Грязный

Перед отъездом в Китай Хуа Чэну вот так внезапно захотелось прогуляться по ночному городку. Вот так просто. В час ночи. Хэ Сюань в принципе уже ничему не удивляется. Хуа Чэн проходил мимо различных круглосуточных магазинов, сидел в парке, бесконечно прокручивая в плейлисте любимые песни. Он на секунду почувствовал себя героем какой-то дешёвой мелодрамы. Забавно. Когда он проходил мимо маленького круглосуточного магазина, его взгляд зацепился за знакомую фигуру, что быстро шла в неизвестное направление. Посмотрев на время и взвесив все за и против, Хуа Чэн незаметно поплёлся за ним, хотя в голове и проскакивала мысль, что нужно человека окликнуть, но она быстро улетучилась. Сейчас Хуа Чэна разрывает от любопытства и внезапного накатившего адреналина. Потому что это Се Лянь, и он куда-то идёт в такое позднее время. Естественно, Хуа Чэн пойдёт за ним. Это, может, последний раз, когда он видит гэгэ. Хуа Чэн поджал губы, увидев, куда именно направляется Се Лянь. Он тут уже был как-то раз только смутно помнит, что именно было. Точно уверен в том, что ни с кем не трахался в этом месте. Се Лянь идёт в сторону чёрного входа — так предположил Хуа Чэн, потому что главный он обошёл. В сознании всплывает очень неприятная догадка, и Хуа Чэну совсем не хочется её подтверждать, но что-то ему подсказывает, что если этого не сделать — всё станет только хуже. Хуа Чэн вообще редко прислушивается к внутреннему голосу, но сейчас приходится идти к нему навстречу. А есть другая сторона, которая твердит, что с Се Лянем давно всё покончено. Слова уже были сказаны, тут его больше ничего не держит. Тем более Хуа Чэн не хочет портить жизнь Се Ляню своей чёртовой болезнью, поэтому нужно уходить отсюда. И именно поэтому Хуа Чэн направляется к главному входу и погружается в атмосферу пошлости, алкоголя и безудержного веселья. В принципе, ничем не отличается от его повседневной жизни. Он садится на стул около барной стойки и думает. Не самое лучшее место для размышлений, но это никого не волнует. Им надо поговорить — именно к такому выводу он приходит. Где-то в глубине сознания Хуа Чэн это понимал, да и Хэ Сюань каждый раз намекал ему об этом. Но сейчас он взвесил все сказанные слова, действия, которые во многом нелогичные. Хуа Чэн не знает Се Ляня. Пять лет жизни с ним ничего не дали. Они друг от друга многое скрывали, даже несмотря на то, что во время ссор старались обсуждать проблему и разговаривать адекватно. Казалось бы, недосказанностей быть не должно, но они были. Те же таблетки, которые Хуа Чэн прятал у Хэ Сюаня. Та же болезнь. И сейчас понимает, что если бы он рассказал Се Ляню с самого начала, то они бы не расстались вот так. Да, возможно, Се Лянь бы его бросил, но перед этим они бы поговорили и спокойно разошлись — в этом Хуа Чэн уверен. Но опять же Се Лянь ушёл от Хуа Чэна не из-за болезни (по крайней мере, главная причина не в этом), а из-за чего-то другого. И именно это его волнует. Но, но, но! Как же много этих «но»! Он спросил бармена, где можно заказать проститутку. Молодой парень указал на женщину, стоящую чуть поодаль от Хуа Чэна. Тот подошёл к ней, и женщина сразу повела его в отдельную комнату на втором этаже. Показала ему фотографии различных парней и девушек, и Хуа Чэн готов поклясться, что в эту секунду готов был застрелиться. Он указывает на одну из фотографий и ждёт. В голове пусто, никакие догадки строить не хочется. Он просто сидит и ждёт, когда дверь откроется. Честно? Он не знает, что на него нашло. Мозг полностью отключился, когда Хуа Чэн увидел его. Такого подавленного, потерянного и несчастного. Руки сами потянулись к нему, а губы мягко прикоснулись к его, нежно сминая, будто заново изучая каждый их миллиметр.

***

Они молча смотрят друг на друга. Первым не выдерживает Се Лянь. Он отводит взгляд и садится на кровать, обнимая себя руками. Ему жутко стыдно и больно. Готов сквозь землю провалиться, лишь бы больше никогда не появляться в этом дерьмовом и несправедливом мире. Хуа Чэн подходит к нему и присаживается перед ним на пол, осторожно касаясь его колен. Всё же этот разговор должен был когда-то состояться, но Се Лянь боится. Боится Цзюнь У. Слова Хэ Сюаня врезаются в память, напоминая о том, что тот всё знает и может рассказать Хуа Чэну. А Се Лянь почему-то уверен, что тот всё бы и рассказал, но уже в Китае. Поэтому Се Лянь собирается с мыслями и начинает говорить: — Прости меня. За всё, — его голос тихий и неуверенный. — Хотя вряд ли такое можно простить, но, пойми, я не хотел этого, правда, — он делает паузу, тяжело вздыхая. — Я не знаю, как оказался здесь, всё было как в тумане. Мне срочно нужны были большие деньги, чтобы выплачивать их... Цзюнь У. Эмоции на лице Хуа Чэна невозможно прочитать. Оно выглядит невозмутимым, но это Се Ляню так кажется. На самом деле у Сань Лана медленно собирается пазл в голове, а в душе царит злость и непонимание. — Сань Лан, послушай, я не хотел тебя оставлять, так... Получилось, — Се Лянь уже не может смотреть в глаза Хуа Чэну, поэтому он задерживает взгляд на невидимой точке на полу. Эти стены давят, и будто невидимые пальцы касаются его шеи, безжалостно удушивая. Говорить было очень трудно, а перед глазами картинками проносились все события трёхлетней давности. Се Лянь не понимал, почему Хэ Сюаню рассказывать было легче, а сейчас ощущение будто его медленно закапывают в могилу. Но он рассказал. Он смог пересилить свой животный страх. Сань Лан молчит, глядя в глаза Се Ляню. Последний не может прочитать, что творится в душе у Хуа Чэна, и, если честно, именно сейчас не особо хочет. Сань Лан берёт его руку в свою, и они вместе выходят из комнаты. Тот всё также ничего не говорит, но теперь Се Лянь понял, что он хочет уйти из этого грязного здания. Собирает вещи, игнорируя недоумённые взгляды окружающих. Выходит на улицу, где его ждал Сань Лан. Они вместе добираются до дома Се Ляня и, наконец, сидят на кухне, обдумывая происходящее. — Ты мог всё рассказать Хэ Сюаню, — голос с нотками холода разрезали эту удушающую тишину. — Я и рассказал ему, — Се Лянь кивает. — Спустя три года, — тут же тихо добавляет он, закуривая сигарету. Хуа Чэн никак не комментирует то, что Се Лянь закурил, и то, что эта рыба всё знала. Сейчас есть проблема поважнее, с которой нужно разобраться. — Цзюнь У — завистливая мразь, — подытожил Хуа Чэн, безэмоцинально смотря на Се Ляня. — Он делает всё, чтобы разрушить мою жизнь. Но я удивлён, что он пошёл на такие меры. Се Лянь понял, что Хуа Чэн разговаривает с ним, как с подчинённым. В его глазах образ того самого хладнокровного, властного человека, который знает своё дело. Прям как в первый день их знакомства. Се Лянь потушил недокуренную сигарету о рядом стоящую пепельницу и посмотрел на Хуа Чэна выжидающим взглядом. — Что ты собрался делать? — Он заметил в глазу Хуа Чэна недобрый огонёк. Сань Лан усмехнулся и мягко взял в свои ладони руки Се Ляня, слегка улыбаясь уголком губ. Последний насторожился, но руки не убрал. — Гэгэ, я просто хочу с ним поговорить. Зрачки Се Ляня резко сузились. Он помотал головой, не в силах сформулировать правильно мысль, а сердце бешено стучало. Дрожащими руками он схватился за плечи Хуа Чэна и испуганно посмотрел на него. — Н-не нужно тебе с ним говорить, Сань Лан, — Се Лянь с трудом проглотил ком в горле и продолжил. — Прошу, уезжай и больше никогда не возвращайся сюда! Хуа Чэн отстранился, как от удара тока, и неверяще посмотрел на когда-то любовь своей жизни. А Се Лянь поспешно убрал руки за спину. Они смотрели так друг на друга секунд двадцать, не в силах вымолвить ни слова. Эту тишину прервал неожиданный смех Хуа Чэна. Сначала тихий, но постепенно набирающий громкость. Его руки тряслись, но он не переставал смеяться. Се Лянь вдруг почувствовал себя не в безопасности. Ему стало страшно видеть Хуа Чэна таким. Что же с ним стало за эти три года? Что он пережил? — Что ты несёшь, — наконец, заговорил Хуа Чэн. Разочарованная интонация не скрылась от Се Ляня. — Ты думаешь, он что-то мне сделает? Думаешь, он способен убить меня? Ха-ха, Се Лянь, а ты уверен, что мы знаем друг друга? Нет, Се Лянь не уверен. — Открой, блять, глаза, посмотри, что с нами стало, — ещё три года назад Хуа Чэн бы вырвал себе язык, если он хоть раз повысит голос на Се Ляня, но в этот раз ему стало плевать на всё. — Он запудрил тебе мозги и заставил разрушить нашу жизнь, а ты до сих пор даже не пытаешься что-то исправить! Одумайся и прекрати бояться. Воспользуйся шансом и избавься от него, наконец! И он вышел, громко хлопнув дверью. Се Лянь бездумно смотрел в одну точку, обдумывая его слова, в которых была доля истины. Он встал и подошёл к окну, скрестив руки на груди. Хуа Чэн прав, и от этого так сильно болело в груди. Се Лянь просто смирился с тем, что он теперь на всю жизнь у Цзюнь У на поводке, и просто не представляет, как освободится. Его всего трясёт от нарастающей паники и не понимания, что делать дальше. Его неожиданно обнимают со спины и прижимают крепко к своей груди. Се Лянь вздрогнул и хотел уже отстраниться, как знакомый шепот раздался около уха. — Прости, — Хуа Чэн уткнулся носом в шею, вдыхая такой родной запах. — Прости. Прости. Прости. Я не хотел... На тебя кричать. Пожалуйста, прости. Се Лянь обнял себя за плечи, повернув голову к Хуа Чэну. Их носы соприкоснулись, и в следующую секунду губы слились в медленном нежном поцелуе. Казалось, будто они в эти минуты забыли про грусть и ненадолго вернулись во времена, где они счастливы вдвоём. Только вдвоём. Се Лянь прикоснулся кончиками пальцев к скуле Хуа Чэна, ощущая гладкость кожи. Се Лянь всегда считал своего возлюбленного красивым, однако, тот на все комплименты либо отшучивался, либо утверждал, что гэгэ намного красивее, словно божество. Постепенно поцелуй перерастал из нежного в более страстный, ненасытный. Се Лянь обнял Хуа Чэна за шею, прижимая ближе к себе, а последний приподнял того за бёдра, заставляя обвить ногами свою талию. — П-подожди, Сань Лан, — Се Лянь отстранился и всё же опустился обратно на пол. — Думаю, не нужно этого делать. Хуа Чэн недоумённо на него посмотрел, вздёрнув бровь. — Тебе противно будет от... этого, — объяснил Се Лянь, сделав два шага от Хуа Чэна. Последний горько усмехнулся каким-то своим мыслям и не спеша протянул руку к запястью Се Ляня. — Гэгэ, родной, это же ты. Плевать, что было до, сейчас мне важен лишь ты, понимаешь? — Хуа Чэн мягко улыбнулся и, преодолев расстояние, вновь затянул Се Ляня в глубокий поцелуй. Приобнял за талию, крепко прижимая к себе. Се Лянь уже не думал отстраниться снова. Медленным шагом, не отстраняясь от Хуа Чэна, вёл в сторону спальни. Когда их тела соприкоснулись с простынями, они смотрели друг на друга, не отрываясь, будто не было этих трёх лет. Каждый восхищался красотой другого. Хуа Чэн поцеловал в уголок губ Се Ляня, неспешно передвигаясь так всё ниже. На шее и ключицах он заострил особое внимание. С губ Се Ляня раздался тихий стон, а его пальцы зарылись в копну чёрных, как вороново крыло, волосах. Хуа Чэн нежно целовал каждый миллиметр мягкой кожи возлюбленного, параллельно проникая под ткань футболки. Верхняя одежда Се Ляня аккуратно снимается и падает на пол. Взору Хуа Чэна предстаёт не самая приятная картина. Грудь покрыта синяками и кое-где имеются царапины. Се Лянь поджал губы, не осмеливаясь видеть реакцию Хуа Чэна. Бывало иногда, что клиенты не сдерживают свой порыв и не осознанно делают больно. А может и осознанно, кто знает. Се Лянь хотел уже всё прекратить, но Хуа Чэн внезапно снова поцеловал. — Всё хорошо, — шепнул он, отстранившись. Хуа Чэн нежно прикасался губами к ранам, словно залечивая и убирая из головы Се Ляня неприятные воспоминания. Кончиками пальцев прикоснулся к джинсам, медленно снимая их и кидая на пол. Се Лянь привстал на локтях и потянулся к Хуа Чэну за очередным поцелуем, а тот в принципе был и не против. Се Лянь зарылся руками под толстовку Хуа Чэна, поглаживая его торс, а после и вовсе снял одежду. Предплечье Хуа Чэна обрамляли множественные шрамы и ещё незажившие раны, причём на обеих руках. Это повергло в шок Се Ляня, но он не успел подумать над этим, как Хуа Чэн вновь повалил его на подушки, покрывая шею поцелуями и, иногда, алыми отметинами. Хуа Чэн твёрд — Се Лянь чувствует, поэтому тянется к его ширинке, но тут внезапно его руку перехватывают, и пальцы переплетаются. Хуа Чэн целует тыльную сторону ладони Се Ляня, смотря прямо ему в глаза, а последний прикусил нижнюю губу, не в силах отвести взгляд. Нижнее бельё Се Ляня идёт вслед за другими вещами, а Хуа Чэн пристраивается между ног, целуя внутреннюю часть бедра. Се Лянь задыхается от переполняющих чувств. Давно он такого не испытывал — нежность, аккуратность, внимание. Всё это мог ему дать только Сань Лан. Последний сначала языком проходится по всей длине члена Се Ляня, а после берёт в рот, посасывая, иногда поднимая взгляд на возлюбленного. Се Лянь тихо стонет, словно пытаясь специально не издавать громкие звуки, и сжимает в руках белую простынь. Хуа Чэн продолжает интенсивно двигать головой, пытаясь доставить максимальное удовольствие любимому — и у него это получается. Но внезапно он отстраняется, слыша недовольный вздох Се Ляня. Хуа Чэн наклоняется к нему, облизывает губы и шепчет: — Гэгэ. Се Лянь всё понял, поэтому тянется рукой к тумбочке и достаёт оттуда презерватив и лубрикант. Хуа Чэн пользуется смазкой и начинает медленно растягивать Се Ляня, параллельно снова выцеловывая ключицы и шею. Се Лянь проходится руками по спине Хуа Чэна, иногда царапая своими недлинными ногтями. — Сань Ла-ан, — нетерпеливо простонал Се Лянь, когда уже три пальца растягивали его. Хуа Чэн отстранился. Се Лянь затуманенным взглядом смотрел, как Хуа Чэн не до конца снимает штаны, оставляя их в районе колен. Как надевает на член презерватив и смазывает лубрикантом. Он снова наклоняется к Се Ляню, мимолётно целует в губы и медленно входит. Последний обнял Хуа Чэна за шею, прижимая ближе к себе и пальцами зарываясь в волосы. Хуа Чэн начинает двигаться, постепенно набирая темп. Он закинул ногу Се Ляня себе за спину и тихо постанывал тому в ухо. — Гэгэ, — прошептал он. — Я хочу слышать тебя. И он услышал. Се Лянь громко простонал его имя, когда важная точка была задета. и теперь вся комната наполнилась греховными звуками шлепков и стонами. Хуа Чэн резко поменял темп на грубый и резкий. — Интересно, а ты также по-блядски кричал под этими мразями, что посмели коснуться тебя? — тон Хуа Чэна был холодным и безжалостным. Он укусил Се Ляня в районе шеи, оставляя заметные следы от зубов. Се Лянь опешил и хотел ответить, но слова застряли в горле от очередного толчка. Пару движений, и он излился, пачкая и себя и Хуа Чэна спермой. Последний закончил следом. Они без сил лежали на кровати в гробовом молчании. Се Лянь укутался в одеяло и лег на бок спиной к Хуа Чэну. Засыпая, он слышал какие-то копошения позади себя, но вскоре окончательно заснул.

***

Се Лянь проснулся из-за громкого стука в дверь. Кто-то очень нетерпеливый наведался к нему в четыре часа ночи. Хуа Чэна рядом не было и его вещей — тоже. Се Лянь сразу насторожился. Надев быстро одежду и взяв из кухни первое, что попалось под руку — сковородку, он медленно подошёл к двери и посмотрел в глазок — темнота, будто кто-то закрыл рукой. Се Лянь сделал вид, что его нет, но стук всё продолжался и это начинало раздражать. Взял телефон и напечатал сообщение, а после запихнул его в комод и закрыл. Далее он всё же аккуратно открыл дверь, но даже вдохнуть не успел, как его рывком пригвоздили к стенке, схватив за шею. — Здравствуй, Сяньлэ.