When the Phoenix Cries || Когда Плачет Феникс

      Огонь Фоукса был подобен прожектору в темном зале театра — ослепил, а затем погас. Гарри моргнул, оглянувшись по сторонам. Он стоял посреди коридора, который навел его на мысль о душном офисном здании. Белоснежные стены были без изысков и ничем не украшены, хотя и хирургически чистые. Никого не было видно, но в отдалении он слышал голоса. Где он был? Где был Том? Что, черт возьми, произошло?       Без предупреждения что-то твердое ударило Гарри в спину. Дернувшись, он развернулся и оказался лицом к лицу с Эдди Паркером, коллегой-аврором. Неужели Фоукс отправил его обратно в министерство?       — Смотри куда… — Эдди умолк. Его глаза расширились от испуга. — Сэр! Я вас не видел! Мои извинения, сэр!       Он щелкнул каблуками и поклонился, как птица на пруду, прыгающая за рыбой. Избегая взгляда Гарри, он поспешил ретироваться, будто боялся, что если он задержится, на него нападут. Гарри смотрел ему вслед, ошеломленный и еще более сбитый с толку. Пока Эдди мчался по просторному коридору, внимание Гарри привлек большой плакат, прикрепленный в конце коридора. Он направился к нему, сердце колотилось сильнее с каждым шагом. В конце коридора он увидел открытый складской этаж. Он вцепился в перила так, что костяшки пальцев побелели. Внизу ведьмы и волшебники стояли длинными рядами, размахивая своими палочками повторяя одно действие по преображению предметов, которые Гарри не мог разглядеть с такого расстояния, но вспыхивающие цвета: зеленый-лаймовый, нежно-сиреневый, пудрово-голубой. Над ними, прикрепленный на противоположной стене от Гарри, огромный, — слова легко читались снизу, — черный баннер с жирной надписью:       Магия — сила.       Гарри отшатнулся назад. Это не его дом.       Том. Он должен был найти Тома.       Гарри заметил лестницу, ведущую на первый этаж, где стояли работающие ведьмы и волшебники. Может ли он просто выйти? На глазах у всех? Возможно лучше бы было найти камин? Он знал, что аппарация — невозможна, анти-аппариционная сеть щекотала его кожу. Каждая секунда, пока он бездействовал на открытом воздухе — опасна, но… Эдди назвал его «сэр». Зачем он это сделал? И почему был не в Аврорате? Гарри снова обратил внимание на огромный баннер, который, казалось, отбрасывал мрачную тень на все здание. Он был отправлен в прошлое? Он вернулся во времена бегства Гермионы и Рона? Или во время взлома Томом Министерства и Хогвартса? Или до изменения Carcerem? Мысли Гарри вернулись к Эдди и их странной встрече. Ему не было известно, когда Эдди было семнадцать. Поэтому, если это было прошлым…       Одно из воспоминаний, из начала ноября, встало перед глазами: сидя, скрестив ноги, на своей кровати, он просматривал тонкие тетради, извлеченные из Хранилища Невыразимых, читал о карманных вселенных, Пиявках и…       Фениксах.       Они кратко обсудили возможность фениксов пересекать плоские измерения. Фоукс мог…              Сердце Гарри ухнуло.       Если это был другой мир, то ничему нельзя было доверять. Он посмотрел вправо и влево, пытаясь решить, в какую сторону идти. Том должен был быть где-то поблизости. Он бросился обратно по коридору, где появился впервые. Он отлетел влево и врезался прямо в Драко Малфоя. Они столкнулись с испуганными охами, и хриплый женский голос в тревоге закричал:       — Гарри, дорогой! С тобой все в порядке?       Амбридж протянула толстую руку с короткими пальцами, чтобы помочь ему встать, Гарри отпрянул. Выпученные глаза Амбридж расширились еще больше.       — Гарри, в чем дело?       Рядом с ней Малфой поправлял мантию. Он нахмурился, глядя на Гарри, но не со злостью или насмешкой, а с беспокойством.       — Ты ищешь лорда-генерала, дорогой? — спросила Амбридж.       Гарри моргнул, глядя на нее. Кого?       — Он еще не прибыл, — разъяснила Амбридж. — Я жду его с минуты на минуту. Не хочешь подождать в кабинете Драко? Ты ведь не будешь возражать, Драко?       Гарри сглотнул, паникуя с каждой секундой все сильнее. Почему Амбридж разговаривает с ним, как тетя со своим любимым племянником? И почему два сторонника Волдеморта безмятежно разговаривали с ним? Как если бы Гарри… как если бы он…       Гарри почувствовал слабость. Этого не могло быть. Он же не был Пожирателем Смерти в этом мире?       — Ты выглядишь больным. Драко, помоги ему, — настаивала Амбридж. — Мне послать за имбирным чаем? Я сообщу лорду-генералу, что ты здесь, Гарри.       — Нет!       Брови Амбридж и Малфоя поползли вверх. Гарри не знал, кем являлся лорд-генерал, и хотел, чтобы так оно и оставалось.       — Я… я не хочу беспокоить вас.       Амбридж сдержано рассмеялась, а волосы на руках Гарри встали дыбом.       — Не говори глупостей, Гарри. Ты не помешаешь. Драко?       Малфой кивнул, и Гарри ничего не оставалось кроме как встать рядом с ним, направляясь по боковому коридору, такому же белому, как и предыдущий, в то время как Амбридж осталась позади. Малфой бросил на Гарри выразительный взгляд.       — Что случилось с твоими очками?       Гарри заколебался.       — Я пробую что-то новое.       Малфой фыркнул, но его улыбка оставалась беззаботной. Гарри только однажды видел такое выражение лица Малфоя — когда они с Роном притворялись Гойлом и Крэббом.       — А что на тебе надето? — продолжил он. — Это тренировка по перевоплощению в Грязнокровку?       Малфой рассмеялся после своей шутки, а Гарри слабо улыбнулся, чувствуя себя еще хуже. Он открыл дверь и Гарри, напряженный, последовал за ним в довольно красивый кабинет. На полированном столе стояли фотографии в витиеватых рамках. Гарри глупо уставился на то, как весь клан Малфоев энергично махал ему руками. Когда Малфой загремел чайным сервизом в углу, Гарри сделал неуверенный шаг вперед, одна из картин коллекции привлекла его внимание.       Это был он, сидящий за круглым столом в «Трех метлах». Панси, Блейз и Малфой сидели с ним — все смотрели в камеру, поднимая бокалы со сливочным пивом в приветствии. Рукава его мантии были закатаны и Гарри показалось, что он заметил…       Малфой сунул ему в руки чашку чая, заставив вздрогнуть. Озабоченный хмурый взгляд, который был раньше, вернулся. Напряженный, Малфой сказал, понизив голос: — Ты вернулся к ним, не так ли?       Гарри понятия не имел, что Малфой имел в виду, и решил, что лучше всего сделать глоток чая, что обожгло ему язык.       — Ты, — Малфой внезапно пришел в ярость. — Ты сказал, что перестанешь принимать! Эти зелья убьют тебя! Ты не должен принимать их так много.       Когда Гарри снова промолчал, Малфой разозлился: — Проклятье, Гарри, ты должен перестать винить себя. Лонгботтом стал предателем! Это не твоя вина!       Мир рухнул. Малфой, ошибочно принял молчание за неуверенность и схватил его за руку, его голос был низким, яростным и успокаивающим.       — Ты не сделал ничего плохого. Честно говоря, Лонгботтому могло быть гораздо хуже. Смерть лучше Азкабана. — Он сжал руку Гарри. — Ты не одинок, так что перестань вести себя так. Прими как факт — ты идешь на ужин. В шесть. Никаких оправданий. — Он с улыбкой помахал Гарри. — Нам нужно наверстать упущенное. Генерал не может все время держать тебя при себе.       У Гарри спёрло дыхание, он кивнул.       — Да. Извини. Я приду.       Малфой выглядел довольным.       — Я должен быть с мамой во время осмотра. Ты же знаешь, как Амбридж сводит ее с ума.       — Да. Спасибо за чай.       — Не измывайся над Грязнокровками. — Малфой подмигнул и вышел из кабинета.       Секунду Гарри стоял неподвижно, а затем поставил чашку и схватил фотографию, наблюдая, как его втягивают в разговор с Панси, его яркое отражение играет бликами на стекле фотографии. Итак, он приятельствовал с Малфоем, без колебаний называл магглорожденных — грязнокровками и… и… убил Невилла?       Что это за мировая война? Гарри положил фотографию обратно, дрожа от ярости, которую не испытывал с тех пор, как ему исполнилось семнадцать. Пришло время уходить.       Он побежал через весь кабинет к камину. Два мраморных павлина чистили свои белые перья на каминной полке. Куда ему идти? Кому он мог доверять? Если он действительно был сторонником Волдеморта, то где он был в безопасности? И где — где — был Том? Был ли он все еще в их гостиничном номере в Перу?       Эта мысль была слишком неприятной, чтобы обдумывать ее. Гарри взглянул на дверь. Казалось небезопасным или неразумным обыскивать здание, пока Амбридж, Малфой и какой-то генерал бродили вокруг.       Приняв решение, он потянулся за летучим порошком. Статуи павлинов сразу же вытянулись по стойке смирно, блокируя его руку.       — Пароль, — закричали они одинаково высокими голосами.       Пароль? С каких это пор кому-то понадобился пароль для доступа на этаж? Он все равно попытался схватить жестянку. Павлины клевали его, раздувая хвосты.       — Пароль!       — Я не знаю пароля! — Гарри рявкнул в ответ.       — НЕЗВАНЫЙ ГОСТЬ! — они завопили во всю мощь своих мраморных легких. — НЕЗВАНЫЙ ГОСТЬ! — Их голоса эхом отдавались вокруг него, усиливаясь до оглушительной высоты. Гарри отполз от камина, когда павлины взмыли в воздух и принялись клевать его в голову. — Незваный гость! Незваный гость! НЕЗВАНЫЙ ГОСТЬ!       Он выбежал в холл, а павлины кружили вокруг, пытаясь выколоть ему глаза. Гарри выхватил палочку, направил ее на одну из птиц, и она взорвалась, мрамор зазвенел о стены.       — Ты там! Стой!       Гарри обернулся по своей оси. Два волшебника стояли в конце коридора, направив на него свои волшебные палочки.       — Stupefy! — взревел Гарри.       Они увернулись от заклинания, нырнув в укрытие за углом. Гарри побежал, а оставшийся павлин всё ещё объявлял тревогу. Он помчался по другому коридору, чувствуя себя мышью, попавшей в лабиринт. Что-то укололо его в плечо, когда заклинание пролетело чуть в сторону на несколько дюймов, ударившись о стену и оставив шипящий кратер. Гарри сделал еще один резкий поворот и с бешеной скоростью понесся по ветру, рывком остановившись. В коридоре уже находились еще три волшебника и ведьма. Они повернулись при его появлении.       — Сэр, — сказала ведьма, увидев его. — Сигнализация…       — Он пошел в ту сторону! — прокричал Гарри, указывая направо.       Они бросились в указанном направлении, а Гарри побежал по другому коридору, где наткнулся на лестницу. Он полетел по ней, встречая еще больше волшебников, одетых в такие же черно-красные мантии, как и те, что были в залах.       — Перекройте выходы! — крикнул один из них у подножия лестницы.       — Нет! — крикнул Гарри, заставляя волшебника обернуться. Его спутники поднялись по лестнице и прошли мимо Гарри, даже не удостоив его взглядом. — Я позабочусь об этом! — пояснил он, когда волшебник в замешательстве уставился на него. — Найдите злоумышленника. Он поднялся… — Но павлин догнал его. С леденящим кровь воплем он ринулось прямо на него.       На лице волшебника появилось понимание. Он поднял свою палочку.       — Я поймал незваного гостя! Бейтс! Уэллс! Он выдает себя за Потте…       Гарри взмахнул палочкой, и волшебник упал, кубарем скатившись по ступенькам. Пара волшебников, взбежавших по лестнице, остановились наверху, яростно закричав и бросившись обратно вниз. Гарри перепрыгнул через стонущее распростертое тело у подножия лестницы и побежал, размахивая руками. Он был на полу склада с аккуратными рядами ведьм и волшебников. В суматохе они прервали свою работу, повернувшись, чтобы посмотреть, как он промчался мимо.       Одежда, понял Гарри, когда он послал огромную тележку, катящуюся за ним, блокируя преследующих его волшебников. Они трансфигурировали одежду. Гарри направил палочку на вешалку с мантиями, и они взлетели, как безголовые призраки, огибая преследующих их волшебников. С яростным криком Гарри понял, что павлин наконец-то пойман.       Рабочие замерли, их творения зависли в воздухе, а затем, как будто прозвучал выстрел стартового пистолета, все они бросились бежать так быстро, как могли, а Гарри добрался до пары двойных дверей.       — Стоп! СТОП! — закричала Амбридж.       Слева от него взорвалась коробка с блестками, осыпав его розовыми и фиолетовыми брызгами. Гарри остановился на месте, единственный выход был забит бешеными ведьмами и волшебниками, пытавшимися выбраться наружу. Он схватил свою палочку и повернулся лицом к охранникам. Он направил палочку на пол, и тот заскрипел, как лед. Стражники потеряли равновесие и налетели друг на друга.       Выход был почти открыт. В Гарри полетели коробки и мантии. Когда пуговки всех цветов наполнили воздух, словно фейерверк, Гарри повернулся, чтобы нырнуть в двери вместе с последними работниками, как вдруг что-то ударило его в позвоночник с силой тарана, и все вокруг стало черным.

xXx

      Том аппарировал за книжный магазин на городской площади Уилтшира. Он быстро вышел на улицу, оглядываясь в поисках этой «фабрики», но мысли его были далеко, снова в шикарной спальне с Гарри — голосом Гарри, глазами Гарри, завистливым смехом Гарри. Темной меткой Гарри.       Когда-то Том сидел на диване под сверкающим гербом Carcerem и представлял себе именно это зрелище. Гарри рядом с ним, привязанный к нему, но даже тогда Том знал, что это всего лишь фантазия. Да, от этой картины по его спине пробегали мурашки, но он никогда не собирался клеймить Гарри. Не взаправду. В действительности, он уже сделал это с помощью шрама на лбу. Еще раз было бы безвкусно. Не нужно. Даже если это было эротично.       Но Том не чувствовал возбуждения. Вид Темной метки, более черной, чем безлунная ночь, сделал обратное, возбудив в нем ужас, от которого его до сих пор трясло. Гарри, прильнувший к его телу, чей язык дразняще лизнул его нижнюю губу, не был тем Гарри, которого он знал, а незнание Гарри — любого Гарри — выбило его из колеи.       Какое-то брачное предложение, с горечью подумал Том. Если он когда-нибудь найдет эту чертову птицу, он позаботится о том, чтобы она никогда больше не воскресла. Ему просто нужно было найти Гарри — его Гарри — и вернуть их домой. Проблема заключалась в том, с чего начать.       Фабрика не располагалась бы на тихой городской площади. Она была бы спрятана на окраине. Он повернулся на месте, окидывая взглядом кофейни и волшебный зверинец.       Том сделал крюк, возвращаясь к зоомагазину. Большой плакат на витрине объявлял о распродаже кроликов, мерцающих шляп, по двадцать галеонов за штуку. Что делал такой магазин в Уилтшире? Маггловский Уилтшир.       Его взгляд метнулся по улице: магазин с вывеской «Ремонт метел»; цветочный магазин, фасад которого почти полностью зарос плющом; женщина сидела под уличным зонтиком, левитируя кубики сахара в свою чашку. Если в Уилтшире и были какие-то магглы, то Том их не заметил. Что здесь произошло? Действительно ли ему это удалось? Провозгласил ли он победу Англии, изгнав магглов и поставив на их место ведьм и волшебников? Почему Гарри помог ему?       Ошеломленный и не совсем уверенный в том, какого ответа он хотел, глаза Тома расширились, когда из модной лавки вышла женщина — женщина, которая была мертва в его мире.       Беллатриса.       Она заметила его одновременно с ним. Ее темные, прикрытые веками, глаза загорелись восторгом. Она перешла улицу в мгновение ока.       — Лорд-генерал! — воскликнула она, подходя к нему и кланяясь. — Вы уже закончили свой осмотр? Моя сестра заслужила ваше одобрение?       Лорд-генерал? Тома никогда не называли лордом-генералом. Она выглядела гораздо здоровее, чем он когда-либо помнил. Ее улыбка была жизнерадостной, кожа сияющей, волосы роскошными. Он не видел никаких следов Азкабана.       — Нет, — ответил Том, быстро соображая. — Я еще не встречался с ней.       — Тогда позвольте мне проводить вас. Мне все равно нужно поговорить с Нарциссой.       Надеясь, что встреча с Нарциссой была тем, о чем говорил Гарри, Том пошел с Беллой. Пешеходы быстро уходили с их пути, кланяясь, когда они проходили мимо. Том заметил, что они опускали глаза.       — Я слышала о Делакурах, — сказала Белла.       Фамилия прозвучала как колокольчик, и в его сознании появилось лицо очень красивой молодой женщины с серебристо-белокурыми волосами: Флер Делакур, но она недавно присоединилась к семье Уизли, выйдя замуж за их старшего сына. Билла, Том был уверен в этом. Гарри познакомил их с ним на Рождество.       — Ох? — сказал Том.       Белла ухмыльнулась, скосив на него глаза, и вот оно — насилие, которое он так хорошо помнил.       — Он продолжает удивлять меня, не то чтобы я должна была удивляться после Уизли. Я признаю, что не думала, что Поттер когда-нибудь чего-нибудь добьется, но наш Гарри — злобная маленькая штучка. Хотела бы я быть там и увидеть это.       Хотя солнце было довольно теплым, Том почувствовал, что ему становится холодно.       — Да, — согласился он. — Он всегда преподносит сюрпризы.       Белла рассмеялась.       — Я уверена, что вы будете довольны фабрикой, сэр, — сказала она, когда они свернули на другую улицу. — Нарцисса управляет ей железным кулаком. Я, конечно, понимаю ваши опасения. Эти восстания должны быть остановлены. Грязнокровки чувствуют себя слишком комфортно. Я задаюсь вопросом, сэр, и простите меня, если я говорю слишком смело, но я думаю, не является ли разрешение на волшебные палочки ошибкой.       Из-за молчания Тома Белла начала нервничать. Она быстро добавила:       — Не то чтобы я не видела достоинств, но с восстаниями на второй и одиннадцатой фабриках, не даем ли мы Грязнокровкам слишком много свободы? Не будет ли лучше, если мы, возможно, уменьшим их жалованье до пяти кнатов в неделю?       Пять кнатов? На пять кнатов вряд ли можно купить буханку хлеба.       — Посмотрим, — прохладно сказал Том, шагая рядом с ней, одновременно заинтригованный действиями, которые его коллега предпринял, чтобы держать население в узде, и испытывающий страх, если Гарри узнает об этом. Салазар, если Гарри узнает, он захочет что-то с этим сделать. Последнее, что нужно было Тому, это чтобы Гарри с головой окунулся в очередную войну против самого себя. Когда Гарри Поттера сватают в жены, кровопролитие — не лучший способ сделать это. Но внезапно мысли Тома оборвались, когда воющие чары ожили и эхом разнеслись по улицам. Покупатели на улице вздрогнули.       — Фабрика! — крикнула Белла.       Она помчалась по дороге, а Том — прямо за ней. Они свернули за угол, и Том оказался посреди толпы. Люди, одетые в одинаковую бледно-голубую форму, бежали во всех направлениях, спускаясь по ступеням большого гранитного здания.       — STUPEFY! — закричала Белла, направляя свою палочку на убегающую толпу. — STUPEFY! STUPEFY!       Испуганный песочноволосый мальчик выстрелил в Беллу своим оглушающим. Она легко блокировала его и прорычала:       — Ты смеешь нападать на меня, отвратительная грязнокровка! Круц…       Но обжигающе горячая волна магии, от которой волосы Тома взъерошились, обрушилась вниз с остротой лезвия. Все на улице бросились в укрытия, когда через несколько секунд барьер врезался в тротуар. Том перевернулся на спину и посмотрел вверх. Щит, мерцающий золотом на солнце, окружал здание и половину улицы. Рядом с ним Белла и еще один волшебник поднялись на ноги вместе с девушкой с густыми каштановыми волосами. Грейнджер. Она бросила на них ошеломленный взгляд, а затем скрылась за мусорными баками.       — За ней! — Белла закричала на волшебника. Волшебник: высокий, светловолосый и мускулистый — был еще одним лицом, которое Том узнал: Бакс Купер, Пожиратель Смерти, которого он завербовал после своего воскрешения. Его тяжелые шаги стучали по бетону, когда он погнался за Грейнджер, Белла следовала прямо за ним.       Том поднялся на ноги. Внутри сверкающего щита одетых в синее магглорожденных загоняли обратно в здание, у них забирали волшебные палочки, веревки стягивали их руки. Тайком он проверил защиту щита и поморщился. Через это было никак не пройти. Это было выдано Министерством. Том сделал свой выбор за долю секунды. Он бросился вниз по боковой улице вслед за Беллой.       Он наткнулся на них в глубине переулка. Грейнджер очень хорошо сопротивлялась.       — Alarte ascendare!       Том быстро отступил в сторону, когда Купера оторвало от земли и швырнуло обратно в тусклый переулок. Она направила свою палочку на Беллу, но Белла была быстрее.       — Expelliarmus!       Палочка Грейнджер вылетела из ее руки. Сглотнув, она отшатнулась, когда Белла приблизилась. Купер медленно поднялся на ноги.       — Ты мерзкая, жалкая трата моей магии, — кипела Белла. — Мы даем вам работу. Мы даем вам приют. Мы даем вам волшебные палочки…       — Которые вы забираете! — крикнула Грейнджер. — Мы для вас не более чем рабы!       — А рабы не перечат своим хозяевам! — взвизгнула Белла. — Crucio!       Грейнджер с криком рухнула на землю.       — Мы позволяем тебе жить, и вот как ты нам отплачиваешь? — Белла зашипела, ее глаза побагровели, зубы заскрежетали. — Собаке поумнее будет.       — Stupefy!       Заклинание Тома попало Белле прямо в спину. Она приземлилась на Грейнджер. С криком тревоги Грейнджер оттолкнула ее. Том развернулся на месте и выстрелил еще одним парализующем в ошарашенное лицо Купера. Он упал, как дерево.       В переулке воцарилась тишина. Грейнджер поползла назад, пока не уперлась спиной в грязную стену, вся дрожа, разинув рот, ее кожа была такой бледной, что она могла бы быть призраком.       — Вы… в-вы…       — Я не собираюсь причинять тебе боль.       — Пожалуйста, не надо…       — Я ищу Гарри, — продолжал Том, говоря медленно и четко. — Ты не видела Гарри?       В любой другой ситуации это было бы комично: Ужас с лица Грейнджер исчез в мгновение ока, сменившись дикой радостью.       — Ты в Ордене! — произнесла она с придушенным криком облегчения. Она схватилась за грудь, казалось, близкая к обмороку. — Господи, спасибо!       — Орден?       — Ты с Орденом. Я знала это! Я знала это!       — О чем ты говоришь? — потребовал Том. — Ты видела Гарри?       Грейнджер, пошатываясь, поднялась на ноги. Она схватилась за переднюю часть его мантии. Она выглядела больной, ее кожа была серой, а тело слишком худым.       — Я хочу вступить в Орден.       Том убрал ее руки от своей мантии.       — Гермиона, я не из Ордена. Я не маскируюсь.       — Нет, — сказала Грейнджер, и ее начало трясти сильнее, чем когда-либо. — Нет. Восстания. Орден. Маскировка. Ты вытащил нас отсюда.       — Нет, не я. Меня зовут Том Риддл, и я из другого мира. Гарри был перенесен вместе со мной, но я потерял его. Ты видела его?       Грейнджер перевела взгляд с него на Беллу, все еще лежащую на земле без сознания, и обратно.       — Ты…       — Да, — сказал Том.       — Ты — как он?       — Раньше был, — мягко сказал Том. — Но больше нет. Судя по тому, откуда я родом, мы с тобой друзья.       Голос Грейнджер перешел на новую октаву.       — Друзья?       — Да, — сказал Том, крепко обнимая ее, — и мне нужна твоя помощь.