Жизнь и деяния Гарри Поттера

Он шёл по коридору, до конца не веря своим глазам. Вплоть до сегодняшнего дня какая-то часть Рональда Гринграсса не желала верить в грядущее, отчаянно цепляясь за надежду на лучшее. Вопреки всем событиям трёх последних лет, в которых хватало грязи, Рон верил, что до большой крови не дойдёт. Уж слишком влиятельной казалась организация Поттера, уж слишком многие британские волшебники были с ней связаны — и лорд Гринграсс, законный министр и владетельный аристократ, не мог рисковать конфронтацией и потерей совершенно всего. Но теперь только слепой, глухой и лишённый нюха мог бы отрицать совершенно очевидное. Здесь была битва, и битва, сравнимая только с теми, что ему довелось пережить в юности. Мужчина не мог избавиться от гнетущего ощущения, будто он идёт по какому-то незнакомому, чужому дому, чьими-то стараниями почти что превращенному в развалины. Даром, что то была прекрасно известная ему штаб-квартира, где ему доводилось бывать уже бесчисленное множество раз. В этом коридоре он, помнится, спорил со Сьюзен Боунс о том, какие наказания стоит отбросить как слишком старые — а теперь здесь повсюду царил пепел. В следующем зале Поттер прежде принимал доклады из дальних стран — а теперь сюда, по воле победителя, стаскивали тела погибших. Здесь же нашёлся и сам хозяин дома, человек, с которым ему и нужно было сегодня увидиться. Рон за двадцать с лишним лет успел многое повидать. Война, смерти, предательства, агрессивные переговоры и хитроумные комбинации — всё это и многое другое довелось пережить. И ещё до вчерашнего дня колдун был свято уверен, что за это время сумел побороть страхи и отбросить прочь сомнения. Ведь он исправно служил Поттеру, он помогал ему во множестве сомнительных и опасных дел, ему пришлось самому запачкаться в крови и грязи. Что может его удивить или, тем более, потрясти? Как оказалось, маг не настолько зачерствел, как сам хотел бы об этом думать. Вид Гарри, стоявшего среди снующих туда-сюда волшебников в гордом одиночестве, чем-то сумел задеть его душу. На победителе не было ни единого следа от боя; но на лице у него не было никакой радости. Более того: Поттер не счел нужным скрывать свой старый шрам на пол-лица, что с ним случалось только в самые напряжённые минуты. Его явно не радовала одержанная победа, Гарри думал о чём-то ином. — Как прошло по остальной Британии? — Гарри заметил его приближение и заставил друга отставить рассуждения в сторону. — Всё было тихо. — Признался Рон, бросая взгляд на первый, лежавший ближе всего к нему труп. Им мог быть только сам Адам Палмер: никаких сомнений в его гибели не осталось. — Никаких атак на наши территории, владения или дома. Никто из ищеек ни о чём не доложил, боёв на Острове не было. — Как я и думал. — Гарри кивнул, продолжая рассматривать покойников. — Палмер действовал на свой страх и риск, не получив ни помощи, ни подкреплений от Гринграсса. Ему пришлось собрать всех, кого он только мог, и ограничиться одной-единственной атакой. — И это победа? — И да, и нет. Я бы сказал, Рон, что это — лишь полпобеды. — Гарри говорил спокойным, размеренным голосом. Так, словно описывал обеденное меню для очередного раута. — Нам всё ещё предстоит последний рывок. Но это точно была самая непростая часть дела. Рон воспользовался минутой тишины чтобы рассмотреть собранные трупы. Кроме Палмера, он опознал ещё нескольких убитых авроров: люди были хорошие, способные, талантливые... И, тем не менее, их убили по приказу Поттера. Им доводилось и прежде избавляться от людей, что провинились только своей несговорчивостью. А ведь так себя вели, помнится, Пожиратели смерти. Те тоже убивали колдунов и ведьм по той простой причине, что те отказались с ними сотрудничать. Неужели их организация тоже пошла по этому пути? Холодное, отстраненное равнодушие, с которым его босс взирал на трупы поверженных врагов, наводило на самые печальные и грустные мысли. Никакой возможности проникнуть в его разум у Рона не было, оставалось только взвешивать каждое слово Гарри и оценивать его значение. — Каковы потери? У нас и у них. — Из двадцати человек, что взял с собой Палмер, ушли только двое. И то, говорят, одна была тяжело ранена и на этом свете не задержится. С его людьми покончено раз и навсегда, эти маги больше для нас не угроза. — С этими словами мужчина прикрыл глаза, словно что-то вспоминая. — Наши потери ограничиваются двадцатью девятью волшебниками, и это не считая големов и прочих устройств. Томасу досталось, но он ещё поправится, это мне колдомедики гарантируют. К вящему удовольствию леди Дженнифер, разумеется. — С лёгкой усмешкой добавил Гарри. — А вот Сильверу пришлось несладко: но он сейчас пьёт кровь и регенерирует свои оторванные конечности. Поттера прервало появление очередных бойцов из отряда Томаса. Двое крепких мужчин внесли на носилках тело, ещё недавно принадлежащее коренастому, угрюмому колдуну, чей живот был чьим-то заклинанием превращен в сплошную кашу из крови, костей и плоти. Смерть была мгновенной, в этом сомневаться не приходилось. Парни положили убитого к остальным телам и поспешно удалились с глаз начальства прочь. — Это по твоему приказу сюда тела стаскивают? — Да. — И что будем делать с ними всеми? Законный вопрос, простой... И при этом с двойным дном. По тому, как человек относится к павшим врагам, о нём можно сказать очень многое. Сам же вопрос задан так, что уклониться от него не выйдет; Гарри придётся раскрыть карты. Это, по идее Гринграсса, должно было помочь ему прийти к правильным выводам. Гарри, похоже, это прекрасно понял, и посему не стал спешить с ответом. — Все погибшие здесь, — с этими словами Поттер сделал широкий жест в сторону собранных тел, — на самом деле погибли за Британию. При исполнении служебного долга, отражая первое нападение нашего нового врага. Так об этом будет объявлено, и в это люди охотно поверят. И «Пророк», и «Придира», и «Удивительные вести» — все газеты Британии будут говорить об одном и том же, пусть подробности и будут подобающе различаться. Тела, естественно, будут возвращены их родным и близким... И они получат подобающие денежные компенсации. Уизли пристально посмотрел на старого друга, таки не решаясь задать тому напрашивающийся вопрос. Впрочем, Гарри прекрасно понял оставшееся невысказанным сомнение, и поспешил его развеять. — Это касается и наших, и людей Палмера. Всё, что здесь случилось, Рон, было неизбежной необходимостью, но досадной и, по существу, глупой ошибкой. Нам пришлось убивать сильных колдунов и достойных людей из-за упрямства одного старого аврора, который никак не мог поступиться своими принципами. Однако эти люди заслуживают уважения и... должного обращения с ними. Только так мы сможем действительно укрепить нашу власть: не борьбой с призраками и трупами, а соглашением с живыми. Нам нужно похоронить мёртвых и жить дальше, иначе будущего никак не построить. Слова Гарри не просто имели смысл, но и хорошо звучали, правильно звучали. Рон даже позволил себе немного расслабиться: казалось, что победа всё-таки не до конца отравила его друга. Пришедшие ему на ум Пожиратели никогда бы не занимались ничем подобным: в их среде унизить врага, пусть даже и погибшего, не считалось чем-то зазорным. Никаких соглашений или уступок они не воспринимали, а сам покойный Темный Лорд мыслил исключительно категориями грубой силы. Гарри же собирается сделать реверанс в сторону павших врагов, почтить их память, постараться преодолеть эту реку крови как можно скорее. Может, всё же, ещё не потеряно их дело? — Но доставкой тел займутся другие, у нас с тобой дел достаточно. — Жёстко произнёс босс Рона. — Ты вернёшься в нашу резервную штаб-квартиру. Никакого роспуска людей по домам! Сообщи лейтенантам о победе, но пускай не спешат с выводами. Помимо наёмников и гоблинов, что уже приближаются, у нас по-прежнему нет в руках Министерства. Людям расходиться нельзя: именно сейчас от нашего единства зависит очень многое. Ты должен довести до остальных новости и проследить, чтобы все отряды оставались на постах и были готовы к немедленному выступлению. Но! Без моего личного приказа, никаких налётов, нападений и атак на клиентов Гринграсса или, упаси вас Мерлин, на самого министра. С этими решениями спорить было невозможно. Более того: именно подобных приказов Рон и ожидал. Передать людям добрые вести, немного их встряхнуть, поддержать самые горячие головы в узде... — Кроме того у тебя будет ещё одно поручение. — В своём духе неожиданно перевёл тему Поттер. Рону пришлось обернуться и встретиться с зелёными глазами. По ним ничего нельзя было понять: о чем этот человек думает, какие решения он готовится принять, что он на самом деле думает обо всем произошедшем. — Скажи Дафне, что она должна сегодня зайти ко мне. В Поттер-мэнор. — Правая рука уже вполне догадывалась о предстоящем задании, но не в обычаях Поттера было недоговаривать приказы. — Я передам через неё лорду Гринграссу мои условия. Условия, которые он должен счесть весьма щедрыми и более чем приемлемыми. Именно она, и только она первой их озвучит. Я встречусь с господином министром только после того, как узнаю об его ответе. — И ты уже догадываешься, каков будет ответ? Прежде чем дать ответ, Гарри бросил взгляд на тело Адама Палмера. — Надеюсь, что да.

***

Лорд Гарри Поттер сидел во главе стола и внимательно слушал доклад Шеймуса Финнигана. Здесь же собрались и большинство его заместителей и командиров боевого крыла организации. — Люди запуганы, Гарри. — Шеймус подвёл итог всему своему долгому выступлению. — Они видят взрывы, они видят убитых, они готовы слушать что угодно. Ваши с лордом Гринграссом разборки, исчезновение Палмера, общая нервозность... Неудивительно, что наёмникам и гоблинским провокаторам удаётся распространять слухи среди людей, что ищут хоть какие-то ответы и объяснения. И, боюсь, если кризис не разрешится в самом скором времени, мы можем потерять контроль над умами волшебников. — Спасибо, Шеймус. — Кивком головы Поттер отпустил докладчика на его место. Спорить с человеком, который заведовал магической Ирландией от его имени, было не о чем. Гарри узнал только, что на соседнем острове настроения аналогичные. Только Канада, Африка, индийские анклавы и Австралия по-прежнему спокойны — но только лишь благодаря своей удалённости от Британии. Колонии узнают уже об исходе борьбы в метрополии, но реально повлиять на неё они никак не успеют. Радовало, что кадры за океаном уже готовы: лидеры переселенцев признают смену руководства, как только та произойдет. Осталось только эту перемену осуществить... И уже совсем скоро всё прояснится. Дафна сегодня должна была встретиться со своим отцом. Целую неделю она и лорд Сибус пытались договориться о месте и времени проведения переговоров, и его подруге пришлось столкнуться с отчаянным сопротивлением окружения министра. Заместители, секретари, клиенты, даже младшая дочь уверяли Гринграсса, что живая встреча с кем-либо из внутреннего круга Поттера будет равносильно смерти. Смерти Кингсли Бруствера и Адама Палмера давали им весомый аргумент — так ведь в дела вмешались и «долгожданная» Львиная компания! Её люди воспользовались тем, что британские волшебники в очередной раз отвлеклись друг на друга, и смогли проникнуть в сообщество. И им удалось развернуть целую кампанию устрашения против мирных колдунов и низшего слоя чиновников. Бывалым убийцам ничего не стоило войти в слабо защищённые дома и перебить семью сборщика податей в Коукворте, или перехватить патруль палочников и показательно расправиться с бедолагами. Эти преступления только подогревали паранойю в окружении министра... Здравый смысл, впрочем, возобладал. Лорд Сибус хоть и с опозданием, но согласился на встречу со старшей дочерью: и даже самому Гарри Дафи не сказала, где именно она будет проходить. Будь на месте лорда Гринграсса человек нравом барона Шёнхарта или инквизитора Рошара, или, хотя бы, давно покойного Скримджера, он бы никогда не отпустил столь значимого для него во всех смыслах человека в одиночестве на тайную встречу. Но Поттер хорошо изучил своего работодателя, своего начальника... Одного из своих воспитателей. Он знал его положительные стороны и недостатки, силы и слабости, достоинства и грешки. И, исходя из опыта, Гарри был практически уверен: ничего с Дафной он не сделает. Никогда. Каким бы не оказался ответ министра, она его однозначно доставит. Затем Гарри волевым усилием отвлёкся от рассуждений с самим собой и передал слово следующему оратору. — Теперь мы заслушаем Луну. Экстравагантная женщина изящно поднялась из-за стола, улыбнулась всем собравшимся и сходу перешла к делу. Насколько же ответственный момент, если даже Лавгуд не желает устроить предварительный экскурс в вымышленную биологию! — Доложить ничего нового не могу, — кротко произнесла она, глядя на него своими огромными, обожающими глазами, — кроме того, что получаю в редакцию множество писем с просьбами, требованиями, мольбами о наведении порядка. Ужасные убийства, о которых вы и сами всё слышали, изводят наших колдунов и ведьм. Взрослые и юные, богатые и слуги, заслуженные мастера и вчерашние выпускники — все они пишут. Все они пишут по-разному, но пишут об одном. Поставленный Поттером на службу в «Ежедневный Пророк» Колин Криви говорил вчера о том же самом. Простые волшебники зачастую больше всего ценят мир и спокойствие своего уютного мирка. И, разумеется, подобные акты террора не оставляют от их маленького мира камня на камне. Особенно когда нарочито зверские преступления происходят так часто! Неудивительно, что бедняги строчат возмущенные послания куда только могут. Эти требования порядка, безопасности и стабильности именно ему играют на руку: именно это он и собирается предложить рядовым британцам. Крепкую власть, жёсткую руку, способную дать волшебникам столь желанный им покой. Он знал, что события в большом мире не оставят от этого и следа. Но сами британцы об этом узнают гораздо позже. Им пока что незачем знать о мрачном будущем. — Благодарю, Луна. Рон, что у нас по отрядам? — Луна с прежней грацией и поспешностью уселась обратно. — Никаких столкновений с людьми Гринграсса, — ранг в организации и былые заслуги позволяли Рону давать отчеты сидя, — и, насколько мне известно, министр и его защитники готовятся к обороне. Мы не убивали их, они не убивали наших. Все наши командиры по-прежнему находятся на своих позициях и ожидают приказов. Как ты и предсказывал, большая часть авроров и палочников приняла твою сторону, пусть и пока неофициально. Но если дойдёт до настоящей войны, то они будут на нашей стороне. Мужчина позволил себе удовлетворённый кивок. Отсутствие между ними лишней крови и огромный перевес по силам — это целая гиря на чаше весов в пользу переговоров. Лишней она точно не будет. — Вот по настроениям в сообществе всё куда менее просто... Это, Гарри, конечно, очень разнится от человека к человеку. Но в целом, люди устали ждать. Ожидание заводит людей, ими с каждым днём будет все труднее управлять. И если мы будем ждать... Дверь зала отворилась, и в зал вошла долгожданная Дафна. Была какая-то забавная ирония в том, что она перебила именно своего мужа... — Гарри, отец согласился с тобой поговорить. — Даже не доходя до стола поспешила объявить она. — Он ждёт тебя, и тебя одного, в старом охотничьем доме моей семьи. Проведу тебя туда я. — Когда? — Сейчас. Его подруга и не могла принести готового соглашения в зубах. Договорённости о настолько важных делах могут достигаться только в личных разговорах самих заинтересованных людей... Но согласие Сибуса увидеться, его готовность поговорить с глазу на глаз давали Поттеру основания предполагать лучший исход. Это в устах Дамблдора или Мартина под таким приглашением могло подразумеваться приглашение на смертельный поединок; это Пожиратели бы устроили засаду на переговорщика. Цивильный и порядочный аристократ скорее всего готовился обсудить условия своей добровольной капитуляции... Впрочем, нужно быть готовым ко всему. — Я отправляюсь немедленно. — С этими словами Гарри осмотрел собравшихся подчинённых. — А вы остаётесь здесь. Не могу сказать, когда вернусь, но все остальные инструкции и приказы вы получите по моему возвращению. «Какими бы они не были».

***

Лорд Сибус Гринграсс чувствовал, что подходит к концу самый непростой промежуток его жизни. Долгие годы он был министром магии: с того злопамятного дня, как пало Министерство Скримджера. Ему довелось за свою карьеру победить в тяжелейшей войне, направить восстановление сообщества, укрепить его пошатнувшиеся позиции и авторитет среди иностранцев, восстановить справедливость и порядок... И проиграть в подковёрной борьбе Поттеру и его тайным союзникам. То ли из-за нежелания идти на крайние меры, то ли из-за интриг Ковена, то ли из-за огромнейшей популярности Поттера в сообществе, а скорее всего из-за сочетания множества факторов. Своё поражение Сибус признал ещё неделю назад, когда отказался помогать Палмеру в его самоубийственной авантюре; теперь, похоже, настала пора официально оформить проигрыш. Старшая дочь, как и обещала, доставила Гарри Поттера на условленное место менее, чем за час. Доставила — и ушла дожидаться, когда её босс закончит свои дела. Мужчины обменялись формальными приветствиями. — Ваша дочь уже сообщила вам мои условия. — Да, Дафна именно это и сделала. И, признаться, министр счёл их весьма приемлемыми. Поттер обещал не только то, что само собой подразумевалось, вроде гарантий безопасности для него самого и его кровных родичей. Гринграссы сохраняли свою клиентуру, его сын от Джейн унаследует титул со всем его имуществом и будет свободен в выборе любой карьеры, союзники лорда Сибуса сохранят жизнь и большую часть собственности. Без крайней на то нужды Гарри согласился не карать этих людей. Более того: на год лорд Сибус станет председателем Визенгамота! Почётная отставка, но почётная, тем не менее. Даёт возможность сохранить лицо и удалиться на покой подобающим образом. От него в обмен требуется немногое: сдать пост министра магии Поттеру, приказать своим людям не вмешиваться, и затем не бороться с новой властью. Гринграссы не должны участвовать в оппозиционной деятельности, не должны ничем помогать врагам будущего хозяина Британии. Надлежит согласиться с версией Поттера о гибели Адама Палмера и остальных авроров в неравной битве с наёмниками; наконец, все знания министра магии о тайнах Избранного должны будут уйти в могилу вместе с самим Сибусом. При соблюдении им и его семьей этих пунктов, Поттер обещался соблюдать свои собственные обещания. Адекватные, реалистичные условия. Даже щедрые, учитывая, что в прямом противостоянии Гринграссы наверняка уступят. Их он может принять и по-прежнему считать себя мужчиной. Вот только... Почему Поттер решил быть настолько щедр? И почему, находясь в позиции силы, он не торопится навязать условия куда более тяжёлые? Ответ лорд Сибус нашёл и сам. Поттер наверняка не желает бороться одновременно на два фронта, с союзом наёмников и гоблинов и с самим Министерством. Даже в подобной борьбе он, скорее всего, бы одолел своих врагов, но дорога к власти стала бы излишне долгой, тернистой и кровавой. Править пришлось бы разорённым сообществом, зависящим во всем от своих покровителей из Европы. И подобный исход никак на мог устроить молодого и амбициозного честолюбца, одержимого страстью к контролю. Ему нужна была магическая Британия, а не оставшийся от неё пепел. Посему появилась нужда договариваться с одной из враждебных сторон, предлагать той оливковую ветвь. С наёмниками договориться было бы куда сложнее: им пришлось бы отдавать больше, да и сам по себе народ они непредсказуемый, ненадёжный. Один только Мордред знает, когда этим людям придет в голову пересмотреть уже заключенные соглашения. Вот Поттер и выбрал его, своего старого знакомого и бывшего союзника, начальника, с которым ему будет куда проще прийти к полному пониманию. И, лорду Сибусу хотелось верить, свою роль сыграла и Дафна. Его старшая дочь, что бы не говорила Астория, не предала своего отца. Она приложила многие усилия, страшные усилия, чтобы свести отца и своего босса в одной комнате не как смертельных врагов. — Есть ли у вас вопросы? Может, сомнения, которые я могу развеять? Гарри и сам понимал, что ответ не будет скорым. При таких переговорах стороны взвешивают каждое слово, аккуратно подбирают каждый слог, так что ожидать реакции приходится продолжительное время. — Сейчас вы просите меня не только сдать власть над всей Британией, — заговорил, наконец, аристократ, — но и сдать мою семью на вашу милость. Мы оба понимаем: как только я откажусь от кресла министра, никто не придёт защищать моих родных и меня самого. И это хорошо понимают моя жена и мои дети. Им нужны более ощутимые гарантии. Вы догадываетесь, о чём я? — Никаких Непреложных Обетов. — Отрезал Гарри. Затем, правда, бывший воспитанник решился объяснить своё решение. — Мы с вами не сможем чётко сформулировать его текст. Вы захотите гарантий безопасности семьи, я захочу от вас примирения с новым положением. Что ритуал сочтет примирением? Что, если магия посчитает злобный комментарий в беседе актом агрессии?.. Смертельно опасно связывать себя настолько таинственной, могучей, магией, прибегая при этом к столь размытым, длинным формулировкам. Под конец Поттер решил добавить ещё один контраргумент. — И, к тому же лорд Сибус, ритуал может обязать только нас с вами непосредственно. Ни на ваших домашних, ни на моих заместителей и бойцов он не распространяется. Да, мы не сможем отдавать приказы... Но вам ли не знать, как подчинённые порой могут самовольничать? И насколько размыто они могут трактовать те или иные указания? Намёк на покойного Адама Палмера не прошел мимо ушей аристократа — как и в целом очевидное нежелание Гарри связывать себе руки магией ритуала. — Однако мой вопрос остаётся не отвеченным. Что я могу показать как гарантию нашего соглашения? — То, что Дафна была и остаётся моей доверенной советницей, уже даёт вам все необходимые гарантии. Желай я повторить сомнительные достижения Реддла, я бы не стал в принципе вести переговоры. Желай я повторить путь Гриндевальда, я бы выдвинул к вам иные требования, куда более жёсткие и даже унизительные. — Продолжал говорить будущий правитель Острова. — Но я не они, лорд Сибус. Я не имею желания нарушать заключённые договоренности ради пустой демонстрации силы. После паузы Поттер добавил последний аргумент. — И я лично не желаю ничего плохого для вашей семьи и тем более семьи моих друзей. И, если вы не станете моими врагами, я не буду первым пересматривать условия соглашения, коли мы его сейчас достигнем. Минуты, должно быть, превратились в часы. И, тем не менее, Сибус дал ответ. Благо, как бы странно это не прозвучало, он в самом деле поверил Поттеру после его последних слов. — Хорошо. Но есть и другой вопрос. — Я весь во внимании. — Вопрос касается нашего имущества. Родового имущества. Дафна говорила, что большая его часть останется за нами в целости и сохранности. Однако, прежде чем... Чем решаться, я бы хотел услышать детали. Едва ли собеседника подобная смена темы удивила. Гринграссы с давних времен были богатым, владетельным родом... А десятилетия, проведенные им на посту, только укрепили позиции семьи. Потерянное после провала Скримджера вернулось и преумножилось, и, естественно, терять нажитое не хотелось. Всё ещё министр понимал необходимость «поделиться» чем-то из обретённого, но желал минимизировать грядущие потери. — Всё просто, лорд Сибус. Ваши поместья, ваши счета, ваши ценности остаются при вас, и вы не платите никаких штрафов или «добровольных пожертвований». Вы сохраните полный контроль над своими гильдиями, мастерскими и фермами. Никаких ограничений на их расширение и укрепление, на сотрудничество с иностранцами. Принадлежащие вам лавки будут исправно получать товары, никаких запретов на торговлю чинить не будем. Более того: на год вы не платите никаких налогов, никаких податей в казну сообщества. Считайте это знаком моего личного уважения к вам и вашим заслугам. Гринграсс крепко призадумался. Предложение в самом деле оказалось щедрым, Дафна нисколько не преукрасила положение дел. Его роду не просто разрешали сохранить нажитое, но и обещались не препятствовать дальнейшей конкуренции. Они могут заняться обогащением, наращиванием связей с мастерскими и гильдиями, посвятить себя спокойному созиданию... А там, чем Мордред не шутит, по прошествии годов уже не он сам, но его сын сможет вернуться в политическую жизнь сообщества. Пусть будут новые правила игры: люди с деньгами и имуществом всегда найдут место в любой системе. — Вы должны будете поступиться, в первую и главную очередь, политическим влиянием. Места в Визенгамоте будут перераспределены в нашу пользу, ваши креатуры будут сняты со значимых постов в Министерстве... Ещё вам придётся уступить доли в тех гильдиях, что имеют особую значимость для сообщества и власти над ним. — Например? — Например, изготовление волшебных палочек. — Сходу ответил Поттер. — И теми алхимическими лабораториями, где готовят зелья, масла и отвары для Департамента магического правопорядка. Никаких иных ограничений не будет, никаких контрибуций ваша семья платить не будет. От вас я ожидаю только отказа от деятельного участия в политике и передачи моим людям наиболее... чувствительных активов. Эти претензии Поттера тоже были разумны и понятны. Он не хотел оставлять в руках сдавшегося врага каких-либо возможностей не то чтобы для реванша, но и для малейшей фронды. Весьма грамотно с его точки зрения обезопасить свою власть подобным способом. Вот только сам лорд Сибус и не собирался оспаривать у бывшего протеже контроль над Островом. Гибель Адама Палмера, приближение враждебных наёмников, общая усталость и естественное желание защитить свою семью, наконец, взяли вверх. Победить бывшего воспитанника он не сможет, остаётся только один, пусть и непростой, выбор... — На таких условиях, — заговорил лорд Сибус, — я готов оставить свой пост, лорд Поттер. Его собеседник позволил себе лёгкую улыбку. Очевидно, что он тоже не желал лить ненужной крови, и был более чем удовлетворен полученным ответом. — Завтра, в восемь утра, — продолжал аристократ, — я ожидаю вас в Министерстве для совместного заявления. Мы соберем всех глав департаментов, всех значимых представителей самоуправления, всех ведущих журналистов. Вся магическая Британия услышит, что я передаю вам власть добровольно и окончательно. И, когда с формальностями будет покончено, я и мои телохранители направимся домой. — Это более чем разумное решение, лорд Гринграсс. Я рад, что мы смогли услышать друг друга и прийти к взаимопониманию. Поттер протянул правую руку, но Сибус ещё не закончил. — Только, Гарри. Прежде чем я... Я хотел бы озвучить свою просьбу. Пожелание, если угодно. — Я слушаю. — Завтра вы останетесь единственным правителем магического мира Британии. Главой всего сообщества и его защитником. Это страшная, непростая ответственность... И я прошу вас сохранять трезвость суждений, здравость ума, и умеренность намерений. Ведь, когда мы пожмем руки, на Острове не останется ни единой души, способной бросить вам вызов. — И? — И я прошу вас не попасть в ловушку абсолютной власти, жертвой которой стали Гриндевальд и Реддл. Помните о своих друзьях, своих обязательствах и обещаниях. Помните о своём долге и делайте должное, а не желаемое. И тогда, уверен... Ваше правление будет и долгим, и великим. Гарри молча повторно протянул ему свою руку, и на сей раз Гринграсс её пожал: зелёные глаза Избранного сказали ему всё сполна.