Жизнь и деяния Гарри Поттера

За многие столетия маги в совершенстве освоили искусство игры в прятки с большей частью человечества. Чары помогают укрыть целые поселения; что уж говорить про отдельные дома и хижины! Хогвартс, Коукворт, многие другие зоны проживания; грандиозные поместья и замки аристократов; целый город под Лондоном в виде Министерства... Но подобное мастерство в скрытности неизбежно порождает и выдающихся сыщиков. Ищеек, способных обнаружить логово чернокнижника на давно заброшенном кладбище; изгнать оборотней с диких, смертельно опасных болот; спалить некроманта вместе с его библиотекой, пытавшихся укрыться в лабиринте пещер. Преступники всех мастей, от обманчиво–безобидных взломщиков до устрашающих колдунов–маньяков пытаются найти себе укромный уголок, а поборники порядка и закона готовы, если придется, перевернуть ради их поимки каждый камень. Дважды, если потребуется. Гарри Поттер прекрасно знал, на что способны авроры Министерства. Не он ли сам был их командиром, а для многих и наставником? Поэтому–то сам Избранный прибегнул к кардинально иному принципу подбора укромного убежища. Его не привлекали банальные и, зачастую, хорошо изученные Авроратом места: никаких соборов, кладбищ, темных подвалов и заброшенных домов. Это одновременно и наивно, и безвкусно. Негоже главе Аврората бродить по подобным местам и давать начальству еще один повод для подозрений. Но он и не хотел переусложнять процесс, играясь с десятком порт–ключей да сотней иллюзий. Чем сложнее, чем изощренней план, тем выше вероятность, что одна шестеренка в нем сломается, нарушив тем самым работу всего механизма. Да и не было в том нужды: у него имелся под рукой удобный и, одновременно, надежный план действий. У него имелись ключи от многих надежных укрытий по всей стране. Несколько непритязательных, скромных особняков в Лондоне, пара квартир в Корнуолле, чайная лавка в Йорке – и так далее и тому подобное. Всё это официально, на законных основаниях, принадлежало лорду Поттеру; там он мог появиться в любое время дня и ночи, оставаясь при этом хозяином своего положения. Где-то на постоянной основе жили его клиенты, где-то они трудились в поте лица, заботясь о надлежащем состоянии всех «явок». Гарри же знал, что там не бывает никаких посторонних глаз, не стоит там и следящих артефактов; следить за главой Аврората на его земле никто не мог. И, разумеется, он в этом старательно убеждался каждый раз, нанося куда-либо очередной визит. Порой лучшая интрига – та, что проста и банальна. Ухищрения и тонкие манипуляции хороши, но ими одними ничего не добиться: или прогоришь на мелочи, или умрешь, ожидая результатов. Потому-то Гарри и пользовался своей собственностью; ни Бруствер, ни Гринграсс не имели права требовать от него ответов, пользуясь своим служебным положением. Маги уважают права хозяина в его доме; так повелось ещё с самых незапамятных времен... И лорд Сибус так и не изжил из себя этой привычки. Как и многих других свойственных аристократам слабостей. И сегодня настала пора воспользоваться одним из таких особняков. Его хозяева спокойно спали на втором этаже, предупрежденные своим патроном, что на первый этаж им лучше не спускаться. Старательно отгоняя от себя сон, готовый наброситься на него подобно оборотню, Поттер выпил сотую чашку проклятого, безвкусного кофе за эти... Двое, трое суток? Ученик Альбуса Дамблдора и Лусио Мартина, право, почти что сбился со счета; и уж точно забыл, когда он спал по–нормальному в последний раз. Порой ему удавалось закрыть глаза на три, четыре часа – вот только никакого облегчения подобные паузы не приносили, только позволяли его организму продолжить работу. И, со всей обреченностью, Поттер подумал, что и после этой встречи не сможет отдохнуть. Затем его ждут новые, срочные дела, ради которых придется отбыть домой. Закрывать глаза Поттер не мог. Полночь приближалась, а с нею приближался и его сегодняшний гость. Всегда пунктуальный, всегда аккуратный... Так что Избранному оставалось одно. Сесть в хозяйское красное кресло, расслабить плечи, да задуматься о начавшейся между ним и министром борьбе. Она, естественно, незаметна для большинства жителей магической Британии. Черт, даже большая часть бюрократов и сотрудников Министерства не подозревает, что происходит на самом деле. Внешне все в самом деле спокойно: никаких взрывов, смертей или, тем более, открытых боев. Жизнь для обычных магов и ведьм идет своим чередом, со всеми своими победами и бедами. Дети учатся, взрослые работают, товары продаются, а "Пророк" врет. Но уже две недели как Поттер и Гринграсс наносят визиты, пишут письма и засылают своих людей к должникам: всеми силами пытаются мобилизовать свои группы поддержки. Министр магии и глава Аврората обмениваются улыбками и рукопожатиями на публике и на работе; за закрытыми дверями они пытаются переманить друг у друга союзников и друзей. Первые успехи и первые неудачи уже начались: если Фоули, ожидаемо, согласилась помочь старому приятелю, то Рэдволл решил держаться стороны власти до самого последнего. А сегодня Дин Томас сообщил, что Кингсли Бруствер посетил особняк Малфоев, где напомнил главе семейства о сомнительном прошлом ее мужа и попытался заручиться голосом Малфоев в Визенгамоте. Пока что Дженнифер и Драко Малфои ему отказали, сохранили преданность, но старый недруг Гарри начал бояться за свое будущее. Лорд Сибус Гринграсс явно готовится к долгой да паркетной борьбе. Интриге в классическом стиле, полной приемов, скандалов да переговоров. Впечатляющему представлению в лучших традициях магической аристократии. В таком соревновании, пожалуй, он в самом деле может выиграть: опыта у Сибуса куда больше, да и порох в его пороховницах остался. У министра и деньги, и союзники, и влияние имеются; если ему удастся навязать свои правила игры... Как же лучше ответить на подобное приглашение к шахматной доске от признанного гроссмейстера? Ударить соперника ею по голове и тем самым поставить ему как никогда окончательный мат. И сегодня Поттер нанесет первый серьезный удар, призванный сбить соперника с ритма. Часы в комнате начали бить двенадцать... И, в самом деле, входная дверь в гостиную отворилась. В комнату вошел высокий, поджарый человек в черной мантии и капюшоне, полностью скрывающим его лицо. Двигался он уверенно и быстро, зная, что его здесь ожидают и его тут принимают. – Лорд Поттер. – Их плодотворное и взаимовыгодное сотрудничество продолжалось уже четыре года... Но к его голосу, ледяному и отстраненному, Гарри так и не привык. Было в нем нечто зловещее, ненормальное, угрожающее. – Надеюсь, я не заставил себя долго ждать? – Нет, не заставил, – принудил себя улыбнуться усталый вусмерть мужчина, – и ты можешь снять капюшон. Нам нечего скрывать друг от друга. Будь здесь Флёр, Джинни или кто–нибудь еще непосвященный, они бы, возможно, ничего и не поняли бы. Колдун, скинув капюшон, обнажил пусть и смертельно бледное, но человеческое, не лишенное какого–то изящества лицо. Высокий нос, волевой подбородок, худые щеки, короткие белые волосы – маг со страстью к белизне, ничего удивительного. Все казалось нормальным и естественным... А потом зритель рассмотрел бы глаза гостя, глаза красного цвета. Тут любой аврор, стоящий своего галлеона, взялся бы за волшебную палочку: перед ним стоял редкий и, посему, смертельно опасный вампир! Удивительная тварь, способная мимикрировать под человека и действовать в магическом, а то и в маггловском, обществе; поразительный и отвратительный реликт старых времен, который необходимо сжечь ради блага всего сообщества. И подобное бескомпромиссное обращение вызвало бы только одобрение у населения и бюрократов. Но у Гарри были свои взгляды на благо сообщества. С этим удивительным вампиром, зовущим себя Гэри Сильвером, он встретился при самых необычных обстоятельствах. Глава Аврората пришел громить убежище "Братства новой жизни", пытавшегося проникнуть в Британию. Оказалось, что эти культисты–некроманты держали в плену Сильвера, собираясь превратить его в устрашающего монстра, безобразное и кровожадное чудовище, усиленное магией и проклятиями. Они считали, что подобная тварь приблизит их к пониманию феномена смерти, и, что ничуть не менее важно, даст им мощное оружие против соперников. Поттер не просто перебил незваных гостей из Азии до последнего человека, но и освободил несчастную тварь, отказавшись его добивать. Через месяц Гэри явился к нему – но как он отличался от самого себя прежнего! Он казался одновременно грозным и умоляющим, жестоким и смиренным. Тогда Избранному удалось докопаться до правды: оказалось, что наставник Сильвера, покойный со времен Ричарда Львиное Сердце, завещал тому служить достойным людям и благодарить тех за помощь услугами. А спасение от участи, по сравнению с которой смерть можно рассматривать как долгожданное избавление, порождало прочную связь. Вампир объявил самого себя должником Избранного и обязался тому служить верой и правдой – если его клятва будет принята, естественно. Поттер решился рискнуть. Он согласился принять службу такого поразительного существа... И ни разу не пожалел о том решении. Гэри Сильвер оказался отличным специалистом в темном деле убийств и похищений; хладнокровный, рассудительный и опытный монстр мог побороть большинство волшебников – и перехитрить многих других. Он блестяще умел притворяться, играть роль; и дрался, если до того доходило, умело и грамотно. Несколько лет как Поттер познакомился со своим удивительным помощником от мира теней и луны, и за это время тварь показала себя достойным помощником в щепетильных ситуациях. – Садись, Гэри. – Вампир настолько сильно уважал своего спасителя, что мог простоять хоть три часа на ногах, не получи он разрешения сесть. Но победитель Реддла не привык унижать полезных ему существ, тех, кого считал своими соратниками. Отыграться, при желании, он всегда мог на многочисленных высокородных просителях... – Тебе не нужно стоять передо мной. Сильвер послушно занял свободное кресло напротив Поттера. Пожалуй, этот заурядный, простецкий особняк никогда в своей истории не видел подобного собрания! Герой Британии и всего магического мира, человек, победивший Темного Лорда... И презираемая, ненавистная тварь, которую с удовольствием сожгли бы в ближайшем переулке. И, тем не менее, это общество для Гарри Поттера было куда приятней его окружения в Визенгамоте. – Я не нарушил никаких твоих планов? – Поинтересовался Поттер, повинуясь требованиям банальной вежливости. Ее придерживаться стоит даже беседуя с подчиненными. Те это оценят. – Нет, милорд. – Заверил его Гэри, чьи глаза по–прежнему блестели неестественным светом. – Ты успел поесть? – Да. И более чем достаточно. – Как давно? – Вчера. Любому вампиру, будь он простым животным или высокоразвитой тварью, нужна человеческая кровь. Без нее все они, в конечном счете, гибнут, освобождая Землю от себя. Некоторым, особенно несчастным в своем посмертии, требуется еще и поедать человеческую плоть в качестве закуски... По счастью, знакомый лидера Аврората не принадлежал к их числу. Более того: Сильвер старался употреблять лишь ту красную жидкость, что исходила из тел преступников и иных отбросов. Подобная диета резко ограничивала его свободу, зато помогала сохранять над своими могучими инстинктами самостоятельный контроль. Иначе он бы давным–давно превратился бы в сумасшедшего, безумного зверя; легкую добычу для любого охотника, хоть немного понимающего в своем непростом ремесле. И, раз Сильвер сумел заранее найти подходящего под его требования "донора", то он находится на самом пике своих способностей. Его ничто не отвлечет, ничто не ослабит его решимость, не расстроит его скорый ум. Ровно то, что нужно. – И это замечательно, поскольку у меня есть для тебя новое поручение. – В глазах вампира загорелся столь хорошо знакомый Поттеру огонек. Как бы хорошо представители этой породы не контролировали себя, натуру хищника не обмануть. – В чем оно состоит? – Ты отравишь Кингсли Бруствера. И сделаешь это завтра. Возражать и ругаться Сильвер не мог. Не полагалось спорить с сеньором, открыто осуждая его решения... Зато любой доверенный слуга имеет право подавать господину советы: как–никак, общая судьба обязывала. – Мы собирались растянуть это дело, – заговорил Гэри своим фирменным тоном, – на месяц, а то и два. – Бесспорно. – Не стал спорить Поттер. – Вот только тот план устарел. Гринграсс и Бруствер решили, что могут угрожать расправой моим клиентам, если те не переменят сторону. Прощать подобное я не могу, и, более того, ждать я не могу. С подобным вызовом нужно разбираться скоро и жестоко. – Согласен... – Вампир кивнул головой со свойственным ему изяществом. – Но, в таком случае, отравленные свечи нам не помощники. – Верно. Нам придется импровизировать... – С этими словами Поттер достал из мантии красивый золотой флакон. – По счастью, в этом деле я хорошо разбираюсь. Запасной план имелся, и сейчас ты его услышишь. – Я весь внимание. – Завтра вечером лорд Рэдволл в своем поместье дает прием в честь рождения своего внука. – Принялся излагать Избранный, не торопясь и взвешивая свои слова. – Это повод. На деле там соберутся все лизоблюды министра, в том числе и Бруствер. Каждому именитому гостю поднесут специальный, именной кубок, которым и полагается почтить новорожденного. Перепутать их попросту невозможно. И ты, Гэри, должен будешь всего–навсего добавить содержимое этого флакона в вино, которое поднесут Брустверу. – И что же именно в нем? – Слеза Борджиа, – улыбнулся Гарри, – отрава надежная, безболезненная, но смертельная. Бруствер умрет через четыре часа после того, как выпьет из своего бокала. – Хорошая отрава в самом деле, но у нее есть и слабости. – С видом знатока ответил вампир. В конце концов, ему довелось попользоваться многими ядами за его долгую нежизнь. – Характерные следы обнаружит каждый профессиональный колдомедик, а толковый аврор поймет, какому яду они принадлежат. Держатся следы дольше недели, укрыть их от внимания экспертов не выйдет. Это не продать как естественную смерть, как бы отчаянно вы, милорд, не постарались бы. Благо у Избранного был ответ и на эти сомнения. Он привык – И это не должно выглядеть естественной смертью. Министр и остальные знают, что со здоровьем у Бруствера все хорошо: они не поверят, что у него просто остановилось сердце со скуки от жизни. – Тварь смотрела на него с искренним интересом, так что Поттер решил продолжить. – Слезами любит пользоваться Веселый Роджер, глава банды своего имени. Он уже год как пытается стать первым за последние два столетия "королем воров", наступает на пятки что коллегам, что Министерству. – И откуда же он берет Слезы Борджиа, этот уголовник? – Поинтересовался Гэри. – Это не тот отвар, что можно купить с рук у ближайших горе-алхимиков или сделать из подручного мусора. – Есть у него пара родичей в Риме, занимаются всякой алхимией для любознательных и рискованных, – отмахнулся от вопроса Избранный, – но речь не о том. Речь о том, что никто не будет скучать по нему, когда я спущу на него всех собак. А уж я постараюсь, чтобы тщательное, но скорое расследование вывело на Роджеров. – Коли так, – повел плечами монстр, – я могу провернуть трюк. Но мне нужны не только сами Слезы. Карта особняка, приглашение, путь отхода, маршруты патрулей в здании. Охраны–то там наверняка будет столько, сколько клопов на бродячей собаке. – О, с удовольствием. – Гарри при помощи магии поманил небольшой сундук, стоявший до того в темном углу плохо освещенной комнаты. – Там ты найдешь все это. Детали плана, разумеется, на тебе. Как и всегда. Чем меньше знаешь, тем проще защитить разум от какого–либо проникновения в любой форме. – Да. – Согласился вампир, принимая сундук и флакон. – Завтра ночью Кингсли Бруствер умрет. – Что–нибудь еще? – Нет, Гэри. Ты свободен. Готовься. Гэри Сильвер поднялся, поклонился тому, кого воспринимал как сеньора, и покинул комнату. Оставил своего покровителя и работодателя наедине с самим собой и своими мыслями. Завтра Кингсли Бруствер умрет... Человек, в свое время преподавший Гарри немало полезных уроков. Командир, внесший немалый вклад в победу над Пожирателями. Воин, дравшийся против общих с Поттером врагов и доказавший свою компетентность. И сегодня Гарри подписал ему смертный приговор. Глава Департамента правопорядка помрет от яда, лишенный возможности защититься и отстоять свое... И было ли ему, Избранному, жаль приговоренного? Нет. Возможно, когда–нибудь он об этом пожалеет. Но сегодня Поттеру было не до того. Он сейчас жалел о том, что все никак не может выспаться.

***

Как только ей сказали, что Гарри дома, что он уже пятый час работает в своем кабинете и оттуда не выходит, Флёр знала, что должна сделать. Мать семейства поднялась с кровати, вопреки вялым возражениям сонного Джорджа; велела Изабелле подать розовый халат, и, накинув его на голое тело, покинула спальню. Подруга и служанка пыталась было отговорить хозяйку, убедить ту вернуться в постель и спать дальше, но красноречивый и короткий отказ леди Поттер заставил ее замолчать. И теперь, идя по господскому крылу особняка от спальни до кабинета, ведьма только укрепилась в своем решении. Ее Гарри работал не покладая рук уже третью неделю: толком не появлялся дома, и, она знала это, толком не отдыхая. Да, работа главным аврором тяжела и непроста, да она требует многого, и да, ее муж превосходит всех остальных своими силой и выносливостью... Но у любого человека же есть пределы! И порой только близкие могут о них напомнить. Даже Гарри не может пахать на своей спине целый месяц без продыху, и она должна теперь позаботиться о нем. Возможно, он не обрадуется ее вмешательству в свои дела. Такое уже случалось. Может быть, что он даже накажет ее за него; и это тоже случалось. Но женщина никак не могла поступить иначе, не могла оставаться в кровати равнодушной и сонной, понимая, что ему нужна ее помощь. Столько лет прошло перед тем, как она, наконец, привыкла к особняку! Его размерам, его богатствам, его великолепию. А ведь помнится, что перед началом строительства она предлагала Гарри обойтись небольшим коттеджным домиком. Думала, что лучше экономить деньги, и что можно обойтись малым. Какая глупость, в самом деле! За почетными титулами и славой приходят и определенные обязанности. Не может лорд и Избранный жить в маленьком доме, в дали ото всех остальных; это попросту невыгодно и глупо. Подобную непритязательную жизнь могут вести и наслаждаться ею разве что ее родители, которым Гарри и помог с переездом в Британию. Чего греха таить, хватало у жизни на широкую ногу и значительных преимуществ. Флёр могла заниматься детьми, отдыхать, читать и гулять, зная, что с большинством дел и забот управится кто–нибудь другой. Кто–то, а не она, приготовит еду; кто–то, а не она, постирает белье; кто–то, а не она, уберется в подвале... Только вот никто иной, кроме нее, не сможет образумить Гарри, поглощенного приступом трудолюбия. Тут ни управляющий, ни Изабелла, ни Джордж, никто не помощник; с этим должна управиться она сама. Последние сомнения набросились на Флёр, когда она уже стояла у входной двери. Крепкой, массивной, явно защищенной множеством самых разнообразных чар. Она ведь не знает, чем именно там занимается ее Гарри! Вдруг ему нужно планировать какой–нибудь ответственный и опасный рейд? Изабелла ведь говорила вчера, что слишком уж много бандитов развелось. Пора и Аврорату вмешаться в дела, коли они настолько дурные! Или, может, он занят изучением новых, еще более могущественных, заклинаний? Предела не существует, но ее супруг явно к нему стремится. Повторяет как одержимый, что должен совершенствоваться ради блага Британии и всех ее жителей. И она посмеет прервать какое–либо из этих важнейших занятий? Нрав у Гарри никогда не был простым, а если она сорвет нечто очень, очень важное своим глупым нытьем... Но она решилась постучать. И, через долгую, затянувшуюся минуту, пришел тот ответ, на который она и рассчитывала. – Войди. – Флёр не знала, при помощи каких именно чар, но Гарри из кабинета прекрасно мог видеть, что происходит во всем особняке. И, естественно, он знал, кто стучится в его дверь. Раз он запустил ее, значит, он готов с ней поговорить... И у нее есть шанс уговорить его хорошенько отдохнуть. Сам кабинет мог показаться маленьким, особенно на фоне остальных комнат этого грандиозного дома. В одну только Серебряную гостиную могло поместиться четыре таких кабинетов, а ведь она не была самой большой! Тут толком даже не было мебели: стол со множеством ящичков, два кресла, ковер из далекой Персии... Да в самом углу стояла небольшая, низенькая клетка, в которых магглы порой держат домашних животных. Бедные люди, страдающие от квартирного вопроса! При виде стальных прутьев Флер не смогла сдержать легкой улыбки: настолько свежими и радостными были определенные воспоминания. О некоторых... Не самых традиционных способах использования этого устрашающего инструмента, которые они с Гарри открыли к обоюдному удовольствию. Ее улыбка тут же увяла, стоило ей посмотреть на самого Гарри. Хозяин комнаты и всего здания полностью оправдал худшие опасения Флёр. За столом сидел человек, от усталости казавшийся куда старше своих лет. А если учесть, что Гарри не позаботился об иллюзиях... Блеск в глазах померк и исчез, зато черные круги появились подле его единственного оставшегося природного глаза. Сидел он так, что казался небольшим и незначительным на фоне собственного кресла. Даже цвет кожи казался нездоровым–бледным... Решение Флёр превратилось в твердую решимость. – Что тебя сюда привело? – Спросил муж спокойным голосом. Идя к свободному креслу, женщина успела хорошо рассмотреть пустую поверхность стола... – Какое–то дело? – Я хотела тебя проведать, – ответила Флер, добродушно улыбаясь мужу, – вот и пришла. – Клетка? На которую ты с таким вожделением посмотрела, войдя сюда? – Спросил он с легкой, едва заметной иронией. – Боюсь, Флёр, сегодня я не в том духе. – Да нет же! – Возразила блондинка, сумев справиться со смущением. Сегодня ему не было места! – Мне сказали, что ты дома, что ты пятый час тут сидишь, и я решила, что должна тебя навестить. – Сваришь мне... Кофе? – Не возражая и не настаивая, попросил супруг. Но было в его голосе что–то, что заставило обычно послушную и исполнительную Флёр ответить вопросом на вопром. – Сколько чашек ты выпил? – Не помню. – Поттер признался чистосердечно и даже не злясь. – За последние сутки, наверное, чашек четыре точно. Две последние я дополнительно усилил аравийским красным порошком. – Ох, Мерлин! – Не сдержала восклицания женщина. – Гарри, когда ты в последний раз спал? – Не помню. Возможно, дня три тому назад. – Парад признаний продолжился. – Может, и четыре. А что, неужели это так заметно? – Конечно же! Тут ведь зеркало было, ты в него совсем не смотришься? – Настроения и так нет, незачем его портить каким–то еще зеркалом... Сами по себе откровения Гарри, к сожалению, ее не то чтобы сильно удивляли. Леди Поттер знала, насколько непроста работа ее мужа, и что она требует стараний и самопожертвования. Приходилось мужу и раньше появляться дома изнеможденным, потерявшим силы и нуждающимся в отдыхе. Только на этот раз он даже не пробовал отмахнуться от своих проблем, не спорил и не ругался с ней. Наверное, таким голосом должен был разговаривать со своими гостями тот титан из греческих легенд, что держал на плечах целое небо... Он нуждается в ее помощи, пусть и не может в этом признаться. – Гарри, – заговорила женщина, не отводя глаз с уставшего лица собеседника, – тебе не кофе нужен, тебе отдых нужен. Хватит сидеть за этим столом да рассматривать пергаменты, строить планы и составлять приказы. Любому живому человеку нужен отдых, как бы он в этом не сомневался. И тебе, милый, тоже. В чем смысл любых планов, если ты свалишься от усталости? Нужно уметь и точку поставить, в конце концов. Давай пойдем вместе со мной в спальню! Тебе нужен сон, и я помогу его найти... Она была готова к резкой отповеди. К приказу оставить его в покое и не мешать заниматься важными делами. Но Поттер только поднялся со своего места, подошел к ней да улыбнулся. Он подал жене руку да попросил отвести его к самой ближайшей кровати. Флёр могла ответить одним–единственным способом: подняться, ухватить супруга за талию и повести того прочь из кабинета. Еще одно преимущество жизни в особняке: хватает мест, где человек может приземлиться после тяжелого дня. Нет нужды тащиться на другой конец крыла вопреки усталости и слабости. Флёр, прекрасно знавшая ставший родным особняк, повела Поттера к комнате, которую занимала Изабелла. Верная служанка привыкла к визитам от хозяев, никакого удивления не испытает, обнаружив лорда и господина на своей кровати. Сейчас, естественно, тут никого не было: Изабелла занималась делами по дому, так что просторная и крепкая кровать осталась в полном господском распоряжении. Гарри рывком, из самых последних сил, лёг на кровать; Флёр же подставила стул поближе и принялась раздевать супруга. Негоже человеку спать одетым: никакого облегчения подобный сон не принесет! – Ах, хорошо... Спасибо, Флёр... – Шептал Гарри, пока супруга его раздевала. Ей доводилось это делать так часто, что его помощь женщине и не требовалась. – Я рад, что ты у меня есть, и ты у меня такая... – Спасибо, – так, будто все это подразумевалось само собой, отвечала Флёр, стаскивая с супруга штаны, – но благодарить тут не за что. Ты бы видел себя, Гарри... – Не самая соблазнительная картина на этом свете, м? – Вообще! – Говоришь, что я стал таким уродом? – Едва слышно хихикнул Поттер. – Нет! Я ничего такого не говорила! – Возразила леди, раздосадованная тем, что супруг и сейчас решил с ней играться. Теперь Гарри остался перед ней абсолютно голым. Она ожидала, что от него последует приказ ей скинуть наспех наброшенный халат; так начиналось множество их совместных ночей... Но сегодня, очевидно, муж был настолько иссушен, настолько изнеможден, что кровать и здоровый сон казались ему куда соблазнительней, чем она. Флёр и не думала обижаться: порой человек настолько загонится, что ни о чем кроме сна и подумать не сможет. – Теперь ты уйдешь? – Обратился к ней Гарри, подбивая подушки. – М? – Нет, конечно. – Заверила его жена, усаживаясь на самый край кровать. – Я не брошу тебя одного, а помогу заснуть и расслабиться. – Как же? – Сейчас ей в голосе мужа послышаличь нотки счастливого предвкушения. Наконец–то! – Повернись так, чтобы я спину твою видела. – Лорд Поттер повиновался. – И сейчас, Гарри, пожалуйста, расслабься и слушай мой голос... Этому ее научила матушка. Апполин порой приходилось помогать Филиппу после напряженного рабочего дня в книжной лавке; и она стала настоящей мастерицей в своем деле. Отец Флёр после такой терапии счастливо засыпал, и на следующее утро просыпался бодрым и довольным, готовым к новому дню. И относительно недавно Апполин показала своей старшей дочке, как именно она добивалась подобного потрясающего результата. Настало время ей попробовать, узнать, насколько она хороша в этом деле. – Пока тебя не было, я старалась, как могла, поддержать наше хозяйство, – начала говорить Флёр, массируя усталые мышцы супруга, – и добилась немалых успехов. Можешь спросить у Гудмана, он доволен моим вкладом в наш итоговый бюджет. Тысяча галлеонов сэкономлена! Разве это не прелестно? – Как же? Ты отказалась от покупки новеньких блестяшек? – Поинтересовался Гарри на выдохе. Работа рук жены явно ему нравилась... – Нет! Я просто–напросто поучаствовала в обсуждении... И помогла ему сократить расходы. Незачем тратить так много галеонов на роскошную отделку тех комнат, в которые мы или наши гости заходим хорошо если несколько раз за год. – Деньги–деньги, ах... – Выдохнул Поттер. – Они не проблема для нас, Флёр. Сколько раз нужно это тебе повторять... – Можешь повторять сколько угодно, – согласилась Флёр, не прекращая массажировать спину мужа, – но я не привыкла сорить деньгами. Золотые нам пригодятся для более полезных дел. – Например? – Например, мы можем подарить детям нечто более ценное и дорогое. – Высказала свое предположение женщина. – К слову о них... Гарри повернулся вновь, так, чтобы лечь спиной на кровать. Он улыбнулся, довольный и счастливый, искренне радостный. Его тихая улыбка показалась Флёр прекрасной наградой за ее старания. – Что с ними? – Поинтересовался он. – Всё хорошо, – заверила его леди, – но они скучают, Гарри. Тебя они толком не видели целый месяц. Месяц! Согласись, много времени прошло. И Лили, и Карл, и Айрис... и Джим соскучились. Они нуждаются в тебе и твоих наставлениях, разговорах. Последнюю неделю они каждый день спрашивали, когда ты вернешься. – Что, парни тоже спрашивали? – Даже ускользающий в сон супруг сохранил и связь с реальностью, и трезвый ум. – Да. – Ага, верю. – Ехидно хмыкнул полусонный мужчина. – Ну согласись хоть, – уступила Флёр, – что отлучаться из дома на целый месяц некрасиво. – Согласен, вышло неловко. И очень неправильно. – Теперь Поттер закрыл глаза. – Я займусь ими сегодня же. Только потом. Сейчас мне нужно отдохнуть. Только отдохнуть, и ничего больше. – И еще кое–что, – неожиданно вспомнила женщина, – ты слышал же о празднике у Рэдволла? – Конечно. – Мы ведь туда пойдем? Мы с тобой, вдвоем? – Начала спрашивать женщина. – Там они собираются маскарад устроить, это будет весело! – Да, будет весело. Да, мы с тобой туда непременно явимся. – Не открывая глаз, отвечал Гарри. – Твой костюм мы обсудим обязательно, но позже. – Спасибо, Гарри. – Леди поцеловала своего мужа в лоб. – Ты не представляешь, как я рада. Поттер улыбнулся ей в ответ и умолкнул. Совсем скоро черноволосый мужчина уснул, довольный и наконец–то получивший возможность отдохнуть. Флёр же легла рядом, любуясь своим мужем и его красотой. Дети еще спали, слуги спокойно занимались собственными делами – она могла побыть с Гарри наедине. В конце концов, именно она помогла ему! Убедила отставить дела в сторону, убедила отдохнуть и расслабиться. Помогла заснуть и выдохнуть. И она была довольна своим пусть и небольшим, но вкладом. Любому человеку нужна поддержка со стороны его близких и любимых людей, и с этим она полностью справляется.

***

Кабинет министра магии мог по праву считаться самым сердцем магической Британии. Отсюда исходили указы и законы, по которым жили десятки тысяч магов и ведьм; именно сюда возвращались отчеты и доклады со всех Островов. От посла из далеких стран до рядового просителя: каждый вошедший сюда невольно ощущал ауру власти и авторитета в самом воздухе. И каждый правитель сообщества обустраивался так, как именно ему было удобно, меняя декорации, но не изменяя самой сути. Сейчас в комнате, просторной, светлой и богато обставленной, восседал статный мужчина, как нельзя лучше вписывавшийся в созданную для него обстановку. Перед ним, на столе, уже второй час лежал проект торгового соглашения с немцами – но все мысли этого человека блуждали очень далеко от курса, по которому предлагалось менять галлеоны на шкуры драконов. Его разум полностью занимала начавшаяся борьба. Лорд Сибус Гринграсс отчетливо видел, что Поттер, наконец, перешел к активным действиям. Гарри исправно исполнял свои прямые обязанности главы Аврората, но, помимо прочего, он начал активно наносить визиты своим многочисленным клиентам. Его видели повсюду, от Шотландии до Корнуолла, и везде его встречали радушно и благодарно. Гильдии и цехи, аристократы второго порядка и некоторые именитые семьи, старосты и мэры... Порой Поттер даже прогуливался по Коукворту, давая простым волшебникам полюбоваться собой, купаясь в их обожании и восторге – и давая тем самым министру пищу для размышлений. Ничего предоссудительного или по–настоящему подозрительного пока не случилось, но донесения поступали все более и более тревожные. И сегодняшняя встреча с Гарри у Рэдволла нисколько его не успокоила. Нрав ученика Дамблдора навсегда испортился за время войны, но сегодня он показался чуткому на людские души Сибусу излишне вежливым, тонким и воспитанным. Глава авроров держался так, как подобало его статусу и положению... И именно это смутило Гринграсса больше всего. Потому–то он и воспользовался благовидным предлогом в виде несчастного договора, чтобы отбыть в Министерство. Запереться в кабинете и остаться наедине со своими мыслями. Ошибкой было давить на Малфоев. Глупое и наглое дело, в котором он совершенно напрасно уступил, хоть все нутро восставало против этой наглости. Нет, никакой симпатии к слабовольному лорду Малфою и его развратной, властолюбивой без меры женушке у Сибуса не было; но подобный шаг Поттер мог трактовать лишь как враждебный. Все пытаются переманить клиентов – но шантаж и угрозы резко повышают ставки в этой игре. И поднимать дела прошедшей войны... Собственные сторонники лорда Гринграсса, конечно, никогда не состояли в рядах Пожирателей смерти; но к их поведению во время войны тоже можно было предъявить немало претензий. Малфой, по признанию судей, назначенных самим Гринграссом, полностью искупил свою вину перед сообществом и избежал любого преследования. И теперь, двадцать лет спустя, Министерство ставит под сомнение собственные решения? Кингсли все это прекрасно понимал; как и любой высокопоставленный, опытный аврор, он не был чужд интриг и политики. Но он смог убедить и Сибуса, и Адама, что нужно надавить, нужно проявить грубость и жестокость. Только так, говорил Бруствер, можно спровоцировать Поттера на ответные действия... И оценить, какова будет его реакция. Это поможет понять, с какими силами придется бороться, какие ресурсы может привлечь Гарри для борьбы. Ну и, если Дженнифер Малфой испугается, то они получат голоса в Визенгамоте и послушного, запуганного лакея. Все казалось тогда, неделю назад, рискованной авантюрой, но неплохой идеей. Так почему у него так неспокойно на сердце? Аристократ сделал глоток из зачарованной фляги, которую уже с год как по настоянию Палмера всегда носил с собой. Паранойя? Здоровая осторожность! Чему–чему, а этому у покойного Грозного Глаза не стыдно поучиться. Да и, оказалось, многое еще можно усвоить от этой погибшей легенды. В частности, конечно, его упрямство и готовность вести борьбу при любых условиях. Тем более, что дело ни в коем случае не проиграно, нет. За Гринграссом стоит большинство оставшихся аристократов; с ними же волочится вся их обширная клиентура. Они принесут деньги, они дадут влияние и голоса, они, если, не дай Господь, дойдет до крови, они смогут нанять наемников. Именитые и родовитые не всегда довольны им, но предпочтут стабильность и предсказуемость – как они всегда делают. Главы большинства департаментов в кармане у него, "Пророк", как всегда, трудится на славу действующего кабинета. Хватает преданных Гринграссу старост и палочников; он пользуется уважением и известностью в колониях... Наконец, как министр магии, он располагает признанием со стороны Международной конфедерации. Чего–то это должно стоить! Да, его положение прежде, еще где–то пять лет тому назад, было куда крепче. Непростые послевоенные годы многого стоили ему в плане репутации и популярности; тяжелые решения никому не даются легко. Прежде лорд Гринграсс казался единственным стоящим авторитетом, пригодным к власти и управлению. Но затем Поттер вошел в возраст, а с каждым годом колдуны да чародейки уставали от несменяемого министра. Пусть у лорда Гринграсса еще и оставались когти; Сибус чувствовал, что они становятся все тупее и тупее. Поттер, естественно, тоже не явился на битву с пустыми руками. И более того: пока Сибус год за годом терял сторонников и приобретал неприятелей, Гарри становился все более и более опасным противником. Избранный и славный герой, он настолько популярен в Британии, насколько это возможно. И газетка Лавгудов, вместе с остальными подлизами, не давали жителям Островов позабыть ни об одном его деянии. Да, разумеется, как напоминал им позавчера Бруствер, простые маги и ведьмы никак не влияют на то, кто занимает пост министра магии. Вот только у Гарри Поттера хватало и друзей, и клиентов в высоких коридорах: едва ли не все авроры смотрели ему в рот, цеховики и гильдийцы надеялись с его помощью разжиться. Хватает и аристократов, готовых объединиться с Поттером ради денег, идеалов или надежд поквитаться с самыми знатными фамилиями Британии. Молодое поколение ему поклоняется, особенно магглорожденные, процент которых растет не по дням, а по часам. Старшие, запуганные войнами и потрясениями, теряют авторитет и способность контролировать собственных потомков. Прямо как он... Дафна... Но задуматься об этой тяжелой, непростой теме министр толком не успел. В его дверь раздался стук; бил в нее секретарь, судя по манере биться в дверь. Министру нужно было всего–навсего кивнуть головой – и убежище открылось. Сперва лорд Гринграсс был даже благодарен беловолосому юноше, сумевшему отвлечь его от самой болезненной для Сибуса темы рассуждений... Потом министр рассмотрел его искаженное страхом лицо. – Милорд, срочная новость! – И, судя по выражению его лица, новость попросту отвратительная. Неужели его предчувствия были верными? – Что случилось? – Мистер Бруствер найден мертвым в своем доме. Говорят, умер он три часа тому назад. Только опыт двух войн помог министру магии сохранить какое бы то ни было хладнокровие. Пусть и чисто внешнее. Пусть и напускное. – Кто обнаружил тело? – Горничная его. Вызвала авроров, колдомедиков. Глава Аврората уже там, руководит осмотром места... "Конечно же он там". – Я прибуду туда через десять минут. – Знаком лорд Гринграсс дал понять, что секретарю пора выметаться прочь. Молодой человек и не думал спорить, мгновенно провалившись под землю. Министр магии обхватил свою голову обеими руками. Больше всего ему сейчас хотелось грязно, по–простецки выругаться: да так, чтобы плохо стало самому отъявленному матросу. Как? Как так быстро? Чем?.. Что теперь им оставалось сделать? И неужто Поттер решился на такое... Множество вопросов кружилось в голове аристократа, не давая тому сосредоточиться на какой–либо мысли и тем самым все больше вгоняя того в отчаяние. Из настолько сомнительного состояния его вывел начавший работать камин. Только один человек, наложивший на него специальные чары, мог без согласия министра его активировать... И именно с ним Сибус хотел сейчас переговорить. – Я все знаю, Сибус. – Заговорил голос из камина. – Наши дела гораздо хуже, чем я думал. И времени на действия у нас меньше. Адам Палмер уже второй год как преследовал теней по всей Европе, упорно не желая возвращаться в Британию и помогать союзникам здесь, на Островах. Он давно ушёл со службы, желая сохранить за собой свободу действий и методов в борьбе с Лусио Мартином и его соратниками; и, на прошлом совещании, последнем для Бруствера, Адам сообщил, что наконец-то готов ухватиться за стоящую соломинку. Иоанн Бернар, бывший французский аврор, которого якобы для обмена опытом посещал Поттер. Палмер был уверен, что Иоанн связан с врагами, что он сможет многое рассказать о той стороне жизни Избранного, о которой последней хотел бы умолчать... – Что мы будем делать? – Тут же перешел к делу Гринграсс. Да, его камин невозможно отследить... Но и терять время нельзя. – Отправляйтесь к Брустверу и будьте самим собой. Я следующей же ночью встречусь с вами в нашем доме, – заверил его Палмер, – сейчас же мне нужно навестить моего французского коллегу. – Вы уверены, что это разумная идея? В новых-то обстоятельствах? – Задался очевидным вопросом лорд Гринграсс. – Не лучше ли вам вернуться сюда, в Британию? – Только после того, как я поговорю с Бернаром по душам. – Сказал Адам так, словно отрезал мечом. – Возвращаться с пустыми руками и подставлять как себя, так и вас под следующее отравление, я не намерен.