Геометрическая прогрессия

— У… Убил? Кто убил? Кого убил?! — Не прикидывайтесь! — Шанин треснул ладонью по столу так, что все без исключения подпрыгнули на месте, — Видал я таких, как ты! С виду тихий, а потом выясняется, что пятерых прирезал!.. У бедного мальчика едва слёзы из глаз не брызнули. — Я н-никого н-не прирезал… — выдавил он. — Правильно, — неожиданно нормальным тоном согласился Шанин, — Ты не прирезал, зачем мараться? Ты вколол ей дрянь с невыговариваемым названием, синтезированную в вашей богадельне, отволок в кусты, придушил… — Нет, нет, нет! — завопил парнишка, порываясь вскочить со стула; Терехов бдительно придержал его за плечо, водворил обратно, — Я никого не… это не я!.. Что Вы говорите?.. — Это не он! — неожиданно ожил Виктор Сергеевич, про которого все забыли, — Васька не мог! Он… не такой… — Вы ещё здесь? — окрысился Шанин, — Не такой… Всех маньяков и убийц так оправдывают… Не такой… Синтезировали… этот… как его? Ну! — Эталиатилохрометанил, — подсказал Виктор Сергеевич. Варя, закусив губу, стиснула дядину руку. — Эталиатилохрометанил? — недоумённо, но без единой запинки повторил Василий, — Ну да… В прошлом месяце начали синтезировать… Виктор Сергеевич крякнул. — Очень радовались, — бесхитростно продолжил Вася, — Мы долго запрашивали нужные реагенты, наконец получили, но это ещё полдела… Почти полгода пытались провести нужную реакцию… Вот наконец получилось. К нам даже из газеты приезжали, интервью брали у Кеши… у Иннокентия Алексеевича… Да… заметка вышла, я вырезал… В городе же больница теперь, а эталиатилохрометанил — это же основа и для миорелаксантов определённых, и для обезболевающего… — И для наркоты, и для орудия убийства, — безжалостно закончил Шанин. Василий снова дёрнулся. — Да нет же, нет!.. — Не отпирайся! На месте убийства Таисии Лагутиной обнаружен шприц из-под этой дряни, которую ввели жертве! С твоими отпечатками шприц! Может, ты её и не убивал, но вколол этот… эту хреновину точно ты! Значит, действовал в сговоре! И мы уже знаем, с кем! В этот момент все синхронно повернулись к полковнику Шанину, торжествующе откинувшемуся на стуле. — Терехов, увести! — распорядился он, — И приводи этих… двоих из ларца… А немного погодя отправляйся за третьим. Очную ставку устроим. — Я не виноват! — заверещал парнишка, когда капитан с плохо скрываемым сочувствием повёл его вон из кабинета. Виктор Сергеевич с протестующим кряхтением приподнялся со стула, но был остановлен бдительной рукой Вари. Она переглянулась с Ритой — та с горечью в глазах закусила губу и в свою очередь покосилась на дядю Митю. Жилин судорожно вздохнул. — Товарищ полковник… — Лагутина была задушена, а после её лицо изуродовали тупым предметом, — как бы поясняя, перебил его Шанин, поднимая глаза к потолку, — Обездвижил её Поляков, задушить мог кто угодно, а вот лицо разбил явно убийца… Убийцы. И тупой предмет унесли… Дилетанты, надо ж на месте преступления бросать! Ну, откуда им знать, верно? А, полковник? Вам же виднее. — Ничего ещё не доказано, — тихо произнёс Жилин, и Ритка поняла — дядя что-то знает, что-то плохое… — Вот они, голубчики, — потёр ладони Шанин, — Не желаете допросить, товарищ полковник? Всё-таки почти родственник… Рита резко повернулась к двери и похолодела. Смущённый не меньше Жилина Терехов пропустил в кабинет группу «Багровый фантомас» в полном составе. Моментально поймав Ритин взгляд, Роза побледнел, приоткрыл рот, почему-то взглянул на полковника. Яшка застрял у самой двери, потупив глаза в пол. Варя замерла. — Что происходит? — дрогнувшим голосом обронила Ритка, медленно приподнимаясь из-за стола с так и не заполненным пропуском для Виктора Сергеевича, — Зачем они здесь? Вы что?.. Вы… Шанин выжидающе посмотрел на Терехова, тот сконфуженно кашлянул. — Музыканты оркестра вспомнили, что рассказывала Лагутина о своём… любовнике, — скороговоркой завёл он, стараясь не смотреть на Жилину, — Они познакомились в телецентре, он участник рок-группы… э… — Терехов покосился на Яшку, — «Багровый фантомас», да… В квартире Лагутиной был обнаружен… вещдок… — Что за вещдок? — не выдержала Ритка. Жилин вытащил из ящика стола прозрачный пакетик и буквально швырнул на стол. Пакет скользнул по гладкой столешнице и, споткнувшись о бланк, замер. Рита увидела простенький, изящный кожаный напульсник. — Явно подарок любовника-рокера, — пояснил капитан, — Я приехал с обыском на квартиру к молодым людям, и… — Что Вы на меня смотрите?! — взорвался Жилин, — У Любови Геннадьевны ваш вещдок! На анализе! Забыли что ли?! — Я помню, полковник, — едко ответил Шанин, — Терехов, сходи-ка, поторопи… Любовь Геннадьевну. Капитана как ветром сдуло. — Сесть! — приказал Шанин. Роза и Шершень послушно приблизились к единственному стулу, на котором до этого сидел Василий, и Роза почти силой, точнее властным толчком усадил друга. Рита с грохотов подтолкнула свой стул к жениху, сама застыла рядом с дядей. Все расселись и замерли. — Колитесь, голубчики, — почти ласково пропел Шанин. Риту передёрнуло. Такое нежное из уст Жилина «голубчики» сейчас звучало самым мерзким ругательством. — А чего мы?..- кашлянул Роза, — Типа… Нихрена ж непонятно… Рит… — Что Вы от них хотите?! — зашлась Ритка, которую за руку цепко удерживал Жилин, — Вы думаете — это он?.. Они?.. — С кем из вас спала Лагутина? — холодно спросил Шанин таким тоном, что Варе показалось, будто полковник уже знает ответ. Парни беспомощно переглянулись. — Кто? — булькнул Яшка. — Вы чё, товарищ генерал-маршал? Я вообще занят, если чё, ю ноу? — Ай ноу, — неожиданно осёк его Шанин, сердито наклоняясь, — Вы, товарищ Розанов, сожительствуете с младшим сержантом Жилиной. Но это не значит, что Вы не можете изменять ей направо и налево. Чиновничья дочка поди партия повыгодней, чем полковничья племянница, а? Рита окаменела. — Ритуль, Ритуль, тише, — шёпотом взмолился Митя, крепко держа племянницу за руку, хотя Ритка не издавала ни звука. — Вы чё такое говорите? — возмутился Роза, — Я, нахрен, налево никогда… — Заткнись! Никогда… нихрена… Я всегда говорил, что неформалы нашу молодёжь и погубят! Всё музыка ваша… капиталистическая! Патлы отрастят, железками обвешаются, алкаши, наркоманы! Теперь убивать начали! Полюбуйтесь, полковник, за кого Вы чуть племянницу не выдали… — Полковник, — Жилин повысил голос, — Либо Вы допрашиваете по уставу, либо я… Шанин гневно сверкнул глазами в сторону Мити. Рита неотрывно смотрела на Розу. Его глаза, как обычно, были скрыты тёмными очками, но Рита их видела… — Я не изменял… — прочитала она по его губам. Шанин тем временем выбрался из-за стола, сцапал пакетик с напульсником и швырнул перед ребятами. — Кто из вас подарил Лагутиной эту… побрякушку? Роза сдвинул брови, Рита почувствовала, как у неё внутри всё сжимается. — Я, — выдохнул вдруг Яшка. Шанин, явно ожидавший не этого, замер в недоумении, но очень быстро взял себя в руки. — Ага, — он снова потёр ладони, — Товарищ… Шершанский, да? Как давно состояли в связи с Лагутиной? — Это… с Таей? — пробормотал Шершень, зыркая по сторонам, — Мы… не состояли пока… Не успели… Погуляли два раза… три… — И за три свидания несчастная девушка так тебе досадила, что ты решил её убить? — невинно осведомился Шанин. Ритка снова дёрнулась. — Я не убивал, — неуверенно пробубнил Яша, — Роз, скажи им… — Шершень, нахрен, муху прихлопнуть не может, — горячо вступился за друга Роза. Шанин скрипнул зубами. — Где Вы были пятнадцатого числа с трёх до пяти часов вечера? — жёстко осведомился он, глядя в упор на Яшку. Тот заёрзал. — У мамы с бабушкой, — прогундосил он, — В Стрепетово… Неделю был… Тут же выяснилось, что Яшка действительно только утром вернулся из неблизкого города, где сейчас проживали его ближайшие родственники, виделся с множеством людей, а непосредственно пятнадцатого числа в компании бабушки и матери посещал спектакль, привезённый столичными артистами, и встретился в театре с множеством знакомых, готовых подтвердить в любой момент — Шершанский-младший в момент убийства бедной Таси Лагутиной находился за много километров от Катамарановска. Шанину это не слишком понравилось. — А в вашей… берлоге при обыске обнаружен металлический термос — тот самый, с помощью которого после убийства было обезображено лицо Лагутиной, — безжалостно продолжил он, — И мы скоро узнаем… Скрипнула дверь, снова появился порядком забегавшийся капитан Терехов. — Товарищ полковник, — выдохнул он, — Дактилоскопия термоса… Шанин нетерпеливо выхватил из рук Терехова бумаги, пробежался по ним взглядом и торжествующе поднял глаза. Капитан, тяжело дыша, с лёгким стуком поставил на стол тот самый термос, упакованный в прозрачный пакет. Рита и Варя, как по команде уставились на вещдок. — Терехов, давай этого… шизика, — почти с наслаждением протянул Шанин. Капитан закатил глаза и вновь вышел. — Ну что, — довольно подытожил полковник, передавая бумаги Жилину, мрачнеющему с каждой секундой, — Пальчиков нет, я так и думал… Ловко… Но, раз товарищ Шершанский гостил в Стрепетово… Это, конечно, облегчает дело… Что же вы, товарищ Розанов, орудие убийства с собой утащили?.. — Вы что, спятили? — рявкнула Ритка, — Вы его обвиняете?.. Замолчите, слышите?! Дядя, отстань! — последняя фраза была обращена к побелевшему полковнику, дёргавшему племянницу за рукав. Лицо Шанина пошло пятнами. — Ты забываешься, младший сержант, — процедил он сквозь зубы, — Твой хахаль — убийца, я это только что доказал. Или ты его прикрываешь?.. — Он не убийца! — завизжала Рита так громко, что Варя поёжилась, а на окнах задрожали стёкла, — Не смейте так о нём говорить! Вы слышите?! Роза! Что ты молчишь?! Скажи — это не ты? Не ты ведь?! — Рит, я не убивал… Я… зуб даю, — зачастил он, — Я… нахрен, чем угодно… — Это не он! — снова заорала Рита, — Вы не всё проверили! Термос подкинули! Дядя!.. В очередной раз скрипнувшая и отворившаяся дверь едва не задела выбравшуюся из-за стола Жилину. Та развернулась и… нос к носу столкнулась с Ромой, за спиной которого маячил абсолютно задолбавшийся капитан Терехов. — Р-ром… — прозаикалась она растерянно, — Т-ты… А… Она растерянно обернулась — Варя широко распахнутыми глазами смотрела мимо неё. Прямо в глаза Роме. Терехов закрыл дверь. В кабинете стало совсем тесно. — Гражданин Симонов, — пророкотал неугомонный Шанин, — Узнаёте? С трудом оторвав взгляд он Вари, Рома перевёл его на стол. На упакованный в полиэтилен термос. — Узнаю, — ровно ответил он, — Мой. Жилин мученически вздохнул сквозь зубы. — Конечно, Ваш, — удовлетворённо подытожил Шанин, вертя термос в руках, — Вот и эмблема вашей… телепередачи… И в кадре Вы его неоднократно демонстрировали… Одного не понимаю — как он на квартире, где проживает Розанов, оказался? — Не знаю, — прохрипел Рома, снова косясь на окаменевшую Варю и дёргая глазом, — Я его… потерял… на днях. — Потеря-ял, — издевательски протянул Шанин, — А я думаю, вы с Розановым вступили в сговор, взяли, что называется в долю, Полякова с его… наркотиком — подстраховались… Знакомы друг с другом? Не отпирайтесь. — Знакомы, — переглянувшись с Ромой, осторожно подтвердил Роза, — Не общались только… давно… Полгода, нахрен, да?.. — И чем вам, отморозкам, девочка насолила? А, Розанов? Ревность? Не ты, а друг твой понравился богатенькой невесте? А друг и сам зажиточный, зачем ему? Или что?.. Шанин не договорил. В очередной раз отмерла Ритка. — Нет, нет, нет, нет!!! Всё Вы врёте! Замолчите! Он не виноват! Они не виноваты! Они не могли! Да я Вас!.. Отпустите их! Вы всё подстроили! Роза, я тебе верю! Я тебя люблю! Пусти меня, сволочь!!! Последнюю фразу окончательно впавшая в истерику Жилина адресовала уже капитану Терехову, чудом поймавшему её поперёк туловища и перехватившему разъярённую девушку, которая уже кинулась к на миг опешившему Шанину. Жилин бросился к полковнику. — Товарищ Шанин… Пётр Трофимович… не надо… девочка разнервничалась… — Погоны долой! — орал полковник, судя по свекольному цвету лица, находящийся на грани сердечного приступа, — Мерзавка! Под суд!.. — Товарищ полковник… — Сам мерзавец! — вопила Рита, извиваясь в руках с трудом удерживающего её Терехова, пытаясь дотянуться до Шанина и лягнуть его, — Не трожь его! Да я тебя… за него… за них… Пусти!!! — Под замок! В обезьянник! В карцер!.. Ох… Шанин схватился за сердце и осел на стул. — Быстро унеси… уведи её, — Жилин суматошно замахал руками на Терехова. Тот оказался понятливым и в мгновение ока выволок за дверь Ритку, отчаянно верещавшую: — Роза! Роза!.. Не смейте!.. Он не виноват! Он не убивал!!! — Товарищ полковник, таблетку выпейте, — захлопотал Жилин. Шанин вяло отмахивался, держась за сердце. Посреди этого балагана не шевелясь стоял Рома, глядя в глаза столь же недвижимой Варе, не проронившей ни звука. На её лице был написан ужас. Шанин скосил глаза, тяжело вздохнул и вдруг сфокусировался на Викторе Сергеевиче, до сих пор торчащем на стуле. — Вы какого чёрта до сих пор здесь? — просипел он. Жилин встрепенулся. — Сейчас, сейчас, — захлопотал он, хватая со стола недозаполненный Риткой пропуск, наскоро что-то черкнув в нём. Буквально всунул бумажку в Варину руку и, подталкивая обоих Вишневских к дверям, залопотал: — Давайте, голубчики, давайте… После разберёмся… Видите, как оно всё… Варя, буквально вывернув шею, не сводила глаз с Ромы, так же провожавшего его взглядом. Едва за ней и Виктором Сергеевичем закрылась дверь, его колени подломились, Рома рухнул на освободившийся стул. Роза и Яшка с сочувствием смотрели на него с другого края кабинета. Ему было всё равно. Всё внутри затопило ледяным безразличием. Она поверила. Поверила, что он убил.

***

Терехов оттащил Ритку на улицу. Просто потому, что плохо понимал, что с ней делать. Пару раз она лягнула его пяткой, один раз даже укусила — сквозь китель было ощутимо — и совершенно оглушила своим криком. Дотащив младшего сержанта до покосившейся лавочки, капитан силком усадил её, обессиленно рухнул рядом, обхватил девушку обеими руками, прижал к себе. — Тише, — зашептал он, — Успокойся… Пожалуйста, успокойся. Хватит… Рита! Всё, всё… У Жилиной просто закончились силы, она обмякла. — Всё, всё, — повторял Андрей, поглаживая девушку по спине. — Он не виноват, — всхлипывая, выдавила Рита, сминая в кулаки китель капитана, — Он не убивал… — Тише, тише… Если не убивал — мы выясним… — Не… убивал… — Тише… Мы разберёмся, — тихо увещевал он, — Но… улики… — К… чёрту… улики… — К чёрту так к чёрту, — легко согласился Терехов, — Успокойся… Вот так… Рита тряслась, как мышь под током. — Я понимаю, тебе нелегко… Но… так бывает… наверное… Ты сильная, ты переживёшь… Успокойся… Рита хотела вновь горячо возразить, но наружу рвались только уродливые рыдания. Рубашка Андрея быстро намокала. Ритка чувствовала, как вместе со слезами уходят последние силы. На весь двор орала с дерева обезумевшая одинокая ворона.