Жизнь и деяния Гарри Поттера

В магической Британии хватает школ помимо Хогвартса. Одним–единственным замком никак не обойтись в настолько многочисленном сообществе! Все существующие образовательные учреждения можно смело поделить на две категории: те, в которых работают с детьми, и те, где повышают или изменяют свою квалификацию взрослые маги. В частности, существуют специальные школы авроров. Их четыре, они разбросаны по всему Острову, и их местонахождение является хорошо охраняемой тайной. Немногие даже в самом Министерстве знают точную дорогу до них; и подобная атмосфера секретности, на сей раз, полностью оправдана. Там обучают бороться с темными тварями и самыми отчаянными чернокнижниками; показывают, как распознать и уничтожить проклятый артефакт; рассказывают, наконец, о наименее лицеприятных сторонах жизни в волшебном мире. Каждая такая школа, в теории, была бы лакомым кусочком для вора и грабителя: некоторые хранящиеся там артефакты попросту бесценны, и могли бы прокормить удачливого домушника на всю оставшуюся ему жизнь. Работают там ветераны, имеющие множество недругов и завистников, многие из которых с радостью свели бы старые счеты. Так ли уж удивительно, что Аврорат тщательно хранит свои секреты от широкой публики? Да и само обучение, чего греха таить, не такое, о каком принято трубить на всех улицах. Оно и раньше отличалось жесткостью, но после победы в войне лорд Сибус, Бруствер и сам Поттер приложили все усилия, чтобы британский Аврорат стал лучшим в Европе. Самым профессиональным, самым боевитым, самым беспощадным ко врагам сообщества. И это стремление естественным образом привело к появлению новых учебных программ, расширению списка изучаемых предметов, повышению требований как для поступающих, так и для выпускников. Отбор шел постоянно, и насильно в школах Аврората никого никогда не держали: лучше отпустить пасующего сейчас, чем расхлебывать последствия его некомпетентности годы спустя. Тем более, что поток новых рекрутов не прекращался: после разрушительной войны и благодаря его примеру многие молодые маги и ведьмы хотели попробовать себя в качестве защитников сообщества. Кого манили обещания стабильной, высокой оплаты, редкой после войны, кто–то хотел мстить всем возможным чернокнижникам, а очень многие собирались прославиться. Так что Аврорат мог себе позволить придирчивость без каких–либо оговорок. И, Поттер надеялся, что принятые прежде меры в самом деле помогли добиться цели. Все вроде как говорило в пользу такого вывода: темных магов на Островах осталось совсем немного, и те, по большей части, либо молоденькие шарлатаны, либо плохонькие самоучки. Тварей перебили во множестве, и, пожалуй, еще никогда британские захолустья не были настолько безопасны для простого волшебника. Оставшиеся чудища либо запрятались, либо оказались вполне договороспособными. Контроль Аврората над специфическим рынком определенного рода зелий и артефактов прочен и надежен: почти что невозможно купить отраву без того, чтобы об этом не донесли куда следует. Агентура работает как часы, и исправно поставляет своему начальнику надежные, проверенные сведения. Хватало, разумеется, в сообществе своих проблем... Но, по большей части, они находились вне зоны ответственности авроров. Им не пристало, в конце концов, гонять обычных преступников да бороться с вымогательствами. Для этой работы имеются палочники и другие люди. А со своими задачами авроры под его руководством справлялись более чем. Сегодня ему впервые предстояло выступать перед выпускниками в качестве главы всего Департамента. Недолгое время он на церемонии был простым почетным гостем, затем говорил с новобранцами на правах действующего аврора, наконец – как их будущий непосредственный начальник. Каждый раз он старательно корпел над новой речью, раздумывая над всеми словами и аккуратно расставляя намеки и полунамеки. Тщательно и осторожно он писал свои обращения, пытаясь подобрать нужные формулировки и подходящие смысловые акценты. Но сегодня он шел на трибуну без какой–либо заготовки. Вчера у него состоялся предельно откровенный разговор с лордом Гринграссом. Там они с глазу на глаз обсудили как смерть Кингсли Бруствера, так и его связи с неким французским волшебником Иоанном Бернаром... Он, впрочем, смог указать, что доказательства, собранные Палмером, сомнительны с точки зрения любого закона и в Визенгамоте не продержатся и первого слушания; и пригрозил выдать голодным журналистам на растерзание всех и каждого из клиентов министра. В итоге – мужчины решили воздержаться от скоропалительных действий. Даже пообещали остаться в рамках цивильной борьбы! Но, что уж там, беседа была отнюдь не из приятных. Так что ему было не до подготовки пышных речей перед недавними школярами. Сегодня лорд Поттер шагал вперед, готовясь в очередной раз импровизировать. Оставалось только радоваться, что на этот раз импровизация не относится к вопросам жизни и смерти. И никто не будет бить по нему изумрудными лучами в ответ... – Мистер Поттер! – Авроры, так повелось издавна, титулов меж собой не признавали. Наследство того дикого времени, когда они еще были не правительственной организацией, а добровольным братством выдающихся защитников простых магов. – все в полном порядке. Все выпускники собраны, на периметре все спокойно, никаких неприятностей на горизонте не предвидится. – Так и не нашелся Палмер? – Бросил он человеку, делавшему свой короткий доклад. – Нет. – С ничего не подозревающей бодростью отозвался Фут, способный и преданный лично Поттеру аврор. Доблестный полевой агент и недурной сыщик, приближенный главой отдела за нечастое сочетание неплохих талантов и абсолютной верности. – Мы старались его найти всю прошлую неделю, но нигде его нет. Проверили квартиры, проверили дом, проверили у знакомых и на тайных лежбищах. – Жаль. Очень жаль. – Вздохнул лорд Поттер. – Я так хотел встретиться со старым соратником. Надежда, конечно, была сомнительной изначально. Палмер, чай, не тщеславный дурачок; должен был понять, что стоит за формальным приглашением. Отнюдь не желание предоставить заслуженному ветерану сцену для общения с новобранцами... Вот он, кажется, прекрасно всё и понял, не стал совать нос в клетку.. – Да–а, это точно. Уверен, Адаму бы понравился этот выпуск. – Фут и не заподозрил никакого двойного дна в его словах. – Достойные колдуны и ведьмы, чуть ли не у каждого выдающийся аттестат. Старая ищейка хороша и в том, чтобы замести собственные следы. Ни авроры, ни дружинники самого Гарри не смогли обнаружить Адама... А вот он сумел выйти на Бернара. Сумел захватить и расколоть его. Словами похищенного и сломленного на допросе ветерана, конечно, нельзя его убрать с должности... Но компромат у Сибуса теперь тоже имеется. Имеется и доказательство его работы на Ковен, вполне пригодное в мире кабинетных интриг. Без крайней нужды подобное не покажут широкой публике, но ее мнение мало на что в принципе влияет. Устранение Бруствера было шагом смелым, наглым и, откровенно говоря, дерзким. И, несмотря на исчезновение французского колдуна, радикальное обострение отношений с Гринграссом и нагоняй от Мартина, мужчина считал, что выиграл первый раунд противостояния. Да, на руках у министра появилось доказательство его нечистоплотности... Вот только у бывшего главы Аврората тоже хватает сведений, до поры до времени припрятанных. Есть у Поттера и обширные связи в мире газет и журналов, найдется кому постоять за его доброе имя, коли нужда придет. А вот верного и преданного Бруствера лорду Сибусу к жизни уже не вернуть. И некого было назначить преемником, кроме него, Гарри Поттера. Нарушать сразу и порядок преемственности, и традиции, и ожидания сообщества министр не решился. И теперь, пользуясь старыми сведениями и показаниями Роджера, Избранный собирался почистить свой Департамент от ставленников Бруствера и лоялистов Гринграсса. Кому–то пора на покой, кого–то можно убедить или купить, от кое–кого, пожалуй, придется избавиться... Ему нужна верность авроров. И, говоря шире, верность своего Департамента. Иначе весь задуманный гамбит может провалиться, толком даже не начавшись. Гарри оглянулся, осматривая всю поляну. Проводить церемонию выпуска в одной из четырех школ не позволили бы директора трех других, а к аристократическим особнякам организация имела... Некоторую неприязнь. Уж слишком часто там и таилось зло, с которым им надлежало бороться. В далеком 1825 году случился страшный скандал, когда выпускники–авроры, пошедшие без спроса погулять, обнаружили зловещую руку Морганы в закромах у тогдашнего лорда Лестрейнджа. Какой же тогда поднялся переполох! Одно удовольствие было читать про ту историю... И, уже вторую сотню лет как, новые авроры праздновали окончание обучения по различным укромным местам магической Британии. Благо магия – великая сила, позволяющая, при известном старании и наличии нужных ресурсов, даже в голой пустыне устроиться с удобством, если не роскошью. Здесь же задача изначально было попроще. Стоит ли поражаться, что летняя поляна превратилась в настоящую сказочную картину? Среди цветов и зелени накрыты три длинных стола, они уставлены аппетитными кушаньями и манящими глаз бочонками. Небольшое количество прилично одетых слуг и служанок ожидали своего часа среди удобных и пока еще пустых кресел, готовые разносить еду и подавать питье. И, конечно, все блюда и все напитки были проверены сведущими людьми. Бдительность не бывает излишней. Тут не было ни разгульной фривольности аристократических торжеств, ни примитивной повседневности обычных магов. Праздник был поистине корпоративным и профессиональным, где маги и ведьмы отмечали свое вступление в относительно малочисленную, но жизненно необходимую организацию. Опять–таки древняя традиция: приветствовать достойных новичков щедрым пиром, где они впервые сидели за одним столом с умудренными наставниками и покрытыми шрамами ветеранами. И, тем самым, по–настоящему вступали в братство как равноправные поборники. Уже предки понимали, насколько важен командный дух в подобных объединениях и насколько необходимо его культивировать. Право, что бы там не говорили в Ковене, но не все старые традиции заслуживают сгореть в ядерном огне и потонуть в горах пепла. Лихим, скорым шагом Поттер поднялся на трибуну. Он пришел как раз вовремя: директор Беллатулус Грант как раз заканчивал свою высокопарную речь о долге, тяготах и величии аврорской службы. Всем хорош Беллатулус, вот только совсем хватку на старости лет потерял, и был отправлен в почетную отставку. Стоящие решения за него принимают назначенные Поттером заместители, а сам Грант может сколько ему угодно сидеть в кабинете да вспоминать былые деньки. Благо ему, достойному ветерану войны с Легионом и обеих войн с Пожирателями, в самом деле есть что припомнить. – Мистер Поттер, как я рад, – проговорил он, протягивая ему правую руку, – и, хоть фон нашей встречи малорадостен, я смею надеяться, что наше молодое поколение придется вам по душе. – А что, мистер Грант, – аккуратно, без излишних усилий, Гарри пожал старческую руку, – они настолько хороши? – О да, о да. Я уже отправлял вам, мистер Поттер, список самых достойных моих птенцов. Уверен, вы его уже выучили наизусть... – Глядя на его беззлобную улыбку, кто бы смог поверить, что этот мужчина пережил штурм цитадели Гриндевальда и оборону Хогвартса полвека спустя? – Но я, если вам только будет угодно, хотел бы вас познакомить с самыми выдающимися ребятами. Эти, уверяю, пойдут очень и очень далеко... – Если им оказать покровительство? Небось, хорошие семьи? – Такой же улыбкой бывалому аврору ответил тертый убийца. – Нет, что вы, и подумать о таком я не мог. – Закивал головой Беллатулус. – Да и нет там никаких семей. Магглорожденные и сироты одни. Зато как лихо с экзаменами справились! Они рвутся в дело, и, я думаю, они этого вполне заслуживают. Ну, что скажите? Аврорская служба была той редкой в магической Британии службой, на которую практически не принимали по знакомствам и связям. На то было сразу несколько причин: древние и освященные временем традиции организации, смертельная опасность участия в ней... И тот факт, что аристократы зачастую сами сюда не стремились отдавать своих детей. Боязно ведь за родную кровь! И те немногие знатные волшебники, которые все же становились аврорами, нередко делали это в пику своим родственникам, или, в лучшем случае, при их молчаливом неодобрении. Посему тут редко за кого–либо просили; это считалось крайне дурным тоном. Каждый должен показать себя в деле, и о каждом пускай говорят его шрамы и победы, а не папки с мамками да дядьки с тетеньками. – Скажу, что сегодня я никуда не спешу. И с удовольствием поговорю с этими молодыми Магглорожденные и сироты. Лучше и не придумаешь! Люди без связей и привилегий, те, кому нечего терять, зато есть что приобрести. За последние два десятилетия доля выходцев из простого мира в сообществе поразительно выросла, и, он это знал, недовольство архаичностью и гнилью внутри властных коридоров растет и ширится. Конечно, пока возмущаются фермеры и ремесленники, министр может себе позволить их не слышать... Но уже и поколение бюрократов подросло, желающих власть здесь и сейчас. Роли вечных замов да обреченных помощников их уже не устраивают, и они стараются отыскать человека, лидера, способного порушить ветхий особняк лорда Гринграсса. Тем или иным способом. У его переворота есть фундамент. Нужно всего–навсего построить на нем крепкое здание – да не позволить никаким чрезвычайным происшествиям помешать стройке. Можно утешиться тем, что это попроще, чем пережить Смертельное проклятие. Хотя, разумеется, просто ему не будет. Герольд в парадной министерской мантии поспешил его представить. Вот же чепуха: будто они о нем ни разу не слышали, не читали, будто его они ни разу не видели. А ведь он нередко навещал школы, порой доводилось делиться с подрастающими поколениями опытом и мудростью... Но так гласил церемониал, а отменять его Гарри не собирался. Пока что. – Я рад приветствовать в этот торжественный день столь многих мужчин и женщин, готовых присоединиться к нашему правому делу. – Начал говорить Гарри, полностью отдавшись приступу мимолетнего вдохновения. Нужные слова шли сами собой, давая ему время и возможность задуматься над кое–чем совершенно другим. Над кое–чем куда более важным. – Пусть уже давно миновали годы войны с Томом Реддлом и его культистами, обольщаться нам нельзя. Служба аврора никогда не завершено, ибо, пока мы разбираемся с одним чернокнижником, двое дураков решают открыть старый бабушкин гримуар. Пока мы охотимся на оборотня, его сородичи кусают других несчастных. Постоянная бдительность и неизменная готовность к действию – вот что отличает настоящего аврора от других людей, призванных оберегать у нас порядок. Первый раунд борьбы, даже учитывая потери, остался за ним. Однако Мартин дал понять, что время поджимает. Гибель Келюса принудила главу Ковена требовать от своего подопечного куда более решительных действий. Если лорд Сибус и Палмер, самый опасный из этой двоицы, решатся выйти на тех колдунов и магов, с которыми Ковен до сих пор бодается за влияние, если они решатся вывести конфликт в Конфедерацию... Весь план может посыпаться. Ему поручено было нанести следующий удар как можно скорее, и постараться, чтобы он оказался смертельным. Если не для лорда Гринграсса лично, то для его власти над сообществом уж точно. Тонкости его, Поттера, отношений с друзьями и клятвы, которую он принес Дафне, нисколько не волновали Лусио Мартина. Его, впрочем, можно было понять. Человек нарушил в своей жизни столько обещаний, что попросту перестал их воспринимать. Гарри же было дело до прошлых обязательств. И по личным, и по практическим причинам. Нужно было найти способ взять власть в свои руки, да так, чтобы обойтись без кровопролития. По крайней мере, масштабного. И уж точно нужно обойтись без кровопускания Сибусу... Благо, кажется, сегодня он нашел ответ. – Наше дело, – решил Гарри проверить реакцию собравшихся на небольшую банальность, – разумеется, ни в коем случае не простое. От вас требуется не только отдача, но и готовность, если потребуется, пожертвовать и своей, и товарищеской жизнями. Наши враги многочисленны и опасны, они никому не дают спуску и второго шанса. Убийство Кингсли Бруствера, героя и нашего начальника, только еще раз доказало эту суровую правду нашей жизни. Да, аврора на его пути повсюду подстерегают опасности и невзгоды – поэтому наше с вами единство перед их лицом как никогда важно! Я надеюсь, что каждый из здесь собравшихся покажет себя молодцом во время грядущих испытаний. Ожидаю от вас верности, способного исполнения священного долга, и настоящего товарищества! Помните, что только вместе, под единым руководством, мы можем эффективно противостоять чернокнижникам, монстрам и другим нашим врагам. Лица новичков начали светлеть. Усталые, совсем еще молодые ребята, уже вдоволь наелись речей и предвкушали грядущий пир. Тут они были правы: обращение главы Департамента в самом деле подходило к концу. Как стало известно, одно, недолгое время, Реддл размышлял над бескровным захватом Министерства. Он и его Внутренний круг понимали опасности прямого штурма, и пытались составить рабочий план по перехвату высшей власти, не подразумевавший прямого боя. Вот только Пожиратели, к моменту Второй войны, были забубенными преступниками. Отъявленными рецидивистами и сумасшедшими фанатиками, потерявшими после фиаско в Отделе Тайн последних сторонников в Министерстве. Никто высокопоставленный в Департаменте правопорядка не стал бы с ними сотрудничать, никто не предал им секреты обороны Руфуса Скримджера. Планы, секретные маршруты, тайные ходы, пароли для обезвреживания ловушек – все это удалось сохранить в полной тайне. Потому–то Реддлу и пришлось в тот день бросаться в отчаянную ура–атаку, рискуя всем и всеми. Да, он победил в тот проклятый день; но понесенные им тогда потери сказывались всю оставшуюся войну. Сотрудничать с преступниками и отбросами, активно привлекать темных тварей, принимать все менее и менее способных волшебников в саму организацию... А все потому, что среди культистов покойного Реддла не было действующего главы Департамента правопорядка. Человека, лично ответственного за оборону и охрану Министерства, и знакомого со всеми средствами его защиты. Он, Гарри Поттер, преуспеет там, где Пожиратели отказались и пробовать. У него уже было примерное представление о том, что надлежит сделать, для успеха подобного внутреннего переворота. Нужно собрать ударный кулак из безоговорочно преданных ему людей, провести их в Министерство в такой момент, когда там будут находиться и лорд Гринграсс, и остальные главы Департаментов, и положить им на стол заранее подготовленные бумаги. О почетных отставках, разумеется. Незачем оскорблять бывших соратников еще больше. С ним также пойдет Дафна, ведь это и в ее прямых интересах. Поттер также постарается, чтобы в назначенный день как можно меньше ненадежных элементов осталось в Лондоне. Всеми возможными способами он ослабит возможных защитников и, в конечном счете, перехватит контроль над Министерством. Директор Слизнорт – не тот человек, чтобы собрать подле себя новое Сопротивление, да и обычная пассивность большинства магов сыграет здесь на руку. Разумеется, пока что это намерение оставалось именно что намерением, и конкретный, пошаговый план еще только начинал складываться. Жаль, конечно, что история, рок или Боги не собираются давать ему никакого красивого повода для такого мятежа. Ну, значит, придется раздувать скандал с Бруствером да вкладываться в Лунину газету. Пускай его хорошая подружка отрабатывает содержание как только умеет. Прежний культ Избранного должен как никогда пригодиться ей в этом начинании... – А теперь, – Поттер улыбнулся хорошенькой ведьме, стоявшей прямо в первой линии выпускников, – когда все правильные слова были сказаны... Слушай мою команду! Кругом! К столам! Они исполняли приказы как послушные, хорошо смазанные механизмы. Если его планы будут подкреплены таким же послушанием, то у Гринграсса уже нет шансов. Дело за "малым": подобрать людей да разузнать, в какой день можно будет провернуть мероприятие. Второго шанса у него уже не будет, и нужно добиться наилучшего исхода. Пусть Мартин еще недолго потерпит; лучше хорошенько подготовиться, чем идти брать власть, слепо полагаясь на удачу и наполовину готовый план. *** Наконец–то в палатке настала блаженная тишина. Подумать только, что настолько мелкий и мелочный народец, как гоблины, может производить столько шума! Эдвард Фицрой с немой благодарностью посмотрел на звездное небо, за которым мог наблюдать изнутри своего зачарованного шатра. Вот только светловолосый и крепкий мужчина прекрасно понимал, что покой настал ложный. Его, честно говоря, порядком затянувшийся отдых был нарушен тремя гоблинами; теперь ему нужно за два часа всё хорошенько обдумать. Хорошенькая женщина, черная, из местных, поднесла ему вино, но была знаком послана прочь вместе со своим чарующим напитком. Ещё вчера он выпил бы всё до дна, после чего увлек бы красотку в постель... Но сегодня не до этих развлечений. Ему нужна будет трезвая голова, чтобы обдумать новенькое предложение. Бросить вызов британскому Министерству! Такое даже проговорить–то не просто, а уж исполнить... Магическое общество, как и любое другое, в немалом числе производит лишних людей. Таких, что не могут найти себе места, что были с него согнаны – и таких, что отрицают, будто у них вообще может быть место. Преступники и беглые, авантюристы и обманщики, уволенные авроры и недоучки–чернокнижники, лишенные наследства аристократы и опозоренные грязнокровки... Хватает самых разных историй, зато с одинаковым концом. Те, кто не желает входить в преступный мир, но не может найти себе цивильной работенки, отправляются искать счастья с наемными дружинами. Это сборища магов и ведьм, обычно до трех десятков, слоняющиеся по миру и предлагающие свои услуги всем, кто остро нуждается в дополнительных палочках. Охрана особняков и нападения на них, штурм и оборона замков, сопровождение и перехват гонцов и караванов, не говоря уже о самих нанимателях... Магический мир опасен, и в нем есть немало людей, чьи кошельки куда больше их храбрости и персональных умений. Вот они и обращаются к наемникам, стараясь компенсировать свою ущербность при помощи золота. Ремесло это, древнее и некогда крайне почетное, сегодня находится, по общему признанию, в упадке. Слишком много появилось конкурентов: авроры и палочники, местные дружины, богатые аристократы стараются содержать собственных бойцов и договариваться друг с другом без кровопролития... Неудивительно, что его, Фицроя, многие считают динозавром, принадлежащим уходящей эпохе. Его выгнали из Аврората за убийство напрашивавшейся свидетельницы; та корова была такой же преступницей, никто бы по ней не скучал... Но проклятому Поттеру захотелось силу на новом месте показать. Пришлось убегать с родных Островов как последнему Пожирателю. Однако знания, навыки, связи и харизму "уволить" нельзя, и Эдвард поспешил собрать из должников, друзей и охотников Львиную Компанию. Семь лет как они крутились в Африке и Южной Америке: сражались, грабили, убивали и сами погибали, любили и проклинали. Случались обидные поражения, но куда больше им доставалось славных побед! К ним верным ручьем потянулись все лишние и неприкаянные, все, кому хотелось дернуть Фортуну за ее хвост. Бывшие бойцы британского Сопротивления, разочарованные Гринграссом; авантюристы, желающие самостоятельно сделать себе имя; младшие да незаконные сыновья, рвущиеся к статусу и богатству... Сюда принимали всех, если они были готовы подчиняться Фицрою и бороться бок о бок с остальными Львами. И подобный подход принес свои плоды. Сейчас под строгой, но справедливой рукой Эдварда собралось свыше четырехсот бойцов: практически рекордная цифра для волшебника–наемника. При желании, если потратить месяца два, он мог бы удвоить эту цифру; были бы деньги и, главное, был бы какой выгодный договор. Договор, ради которого можно было бы покинуть порядком опостылевшие джунгли Африки и направиться зарабатывать состояние. Однако, как на зло, все войны и конфликты в магическом мире угасли. В Аргентине самодовольный министр и жадные скотоводы невовремя согласились сесть за стол переговоров, в Индокитае новый правитель подавил последние очаги сопротивления, а мексиканские поклонники Смерти согласились принять амнистию и отложить палочки в сторону. Черт, даже надежда на индийский контракт провалилась! В самый последний момент оттуда явился гонец, рассыпался в извинениях, да сказал, что в их услугах там уже не нуждаются. Отчаянное предложение обсудить скидку в десять процентов ничего не дало, индуса так и след простыл. А ведь нельзя наемному люду долго сидеть без дела! Они теряют сноровку и, что ничуть не менее важно, теряют уважение к своему начальнику. Грабить племена, собирать с них дань, да помогать местным царькам бороться друг с другом конечно, можно... Но вот состояния на этом не сделать, и место лидера компании не удержать благодаря этому. Люди уже месяц как возмущаются, скоро они начнут задавать неудобные вопросы и требовать на них скорых ответов. И что он им скажет? Как объяснишь им, что нет выгодных контрактов? Точнее, не было – до сегодняшнего вечера. Сегодня к нему явились гоблины из далекой Британии, посланцы из Гринготтса. Долго они юлили, долго они старались ходить вокруг да около, но ему удалось вызвать их на откровенность. Они предлагали ему воспользоваться начавшейся в британском Министерстве грызней и нанести по Лондону решительный удар. Убить министра–лорда, убить аврора–лорда, пустить кишки другим древнейшим и благороднейшим. Все это будет как никогда просто, поскольку удара извне они не ожидают, полностью занятые друг другом. Взамен они предлагали предоставить ему доступ к своим хранилищам, обещали помочь с налаживанием связей и агентами, наконец, делали, как им казалось, ловкие и двусмысленные намеки о возможном взаимовыгодном сосуществовании министра Фицроя и гоблинского банка. От него требовалось взяться за дело и нанести удар... Эдвард Фицрой, конечно, не спешил верить гоблинам на слово. Подобному уродцу соврать – как глоток воды выпить. И пускай Поттер с Гринграссом решили подраться, что помешает им объединиться против наемников с далекой Африки? Даже если министр посчитает, что Поттер замочил его ручную обезьяну... Не родную же! Бороться с настолько могущественным волшебником капитан, откровенно говоря, боялся; семь лет тому назад Избранный был могуч, насколько ж он хорош теперь? Гоблины, естественно, обошли этот "незначительный" вопрос стороной. Забыли они рассказать и о другом, таком же маленьком нюансе. О своей собственной выгоде в этом мутном, темном и рискованном деле. А ведь что–то их заставило явиться сюда, на другой конец света, найти человека с личным счетом к Поттеру, да сделать ему подобное предложение. Неужели Гринграсс или Поттер решились отнять у этих деньжата? Заодно с их мелкими жизнями? Иного рабочего объяснения Фицрой, как не старался, придумать не мог. Избытком храбрости гоблины не страдали никогда – достаточно изучить всю историю их восстаний. Зато вот в чем им нельзя отказать, так это в чуйке. Гоблины здорово умеют почувствовать момент, сулящий их племени наибольшую выгоду... Да и должников у них немало, тех, кто старается расплатиться с банком, продавая тому секреты своих патронов. Раз уж эти собираются действовать, значит былые соратники в самом деле разругались. Кровь между ними уже есть, и кровь отнюдь не последнего человека в Британии. Речь ведь не идет о жалком клиенте или простом служаке. Двадцать лет тому назад эти самые люди уже недооценили Тома Реддла, дав тому возможность нанести победный удар. И, как Эдвард хорошо знал, люди плохо учатся на своих ошибках. Неожиданный, грамотно выверенный натиск может многое решить! Хватает, насколько он знал, в сообществе тех, кто недоволен и кто желает перемен. Можно будет, в теории, договориться с городскими и деревенскими старостами, самыми обиженными цеховиками. На гоблинов, естественно, полагаться ни в коем случае не стоит. Те наверняка пригласили его домой лишь для того, чтобы в очередной раз стравить волшебников друг с другом и попробовать выловить новых прав и привилегий среди переполоха. Нет, ему нужны будут и другие союзники... Если, конечно, он вообще решится действовать. Легко банкирам рассуждать о делах, в которых они ничерта не понимают! Такое дело потребует от его дружины всех возможных усилий, и, все равно, большая часть из них помрет. Бороться предстоит уже не с дикарями и варварами, не с другими наемниками и ничего не подозревающими магглами – нужно будет драться с вышколенными аврорами, подготовленными палочниками. Нельзя будет и сбежать, если что–то пойдет не так: в магическом мире превосходные ищейки, а прощать его после подобной наглости никто не станет. Рослый и как никогда одинокий мужчина, в поиске ответов, поднял голову вверх. Прекрасное, дикое звездное небо открылось его глазу. Такое чистое, такое далекое... И такое чужое. За эти годы жизни в вынужденном изгнании Эдварду довелось побывать в сотне разных мест, ночевать и в замке, и в канаве, кушать с дикарями и царями – но везде его преследовало гнетущее ощущение инакости. Нигде ему не было места. Никакая победа, никакое вино, ничьи объятия не могли этого исправить, не могли даровать ему покоя, и даже их забвение было обманом, миражом. Он хотел вернуться в Британию, он очень сильно желал возвратиться – как и многие другие, оказавшиеся однажды за бортом жизни. Но униженно возвращаться к Поттеру на поклон? Чтобы затем прожить унылые десятилетия ничтожным копателем грязи или хвосты коровам крутить? Или, еще гаже, оказаться в клиентах у Поттера и сдохнуть, выполняя его грязную работенку? Его Львы, Эдвард это точно знал, рассуждают точно также. За годы вольной наемной жизни отвыкаешь от простого труда, приучаешься его презирать; берешь то, что хочешь и можешь удержать, а не то, что тебе отжалят голубокровки. В их воинском братстве все принято делить поровну: и невзгоды с горестями, и победы с трофеями. А там, в родной для многих Британии, их ожидают богатства, о которых раньше и мечтать они не посмели бы. И неужели он, Эдвард Фицрой, побоится привести своих соратников к нему? Мир же становится все теснее и теснее. Вскоре, в самом деле, наемникам в нем места не останется. Но и уходить в тень просто так? Повесить палочку и согласиться быть всеми забытым? Нет. Раз уж его ремеслу вышел срок, то настала пора его последнего шедевра. Сплюнув, Фицрой пошел к выходу из палатки. Слишком долго он сам и его люди смотрели на чужие звезды, украшающие чье–то небо. Пора трубить общий сбор. Пора отправляться домой.