More than love

      И почему утро всегда наступало так неожиданно?       Тёплые и мягкие подушечки пальцев легко коснулись моих губ, скользнули по щеке, вызывая щекотку, и остановились на шее. Брайан… Воспоминания о прошедшем безумном вечере тотчас нахлынули на меня. Я поморщился, и тепло сразу исчезло. «О, нет, вернись, пожалуйста! Мне так приятны твои прикосновения» — тут же спохватился я и прошептал:       — Ещё…       Пальцы вернулись, продолжая свой путь. Впервые я хотел, чтобы с утра в моей постели кто-то был. Был именно Брайан. С едва слышным стоном я потянулся и приоткрыл глаза. Он смотрел на меня, такой невозможно красивый, ещё не полностью отошедший от сна, и ласково улыбался. Как же классно просто лежать и позволять ему гладить себя везде, где только вздумается.       Да, он оказался прав, мне сегодня было нелегко: голова раскалывалась после вчерашнего сумасшествия, и каждую мышцу нещадно тянуло. Но разве это имело хоть какое-то значение? Ведь рядом со мной лежал абсолютно голый Брайан, и я чувствовал себя бессовестно счастливым человеком. Хотя, если учесть всё, что произошло, а я словно с цепи сорвался и вытворял с ним такое, отчего в пору было сгореть со стыда, меня сильно удивило, что он не сбежал в ужасе и до сих пор находился в моей постели.       — Как ты себя чувствуешь?       Его мягкий голос прозвучал совсем рядом с ухом. Брайан потёрся носом о мою щёку и поцеловал, едва касаясь губами. Я улыбнулся. Значит, всё не так страшно.       — Ещё не осознал в полной мере, — осторожно произнёс я и с надеждой посмотрел ему в глаза. — Но очень рад, что проснулся рядом с тобой.       — Ты вчера был такой… невозможный, такой… неугомонный, такой… Мне стало немного тревожно от твоей активности. Ты же не хотел останавливаться.       Я засмеялся, и смех получился какой-то хриплый. Зная себя в подобных состояниях, последствия порой бывали ужасны. Но что можно поделать, если желание трахаться так сильно?       — Подними руки… — попросил Брайан.       Закинув руки за голову, я потянулся, открывая ему всего себя. Он откинул одеяло, с интересом рассматривая каждый дюйм моей обнажённой кожи при свете дня. Я знал, что моё тело привлекательно и вызывало восхищение. И при отсутствии хоть капли скромности, я мог уверенно сказать, что его вожделели. Но под таким цепким взглядом я немного оробел.       Брайан провёл ладонью по моей руке вниз, остановился на гладко выбритой подмышке, слегка пощекотав кончиками пальцев, и я, смеясь, заёрзал, уворачиваясь, скользнул по рёбрам к животу, очерчивая ногтем пупок и рисуя причудливые узоры, затем спустился к такому же гладко выбритому паху, оглаживая промежность и налитую желанием плоть, отчего меня прошило удовольствием и выгнуло дугой.       — Родж, тебе нравится выглядеть как девушка.       Он скорее не спрашивал, а утверждал, и его глаза горели таким жадным восторгом, что я понял — его это тоже привлекало.       — Иногда, — ответил я, улыбаясь. — Это развлекает, потому что вводит людей в замешательство. Знаешь, бывает интересно наблюдать за реакцией парней, да и девчонок тоже, когда их руки оказываются у меня в ширинке. Тебе же тоже это нравится.       — Ты — да, но не то, что с тобой делают другие. Вчера в клубе, когда я увидел, как до тебя дотрагивается тот парень, то пришёл в бешенство. — В глазах Брайана появился какой-то нездоровый блеск. Он навалился на меня сверху, нависая, словно грозовая туча, такой же мрачный и тёмный. — Не могу видеть, как тебя трогают другие, как ты млеешь в их руках. Меня это злит и возбуждает одновременно. Ты очень красивый, — прошептал он и поцеловал в губы. — Очень соблазнительный… — Поцеловал в шею. — Очень аппетитный… — Укусил за сосок, и я вскрикнул от неожиданности, хотя это было не больно, скорее, как удар током, вызывающий резкое возбуждение. — Очень сексуальный… — Лизнул языком пупок, и я выгнулся ему навстречу. — Безумно желанный.       Он взял мой дёрнувшийся член в рот и стал сосать, будто всю жизнь мечтал об этом. А иначе как назвать то, с какой жадностью и упорством он это проделывал? Чёрт возьми, где он нахватался этого?       От его слов меня накрыло волной безудержного желания. Трахаться хотелось, как ненормальному. Если бы я был девчонкой, то давно бы потёк. И все же… Я, искушенный в сексе самец, изнемогал под ласками неопытного ботаника, способного мастерски заводить одним только голосом. Он отчаянно сосал, не сбавляя темпа, хоть и неумело, но выделывая своим блядским языком что-то чертовски неприличное. Я даже не пытался сдерживать громкие стоны, судорожно цепляясь за простыни. Оргазм почти накрыл меня; я замер в предвкушении, а этот сучонок остановился и выпустил мой член изо рта. Блядь!       — Брай, что… что ты делаешь? — Я задыхался от нетерпения, а он невозмутимо смотрел, поглаживая мои бёдра, и улыбался.       — Видел бы ты себя сейчас… Ты прекрасен!       Да твою ж мать! Давай снова! Я хотел кончить, но Брайан поцеловал меня в живот, игнорируя то, что целовать было необходимо в первую очередь. Успокаивал нежным прикосновением губ, а я выворачивался и ёрзал, сбивая под собой простыни, напряжённо вглядываясь в его глаза и требуя больше. Он хитро улыбнулся и снова спустился к моему паху, оставляя на чувствительной коже цепочку влажных поцелуев. Мой член призывно встал навстречу его губам, которые тут же сомкнулись на нём. Он снова и снова всё глубже заглатывал, его язык, словно бабочка, порхал по головке. Это было потрясающе! Хватило нескольких движений, чтобы оргазм накатил с новой, ещё большей силой; я выгнулся, ожидая разрядки… Но этот мерзавец опять всё прекратил.       Да что за издевательства? Я не сразу понял, что раздавшийся рычащий крик, полный разочарования и боли, принадлежал мне. Но, как ни странно, это сладостное мучение приносило невыносимое удовольствие. Брайан отстранённо наблюдал за мной из-под опущенных ресниц и улыбался, слегка царапал ногтями живот, от чего я ещё больше заводился. Он вёл себя так, будто происходящее совсем его не трогало, а я был всего лишь одним из экспериментов. И вдруг он снова взял в рот мой возбуждённый до предела член и парой быстрых грубых движений довёл меня до оргазма. Я кончил настолько бурно, что меня с воплем подкинуло на постели. Мне показалось, я увидел все звёзды и планеты одновременно, а вместе с ними туманности и чёрные, засасывающие своей бездонной пропастью дыры. Волны наслаждения накатывали снова и снова, заставляя моё тело вздрагивать, а я летел куда-то в бездну, у которой не было конца.       Когда я пришёл в себя, Брайан стоял возле столика и жадно пил воду из бутылочки. Он посмотрел на меня, невинно улыбаясь, — чёртов извращенец! — и протянул бутылочку.       — Ты, наверное, пить хочешь…       Пить? Да я убить его хотел! Хотя нет, лучше оттрахать как следует, а потом… Вот только сил не было даже рукой пошевелить. Не ожидал я подобных фокусов от новичка. Такого у меня точно никогда не было. Я, возможно, впервые почувствовал, что кто-то, занимаясь сексом, вкладывал столько души, когда кто-то заботился только о моём наслаждении, отдаваясь процессу полностью. Ведь совсем недавно он боялся даже прикоснуться ко мне. А сегодня вытворял такое… Да ещё и кончить себе в рот позволил. Может, в него вселился другой Брайан? Более опытный и порочный?       — Ты животное! Знаешь об этом? — Это всё, что я смог выдавить из себя.       — Разве? Меня никогда так не называли. — Брайан наигранно удивлённо распахнул глаза, и мы рассмеялись. Он, наконец, отдал мне бутылку с водой, к которой я жадно присосался, и прилёг рядом. — Господи, что подумают о нас твои соседи?       Мы молча лежали какое-то время, прижавшись и лениво играясь пальцами друг друга, и, уверен, были полностью счастливы. Я повернул голову, замечая на его расслабленном лице лёгкую улыбку и румянец смущения, его глаза были закрыты.              — Брай, это было…       — Не надо, — перебил он и поморщился, не открывая глаз. — Я знаю, насколько я неопытен в таких делах…       — Ну, я бы не сказал…       — Мой рациональный мозг физика заставляет ко всему искать соответствующий подход. Я теоретик в большинстве своём и, видимо, поэтому преподаю, а не занимаюсь наукой. Хотя не исключено, что когда-нибудь окунусь и в эту сферу. — Он всё же посмотрел на меня, и глаза его были спокойные и честные. — И как теоретик, любое знание я черпаю из книг и интернета. Это касается не только каких-то бытовых или житейских вещей, вообще всего, что может меня заинтересовать. И секс не является исключением. Я же взрослый, здоровый мужчина, и было бы странно не желать этого. По правде говоря, я давно интересуюсь этой темой и, прочитав кое-что о сексуальной жизни, могу с уверенностью утверждать, что в теории знаю достаточно. Несмотря на то, что в основном читал о гетеросексуальных отношениях. Но о том, что происходит между мужчинами, у меня, увы, весьма отдалённое понимание, да и практики совсем нет.       А я, глядя на него, вдруг подумал, что никогда ещё не встречал настолько искреннего, бесхитростного, даже чуточку наивного человека. И я не ошибусь, если предположу, что он никогда и никого не обманывал, да и врать-то скорее всего не умел.       — Значит, я у тебя буду вместо наглядного пособия? — небрежно спросил я.       — Что-то типа того, — смущённо признался он и обнял меня.       — А вот это… то, что ты сейчас проделал со мной, тоже в книжках вычитал?       — Нет, — рассмеялся он, — это чистой воды эксперимент. — Надо же, я ведь именно так и представлял. — Я же говорю: я теоретик, но опыты ставить умею. С тобой я и буду практиковаться, если ты не возражаешь.       — Не возражаю. Это даже любопытно. — Был ли я против? Чёрт побери, нет, тысячу раз нет! Меня действительно интересовало, на что способен этот начитанный физик-теоретик. Особенно очень важный вопрос: готов ли он быть пассивом? — Брай, а у тебя был до меня опыт с мужчиной? Или ты всё ещё девственник?       Он нахмурился, раздумывая над моими словами, и, похоже, смутился. Неужели я прав? Ведь очевидно, если он здесь со мной, то девушки его, скорее всего, не интересовали. Хотя меня же привлекали! Но это не мешало мне периодически трахать чью-нибудь мужскую задницу.       — Это не та история, которую нужно рассказывать на пустой желудок. А я чертовски голоден. — Он виновато посмотрел на меня, словно человеческие потребности были чем-то постыдным. — И голова немного болит после вчерашнего.       Какой же я эгоистичный придурок! Как всегда, думал лишь о собственных желаниях. Хлопнув себя по лбу, я подскочил с кровати, ринулся к столу, где в жутком бардаке, среди обёрток, журналов и грязных кружек откопал блистер с обезболивающим и протянул его Брайану вместе с водой.       — Тогда поднимайся, и будем тебя кормить. Только если ты не против, давай сначала примем душ.       Брайан согласился и последовал за мной в ванную. Но по дороге притянул за плечи, прижимая к себе, и прошептал в самое ухо до того заговорщицким тоном, словно признавался в чём-то противозаконном:       — Есть кое-что, о чём ты должен знать. Я вегетарианец. Не то чтобы очень строгий, но мясные продукты в пищу не употребляю. Иногда ем рыбу и морепродукты, ну и всё остальное.       Вот это да! Неудивительно, что он такой худой и бледный. Все эти вегетарианские движения в наше время были до нелепости популярны. Но Брайан не создавал впечатление человека, гоняющегося за модой. Скорее это внутреннее убеждение, связанное с нежеланием причинять боль живым существам. А вот я обычно не задумывался о таких вещах и очень любил вкусно приготовленный стейк с хорошей выпивкой.       — Хм, это тоже не проблема. Найду что-нибудь без мяса, — не раздумывая, ответил я и потянул за собой.

***

      В ду́ше мы больше целовались и тискались, чем мылись, и только одновременное урчание голодных желудков заставило нас отлипнуть друг от друга. Брайану я нашёл футболку и спортивные штаны, которые ожидаемо оказались коротковаты, с его-то ростом, сам же надел любимые шорты и майку. Мы отправились на кухню и пока, держась за руки, спускались по лестнице, Брайан с любопытством осматривал моё весьма не скромное жилище. Своими длинными пальцами он исследовал каждую поверхность, гладил все шероховатости и неровности, брал в руки разные вещицы, разглядывая, чувствуя, изучая. Я заметил, что тактильный контакт был очень важен для него. Со мной он проделывал то же самое, постоянно трогая меня, и это даже стало нравиться.       Мы остановились посреди гостиной, и он, окинув помещение восторженным взглядом, воскликнул:       — Вау, сколько пространства! Моя квартирка вся поместится только в одной этой комнате. У тебя отличные апартаменты, Родж. Очень красиво и просторно.       — Это всё моя матушка. Она купила мне эту квартиру, но я не считаю её своей.       — Почему же?       — Я же её не покупал, и я за неё не плачу, а просто потребляю то, что мне дали. — Брайан с удивлением уставился на меня. Да уж, наверное, сложно понять таких, как я, живущих на всём готовом. — Без помощи мамы я, возможно, никогда не смог бы купить себе такую квартиру, но жизнь в родительском доме стала просто невыносимой. Так что… — я развёл руками.       — Проблемы с родителями? — поинтересовался Брайан и тут же смутился. Его словно всё удивляло во мне. Но свой вопрос он, похоже, посчитал бестактным. — Прости…       — Эта история тоже не для пустого желудка, а ты голоден. — Я подмигнул ему, чтобы снять неловкость, и потащил за собой на кухню.       Мы расположились возле барной стойки. Как мне показалось, здесь было уютнее, чем в огромной столовой, хоть и не так удобно. Зато не приходилось кричать, чтобы поговорить с Брайаном. Он с восхищением оценил мою современную кухню в стиле «хай-тек», напичканную разнообразной техникой и дорогой посудой. Да, моя матушка «упаковала» меня по полной программе, чтобы такой беспросветный лентяй, как я, ни в чём не нуждался. Я повытаскивал из холодильника всё, что посчитал пригодным для завтрака, и поставил на стойку.       — Есть сэндвичи с тунцом, салат с креветками, сырники, творожный десерт с фруктами… Можно разогреть блинчики с сыром и шпинатом, я их обожаю. Выбирай, что хочешь. Ты будешь чай или кофе? Может, горячий шоколад? У меня есть отличный…       — Роджер, зачем же так много всего? — опешил Брайан от такого изобилия. А мне-то не жалко, пусть ест на здоровье. Вон он какой худой. — Давай блинчики, раз ты их любишь, и кофе с молоком, если можно. — Он с изумлением уставился на заставленную тарелками столешницу и засмущался. — Это ты сам всё приготовил?       — Я? Да ты что! — я рассмеялся и покачал головой. — Нет, конечно. Это Матильда, моя няня. Она служит в доме родителей, а ко мне приезжает наводить порядок и готовить. Я на такие подвиги не способен. Разве что разогреть что-нибудь или пожарить яичницу, например, или омлет. Если не забуду, то он даже не сгорит. Ещё у меня сэндвичи неплохо получаются. Могу из ресторана еду заказать. Но чтобы самому…       Убрав всё ненужное в холодильник, я поставил разогревать завтрак и засыпал кофейные зёрна в кофемашину. Брайан пристально наблюдал за мной, то ли изучая, то ли любуясь. А я впервые в жизни наслаждался чьим-то обществом с утра, забыв о последствиях бурной ночи, когда каждое движение отдаётся в мышцах тянущей болью, о похмелье и шальной голове. С Брайаном мне было спокойно и уютно. Он на удивление гармонично смотрелся на моей суперсовременной кухне в домашней одежде, босиком и со своей потрясающей улыбкой. Словно мы жили вместе уже бог знает сколько времени.       Пока готовился кофе, я сдвинул балконную створку до упора, впуская прохладный уличный воздух, и, прислонившись к проёму, закурил.       — Ты меня спросил про мои отношения с родителями… — Я затянулся и выдохнул облачко дыма. От лёгкого дуновения ветерка оно тут же развеялось во все стороны. — Быть избалованным ребёнком в богатой семье, где за тобой попятам носятся няня и все слуги, исполняя каждый каприз, даже самый абсурдный — довольно просто. У меня было всё самое лучшее, самое красивое, а я бездумно ломал, требовал ещё и, естественно, получал. Рядом со мной всегда были любящая мама и Тильда, которые всё прощали, баловали сверх меры, лишь бы я не плакал. Представляешь, каким эгоистичным засранцем я вырос?       Я бросил насмешливый взгляд через плечо и, не получив в ответ никакой реакции, отвернулся. Монотонное гудение перемалывающей зёрна кофемашины сливалось с шумом улицы. Могло показаться, что кроме меня на кухне никого не было, но я знал, что он сидел за спиной и внимательно слушал.       — А вот отца в своём детстве я практически не помню. Его постоянно не было, потому что работа отнимала у него всё время. Даже когда родилась Клэр, ничего не изменилось. Мы его почти не видели. Но я любил его, как мог… И только повзрослев, понял, что ему, по сути, не было никакого дела до семьи. Но это не самое худшее, что было в нём. Своего настоящего отца я узнал, когда меня отправили в закрытый пансион для мальчиков. Он вырвал меня из счастливого детства, забрал маму, сестру и дом, полный игрушек. Я был таким маленьким. Оставшись один среди незнакомых людей, в чужом месте, где ничего не было моим, я возненавидел его всем своим детским сердцем. Ох, как я бесился! Учителей доставал, задирал одноклассников, но больше всех, конечно, попадало Фредди…       — Фредди? — Удивления в голосе Брайана было слишком много.       Я лишь кивнул, потушил сигарету и принялся накрывать на стол. Какое-то время мы молча завтракали. Мне было неприятно и даже болезненно вспоминать о печальных моментах своего детства. Но в то же время хотелось рассказать о себе что-нибудь, хоть какую-то часть своей жизни. Я надеялся, что прежде всего мы с Брайаном станем друзьями, поэтому и решил поделиться своим прошлым. Ведь он совсем ничего обо мне не знал. Он пил кофе и внимательно смотрел на меня, ожидая продолжения. А передо мной встал нелёгкий выбор: нужно ли ему рассказывать вообще всё или умолчать о подробностях? Готов ли он к такой откровенности?       — В этом пансионе я и встретил Фреда. А знаешь, что самое смешное? Именно его отец посоветовал моим родителям отправить меня в эту «тюрьму».       — Подожди, не понимаю… Отец Фредди? Нашего Фредди?       — Наши семьи связаны общим бизнесом. — Брайан присвистнул и спрятал понимающую улыбку в чашке с кофе. — Я тогда ненавидел весь мир. А поскольку Фред был сыном своего отца, это являлось веской причиной, чтобы ненавидеть его сильнее всех и вымещать на нём злость. Из-за меня его часто наказывали. Будучи мелким паршивцем, я не думал ни о ком, кроме себя самого. Мой невинный вид многих вводил в заблуждение, и я нагло этим пользовался. Глупость такая… — В горле пересохло, а моя кружка давно опустела. Я посмотрел на Брайана. — Ещё кофе?       Он больше не улыбался и, задумчиво прищурившись, смотрел куда-то в сторону. Медленно склонил голову, наверное, соглашаясь с моим предложением. Чёрт, как же я хотел узнать, о чём он так сосредоточенно думал. Я налил кофе и пододвинул коробку с молоком, но он не притронулся ни к тому, ни к другому.       — Наша война длилась до тех пор, пока он не показал мне, какие следы на его теле оставляла моя тупая злоба. Я не подозревал, насколько боль может быть реальной, пока не увидел, что наделал. Я сильно испугался и перестал провоцировать драки. Вскоре мы подружились. Злость прошла, а Фред мне очень нравился, если честно. Он и тогда уже притягивал к себе людей, как магнитом. А ещё он потрясающе рисовал. Для меня это было чем-то необычным, особенным, потому что сам я ничего не умел, только курить да кулаками махать. Он стал другом, старшим братом, моей первой детской влюблённостью. Он всегда был рядом. Понимаешь? Я не представлял себе и дня без него, скучал на уроках, не мог заснуть ночами. А однажды не выдержал и тайком пробрался к нему в постель…       Брайан закашлялся и покраснел, а его глаза лихорадочно заблестели.       — Роджер, ты уверен, что мне стоит знать подробности? Это только ваше личное дело…       — Но я хочу, чтобы ты знал обо мне даже личное. Тем более, что наша дружба с Фредом может тебя смутить. Ты можешь всё неправильно понять, а я должен рассказать, что это значит для нас. Для меня…       Когда мы покончили с завтраком, я сложил грязную посуду в посудомоечную машину, взял Брайана за руку и повёл в спальню. Он лёг на кровать, откинувшись спиной на подушки, а я плюхнулся на живот рядом. Так мне было удобнее наблюдать за его эмоциями, видеть его реакцию. Брайан дотронулся до моих губ, огладил подбородок и, приподняв моё лицо, заставил посмотреть на него.       — Хорошо, расскажи о вашей дружбе с Фредди. Что в ней такого? Я обещаю, что постараюсь правильно понять и не смущаться.       — Мы очень близки, Брай. Мой первый поцелуй, мой первый оргазм принадлежали именно ему. Он научил меня целоваться, соблазнять парней, чувствовать своё тело. Он научил меня всему, что доставляло удовольствие. Тем не менее, полной близости между нами никогда не было. Я имею в виду секс с проникновением. Мы даже не отсосали друг другу ни разу. Но это всё неважно. Самое главное, что он научил меня искренности, доверию, дружбе. И это было важнее всяких влюблённостей и потрахушек. Мы не хотели рисковать.       Брайан беспокойно сжимал пальцы в замок и совершенно точно нервничал. Всей его выдержки хватило только на то, чтобы не отвести от меня взгляд, хотя дрогнувшие ресницы и мгновенно покрасневшие щёки выдавали его. А я, тем не менее, невозмутимо продолжал, словно ничего не заметил:       — Фредди окончил школу на два года раньше. Для меня же эти два года превратились в унылую тоску. Без него всё было иначе. От скуки я с головой погрузился в учёбу и стал одним из лучших выпускников с особыми успехами в биологии и химии. Вернувшись домой со светлой мечтой поступить в медицинскую школу, я, как наивный дурак, подал документы, с лёгкостью прошёл собеседование и уже готовился к экзамену, но мой драгоценный родитель разрушил все планы. Как бы я его ни упрашивал, какие бы истерики ни закатывал, ничего не помогло, даже матушка не смогла его убедить. Он чуть ли не силой заставил меня поступить на факультет бизнеса, даже связи свои использовал, только всё оказалось напрасным. Я ни черта не понимал в управлении и экономике, учиться было невыносимо скучно. Неудивительно, что моего терпения хватило всего на несколько месяцев. Отец махнул рукой и не разговаривал со мной долгое время, а я назло ему пошёл вразнос. Наши скандалы, в конце концов, достали даже прислугу, поэтому мама и купила мне эту квартиру подальше от дома и от конфликтов. Я собрал вещи и съехал сразу, как смог. Теперь раз в месяц получаю деньги на карманные расходы, выслушивая при этом очередную порцию «комплиментов» в свой адрес, и на этом наше общение заканчивается. И всё это время Фредди был рядом, поддерживал, утирал сопли, напивался со мной, когда требовался собутыльник, и шлялся по гей-клубам за компанию. Многие думают, что мы встречаемся, потому что ведём себя как влюблённая парочка. Но это не так. Мы просто очень близкие друзья и не можем по-другому. Мы так привыкли…       — Ты любишь его? — вдруг спросил меня Брайан.       Глаза его при этом были такими печальными, что в голову невольно закралось подозрение: он всё-таки неправильно меня понял. И в то же время его вопрос показался странным. Разве Фредди можно не любить? Поэтому я искренне ответил:       — Конечно, я его люблю.       Брайан как-то сник сразу, помрачнел, хоть и улыбался, но я видел, что он думал совсем не о том. Дьявол! Как же трудно объяснять малознакомому человеку очевидные для себя вещи, особенно когда очень хочется, чтобы правильно поняли.       — Послушай, Брай… — Я положил ладонь на его бедро и сжал. Он хмуро покосился на меня, да так и замер с вопросом в глазах. — Фред для меня самый близкий человек на всём белом свете. Ближе только мама и сестра, а кроме них у меня никого нет. Он мой друг, мой старший брат, которого у меня никогда не было, но о котором я всегда мечтал. Я очень его люблю, но не как мужчину, с кем бы мог разделить дом, жизнь, душу, а как… Не знаю даже, какое сравнение подобрать. Вот как ты и Дики, наверное… Понимаешь? — Брайан улыбнулся и кивнул. — Я поэтому тебе и хотел рассказать всё. Я вижу, как на наши отношения реагируют люди, даже моя матушка подозревает, что мы трахаемся…       — Твоя мама знает, что ты… что ты спишь с парнями? — Похоже, это признание повергло Брайана в очередной шок. Странно, что это ещё кого-то удивляло.       — Ну да, я никогда от неё ничего не скрывал. Отец, думаю, тоже знает, поскольку называет меня педиком.       — Ого! Если бы мне хватило смелости признаться родителям, что я гей, даже боюсь представить, что бы с ними после этого случилось.       — Так ты всё-таки спал с мужчиной? — Я игриво подмигнул ему.       — Что? Нет, конечно… Вернее, да, я же в твоей постели. Забыл? А ты лежишь передо мной в своих соблазнительных шортиках, которые мне уже давно хочется содрать.       Мы засмеялись, и я потянулся за поцелуем. Брайан схватил меня в охапку, подминая под себя, и пока я хохотал, пытаясь выкрутиться, он покрыл всё моё лицо легкими поцелуями.       — Ну же, поделись тайной, кудрявый. — Я, наконец, вырвался и смог задать давно интересующий меня вопрос: — Кто украл девственность у такого скромного мальчика?       — Да там и рассказывать нечего. Это было на выпускном. Опьяняющее чувство свободы плюс алкоголь… И вот мой единственный друг делает мне минет на заднем дворе школы. Как-то так примерно всё и получилось. Было приятно, и почему-то совсем не смущало, что мы всё-таки парни. Я хотел поступить так же, хоть и боялся жутко, но он попросил сделать это рукой…       — То есть ты только подрочил ему? И всё?       — И всё, — выдохнул Брайан и опустил глаза.       — И вы даже не…       Брайан помотал головой. Он долго молчал, хмурился и всё время порывался что-то сказать, но сдерживался.       — Ну что, говори же… — нетерпеливо подтолкнул его я.       — После выпускного я не видел его всё лето. Он избегал меня, а потом сам объявился прямо перед отъездом в университет. Сказал, что не может считать меня другом, наговорил всякого и сбежал. Больше мы никогда не встречались. А ведь я даже не был увлечён им. Мы просто дружили, по крайней мере, я именно так и думал. Но когда он ушёл, почему-то стало больно. Знаешь, мне вообще сложно доверять людям, а после этого случая я закрылся и никого к себе не подпускал, пока не познакомился с Фредом и Джоном. И вот я здесь, с тобой. Если в общих чертах, то это и есть весь мой опыт с мужчинами.       Мы молчали какое-то время, думая каждый о своём. Брайан гладил моё лицо и волосы, избегая прямо смотреть в глаза. А я начинал понимать, откуда в нём столько страха и непринятия себя. С одной стороны, это хорошо, поскольку он набрался смелости и провёл со мной ночь, а значит — я ему нравился. Хотя, если быть честным, выбора у него особо и не было. Куда бы он от меня делся? С другой же, я подозревал, что ломать такой барьер будет непросто.       — Мудак этот твой бывший друг, и я рад, что он исчез из твоей жизни. Ведь кто знает, может у вас всё и сложилось бы. И мы никогда не встретились. А сейчас ты здесь, со мной. Ты же со мной, кудрявый? — Я широко открытыми глазами смотрел на него и с неким трепетом ждал ответа.       — Конечно, с тобой, — рассмеялся Брайан и поцеловал меня. — Даже не сомневайся.       — А раз так, то у меня есть вопрос: как ты смотришь на то, чтобы я стал у тебя первым?       — Первым? В смысле… О!       Брайан откинулся на спину и задумчиво уставился в потолок. Думал он долго, я бы, наверное, пару сигарет точно выкурил. Жаль, что они остались внизу, на кухне. Но я не торопил его.       — Я согласен, — наконец отозвался он. А я чуть не свалился с кровати, когда подпрыгнул от восторга. — Но при условии, что это будет точно не сегодня, и ты не станешь меня подгонять.       Я быстро закивал, соглашаясь, и накинулся на него с поцелуями. Я так радовался, что готов был зацеловать его с ног до головы.       — Если хочешь, я расскажу, как подготовиться и что для этого нужно. Можешь спрашивать обо всём, не стесняясь.       — Спасибо, я уже пытал Фреда, и он охотно поделился подробностями. Но буду признателен, если сходишь со мной в нужный магазин и поможешь купить всё необходимое. А то я ума не приложу, с чего начать.       Я кивнул и снова полез к нему целоваться. Ну не мог я оторваться от его губ, слишком уж они были притягательны. А в голове уже зрели планы на сегодняшний день, который я точно планировал провести с Брайаном.