xXx
Гарри вышел из камина «Трех метел» и стряхнул пепел со своей мантии. Был конец июля, в Хогвартсе не было учеников, поэтому в Хогсмиде было тише, чем большую часть года, но паб все ещё был полон. Пара ведьм играла в Плюй-камни, а группа мудрых волшебников спорила в баре из-за статьи в Ежедневном пророке. Один из волшебников поднял глаза на звук вспыхнувшего камина, поймал взгляд Гарри и сразу же опустил взгляд, ссутулив плечи. — Гарри Поттер, сэр, — поприветствовала мадам Розмерта. Ее сверкающие бирюзовые ноготки застучали по барной стойке. Несмотря на веселость, Гарри заметил дрожь ее застывшей улыбки. Она никого не обманула. Он был так же желанен в ее пабе, как трехголовый пес. — Как обычно? — Нет, спасибо, — сказал Гарри. Слепой человек принял бы паб за церковь из-за того, насколько тихими и неподвижными стали посетители. — Может быть, позже. — Но он соврал. Гарри терпеть не мог появляться на публике, испытывая почти удушающую панику всякий раз, когда его заставляли это делать. Даже сейчас красный цвет пробирался по краям его поля зрения. Подобно соку, сочащемуся с дерева, кровь стекала по стенам паба, капала на стойку бара и пол. Розмерта не замечала, что ее туфли впитывали кровь, как губка. — Сэр? — обеспокоенно спросила Розмерта. — Вы уверены, что не хотите присесть? Вы очень бледны. Это не по-настоящему. Это не по-настоящему. — Я в порядке, — ответил Гарри, улыбаясь такой же фальшивой улыбкой, как и та, которую подарила ему она. Прежде чем она успела сказать еще хоть слово, он вышел, дверь за ним захлопнулась. Он остановился на мгновение, чтобы успокоиться. Подождав, пока зрение прояснится, а нервы успокоятся, свернул на улицу и отправился в долгий путь к воротам замка. Гарри мог выйти из камина Директора, но предпочел прогулку. Хотя это и означало риск столкнуться с сельскими жителями, а также означало, что он не наткнется на портреты, которые окружали кабинет директора. Напряжение жителей Хогсмида — это одно. Молчаливые, тяжелые взгляды бывших директоров и директрис школы были чем-то совершенно другим. Несмотря на то, что замок пустовал, он все ещё использовался. Новобранцы тренировались на площадке, поле для квиддича превратилось в полосу препятствий эпических масштабов. Гарри обошел Гремучую Иву, ее толстые ветви зловеще поскрипывали, когда она разминала свои ветви, мимо теплиц, двери которых были широко распахнуты в такой теплый день, и, наконец, он прошел по наклонной лужайке к большому фиолетовому шатру, установленному на краю поля. Гарри шагнул под навес, полотно которого затрепетало на ветру. Прекрасный ковер покрывал траву, а ведра с охлажденным тыквенным соком стояли на длинном столе рядом со шведским столом, уставленным едой. Амикус и Алекто Кэрроу оба развалились на пуфах, наблюдая, как стажеры потеют на солнце. — Гарри! — Алекто поздоровалась своим скрипучим голосом. — Приехали, чтобы дать отпор войскам? Гарри сверкнул улыбкой. — Не сегодня. — Вот дрянь, — надулась она. — Я ищу мастера Снейпа, — объяснил Гарри. Амикус указал коротким большим пальцем за пределы палатки, другой рукой копаясь в красочной коробке с кристаллизованными ананасами. Гарри кивнул в знак благодарности и вышел на поле. Стажерами были лучшими выпускниками Хогвартса. Темный Лорд брал только лучших из лучших, а семикурсники были известны тем, что были готовы к смертельным крайностям, чтобы получить приглашение в программу. Снейп стоял на краю поля, сцепив руки за спиной, его черная мантия развевалась на ветру. С самого раннего возраста Гарри думал о нем как о летучей мыши, но он уже давно вырос. — Мастер Снейп, — поприветствовал Гарри, подходя к нему. Снейп не повернулся, чтобы поприветствовать его. — Поттер, — коротко ответил он. — Как новобранцы? — Ужасно. — Вы всегда считаете всех ужасными. Снейп скосил на него глаза, как бы говоря: «Потому что все такие». — Что я могу для вас сделать, Поттер? — вместо этого сказал он. Гарри наблюдал, как ведьма обезоружила своего гораздо более крупного противника, а затем, без всякой видимой причины, кроме как потому, что ей этого хотелось, отправила его в полет на десять футов. — Мне нужна ваша помощь. — Смотри в оба, Паттерсон! — взревел Снейп, когда восемнадцатилетний парень поднялся на ноги и поднял свою упавшую палочку. — Помочь в чем? Гарри сделал шаг ближе к Снейпу. При таком хаосе на поле риск быть подслушанным был невелик, но Гарри едва шевельнул губами, когда пробормотал: — Эйфория. Черные глаза Снейпа метнулись к нему. Его тонкие губы сжались в еще более тонкую линию, а затем он рявкнул: — Алекто! Сюда! Из тенистого павильона до них доносились проклятия Алекто, которая пыталась встать со своего мягкого пуфа. — В мой кабинет? — предложил Снейп. — Спасибо, — сказал Гарри. Они не обменялись ни единым словом по пути в подземелья, воздух был таким холодным, что Гарри знал, что его очки запотеют, как только он вернется обратно на территорию. — В чем проблема? — спросил Снейп, как только они вошли в его кабинет. Все знали, что он предпочитал преподавать Темные искусства, но по причинам, которые Гарри все еще не понимал, Темный Лорд приказал ему быть Мастером Зелий. — У меня побочные реакции, — сказал ему Гарри. Его глаза блуждали по странным маринованным существам, подвешенным в банках. Покрытые пылью книги и запах пятновыводителя щекотали его нос. Невилл часто жаловался на запахи. Пять стирок, а он все равно не уходит. Снейп сидел за своим столом. — Какого рода реакции? — Я что-то вижу, — сказал Гарри, мысленно запихивая Невилла в коробку, где ему и место. — Это начинает раздражать. Снейп нахмурился еще сильнее. — Видения какого рода? — Галлюцинации, — нетерпеливо сказал Гарри. — Я хочу, чтобы они прекратились. — Эйфория не вызывает галлюцинаций, Поттер. Если она вызвала их, значит, зелье неправильно взаимодействует с вашим организмом. Перестань принимать его. Гарри сверкнул глазами. — Я не понимаю, почему я должен прекратить его принимать. Рецепт просто нуждается в корректировке. Снейп потер висок. — Когда они начались? Галлюцинации? — Январь. Что-то промелькнуло в глазах Снейпа, и Гарри подумал, не складывает ли он два и два. — Поначалу они случались не очень часто, — объяснил Гарри, поворачиваясь спиной к Снейпу и делая вид, что изучает банку с консервированными Веретенницей. — Почему вы считаете, что их вызывает Эйфория? — спросил Снейп. Гарри сделал шаг влево, теперь читая срок годности на бутылке с желчью броненосца. — Я так считаю. Снейп тяжело дышал через нос, его терпение иссякало. — Поттер. — Я пью больше, чем должен, — огрызнулся Гарри. — Вот почему я в этом уверен. — Сколько? Гарри на мгновение замолчал. — Три. В день. Снейп выпрямился в кресле. — В день? Поттер, такой уровень концентрации чрезвычайно токсичен! — Я знаю, — сказал уязвленный Гарри. — Эйфория предназначена для приема раз в неделю — если это возможно. — Я знаю. — Это убьёт тебя. — Я знаю, — рявкнул Гарри. Он сглотнул, подавляя свой гнев. — Именно поэтому я здесь. Я недостаточно опытен, чтобы изменить рецепт. Мне нужно, чтобы ты это сделал. — Тебе нужно перестать его принимать. Гарри стиснул зубы. — Ты поможешь мне или нет? Он пришел к Снейпу, потому что Снейп был единственным человеком, который когда-либо был там. Он проклинал Гарри, угрожал Гарри и ненавидел Гарри, но он всегда — всегда — был рядом, залечивая порезы, синяки и укусы осы с чертополоха. — Я не буду помогать тебе убивать себя, — сказал Снейп. — Послушай моего совета и вылей всё зелье в канализацию. Во рту Гарри ощущался медный привкус крови. Малиновый цвет ярко вспыхнул перед его глазами. Красный, красный… всегда такой красный. Гарри развернулся на каблуках и быстро вышел из кабинета, прежде чем потерял весь самоконтроль и бросил проклятие в Снейпа. Порезы. Синяки. Оса с чертополоха жалит. Детская сентиментальность привела его сюда. Но он не сделает этого снова.xXx
Грейнджер ему не поверила, но узкий переулок и два хладнокровных убийцы, медленно возвращающиеся к жизни, были в пользу Тома. — Я не… я не понимаю. — Феникс перенес Гарри и меня в этот мир, — быстро объяснил Том. — Я знаю, что это не имеет смысла. Я знаю, что у тебя нет причин верить или доверять мне, но иначе зачем бы мне помогать тебе? Если я Том Риддл в этом мире, зачем мне их останавливать? Взгляд Грейнджер метнулся к Белле как раз вовремя, чтобы увидеть, как дернулись ее наманикюренные пальцы. Парализатор Тома был мощным, но и Белла тоже. — Мне нужно найти Гарри, прежде чем это сделает кто-нибудь другой, — торопливо продолжил Том. — Я думала, он член Ордена, — прошептала Грейнджер. — Когда я увидела, как он убегает от охранников… мы все подумали… Том развернулся, оглядываясь на фабрику. — Он запечатан, — сказала Грейнджер. — Нет способа проникнуть внутрь. Я… мне очень жаль. Гнев и страх горели внутри него. Он повернулся обратно к Грейнджер, и она отпрянула назад, испуганная выражением его лица. — Затащи меня туда. — Я не могу! — Ты пришла оттуда! — Я не вернусь! — крикнула Грейнджер, и ее голос заставил Беллу заворочаться еще больше. — Я не вернусь, — яростно прошептала она, и хотя у нее не было палочки, Том знал, что она будет бороться с ним ногтями и зубами. — Мне жаль. Но так и есть, я никогда не вернусь. Они посмотрели друг другу в глаза, а затем Том взмахнул палочкой, заставив ее вздрогнуть. — Accio. Палочка Грейнджер вылетела из-под смятого пакета чипсов и он передал её ей. Вздрогнув, она взяла палочку. — Иди, — коротко сказал Том. — Пока они не проснулись. Для ведьмы, которая хотела сбежать, Грейнджер была слишком неподвижна. — Иди, — прорычал Том. — Ты… ты правда не отступник? — Я скорее отрежу себе руку, чем присоединюсь к разношерстной команде Дамблдора, поэтому, пожалуйста, перестань оскорблять меня. Грейнджер осталась на месте, нерешительно вертя палочкой. — Ты не можешь попасть на фабрику, — повторила она. — Об этом я очень хорошо осведомлен, — ответил он. — Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю. И снова Грейнджер заколебалась. Она прикусила губу, а затем быстро сказала: — Есть мужчина. Ходят слухи, что он может связаться с Дамблдором, а Дамблдор… — Дамблдор жив? — резко спросил Том. Все это время, обсуждая Орден и повстанцев, Том не рассматривал возможность того, что Дамблдор выжил. — Нам нравится так думать, — тихо сказала Грейнджер. — Я не буду лгать. Поттер… — Гарри, — выдавил Том. — Его зовут Гарри. — Что, черт возьми, случилось с Грейнджер? Она произнесла имя Гарри так, как будто не знала его. Как будто он был демоном. — Гарри, — уступила она, еще тише. — Он, вероятно, мертв, но если это не так, Дамблдор — ваш лучший шанс вернуть его, и, честно говоря, разве у тебя есть другой вариант? Варианты? В голове Тома пронесся вихрь вариантов. Был вариант подойти прямо к заводскому барьеру и потребовать аудиенции у своего коллеги, и что бы тогда произошло? Если бы роли поменялись местами, чтобы сделал Том, если бы обнаружил, что его двойник потерялся в его мире? Поможет ли он ему? Поверит ли ему? Убьёт ли его? Они оба чудесным образом были в романтических отношениях с Гарри. Конечно, это было хорошим предзнаменованием в пользу Тома, но… Темная Метка на руке Гарри… Грейнджер отвернулась и произнесла имя Гарри с холодностью… со страхом. Все это было неправильно. Гарри бы этого не допустил. Что сказал Том Риддл из этого мира — что он сделал — чтобы убедить Гарри присоединиться к нему и бросить своих друзей? Отказаться от всего, за что он боролся? Шантаж? Зелья? Изменение памяти? Нет, Том не мог доверять человеку, у которого было его лицо. Он не мог доверять кому-то, кто мог заставить Гарри отвернуться от тех, кого он любил. Салазар, его двойник насиловал Гарри? — Почему тебе нужно, чтобы я помог добраться до этого человека? — спросил Том, ненавидя все в этом мире, вплоть до крысы, пищащей в выброшенном старом ботинке. — Потому что я не могу аппарировать, — сказала Грейнджер. — Ты не можешь? — спросил Том, на мгновение отвлекшись от этого неожиданного признания. Грейнджер была великолепна в этом. — Они не учат этому магглорожденных, — заявила Грейнджер. Ее спина была напряжена, но щеки пылали. — А в вашем мире учат? — холодно спросила она. — Да, — сказал Том. Ответ Тома потряс Грейнджер. Ошеломленная, она открыла рот. Том проигнорировал ее, расхаживая взад и вперед по переулку, принимая решение. Если бы Дамблдор был жив… ни у кого не было больше трюков в рукаве, чем у этого старого любителя магглов. Но покинуть единственное место, в котором, он был уверен, Гарри находился … Том так сильно стиснул зубы, что они заболели. — Держись, — прошептал он. Он шагнул обратно к Грейнджер, и она снова вздрогнула, крепче сжимая палочку, но не нападая на него. — Ты ошибаешься, — заявил он, и ее карие глаза расширились. — Гарри не умер. Я бы знал. Он бы знал, его сердце будто бы вырвали из груди. Он знал бы это, словно сама его душа была бы разорвана на тысячу кусочков. Он сжал ее руку гораздо сильнее, чем это было необходимо. — Скажи мне, куда._______________________
Они появились возле чайной под названием «У мадам Паддифут». Грейнджер отшатнулась от него, ее рвало. Прежде чем взлететь, Том быстро преобразился, сменив цвет волос на блондина с тонкими усиками в тон. Его лицо создавало бы проблемы в этом мире. Он уничтожил разум Беллы и Купера, но опытный волшебник смог бы прорваться сквозь него. Он прорвется сквозь нее, и тогда… чтобы тогда сделал двойник Тома? Он уже боялся, что сделал неправильный выбор. Ему следовало пойти на фабрику. Какое это имело значение, если в конечном итоге он будет бороться с самим собой? Какое это имело значение, если все в радиусе мили были ранены или убиты в процессе? Гарри был там. Гарри был там. Том сделал глубокий вдох и пожалел об этом, когда рвота Грейнджер попала ему в носовые пазухи. — Где этот человек? — потребовал Том. Вытирая рот рукавом своего бледно-голубого пальто, Грейнджер поспешила вниз по улице. — Здесь, внизу, — сказала она. — Он здесь, внизу. Том последовал за ней через Хогсмид. Деревня была тихой, без обычной шумной активности буйных студентов, но Грейнджер все равно выбирала боковые улочки и переулки. Она держала голову опущенной и шла так быстро, что почти бежала. Они свернули на особенно вонючую и узкую улочку. Она подошла к покосившейся двери, поверхность которой была покрыта плесенью и грязью, постучала по ней палочкой и прошептала: — Arapawa. Они ждали меньше пяти секунд. Дверь распахнулась, и на крыльце появился высокий мужчина с растрепанной бородой и длинными седыми волосами. Его яростный хмурый взгляд скользнул по ним, затем вверх и вниз по тихой улице. Раздраженным кивком головы он поманил их внутрь. — Вы Аберфорт? — спросила Грейнджер. — Джастин рассказал мне… Мужчина ткнул ей в лицо пальцем с грязным ногтем и прошипел: — Заткнись, или вылетишь! Грейнджер захлопнула рот. Аберфорт? Том шагнул вперед, его сердце учащенно забилось. — Ты брат Альбуса Дамблдора. — Он лично никогда не видел этого человека, но знал, что он существует. Их глаза были одинаковыми. — А тебе-то какое дело? — Аберфорт зарычал. — Сюда, — рявкнул он, показывая им на маленький уголок кухни. Он порылся в ящике со столовым серебром. — Тебя здесь никогда не было. Ты никогда не разговаривал со мной. Ты не знаешь моего имени. — Он повернулся и вытащил короткий широкий нож. Лезвие было сделано не из железной руды, а из чего-то похожего на лед. — Понимаешь? Грейнджер судорожно вздохнула. — Я понимаю. — Укуси, — сказал он, передавая ей грязный кожаный ремешок. Грейнджер сидела за крошечным столиком. С каменным лицом она зажала ремешок в зубах и ударила правым кулаком по столу. На тыльной стороне ее ладони черными чернилами были выведены две крупные буквы, которые Том не заметил: МР. — Что ты… Но вопрос Тома был прерван приглушенным криком Грейнджер. Аберфорт схватил ее запястье одной рукой и прижал лезвие плашмя к татуировке. Дым с шипением поднялся в воздух. Грейнджер дернулась и затряслась, но хватка Аберфорта была слишком сильной, чтобы она смогла освободиться. Секунду спустя действие было закончено. Он отступил назад, и Грейнджер, рыдая и дрожа, схватила его за руку. Буквы были выжжены. Он передал ей грязный флакон и относительно чистый бинт. — Надевай это четыре раза в день… четыре раза, — приказал он. Не в силах говорить, слезы текли по ее лицу, Грейнджер кивнула. Она попыталась вынуть пробку одной рукой, и Аберфорт, сжалившись над ней, сделал это за нее. Затем он повернулся к Тому, протягивая кожаный ремешок. — Я не магглорожденный, — сказал Том, соединяя точки. — Я так понимаю, что татуировка затрудняет тебе побег? — спросил он Грейнджер. Она кивнула, морщась, после того, как смазывала рану мазью. — Из-под какой скалы ты выбрался, если ты этого не знаешь? — с насмешкой спросил Аберфорт. — Твой брат, — холодно сказал Том. — Я должен поговорить с ним. Ярость углубила морщины на лице Аберфорта. — За кого вы, люди, меня принимаете? За телефонную будку? — Вы не можете… не можете связаться с ним? — спросила Грейнджер. С каждой секундой она становилась все бледнее. — Джастин сказал… — Закрой свою пасть! — Аберфорт снова зарычал. — Вам, магглорожденным, лучше держать свои рты на замке, иначе меня раскроют, и тогда где вы, идиоты, будете, а? А? Том шагнул вперед, сжав кулак, чтобы не выхватить палочку. — Я обращаюсь не с просьбой. — О, это не так? — сказал Аберфорт с насмешливым удивлением. — Мне насрать! — Он повернулся к Грейнджер, вытащив из кармана старый пакетик с чаем и швырнул его на кухонный стол. — Это единственный Портключ, который у меня есть, так что используйте его с пользой. Женщина по имени Арабелла Фиг будет ждать. Забери этого дурака с собой, прежде чем я… — Я никуда не уйду, пока не поговорю с твоим братом, — заявил Том. — Кем, черт возьми, ты себя возомнил, врываясь в мой дом и… — Аберфорт резко замолчал. Палочка Тома была в нескольких дюймах от его толстого, выпуклого носа. За кухонным столом Грейнджер смотрела широко раскрытыми глазами, сжимая руку и выглядя так, словно ее снова тошнило. — Приведи сюда Дамблдора, и я перестану тебе мешать, — прошептал Том. — Мы не разговариваем, — сказал Аберфорт, так же разъяренный. — Но вы все же на связи, — сказал Том, увидев правду в яростном взгляде Аберфорта. — Делай, как я говорю, или я сожгу эту лачугу дотла вместе с тобой. — Пустые угрозы, — выплюнул Аберфорт. Том указал палочкой на кухонный стол. Он вспыхнул пламенем. Грейнджер закричала и вскочила на ноги; Аберфорт издал яростный рев. — Отлично! — взревел он. — ПРЕКРАСНО! Со свистом огонь исчез. Том мог бы вернуть стол в прежнее состояние, но он оставил его лежать грудой тлеющих дров, предупреждая о том, что случится, если Гарри причинят вред. Я сожгу вас всех. — Ты хочешь, чтобы я сказал что-нибудь конкретное? — Аберфорт вскипел. Том не опустил палочку. — Скажи ему, что меня послал Фоукс.