Цветок горького апельсина

      Ганнибал измучился ожиданием, различные чувства и эмоции сменяли друг друга в его душе: от недоумения и беспокойства за Уилла до отчаяния и злости. Сначала он боялся, что что-то случилось, возможно, юноша заболел или ревнивый муж узнал об их свиданиях, потом Ганнибал начал думать, что омега просто забыл его, наигравшись. Изготовив кинжал и ножны к нему, Ганнибал отправил своего помощника отнести подарок графу де ля Року, надеясь получить в ответ хотя бы короткую записку, но парень пришёл с пустыми руками.       С каждым днём, проходившим после назначенного срока, Ганнибал всё более ожесточался, пытаясь не вспоминать и не думать о своём любовнике, однако вырвать из души чувства к прекрасному омеге, нежному и страстному, оказалось тяжелее, чем мужчина думал.  ***       Был обычный будний день. Ганнибал работал над сложным заказом – большим мечом, ножны которого должен был украшать длинный кельтский узор. Часы на колокольне Сен-Жермен Л'Озеруа пробили одиннадцать, когда раздался стук в дверь. Оружейник открыл и увидел, что на пороге стоял невысокий лысоватый мужчина с добродушным круглым лицом, судя по простой темной одежде, явно слуга какого-то дворянина. Вновь прибывший провозгласил: – Его сиятельство граф Анри Луи де Ля Рок с супругом и барон Грэм! И, склонившись в поклоне, посторонился, пропуская пышно одетого незнакомца. В мастерскую буквально вплыл высокий мужчина средних лет одетый в голубой камзол, белый атласный плащ с золотым шитьем и шляпу с пышным пером. У него было полноватое белокожее лицо с безвольным рыхлым подбородком и очень светлыми, почти прозрачными глазами. Важным неторопливым шагом он прошёл, оглядываясь, а за ним следовал ни кто иной, как Уилл. Он был одет в колет из голубого узорчатого атласа и белую шелковую рубашку; очень широкий и плотный воротник, доходивший до самого подбородка, оттенял непривычную бледность его лица, с плеч спадал синий плащ с богатым шитьем. Присущий ему тонкий запах свежести совершенно не ощущался, так как его перебивал тяжелый аромат каких-то цветочно-мускусных духов. Ганнибал воззрился на него в полнейшем изумлении, а юноша кинул на него короткий умоляющий взгляд, полный страдания. К счастью, граф, поглощенный созерцанием готовых мечей, кинжалов, и другого оружия, развешанного по стенам мастерской, этого не видел, а слуга скромно смотрел в пол. Третим зашёл высокий худощавый мужчина в темно-фиолетовом камзоле и пуфах. У него было темное надменное лицо со впалыми щеками, крючковатый нос и пронзительные чёрные глаза. При его появлении Ганнибал немедленно напрягся, будто уловив некую враждебность, исхожившую от гостя. –  Да, у вас прекрасные работы, месье...? – сказал граф. –  Лектер, – подсказал оружейник. –  Странное имя, впрочем, неважно. Мне очень понравился кинжал, который заказал у вас мой дражайший супруг. Теперь я хочу себе меч, и, пожалуйста, самую богатую инкрустацию, используйте рубины, изумруды, сапфиры, топазы! За ценой не постою. Вы знаете, я вхож в высочайшие круги общества и там...       Ганнибал поднял брови и взглянул на омегу. Тот стоял, сжав губы, опустив глаза, пока его муж продолжал свои напыщенные хвастливые речи, а барон тем временем внимательно разглядывал оружейника. Лектер прямо взглянул на него. Их взгляды столкнулись, будто скрестили два меча. Ганнибал сразу понял, что перед ним альфа, сильный характером и властный человек. Граф задал несколько вопросов о металлах и камнях, используемых Ганнибалом в работе, о способах и методах украшения ножен и рукояток. Барон молча следовал за ним, а оружейник терпеливо и сдержанно отвечал, вежливо поддерживая беседу, время от времени украдкой он взглядывал на Уилла. Сегодня тот был будто совершенно другим человеком, куда-то подевались его игривый взгляд и сияющая улыбка, он был бледен и тих, и напоминал холст, с которого смыли краски. Оружейник подумал, что, если ему приходится жить в таком состоянии ежедневно, то это, должно быть, невыносимо. – Ну а вы, месье Лектер, вы – бывший военный, ведь так? Я навёл о вас справки, –  продолжал граф. Ганнибал заметил, как Уилл, чуть встрепенувшись, стрельнул в его сторону глазами, и медленно кивнул: – Так точно, Ваше сиятельство. – И где же вы отличились, милейший? В каких компаниях? – Участвовал в сражении при Сен-Дени и битве при Арне-де-Дюк.       Ганнибал произнес это спокойно, но услышал едва уловимый вздох омеги. Они не обсуждали тему его военного прошлого раньше, и, очевидно, для юноши эта информация оказалась неожиданной и волнующей. Что-то теплое всколыхнулось в груди альфы от такой реакции Уилла, и он успокаивающе и нежно взглянул в синие глаза, а омега ответил коротким взглядом, преисполненным такой теплоты, что сердце оружейника забилось быстрее. – Думаю, мне подойдёт вот такой меч, только, конечно, более богато инкрустированный. Это будет сообразно моему статусу, как ты считаешь, дорогой Уильям? Граф махнул рукой в сторону своего мужа, но, не дождавшись ответа, продолжил расписывать, каким бы он хотел видеть свой заказ.       Ганнибала покоробило, что, по всей видимости, супруг и не ждал от него ответа, обратившись к ничему лишь для соблюдения формальности. А по реакции омеги, печально опустившего глаза, становилось очевидно, что подобное обращение уже стало для него привычным.       Вскоре тягостный визит подошел к концу. Слуга открыл дверь. Уилл вышел первым, не посмев оглянуться, а де Ля Рок ещё раз повторил, что будет ждать свой меч через месяц, барон же вышел, не утрудив себя прощанием, лишь на пороге обернулся, смерив оружейника не доброжелательным цепким взглядом.       Закрыв за ними, Ганнибал тяжело вздохнул, пытаясь прийти в себя после этого потрясения. Было странно и больно видеть его Уилла, обычно такого улыбчивого, страстного, полного жизни, настолько скованным и печальным. Он был будто пленник в этой своей роскошной одежде, в компании пусть и не агрессивного, но очевидно недалёкого и самовлюбленного мужа. Он похоже, совершенно не  понимал, какое сокровище ему досталось. Дядя Уилла, барон Грэм, вызывал у Ганнибала смутные чувства, он словно коршун, кружил вокруг, то и дело бросая подозрительные взгляды то на племянника, то на оружейника. Альфа явно чувствовал, что этот человек опасен.       Прошла пара минут, и в дверь снова тихонько постучали. – Смерть моя, кого ещё дьявол принёс? – воскликнул оружейник раздраженно и отпер дверь. На пороге снова стоял слуга четы де Ля Рок. Он шагнул внутрь, вынуждая Ганнибала посторониться и сунул ему в ладонь маленький клочок бумаги: – От его сиятельства, графа Уильяма, сэр, – прошептал он и, поклонившись, поспешно удалился. Ганнибал развернул бумагу, тонко пахнувшую нероли, и прочел: "Завтра в полдень на берегу реки у большого камня за мельницей".