Судьба в твоих руках

      Оставшийся день своего путешествия она использовала на полную. Как оказалось, бегать в платье неудобно, и даже больно, потому что подол путается, задевает за ноги, а разодранные ладони саднят. Не заплетенные волосы оказались очень невкусными и откровенно сговорились с платьем, потому что запутанный подол вкупе с закрытыми глазами приводят к неизбежному полету. Причем всегда строго вниз и вперед лицом. Прыжки по лужам опробовать, к сожалению, не удалось за неимением оных, а нырять в придорожную канаву, Эмилина все-таки не решилась. Грязные же после падения руки уже у самой девочки вызвали брезгливое «фу» и были решительно отмыты в той самой канаве. По итогам исследования с разочарованием пришлось признать, что что-то полезное эти вредные взрослые все-таки говорят. Иногда. Очень редко!       Дорога была достаточно ровной и прямой, чтобы не давать Эмилине даже возможности заблудиться. Изредка от нее отделялись более узкие и заросшие проселочные дороги, ведущие к местным поселениям, разбросанным повсюду. Даже удивительно, что за целый день девочке так никто и не встретился. Лишь один раз Эмилина усомнилась в выборе направления, когда дошла до разветвления, где сходились три совершенно одинаковые по ширине дороги. Но проблема быстро решилась, когда девочка заметила большой столб с табличкой. Читать она умела, а направление стрелочки не оставляло просторов для фантазии.       Вскоре начало темнеть, и это быстро вернуло Эмилину в реальность. Она всегда была «очень рассудительной барышней», как любил говорить старый садовник Саймон, поэтому и сейчас быстро собралась с мыслями и задумалась, как ей провести ночь. Спать хотелось сильно: девочка очень вымоталась за день. Она раньше никогда в жизни не ходила за один день так много. Ноги гудели, ладони саднили, а глаза самовольно слипались.       Раньше Эмилине никогда не приходилось спать под открытым небом, но девочка вспомнила, что во всех сказках путешественники всегда спокойно ночевали в чистом поле, если только им не уготована была встреча с каким-нибудь чудовищем. Стоило мелькнуть мысли о чудовищах, как детское воображение тут же нарисовало картину, как что-то страшное и лохматое вылезает из-за соседнего куста и…       Девочка попятилась. Наверное, она бы шла спиной назад и дальше, до самой столицы, если бы не подвернувшийся камень, о который Эмилина споткнулась и упала на спину. Не пролежав и секунды, она вскочила на ноги и, запутавшись в подоле платья, едва не рухнув обратно на землю, бросилась со всех ног вперед по дороге. Куда и зачем бежала, Эмилина как-то не задумывалась. В сумерках позади ей все время мерещился чей-то страшный силуэт, который непременно желал причинить ей вред.       В легких начал разгораться пожар от недостатка воздуха, а в боку противно закололо, когда она миновала очередной поворот и, обернувшись на секунду назад, впечаталась носом во что-то большое, живое и лохматое. Едва она это поняла, препятствие чуть не снесло звуковой волной звонкого девчачьего крика. Эмилина визжала так, что у нее самой начало закладывать уши.       — Святые боги! — охнуло чудовище и накрыло большими лапами голову.       Этот возглас несколько остудил пыл девочки, и та бросила испуганный взгляд на свой ночной кошмар и внезапно смутилась. Перед ней стоял здоровый деревенский мужик в слегка запыленной рубашке и простых штанах. Детина был под два метра ростом и столько же в плечах, а также обладал пышной вьющейся бородой, которую Эмилина в начале и приняла за шерсть. Вопль же, по всей видимости, оглушил не только девочку, но и здоровяка, так что тот инстинктивно закрыл ладонями уши.       — Ты чего так орешь-то, а? — справедливо возмутился мужик, еще раз потерев пострадавший орган слуха.       — П-простите… — пискнула Эмилина, начиная отходить от пережитого ужаса. Человек, пусть даже такой странный, был явно лучше мохнатого чудовища.       — Прощаю. Так чего ты кричала? И неслась как на пожар… — переспросил здоровяк, наконец разглядев в темноте растрепанную девочку в пыльном простецком платье. Вид у нее был откровенно жалкий и напуганный. — Или от пожара. Гнались за тобой, что ли?       — Н-нет. — пролепетала Эмилина и только сейчас осознала, что если этот человек узнает, что она в розыске, то тут же донесет на нее, а то и вовсе сам куда нужно притащит. Этот сможет. — Я просто…       — Просто что? Просто бегаешь по ночной дороге и орешь, как резанная? — хохотнул мужик, — Девонька, ты потерялась, что ль?       — Нет-нет, не потерялась! — слишком поспешно выпалила девочка, но ее собеседник кажется этого не заметил, — Я… А вы кто?       — Я-то? — опять рассмеялся здоровяк, однако от этого смеха почему-то не возникало отрицательных эмоций, — Я Захар. Из Синих озер. Это под Кáгулой. Живу там, работаю, а теперь — вон — товар везу в город на продажу.       — Кагула? Это где? — Эмилина немного успокоилась, и тогда у нее проснулось любопытство.       — Это город такой большой. Поменьше столицы, конечно, но и не деревня наша. — пояснил Захар, развернулся и пошагал куда-то по дороге.       Недалеко, метрах в десяти от них стояла повозка, накрытая сукном от дождя. Лошадь же паслась на обочине в траве и иногда взмахивала хвостом. Чуть дальше, за повозкой, вяленько танцевали языки пламени — костер только разожгли, и он еще не успел разойтись. Оглядев всю эту картину, Эмилина на пару секунд задумалась и в конце концов решила.       — Дяденька Захар, а можно я тут у костра посижу немного? — состроив умильную мордашку, попросила девочка.       — Только если кричать больше не будешь, — хохотнул мужик и приглашающе махнул рукой, — А то уши у меня не казенные!       — Не буду, обещаю! — закивала Эмилина, внутренне радуясь своей удаче.       Если этот человек принял ее за обыкновенную деревенскую девчонку, то она вполне могла дойти с ним почти до самой столицы. И ночевать будет не так страшно, и от розыска можно спрятаться, если слегка изменить внешность. Например, никаких больше высоких причесок — лишь простенькие косички по бокам. А сверху можно повязать аккуратную косынку — Эмилина видела, как в таких ходили другие женщины. Еще она незаметно переколола брошь на внутреннюю сторону воротника, чтобы она не бросалась в глаза и случайно не выдала ее происхождение.       Девочка также запретила себе все вдолбленные ей с рождения нормы этикета: как ходить, как говорить, как есть. Долой светские привычки! Никаких больше реверансов и книксенов, никакой ровной как струна спины и осанки, никаких вечных полуулыбок. Теперь она невоспитанная деревенщина, которая никогда не видела за столом больше одной вилки. Улыбаться — так от уха до уха, быть неуклюжей, и во всем копировать поведение дворовых детей. Она не раз наблюдала за их беготней из окна библиотеки, так что вполне могла бы повторить увиденное.       — Дяденька Захар, а как долго до столицы идти? — поинтересовалась Эмилина.       — До Аразана то?.. Да еще пару дней точно, если неспеша. — мужчина тоже расположился у костра с противоположной стороны и теперь палкой ворочал головешки. — А ты что, туда собираешься?       — Ага, — девочка, помня о только что данном себе обещании, подтянула колени к подбородку, как никогда бы не позволила себе дома.       — И зачем же тебе туда? Аразан — очень большой город. Не боишься потеряться? — удивился здоровяк.       — Не боюсь. Я смелая! — Эмилина гордо вздернула подбородок.       — Ага, я заметил. Орала ты очень смело! — рассмеялся ее собеседник, — Кстати, а чего ты тогда так испугалась?       — Я… Не знаю, — девочка смутилась и буркнула, уткнувшись носом в колени, — Там было темно, и куст шевелился…       — О! Ну да, это повод! — явно едва сдерживая очередной смешок, покивал мужик, — А чего же тогда одна в дорогу отправилась?       — Надо было, вот и отправилась! — в конец засмущалась Эмилина и поспешила перевести тему, — А вы, дяденька Захар, что в столицу везете?       — Так, чего в деревне нашей на продажу нашлось, то и везу. Разное! — пожал тот плечами, — Через неделю в Аразане большая ярмарка будет. Продам все и вернусь домой. А ты надолго в столицу собралась?       — Не знаю еще. — вздохнула девочка.       — Из дома сбежала, что ль? — предположил Захар, а Эмилина аж дернулась, — Да не бойся ты. Не стану я тебя возвращать. Тебе лет то сколько, девонька? От чего дома не сиделось?       — Девять мне. А дома… Дома люди плохие… — надулась она, — И они хотели отдать меня другим плохим людям.       — Вот оно что… — понимающе протянул мужик, — А ты решила, что делать дальше будешь?       — Решила. — лаконично отозвалась Эмилина, не найдя, что соврать.       — И не скажешь? — хмыкнул Захар.       — Не скажу! — подтвердила девочка.       — Ну и ладно. — не обиделся мужик, — А звать-то тебя как, беглянка?       — Э…Лия! — сориентировалась она, едва не проболтавшись.       — Красивое имя! — ободряюще улыбнулся здоровяк, — Вот что, Лия, ложись-ка ты спать. Поздно уже. Утро вечера мудренее.       Захар подошел к повозке, вытащил оттуда какую-то тряпку и кинул на траву перед девочкой. Вторую такую же он постелил себе с другой стороны от костра и улегся на спину. Эмилине не оставалось выбора, кроме как последовать его примеру. Лежать на земле было крайне неудобно, а без подушки было невозможно нормально устроить голову. Тогда она подложила под нее свой бездонный мешок и подумала, что так оно еще и безопаснее будет: никто ее вещи не украдет незаметно.       Рядом приятно потрескивал огонь, не обжигая, но и не давая прохладному ночному ветру забраться под одежду. Она лежала на спине и смотрела на небольшой участок звездного неба над поляной. Там красиво мерцали созвездия, такие далекие и такие прекрасные, что своим величием они буквально стирали все неприятные мысли, успокаивая и усыпляя. Уже через пару минут девочка забылась спокойным сном.