёд Гарри, Рон понемногу крепнул в убежденности, что всё закончится хорошо. Они шли быстро и стремительно, все повороты были известны заранее, а обманчиво-многообещающие «короткие» ходы не манили ничей взор... Как тут перед ними коридор грозился перейти в широкий, просторный и при этом темный зал, откуда доносился тягучий и мерзкий запах. – Вампиры, похоже. – Озвучил догадку Поттер. – Готовьтесь. – Согласился с его оценкой Люпин. – Мы не знаем, сколько их. Пожалуй, чаще всего магглы «изобретают» магов, драконов... И вампиров. Естественно, частота обращения к образам порождает штампы, привычные изображения – но и растет число различных вариаций. Дин и другие магглорожденные в Отряде порой веселили остальной народ рассказами о том, как простые люди воображают себе миры магии и чудес; и Рона порой удивляла сила человеческого воображения. Те же вампиры – сколько же их версий в итоге придумали! Они побывали и простыми жадными до крови тварями, которых благородные герои целыми стаями «упокаивают» походу дела; и страдающими от своей природы гуманистами; и «заблудившимися» могущественными гостями из другого мира; и проклятыми потомками первого убийцы, борющимися друг с другом и своим наказанием... Правда же, как ребята узнали относительно недавно, состояла в том, что вампир вампиру рознь. Они делят промеж собой кое-какие «родовые» черты, но, в зависимости от особенностей обитания, могут приобретать и уникальные свойства. Первыми действовать стали орденцы. Братья Рона, Ремус Люпин и приданные к отряду авроры запустили в зал сразу несколько огненных шаров: вероятность убить им вслепую была низкой, зато вывести кровососущих хищников из равновесия и принудить тех покинуть удобные логова. Расчёт оправдался; буквально в следующую секунду ушей Рона достиг леденящий душу крик, не похожий ещё ни на что прежде им услышанное. – Камбоджийские. – Тихо прошептал Дедалус. – Этот крик, этот вид ни с чем не спутаешь. – К бою! – Крикнула Гестия, удобнее перехватывая палочку. – Не дайте им себя укусить, наложите по новой Щитовые. Когда-то, по маггловским меркам совсем недавно, в этой азиатской стране случилось что-то ужасное, что-то... Едва поддающееся описанию. Гибли миллионы, миллионы людей: магглов и волшебников, богатых и бедных, виновных и нет. Их убивали, они умирали от голода, они дрались друг с другом за последнюю миску риса, они ели друг друга... И этот «праздник» смерти оказался настоящим подарком небес для местных чернокнижников, умудрившихся вывести новую породу вампиров – вечно голодную, вечно злобную, смертельно опасную для всего живого, что тварь не признает своим хозяином. Рон читал, что против «Братства новой жизни» пришлось отправлять сводный отряд большинства ведущих сообществ; но даже совместными усилиями искоренить некромантов до конца не удалось. Уж слишком плодородной оказалась почва, на которую упали их семена. «Братство» выжило, и до сих пор изучает зловещие науки в тени джунглей... На деньги, выручаемые в том числе продажей вампиров различным «нуждающимся» в преданной и безжалостной охране. Старшие по возрасту и опыту соратники попытались было прикрыть «детей» из Отряда, сформировав из себя первую линию обороны. Вот только это благородное устремление, по оценке Рона, мало к чему бы привело: уж слишком мало было «старших», и слишком широким на сей раз оказалось бутылочное горло. Гарри, по счастью, пришёл к тому же выводу – по его сигналу вперёд вышли он сам, младший Уизли, Дин и Шеймус. Магический огонь хорошо осветил арену боя, и рыжеволосый парень смог пересчитать врагов. Семерка синекожих уродов с выпученными глазами, несколькими рядами острейших зубов, вытянутыми, деформированными конечностями... В другой обстановке Рон посчитал бы такое строение тела глупой шуткой, настолько очевидным глазу были физические недостатки. Вот только когда в деле замешана передовая черная магия, ни в чем нельзя быть уверенным до конца – да и зубы с когтями этих тварей выглядели более чем угрожающими. А уж скорость... Никогда бы Уизли не поверил, что монстры со столь тонкими ножками могут передвигаться так стремительно и проворно. Одну тварь Ремус испепелил мощным жаром; вторую откинули прочь в стену совместными усилиями Дина и его, Рона – тварь вряд ли пережила столкновение с камнем на такой скорости. Остальные тоже старались попасть по невероятно вертким тварям, но удары всё больше приходились по касательной, замедляя, но не останавливая... Как тут пришлось сделать ещё одно открытие. Эти чудища оказались способны на какую-никакую командную работу – объединив усилия, двойка «камбоджийцев» навалилась на Дедалуса Диггла. От одного из них аврору отбиться удалось, проткнув черное сердце специальным кинжалом... Но вот второй смог ударом лапы прорвать щит, рывком уложить бойца Ордена на пол... – Ааа! – Затем вампир перекусил ему шею. Первая потеря на пути к сейфу, до которого ещё так далеко... Только затем пришелся удар – от Дафны. Дробящее проклятье разнесло к черту голову вампира, сорвав тому долгожданное пиршество... Но не могло вернуть к жизни Дедалуса. Горевать было некогда: как раз к налетчикам подошёл второй «вал». Рону пришлось взглянуть в отвратительные, ало-черные глазища «камбоджийца»: отчаявшись попасть в ловкого противника, рыжий парень подпустил его поближе. Расчет оказался действительно верным – тварь готовилась к решающему прыжку, но напоролась прямиком на огненный столб в живот. Где-то, словно вдалеке, раздался протяжный вой Шеймуса... Но обернувшись, Уизли увидел друга с Острова живым, хоть и с глубоким порезом на бедре. Последнего вампира упокоили совместными усилиями почти всех боеспособных в Отряде. Тварь, в два раза большая по размеру своих собратьев, и причудливым образом в два раза превосходящая их по скорости, заинтересовалась Люпином – возможно, учуяв в нем оборотня, и возжелав «специфической» крови. Мастерство в щитовых чарах и распоряжении огнем помогли бывшему учителю ЗОТИ продержаться в сложном единоборстве, а затем на «камбоджийца» обрушили настоящий поток огня, света и проклятий. Непонятно, кто именно упокоил монстра, но от него по итогу действа не осталось толком ничего. – Жаль, у нас нет времени их порезать, как следует. – Произнесла Гестия с тяжелой одышкой. – Из них так-то делают весьма полезные боевые зелья. Дают скорость реакции просто немыслимую... – Не забудьте взять с Дедалуса вещи. – Не терпящим возражений, сомнений или пререканий голосом велел Гарри. – Зелья и палочка нам еще пригодятся. Рон, возьми его кинжал. Ты с моим проворно обращался на тренировках, а у него такой же. Шеймус, что с тобой? – Гад вонзил... Когти.. – Не укусил? – Осведомилась Джонс. Ее деловой подход Рона то ли пугал, то ли очаровывал... – Нет, клянусь... – Верю. – Кивнул Гарри. Он знал, что такими вещами Шеймус, верный и преданный Шеймус, шутить бы не стал. – Луна, антидот от подобного у тебя. Энтони, ты же дай ему зелье заживления. Лавгуд принялась за работу со всей стремительностью, понимая, как мало у нее времени. Мало того, что нужно остановить яды и остаточную темную магию; это нужно сделать быстро, что парень смог идти вместе с ними дальше – времени отправлять его куда-то либо в госпиталь не было никакого. По счастью, крепкий ирландец снова оказался на высоте: уже через минуту он оказался в порядке, благодарил когтевранцев за помощь и обещал не допустить больше ошибок. – Теперь – продолжим поход. Сам же Рон с понятным трепетом взял аврорский кинжал в правую руку. Редкая, очень редкая штука! Такие делают на заказ, на всю Британию имеется лишь одна мастерская, которой доверяют изготовление и зачарование этого оружия. Грамотным способом заколдованная сталь пробивает щитовые чары, добирается до внутренних органов самых твердокожих монстров... Гарри получил свой в подарок от самого Грозного Глаза, настоящей легенды... Теперь вот и у него, у Рона, появился свой клинок. Правда, поднятый с тела покойника, которого он до того знал лишь пару часов. Незаслуженный им... Ничего страшного. Кинжал остается кинжалом и в его руке, а он, как-никак, продолжает дело, за которое погиб Дедалус. Ещё один коридор остался позади; после столкновения с вампирами им удалось пройти целых несколько минут без происшествий и ощутимой потери темпа. Фининган доказал, что его выносливость никуда не делась – а отсутствующая здесь Фиона Фостер, в свою очередь, оказалась на высоте в своем медицинском искусстве... Как тут из-за угла на них вышел хорошо вооруженный отряд крепких, рослых мужчин, увешанный по последнему слову маггловской техники. Гарри и Люпин благодаря карте знали, откуда появятся союзники, посему обошлось без сюрпризов – и без неуместных, растянутых приветствий. – Порталы обрушены, – сказал Черный, осматривая волшебников и явно их пересчитывая, – и связь с Министерством нарушена. Но я уверен, что Пожиратели отправят сигналы тревоги с минуты на минуту. Не знаю, сколько уйдет времени у Реддла на принятие решения и собирание ударного кулака... – Но нам нужно поспешить. – Договорил за него Люпин. – Тут остался один зал до нужного нам сейфа. – И именно там сидит дракон. – Сказал незнакомый Рону инквизитор, несший в руках тяжелый на вид автомат. – Которого пока мы будем ковырять... – Оставьте это мне. – С несвойственной ему обычно любезностью ответил Чарли Уизли. С драконами же ситуация у магглов не менее интересная. Они «известны» им давно – по книгам, легендам, фильмам и даже сомнительного качества газетам. Одних драконов делают голодными до плоти или сокровищ животными; с другими у людей возможен дружеский союз и взаимовыгодное сосуществование; порой драконы являются аватарами таинственных Богов или инструментами их воли, а порой – служат основой могущества целых династий... Реальность, опять-таки, отличается от вида к виду. Порой бывают драконы разумные, даже по-своему воспитанные – с такими маги могут жить бок о бок, кормить как следует и получать взамен защиту. Есть и жестокие твари, за которыми приходится устраивать настоящую охоту со множеством жертв и разрушений. Хватает среди них и отшельников, не желающих иметь дел с людьми в каком бы то ни было виде. А приходится: ради поддержания Статута волшебники должны так или иначе наблюдать за всеми летающими рептилиями. Учитывая же их свободолюбивый, горделивый нрав, крепкую шкуру и ужасающее пламя... Это зачастую непросто. В Гринготтсе же дело придется иметь с особенно несчастными особями: лишенными любой свободы, хронически недокормленными зверями, в которых сильнее всего говорят ненависть и злоба ко всему живому. Да, узники банка не могут развиться до тех вершин, что покоряют вольные драконы: они меньше, их удары лапами не настолько впечатляющи, у них атрофированы порой конечности – но вот пламя их разит беспощадно, и их чешуя все так же крепка. Неудивительно, что Бруствер решил отправить в помощь главному отряду Чарли – его профессиональные навыки здесь окажутся как нельзя кстати. Тяжелый, ни с чем не сравнимый «аромат» дракона осязать начали за полкоридора до залы, где лежал скованный гоблинами зверь. Попасть в логово к ящеру случайно было невозможно – но не было и альтернативных путей к сейфу Лестрейнджей... По крайней мере таких, какими можно было бы воспользоваться в разумное время. Чарли заранее предупредил всех, чтобы соратники остановились и не шли за ним, пока он не подаст условного знака – или пока они не услышат его вопли, если очаровать пленника гоблинов не получится. Подходить толпой, причем вооруженной толпой, к незнакомому дракону было бы ошибкой – возможно, последней в жизни многих собравшихся. Так что старшему брату Рона пришлось идти в полном одиночестве навстречу устрашающему животному, с которыми так-то не торопятся встретиться целые отряды взрослых, профессиональных бойцов. Рону оставалось только повиноваться чужому решению – снова. Стоять вместе с остальными, пытаться удержать сердце на положенном ему месте, да молиться, чтобы Чарли удалось его намерение. А дракон! А дракон все пыхтел, пыхтел, тяжело дышал, переступал с лапы на лапу... Сколько прошло времени, сколько минут они простояли в бессильном ожидании, этого парень бы сказать не мог. Но, наконец, раздался голос Чарли из-за угла – живого и явно довольного собой. – Идите, всё хорошо. Только старайтесь наступать потише; его сон не очень крепкий. Впервые в жизни парень видел дракона так близко... И до чего же повезло, что ящер спал! В неверном свете ослабленных кем-то факелов покоилась здоровая туша – если это «ослабленный» дракон, то каких же размеров должен достигать «сильный»? Впрочем, приходилось признать, что этому зверю свойственна какая-то поразительная, неестественная красота; небось тягу к подобной красе испытывают те пауки, которых потом убьют самки. В детстве Рон нередко мечтал о том, как будет летать на драконьей спине – теперь же эта перспектива нисколько не казалась заманчивой... Оставалось понадеяться, что больше он в жизни ни разу подобной твари не увидит; и, уж точно, не столкнется с ней в схватке. Отойдя на почтительное расстояние, Рон спросил у брата, каким же чудом ему удалось совладать со зверем. Чарли, выглядевший усталым, сказал, что дело в специальных заклятьях, ослаблении волшебного света, бьющего твари по глазам и «человечном отношении». Поговорить поподробнее у них не получилось. Следующая минута пронеслась за секунду – и, наконец, Отряд в практически полном составе оказался перед заветной дверью. Там, под защитой зачарованной стали, покоились сокровища рода Лестрейндж, нажитые за многие столетия активной политической деятельности. Полные сундуки драгоценностей, пирамиды из золотых и серебряных монет, целые стойки с бесценными артефактами, полки с книгами по темной и запретной магии, шкафы с прекрасными одеждами... Словом, настоящая мечта для любого грабителя: даже жалкая часть купит и ему, и его детям безбедную и счастливую жизнь. И где-то там, среди всего этого великолепия, покоился крестраж Тома Реддла. За этим-то «сокровищем» и пришли сегодняшние «грабители»; вот только они отсюда ничего выносить не будут. У них на то нет времени... – Все – отойдите. – Скомандовал Гарри, принимая боевую стойку. Ни Люпин, ни Гестия, ни братья Рона, ни, тем более, Рон с ребятами возражать не стали. – Ещё дальше. Отлично. Пришло время обратиться к тому, что Черный однажды назвал «тяжелой артиллерией». Времени обходить наложенные на дверь чары да руны не было; потому-то Гарри и решился прибегнуть к столь опасному заклинанию, как Адское пламя. Приказ отойти же был отдан по понятной причине: лечить раны, нанесенные Адским пламенем, в полевых условиях попросту невозможно. Безжалостный, всепоглощающий огонь, послушный воле призвавшего его юноши, принял форму струи – и проел небольшую дыру во двери. Больше Рон ничего не видел, но мог предположить следующее: проходя благодаря отверстию вовнутрь Пламя моментально разрасталось в размерах, тем самым поглощая в момент всё на своем пути. Золото, серебро, камни, книги, рыцарские латы ушедших лет; всё превращалось в пыль и прах под натиском Пламени. Крестраж Тома Реддла не мог избежать схожей участи. Даже самая мощная темная магия не может защитить от этого огня... Поттер опустил палочку; к нему тут же подбежала Флёр и едва ли не заставила выпить всю бутылку восстанавливающего эликсира. Поддержание Адского пламени и, тем более, контроль над ним, даются даже талантливым волшебникам с трудом; и каким бы гадским на вкус не было бы это варево, Гарри понадобятся силы для обратной дороги. Пока же француженка ухаживала за своим парнем, Люпин сотворил довольно простое заклятье Бродящего Глаза, с помощью его проник вовнутрь... – Всё уничтожено. Отличная работа, Гарри. – Бежим отсюда. – И действительно, им больше тут делать было нечего. – Антон, ведите. Согласно плану, именно инквизиторы должны были обеспечить отход. Продумать обходной маршрут, помочь волшебникам добраться до пункта эвакуации... Рону, казалось, пора было привыкнуть, что под конец их операции обязательно идут не по плану. Причем началось это ещё очень давно, ещё в раннем детстве. Кто бы мог подумать, что он останется лежать на подходе к Философскому камню? Что ему придется охранять Локонса, а не спасать Джинни? Кто бы мог подумать, что в Отделе тайн погибнет именно Гермиона, ведьма талантливая и хорошо подготовленная к бою?.. Или что падет Министерство и умрет Дамблдор? Вот то, что в банке появится Реддл, мог бы предсказать даже Драко Малфой. Отряд не успел отойти от ячейки Лестрейнджей и несколько сотен метров – только-только миновали всё ещё отдыхающего от непосильного труда дракона, как впереди появилась целая банда волшебников. Человек двадцать, никак не меньше, все в черных мантиях и с палочками наперевес... А впереди них несся сам «хранитель Британии», чье лицо младший Уизли так и не смог разглядеть толком – стало совсем не до того. Благо коридор был хорошо освещен, а Пожиратели не собирались атаковать из засады; казалось, что в планах Реддла уничтожить всех налетчиков одним, решительным наскоком. То, что парень инстинктивно пригнулся, спасло ему жизнь. Зеленый луч Смертельного проклятья прошёл мимо; судя по характерному отзвуку, угодил в камень и растворился бесследно. Затем он действовал опять же повинуясь вбитым за несколько лет тренировок принципам: наложил щитовые впереди себя да кинул во врагов Бомбарду, желая, чтобы те рассеялись и перестроили тактику. Но теперь дело иметь пришлось с настоящими мечеными – бывалыми и опытными боевиками. Мужчина в маске с легкостью перенаправил заклятье Рона на него самого, принудив рыжего парня бороться сразу с двумя лучами. Только реальный опыт действий в сложных ситуациях помог Уизли пережить следующие несколько мгновений; несчастное Взрывное понеслось прочь, к другим меченым, а проклятье неопознанной природы вновь отправилось назад... Позади простонал знакомый голос. Билл! Но Рон не мог себе позволить не то что оглянуться – даже задуматься о произошедшем. Он понимал, что мгновение потерянного внимания будет стоить ему всей жизни; и вот в соперника, решившего добить рыжего, отправились последовательно Дробящее, Режущее и Костоломное. Со всем он расправился без видимых усилий; неужели на него вышел кто-то из Внутреннего круга?.. Вокруг него творился настоящий Ад. Не всем соратникам Рона повезло также, как ему – боковым зрением парень видел несколько тел инквизиторов, шедших впереди и павших без боя. Плохо: их бы таланты здесь пригодились как никогда! Первые потери понесли уже и меченые: несколько фигур в темных мантиях валялись в собственной крови, сраженные кто пулями, кто грамотно насланным проклятьем. Под ухом гремела очередь из неизвестного юноше маггловского оружия, десятки голосов выкрикивали названия заклинаний, пока кто-то их творил невербально... Пока что глаз юноши не зацепился ни за одно знакомое тело на земле – а назад он запрещал себе смотреть, полностью сосредоточившись на смертельном танце со своим врагом. Тот не давал парню расслабиться, наступая решительно и жестоко; любой его луч был бы смертельным, сумей он коснуться тела слизеринца. Но и сам сын Артура не был плох: уворачивался, перенаправлял, атаковал сам, не давая Пожирателю подвинуться ближе или навязать схватку на исключительно своих условиях. Оглушительно громкий взрыв. Бомбарда Максима!? Нет, маггловская граната. Услужливо брошенная то ли Черным, то ли его другом под вражеские ноги. Осколками задело кого-то из меченых, его сосед вспыхнул ярким факелом... Неужели победа? Вдохновленный примерами соратников Рон решился сымпровизировать: переложил клинок покойного аврора в левую руку и вспомнил одно из самых простых школьных чар – левитации объектов в воздухе. Его противник явно дуэлянт не из последних, никаким «боевым» заклинанием его оборону не пронять, но вот как насчет приема попроще? Увернулся от очередного Режущего, и, придав кинжалу ускорение, направил его вперёд... Попал! К сожалению, только в руку; Пожиратель выживет – если он не нанесет немедленно добивающий. Сейчас его щитовые чары сбиты, сейчас его разум поражен болью от зачарованной стали – пора! И тут Рона унесло назад. Какая-то невиданная и невидимая сила со всей дури толкнула его в грудь, и никакого шанса удержаться на своих двоих не было. Куда там толкающейся Дафне – тут словно от тролля получил... Приземление оказалось, впрочем, относительно мягким; угораздило оказаться на чьем-то теле. Флёр Делакур. Неловко вышло... Тут бы встать, тут бы добить несчастного меченого – да куда там? Оглянувшись, Рон понял, что проблемы отнюдь не только у него с француженкой: почти что все бойцы «легли» словно мертвые. На ногах остались только Реддл, Гарри, Люпин, Черный да тот самый Пожиратель, которого Уизли поранил кинжалом. Но какая же в этом вражине сила! Раненный, а стоит и не дрожит! И не просто стоит, а закрывается от инквизитора невиданными Роном прежде чарами... А между заклятыми врагами разразилась самая настоящая дуэль – если, конечно, происходящее можно так назвать. «Дуэли» всё же имеют правила и, обычно, продолжаются только до первой крови. Тут же вокруг бойцов потоки магической энергии стали едва ли не осязаемыми; и кто-то из них умудрился расчистить площадку, намереваясь нанести решительный и добивающий удар. Неожиданно прогремел голос Гарри. Такой, каким Рон его ещё ни разу не слышал. – Прочь! Дальнейшее больше походило на страшный сон. Раздался громкий, страшный звук... И Рон, вместе с остальными бойцами Отряда, отправился стремглав вниз... Теперь приземление было отнюдь не таким комфортным. Но и звуки битвы пропали. Пропали с глаз Реддл, Пожиратель с кинжалом, прочие меченые, живые и мертвые... Пропало всё... И Гарри тоже. Стоявшие на своих Люпин и инквизитор сориентировались первыми. – Мы на нижнем этаже... Самом нижнем... Но это и к лучшему. – Сказал Черный, помогая подняться ближайшей к нему Джинни. – С этого этажа есть запасной выход, и он недалеко отсюда. Дойдем до эвакуации спокойно... – Но Гарри! Гарри! – Хором крикнули Флёр, Дафна и Луна. Тут Уизли понял: что бы не сказали Ремус и Антон, эти их слушать да понимать не станут. Бывший учитель и бывалый инквизитор для них старшие соратники, но не полноценные товарищи, не «свои»; тут нужно чье-то слово... – Гарри сказал, чтобы мы шли отсюда. – Услышал Рон свой голос словно из другого мира. – И мы уйдем отсюда. Он нас догонит. Рон искренне на это надеялся. Ведь надежда умирает последней.***
Нужно идти. Упаду – уже никогда не встану и никуда не пойду. Идти, найти выход. Он должен быть тут... Идти, не падать. Не садиться... Идти... Думалось ему, пока он брел куда-то по какому-то Мерлину одному известному коридору... Куда-то? К выходу... По какому-то?.. По известному... Вот тут же они проходили, теперь нужно повернуть налево... Или направо? Налево! Выход должен быть здесь... Близко уже. Воздух, воздух свежий идёт, вот он его чувствует... Силы покинули его тело. Левый глаз ничего не видел. Случайное проклятье всё же зацепило его. Пол неожиданно показался таким близким, таким манящим, таким... Надежным. – Сейчас, Флёр... Ребята... Посижу немного, силы наберусь... И приду. Где-то на окраине сознания раздался стук трости.