12.16 to Infinity

Говард волновался за Тони. Его настроение стремительно ухудшалось. Если сначала он хотя бы старался изображать беззаботность, как обычно поступал только перед прессой, то потом и это ушло, осталось лишь суровое выражение лица. Он шутил натянуто и невпопад, улыбался вымученно. На нём были настолько тёмные очки, что в них можно было разглядеть собственное отражение, а ведь на улице был пасмурный январь. Похоже, кроме Говарда, никто не замечал состояния Тони, разве что Пеппер слишком волновалась, когда провожала их. Хотя, возможно, команда просто привыкла видеть его в таком напряжённом состоянии. Только доктор Брюс Беннер был в таком же настроении, как его сын, но, опять же: у него оно не менялось с самого момента эпичного возвращения на Землю. Тони продолжал нервничать, когда они с принцессой Шури начали готовить программы, необходимые для удаления камня из Вижена. Все члены команды собрались в дворцовой мастерской. Они явно были под впечатлением от технологий Ваканды, причём даже те, кто уже бывал тут раньше. Практически все болтали и смеялись. Лишь доктор Стрэндж поразил всех, заявив, что, если что-то пойдёт не так и встанет выбор, кого спасать: их или камень Времени, то он выберет камень. Также доктор Беннер тихо медитировал в углу, а в другом углу уединились Ванда и Вижен. Но весёлый гул всё равно разносился по комнате, и каждая фраза всё больше раздражала Тони. Он рычал, пыхтел и что-то бормотал себе под нос, пока смех Стива Роджерса не доконал его. — Ребят, вы охренели? Вам тут не вечеринка. Вы тут на случай, если у нас всё пойдёт через жопу. Если вы забыли, на кону жизнь Вижена, а я не могу сосредоточиться, когда вы так галдите, — наконец прорвало его. Резкие слова оборвали всё веселье, хотя Вижен и пытался заступиться за товарищей. Сколько Говард его помнил, он всегда был миротворцем. Роудс обменялся взглядами с остальными Мстителями, а потом, получив их безмолвное одобрение, зашагал к Тони. Вся команда тут же продолжила беседовать, только на этот раз тихо и осторожно. На ногах полковника была новейшая модель скобок, над созданием которых Тони трудился вместе с Говардом. Их можно было комфортно носить более продолжительное время, и они идеально синхронизировались с его бронёй. Скобки тихонько жужжали, когда Роудс встал у друга за спиной. — Ты в порядке? — тихо спросил он, положив руку ему на плечо. Тони тяжело вздохнул и устало провёл рукой по лицу, лишь потом обернулся к Роудсу со смиренным выражением лица. — Да. Да, нормально. Простите. Говард и Шури продолжили работу с программами, старательно делая вид, что им не сильно интересно происходящее и они не прислушиваются. Говард прекрасно знал, что они сейчас заняты крайне важным делом, пусть он и не ориентировался во всех деталях. Он легко мог понять, какой груз ответственности давит на его сына, но всё-таки он совершенно зря вёл себя так, словно они уже проиграли. — Пойдём-ка прогуляемся, — заявил Роудс, взял Тони под локоть и повёл к выходу из лаборатории. — Роуди, — попытался возмутиться Тони, но друг его не стал слушать. — Вы тут справитесь без нас пару минут? Мы немного пройдёмся, водички попьём, — обратился Роудс к Говарду. Говард посмотрел на Шури, и та кивнула. — Да, справимся. Как раз начнём, когда вы вернётесь. Получив одобрение, Роуди удовлетворённо кивнул и повёл Тони из комнаты. Чуть поодаль за ними следовали две Доры Милаж. Говард отметил про себя, что его сын буквально повис на друге, пока они тихо беседовали о чём-то. — А он точно справится? — спросила Шури. Говард молча провожал взглядом уходящих мужчин, пока они совсем не скрылись из виду, и лишь потом повернулся к принцессе Ваканды. — С ним всё будет нормально, вы не найдёте более надёжного компаньона. Он просто слишком тяжело воспринял происходящее. Шури ответ устроил. Она наверняка не забыла, как Тони взломал файлы на Росса, и что было после этого. Тем не менее она добавила с добродушной ухмылкой: — И кто-то ещё говорит, что только женщины не умеют справляться с эмоциями. Через некоторое время они всё закончили, но Тони и Роудс так и не появились. Шури запустила ещё какую-то диагностику, а Говард оглядел группу супергероев в поисках Питера. Мальчик оживлённо обсуждал с умилённым королём Т’Чаллой, чей костюм лучше. Говард отвёл его в сторону. — Слушай, ты же вроде был с Тони утром, не знаешь, почему он такой дёрганый? — Я вообще не в курсе, — ответил Питер. Слишком быстро ответил. — Ага, я так и понял. Выкладывай. Питер скрестил руки на груди и прикусил губу. — Я не уверен, что мне стоит это рассказывать, сэр. Я не хочу, чтобы Тони на меня разозлился. — Сынок, на тебя он точно не разозлится. Скорее уж он будет орать на меня за то, что я вмешался. Так что там было? Питер обернулся на дверь, за которой скрылись Роудс и Тони, а потом подошёл поближе. — Ну, он утром встал очень рано из-за Морган, а потом вообще не ложился. Я старался особенно не задумываться об этом, но вообще-то… Говард кивнул, стараясь подбодрить мальчика, и тот, тяжело вздохнув, начал рассказывать: — Мне показалось, что у него была паническая атака после того, как он уложил Морган в кровать… У меня очень чуткий слух из-за всей этой паучьей истории, я не собирался подслушивать, но в доме было очень тихо, и я ждал его, чтобы поработать над костюмом… Я даже не знал, что могу услышать его сердцебиение, но оно было очень сильным и нестабильным. Я пошёл к нему, но он уже выходил из детской. Он меня не заметил, но я его увидел, и он был очень бледным и мокрым от пота. И вообще, если подумать, он потом всё утро такой был, — добавил Питер, поёжившись. — Паническая атака? Из-за чего? — Я не знаю. Я не спрашивал, ведь он бы мне всё равно не рассказал. Когда он спустился, то уже переоделся и вёл себя так, словно ничего не было. Я не рискнул лезть. — Спасибо, что рассказал, Пит, — тихо проговорил Говард, погружаясь в глубокую задумчивость. Теперь он волновался ещё больше. Возможно, Тони просто доконал стресс и недосып, но Говарда буквально грызло изнутри ощущение, что всё намного серьёзнее. — Мистер Говард… — вновь заговорил Питер, переминаясь с ноги на ногу и крепче скрещивая руки на груди. — Это моя вина, да? — В смысле твоя вина? — нахмурился Говард. Питер смотрел в пол, и на его лице было очень виноватое выражение. — Я его… Эм… Немного шантажировал, чтобы попасть сюда. Я сказал ему, что Мэй согласилась из-за того, что он одобрил эту поездку. Он из-за этого сильно разозлился. Может, он из-за меня такой расстроенный, просто пытается не срываться именно на мне? Говард хмыкнул и поправил на носу чёрную оправу очков. — Ну, Тони вряд ли понравилось, что его так провели, ведь раньше он только сам такими вещами занимался. Но, Питер, нет, мне кажется, дело совершенно не в тебе. Даже не переживай по этому поводу. Он потрепал мальчика по спине, и тот выдохнул, заметно расслабляясь. — Но, может, мне стоит извиниться? — Нет-нет, — рассмеялся Говард. — По крайней мере, сегодня точно не надо. Давай сначала вытащим этот камень. Тогда всем станет намного легче и спокойнее, а у Тони будет такое хорошее настроение, что твоя выходка покажется ему полной ерундой, если ты о ней заговоришь. Питер радостно улыбнулся, и Говард улыбнулся ему в ответ. Он был чудесным ребёнком. Конечно, он добился участия в поездке весьма сомнительным способом, но Говард и не такое делал, если ему что-то было очень нужно, да и сам Тони тоже. Будет несколько лицемерно, если вдруг он не простит мальчика ровно за то, что сам бы сделал на его месте. Двери лаборатории открылись, и послышался знакомый гул голосов. Вернулись Тони и Роудс. Его сын, конечно, всё ещё был напряжён, но Говарда поразило, что он вполне искренне улыбался, обнимая лучшего друга за плечи и посмеиваясь над какой-то шуткой. Не очень понятно, как Роудсу удалось вернуть настоящего Тони, но он нравился Говарду несоизмеримо больше, чем угрюмый нервный демон, каким он был с самого утра. Возможно, в ход пошла не просто вода. Когда Тони понял, что их возвращение привлекло внимание всех собравшихся, он снял руку с плеча полковника и поинтересовался: — Чего все встали? Давайте работать. *** После долгой прогулки с Роуди Тони хоть немного полегчало. Он всё утро был не в себе и на всех срывался, хотя в этом никто не был виноват. Это ему было необходимо больше спать, меньше пить кофе и просто побыть дома с женой и дочерью. Роуди заставил его сделать видеозвонок домой после того, как они довольно долго гуляли и обсуждали, что творилось у него на душе. Полковник знал о кошмарах и страхах, преследовавших Тони после Нью-Йорка, так что было несложно сказать ему, что всё вернулось, и что его теперь целыми днями переполняет паника и ужас. Рождение ребёнка само по себе стимулировало его паранойю, но сейчас всё стало особенно плохо. Было невыносимо думать, что теперь есть ещё один человечек, которого он может потерять, если сегодня что-то пойдёт не так. Если что-то случится с Морган… Он старался выкинуть из головы эти страхи и просто думать о том, как Морган улыбалась и махала ему в видеочате. Она была так рада увидеть его, словно он уехал не пару часов назад, а гораздо раньше. Тони прекрасно понимал, что Пеппер очень хочет о чём-то его спросить, но она старалась вести непринуждённую беседу, потому что поняла, что он на грани срыва. Он должен был справиться ради неё. Они должны отправиться в Венецию, а потом поездить по Европе и посетить её любимые города: Париж, Берлин, Лондон, Эдинбург, Дублин. Он будет водить её по магазинам, ресторанам и концертам. Он будет ходить с ней по всем известным туристическим местам, куда она всегда хотела попасть, но у них не хватало на это времени. Он даже позвонит паре хороших знакомых и устроит им встречу с британской королевской семьёй, лишь бы как-то исправить всё то, что ей пришлось вытерпеть. Он будет готов сделать для неё что угодно и когда угодно в постели, лишь бы доставить ей удовольствие. Он должен сделать хоть что-то, чтобы исправить столь неудачное начало их семейной жизни. Он вывалил все эти мысли лучшему другу, а тот лишь головой помотал. — Ей ничего этого не нужно. Она просто хочет быть с тобой. Тони понимал, что это правда. Но попытаться всё равно стоило. После разговора с Пеппер ему стало немного спокойнее, её образ и нежный голос заставили сердце растаять. А потом Роуди достал давнюю подругу: маленькую металлическую флягу с гравировкой, которую Тони подарил ему после выпускного. Выгравирован на ней был девиз MIT, «Mens et Manus», что означало «Умом и руками». В MIT говорили, что сочетание теории и практики поможет решить любую стоящую перед ними задачу. Конечно же, Тони немного усовершенствовал формулировку… Джеймсу Роудсу — Mens et Manus — Если не помогает, пей — ТС — Выпуск MIT 88-го Именно поэтому они пили ром в десять утра в один из самых важных дней в своей жизни. Фляга была слишком маленькой, чтобы они хоть немного захмелели или размякли, но собрать в кучу оставшиеся нервы она очень помогла. В итоге Тони даже вновь стал смеяться и улыбаться, готовый встретить всё, что уготовила им судьба. Все почему-то думали, что только он может быть манипулятором. Если бы они только знали, насколько более хитрым и коварным мог быть его лучший друг, если хотел чего-то добиться. — Тони, можно тебя на секунду? — спросил Брюс, встретив его на пороге лаборатории. — Брюси, для тебя секунда всегда найдётся, — отозвался Тони и кивнул Роуди, чтобы тот шёл к Ванде и Вижену. Пара стояла около стола, на котором они скоро начнут, за неимением лучшего термина, проводить операцию. Тони отошёл в сторону от остальных и посмотрел на Брюса. Они толком не смогли нормально побеседовать с самого момента его фееричного возвращения, потому что все их разговоры очень быстро сводились к нависшей над ними угрозе. Тони только сейчас заметил, как сильно его друг постарел и каким затравленным был его взгляд, словно при их первой встрече на геликарриере, когда от него все шарахались. Одежда висела на нём мешком, а в волосах добавилось седины. Судя по тёмным кругам под глазами, спал он очень плохо. Тони его прекрасно понимал. — Что такое, Брюс? — Я просто хотел извиниться, — проговорил он, и его лицо скривилось, словно от боли. — Извиниться? За что? — За всё. За то, что исчез после Альтрона. Провалился в космосе на два года. Потерял Тора. Испортил твою свадьбу. Что бы ни случилось сегодня или потом, я просто хочу, чтобы ты знал: мне очень жаль. Тони его слушал и мотал головой. — Нет, нет, нет. Брюс. Слушай, ты, конечно, многое пропустил, много всякого дерьма произошло. Я долго не мог прийти в себя после Альтрона, но сейчас всё в прошлом. Да, было паршиво справляться со всем одному, но я же знаю, что ты не специально. Тем более после того, что ты мне рассказал. А что касается Тора… Это уж точно не твоя вина. Ты ведь знаешь это? Брюс закусил щёку и отвернулся от Тони. — Я не смог его остановить. — Но ты пытался. — Я мог сделать больше. У Тони перехватило дыхание, когда его друг произнёс ту же самую мысль, что годами грызла и его. Он так привык говорить её самому себе, что ему было очень странно услышать эти слова от кого-то другого. — Ты сделал всё, что мог, и мы все это понимаем. И Тор это знал. Он хотел, чтобы ты предупредил нас, мы оба знаем это. Так что не надо на себя это взваливать. Ну а со свадьбой… — он запнулся. Брюс, конечно, явился крайне невовремя, но, опять же: Тони прекрасно понимал, что это было сделано не специально. Он не контролировал ситуацию и не решал, куда и когда отправиться. Он просто стал частью большой битвы. — В следующий раз просто выбери подарок получше, — пожал плечами Тони и постарался выдать одну из своих фирменных ехидных улыбок. Это сработало, и Брюс ухмыльнулся в ответ. — Договорились. То есть, всё нормально? — Ну конечно. Брат по разуму? — спросил Тони, поднимая руку. На этот раз Брюс улыбнулся более искренне и не так затравленно. — Брат по разуму, — отозвался он, хлопнул Тони по руке и позволил себя обнять. — Отлично, а теперь давай подпортим планы Таносу.