Дорогой «аноним»

Утро началось с сильной боли в горле и озноба. Поставив чайник на плиту, я встряхнула градусник и засунула под мышку, в то время как уже собравшаяся на работу мама смотрела на меня весьма опечаленно. — Продуло вчера на набережной? — Поинтересовалась женщина, прикладывая руку к моему лбу. — Нет, — прохрипела я, — просто кто-то сожрал ведро мороженого посреди ночи «в одну каску». — Инусь, зато не придётся на приёме у врача притворяться, — улыбнулась мама, подмигивая. В такие моменты она всегда знала, как приободрить. — Так, дитя моё, второй комплект ключей на крючке в прихожей. Скинешь список лекарств, я куплю. Сегодня не напрягайся, пей больше жидкости, еда в холодильнике. — Спасибо, ма. Лекарства я и сама могу купить. — На твою стипендию можно только повеситься и то не выгодно, хоронить дорого. Сделай, как я прошу, — погладив по голове, проговорила женщина. — Хорошо, — улыбнулась я, — удачного дня тебе. Оставив лёгкий поцелуй на моей макушке, мама покинула кухню, а вскоре и вовсе послышалось, как захлопнулась входная дверь. Картина вырисовывалась печальная, или как сказал бы бородач: «прискорбная». Болеть в мои планы не входило, как и в мою глупую головушку не пришла мысль, что есть мороженое в таких количествах может быть опасно для здоровья. Взглянув на термометр, я взметнула брови вверх, удивляясь отметке «тридцать восемь и пять». Желание умереть ненавязчиво посетило мою голову, но тут же покинуло, стоило только засвистеть чайнику. Выключив конфорку, я взяла чистый стакан с сушки и залила в него кипяток. В планах было найти в маминой морозилке какие-нибудь ягоды, ведь я точно видела их, когда залазила туда за мороженым. Открыв дверцу морозилки, я осмотрела верхнюю полку, и обнаружила целый запас из облепихи, малины и даже клюквы. Приготовление морса не заняло у меня много времени, но отняло у меня много сил. Плюхнувшись на стул, я отхлебнула из кружки и прикрыла глаза. Дико хотелось спать. И я даже задумалась о том, а не вызвать ли бригаду скорой, чтобы не заморачиваться, но увы, ехать нужно было. Тем более мама договаривалась. Когда морс был допит, а состояние более-менее улучшилось, я покинула кухню и начала свои сборы в больницу. Когда я ехала в такси и лениво рассматривала городской пейзаж, на телефон пришло сообщение, и к моему удивлению было оно от Смолина. На душе как-то сразу потеплело, а я заулыбалась во все тридцать два. — Прогуливаешь? — Ах, если бы… Заболела, — добавив ревущий, как моё состояние смайл, я быстро отправила ответ. К сожалению, ответа больше не последовало. Я расшифровала это как то, что он пару ведёт и ему некогда, а как появится возможность, обязательно ответит. Да и наверняка написал, пока свободная минутка была. Тем не менее, настроение он мне поднял, отчего болезненное состояние ощущаться на мгновение перестало. На улице было невыносимо душно, благо машина была оснащена такой роскошью как кондиционер. Было сложно поверить, что к Смолину я могу обращаться по имени. Вот так просто… без всякого официоза. — Эх, Ваня, — прошептала я с улыбкой на лице, пробуя на вкус новую форму обращения. — Знал бы ты, как перевернул мою жизнь с ног на голову…

***

Разобравшись с оформлением больничного листа и прочей ебаторией, которая следует после этого, вернулась домой я ближе к обеду. Дико хотелось есть и спать, и я даже не знаю чего больше. Переодевшись в старую растянутую футболку, которую носил ещё отец при жизни, я оттянула ворот и втянула носом ещё едва уловимый аромат отцовского одеколона. — Я скучаю, пап, — тихо прошептала я и тут же вздрогнула от звонка домофона. Ухватив трубку домофона и приложив к уху, я не нашла ничего лучше, чем спросить: «кто там»? Да и вообще, что спрашивать, когда звонят на домофон? Слушаю? — Скорая помощь, — послышался голос Смолина, что повергло меня в лёгкий шок, а кожа покрылась мурашками, — приехал лечить тебя. Открывай. — Л-ладно, — ошарашено пробормотала я и нажала на кнопку. Откуда он знает подъезд и номер квартиры моей матери? Неужели она сказала?! Я её сожру, блядь. Открыв входную дверь, я выглянула на лестничную площадку, и действительно, это был не сон и не горячка, Смолин поднимался по лестнице с пакетом в руках. Вот же торкнуло мужика! Я оглядываю себя с ног до головы в зеркало в прихожей и чертыхаюсь. Я же в одной футболке! — Вань, ты заходи! Я сейчас! — выкрикиваю я на лестничную площадку, и со скоростью ужаленного в жопу гепарда лечу в комнату на поиски шорт. Откапываю я их на спинке стула среди прочих шмоток и запрыгиваю с такой скоростью, что сам Усейн Болт позавидовал бы. Взглянув в настенное зеркало, я понимаю, что могла бы выглядеть ещё хуже, да и если Смолин серьёзен в своих намерениях (если они конечно есть), то пусть привыкает видеть меня сопливой и потрёпанной. Вернувшись в прихожую, я улыбнулась мужчине и опустила взгляд в пол, чувствуя, как смущаюсь под его проницательным взглядом. — Прости, что без предупреждения, хотел сделать сюрприз, — извиняется мужчина и протягивает мне пакет, — держи, привёз лекарства и витамины. — У тебя получилось, — усмехаюсь я, и принимаю пакет, — спасибо. Пойдём чай пить, раздевайся. С этими словами я ушла на кухню, мысленно сокрушаясь о том, что я тот ещё идиот. Бросить двусмысленную фразу — в моём стиле. Раздевайся, блядь. А чего не «прыгай в койку?» — Как твоё самочувствие? — Интересуется Ваня, когда заходит на кухню и усаживается за стол. — Температура спала? — Температура, если мне не изменяет моё чутьё, всё еще держится. Всё же есть мороженое было ошибкой… — Возможно, тебя продуло на набережной, в этом есть и доля моей вины. Поэтому, вот… — мужчина продемонстрировал мне пакет с лекарствами. — Лечись. Сегодня скину тебе на почту лекцию, которую ты пропустила. Запишешь, как будешь чувствовать себя лучше. Скоро сессия, не забывай. — Ваань, помню я. Ещё пропуски закрывать. Я, наверное, совсем с катушек съеду, — разливая кипяток по кружкам, я улыбалась и… радовалась его приезду… — Могу помочь на добровольной основе, — ухмыльнулся Смолин, — достаточно просто попросить. — Это очень нечестно, — покачала головой я, чем вызвала у мужчины лёгкий смешок, — но я не откажусь. Ведь у меня ничего лишнего: ни стыда, ни совести. — Сразу видно — студент. На войне все средства хороши, — рассмеялся Ваня, обхватив руками кружку с чаем, которую я любезно поставила перед ним. — Ты красивая, — вдруг выдал Смолин, что у меня аж из груди весь воздух выбило. Он действительно считает меня красивой в таком состоянии и виде? Я…мне…мне стало так приятно на душе. Я никогда не слышала чего-то подобного от своего бывшего парня, а тут…так просто, когда я в старой растянутой футболке, не менее старых шортах и с синяками под глазами. — Спасибо, приятно слышать это именно от тебя, — застенчиво и как-то смущённо проговорила я, — мне раньше такого не говорили. Да и вообще не привычно слышать комплимент от мужчины. — Значит, — взяв меня за руку, проговорил Ваня, — буду говорить тебе это чаще. Что происходит? Я ничего не понимаю… У меня жар и я нахожусь в бреду? Сложно поверить, что это всё происходит со мной. Может я просто сплю и мне всё это снится в диком бреду? — Кажется, мне плохо, — с этими словами я попыталась ухватиться за стол, но сознание слишком быстро стало отключаться, как и способность стоять на ногах. — Инна!..