Жизнь и деяния Гарри Поттера

Приемы в волшебном мире всегда удивительны: возможности магии практически безграничны. Веселиться и гулять умели уже чародеи древнего Вавилона, а последующие поколения только превзошли их в этом деле. Широкомасштабный праздник приходилось планировать словно сражение: что подавать, где кого посадить, сколько людей нанять дополнительно к уже имеющейся прислуге, в каких именно выражениях составить приглашения... И, разумеется, нужно было подготовить подходящие развлечения. А это проще сказать, чем сделать! Возможно, британские аристократы и не дошли до уровня декадентных шейхов Востока... Но они и не далеко от них ушли. Гости хотели веселиться, и веселиться на широкую ногу. Недаром магическая Британия помнит разудалые гуляния Мраксов в шестнадцатом столетии, или Лестрейнджей в семнадцатом: пока магглы резали друг друга, волшебники отдыхали и веселились прямо у них под носом. Предки находили нечто особенно пикантное в том, чтобы пировать у руин и полей боев: наверное, близость смерти напоминала им о том, что сами–то они живы. Что сами–то они в полном порядке. Словом, высший свет магического мира привычен к шику и показной роскоши. И порой единственное, чем ты можешь удивить пресыщенную публику, так это решением провести "простой" маскарад. Более того: такой, где гостям запрещено пользоваться чарами для маскировки. Все костюмы, все маски и все украшения должны быть реальными. Помимо прочего, это еще и служило своеобразным фильтром. Даже самый бедный маг, при помощи волшебной палочки, фантазии и специальных чар, сможет придумать себе "одеяние" – или даже наложить иллюзию получше. Была одна презабавная история, когда воровка Золотая Ручка под иллюзией проникла на именины лорда Редволла и унесла с собой на добрую память резной ларец с бриллиантами внутри. Но вот подлинные шелка, редчайшие драгоценности и тонкие маски не так–то просто подделать. О нет, тут в дело должны вступить деньги; и тут хозяева могут быть полностью уверены в благосостоянии собранных ими под своей крышей гостей. Случайному человеку не прибиться, не пробраться туда, где будут коротать время сливки общества. Нынешний маскарад у Файертейлов должен был пройти именно так. Стражники на входе в особняк проверяют, чтобы посетители значились в списках, и не забавлялись с магией. Дафна Гринграсс тяжело вздохнула: настроения веселиться и радоваться не было, но быть здесь она должна. Должна, поскольку обещала Гарри под прикрытием маскарада провести "чувствительные переговоры". То ей было не в новинку: за последние лет двадцать она привыкла к коридорам особняков и поместий, свыклась с залами и кабинетами. В детстве, помнится, она от всего этого только плевалась. Мечтала о том, что сбежит прочь, станет свободна от обязательств и долженствований... Но не было времени погружаться в пучину воспоминаний о былом. Успеется, ведь ей тут придется провести всю чертову ночь. Так что лучше сперва покончить с делами, и потом уже раздумывать, что же она сделала со своей жизнью. Или о том, что она дала Поттеру и мужу с ней сделать... Только прикусив язык Дафна смогла прогнать назойливые мысли прочь. Не время! Сейчас ее должны заботить только феникс, лиса и пес. Именно под этими масками прибудут люди, нужные ей этим вечером. Лорд Маркус и леди Глория были достаточно любезны, чтобы сообщить ей об этом: ведь хозяев принято оповещать заранее, кто в какой личине появится на их празднике. Позволяет избежать недопонимания с охранниками, и подготовить приятные сюрпризы самим гостям. Пусть остальные посетители принимают участие в предложенной хозяевами шараде; ей совсем не до того. Надо же ещё придумать и подходящий повод для того, чтобы уйти с собрания одной из первых. Мнение любовницы Гарри о ее манерах Дафну нисколько не волновало, но остальные, в том числе и нужные люди, могут начать сомневаться. Дафна поправила маску вороны. Убедилась, что она осталась на месте, что с нею ничего не случилось – и пошла обследовать отведенные гостям для веселья помещения. В первом зале, просторном и холодном, не было никого из интересующих ее людей. Только полузнакомый ей алхимик собрал вокруг себя группу молодежи и в красках расписывал им преимущества своего ремесла. Будто в Хогвартс явился! Хотя, судя по всему, он нашел благодарную аудиторию: ему внимали, его не перебивали, ему задавали исключительно нужные вопросы. Моргана его знает, может им в самом деле нравится слушать артефакт ушедших эпох. В следующем же помещении дочь министра увидела женщину из своего списка. Полупрозрачное платье из красной ткани, оголенные ноги и плечи, пара золотых колец с поразительными алмазами – и, разумеется, мастерски исполненная лисья маска. Всё это богатство только подчеркивало выдающуюся красоту самой ведьмы: неспроста она успела прославиться восхитительной обольстительницей. – Вы восхитительны, мисс Джой. – Начала разговор Дафна, добравшись до цели. – Леди Дафна, я полагаю? – Обратилась к ней лисица. Эта женщина никогда не отличалась склонностью к тонким, аккуратным играм. Отчасти поэтому она Дафне нравилась: словно глоток свежего воздуха среди затхлых комнатушек поместий! – Да. Она самая. Джой Фонтейн была, пожалуй, самым любопытным человеком из ее сегодняшнего списка. Ведьма родом из Южной Африки прибыла в Британию год тому назад, и здесь произвела настоящий фурор. Чернокожая красавица и наследница лучшего состояния своего родного края отличалась острым умом – и полным отсутствием каких–либо комплексов. Она могла полураздетой явиться в Министерство, обсуждать расценки на продовольствие без белья и так далее, и тому подобное. За эти три года ей пять раз делали предложения, неизменно она их отвергала: жизнь британской аристократки нисколько не привлекала Джой. И Дафна, пожалуй, ее неплохо понимала. Понимала, что женщина, пусть и прибывшая устраивать свою судьбу, не желает менять родной для нее образ жизни. Впрочем, кое–что Фонтейн успела понять: в нынешней Британии ей не дадут возвыситься. Породистая аристократия и высокая бюрократия объединились под знаменами отца Дафны, присягнули его обещаниям стабильности; и это подразумевало, в том числе, распределение благ исключительно между известными людьми. И никакая дама из колоний, пусть и красотка, пусть и умница, не могла пробиться в ряды власть имущих. О, с ее внешними данными и деньгами, она наверняка бы пробилась в чью–нибудь постель, недостатка в любителях необычной красоты в магической Британии никогда не было. Вот только саму Джой роль содержанки, пускай и влиятельной, нисколько не устраивала. Она желала не просто влиять на жизнь сообщества, но принимать открытое участие в его делах. Потому, Дафна была уверена, тут успех обеспечен. В Африке Джой привыкла к независимости; тут она наверняка примкнет к тем, кто готов дать ей самостоятельную роль. – Рада, что вы меня признали. Всегда приятно встретиться со знакомым лицом среди чужого праздника. – Заговорила Фонтейн с обезоруживающей улыбкой. Дафна не без труда заставила себя сосредоточиться: настолько манящими показались открытые свету плечи... – Я думаю, вы о нашем вопросе хотели поговорить? – Да. – Раз она хочет брать быка за рога, то незачем ей мешать в этом деле. – В таком случае, поверьте, надолго я вас не задержу. Уверена, вам, как и мне, не терпится пойти в залу покрасивее, да более многолюдную. – Поразительное дело! Черная ведьма умела улыбаться и губами, и глазами. Не знай Дафна её истории, пожалуй, наверняка бы сочла негритянку простоватой дурочкой. Но участница нескольких кровопролитных стычек с племенными шаманами, темными тварями и прочей нечистью глупой точно не была. Иначе осталась бы где–нибудь в бескрайних степях белыми костями – после того как черную кожу всю бы обглодали нуждающиеся звери. Джой никто не заставлял рисковать собой: она сама вызывалась поучаствовать в опасных экспедициях. Помимо участия в столь специфических сафари, леди Джой известна как достойная управляющая, принявшая дела у отца и с честью выдержавшая это испытание. Фонтейны участвовали в опасном, грязном, но сверхприбыльном деле по добыче редких алмазов, и Джой оказалась способной хозяйкой для столь непростого бизнеса. – Все мои предложения, озвученные в письме, остаются в силе. – Фонтейн вела беззастенчивый образ жизни, и, формально, не принадлежала ни к одной из группировок у власти. Передать ей послание с сыном Поттера было делом простейшим, не пришлось даже изобретать заново метлу... И Дафна невольно задумалась, воспользовался ли Карл случаем... Сама мисс Джой не стала бы напрашиваться, но и, скорее всего, не возражала бы. – Да, я их прекрасно помню. – И что же вы скажите? – Настала пора улыбнуться уже Дафне. Гарри давно говорил, что пора усиливать контроль над колониями. Сейчас им позволяют жить едва ли не как полноценным сообществам: подати они платят необременительные, а контроль над внешними связями в последнее время ослаб. Отец слишком доверяет канадцам, по доброй памяти, и не спешит требовать отчетности у нового кабинета в Австралии. Министерская бюрократия, да и многие аристократы, полагают это одним из примеров того, как лорд Сибус Гринграсс теряет некогда крепкую хватку. Такие люди смотрят на Поттера, а он и рад предложить им решение. Но нужен человек, способный стать лицом нового Департамента. Причем он не может быть простой говорящей куклой: новые посты, тем более настолько высокие, требовательны к занимающим их людям. Кому–то нужно будет вести переговоры с секретарями и местечковыми элитами; кому–то нужно будет следить за целым потоком бумаг; кому–то придется взять на себя ответственность за слом многовекового порядка... Гарри понимал, что у него самого времени не хватит – и что у всех его ближайших подчиненных есть свои, ничуть не менее важные задачи. Вот Дафне недавно и пришла мысль подобрать человека из числа самих "колонистов", но такого, чтоб отличался положением и талантами. Верность придет: людям хранят преданность тем, от кого зависят получаемые ими блага. – Я согласна. – Кивнула головой Фонтейн. – Это поистине потрясающие, полезные для всего сообщества идеи. Буду счастлива принять посильное участие в их реализации. Первая в кармане. Вечер у Файертейлов уже прошел не зря. – Однако эти условия, как хорошо бы они не звучали на бумаге, потребуют немалых усилий для воплощения в жизнь. – Но мало получить согласие. Необходимо еще и получить положенную цену за покровительство. – И, конечно, усилия без ресурсов совершенно бесполезны. Дафна начала рассматривать коричневые глаза мисс Джой. Трюк простой, но рабочий: позволить будущему клиенту самостоятельно назвать цену, дабы понять, как у него с мозгами и здравомыслием. Итоговое слово все равно остается за патроном, естественно; но поддерживать иллюзию самостоятельности и инициативы стоит все равно. Облегчает управление и помогает поддерживать с ними если не теплые, то доверительные отношения. – О, поверьте, я это хорошо понимаю. – Джой говорила с неизменной улыбкой. – Богатства Фонтейнов и вся наша клиентура в Южной Африке к вашим услугам. В нужный момент наше небольшое, но дружное сообщество не будет шататься. Также у нас имеются подвязки в Индии и Австралии через моих любимых дядей. Уверена, что они поспешат выйти на связь с людьми, которых вы им назовете. Ведь, в конце концов, ни один стоящий проект не воплощался в жизнь без усилий множества? – Ни один. – И ещё кое–что, достойное, думаю, вашего внимания. Вы слышали что–либо о Львиной компании? – Да, немногое, но слышала. – Ещё бы! Одна из крупнейших наемничьих компаний магического мира. Гарри даже думал одно время над идеей привлечь их к борьбе с Министерством... – Так вот, вчера ко мне прибыл человек от отца с новостями из родных краев. В том числе, как он сказал, глава Львов отверг предложение князей Южной Индии помочь им в их войне с Дели. Насколько мне известно, обещали им более чем приличные суммы, но это их не убедило. Куда они собрались, мой человек не знает. Но, думаю, вам стоит это знать. – Я благодарю вас за сведения. – О, я постараюсь. Благодарю вас за такую... Исчерпывающую беседу! – Женщины обменялись легкими поклонами, после чего Дафна оставила негритянку в одиночестве. Скорее всего, ненадолго. Охотник обязательно найдется! Завтра она сообщит Гарри, что с Фонтейнами достигнуто полное взаимопонимание. Она нашла кандидатуру на роль главы Департамента колоний, заручилась новыми связями за океаном... Разве что последнее сообщение ее несколько смутило. Когда крупная наемная компания отказывается от щедрого контракта, у людей невольно возникнут вопросы. Ведь каждый контракт – это и их деньги! А уж особенно часто вопросы будут задавать наемники из успешных отрядов, привычные браться за рискованные дела и добиваться в них успеха вопреки всему. И командиру лучше бы иметь весьма весомый повод для отказа, иначе недолго ему оставаться начальником над своими соратниками. Так что же заставило Фицроя отказать индусам, этим весьма и весьма щедрым нанимателям? Об этом слухе, разумеется, она тоже сообщит. Эдвард Фицрой хорошо известен людям в вершинах британской власти. Убийца свидетелей и любитель поживиться трофеями для перепродажи оказался наемником с верной чуйкой, харизматичным лидером и способным командиром. Он смог возвысить новенькую, созданную им самим наемную компанию до признанных высот: с его помощью были истреблены некроманты в бассейне Амазонки, изведены чудовища из Союза Непорочных в Конго... Фицрой добивался результатов, но всегда и неизменно требовал положенную оплату – и не стеснялся брать добычу для себя. За года, проведенные в изгнании, он вкусил свободы и власти, и приобрел ещё больший аппетит к деньгам и славе; так почему же он решился отказать индусам?.. Праздник вокруг нее, тем временем, только набирал обороты. Вокруг принялись сновать слуги и служанки с подносами, графинами, бутылками и блюдами; лорд Файертейл заслуженно считался одним из самых гостеприимных аристократов Британии, и сегодня он старался поддержать репутацию на должном уровне. Всё вокруг блестело, сверкало и сияло, от потолков до платьев. Гости пока что не начали собираться в кучки: пока что они всё ещё гадали, кто под какой личиной скрывается, и не могли задерживаться надолго в одной зале. Эта невинная игра была более чем на руку Дафне: она могла смело исследовать крупный особняк, не прикованная к столовой, бальному залу или иному местечку. Она знала, под какими масками сокрыты её цели, и старательно, как хорошая ищейка, преследовала их от комнаты к комнате. Её новый собеседник, молодой и амбициозный Персиваль Грей, был полной, исчерпывающей противоположностью мисс Джой. Цвет кожи, рост, телосложение... Происхождение и род занятий, наконец. Фонтейн уже несколько лет как управляла отцовским поместьем и операциями по добыче драгоценных камней; Грей же совсем недавно унаследовал титул главы семьи и все оставшиеся доходы. И, насколько она слышала, средства там достались невеликие. Если леди Джой желает превратить деньги и драгоценности в политическое влияние, то Персивалю неплохо было бы разжиться оными благами для начала. – Лорд Персиваль, вам идет эта черная мантия. Она удачно сочетается с выбранной вами маской. – Леди Дафна, вы слишком добры ко мне. – Не удержала вздох собака. – Мантия посредственна, а маска уж очень простая. Такую каждый выпускник Хогвартса может сделать, если дать ему инструменты. Тут Персиваль едва заметным жестом указал на прошедшую мимо служанку. – У нее ткань лучшего качества, чем моя. А покрой, а работа... Вот она, пораженная в самое сердце гордость. Греи некогда были важным и богатым родом из–под Йорка, но за прошедшее столетие умудрились всё растерять. Последняя война эту семью едва ли не добила: спасло только полное аннулирование их долгов перед Малфоями. Отец нынешнего лорда отчаянно пытался возродить былой лоск, но не сумел достичь действительно заметных результатов. Союз с Фонтейнами был нужен для устроения африканских дел. И, что уж греха таить, их деньги с алмазами тоже не будут лишними. Грей же мог принести не только одно имя, хоть оно по–прежнему имело вес в окрестностях Йорка, но и пару довольно–таки многообещающих рук. Судя по отчетам Невилла и донесениям других агентов, Персиваль добился выдающихся для его возраста успехов в непростом деле создания артефактов. Человек, сумевший в пятнадцать лет – на спор с более богатыми друзьями – собрать рабочую волшебную палочку вполне может пригодиться в их клике. Оружейником, кузнецом, ремесленником; вариантов множество. Осталось только его заинтересовать. А раз он решил пожаловаться в самом начале беседы... Дафна подумала, что справится и здесь. – Если вы считаете, что текущий патрон не может вам помочь... – О, ваш отец, поймите правильно, человек поразительных качеств. Тонкий, учтивый, готовый прийти на помощь. Многим остается только мечтать о таком защитнике!.. – Грей ошибся. Посчитал, что она явилась к нему от отца. – Вот, только еще пробиться бы к нему. Его подручные начисто лишены какого–либо такта, просто отвратительные животные, все до одного: где это видано, чтобы аристократ, потомок самого Гарета Грея, ждал приема в очереди с фермерами и магглорожденными? Не, поймите, я ничего против них не имею, у меня есть подруга из них, но... Вы понимаете? – Да. – И с кем только приходится вести дела! Отец... Не так–то просто сочетать обязанности министра магии и главы одного из крупнейших кланов! В сутках только двадцать четыре часа, и не всегда человек может заниматься всеми мыслимыми делами. Приходится делегировать, перепоручать управляющим и помощникам встречи с "менее важными" людьми. Такими людьми, как, например, этот талантливый, но бедный молодой колдун. Вот только сами помощники зачастую халтурят: ведут себя неправильно, недостаточно чутки и внимательны, недооценивают посетителей... – Я здесь не от его имени. – Чопорно, но правдиво. – И я хотела сказать, что волшебник волен сам искать себе покровителей, раз его нынешний господин пренебрегает своими обязанностями. Какие бы на то у него не нашлись отговорки. – Вы предлагаете мне свое покровительство?.. – В голосе Персиваля досада и обида сменились искренней заинтересованностью. – Но я не слышал, чтобы у вас были собственные мастерские или ремесленники... – Не свое. Моего доброго, старого друга. – Которого из? – Это что, допрос? – Порой клиентов надо одергивать. Особенно таких, что слишком много о себе думают. – Поверьте, – тут же Персиваль смягчил тон, – я не допрос веду. Просто в бедности даже самые изысканные манеры покрываются ржавчиной. Я не хотел оскорбить вас и приношу свои самые искренние извинения. Его тон, его глаза говорили Дафне, что юноша в самом деле сожалеет о допущенной им резкости. Боится, как бы дочь министра не оставила его, не ушла бы, растворившись в огромном и чужом поместье. Ещё пару мгновений и исчезнет его шанс на лучшее будущее... – Лорд Поттер заинтересовался вашими новинками. Да и меня саму, честно говоря, впечатляет способность пятнадцатилетнего мальчика изготовить волшебную палочку. Правда, как я слышала, – время добавить немного дегтя в сладкий мед, – оная палочка зачастую по своей воле изменяла заклинания... – Леди, она была только экспериментом, – поспешил заверить ее Персиваль, – да даже не экспериментом, а шуткой, игрой. Спором, если угодно. Я не имел опыта, я не знал, что и как... – И он это хорошо понимает. – Кивнула Дафна, прекратив словесный поток. – Потому мой друг согласен оказать вам свое покровительство. Вы можете получить уже на следующей неделе мастерскую под Йорком, пятерых подмастерьев, сырье и первые заказы. – Что я должен буду дать взамен? – Пусть Грей и доволен перспективами, он хорошо понимает, что бесплатное сливовое пиво в высшем обществе никому не подают. – Вы найдете его предложение более чем щедрым. – Женщина легонько улыбнулась, желая поощрить собеседника. – Четверть дохода должна доставаться лорду Поттеру. Конкретные суммы вы уточните с его доверенным помощником; у него настоящий дар разбираться в цифрах и суммах. – Никаких сомнений! – Далее, – одними только деньгами Гарри, разумеется, не собирался ограничиться, – когда моему другу что–нибудь потребуется, вы сами возьметесь за дело и в кратчайший возможный срок сделаете всё необходимое. Не отвлекаясь и не считаясь с понесенными расходами. – Слушаюсь. – И, наконец, вы должны будете поддерживать своего патрона во всех его начинаниях, касающихся нашего сообщества. Вы будете говорить его голосом в местных йоркширских собраниях, вы будете исполнять его приказы и сохранять его секреты. – Да, миледи. – Ей не пришлось уговаривать Персиваля. Порой перед человеком достаточно повесить морковь, и он сам ее схватит. Если, конечно, будет в самом деле голоден, и при этом перед ним не будет висеть иного плода. Она обязательно расскажет Гарри, с какой легкостью и непринужденностью Персиваль продал своего покровителя; пусть Поттер учтет это в дальнейшем. – Завтра же я отправлю вашему отцу письмо, которым объявлю о разрыве наших отношений. Поверьте, оно будет составлено в самых учтивых, в самых подобающих выражениях. – Поклонился Грей. – Когда я смогу поговорить с Его светлостью? – Об этом вам скажут позже. – Не говорить ведь ему, что Гарри редко встречается с "новенькими" сам? Это может только испортить дело. Хотя для этого, возможно, он сделает исключение. – И хотя все рано или поздно узнают о вашем переходе... Сегодня вам не стоит о нем распространяться. – О, я все прекрасно понимаю. Конечно! Ещё пару минут она провела в обществе осчастливленного Персиваля, и, наконец, раскланялась с ним. Осталась одна, последняя маска. Нужно переговорить с нею, вытерпеть еще час, два... И потом она будет свободна. Сможет уйти из этого поместья, помыться и отдохнуть как следует. Рон ещё не вернулся из Европы, а оставлять шестилетнюю Каролину одну на эту ночь Дафна не желала. Пусть дражайший муженек и дальше бегает по темным закоулкам, пренебрегая не только ею, своей супругой, но и своей единственной дочерью; она подобного эгоизма не проявит. К черту выжидания! Здесь и сейчас она появилась только по поручению начальника, и, как только его исполнит, отправится к дочке. Отправится домой. Уж не любовнице Поттера поучать ее приличиям. Дафна обрела суровую решимость – и, по своей привычке, помчалась вперед. Она перестала тратить время на что–либо кроме поиска нужной личины: её не интересовали наряды слуг и служанок, не привлекали сплетни и слухи, не тревожили взгляды, упирающиеся ей в спину. Не могут же местные сказать ей в лицо, что она нарушает этикет! О нет, кишка у древнейших на такое слишком тонка. То ли дело выговорить наемной служке за неправильную вилку; это гораздо безопасней... Даром что, по–хорошему, ей нельзя было себя накручивать. Предстоял диалог с Эдвином Шоу, а этот житель Зеленого Острова славен склочным характером. Почувствует в ней злость, поспешит ответить тем же, а там и все переговоры пойдут к черту. Феникс в золоченых перьях показался на горизонте. Как и всегда, Эдвин был окружен целой свитой прихлебателей самого разного сорта: просителями, клиентами, компаньонами. Дивиться нечему, люди тянутся к богатствам, а у держащего в руках торговлю с Южной Америкой галлеоны водятся в избытке. Дочь министра повторила про себя заранее подготовленные аргументы, будто бы взвешивая их. Подумала в очередной раз о формулировках, о словах, о выражениях. Она была готова сделать несколько шагов вперёд, вклиниться в кружок подле феникса, как вдруг в ее ушах раздался до боли родной голос. – Дафна. Астория. Развернувшись, Дафна тотчас узнала сестру под бронзовой маской пикси. Никому другому не могли принадлежать эта фигура и этот голос... Голос, в котором поразительным образом сочетались гнев, досада и злость. Первой её посетила мысль о бегстве. Развернуться, уйти, оставить прием. С Файертейлами она объяснится, перед Шоу же извинится – и поговорит с ним в иной обстановке. И эта идея Дафне казалась заманчивой... Но потом она взяла себя в руки. С чего бы ей убегать при виде родной младшей сестры? Даже если та явно не в духе? – Рада тебя видеть. – Сказала Дафна, стараясь говорить как можно убедительнее. Так–то Астория, конечно, была второй в списке тех, кого сегодня и сейчас ей повстречать не хотелось... – Хоть твое появление здесь и неожиданно... – Это не взаимно. – Зачем же так... Грубо? Да сразу? – Я пришла сюда поговорить с мелким Греем. Невысокого роста, в обносках, скрывается под собакой – хотя ему больше подошла бы свинья. – Её младшенькая говорила твердо и жестко, что с ней раньше бывало крайне редко. – Никого не напоминает тебе? Но как!? – Грей? – Дафна решила притвориться дурой, надеясь сбить агрессию. – Я слышала об этой фамилии. Они же, вроде, из–под Йорка сами? У них ещё какие–то проблемы с деньгами в последнее время. – Ты его видела, ты с ним говорила, и ты его у нас увела! – Глаза Астории словно пытались сжечь её. – И не пытайся разыгрывать дурочку! Сестра хотела говорить начистоту. Цивильная, воспитанная, манерная и осторожная Астория, всегда сдержанная и осторожная... Тогда подручная Поттера попыталась прибегнуть к последнему маневру. – Астория, я не понимаю, о чем ты говоришь, но нам лучше бы уединиться. – Эта соломинка, как ни странно, не порвалась. Всё же воспитание и манеры невозможно окончательно потерять – даже если сам человек был бы не против. – Ты этот особняк знаешь лучше. Веди давай. На самом деле, разумеется, Дафна не особо хорошо разбиралась в доме Файертейлов. Её отношения с местной хозяйкой нисколько не сложились: открытой вражды не было, как и не было какой–либо симпатии... Но, на ее счастье, старшая дочь министра магии успела найти укромную комнату. Спасла и саму себя, и эту пышащую гневом от публичного позора, или еще чего похуже. – Что тебя так удивляет? – Решила в ответ брать быка за рога Дафна. – Грей просил, ему ничего не дали, и он решил просить у других. – Отец послал меня с ним поговорить, – тон Астории отнюдь не становился дружелюбней, – пообещать этой крысе денег и мастерскую через месяц... – А я успела первой. Вот же преступление какое! – Не делай такой вид, будто ты ничего не понимаешь. Ты уж слишком умна для этого! Дело не в Персивале или подобных шакалах; дело в том, что ты продолжаешь работать против отца. Год за годом! Я терпела это слишком долго, поскольку я надеялась, что ты еще одумаешься; но ты и теперь, когда отец в опасности... – Отцу ничего не угрожает. – Попыталась заверить сестру Дафна. И не только ее... – Кингсли Бруствер мертв! – Астория крикнула так, будто могла пробудить чернокожего волшебника ото сна. Вечного сна. – Добрались до него, а отцу, значит, ничего не угрожает? – Преступность не дремлет, а результаты расследова... – Преступность! Расследования! Однажды поручили некроманту расследовать исчезновения трупов с кладбища! – Фыркнула Астория. – Отец мне все рассказал. Да, мне и Якову он все рассказал! Их с Асторией младшему брату, наследнику фамилии и титула, ребенку Джейн... Так ли давно они вдвоем его нянчили? Играли с ним? Так ли давно она, Дафна, внешне строгим взглядом проверяла его первый пробный тест? А так ли давно он доверительно рассказывал ей о первом свидании? И что же теперь? Неужели теперь этот дружелюбный, розовощекий и красивый юноша считает ее врагом? Неужели она действительно ему враг?.. – Ты работаешь с Поттером против всего нашего сообщества. Помогаешь чернокнижникам и сумасшедшим поработить наш Остров, как бы ты от этого не отпиралась. Идешь против своего собственного отца! – Я не вижу ничего плохого в том, – начала говорить Дафна, отчаянно стараясь подобрать слова, – что я сделала. Грей и так мелкий... – Ты предала отца, меня, Джейн и Якова, и никакое твое мычание этого не исправит. – Астория продолжала словесно избивать свою жертву. – Отец просил узнать у тебя: когда дело дойдет до крайнего, с кем ты останешься? Боюсь, я знаю ответ. Но хочу услышать его от тебя... Вот тут она, поддавшись праведным эмоциям, допустила промах. И промах серьезный. Дафна слишком хорошо знала своего отца, чтобы поверить в подобное; желай он поставить ее перед таким окончательным выбором, вызвал б ее к себе. Ни в коем случае не стал бы поручать Астории озвучивать ультиматумы... Глупость сестры будто пробудила жену Рона к действию. – Лжешь. – Жестоко сказала Дафна. Тут как на дуэли: ошибка соперника внушает уверенность и дает возможность перейти в контратаку. – Отец ничего такого тебе не говорил. Он не стал бы прятаться за юбкой, тем более твоей. – Он и не пряталс... – Потому что он никогда и не давал тебе этого "поручения". Ты его выдумала, желая то ли устроить грандиозный скандал, – продолжала говорить Дафна, – то ли испортить другим людям их праздник. Или, к чему я склоняюсь, для того, чтобы поиграться на моих нервах. Хороша дочка, которая готова прикрыться отцовским именем! – Уж всяко лучше, чем дочка, – огрызнулась Астория, – которая отца предает. Я–то действую ради его благ... – Я его не предавала, – продолжала гнуть свою линию старшая, – и он это знает. Иначе он потребовал с меня ответа, и сделал бы это сам! Не через тебя, не через кого–то там еще. Наш отец, Астория, сам, лучше и меня, и тебя, знает, в чем состоит "благо" для него. Или ты будешь отрицать? – Не буду, но... – Я даю Поттеру и отцу связь, – женщина уже кипела, – связь, которая не дает им вцепиться друг в друга за власть. Оберегает обоих! Ты об этом подумала, праведница ты моя? – Я хотела сказать... – Так вот, Астория. – Дафна старалась говорить как можно жестче. – Я поняла, что ты хотела сказать. И никакого желания слушать тебя дальше у меня нет. Отцу, тебе, Джейн и Якову ничто не угрожает; я это знаю гораздо лучше тебя. Не надо со мной разговаривать подобным языком, и выдвигать подобные ультиматумы. Иди отсюда... Иди прочь! – И пойду! – Обрадовалась та возможности закончить затянувшуюся беседу. – И иди!.. – Вдогонку Дафна успела только крикнуть. – Без меня вам бы всем давно... Когда дверь закрылась за младшей, старшая из сестер без сил бросилась на кресло. Все Шоу, все Греи и все Фонтейны были забыты; Дафна стремительно погружалась в бездну сомнений, колебаний и презрения к самой себе. Она отчаянно пыталась повторить все те логичные, разумные слова, что говорила Астории сейчас и самой себе каждое утро; но не находила в них ни успокоения, ни удовлетворения. Всё казалось лживым, всё казалось глупым и обманчивым. Ну чего стоят клятвы и обещания Поттера? На что она вообще рассчитывает, доверяя такому человеку? Сошла с ума! Родные люди остались там, далеко, она уже целый год не появлялась в особняке лорда Сибуса... Но ведь Гарри всё ей объяснил, и ведь война в самом деле никому не нужна. И разум, и сердце велят бывшему Избранному соблюсти старое обещание. Он, спустя все эти годы, по–прежнему оставался ее хорошим, добрым другом; никакого повода усомниться в этом не было. Отговорки и оправдания! Причем одни хуже других. Какая–то часть её души была согласна с Асторией во всем; эту часть она очень долго и очень старательно давила... Но, коль сомнениям удавалось выбраться на поверхность, они неизменно причиняли одну только боль. Нужно было встать, нужно было идти к Шоу или домой, но волшебница не могла подняться с места – настолько она была поглощена, увлечена самокопанием. Она и не заметила, что дверь открылась. Даже не подняла голову... Пока не услышала ещё один хорошо знакомый голос. – Тебе это не идет. Сидеть, как провалившая экзамен школьница, да пялиться в ковер. – Ты? – Она тотчас подняла глаза наверх. Август Россер, старший невыразимец Отдела тайн, заслуженный ученый в области создания артефактов... И её единственный, уже три года как, любовник. Мужчина высокий, сильный, с проникновенными зелеными глазами, был одет в длинную сливового цвета мантию и нацепил на себя простенькую маску вампира. Это уродство на время сокрыло от мира аккуратные, симпатичные черты лица, но даже так ведьма отчетливо видела пронзительные зеленые глаза. Их взор успокаивал. Как и всегда. – Но как... Ты понял, что я здесь? – Стены у Файертейлов не настолько толстые. И надежными подавляющими чарами они явно не озаботились... Уж для этой комнаты точно. – Он сделал еще пару шагов и приблизился к ней вплотную. – Так что я всё слышал. Можешь ничего не повторять. – И что ты думаешь? Об этом? – Думаю, что ты уже достаточно себя наказала. – Он бесстрастно повел плечами. – Мы ведь оба знаем, что Астория не смогла тебя переубедить. И не могла. Ты уже слишком долго работала с лордом Поттером, чтобы сейчас все бросить. – Это тоже верно, но, – поделилась с ним своим сомнением Дафна, – но я всё–таки дочь своего отца. Я обязана ему столь многим, я нужна ему... – Твой отец, Дафи, и сам понимает, как ты ему нужна. Именно при Поттере. – Он чуть ли не слово в слово повторял то, что сама она говорила сестре совсем недавно. Вот только его голос звучал уверенно, в его искренности усомниться было невозможно... – Без тебя между ними эти двое могут схватиться, каким бы безумием это не было. Но ты служишь якорем – служи и дальше. Дафна недавно поняла, что именно её притягивает к этому, казалось бы, обычному колдуну. Пусть Август и не торопился в герои, пусть он и не дрался с чернокнижниками налево и направо, зато он обладал твердым стержнем внутри. Этот человек прекрасно знал, кто он есть и кем будет; не нуждался ни в чьем одобрении; держался везде с неизменным достоинством. Её же Рон... Она всё ещё любила своего рыжего, вопреки всем его недостаткам... Но он был другим. Рон так отчаянно старался, так пытался поразить и ее, и весь мир, что только слепой бы не заметил непреложного факта: он так и не преодолел до конца комплекс младшего сына, второго командира. С ним было весело, с ним было интересно, он более чем способен защитить и ее, и Каролину... Но Рон словно остался в буйной молодости. Порой это ей нравилось – но ведь хотелось–то иного! Хотелось чувства защищенности, хотелось позволить себе порой побыть слабой и уязвимой. Не говоря уже о том, что и сам Август был не таким уж и "простым" невыразимцем. Во время Войны он "уволился", убив двух меченых и уничтожив ценные пергаменты; затем он скрывался в болотах Ирландии, работая на благо Сопротивления. О его умении собирать бомбы и создавать могущественные артефакты из мусора, палок и драконьих испражнений ходили легенды! Когда же пробил решающий час, он прибыл в Хогвартс и с честью дрался у ворот. Был несколько раз ранен, но остался на ногах и бился, пока все не закончилось. Человек был способен и на борьбу, и на любовь. А ещё он красив, а еще его голос помогает ей успокоиться и отойти... – Астория считает меня предательницей... – Заговорила колдунья, желая вернуть контроль над разговором. – И ты считаешь ее наглой дурой. Присвоившей право говорить от имени вашего общего отца. По–моему это один–один, – Август беззастенчиво взял локон ее волос в свою руку, – и хватит тебе об этом вспоминать. Простая ссора сестер, только и всего. – Ты думаешь? – Уверен. А теперь, раз уж мы встретились, – Россер никогда не понижал голоса, говоря об их интрижке, – я жду тебя завтра. В семь вечера, и чтобы без опозданий. – Ждешь? – Фыркнула Дафна, борясь с неожиданно проснувшимся в сердце желанием. – Ты издеваешься? Мне нужно будет еще столько дел переделать... – Поэтому и вечера... Дафи. – Его длинный палец, ничего не стесняясь, провел линию по ее шее сверху вниз. – Тебе вполне хватит дня, чтобы поговорить с Поттером. Если нет... То на месяц можешь забыть о моем существовании. – Да чтоб... Тебя. – Невольно застонала Дафи. – Хорошо! Буду я у тебя завтра в семь... Стоило ей это произнести, как Август закрыл ее губы своими. Этот натиск, эта решительность Дафне тоже нравилась; невыразимец твердо знал, чего он хочет, и не боялся действовать соответственно... И, разумеется, его уверенность, своеобразная смелость передавалась и ей. Женщине даже показалось, что любовник сегодня как–то особенно настойчив; почудилось, что он не станет дожидаться следующего дня. Но в Отделе тайн учатся терпению: иначе там ничего не добиться. Август отпустил ее, быстрыми шагами добрался до двери и, на прощание, произнес только одну короткую фразу. – Завтра в семь тебя встретят. – И он улыбнулся ей. То ли игриво, то ли поддерживающе... А скорее всего – и так, и так. *** – Ну–ну, не рыпайся. – С наигранной строгостью в голосе сказала Вивьен. – Ты ведь не хочешь, чтобы губная помада осталась по всему твоему личику? Мой Август не любит, когда у женщин все размазано... – Не все ли равно... – Помолчи уж лучше. – Среброволосая ведьма игриво зажала пальцами свободной руки ее сосок. – Иначе я никогда не смогу закончить. – Это приказ? – Спросила Дафна, смотря на красавицу. – Да. – Значит, началась игра. Каждый человек по–своему справляется с напряжением и трудностями. И, чем больше неприятностей, чем тяжелее давление, тем ядренее методы борьбы. Многие обращаются к выпивке, стараясь отыскать истину на дне стакана... Десятков стаканов порой. Многие курят, многие играют, многие стараются на месяц, два сбежать из привычной, постылой рутины. Другие увлекаются охотой, рыбалкой, рисованием, шитьем. Мало ли развлечений и способов выпустить пар придумали люди за свою историю! Волшебники, пожалуй, более магглов продвинулись в этом искусстве: иллюзии и другие чары способны подарить нуждающемуся почти что всё, чего бы он не пожелал. Отдушина Дафны была иного рода. Так что теперь она сидела полностью голой, привязанная к креслу перед зеркалом – пока Вивьен Россер готовила её ко встрече с супругом. Ей это уже много раз довелось делать, и рука у низенькой колдуньи была легкой и верной. Супруга невыразимца в свое время только выразила восторг, увидев новую подругу мужа. Никакого сопротивления с ее стороны неверная ведьма не встретила; наоборот, Вивьен радовалась ее появлению в их жизни. Говорила, что за десять лет совместной жизни они с Августом успели многое попробовать; благодарила, что Дафна помогает им расширить горизонты... Сперва дочь министра считала, что Вивьен попросту с ума сошла, как и положено супругам невыразимцев – или муж контролирует ее разум. Ведь Дафна помнила, в какой гнев ее привела первая измена Рона! Как оказалось, разгадка была куда проще. Вивьен более чем разделяла любовь мужа к сексу, и между ними была договоренность касательно ревности. Точнее говоря, ее отсутствия. Всё же невыразимцы сумасшедшие... Дафна заметила, что Вивьен взялась за самую яркую, огненно–алую помаду. А ведь она просила чего–нибудь менее крикливого! Не настолько вызывающего! Ей никогда не шли настолько откровенные цвета! Тем не менее, спорить во время нанесения помады ведьма не стала. – Я просила не эту! – Дафна попыталась было поднять руку, но кандалы не дали. Ограничилась указательным пальцем. – Вот, эту, поскром... Тут Вивьен шепнула ей на ухо. – А нас не волнует, чего ты просила. Моему Августу нравятся агрессивно накрашенные куклы: он находит их забавными. – Пусть холодный тон и жесткие слова были обусловленной частью игры; Дафну они все равно как следует пробрали. – Полюбуйся собой, красотка. Узнал бы ее отражение Рон?.. Пожалуй, да; перевоплощение не было настолько полным. Но наверняка он удивился бы увиденному! Губы словно горели пламенем, как и нарумяненные щеки; аккуратно были подведены тени, а волосы были собраны в могучую косу. – Но я выгляжу как... – Как изменница, давалка и шлюха. Кем ты, собственно, и являешься. – С удовольствием закончила ее мысль Вивьен, после чего игриво цокнула языком. – Августу, как и мне, нравится, когда внешнее и внутреннее достигают единства. Но, впрочем, ты его еще не достигла. Пока. – В смысле? – Тебя еще надо одеть. Подобающе. – Вивьен любовно погладила косу своей пленницы. – Голожопой ты нам нравишься, но сегодня тебе пригодится наряд. Одним движением своей волшебной палочки Вивьен освободила Дафну, и та, в сладостном предвкушении, поднялась со стула. Дальнейшее она хорошо себе представляла: им нужно было пройти по длинному коридору, где в самом конце, в маленькой комнате, лежали различные тряпки. Возможно, многим ведьмам это показалось бы странным: почему не призвать одежду к себе, туда, где наводилась остальная красота? Ответов сразу несколько. Во–первых, Вивьен нравилось пройтись по дому с голой гостьей; во–вторых, свою палочку Дафна еще в самом начале отдала хозяйке дома; в–третьих... Логическое, упорядоченное мышление никогда не было сильной стороной этого семейства. Куда больше им нравилось жить посреди творческого хаоса – и, признаться, Дафна видела в таком подходе свои достоинства. Сюрпризы, впрочем, не закончились, стоило им добраться до нужного места. Вивьен велела ей остановиться и, с помощью простенького заклинания Черной вуали, закрыла ей глаза. Ещё одно любимое развлечение супруги Августа: самостоятельно подбирать Дафне костюм, самостоятельно его на нее надевать... Разумеется, давая в процессе полную волю рукам. Колдунья ничего не могла поделать: ей оставалось только довериться чужой воле и чужому вкусу, уступить контроль над телом. А это, в свою очередь, давало волю ее разуму – и тот не замедлил соскочить в воспоминания о прошедших часах. Предсказания любовника сбылись в полной мере. Отведенного им времени ей на всё сполна хватило. Она провела остаток вечера и утро наступившего для с Каролиной: похожая на нее милашка так весело играла, так задорно расспрашивала, так озорно смеялась! Ей с мамой было хорошо – и маме с ней тоже. Дочку она оставила доброй и верной гувернантке Розе, предупредив ту, что не вернется до утра. Потом настало время встретиться с Поттером и отчитаться о прошедшем вечере. Гринграсс нисколько не удивилась, что ее начальник уже знал о столкновении двух сестер; куда больше ее удивил тот факт, что Гарри не был зол на нее из–за Шоу. Как оказалось, ирландец и так отверг предложения о сотрудничестве, по–прежнему веря в министра и старые связи; переговоры с упрямцем ничего бы не дали. Но его порадовали договоренности с Фонтейнами и Греем, он признал, что Дафна неплохо им помогла на приеме. Особый интерес, впрочем, у него вызвало упоминание о Львиной компании, пускай глава Департамента и не хотел этого показывать. Отпуская ее, он сказал, что завтра же убудет в Европу на двухдневную встречу с коллегами из континентальных стран. Обсудить взаимодействие, обменяться списками преступников, провести переговоры о поставках особо секретных зелий. Дафна, впрочем, его прекрасно поняла. К своему глубокому сожалению. И этот невысказанный намек вернул было ее в пучину тягостных сомнений и раздумий. Гарри вновь спешил на встречу с Ковеном, с теми самыми чернокнижниками, в сотрудничестве с коими ее обвиняла Астория всего–навсего вчера. Она, как ей показалось, смогла было выдавить из памяти этот инцидент... Но она ошибалась. Предательница... – Вот, и все. – Реплика хозяйки дома вернула Дафну к действительности, а ее палочка вернула гостье способность видеть. – Можешь посмотреть и насладиться. В зеркале отобразилась словно сошедшая с карикатуры дама легкого поведения. Очень легкого! Вивьен так и не расщедрилась на нижнее белье. Платье не доходило даже до колен, а грудь из него так и просилась наружу. Сама ткань была все так же ярко–красной, словно нарочно подобранной под губную помаду... А обуться ей велели в туфли с чудовищно длинными каблуками. Эта обувь уже была ей знакома, и только сила привычки помогала женщине удержать равновесие. Её окатила волна невольного стыда... А стыд, привычно, уступил место возбуждению. И предвкушению грядущего. – Спасибо, Вив. – На сей раз всё просто. – Тихим голосом сказала Вивьен, явно любуясь творением рук своих. – Ты у нас играешь аристократку, остро нуждающуюся в деньгах. Он тебе может их дать... Но ты в прошлом его задела. Так что придется кое–кому хорошенько постараться. – Но что я сделала ему раньше... – Игривый, но чувствительный шлепок по заднице заставил гостью умолкнуть. Вивьен все больше и больше вступала в свои права. И ей оставалось только мириться с этим. – Ты сама должна это решить, он не собирается всю работу делать за тебя... Но, пожалуй... Я могу дать тебе подсказку. – О ней и прошу же! – Ты его обманула, предала, – начала говорить Вивьен, – подставила. Лишила денег, покровительства в нужный момент. Теперь приходится компенсировать... Август как всегда. Этот невыразимец поразительно хорошо разбирался в людях, их эмоциях и мыслях – пусть и нечасто демонстрировал это понимание окружающему свету. Но он им обладает в полной мере: знает, когда и с кем нужно говорить строго, когда надлежит смягчиться, как грамотно подобрать слова для любого случая! Вот и теперь он знает, что ей нужно побороть окончательно вчерашнюю волну досады и стыда... И предлагает не самый, возможно, распространенный, зато уже привычный ей способ. Сегодня ей нужен не учтивый и заботливый любовник – и Август это понял без лишних слов с её стороны. – Надеюсь, вы с моим хорошо проведете вечер. – Улыбнулась Вивьен и, как ни в чем не бывало, начала одеваться сама. – А вы? – Не без удивления спросила Дафна. Обычно хозяйка дома не упускала возможности поиграть вместе с ними. – О, я бы с радостью осталась, – заверила гостью Вивьен, – сама знаешь, как ты мне нравишься. Но я обещала моей дорогой подруге, что буду у нее сегодня на вечере поэзии. Луна плохо переносит отказы... И, к тому же, я по ней соскучилась! Вы с моим Августом будете отдыхать телами, я отдохну душой. – Удачного вечера,– улыбнулась Дафна, – надеюсь, увижу тебя до завтрашнего утра. – Вряд ли. Поэзия штука захватывающая, особенно когда за дело берется глава "Придиры". Я прямо–таки предвкушаю это! Но и тебе желаю всего наилучшего. – Вивьен чуть ли не моментально оказалась в цветасто–аляповатом платье... Пошитом из старых номеров "Пророка". Лавгуд наверняка оценит такой подход! – Найдешь сама дорогу? Или хочешь, чтобы я тебя проводила? – Конечно, сама всё найду. Не волнуйся за меня! – Вивьен поцеловала гостью в шею и покинула комнату. Направилась навстречу приключениям и веселью... Пожалуй, с женами невыразимцев все же что–то в самом деле не так. Россеры не принадлежали к числу аристократических семейств, не были они и наследниками крупного состояния. Посему и жили они в доме, хоть и просторном, хоть и красивом, но небольшом. Заблудиться тут не смог бы даже маггл... По крайней мере до тех пор, пока хозяевам не придет в голову ещё раз поиграться с внутренней планировкой. Достаточно сильные чары могут заметно изменить дом, а здесь ими владели уверенно. Но пока что всё осталось на своих местах. Ей нужно было только угадать, где именно находится любовник. И, улыбнувшись, Гринграсс принялась размышлять. Август знал, что она пришла. Он не мог не слышать их с Вивьен возни, он наверняка уже получил ее палочку. Значит, хозяин дома будет ее ждать. В кабинете они никогда не играют: там у колдуна находится рабочее место, и он не желает смешивать приятное и рабочее. Спальня? Вряд ли. Туда они ходят втроем, на широкую кровать и в просторное помещение. Дафна, наконец, приняла решение, и начала осторожно, медленно идти к лестнице. Проклятые каблуки заставили ее подниматься по–черепашьи; зато небольшой коридор она прошла быстро. И угадала верно. Дверь в самом конце коридора была открыта – для неё. Отсюда ничего не видно, что там происходит: надежные чары скрывают помещение, покрывают его темной пеленой. Только ступив за порог Дафна сможет видеть. Был соблазн скинуть к черту туфли. Войти к нему босоногой, показывая смирение – и ладные ноги... Или обойтись без девчачьих полумер встать на четвереньки. Он знает, зачем она здесь; он все поймет! Но ведьма вовремя вспомнила слова Вивьен, несомненно одобренные Августом. Аристократки, пусть даже пришедшие торговать телом, довольно долгое время ужимаются и стараются делать привычную, надменную мину при новой игре. Она пошла вперед на своих ногах, не освободившись от каблуков. Незачем нарушать приказы и сходу нарываться на наказание. В самой отведенной для "игр" комнате никаких поразительных сюрпризов не было – что, в свою очередь, само по себе было сюрпризом. Только кресло, на котором расположился Август, небольшой столик с бутылкой вина и одним бокалом, да кровать позади этой композиции. Повсюду царил соблазнительный, волнующий воображение полумрак; окна закрывали темные шторы, а свет исходил от особых волшебных свечек... Впрочем, в доме по–настоящему талантливого, опытного невыразимца можно ожидать чего угодно; особенно если учесть, что любовник мог как следует приготовиться к ее приходу. – М...мистер Россер, – начала говорить Дафна, желая привлечь внимание партнера, – благодарю вас за согласие... На эту встречу. Право, я и не надеялась увидеться с вами... – И разумно не надеялись. Я и не собирался было тебя сюда пускать. – Август держал себя холодно и отстраненно. Так, как и общаются со вчерашней предательницей, пришедшим ныне просить помощи. Дафна с трудом подавила улыбку: невыразимец прекрасно знал, что именно ему нужно делать. – Но мне стало интересно выслушать, что ты хочешь сказать. Что ты можешь сказать вообще. Дафна сделала несколько шагов вперёд – и улыбнулась, стоило ей услышать, как закрылась дверь. Веселье только–только начиналось, и у них впереди была целая ночь. – Я понимаю, что из–за небольшого недоразумения, – заговорила женщина, импровизируя на ходу, – вы не досчитались нескольких тысяч галлеонов. Знайте, я очень, очень сожалею... – Что не обобрала меня до конца? Не отняла у меня палочки и ума? – Мужчина налил себе вина из красивой бутылки. – Что я несвоевременно прислушалась к плохим советам. Мне показалось, что вы требуете слишком многого, я решила, что вам ещё рано достигать таких высот... – Потому я остался без обещанных, заслуженных денег? Ты решила меня предать, – продолжал свою мысль волшебник, – потому что решила потратить мои монеты в игровых домах Лазурного Берега? – Эта страсть осталась в прошлом! – Дафна заявила со всей поспешностью. – Я больше не играю, даже в руки карты не беру. – Разумеется. Проигравшись в пух и прах, люди нередко так говорят. – Август взялся за волшебную палочку и принялся поигрывать ею. – Да, я знаю о твоих неудачах... Леди Гринграсс. Можешь даже не тратить времени на пересказ своих глупостей. И теперь, потеряв всё, ты пришла ко мне просить денег. Иронично, если не сказать большего. Дафна не нашла ничего лучше, чем сделать ещё пару шагов вперед. Позволить Августу, неплохо игравшему свою роль, в полной мере ее рассмотреть. Полюбоваться произведением рук Вивьен сполна... – Мне не к кому больше обратиться, меня все предали и бросили... – Заговорила она дрожащим, даже излишне дрожащим голосом. Сказывались и усталость, и возбуждение в равной мере. – Разумеется, они тебя оставили. Логичный конец для женщины, прославившейся тем, как нагло и самозабвенно она всех подставляет. – С этими словами колдун направил на нее палочку. – Тебе нужны деньги, так? – Да, о–очень. – Сделала она жалостливые глазки. Августу захотелось улыбнуться: настолько хорошо они у нее вышли. – Всего–то навсего двадцать... Девять тысяч золотом. Этого мне хватит на всё! Пожалуйста! – Как же сильно ты уменьшила свои аппетиты. Помнится, раньше хвасталась, что способна оставить у одного ремесленника пятьдесят тысяч. И моих тридцати тебе не хватило даже для организации единственного банкета. – Любовник говорил уже с меньшей враждебностью, с нескрываемым удовольствием рассматривая ее тело и несчастный кусок ткани на нем. – Да, я знаю об этом. – Откуда? – Иди ко мне, если хочешь узнать. – С этими словами он выпил свое вино. Он поманил ее пальцем, он отдал приказ – она повиновалась. Подумала, что сейчас Август и возьмется за дело... Но он ещё не закончил, хотел ещё немного посмаковать воображаемую ситуацию. – Налей мне ещё. – Но... – Его глаза сказали всё за него. Дафи поспешила исполнить поручение и подвинуть бокал поближе к любовнику. – Д...Держите, мистер Россер. – Так–то гораздо лучше. – Но он не спешил пить. – Я следил за тобой, сука. После того, как ты меня подставила. И радовался каждой новой ошибке, каждой новой глупости. Поводов ты мне давала предостаточно. – Давай оставим прошлое в прошлом! – Умоляющим голосом произнесла Дафна. – Я прошу тебя о помощи, я молю о ней, что тут непонятного? – Тридцать тысяч, обобщая. Хм... – Август откинулся в глубоком кресле, явно наслаждаясь моментом. – Я не наследник древнейшего и благороднейшего рода, я не хозяин десятка сейфов в Гринготтсе. Честное, простое дело и никакого мошенничества. Но, пожалуй, я могу потратиться на предательницу, если... – Если? – Если ты правильно ответишь на мой вопрос. – Теперь он позволил себе улыбнуться. Вот сейчас всё начнется по–настоящему; это уже знала по богатому опыту. – Какой? – Что ты готова сделать ради этих денег? – Всё. Больше Август ничего не сказал. Он только взмахнул палочкой – и с тела Дафны исчезло несчастное красное платье. Настал уже её черед улыбнуться – улыбкой, полной сладострастного предвкушения. Все шло так хорошо! Но что–то, что–то мимолетное в её глазах заставило Августа на мгновение выйти из рамок игровых условностей. Тихим, заботливым голосом сказать: – Забудь обо всем, позволь себе расслабиться.