Убийство Бабочек

13 мая. Четверг

      Утро начиналось достаточно муторно.       Будильник пиликал под ухом раздражающим трезвоном нескончаемого потока возникновений с утра пораньше разгневанных разочарований и недовольств, вдобавок к тому вибрация жужжала возле щеки, заставляя морщиться и хмуриться от головной пульсирующей боли в висках.       Юра зажмурился и скривился, пытаясь найти скинутую за пределы постели подушку и выключить утренний раздражитель на телефоне. Будто бы неугомонный дятел Вуди стучал по макушке, спутав со стволом дерева, и противно хохотал как в самом мультике. Хотя бета и не спорил – котелок его точно как древесина дуба. Такой же тупой до жесткости и непробиваемый до идиотизма. Он болезненно что-то простонал в простыни и все же разлепил ресницы. Поднявшись на слабые от затекших суставов локти, обнаружил себя крайне помятым и сонным, рассматривая мокрое пятно от слюней и сбежавшую простынь, валяющуюся почти что на полу. Бета наконец выключил будильник на телефоне, откинув его в сторону.       Яркие лучи солнца заставили прищуриться. Он всегда оставлял шторы свободно колыхаться по бокам от окна из-за ветерка зашедшего из открытой форточки, чтобы не осталось и капельки соблазна заснуть обратно. Юра слегка потянулся до приятного хруста в позвонках и шее, размял все затекшие конечности, распластался в кровати и получше укрылся одеялом, прикрыв уставшие веки. Теперь, зная местонахождение простыни, постель не казалась такой уж и удобной.       Обыденно вставать по утрам ни капельки не уставшим, да и еще после стоять в планке минут десять, к такому давно привык еще с армии, там-то старшина подавно не допустит «еще пять минуточек, сэр». Да и высыпаться за пару часов с такой работой стало чем-то естественным, словно так всегда и было. Но в данный момент мешал только вчерашний звонок, что не выходил из головы, как Юрий того не желал. Поскольку целая ночь незаметно испарилась и глазом не успел моргнуть, пока пытался оторвать от себя слишком заинтересованную Декабрину, – он так и не смог поспать. Не уснул лишь потому, что каждый раз, когда засыпал, если удавалось на долю секунды, находил себя до боли возбужденным из-за соответственных снов.       Однако все же стоит прийти в себя и продолжить рутину, как бы стыдно не было показаться на глаза начальнику. К тому же Юра отлично понимал: если сейчас не встанет, то сможет пропустить рейс и опоздать на работу. Может, Глеб Николаевич и закроет на это глаза, делая из себя великого слепого, то Наталья ему точно не простит, только не в этой жизни. По спине прошлись мурашки — она так страшна в гневе.       Бета, тяжело вздохнув, резким движением откинул ногой одеяло, и на этом дело как-то быстро приостановилось. Он почесал ноющие от большого количества мастурбации за одну ночь яички, всерьез раздумывая над тем, чтобы позвонить виновнику его недосыпа и попросить выходной. По семейным обстоятельствам больше не выйдет уклониться от работы, а вот сидеть целых три дня дома, если прикинуться больным, не хотелось. По другим причинам ему вряд ли не поверят. Да и в любом случае данный месяц считался месяцем сокращения, так что такие пропуски только усугубят шаткое положение дел.       В комнату постучались два раза, и Юра рывком натянул на тело одеяло, облокотившись спиной к холодной стене, чтобы не дай Бог засветить трусами перед десятилетней девочкой. Милана вошла в комнату, вся сонная и лохматая, в розовой пижаме, которую тот подарил ей на день рождение. Столько лет прошло с того времени. Она, вообще, растет или правда мелкий гоблин?       Юрий приподнял бровь, когда маленькая бета глубоко зевнула, прерывая подозрения:       — Почему ты еще не встал? — как-то требовательно спросила та. — Ты что, наконец-то дорос до пубертатного возраста?       — А ты что, доросла до возврата, когда и сама встать с кровати в силах? — съязвил Юра, повторив ее интонацию. — Кыш отсюда, мелочь, я тебя не впускал.       — Почему ты такой говнюк?       Вопрос являлся риторическим, потому что Милана тут же ушла, шаркая тапочками уже в коридоре.       Сегодня солнечно. Хотя воздух все еще холодный, так что стоило одеться потеплее. Скоро даже осадки обещали. И простудиться — недопустимо хотя бы потому, что никто за бетой не собирается присматривать, и деньги тоже зарабатывать никто не будет. В особенности эту мелочь кормить станет некому. А ведь Милана не понимает, как сильно он о ней заботится!       Юра фыркнул собственным мыслям, заправляя кровать. Это не его день: он стукнулся мизинцем об угол постели, повредив мягкую кожицу, стиснул зубы, чтобы не матюкнуться с утра пораньше. И пока пытался успокоить себя и мгновенно вспыхнувшую злость, в комнату залетела со всех ног Декабрина с графином воды, страдавшая от каждодневного похмелья несколько лет подряд. Альфа облокотилась о проем двери, и Юрий озадаченно развернулся к ней. Вот она – та, что испортит утро окончательно. Декабрина обычно ложилась в такую рань, привыкшая работать в ночную смену, и все же она всегда ждала пяти утра, чтобы проводить бету или просто пожелать тому удачи. Но что-то всегда шло одним местом в ее пожеланиях, выворачивая их наизнанку. И только одна Декабрина этого не понимала.       — Как спалось? Слышала, как ты постоянно ходил на кухню. Что-то стряслось?       — Да… То есть нет! Я просто хотел пить.       Сначала альфа ничего не говорила, молчала, наверняка еще всерьез обдумывала такой ответ, судя по ее испарине на лбу. Бета поджал губы, не дождавшись продолжения, направился в ванную комнату, следом поплелась и Декабрина. Сначала он заглянул в комнату сестры, что улеглась обратно на мягкую кровать, в надежде поспать пару часиков перед дистанционной учебой. Юрий незамедлительно напомнил ей, чтобы встала в нужное время и то, что он обязательно позвонит и проверит. Милана отмахнулась от него, как от назойливой мухи, пробурчала что-то явно некультурное.       Включив свет в ванной, быстро нашел в аптечке пластырь.       — Боже… Не молчи, — устало попросил бета, аккуратно приклеив кусочек пластыря на мизинец. — Такое лицо еще сделала. Я же не могу читать твои мысли, я не волшебник.       — Ну, как бы тебе лучше сказать?..       — Говори, как есть, — коротко ответил, снял домашнюю футболку и закинул ее в корзину с грязной одеждой. Моментально нахмурился, стоило обнаружить в корзине для белого розовый бюстгальтер, а также черную майку Миланы. — Вы серьезно?! Я же просил сразу сортировать, у меня и так уходит много времени на стирку. Вам сложно, что ли?       — Ой, — искренне смутилась альфа.       — Ой, блин… Ладно. Потом разберусь. Говори уже, что хотела?!       Декабрина взволнованно подскочила на месте, но так и не ответила. Да и Бог с ней, если захочет, сама расскажет. Нечего нервы из-за этого трепать.       Юрий устало посмотрел на отражение в зеркале, на довольно крупное тело, что пестрело старыми ожогами и шрамами рубцовой кожи. Он почесал за ухом. Бета совсем забыл, что когда-то сделал проколы. Не только на мочках, но и на сосках. В офисе с пирсингом не походишь, под рубашкой сразу видно вставшие от украшений соски. А ему не хотелось неудобных вопросов, да и в локальный акт о внешнем виде сотрудника не входил пункт о том, что пирсинг – это на самом-то деле классно и круто!       — Так у всех секретарей такие странные фетиши на начальников? — вырвал из раздумий прокуренный голос. Юра развернулся к ней, недовольно приподняв бровь. Декабрина выставила перед собой руки. — Да ладно! Просто шутка.       — Это уже тридцать четвертая «просто шутка» за месяц. Ты когда-нибудь успокоишься? — пробубнил он. — Я понимаю, тебе смешно, но я тут растерян.       — Мои шутки — действительно шутки. Я ведь и не думала, что все может дойти до такого! Я, конечно, не говорю то, что твой начальник мужчина, ты понимаешь, я и сама иногда спала с девушками, но… Тебя совсем не смущает разница в возрасте? Он же старичок для тебя.       Бета закатил глаза. Подумаешь, всего лишь семнадцать лет. Подумаешь, у того есть сын почти что его возраста. Подумаешь, их связывают только рабочие отношения… Глеб Николаевич выглядит так, как будто ему столько же, сколько и самому бете. Ну, немного с морщинами. Немного кряхтит и жалуется на пасмурную погоду, потому что кости болят. К тому же он словно сошел с обложки какого-нибудь популярного журнала с секс-символами. Для Юры, естественно. Да, иногда видно, что относится к нему немного по-отцовски. Совсем не так, как к человеку, с кем его связывали бы романтические отношения…       Полная жопа, короче.       — Дареному коню в зубы не смотрят! — неоднозначно решил заявить Юрий, понимая, что еще немного и сам себе яму отчаяния выкопает.       — А конь он потому, что у него хуй ог…?       Не успела Декабрина закончить, как бета быстро вытолкнул ее из ванной и захлопнул дверь перед носом. Говорить о начальнике совершенно не хотелось, даже думать, а уж тем более – обсуждать с тем, кто только и делает, что шутит. Так или иначе альфа на такое никогда не обидится, так что со спокойной душой он стал заниматься утренними процедурами.       Время немного поджимало, если продолжит так долго собираться, то велика вероятность, что электричка поедет без него, прощально помахав ручкой с платочком. Юрий еле успел на нее и смог расслабиться только тогда, когда опустился на холодное сиденье рядом с бабушкой, что назвала его ласково «Белоснежкой». Сегодня он точно не опаздывает! Настроение поднималось с каждой секундой, отчего решительно шел в сторону офиса, пока не наткнулся на кое-кого неожиданного на первом перекрестке.       Юрий моментально покосился в сторону, попятился назад за здание, устало облокотившись о холодную стену, чей иней чувствовался через плотную ткань бежевого пальто. Прежде чем говорить начальнику какую-либо личную информацию, стоит немного подумать, а не выльется это в новую проблему? Глеб Николаевич все еще стоял в десяти-двенадцати метрах от него и чего-то ожидал. Скорее, кого-то. Черт бы побрал рассказать о том месте, где они могут встретиться на пути. И с каких это пор начальник решил подкарауливать его? Или он только сегодня, потому что хочет поговорить о вчерашнем вне офиса, чтобы их никто не смог подслушать?       Бета вытащил пачку сигарет, втиснул в зубы одну, щелкнул зажигалкой и закурил, как только понял, что альфа застрял там надолго, внезапно встретив какую-то знакомую. Сначала странная радость воодушевила на недолгое время, ведь осознание того, что начальник все равно продолжал стоять на месте, а значит, точно не ждал эту милую незнакомку, – заставило быстро поникнуть. Вот бы он существовал в мире, где не нужно ни за что никому отвечать, и ничто ни на кого не влияло бы.       Болтливостью Глеб Николаевич не отличался, скорее, ему присуще внимательное молчание, хотя если находит интересную тему, казалось, рот у него не закрывался, даже будучи закрытым. Глаза горели, вдумчиво и ярко, как никогда. Иногда Юрий заставал такие всплески разговорчивости и сидел в кабинете до полвосьмого, слушая неожиданные потоки сознания, будто бы лекции в ВУЗе, которые он, когда еще был юным студентом, непосредственно пропускал. А вот пропустить длинный тягомотный монолог, прерывающийся только для того, чтобы чуточку насладиться воспоминаниями былых времен, – не сможет. Кто это видывал, чтобы подчиненный убежал от начальника посреди разговора, а потом как ни в чем не бывало занимался делами возле? Не то чтобы Юра больно воспитанный, но даже для него это немного странное поведение.       Глеб Николаевич продолжал о чем-то болтать с женщиной, явно что-то ей объясняя.       Юрий, выглядывая изо уголка здания, неожиданно почувствовал, как на него кто-то всем весом давит, ловко забрав сигарету из зажатых пальцев, затянувшись, выдохнул терпкий дым рядом с ухом и вернул обратно, устраиваясь удобнее. Бете пришлось невольно сделать упор на колени, чтобы не прогнуться под весом Киры, что навис на его спине, еще и встал на носочки, чтобы дотянуться.       Кирилл несколько удивился, покраснел и шире улыбнулся, стоило с ним поздороваться:       — Хочу предупредить: сталкинг заканчивается решеткой.       — Это вы ему скажите, — невозмутимо выдохнул смог Юрий, продолжая выглядывать, но уже вместе с неожиданным собеседником. Кир встрепенулся, как ужаленный, вытаращив на него озадаченный взгляд. — Он уже несколько минут стоит и ждет.       — Тебя?       — Меня, — после того, как Юра ответил, немного задумался над этим. Как глупо все выглядело и звучало, а что еще глупее так это, как сильно подкашивались ноги от осознания чужого неравнодушия. Глеб ждет его, и он не забыл про перекресток. Бета заметно занервничал. — Может быть! На самом деле я не знаю!       — Да ты что? Хах… Надо бы ему намекнуть, что дружелюбие не должно вызывать дискомфорт. Не повезло тебе, Юрочка, если он загорится идей, то вряд ли оставит в покое, пока не добьется своего. Видно, ты ему очень понравился.       Юра растерянно почесал макушку, краснея, и Кир, пользуясь случаем, снова забрал у него сигарету:       — Ох… Не в этом дело. Скорее всего… Это из-за вчера…       — Что случилось вчера?.. О! — воскликнул Кирилл, рывком сполз с чужой спины, заставив рефлекторно вытянуться и сконфузиться. — Ты что, позвонил ему вчера? Застал моего лучшего друга и сестренку за шпили-вили?       Стоило тому неловко кивнуть, как Кир громко расхохотался, пугая прохожих. Юра и не понял, когда сжал ладонью слишком громкий рот, схватившись еще и за затылок, чтобы наверняка. Юрий сердито нахмурился, но Кирилл продолжал хихикать, хоть и тихо.       — Че ржешь? — раздалось со спины, заставив бету взвизгнуть и подпрыгнуть прямо на Юру, что еле успел сбалансировать, чтобы вовсе не упасть назад под достаточно существенным весом.       Саша внимательно разглядывал, как побледнел и тут же вернул к себе живой вид Кир, тот осторожно опустился на ноги, облокотившись на слабо улыбающегося бету. Прокашлялся, возвращая себе твердый голос, сделал уверенное лицо, будто бы пару секунд назад позорно не испугался внезапного появления коллеги. Кто и может таким методом пугать людей – так это Кирилл, так что несправедливое взятие его прерогатив очень расстраивало.       — Доброе утро, — невозмутимо поприветствовал Юрий.       Омега сильнее нахмурился, почесав затылок:       — Ну… Доброе, — подытожил он, засунув руки в карманы куртки, что не спасала от прохлады раннего утра. — Что вы тут делаете?       — Сплетничали и курили. Но сейчас уже просто сплетничаем. Можешь пройти мимо, — объяснил Кир, отмахнулся от него рукой, отчего и хлестко получил по ней. Бета прошипел, почесывая красный след. — А тебе не научили, что старших нужно уважать?! Маленький ты…       — Предпочитаю уважать старших только тех, кто умеет думать на свой возраст.       — Да и выглядите вы тоже молодо, — вдруг втиснул свое Юра, а потом поджал губы и отвернулся, стоило Саше вопросительно приподнять бровь. — По моему мнению…       Кирилл внезапно покраснел и довольно улыбнулся, притронувшись к щеке:       — Ох, Юрочка, только и можешь, что в краску вгонять. Правда, видел бы ты моего отца, вот он – самый что и ни на есть красавец. Был… Царство ему небесное! Да и не только красавцем, но и самым влиятельным омегой в городе. Виталия Юнусова знаешь такого?       Саша вдруг подскочил на месте и как-то возбужденно вцепился в плечи того, легким движением развернув полностью к себе. Судя по ухмылке, Кир этого только и ждал. Юрий тяжко вздохнул, скорбно улыбнувшись – он здесь тоже третий лишний.       — Так ты… Ты что, сын Виталия Юнусова, что ли? Бывшего гендиректора самой крупной кампании в городе? К-которая прославилась роскошными изделиями и аксессуарами? — протараторил тот, непроизвольно начиная трясти бету, когда ответа не последовало. — Отвечай!       — Может и быть. Может, и его сын, а может, и сын Марины Юнусовой. Да-да, той самой Марины Юнусовой, что была известной писательницей.       Саша округлил глаза настолько, насколько это возможно:       — Моей любимой п-писательницы… — на вдохе ответил он и попятился, давая возможность поправить куртку. — Ох…       Кирилл самодовольно прикрыл глаза и поправил волосы, как только сильный порыв ветра испортить укладку:       — Так вот… — вдруг начал он, повернувшись к Юре. — На чем мы остановились? Ах, да. Как тебе моя сестренка?       — О? Мы разве?.. — Юрий запнулся, а потом посмотрел на заинтересованный взгляд Саши, подошедшего еще ближе, чтобы невозмутимо греть уши. — Ну, я бы сказал, что она… Эм-м… Тоже очень красивая.       — Тоже?.. — скептически переспросил омега, вытянув бровь. — Хочешь сказать, что и Кирилл красивый?       — Знаешь ли, не всем быть горячей смуглянкой, которую хочет отжарить чуть ли не каждый альфа, — без какого-либо намека на сарказм заявил Кир, ловко увернувшись от первого удара в лоб, но цепкие руки достали его грудки куртки. Саша рывком приблизил к себе, заставляя второго чуть согнуться назад. Бета язвительно ощерился. — Целоваться хочешь?       — Вижу, это ты хочешь засосаться с бетоном, уебок!       Юрий снова оперся о стену, не особо вникая в нарастающую ссору того, кто охотно подливал масло в огонь, и того, кто с таким же рвением отвечал на аморальные дразнилки слишком живо и ярко.       Он перевел взгляд на перекресток: начальник стоял там один и посматривал на наручные часы. Со спины альфа выглядит все так же галантно, как и его слова. Он такой красивый и элегантный. И какой-то драматичный, что ли? Начальник снова обернулся, последний раз посмотрел на часы, досадливо выдохнул горячий воздух и все-таки, развернувшись, ушел. Бета желанно расслабил мышцы, слабо улыбнувшись. Если бы не вчерашний конфуз, он бы с радостью пошел ему навстречу, но сейчас глупая неловкость заставляла снова прятаться от него.       Возле его лица шмякнулась со всей быстротой, что могла быть на этом свете, рыжая макушка в стенку. Да так громко, отчего заставила вздрогнуть и втянуть шею в плечи. Чужое тельце распласталось о него и засопело. Юрий, будучи отрешенным, непроизвольно перехватил руку Саши, только сильнее сжимающую лицо Киры в кирпичную стену. И легким движением отряхнул ее, быстро развернув в другую сторону бету, чтобы тому еще чем-нибудь не попало от разъяренного омеги, чей запах болезненно свербил в носу.       Кирилл на удивление улыбнулся, еле стоял на ногах, опираясь о собственные дрожащие колени, разгоряченно дыша и краснея, как и след от ушиба на лбе. Из носа вытекали капельки крови, что тут же прикрыл платком. Саша презрительно хмыкнул после нескольких попыток освободить кисть, тщетных, прожигая внешне спокойными, но явно бурлящими в гневе глазами:       — Как у тебя, вообще, язык поворачивается такое говорить?!       — Постой! Саша, даже если он выводит из себя, тебе не следует махать руками, — серьезно начал Юрий, отчего омега перестал дергаться. — Только подумай, Кирилл – друг Глеба Николаевича. А он недолюбливает омег и не желает видеть таких сотрудников в офисе, как ты. Приводит своего назойливого друга в стажеры, хотя сейчас месяц сокращения. У тебя складная работа, из-за чего вряд ли смогут сократить, но вот характер тот еще перебор. У тебя уже есть несколько выговоров из-за конфликтов на работе, а если будет еще и акт о избиении, что Кирилл легко может потвердить, то ты будешь первым в списке на досрочное увольнение. Ты же понимаешь, что Глеб Николаевич хочет на твое место устроить на работу Кирилла. Даже если он сам этого не хочет. Эй, — он обратился к бете, который сомкнул губы и все еще улыбался, оглянувшись на того. — Вы же говорили, что Глеб Николаевич преследует свои цели, пока их не достигнет, так ведь?       — Может быть.       — Хм… Так что, Саша, тебе бы перестать срываться на любом месте.       Саша ощущал присутствие тяжелой хватки на чуть покрасневшей кисти, хотя Юра давно уже отпустил его. Кирилл ухмыльнулся, как только омега кинул на него вопросительный взгляд с некой требовательной надеждой, чтобы тот немедля опровергнул эти слова. Однако Кир всего лишь вскинул плечами:       — Может, я тебе и наврал, Сашенька, а может, и нет. Кто же знает мое непостоянство? — неоднозначно ответил он, посмеиваясь. Саша сильнее нахмурился, а когда к нему вплотную подошел бета, предостерегая, клацнул зубами. — Ты же не хочешь идти навстречу, и я тоже не пойду. Что ж? Прошу прощения, мне нужно спешить.       Юра проследил, как яркая фигура быстро исчезла среди толпы, явно побежал к начальнику жаловаться. Он хмыкнул. Саша прошел мимо, заставив этим подорваться и пойти за ним.       Омега выглядел прескверно, наверное, так сказывалось на нем руководство нового начальника. Да уж, Юра хоть и понял ситуацию и такое отношение между ними, только никак не может осознать причину столь явной и сильной ненависти. Да, другими словами это не описать. Если бы он был чуточку ближе знаком с Глебом Николаевичем, он уверен, понял бы. Ему казалось, что альфа просто не может без причины вести себя таким образом.       Сначала бета думал, что испортившееся настроение и являлось проблемой, почему тот не может с Сашей поговорить. А потом вспомнил, что они обычно и не разговаривали одни, всегда рядом находился кто-то третий. Например, Лиза, а теперь даже и Кирилл. Бета только сейчас понял, что ему всегда сложно находить тему для общения с ним. Стоило оставаться одним, как сразу же чувствовалась разница в возрасте, во взглядах, в принципах, в особенности – в мировоззрении.       Саша заинтересованно повернулся:       — Откуда ты знаешь про все это?       — О? А, ну… Я привык замечать мелочи после нескольких лет работы секретаря. Этот навык сам как-то образовался. И стоит немного подумать, как все встает на свои места. За неделю твоего отсутствия Кирилл успел всем втереться в доверие, разговорить. Сначала я думал, что он так всегда делает в новом коллективе, но потом стал замечать, как расспрашивает о тебе. Даже меня пытался расспросить. Ну, а дальше и сам понимаешь. Все уже давно знают, что тебя пытаются сократить. Если бы не новый закон, тебя бы давно поперли с работы.       — Ты прав. Значит, Глеб Николаевич просто не хочет разбираться с судом, если обращусь туда. Тогда я не понимаю, зачем он стал моим свидетелем?       — Ах?.. — сконфузился Юра, ощущая, как невольно краснеет. Омега вытянул лицо в удивлении. — К-как ты мог подумать про него так?! Может, он и хочет тебя уволить, но он не плохой человек. Ну, наверное…       Саша мгновенно потупился, потом покривил губами и попытался улыбнуться, решив замять разговор, говоря на общие темы, которые могли бы поддержать знакомые. Но Юру так и не хотели покидать мысли о странном поведении начальника.       Глеб Николаевич отчетливо ответил ему тогда, что не может выступить в суде. Юра думал, что у него есть хотя бы какая-нибудь веская причина на это. Значит, ее не существовало, кроме простого нежелания помочь. Или настолько противны омеги? Альфа стал свидетелем лишь по просьбе Киры, да и то, чтобы тот помог с «ночным гостем». Это и так понятно, раз даже собственной жене Глеб Николаевич открыто изменяет и не дает ей право на развод. Юрий поджал губы. Сколько можно идеализировать людей? Это же главная причина, почему не может завести хорошие отношения. Глупая попытка не видеть плохого. Слишком глупая.       Он так сильно задумался, что очнулся только тогда, когда Саша пихнул под локоть:       — Что с тобой? Я редко вижу тебя таким поникшим.       — Нет… Прости, я не должен был защищать его.       — М?.. А разве он тебе не нравится? Не нужно так стесняться, — омега улыбнулся ему, стоило всему лицу покраснеть хуже вареного омара. Его так быстро раскусили?! — Думаю, это нормально, просто постарайся делать правильные выводы. Человек, может, он и не плохой, но у него тоже есть свои взгляды.       В офисе находились только сотрудники, по странному стечению обстоятельств, начальник опаздывал. Наверное, Кирилл успел затащить его в какое-нибудь кафе по дороге. Некоторые коллеги начали заниматься работой, потому что Наталья Мариновна должна приехать и сегодня. Она еще вчера обещала проверить выполненные обязанности. Такое первое впечатление обленившихся сотрудников вызывало непередаваемое чувство гордости за начальницу.       В кабинете тихо.       Юрий раскрыл жалюзи, пропуская дневной свет. Он присел на стульчик, заметив еще одно кресло для Натальи. Глеб Николаевич все еще отсутствовал. Если бы что-то случилось, он бы написал ему с просьбой провести планерку, поэтому секретарь решил остаться на месте.       Даже успел сделать себе кофе. Вкус крепко обнял язык кислотой, стоило глоток хлебнуть. Юра откинулся на спинку стульчика, рассматривая красивый вид в окне. Ясно. Красивый город, ничего не скажешь. Особенно после маленького городка, больше похожего на поселок. Секундная стрелка быстро перемещалась по настенным часам. Пар от горячего напитка согревал кончик носа, когда кружку преподнес к искусанным вчерашним вечером губам. Юрий вытащил из портфеля целлофановый пакет, в котором аккуратно завернуты два бутерброда с копченой колбасой, нарезанной в спешке. Так забегался, что забыл позавтракать, а желудок, стоило почувствовать пряный аромат, забулькал в нужде перекуса.       Не успели зубы сомкнуть столь желанную пищу, как дверь открылась, и ворвался Кирилл, позади которого спокойно зашел сам владелец кабинета. Юра недовольно отложил пакет с едой обратно. Пятнадцать минут ждал его появления, а когда собрался утолить голод, как тут же явился.       — О-о-о! — продолжил Кир, сжимая зубы и губы, почти непонятно разговаривая от этого. — Если мой рост всего лишь метр шестьдесят три – это совершенно не значит, что меня нет!       Глеб Николаевич устало усмехнулся, почти что не слушая собеседника. Он никогда не поймет его проблему, высокому стандартному мужчине ростом метр восемьдесят восемь – уж точно нет. Юре порой на секунду хотелось увидеть того молодым, вероятнее всего, альфу дразнили за худое и костлявое тело во времена пубертата. Сейчас мужчина в хорошем теле. Серая шейка расцвел в невероятно красивого лебедя, подумал про себя бета.       Альфа поочередно расстегнул пуговицы на черном пальто, повесил на вешалку, снял длинный темно-синий шарф и глупый берет, пока Кир топтался от недовольства на одном месте, не зная, как унять злобу. Сжимал зубы, скрипел и топал, всем видом показывая, что дилемма низкого роста раздражает уже давно.       — Она села своей жирной задницей прямо на меня! О, мои бедные колени! — продолжал восклицать бета, краснея от недовольства. — Таким людям приготовлен особенный котел в Аду, мой котел! Слышишь? Моя месть будет самой жестокой и беспощадной.       Кирилл затряс того за плечи, как только Глеб поинтересовался, о ком, вообще, речь? Кир драматически вздохнул, наклонился чуть назад, прижав кисть в голове, еще немножко и пустил бы мужскую скупую слезу.       «Как напыщенно» — подметил Юра.       Начальник лишь беззаботно приподнял бровь и направился к креслу, наконец-таки заметив сидящего секретаря:       — Доброе утро, Юрий, — сладко протянул он и тут же опешил, стоило бете поднять на него взгляд. Такой, словно так и говорил за себя: «А я знаю, что произошло вчера», — а потом Юра отвернулся.       — Здравствуйте, Глеб Николаевич, — отрешенно сказал он.       Начальник смущенно улыбнулся, почесал нос, явно начиная чувствовать неловкость, и все же сел на место, как-то странно придерживая рукой поясницу. Потянул, что ли? Наверняка в его возрасте интенсивно двигать бедрами не так уж и весело, пошутил бета, усмехнувшись.       — Так, надеюсь, вчерашний разговор вас… Знаете…       Юра невозмутимо смотрел красными глазами прямо в серые, заставляя беспристрастность потонуть на дно смущения и нерасторопности. Альфа не смог закончить, что начал, так и закрыв рот. Юрий не хотел слышать от него никаких оправданий, ведь глупо же на самом деле получается. Начальник не должен объясняться, это сугубо личное, да и абсолютно его дело. Конечно, ситуация порядком неправильная со стороны Глеба Николаевича. Да даже то, что он позволил Наталье ответить на звонок Юры. Но раз альфа не хочет этого понимать, то ему придется самому взять ситуацию под контроль.       Секретарь растянул улыбку на губах, отчего сильнее сконфузил другого:       — На самом деле я рад, что смог дозвониться до вас еще вчера. К сожалению, по семейным обстоятельствам я не смогу быть в городе в выходные, что рушит наши планы. Было бы не очень тактично, если бы я предупредил вас только сегодня, не так ли? Может, я и поступил неправильно, только в тот момент меня волновало лишь одно, есть ли в вашем расписании еще один свободный вечер? Но ваша личная жизнь меня не должна касаться.       — Да. Вы правы.       — Тогда я предлагаю забыть об этом. И прошу вас провести планерку, потому что все сотрудники уже в сборе и ждут только вас.       — Вы правы, — повторил Глеб Николаевич с каким-то нарастающим энтузиазмом и слегка ухмыльнулся, когда Юра все же поднял на него нерешительный взгляд. — Я проведу планерку, а вы начинайте заниматься вчерашними делами. Скоро должна явиться Наталья, она вам поможет.       Альфа встал, и на его лице снова появились такая воодушевляющая решимость и холодность, будто бы только этот вопрос заботил его. Начальник повел Киру за шкирку, когда тот не хотел слезать с удобного диванчика. Секретарь облегченно выдохнул, когда дверь за двоими закрылась. Юра смог взять ситуацию в свои руки, что не могло его не радовать. После стольких неудобных ситуаций с Глебом Николаевичем ему казалось, что он совсем подрастерял силу и уверенность, и стоило дать слабину альфе, как тут же он сам взял инициативу. Значит, не такой он уж и ведомый.       Бета откинулся на спинку стульчика, разминая плечевые суставы. Не время радоваться, скоро придет Наталья и снова будет гонять его по всем документам, словно завтра последний день.       Злосчастную ручку он-таки и потерял, в поиске чуть ли не вывернул наизнанку портфель. Начальник же не будет против, если одолжит на время одну. К несчастью, все ручки в органайзере не писали, как Юра не пытался их расписать. Он смущенно встал, раздумывая над тем, чтобы выйти из кабинета и забрать какую-нибудь ручку со стола. Только если он выйдет, сразу же откроется вид на зал собрания, и Глеб Николаевич, естественно, заметит его. Отвлекать начальника во время планерок, значит, нарваться на его нахмуренный взгляд. Конечно, Юрий с легкостью может объясниться, но вопрос заключался лишь в том, чью именно ручку найдет на ближайшем столе. Они с Тимуром уже пятый раз за ту неделю поссорились. И вряд ли бета сможет оправдаться против тех собак, что навесит на него альфа-коллега. Не стоит труда вспомнить, как тот постоянно пытается начать с кем-нибудь конфликт.       Юрий подошел к ящикам стола. Первый ящик слева — сменная одежда, второй — документы и канцелярские запасные вещи, третий — личные вещи. Секретарь открыл второй, сразу найдя там нужную синюю ручку. И стоило ему перевести любопытный взгляд на ящики справа, о содержимом которого он ничего не знает, как тут же интерес захлестнул его чуть ли не волной Цунами. В первом ящике торчало что-то беленькое. Юра слегка приподнялся на корточках, посмотрев на дверь. Если в кабинет зайдут, то его сразу же обнаружат. И, скорее всего, заклеймят воришкой, от чего не избавиться до конца жизни, и даже сердобольный начальник ему не поможет. Правда, если немного прислушаться, то никакого движения вблизи не услышал.       Он всего лишь секундочку поглядит и сразу же вернет все на место!       Юра приоткрыл ящик и вытащил фотографию. Казалось, что она значительно старше его, вся помятая и немного потресканная на загнутых концах. И пахла она по-старому. Немного пыльно и чьими-то сладкими духами. Розами с нотками свежей малины. Он еще раз поднял взгляд на дверь и, удостоверившись, перевернул на сторону изображения, когда прочитал приписку к ней: «04.11.1993 — помолвка».       Фотография сделана в какой-то красно-бурой с витражными обоями комнате и с большим красивым декоративным растением. Девушка сидела на роскошном кресле, и рядом стоял юноша. Хрупкая на вид, белая, как снег, с красивыми длинными волосами, мягкой шалью на тонких плечах — девушка робко улыбалась. Она выглядела довольно миловидно, если бы не взгляд, от которого по спине пробежали мурашки. Знакомый, где-то уже видел. И юноша — молодой Глеб Николаевич, вылитый красавец. Юра слегка покраснел: нормально ли так заглядываться на девятнадцатилетнего парнишку? Несмотря на молодость и юношескую худобу, он уже выглядел солидно и решительно. Прилизанные короткие черные волосы, темный пиджак обрамлял широкие плечи, узорчатый жилет утягивал тонкую талию, руки по привычке за спиной. Безмятежная серьезность, статно и вольно. Только глаза с потрохами выдавали его: красные и блестящие от влаги. Юрий задумался. Все же слухи, которые Кристина распускала, могли оказаться правдой. То, что брак фиктивный и совсем несчастливый, ярко отображалось в застывшей обиде в серых глазах.       Секретарь положил обратно фотографию, хотел закрыть, чтобы не попасться с поличным, и сразу же подметил целый фотоальбом. Такие он давно не видел, поэтому казался ностальгически старым. Обеспокоенные глаза метнулись к двери — ничего не слышно. Он бы услышал шаги, если бы кто-нибудь приближался. Конечно, понимал, это ужасное нарушение личного пространства начальника, но удовлетворение любопытства всегда превыше всех гуманных ценностей. Бета лишь взглянет одним глазком на фотографии и все вернет на место, чтобы никто не узнал об этом.       Он аккуратно вытащил довольно толстый фотоальбом. Тот лежал в самом углу, словно о нем и вспоминать никто не хотел. Юра увлеченно открыл его и увидел черно-белую фотографию женщины. Она выглядела в точности как Глеб Николаевич, один в один. Только лицо ее более круглее и женственнее в типичном понимании этого слова. Даже три родинки на том же месте. Забавная генетика, подумал Юра, немного вытаскивая фотографию из файла, чтобы проверил, есть и на этой приписка? И она оказалась написана неровным и большим совсем детским почерком: «Мамочка». Юрий улыбнулся, представляя, как совсем маленький Глеб вычеркивал это слово. От всех последующих фотографий сквозило семейными и теплыми ощущениями праздничности каждого дня, которого у Юры никогда не было. Слегка завидно, хотя при этом одного взгляда на семейное застолье и приписки маленького Глеба хватило, чтобы окунуться с головой в эти незнакомые чувства.       И вот что странно: после десяти фотографий, где всегда присутствовали мама и папа, держащего на руках широко и весело улыбающегося маленькими кривыми зубками Глеба, – на следующей появились совсем другая женщина и, возможно, ее сын, в ком Юра узнал Виктора. Остальные запечатления семьи переставали иметь хоть какие-то чувства. Нет, притворство там точно присутствовало. И наверняка именно с этого момента у Глеба появилась привычка убирать руки за спину, словно скрывая что-то. А если вспомнить кончики пальцев начальника, полностью рубцовые, его, скорее всего, часто наказывали. Юрий хорошо запомнил, как били по пальцам указкой в детдоме, если провинился за малейшее нарушение. Он плотно сжал челюсти, Юру-то били не близкие. Наверное, это невыносимо обидно.       На всех фотографиях серые глаза влажные, а выражение не менялось больше. Плохо. Семья его не любила. Стоял он всегда где-то позади. И еще одна семейная фотография, похожая на праздник чужих. Глеб смотрел в сторону, синяки под глазами становились все отчетливее, как и скулы. Юра посмотрел на приписку к ней. Каллиграфический почерк, столь аккуратный, а без грусти и не взглянешь, словно механический. «Юбилей отца».       Юрий нахмурился, убирая обратно фотографию. Он кинул недовольный взгляд на дверь. Интересно, ему так легко удается делать все это, потому что Наталья решила опоздать или ему просто везет? Сам-то он себя не остановит. Он перелистнул пару однообразных страниц, пока не наткнулся на пустое место. Фотография помолвки, это ее место. А после нее шла, естественно, со свадьбы, где запечатлен поцелуй жениха и невесты. На самом деле она столь нежная и красивая в своей атмосфере, что, если бы не все увиденное и услышанное, бета подумал бы — слезы, которые блестели на щеках Глеба, являлись слезами радости.       Стук каблуков звонко застучал совсем близко, отчего Юра чуть ли не подпрыгнул на месте. Поставил фотоальбом на место, как тот лежал до вторжения, чтобы Глеб Николаевич не заметил ничего. Юрий немедля встал, закрыв коленкой ящик в последнюю секунду перед тем, как в кабинет влетела альфа. Наталья не обратила внимания на расположение и явный испуг секретаря. Он неосознанно отошел на свое место и присел, пытаясь унять быстрое сердцебиение. Наталья Мариновна, поспешно раздеваясь, поздоровалась с ним.       — В ящиках что искали? — вдруг потребовала ответа она, поправляя элегантные брюки и заодно жилетку. Юрий побледнел сильнее, рефлекторно подняв кисть, в которой сжал бедную ручку до щелчка. — Понятно. У него довольно много ручек, думаю, не будет против.       — Он сам предлагал мне на днях, поэтому я решил взять.       — Хорошо. Что успели сделать без меня?       — Если честно, я только начал.       Она села напротив него, поправила галстук, ее грудь тяжело поднималась, да и сама немного вспотела. Альфа заметила любопытный взгляд и слегка улыбнулась:       — Застряла в пробке, а на парковке мест не было. Пришлось долго искать, куда парковаться.       — У вас есть машина?       — Конечно, сейчас без нее никуда. Я и Глебу Николаевичу предлагаю сдать на права, нет же, упертый до невозможности. Приходится иногда его подвозить на совет директоров, — она хихикнула, заставив и Юру улыбнуться и немного расслабиться. — Кстати, хотела узнать про вчерашний разговор.       Юрий тут же покрылся краской и замялся, начиная дергать пальцами. Он прикусил нижнюю губу, не зная, куда деваться. Одно говорить с Глебом Николаевичем, а другое – с Натальей. Бета даже икнул:       — Н-ну, знаете, я думаю, что это нормально!       — Нормально? — она вытянула бровь, а потом мгновенно поняла и ухмыльнулась, покачав указательным пальцем. — Вам не стоит верить каждому слову Киры, если он вам что-то разболтал. Мы в прошлом с Глебом Николаевичем, конечно, и были сексуальными партнерами, но вчера между нами ничего не произошло. Вчера вечером, когда мы готовили ужин, я нечаянно столкнула локтем миску с тестом. Глеб, хоть и поймал ее, но сильно потянул спину.       — О… Но?..       — Это еще не все. Я решила сделать ему массаж. Недавно окончила курсы массажа, так что помогла уменьшить ему боль в спине. Он, разумеется, долго сопротивлялся и все же сдался. И вот во время сеанса, вы и позвонили. Его так разморило, что он не хотел никому отвечать. Я же увидела входящий «Секретарь Юрий», подумала, что это важно. Ответила и продолжила делать массаж. Безусловно немного увлеклась, вспомнила же молодость. Да и я привыкла делать два дела одновременно. Я понимаю, с вашей стороны ситуация, возможно, неоднозначна, в особенности если Кирилл успел наговорить невесть что.       Юрий стиснул челюсть, ощущая, как мысленно начал ругать себя за собственную глупость и преждевременные выводы. Он схватился за голову, редея до пара из ушей. А Глеб Николаевич, вообще, зачем замялся тогда?!       — У Глеба Николаевича есть привычка краснеть, объясняясь в чем-то, — словно услышав вопрос, беззаботно ответила альфа. — Не обращайте внимание.       — Ох… А зачем вы рассказали мне о ваших отношениях?       — Но я же вижу, что вы к нему неравнодушны.       Юра прикрыл ладонями горячие щеки, уткнувшись взглядом в стол. Наталья как назло засмеялась, что-то лепеча про юношеские эмоции и нежную любовь секретарей к начальству. Боже правый, хотелось просто провалиться сквозь землю.       — «А пять»?       — Мимо. «В семь».       — Убил… Снова, — Кир недовольно проворчал и, эмоционально разорвав клетчатую бумагу на мелкие кусочки, бросил через плечо. Рядом стоящая Зинаида сердито пихнула его, и он, извинившись, собрал все до последней бумажки и выкинул в мусорное ведро рядом со входом в кафетерий. Саша одарил его тем самым насмешливым взглядом, рассматривая, как тот пыхтел от излишек эмоций. — Что ж такое?! Пятый раз уже чистая победа. Как ты, вообще, расставляешь корабли? А ну-ка, дай сюда!       Кирилл выхватил у слабо сопротивляющегося омеги бумажку, и лицо вытянулось, ведь вскипел от возмущения:       — Почему у тебя пустой лист?       — Не знаю, — невозмутимо пожал плечами Саша, взял кружку с чаем и начал пить, а потом расслабленно улыбнулся. — Ты не говорил, что, играя в «Морской бой», мне обязательно придерживаться правил.       — Это нечестно, а таком даже предупреждать не нужно.       — В любом случае ты проиграл достаточное количество раз, так что я жду выполнения обещанного.       — Ты постоянно жульничаешь! Шахматы, шашки, нарды, «цу-е-фа», «Дурак подкидной»… Как можно было воровать прямо из-под носа тузы в колоде и свои добавлять? Думаешь, я бы не заметил, что у нас появился второй пиковый туз?       — Ты и не заметил, пока я тебе не сказал, — усмехнулся тот, когда бледный, как мел, Кирилл вдруг стал краснее перца чили. — Но не в этом суть. Ты обещал: проиграешь мне пять раз — всем встречным говоришь, что ты гондон штопанный.       — За что ты так со мной, Сашенька? — драматически охнул Кир и прикрыл глаза ладонью.       — За то, что ты сегодня мне наговорил.       — М? Я тебе сегодня ничего не говорил, — Кирилл чуть нахмурился, подперев ладонью щеку. Саша хотел что-то сказать против, как тут же призадумался. Он и не особо помнил, на что разозлился утром. И на самом деле сказал ли бета что-то обидное сегодня? — Может, ты что-то напутал?       — О Боже… Можно это обсуждать не за столом? — вдруг заявила Лиза, порядком замученная странными разговорами и молчанием секретаря, уже без аппетита ковырялась в пшенке. — Когда вы успели так сдружиться?       Кир обвил шею Саши, но не успел и слова довольного сказать, как омега с заметным трудом все же отцепил его от себя, отодвинув стул подальше к Юре, что только сейчас опомнился и перестал летать в облаках. Кирилл подвинулся ближе, зажимая омегу между ними, снова обняв на этот раз намного крепче, чтобы наверняка, и с радостью рассказал про весь вчерашний вечер. Как пришел к тому домой, стоял у порога целые полчаса, пытаясь не дать хозяину квартиры закрыть дверь, а потом сердобольный Сашенька все-таки разрешил ему остаться до самой полуночи из-за того, что тот начал кричать не тише всякой сирены. После чего пытался выгнать еще около двух часов, но так и не смог, найдя себя в невероятно прилипчивых и крепких объятиях. Поэтому оба владельца все же оставили его у себя до пяти утра. А когда проснулись, Киры и след простыл.       — Сашенька такой добрый, — закончил Кирилл, счастливо улыбаясь.       — Это все ради Варвары. В последнее время она не в духе из-за проигрыша в прошлом месяце, — он слегка покосился на Юру, а потом нахмурился, когда тот поднял на него глаза, — а вчера ей было приятно поговорить о своем любимом спорте. Ты даже поднял ей настроение…       — Саша, я думал, мы друг друга поняли, — решился-таки подать голос Юрий, скрестив руки на груди, в какой раз уже замечая на себе этот неприятный взгляд, как только тема заходила о спаррингах или о проигрыше Варвары. — Хватит уже.       — У нее не было проигрышей за несколько лет, для нее это сильный удар.       — Я понимаю, но… Черт. Знаешь, что? Мне нужны лишь деньги. Это всего лишь еще один способ заработка. Я не виноват, что она проиграла. Ясно?       — Зачем? Зачем тебе столько денег? — не отставал омега, напыщенно хмурясь.       Юра немного опешил, а потом поджал челюсть, определенно начиная злиться. Тень раздражения накрыла его лицо, делая совсем неестественным для беззаботного секретаря. Он стиснул зубы:       — Тебе лучше прекратить разговаривать со мной в таком тоне.       Лиза нахмурилась, хотела остановить балаган, как ее ноги коснулся носок чужой обуви, и она оглянулась на заинтересованного Киру. На самом деле она бы давно уже рассадила всех по местам и отругала как поссорившихся маленьких детей из-за машинки. Однако бета для нее оказался довольно мутным типом, как бы она выразилась, будь у нее побольше смелости. А переступать таким людям дорогу Лиза не желала вовсе. И если ему, непонятно с чего бы, понадобился этот конфликт, она помолчит в сторонке. Кир удовлетворенно прищурился.       — Знаешь, хорошо, — продолжил Юра, сжимая угрожающе кулаки, уставившись на такого же разъяренного Сашу. Несмотря на то, что между ними никто не сидел, они неплохо старались держать дистанцию, чтобы в порыве эмоций не разодрать друг другу глотки. — А я расскажу! У меня под миллион долгов от трусливого отца, моя мачеха в коме и десятилетний ребенок на руках. Меня выселили из квартиры из-за неуплаты, потому что все деньги уходят на покрытие долгов, а дом семьи забрали коллекторы. Мы временно живем у моей подруги. И чтобы покрыть все, что задолжал отец, мне потребуется батрачить всю свою жизнь. Но, уж извини меня, Саша, коллекторам на это глубоко плевать. Поэтому закрой поганый рот и не смотри на меня так. Если Варвара не смогла выиграть — это только ее проблемы.       Он рывком встал, задев стол, отчего столовые приборы зазвенели, ненадолго привлекая других сотрудников. Не заботясь о чужих ожиданиях, бета направился к выходу. Если Саша скажет еще что-нибудь, он не содержится, в этом точно уверен. Как же его бесил этот взгляд. Постоянно обвиняющий и надменный. Так и хотелось выбить из него все это. А может, его бесил сам Саша. Ведь тот во всем лучше его, каждый раз и всегда. А теперь не предстояло возможности хотя бы в таких ситуациях, на обеденных перерывах, переставать чувствовать явную конкуренцию. Юрий отлично знал, что вместе с Сашей он еще один претендент на сокращение. И если у омеги есть шансы остаться на должности и пойти на повышение из-за складной работы, то у беты нет и малейшего. В первый месяц коллеги регулярно подставляли его, как всегда бывает при месяце-сокращения, да и постоянные опоздания не делали из него хорошего работника. Без работы он ничто. Он не сможет ничего: ни помочь мачехе, ни сестре, ни выплатить долги, ни приобрести квартиру неподалеку и перестать опаздывать, ни позволить относительно хорошую жизнь.       Если бы у него имелись деньги…       — Я могу дать тебе столько, сколько ты захочешь, — глухо раздалось сзади, прежде чем тот успел уйти, моментально вернув его обратно с грызущих мыслей в кафетерий.       Юрий резко остановился и развернулся к Кире, что вольготно положил ногу на ногу и оперил кулаком щеку. Кирилл широко улыбнулся, стоило бете заинтересованно подойти к нему и встать с таким выражением лица, словно он до сих пор не мог понять: ему послышалось? Саша нахмурился, осознав, что Кир все это время вел себя тихо и вдруг сделал вид, что настал его час вести этот диалог. Омега схватился за плечо и крепко сжал, правда, тот не удостоил и взглядом, не отрывая глубоких глаз морских волн от других красных и читаемых в любой ситуации. Саша встал, опираясь о чужое надплечье:       — Не слушай его! Он просто так тебе ничего не даст. В его голове много…       — И без тебя знаю, — грубо прервал его секретарь. Саша потупился, на что Кирилл довольно сомкнул губы, разглядывая сердитое несвойственное, казалось бы, лицо беты. Его миловидное личико, неподходящее к накаченному телу, сейчас становилось только грубее. — Я привык, что мне нужно из кожи вон лезть за деньги. Говорите, что вам нужно?       — А, а, а! — повел пальцем Кирилл, оскалившись. — Не так сразу. Я думаю, что это несколько интимная вещь, о которой говорят с глазу на глаз. А здесь, — он косо посмотрел на все еще стоящего возле омегу, что к тому же достаточно сильно стиснул плечевой сустав, — слишком много людей. Не хотелось бы, чтобы кто-нибудь узнал о том, как я буду тебя использовать.       — Юра, не смей соглашаться, — продолжил стоять на своем Саша, чуть поддавшись вперед, а его все так же игнорировали. — Юра! Ты!.. Эй!       — Хорошо, — через несколько секунд раздумий подал голос секретарь. — Вы правда заплатите столько, сколько я захочу?       — В пределах разумного, конечно, но не бойся – тебя я не огорчу, — он протянул ему ладонь. — По рукам?       — По рукам, — решительно кивнул Юрий. Кир слабо пожал руку, томно прикрывая глаза в широкой совсем уродливой улыбке. — Тогда завтра ты пойдешь со мной. Ко мне в квартиру. Если не боишься.       Юрий ничего не ответил, всего лишь повторно кивнул и успел отойти от столика, прежде чем омега схватился за грудки Кирилла и в сердцах затряс, очень злой и красный от нее же, пытаясь разузнать, что тот хочет, при этом покрывая трехэтажным матом на весь кафетерий.       Юре хотелось домой. В тот, что у него раньше во владениях находился. Однокомнатная квартира в тихом районе, где только шумел поезд. Там так спокойно. Юрий прикусил губу, отрывая кожицу до крови, но не обращал внимание на пульсацию и несколько раз поморгал, чтобы убрать накопившуюся влагу. Надо найти то, чем сможет зарыться с головой, что и времени не будет на воспоминания или на жалость к самому себе. Он зашел в кабинет, не удосужившись уделить внимание к коллегам, которые слишком приветливо поздоровались с ним. Снова, наверное, хотели скинуть на него часть работы.       В кабинете сидела только Наталья Мариновна и все еще выполняла обязанности, которых не существовало бы, будь Юрий немного оперативным. Если бы он был лучше. Если бы… Альфа подняла на него изумрудные глаза, заставив дернуться и вернуться обратно.       — Если ищете Глеба Николаевича, то ему пришлось пойти в соседний офис, на этаж выше. Перепутали несколько оферт, приходится разбираться, — она мило улыбнулась, когда Юра издал смущенный звук, прижав голову к плечам. — Присаживайтесь. Он вряд ли скоро придет.       Юрий покорно сел напротив нее. У него что, на лице написано: «Я хочу, чтобы Глеб Николаевич меня утешил»? Какой ужас, такими темпами и сам начальник все поймет. Что тогда? Вместо насмешливости в его глазах будет укор? Или что еще по хуже?..       Юра посмотрел на Наталью, совсем отчаявшись, каким-то неподдельным любопытством разглядывая за быстро вертевшейся ручкой в ее грациозной кисти. Альфа поправила завитые кудри волос и недовольно цокнула. Сделала ошибку и начала искать в органайзере корректор. Бета в замешательстве приоткрыл рот: она написала неправильную дату составления, хотя все данные перед носом. Такая глупая ошибка!       — Вот не люблю, когда в голове другие даты варятся. К счастью, в этом документе можно исправлять, — она подняла закрепленные листы, показательно помахивая ими перед удивленным Юрой. — А то бы все тринадцать листов насмарку. Переделывать еще. Скоро с ума сойду! Хочется на пенсию побыстрее.       Наталья прищурила глаза в улыбке, склонила голову на бок и ребром согнутого пальца прикрыла рот за подбородок. Бета, неожиданно щелкнув зубами, наконец опомнился, машинально вскинув бровями.       — Глеб вчера рассказывал, что у вас есть боязнь ошибаться. Вижу, вы довольно ошеломлены моей неосторожностью, значит, это правда.       — Зачем он вам это рассказывал?! — слишком громко сглотнул Юрий, попятившись, встретил спиной спинку стульчика. — Вы зачем м-меня обсуждаете?       — Ха-ха, нет-нет, что вы. Просто иногда он спрашивает у меня совета, как лучше поступить с подчиненными. Несмотря на свою профессиональность в данной сфере, Глеб довольно плох в работе с сотрудниками. Поэтому ему нужен советчик, без него он не чувствует себя достаточно уверенно. Мне, конечно, не стоит об этом говорить, но ему временами сложно, и он трусит сделать что-то не так. Так что именно поэтому он больше всего сидит в кабинете и мало работает с подчиненными.       — А я думал, что у него дел по горло.       — Это, конечно, тоже, — Наталья пожала плечами. — В любом случае вы оба так напряжены конечным результатом, что забываете о том, что работа – это процесс. Сосредоточьтесь на процессе и не думайте о результате.       Она мягко погладила его по волосам, и Юрий почувствовал, как волна стыда и недовольства за пару секунд улеглись и вызвали спокойствие. Он благодарно улыбнулся в ответ. Ему стало намного легче.       Стоило работе складно пойти за разговорами и щелканьем принесенных альфой орешками, как в кабинет в какой раз ворвался с ноги Кир, очевидно опять недовольный. И сразу же занял себе диван, распластавшись на нем на спине. Наталья и Юра удивленно хлопали ресницами, ожидая хоть какого-то объяснения. Кирилл, скрестив руки на груди, демонстративно дулся, выпятив нижнюю губу и сдвинув брови к переносице. Через пару секунд дверь закрыл Глеб Николаевич, держа за спиной предполагаемые письма-приглашения. Он так же нахмурен. Наталья Мариновна вскинула плечами, стоило секретарю посмотреть на нее в поисках объяснений. Альфа тут же продолжила заниматься делами и намекнула, что и Юре пора бы вернуться к работе. Правда, все его внимание крепко привязалось к этим двоим.       Оферты слегка дергались в такт раздражению начальника, но Кир продолжал молчать, пялясь в потолок.       — Я просто попросил тебя одеваться чуть скромнее, — спокойно объяснил начальник, однако Кирилл только демонстративно отвернулся. — В самом деле перестань уже. У нашей кампании есть устав, а за ним закреплен локальный акт о внешнем виде сотрудников. Никакой яркой одежды и, ради Бога… Надень туфли. На эти каблуки смотреть тошно!       Кирилл подскочил на месте, и его огромному возмущению не хватало место на лице. Даже альфа опешил, попятившись, когда тот вскочил и стал укоризненно тыкать ногтем в грудь:       — И-и! Ты, дылда! Не тебе осуждать мои каблуки! Как ты со старшими разговариваешь?!       — Ты старше меня на двенадцать минут.       — И что?       — То, что на тебя стали жаловаться сотрудники. Между прочим, они и так от тебя не в восторге. Я не хочу, чтобы они обсуждали тебя за твоей спиной.       — Какая разница?! Мне до них нет никакого дела, Глеб. Не суди по себе.       — Чт… Чего?       Эта ссора могла бы длиться бесконечно, но стоило показательному и невероятно убедительному вздоху раздражения слететь с губ Натальи, как оба молниеносно разошлись по разным углам словно ручные. Юрий хмыкнул, чтобы не заулыбаться от смеха, только вот сердитый взгляд мигом заставил его остыть и всерьез взяться за работу.       Вскрытые оферты являлись несколькими предложениями о сотрудничестве для продажи розничным и оптовым посредникам. Прямой сбыт в положении кампании не приветствовался, а после кризисной ситуации посредники — самое то, что нужно для стабильной работы. Конечно, придется сильнее контролировать распределительные каналы, но это шанс быстро сбывать буферные запасы, что лежат без дела слишком большое количество времени, да и заявить о своем существовании еще большим потенциальным покупателям. Так как все оферты пришли из довольно окупаемых посредников, на маркетинг и другие способы напоминания о себе можно не тратиться столько, сколько бы требовалось изначально.       Глеб Николаевич улыбнулся сам себе, обдумывая назначенную встречу, что уже подтвердил. Альфа настолько задумался, что и не заметил, как машинально начал работать без какой-либо запинки. Такая работа – многолетний опыт. Эта кампании так долго держалась на его плечах, отчего он иногда задумывался, что больше не хочет покидать пост гендиректора. Но все же давняя мечта слишком дорога ему.       Правда, стоял прежде всего совсем другой вопрос: кто заменит его? Начальник полностью уверен: Наталья станет отличной гендиректоршей и продолжит его дело. Только что делать с этим филиалом? Если заставить сотрудников работать, то подразделение хорошо справляется, так что тут нужен руководитель, который сможет поддерживать такой настрой до конца и одновременно справляться с собственными обязанности. Несмотря на то, что Глеб говорил о скором возвращении Виктора на пост руководителя, он вряд ли подпустит его обратно. Просто не хотел раньше времени что-то заявлять. Надо поискать кого-нибудь, значит, придется прибегнуть к собеседованиям или приглашениям к другим кампаниям.       В этом филиале, конечно, есть один бухгалтер, по всем критериям — отличный руководитель. Кроме, конечно, того, что Александр не умеет сдерживать эмоции. Такие руководители для кампании как айсберг для Титаника. Это сразу же стало понятно, с самого первого собеседования. Александр слишком конфликтный и часто не выполняющий прямые поручения, не хочет идти на компромиссы с коллективом. Таких работников Глеб Николаевич моментально увольняет, когда наступает конец месяца сокращения. В список попали несколько несдержанных альф, один из которых теперь отбывает срок в тюрьме. И если с альфами все предельно однозначно, то Александру он не может просто предъявить подобные аргументы для увольнения. Не может же он сказать: «До свидания, Александр, вы нам не подходите, потому что у вас взрывной характер!» Такими темпами омега просто пойдет разбираться в суде и, конечно, весомым аргументом станет новый закон, из-за которого бет-женщин и омег невозможно просто так уволить. Да и если не сможет выиграть спор в судебном процессе, придется выплатить всю компенсацию расходов, а сейчас это большие деньги.       А ведь Глеб готов написать и наврать в рекомендации для Александра, чтобы тому стало легче устроиться куда-то еще после нескольких лет работы в престижной фирме. Поэтому оставалось надеяться только на план «Б». Конечно, Кирилл не делал никаких наступательных шагов к цели, просто бесится в офисе и время тратит. В любом случае альфа на милость готов вышвырнуть и Киру, найдет за что, но оставлять его он тоже не желал. Да, он не спорил, Кир намного умнее, чем Глеб, только тот еще в колледже не отличался особым рвением что-либо делать. Ах, а ведь такие мозги пропадают за алкоголем и наркотиками! Если бы этот ум принадлежал кому-нибудь, кто пользовался ими по предназначению, наверняка было бы хоть немного по-другому.       Глеб слишком сильно задумался. Сейчас нужно думать над приглашениями, а потом уже находить для себя «приемника». Он открыл крышку ноутбука и увидел в темном отражении старательное лицо Юры, что слегка высунул язык. Нет. Юрий отличный парнишка, да и как секретарь не плох. Даже занимался большинством обязанностей Виктора во время его руководства, но бета точно не сможет справиться с должностью покрупнее. Может, немного и дотягивал до заместителя, если сильно постарается, ведь для альфы он и правда усердный умница. Только стать отдельной единицей и принимать собственные решения — вряд ли сумеет. Начальник сразу же увидел в нем ведомого юношу. Рядом с ним должен быть кто-то, кто мог бы контролировать и давать советы, а Глеб Николаевич оставаться здесь надолго не хотел.       Альфа улыбнулся, последний раз взглянув на миловидное молодое личико, включив ноутбук. Этот влюбленный в него мальчишка на самом деле достаточно любопытный и смехотворно стеснительный. Смышленый, а чувства так сильно мешают здраво мыслить перед Глебом. Утренние прятки за углом здания так рассмешили его сегодня, что, наверное, это растерянное лицо он запомнит надолго. Осталось только дождаться вечера и посмотреть, что будет делать Юрий, когда они окажутся в довольно интимной обстановке на ужине. Глеб выбрал подходящий ресторан. Начальник краем глаза заметил украдкой подглядывающий за ним взгляд. Эти чувства ясны как Божий день.       Альфа помотал головой, сейчас нужно заняться работой.       На небе собирались серые тучи, хотя все еще светло.       В помещении достаточно тепло и просторно, и на обычную больницу непохоже. Белые стены, ровный пол и хорошее обращение с пациентами. Если подумать, таких больниц достаточно мало по всей стране.       Аромат лилий, восковой с бальзамическим, медовым и немного медицински крезоловым маленьким нюансом, заполнял палату. Кирилл аккуратнее распустил их в вазе с водой, слегка подправил и отошел в сторону, чтобы дать Снежане увидеть всю красоту ее любимых цветом. Она прищурилась в улыбке:       — Они великолепны, — Снежана вдохнула полной грудью водянистый аромат, прикрыв в наслаждении глаза. Бета улыбнулся, подойдя к койке, к которой девушка будет прикована еще значительное время. Он поправил белый халат на плечах и сел возле, когда та снова посмотрела на него. — А вас не будут ругать за то, что вы постоянно прогуливаете работу ради меня?       — Будут, но разве я могу отказать такой милой даме во встрече?       — Ого! Ха-ха! А вы сегодня с хорошим настроением. Как вы считаете, за сколько дней мой брат поймет, что это вы их приносите?       — А что, он спрашивал обо мне? — насмешливо протянул он, достав из пакета апельсин, начиная его чистить. — Голубушка, мы разве не договаривались? Никаких намеков на то, что я, вообще, существую.       — Он та-ак хочет узнать о том, кто спас меня в тот день.       Кирилл озадаченно приподнял брови и снова оглядел все те переломы слишком юной девушки, что являлись полностью его виной. Сломаны кости таза, предплечье, лучевые и бедренные кости, лодыжки, запястья, локтевые кости, повреждения внутренних органов — это и еще многочисленные раны останутся с ней в виде осложнений и уродских шрамов до конца жизни. Бета отделил дольку цитруса и положил Снежане в открытый рот, и она, как ни в чем не бывало, щурилась от приятного вкуса и шутила о чем-то совсем далеком от ее ран. Какая же сильная девочка, думал Кир, невольно смеясь над молодежными шутками, в которых он и понятия не имел.       — Знаете, Кирилл, когда я увидела ваш взгляд в тот день, — начала Снежана, смотря на потолок, что являлось ее занятием какое долгое количество времени, — я поняла, что совершила огромную ошибку. У вас точно нет проблем из-за этого?       — Ох, голубушка, это тебя не должно волновать, — как только Кирилл хотел перевести разговор на более безопасную тему, как девушка посмотрела на него умоляющим взглядом. Бета хмыкнул, кажется, он так же наседал на Глеба. Да, это отлично срабатывает на мужчин-отцов его возраста. — Хорошо… У меня, конечно, нет проблем. Я легко откупился от полицейских. Знаешь, я умело вожу даже в нетрезвом виде. У меня превосходное вождение, я никогда не сомневался в себе и гнал на максимальной скорости, чувствуя свободу от этого. Но, когда ты выбежала на красный под мою машину, я тут же осознал, что больше не сяду за руль в таком состоянии. Видишь ли, я не часто сбиваю юных суицидниц, так что, выйдя из машины, в первую очередь я понял, что ощущаю неподдельных страх и не могу подойти к тебе. Люди, что были вокруг, сразу же стали фотографировать это происшествие, но никто не хотел вызвать скорую или как-то помочь тебе. А ты была просто зверски искалечена, а в глотке торчал кусок от моего лобового стекла. Ты задыхалась из-за этого. И не придумал ничего лучшего, чем начать оперировать тебя там подручными средствами до приезда скорой.       — Ого… Врачи сказали мне, если бы не вы, то я бы там и умерла, — она слабо улыбнулась. — Вы спасли меня, почему же вы чувствуете себя виноватым?       Кирилл пожал плечами, сжав их к шее:       — Я искалечил тебе жизнь, даже не зная тебя. Ты молодая студентка, сколько лет впереди, столько надежд и мечтаний, и я бессовестно оборвал их…       — Говорите так, будто бы я умерла, ха-ха… Кирилл, несмотря на то, что вы смогли замять это дело с полицией, вы до сих пор помогаете мне, платите за мое лечение в частной больнице и приходите навещать! — Снежана неловко покраснела. Его искусанные губы сморщились в усмешке. — Я тоже виновата. Если бы я смотрела, куда бежала, ничего бы не случилось! Вы спасли меня и сделали операцию, пока другой человек на вашем месте побоялся бы все испортить. Я ни к коем случае не виню вас.       Девушка затаила дыхание, не отрываясь, смотрела на него, пока Кир не отвел взгляд и робко не улыбнулся. Снежана сразу же почувствовала, как ее легкие наполнились радостью вместе с ароматом лилий.       — А ты, оказывается, очень напористая, голубушка.       — Брат так же говорит.       — Может, ему лучше узнать правду? Обо мне?       — Неужели хотите, чтобы я ему рассказала все? Он же начнет вас ненавидеть…       — Он обязан знать. Он твой родной брат, — убедительно говорил совсем несоответствующим ему рассудительным тоном. Снежана опустила глаза и молча кивнула. — Я знаю, тебе страшно говорить о той ночи, но… Он имеет право знать, что случилось с тобой. Возможно, я не самый хороший человек, только нельзя врать тем, кто хочет защитить тебя.       — Значит, вы больше не придете ко мне?       Кирилл развернулся к ней и искренне ощерился до ямочек. Снежана приподняла брови, раскрывая глаза из-под темных ресниц, когда он ласково погладил ее по волосам:       — Знаешь, голубушка, я в первые две недели, как всегда, пытался взвалить на себя всю вину и делать вид, что это в то же время не моя забота. Так легче живется, когда ты плохой. Я боялся появиться у тебя, потому что не мог свыкнуться с тем, что, пообещав лучшему другу больше не ввязываться в такие истории, в первый же день моего прибытия обратно домой, я сделал это. Я буду продолжать платить за лечение. Если тебе будет нужна моя помощь, у тебя есть мой номер. Но, наверное, мне следует исчезнуть из твоей повседневной жизни.       — К-как жаль, я к вам уже привыкла, — она неуверенно хихикнула. — Следите за дорогой в следующий раз.       Как только Кир хотел что-то ответить — дверь в палату открылась. На пороге показался рыжий мужчина, держа в руке букет с линиями и пакет с продуктами. Его брови вытянулись, стоило заметить чужого человека рядом с сестрой, что галантно сложил подушечки пальцем и поздоровался.       — Валя! — радостно воскликнула Снежана, и Валентин приподнял уголки губ, помахав ей свободной рукой, после чего, закрыв дверь, подошел ближе. Он поставил пакет на столик и положил букет рядом. Снежана энергично глянула на Киру, словно спрашивала разрешения, и тот, обвив помещение глазами, кивнул. — Валя, ты же хотел узнать, кто меня спас в тот день?       — Кирилл Юнусов, — он протянул ладонь, замечая, как из осторожного недоверия в зеленых глазах появилось нечто радостное, какое не опишешь тремя словами. И вместо того, чтобы пожать вытянутую руку, Валентин захватил его в крепкие объятия, отчего Кир поперхнулся от удивления.       За окном быстро темнело.       Глеб почувствовал, как кожа подбородка стала щипать от долгого опирания ее на ладонь. Кисть заныла, стоило ей повертеть. Альфа откинулся на спинку кресла, разминая уставшие суставы. Как же он утомился над работой с презентацией для назначенной на следующей недели встречи ради сделки с крупной кампанией. Нужно ли брать с собой секретаря или сначала подготовить его морально?       Он кинул многозначный взгляд на часы, которые показали ровно шесть тридцать. Наталья Мариновна уже ушла, как и другие сотрудники. В кабинете остались только он и Юрий, что уже несколько минут бездельничал. Как он только умудряется находить время на это? Юра не обращал внимание на повернувшегося начальника, отсутствующим взглядом смотрел в окно и догрызал последние орешки. Интересно, о чем он думал? Альфа по привычке принюхался, только вот, кроме почти неуловимого аромата другого альфы, ничего не обнаружил. Если бы и бета являлся им, наверное, стало бы легче понимать эмоции его раздумий. А так оставалось только гадать.       Юрий задумчиво долго не моргал, а если моргал, то белые, как снежинки, ресницы часто дрожали. Голубые расфокусированные с красным зрачком глаза смотрели в одну точку и вряд ли видели перед собой хоть что-нибудь. Персикового цвета румянец окрасил бледные щеки. Они становились краснее с каждой секундой. Прямые зубы зажимали орешек до хруста, а тонкие губы смыкались на кончиках пальцев, лениво проталкивая внутрь кусочки орешков. Кисть утомленно доставала из шуршащего пакета новые и дотрагивалась обратно до губ. Они искусанные с маленькой ранкой посередине. Так небрежно относится к губам – это еще нужно уметь.       Мелодия звонка заставила Глеба слегка вздрогнуть. Юра машинально потянулся в карман, чуть ли не уронил телефон, да и вовремя поймал трещащий во всех смыслах мобильный. Бета волнительно принял вызов и приложил телефон к уху:       — Мотоциклист каждый день преодолевал по семьдесят пять километров, — раздался детский голос, какой-то гневный и раздраженный, отчего альфа слегка удивился. Кажется, это звонила сестра Юры. Как мило, подумал начальник, она звонит ему с какой-то задачей по математике. Бета сердито нахмурился, и Глеб окончательно опешил. — Сколько километров в день нужно преодолевать мотоциклисту, чтобы вернуться обратно за пять дней, если все путешествие у него заняло шесть дней?       Пару секунд Юрий молчал, так задумчиво, что Глеб Николаевич незамедлительно решил, что тот помогает сестренке с домашнем заданием и сейчас решает в уме задачу. Это так умилительно для отца, который вырастил одного единственного сына. В груди даже что-то приятное разлилось. Отлично дополнял образ неуклюжего, но столь милого и доброго секретаря.       Правда, потом эти догадки резко разбились о что-то острое, стоило Юре недовольно хмыкнуть:       — Сама решай, дура! — цыкнул он, и Глеб озадаченно приоткрыл рот. — Тебе же задали. Совсем тупая? У вас, школьников, есть ГДЗ.       — А-а-а! Говнюк! — таким же тоном выкрикнула та. — Нет там ничего! Отвечай! Или я бабушке расскажу, что ты меня обижаешь!       — Я расскажу, что ты школу прогуливаешь!       — Ты тупой громила!       — Гоблин!       — Иди в попу!       — Сама иди!       Юрий невольно посмотрел в сторону, стоило креслу начальника скрипнуть. Белые щеки вмиг окрасились в яркий красный цвет, захватывая нос и уши, заставив того раскрыть глаза и вытянуться. Он покривил губами и сбросил вызов, спрятав взгляд куда-то вниз. Глеб Николаевич издал глухой смешок, убедив все-таки посмотреть на него. Когда их глаза встретились, они без всяких слов договорились, что к этому разговору не вернутся и не будут вспоминать.       Альфа встал, хрустя затекшей шеей, подошел поближе и сел на уже холодное кресло напротив секретаря. Бета плотно сжал губы, почти так же расправив плечи.       — Время уже позднее, — начал начальник, не заметив, как подчиненный вытянулся и возмущенно приоткрыл рот, — я не желаю отправлять вас домой, когда совсем стемнеет. Так что предлагаю вам закончить на сегодня с делами и покинуть офис.       — Подождите минутку! — чуть громче, чем планировал, заявил секретарь, подняв указательный палец, и зыркнул на того исподлобья – намерения его серьезны, вообще-то. Зря он тут, что ли, сидел еще дополнительно в ожидании? — Я надеюсь, вы не забыли про сегодня!       — Ну, что вы. Конечно же, нет, — он еле как подавил в себе улыбку и на этот раз серьезно оглянул уже принявшего обычное выражение Юру. — Да и как же я мог обещать вам что-то и забыть?       — Значит, мы сейчас идем ужинать?       — Именно или у вас снова появились неотложные дела, о которых я узнаю в последнюю очередь?       — Н-нет, я и сам понял про выходные только вчерашним вечером… И кажется, я совсем забыл придумать, куда мы могли бы с вами пойти, — он неосознанно почесал затылок, усмехнувшись. — Впрочем на меня это похоже.       — Если вы не против, то я уже об этом позаботился и забронировал нам столик в одном ресторане.       — Ого… — только и смог произнести Юрий, а потом стыдливо покраснел. — Правда, я надеюсь, что там недорогое меню, ха-ха.       — Можете считать, этот ужин за мой счет. Все же это я хочу поблагодарить вас сполна за тот раз. Было бы не очень этично с моей стороны, если бы вы платили тоже.       — Ну, может быть и так, — довольно произнес, вовсю счастливо улыбаясь, хотя тут же серьезно нахмурил брови, — но все равно примите мои благодарности. За меня еще никто никогда не платил.       — Как хотите. И еще кое-что, — завладев сто процентным вниманием, Глеб продолжил, — пожалуй, я сегодня слишком устал, а ресторан находится довольно далеко от офиса. Поэтому я надеюсь, вы не будете против того, что мы поедем на такси? Не бойтесь, за него я тоже заплачу.       — Как вам будет удобнее.       — Чудно.       Смущение.       Вот, что лежало под сердцем. Юрий слишком громко сглотнул, когда такси примчалось через три минуты после того, как они вышли из здания и молча стояли под зонтом альфы.       Мокрый снег в мае – это уже обыденность. Всегда весело смотреть, как многие приезжие этому не довольствовались или искренне удивлялись. Только сейчас бету сильно волновала теплая ладонь на плече, что поддерживала его из-за того, что Юрий умудрился пару раз споткнуться до выхода. Кто же знал, что свидания, на которых он бывал только пару раз, настолько волнительны? В особенности если эти свидания являются лишь благодарностью в виде ужина от начальника, из-за которого Юрий чуть ли не стер член в мозоли этой ночью. Бета неохотно притронулся до кисти и отвел в сторону, давая понять, что такие касания все еще недопустимы. И Глеб Николаевич, виновато улыбнувшись, попросил прощения.       В такси оказывается мало место. Юрий давно уже не пользовался такими услугами и не думал, что все так быстро изменится. Или это он стал больше? Только это не отменяет того, что бедро Глеба Николаевича довольно тесно прилегало к его. Ешкин-матрешкин, это же как в его мечтах! Те мечты, конечно, похотливые до мерзости, но все же… Всего лишь размышления на тему того, что если у него когда-нибудь случится секс в такси? Почему нельзя-то?.. Ужасно, ужасно, ужасно – укорял себя Юрий. Что за извращенец! Не хватало только сейчас начать воображать.       — Юрий, вы весь красный, — вырвал обеспокоенный голос начальника, — с вами все в порядке?       — Да, мне просто немного душно. Ничего страшного!       — Мы скоро приедем, — осведомил его Глеб Николаевич, все еще разглядывая. Он так близко и так волнуется, что краснота не хотела сходить. — Мы можем постоять пару минут на свежем воздухе, чтобы вам стало легче.       — Нет, все в порядке. Я просто немного волнуюсь.       — Волнуйтесь? — как-то довольно протянул альфа, слегка усмехнувшись. — И что же вас волнует, Юрий?       — Вы, — альфа, кажется, не ожидал такого ответа, да и он сам такого не ожидал, отчего покраснел сильнее, ощущая, как в салоне становилось слишком жарко и душно. Бета замахал руками и замотал головой, прежде чем Глеб что-либо скажет, окончательно разрушив адекватность происходящего. — Я имею в виду, что вы мой новый начальник, а я ваш секретарь. И я волнуюсь из-за этого!       — Не могу понять, о чем вы? — все еще озадаченно протянул тот.       — Забудьте! Просто забудьте.       Глеб Николаевич не стал докучать дальнейшими вопросами, тем самым дав возможность передохнуть. И слегка отсел, закинув ногу на ногу, так что бедро больше не упиралось в него. И на этом спасибо.       Снег стал валить как ливень, словно из ведра, оседая мокрыми и неприятными хлопьями на горячей коже, пощипывая, мгновенно таял. Небо совсем темное, луны не видно, только фонари освещали огромное светлое сверкающее богатством здание. Юрий и вовсе не заметил чужую руку на плече, что ловко потянула в сторону, чтобы тот не налетел на проходящего мужчину, поднимаясь по маленьким ступенькам лестницы, когда хлопья перестали падать на его волосы из-за накрывшего зонта. Бета мелко дрожал от прохлады, а вот рот открыл от удивления. Глеб Николаевич слегка наклонился к его лицу, выдыхая теплый пар:       — Что такое, Юрий, вас что-то смущает?       — Неужели вы забронировали столик в этом ресторане?       — А что с ним не так?       — Да там же стакан с водой дороже, чем моя почка! — серьезно заявил Юрий, вытаращив глаза, и недовольно пихнул локтем, когда альфа рассмеялся, совсем забывая кем они друг другу являются. — Я не хочу, чтобы стоимость этого вечера оказалась как мой ежемесячный оклад. Или больше!       — Прошу прощения, — с трудом остановившись, начал Глеб, — я и сам редко посещаю такие заведения. Но я знаю, что здесь самая хорошая кухня и очень удобные столики. Я бы хотел выразить всю свою благодарность вам.       Юра поджал губы, неловко почесал затылок и только сейчас заметил аккуратно придерживающую за плечо ладонь. Он неловко улыбнулся, снова убирая ее на безопасную зону. Нет, еще пару секунд и «кровотечение из носа» необратимо!       Несмотря на то, что внешне здание выглядело слишком напыщенно, торжественно и достаточно пышно с этими колоннами и архитектурой XIX века, внутри оказался уютным рестораном. Темно-красные стены, высокий потолок, приглушенный оранжевый свет от висящих ламп, бурые скатерти, черные столы и маленькие диванчики, где у каждого есть свой небольшой сокровенный уголок, скрытый за шторами. Пахло цитрусами и корицей, ароматом от блюд и духов. Юрий подметил слишком большое количество парочек, определенно находящихся на свидании. Кроме чудных запахов витало в воздухе чувство романтики и преданной любви. Все посетители, коих можно увидеть у входа, потрясающе выглядели: роскошные наряды, великолепные прически, блестящие украшения, прекрасный вкус. И альфа хорошо вливался в эту эстетичную картину.       Мелодичная классическая музыка, несмотря на то, что самый тихий звук в ресторане, в отличие от гула разговоров, скрежета зубчиков вилки, звонов бокалов, смеха невозможно сильно била по ушам. Неуверенность заставила сжать плечи, тяжело дышать грудью, пока перед глазами все помутнело, и он не успевал следовать за Глебом, проходить сквозь весь этот шум и тех людей, к которым Юрий себя не мог приписать. На влажном от пота лбу появилась испарина, когда живот заныл в болях. Юра считал, что это всего лишь потому, что ничего не ел с утра, но появившаяся тошнота в гортани опровергла это в ту же секунду. Он не мог сконцентрироваться, все сливалось в одно темно-красное пятно, пока конечности покалывали, подкашивались на ровном месте. Бета напрягся, когда столкнулся с официантом, чуть ли не столкнув его с ног. Тот недовольно покосился, но продолжил, как ни в чем не бывало, идти к нужному столику.       Глеб Николаевич наклонился к Юре и спросил, все ли с ним в порядке. Бета схватил его руку и несильно сжал в ладонях вместо ответа. Несмотря на то, что они мокрые из-за пота, альфа сплел пальцы с его и погладил по спине, отводя к столу. Вся напряженность исчезала постепенно и явно рядом с Глебом.       В углу находился их столик, возле большого окна, открывающего вид на темную реку и мосты с множеством ярких точек от фонарей и фар машин; со свечами и, конечно же, отделяющими бурыми шторами место от всего зала. Очень интимно. Словно они здесь и не просто как начальник и секретарь. Что-то большее, о чем можно только мечтать.       Глеб что-то сказал, а голову захватили только цифры напротив названий блюд в точности для гурманов, которым Юра не являлся. В последнее время денег хватало только на макароны, на коих он мог прожить до конца жизни, но чтобы разнообразить рацион подрастающего организма Миланы — приходилось раскошеливаться. Не то чтобы раньше Юра питался как в сказке, просто чередовал кашу, макароны и суп. Иногда мог начать пировать и позволял себе что-то более экзотическое – красную рыбу, например. А в меню и непонятно ничего! Сиди и гадай, что это такое, вообще? Стыдно: как из тайги явился, как будто никогда и не был городским мальчишкой. Он рефлекторно поискал что-то более дешевое, да и дешевого тут точно ничего не найдется. Он все еще не хотел никак влиять на чужой бюджет, однако эти цены другого хотели.       — Не можете определиться? — спросил альфа, и Юра поднял на него смущенный взгляд. При этом тусклом свете ламп и дешевого трюка свечей Глеб выглядел в сто раз сексуальнее, чем при дневном освещении. Боже, пусть он снимет этот дурацкий галстук и расстегнет пару пуговиц для него – такой вид подходит на благодарность намного больше. Обстановка жутко давила на мозги, делая все слишком интимным, в особенности странный запах в носу плавил разум. Он терпко пахнет кофейными зернами. Только что обжаренными. Юрий является тем еще любителем крепкого напитка, чтобы не сходить с ума по нему. Такой расслабляющий. — Вам помочь?       — Давайте, — моментально согласился Юрий, все же решив довериться вкусам начальника. — У меня нет аллергии и предпочтений, так что можете заказать на ваше усмотрение.       — Чудно. Что бы вы хотели заказать из выпивки?       — Ох, я не знаю! На ваш вкус?       — Я обычно не пью, предпочитаю алкоголю виноградный сок. Думаю, вам не помешает капельку спиртного. Смотрю, я волную вас слишком сильно, — усмехнулся Глеб Николаевич, подозвав официанта. Юрий невольно улыбнулся. Какой же он все-таки глазастый мужчина, оставалось надеяться, что похотливые взгляды на облегающие брюки не успевал замечать. — Я закажу винное шампанское, если вы не против.       Они обсуждали дальнейшие планы кампании, пару раз обмолвились насчет сегодняшних оферт, разговаривали о сотрудниках. Альфа слегка рассмеялся, когда Юрий нахмурился, стоило понять смысл сомнительных намеков о том, что начальник хочет, чтобы и секретарь находился на встрече на следующей неделе. Бета мотал головой, не вслушиваясь в комплименты, что в обязательном порядке должны были заставить того согласиться. И Глеб все же сдался.       Через некоторое время слюна накапливалась во рту с невероятной скоростью. Желудок заныл, совсем пустой еще с утра, когда на стол стали класть невозможно большое количество невероятно красивых блюд. Такими аппетитными казались пара креветок в каком-то супе, так пряно пахло от конфи из кролика, а незабываемое послевкусие от красного вина и говядины по-бургундски, что и сочетание всех ингредиентов салата, заканчивая десертом – эклерами. Глеб Николаевич усмехнулся, стоило увидеть желанные искорки в глазах. Это то, что он хотел. Альфа плотно прикрыл шторы, оставив их окончательно одних.       Сначала любая попытка начать простой диалог выводила их только к нелегкому молчанию, прерывающаяся лишь для однообразных и столь эмоциональных восклицаний о съеденной еде. Они слишком мало знают друг о друге, чтобы свободно беседовать. Правда, с появлением в руке бокала красного шампанского стало немного веселее. Юрий умел держать себя в уздах и контролировать собственное состояние, только волнение и бодрое настроение заставили чуточку перебрать, оставляя превосходный кислый привкус на языке и жар в глотке.       Юра заинтересованного следил за тем, как чужие тонкие губы сомкнулись в улыбке на ободке бокала с виноградным соком. Мама всегда говорила: «Никогда не пей с альфами, которых мало знаешь, в особенности если они остаются в трезвости», но он продолжал выпивать, абсолютно не понимая, почему смеется над странными шутками Глеба Николаевича, которым сто лет в обед. С этим альфой это предостережение казалось кощунством, издевательством, простой насмешкой! Он слишком мил, чтобы сделать что-то плохое. В этом Юра полностью уверен.       Бета слегка отодвинул в сторону бокал, подпер ладонью лицо и задумался, медленно не осознавая, как засыпал. Дурманящий запах стал таким сладким, что начал приятно щипать нос.       — Знаете, я думаю над тем, чтобы сделать вас заместителем в филиале, — сквозь мутную пелену сознания, погрязшего в далекие полусны, размыто заявил альфа. Запах кофе окончательно разморил, как и ласковый голос. Юрий протянул что-то невнятное, еле держа голову ладонью, услышав глухой смешок. — Думаю, сейчас вы не в состоянии понять меня. Как жаль, у меня еще столько всего, что я мог бы рассказать вам сегодня.       Бета услышал легкие шаги по паркетному полу, почувствовал, как слегка прогнулась черная обивка маленького диванчика рядом, ощущал, как бархатные руки слегка потянули его назад. Сквозь неуютный сон он понял, что облокотился на начальника, расположив тяжелую голову на широком плече. Глеб Николаевич такой теплый и сладко пахнущий чем-то знакомым. Его мельтешение заставляло чувствовать недовольство, слегка приоткрыть веки и видеть размытое пустое место напротив себя. Юрий чувствовал себя, словно куда-то долго едет на электричке, скучные пейзажи за окном давно надоели, и усталость не хотела отпускать его.       — Искренне прошу прощения, — вдруг раздалось над ухом, заставляя его в тотчас покраснеть. Нос что-то неприятное зажало, отчего пришлось приоткрыть рот, чтобы хватать воздух. — Кажется, я был слишком взволнован вами, что даже не уследил за своими феромонами. Вам скоро полегчает, но лучше вам не засыпать.       Юрий протяжно промычал и уткнулся носом в плечо, когда нежные пальцы слабо поглаживали его разгоряченную щеку. Раздражение вызывал зажим для носа. Так это все же оказался аромат начальника. Плохо, голова словно чугунная. Хотя понемногу столь ужасное состояние проходило, и он не ощущал того чудовищного опьянения, что раньше.       Юра втянул воздух, наконец привстав, слегка опираясь о чужое тело, непонятно куда потянувшись. Глеб Николаевич посадил его обратно одним движением, глядел смущенно и немного тревожно. Феромоны альф слишком сильные, если они не следят за ними. И Юрий чувствовал непередаваемое желание поцеловать начальника к губы, а тот ловко держал его, прижимая к роскошному телу. В любом случае бета в выигрыше. Странный осадок внизу тоже сошел через пару попыток подняться. Официант принес стакан воды по просьбе и рассчитал их. Пока альфа платил, Юрий неожиданно для себя осушил весь стакан. Прохладная вода отрезвляюще подействовала на одурманенные мозги. Стыдно, это же он лез к нему со странным порывом чувств. Начальник сразу же предложил выйти и постоять на свежем воздухе, чтобы окончательно освежиться.       Снег валил с новой силой вместе с поднявшимся ветром. Хлопья таяли на ресницах, влажно соединяя их вместе. Пальто по ощущениям стало таким тонким, словно летняя футболка. Юрий мерзло продрог, посмотрев на более менее одетого по погоде Глеба. Вот, кто любит смотреть утренние новости по телевизору. Бета усмехнулся, скрестив руки на груди, и в попытках согреть себя стал тереть плечи. Глеб Николаевич, попутно надевая перчатки, обернулся:       — Вам бы стоило одеваться теплее, — разумно посоветовал в самое неподходящее время начальник и забрал зажим, убрав его в карман. Он слегка растер его нос до неприятного покалывания из-за кожи перчаток, делая красным. Юрий недовольно шмыгнул. Глеб слегка подумал о чем-то и застенчиво приподнял брови. — Надеюсь, вы правильно поймете меня, если я предложу вам свой шарф?       — Да! — моментально и громко ответил Юра, когда холод отрезвил его до конца. — Конечно!       Теплый шарф мягко обвил кожу шеи, хранивший в себе запах альфы. Аромат его любого напитка – это все, что нужно, чтобы заставить покраснеть. Они легким шагом пошли в сторону станции. Глеб Николаевич по-джентельменски дождался одобрения проводить до электрички и взял под руку, отчего колени подкашивались от переполняющих чувств. Ну, еще и, наверное, от мокрого снега на скользких ступеньках.       Вблизи от станции находилась маленькая кофейня.       — Как насчет того, чтобы выпить со мной кофе? — вдруг предложил Юра, согревая мочки ушей, зажимая их в пальцах, сам от себя не ожидая. Альфа слегка улыбнулся. Он передал ему заказанный кофе в стаканчике, от которого исходил теплый пар. Хотя в этот раз Юрий быстро уговорил заплатить за себя сам. Пальцы щипал горячий стаканчик, согревая холодные ладони. — Знаете, моя электричка…       — Через десять минут, — прервал его начальник, продолжив за того. — Юрий, я знаю ваше расписание дня, как и вы мое. Правда ведь? Просто вы так хорошо избегали меня по всему офису в тот день. Даже забавно.       — Ох, давайте не будем вспоминать об этом! Я вел себя как глупый… М… Мальчишка?       — Можно и так сказать… И я крайне обеспокоен вашими оправданиями. Я хотел бы понять, почему вы так боитесь меня? Я, конечно, бываю грубоватым…       — Нет, Глеб Николаевич, дело не в этом! — Юрий потер переносицу, пытаясь найти хоть какое-нибудь другое оправдание, только, кроме правды, на язык ничего не шло. Он же не мог сказать, что влюблен в по уши, вот и стесняется. — Я вас не боюсь. Я соврал. Даже когда вы повышаете голос, это не кажется чем-то ужасным.       — Плохо, Юрий.       — Да-а, — протянул бета, чувствуя, как живот крутит внизу. — Простите. Я жутко волнуюсь перед вами. Я так много чувствую к вам!       Он прикусил язык, прежде чем смог сболтнуть лишнего.       — Чувствуете ко мне? — Глеб мягко улыбнулся, сразу же скрыв улыбку за стаканчиком кофе. — О чем вы?       — Ну, знаете… Считаю вас очень сексуальным мужчиной, — Глеб Николаевич оторопел, вытянувшись в удивлении. Вряд ли он был готов к такому заявлению. Юра невольно ухмыльнулся, притрагиваясь к разгоряченным щекам, проходя теплыми кончиками пальцев по ним. Надо остыть. — Наверное, мне стоило вовремя замолчать? Просто знаете, я думаю, что вы даже очень… Ну… Боже, забудьте!       — Вот как?.. И как же мне это забыть, Юрий? — вернув насмешливость в свой голос, продолжил загонять его ближе в тупик под названием «Признание». Если и не планировал этого. — Что же вы имели в виду?       Юрий выпил пару глотков кофе для мнимой храбрости, выкинул стаканчик в урну, с невозмутимым лицом развернул к себе начальника, что как-то смущенно глядел на обувь, носком которого увлеченно ерошил снег, а потом громко произнес:       — Вы в моем вкусе, Глеб Николаевич, я точно не могу относится к вам как просто начальнику. Вы кажетесь крутым и обаятельным. Вот! И спасибо за вечер с вами!       Он решительно развернулся на пятках, боясь смотреть тому в лицо, и моментально исчез в электричке, так и не обернувшись. Глеб Николаевич лишь усмехнулся, медленно краснея.