Грязный

На небе постепенно расцветали яркие звёзды, что радовали своим сиянием жителей маленького городка. Многие были в восторге от такой красоты и, несмотря на холодную погоду, укутывались в шарфы и выходили на улицу, чтобы весело провести вечер. Кто-то глотал дешёвый алкоголь, сидя на траве в парке, и любовался красотой на небе. Кто-то гулял с любимым человеком, крепко сжимая его руку. А кто-то, как, например, Хуа Чэн, бездумным взглядом смотрел в потолок, лёжа на кровати, и им плевать на то, что происходит во внешнем мире. И так весь день. Хуа Чэн повернулся на бок, смотря на еду, что лежала на тумбочке. Её принёс Хэ Сюань — единственный, кто решил вспомнить о Хуа Чэне. В принципе, это единственный человек, который всегда помнит о нём. Хуа Чэн вздохнул и взял тарелку. Медленно поднёс к губам порцию и начал кушать. Его тошнило, но он продолжал давиться. Положил пустую тарелку обратно на тумбочку и принял таблетки. Дверь резко открывается, и в комнату, подобно ветру, влетает Хэ Сюань, заставляя мирно лежащего Хуа Чэна вздрогнуть. Вспомни тучку — вот и молния. Хэ Сюань взял таблетки и, прищурившись, взглянул на Хуа Чэна. Тот выгнул бровь, смотря в ответ. — Я принял их, — невозмутимо сказал он. Они играли в гляделки секунд десять, пока Хэ Сюань не сдался и сел на край кровати. — И что ты собираешься делать? — В смысле? — равнодушно бросил Хуа Чэн, смотря в невидимую точку на потолке. — Ты всё испортил, и как теперь собираешься выкручиваться? — Никак, — горько усмехнулся Хуа Чэн. — Уже поздно, надо скорее уезжать отсюда. Хэ Сюань поморщился от такого заявления. Им бы остаться ещё на пару деньков здесь, чтобы хотя бы прояснить ситуацию с Се Лянем. Дайте волю Хэ Сюаню — он бы прямо сейчас всё рассказал Хуа Чэну, потому что смотреть, как эти дети играются со своими чувствами — невыносимо и жутко раздражает. Но Ши Цинсюань сказал, что эти двое должны сами во всём разобраться. Не то чтобы Хэ Сюань сразу соглашался на предложение какого-то левого человека, с которым едва знаком, но эти слова звучали разумно. И что в итоге? Хуа Чэн принял решение слинять, оставив всё как есть. Хотя недавно говорил о том, что хочет остаться с Се Лянем. Друзьями. Знакомыми. Неважно. Главное, остаться с ним. И тут на тебе. Хэ Сюань не может понять причину такого внезапного заявления: «Надеюсь, мы больше не увидимся». Что на него повлияло? Или это был вовсе не он, а болезнь? А, болезнь, точно. Хуа Чэн наверняка копнул глубже и понял, что не хочет, чтобы Се Лянь с ним нянчился и терпел все его психи. А ведь Хэ Сюань надеялся сбагрить Хуа Чэна Се Ляню, потому что он конкретно заебался, серьёзно. — Ви заметила отсутствие кольца? — Да, — мрачно ответил Хуа Чэн, поворачиваясь на бок от Хэ Сюаня. Последний понял намёк и, цокнув, вышел.

***

Ши Цинсюань раздражённо убирает со своих колен ноутбук и грозно шагает на кухню, бормоча под нос что-то вроде: «кто вообще эту херню придумал?!», «а вдруг меня посадят, если я что-то не так напишу?!». Се Лянь усмехнулся, затягиваясь сигаретой и пододвигая ноутбук к себе. Он принялся что-то печатать на клавиатуре, сверяясь с документами, что были разложены вокруг гаджета. Ши Цинсюань вернулся с двумя кружками кофе и поставил их на журнальный столик, присаживаясь рядом с Се Лянем. Последний потушил сигарету об пепельницу и продолжил занимательное дело. — Ого, ты смог разобраться в этой куче непонятных букв? — удивлённо произнёс Цинсюань. — Ну, немного опыта всё же имею, — ответил Се Лянь, пожав плечами. Ши Цинсюань еле заметно кивнул и сделал глоток горячего кофе, внимательно смотря на монитор. Им на работе сказали создать аккаунт и заполнить электронные документы. Для чего это — Цинсюань даже знать не хочет. У него уже нервы на пределе. Этот сайт грузит очень плохо, да и от количества непонятных слов у Цинсюаня голова кругом. Сделав последний «щёлк», Се Лянь расслабленно облокотился на спинку дивана. Цинсюань протянул ему чай, получив от друга благодарный кивок. Сидели в тишине. Се Лянь не выдержал и взял ещё одну сигарету, посмотрев на Цинсюаня. Тот махнул рукой, мол, делай, что хочешь, я потом проветрю квартиру. Они были у него дома, поэтому Се Лянь не хотел злоупотреблять гостеприимством, но, к сожалению, нервы давали о себе знать. Тишину разрезал звук уведомления на телефоне Ши Цинсюаня. Последний разблокировал его и, прочитав сообщение, удивлённо замер. — Блять, — выругался он, широкими глазами смотря в экран. — Что там? — поинтересовался Се Лянь. Тот не ответил, а просто показал ему смс-ку, где коротко и по делу было написано: «Тот самый, который герой💋14:56: Завтра мы улетаем в Китай.» Се Лянь долго перечитывал, надеясь, что ему показалось, но лицо Цинсюаня ясно дало понять, что нет. Он перевёл взгляд куда-то в сторону, находясь в некой прострации. Се Лянь не может понять, как ему реагировать. Он понимал, что это правильное и логичное завершение всей этой истории, ведь Хуа Чэн ясно дал понять, что всё кончилось. Се Лянь больше не увидит его никогда. Это замечательно, Хуа Чэн остался жив, Цзюнь У не тронул его и в принципе не подавал никаких признаков того, что он рядом. Но Се Лянь уверен — он знает. Знает про всё. Абсолютно. И про биполярное расстройство тоже знал с самого начала. И наверняка был уверен, что Хуа Чэн умрёт за эти три года. Цзюнь У просто... Поигрался с ними? Другого объяснения Се Лянь не видит. Да и действия с его стороны нелогичные. Он разрушил всю семью Се Ляня, морально искалечил, потому что... Почему? Просто, чтобы Се Лянь был его? Что за бред? Цзюнь У непредсказуем, так же, как и Хуа Чэн. Се Лянь совершенно ничего не знает о Хуа Чэне. С кем он прожил все эти пять лет? Он видел только заботливого, спокойного, доброго Сань Лана. Сейчас же это другой человек, и, возможно, слова про то, что Хуа Чэн не уверен, любит ли Се Ляня, оказались правдой? Они оба изменились. И теперь продолжать дальше что-либо не было никакого смысла. Хуа Чэн уезжает, и они больше никогда не встретятся. Что ж, так тому и быть. Се Лянь снова посмотрел на Ши Цинсюаня. Кажется, он увидел на лице того... Слёзы? Он плачет? — Се Лянь, дай сигарету, — потребовал он, упрямо вытирая слёзы ругавом и шмыгая носом. Се Лянь, до сих пор находясь в ступоре, взял пачку и достал две, передавая одну Цинсюаню. Тот тихо ответил «спасибо» и чиркнул зажигалкой. Так и просидели в тишине, пока Цинсюань не успокоился. — Давай прогуляемся вечерком? — уже весёлым голосом предложил он. Се Лянь поморщился. Сегодня вечером он не мог — работа. Как бы сильно не хотелось туда идти, но надо.

***

Он сидит на скамейке в раздевалке и смотрит в одну точку, погрузившись в свои мысли. Прошло два часа, а Се Ляня никто не трогал. И это замечательно, может, ему удастся уйти с этой не-работы не испорченным? Было бы здорово. Но это только во снах, а сейчас реальность, где его всё же вызывают. Как же мерзко. Се Лянь идёт очень медленным шагом, надеясь оттянуть момент открытия двери. Когда он всё же заходит в эту злосчастную комнату, его нежно целуют и мягко обнимают за талию. Что-то не так. Обычно Се Ляня грубо хватали за запястья и прижимали к кровати. От осознания своей догадки ему становится дурно и не хочется открывать глаза, подтверждая ее. Но он всё же распахивает их и отстраняется. «Не может быть» — в страхе думает Се Лянь, ловя взгляд карего глаза. Тот смотрит не с презрением, а как-то разочарованно. Они в шоке смотрят друг на друга не в силах оторвать взгляд. Се Лянь готов прямо сейчас провалиться сквозь землю или упасть в обморок, да что угодно, но только не быть здесь. Он отходит от Хуа Чэна на добрый метр. — Прости, я... Я не... — мямлит Се Лянь. Он вообще не знает, что говорить в этой ситуации. Хуа Чэн лишь смотрит. У него явно накопилось куча вопросов, ответы на которые он, если честно, не очень хочет знать, но понимает, что задать их всё же придётся.