Убийство Бабочек

14 мая. Пятница

      Выпив воды после мятной зубной пасты, Варвара, скривившись от противного вкуса во рту, выплюнула ее обратно в раковину. Она поставила зубную щетку на место, в стаканчик подле, тяжело вздохнула и, разминая затекшие плечевые суставы, подвинулась в сторону, когда в ванную зашел совсем невыспавшийся Саша. Тот уронил тюбик пасты, не заметив его, когда доставал зубную щетку. Альфа подняла тюбик и уселась на край ванны, рассматривая затхлый видок друга.       Всю ночь до утра Кирилл названивал Саше, издеваясь, ей-Богу, издеваясь! Раз позвонит, два позвонит. Крепкая же выдержка: даже после тридцатого сброшенного звонка продолжал трезвонить, несмотря на то, что каждый из новых номеров омега решительно блокировал. А когда все же смог дозвониться, заявил идиотское предложение: «Придешь ко мне? Я приготовил много еды, но один не справлюсь. Ха-ха! Не хочу, чтобы все ушло на ветер». В ответ прилетело лишь послание на три веселые буквы, а потом и вовсе блокировка очередного номера. Варвара отлично помнила, что Кирилл после этого больше не осмеливался звонить. Может, номера кончились или просто сдался?       — Как спалось оставшиеся два часа? — саркастически подколола она, облокотившись о холодную плитку спиной, поежившись гусиной кожей. Варвара спала только в нижнем белье и не особо стеснялась расхаживать голой грудью перед мужчиной во время утренних процедур.       Саша фыркнул, что-то пробурчал с полным ртом пасты.       — Никак, — после нескольких секунд лаконично ответил омега, положив щетку рядом с другой, и плеснул набранную в ладонях воду в лицо. Сил не осталось, чтобы привести себя в порядок, поэтому щетина щекотала мокрые пальцы, а мешки под глазами усеяли все неподвижное веко. Такая небрежность к себе началась еще с той недели, с больничной койки, правда, Саша не спешил рассказывать, что не дает ему спать по ночам, кроме телефонных звонков. Он выпрямился и взял предложенное вафельное полотенце, обжигающее жесткостью лицо. — Все еще снятся те времена.       — Те времена?.. А таблетки тебе не помогают? — как-то осторожно протянула Варвара и, ни секунды не поколебавшись, сжав чужие плечи, развернула друга к себе. Альфа нахмурилась. — Ты же их принимаешь?       — Конечно. И помогают, и принимаю. Не волнуйся, ладно?       Саша небрежно спихнул ладони и, дернув плечами, опустил голову, чтобы не смотреть очевидной ложью в родного человека. Он вел себя так лишь тогда, когда его сильно что-то волновало, только делиться волнением слишком сложно. Даже в университете не отличался таким способом избегания тревожащих тем. Омега многое мог рассказать ей как подруге, которой доверяет все важное и секретное: от простого самочувствия до самых потаенных секретов. Он доверяет ей полностью, как никому более, и Варваре однозначно по душе такое отношение. Однако сейчас снилось тому в кошмарах исключительно то, что предназначалось услышать одному единственному психиатру.       Альфа внимательно проследила за тем, как тот вышел из ванной, угрюмый уже какой день. Если захочет – сам расскажет. Она не будет на него давить или пытаться разобраться во всем сама. Саша – взрослый мужчина, и это его проблемы. К тому же, если все это затянется, Варя спросит еще раз.       Саша устало потер ноющую искривленную офисной работой шею, что при каждом неверном движении остро реагировала. Не только не поспал, да еще и лег неправильно, теперь все тело отзывалось болями. Он лениво оделся в привычный и единственный костюм, которому насчитывалось порядка нескольких лет, затянул галстук до слабого раздражения – не давало малейшей попытки заснуть. Саша выпил нужные таблетки, которые периодически забывал принимать, и посмотрел на себя в зеркало. Его пухлые губы, доставшиеся от папы, сейчас изуродовал хейлит. Омега совсем не обратил на это внимание: такое часто происходило из-за многочисленных стрессовых ситуаций, и у него подошло к концу всякие желания с этим снова начать бороться. Саша затянул галстук сильнее, стоило только ощутить, как стопы теряют твердую поверхность пола от нескончаемого желания вернуться в кровать. После периода сокращения сразу же возьмет больничный, чтобы как следует отдохнуть.       Он вышел из подъезда,ощущая пустоту в желудке. Работать натощак привык еще с первого года, как только устроился на должности бухгалтера, осталось всего лишь заставить организм привыкнуть. Обязательно.       Молочный густой туман после вчерашнего снегопада говорил о потеплении, значит, снова все улицы станут сплошь в воде. Если бы у Саши появился шанс переехать, он бы обязательно смотался, куда потеплее, хотя сам ненавидел духоту лета, что приходила в этот город после холодного мая.       Автобус трясло по кривой дороге с большим количеством дыр в асфальте. Вчера перекрыли проезд на улице, по которой обычно шел маршрут, ведь после дождливой и холодной зимы там и танк побоялся бы проехать. Но вряд ли сделают что-то нужное или хотя бы минимальный ремонт, накидают просто ненужной земли по углам и лент со знаками, чем прикроют особо большие дыры, что придется объезжать, создавая еще больше пробок. Не раз и не два такое случалось, просто нужно дотерпеть до очередных выборов депутатов.       Транспорт скрипел, издавая такие звуки, словно сейчас развалится на ходу. Скрипел пол, скрипели поручни, скрипели сиденья, скрипела и дверь. Обшарпанные стены, обклеенные рекламой, на которую не обращали внимание подавляющее количество людей; разорванная обивка; прогнувшаяся от долгого использования спинка; ржавые места, грязный и мокрый пол. Это выглядит жалко.       Саша прикрыл глаза, прислушиваясь к болтовне людей, что вновь и вновь спешили по своим личным, и к заводной музыке такого же заводного водителя. Недостаток воздуха с большим количеством пассажиров заставлял сонливость поселиться в пульсирующих висках. Темно и совсем тихо, хотя светило солнце, а люди – трепались.       Что-то настойчиво пихнуло его в плечо, и тогда темнота медленно покидала глаза.       — Мужчина, вставайте, конечная, — и еще раз потрясли за плечо. Саша безвольно открыл слипающиеся веки, подняв голову на кондукторшу. — Наконец-то! Думала, пьяный или, не дай Бог, померли еще. Вставайте, мужчина, пока обратно не поехали.       Саша встал, не особо понимая, что делает, пока женщина подгоняла его в пустом автобусе. Он же всего лишь моргнул, так почему никого нет? На улице совсем рассвело, туман испарился, а улицы стали оживленными. Так переполнены, что каждый встречный умудрялся задевать локтем, не оборачиваясь. Омега оглянулся, почесал голову и только сейчас понял, что находился в той части города, которую первый раз видел за всю долгую жизнь. Предположительно, за три квартала от офиса. Автобусы здесь еле ходили из-за многочисленных пробок, да и быстро заполнялись из-за людей в спешке. Остался один выход — бежать со всех ног.       В офис он влетел запыхавшимся, и сипло вдыхая воздух, лишь с большим опозданием. Не успел и шагу сделать от проема, как внезапно вытянутая рука не дала дальше пройти, сильно стукнув по и так больному животу после незапланированного кросса. Саша сердито клацнул зубами и, вцепившись в руку, хотел сдвинуть ее с места, только не смог. Он выпрямился, разгневанно нахмурившись.       Кирилл небрежно отряхнул смуглые кисти и взял ручку, начиная что-то записывать в журнал посещаемости:       — Скворцов Александр Ангелинович опоздал на тридцать шесть минут и тринадцать секунд — очень грустно! Возьмите, Александр, документы на том столе и приступайте к работе.       — С каких это пор ты записываешь опоздавших? — игнорируя уважительное «вы», озадаченно спросил омега.       Кирилл пальцем, прикоснувшись к тяжело поднимающейся груди, заставил немного отойти от себя, словно брезговал:       — С тех самых, Александр, когда Наталья Николаевна дала мне такую обязанность.       — А сама она где?       — Начальство не должно оправдываться перед опоздавшим и потным бухгалтером, — желчно ответил бета, снова начиная в какой раз наслаждаться появившимся из ниоткуда пончиком и тут же отстранился. — Не мешайте мне, Александр.       Саша что-то буркнул, но решил не напоминать, что, вообще-то, именно Кирилл виноват в его опоздании. Несмотря на то, что Кир все еще выглядел из-за косметики и худощавой фигуры молодо, сегодня он совсем несвежий и, кажется, такой же невыспавшийся. Кир отмахнулся, когда тот попытался расспросить об этом, хотя и угостил вторым пончиком. Сладкая клубничная начинка таяла на его аккуратных губах. Кирилл облокотился о стену, свистя трубочкой, с особым наслаждением заглатывал оставшийся сок в стаканчике да так, что у Саши появилась нездоровая идея попробовать самому.       Омега смотрел на него, когда тот задумался, карябая взглядом потолок. Вкусненько, еще раз убедился Кир и положил стаканчик на столик возле кулера, поближе подвинув журнал посещаемости, держа его о локоть на весу, стоило услышать торопливые шаги. Кто-то определенно не хотел опаздывать, хотя давно уже сделал это на пять звезд.       — Хм… Почему я чувствую запах Глеба?       — Еще и в край довольного.       В офис ворвался на лету красный от бега и стыда Юрий, чуть ли не сломив напором «бригаду» из руки стажера, в последнюю секунду ловко затормозил, чуть ли не упав со всей прытью назад. Кирилл молча потер ушибленный локоть и слегка нахмурился, когда Юра поджал виновато губы, втянув плечи в голову.       — Я так спешил, что и не заметил вас…       — Ничего страшного, — отмахнулся Кирилл от смущения и взял ручку поудобнее. — Так-так… Поляков Юрий Иванович опоздал на тридцать девять минут. Сегодня ты даже раньше, чем обычно! Молодец.       Саша скептически приподнял бровь, стоило Кире взлохматить секретарю волосы. Юра растерянно сконфузился, а потом полюбопытствовал:       — А зачем вы стали записывать опоздавших? По пропускам все же видно. Хм… Раньше вся информация приходила на мой компьютер, я записывал и делал отчет по посещаемости. Иногда приходилось даже обзванивать, если кто-то не приходил или потерял пропуск, нужно было заказывать новые. Мне часто попадало из-за других от Виктора Николаевича, когда он не пил и по-настоящему работал… В общем-то, не самая интересная работенка.       — Ого? Сколько у тебя, вообще, обязанностей?       — На самом деле многое, что я делаю, не оговорено с моим трудовым договором, и мне за это не доплачивают, — устало выдохнул Юрий, хотя тут же расправил плечи, не теряя прежнего настроя. — Но это неважно! Все данные сейчас находятся в базе данных, почему вы занимаетесь подобным?       — Ох, мне, конечно, не положено говорить, но ты уж слишком милый мальчик, — странно протянул он, отчего Юра удивился и глупо заулыбался. — Так уж и быть, раз тебе интересно… Вчера я ушел немного раньше, чем нужно было. Это заметила Наташка и заставила заниматься этим с самого утра!       — Я даже и не удивлен.       — Да, она такая… Строгая, но честная. Я всецело понимаю, почему наказан. Ах да, если хочешь узнать, где Наталья и Глеб, то они до обеда не появятся. Ты за главного. Они сейчас находятся в одном из цехов, разбираются по поводу производства брака и постоянных краж во время транспортировки.       — Это цех, о котором говорилось в моем отчете? — вдруг спросил Саша, подорвавшись на месте.       — Да, он самый. Глеб сначала запросил информацию у материально-ответственного лица для подтверждения ее подлинности, а когда ответ пришел, он назначал встречу для визита на цех. Если найдут виновника, то вряд ли сумма окажется маленькой.       — Какой ужас! — только и смог произнести Юра, прикрыв рот ладонью. Кирилл заинтересованно отложил журнал. — Надеюсь, штраф не будет слишком большим. Обычному рабочему на производстве не выплатить столько.       — Тогда не стоило воровать, — заявил омега, так как непосредственно работал с распределением финансов, и что-то ему не приходило в голову красть чужое или добавлять лишние рубли в свой оклад. Кирилл насмешливо прищурился. — Что ты так смотришь? Разве я не прав?       — Нет-нет, просто… Если бы Глеб был один, то, возможно, он бы скинул пару процентов из жалости. Хах, поэтому с ним поехала и Наталья. По правде говоря, я не первый раз работаю на Глеба, и такое уже происходило. Ах, как быстро время летит!       — Вы работали на него? — поинтересовался Юра. — Когда?       — Когда?.. Ну, лет двадцать назад, наверное? Тогда я довел его кампанию до банкротства, ха-ха!       — З-зачем, если не секрет?       — Он тогда то и дело, что жужжал про мои мозги. Он считает меня умным, — как-то озадаченно произнес Кирилл, словно сам удивился этим словам. Саша задорно хмыкнул, скрестив руки на груди. — Не знаю, терроризировал меня своими бредовыми идеями о том, что мой ум не должен пропадать зря. Представляешь, Юрочка! Я приглашаю его к себе на ночевку, потому что очень соскучился, а этот, как заведенный, с утра до ночи: «Работай на меня, Кирилл, я не дам тебе пропить мозги!» Я так устал от его назойливости, что согласился, и в первую же неделю заставил объявить о банкротстве. Поссорить всех коллег, перепутать все данные и не дать таким проблемам дойти до ушей начальства — раз плюнуть.       — Жестко вы с ним!       — Ты прав. Наверное, мне стоило быть чуть помягче? Как-то объяснить? Я, конечно, смог покрыть все потери и дать финансы, чтобы он снова смог реорганизоваться… Но до сих пор чувствую себя виноватым перед ним. Думаю об этом, становится так стыдно.       — Ого, так ты и такое умеешь чувствовать, — поддел Саша и усмехнулся. Язвительность сочилась из него, всем видом показывая, как он хотел задеть бету. — А я думал, что ты черствый как заплесневевший хлеб.       Юрий приподнял бровь, а Кирилл и ухом не повел. Не посмотрел на него, никак не отреагировал, отчего омега нахмурился и слегка смутился ответу-тишине. Кир как-то странно улыбнулся и тут же рывком подался вперед к секретарю на цыпочках, заставив того дернуться. Но когда Кирилл стал просто дергать того за щеки и щипать, как ребенка, Юра заметно расслабился, хоть и ничего не понимал. Кир издал неожиданно умилительный звук:       — Ты такой миленький, утю-тю-тю, — начал он и сам от этого порозовел. Юрий опешил и стыдливо покосился на коллег, что все это время, оказывается, наблюдали за ними. Он еле как оторвал от себя Кирилла, с трудом отпустив чужие руки вниз. — Давай сегодня пообедаем отдельно от угрюмой какашки.       Саша развернулся и, взяв стопку документов, предназначенную для него, пулей метнулся к столу бухгалтерии, однозначно желая убивать всех людей на пути одним лишь взглядом.       — Мне кажется, он обиделся…       — Правда? Мне казалось, он всегда так делает? — Кирилл хмыкнул, засунул руки в карманы и вытянулся. — Забудь! Не люблю, когда он начинает вести себя так со мной, пусть сердится. Потом все равно перестанет… В общем-то, планерку Глеб успел провести сам, распределил тебе все документы, связанные с каким-то там архивом. Если что, я могу помочь тебе с этим. Просто намекни, я не разочарую. Но дождусь Тимура, что-то он сильно опаздывает.       Юрий кивнул и скрылся в кабинете. Тогда Кирилл, потоптавшись на месте, перевел взгляд на отдел бухгалтерии. Из его угла обзора достаточно сложно увидеть желаемого бухгалтера, что занял все его внимание и даже сны. И сегодня вот тоже во снах приходил. Да в таком странном сне, что Кирилл проснулся в поту и с тем, что люди его возраста посчитали бы постыдной и нелепой ситуацией. Кир невольно притронулся подушечками пальцев к тем местам на шее, где Саша из снов душил его и доводил до самого приятного оргазма в жизни, остро ощутив еще один болезненный удар в животе.       Он заглянул в коридор и, не увидев там никого знакомого, решился все же приблизиться, неожиданно для себя нарушив обещание стоять в «Углу наказания», что придумала этим утром Наталья. Бета ловко развернулся возле стола на пятках, привлекая внимание близ сидящих коллег, и ожидаемо грациозно уселся на колени Саши, откинув голову на его надплечье, повернув к себе лицо за колкий от щетины подбородок. Омега сильнее нахмурился, хоть и не спешил скидывать чужое тельце на пол, ведь отлично помнил, чем это кончается. А кончается это ужасно удушающим захватом всеми конечностями, чьим прилипчивостям позавидовал бы даже Кракен, и воплем в самое ухо о том, какой Сашенька бессердечный.       Кирилл самодовольно ухмыльнулся:       — Привет, Сашенька, — кокетливо произнес он, смотря в черные злобные глаза.       — Виделись, — коротко заявил омега, а потом хлестко треснул по ладони, чьи пальцы успели облапать ухо и кудри волос. Кир шаловливо прикусил губу, но Саша грубо схватился за челюсть, заставляя выпятить губы. — Не стану колотить тебя, если расскажешь, куда вчера смылся.       Бета сделал вид, что задумался, потом открыл совсем безэмоциональные глаза и добровольно слез, отойдя обратно к углу, успев затормозить возле Тимура, выставив перед ним ногу в последний момент. Альфа не успел и смачно матюкнуться, как тот записал опоздавшего и рванул к кабинету на всех парах.       Кирилл зашел через пару секунд, как только секретарь продолжил работать, пытаясь таким образом развлечься. Перед этим Юрий открыл форточку, впуская прохладный воздух. Не каждый сможет выдержать концентрат аромата кофеина. Глеб Николаевич сегодня сильно разнервничался предстоящей встречей в цехе, раз запах кофе слегка горьковат. Юра немного приподнял уголки губ, раздумывая, каким появится альфа перед ним? Будет ли он злиться за вчерашнее или наоборот? Что он скажет ему? Он совсем не знал, как унять волнение сердца, рассыпаясь от жара в щеках. Конечно, надеялся только на положительный ответ.       Кир вольготно походил по кабинету, причем очень тихо, остановился возле стульчика Юры, поднял руки, так и не успев напугать, потому что тот сразу же повернулся к нему, застав врасплох. Кирилл стыдливо хихикнул, пряча руки за спиной, а потом драматично упал на кресло напротив.       Он вздохнул и выпрямился:       — Эй, мальчик, — вдруг серьезно заговорил бета, соединив пальцы на столе. Юрий приподнял глаза, непонятно почему начиная нервничать, — у меня на тебя большие планы. И я больше чем уверен, что планы рухнут, если сегодня будем находиться до конца рабочего дня. Мне нужно сделать так, чтобы нас отпустили пораньше. На два-три часа.       — Хотите, чтобы я как-то повлиял на начальство?       — Умница! — восторженно закивал стажер, но вся его прыть разом исчезла с лица. — Что, тебе тоже досталось?       — Нет, но сдается мне, что мою башку оттяпает Наталья Мариновна, если я рискну попросить ее об этом, пока не сделаю основную работу.       — Основная работа?       — Мне нужно заполнить весь электронный архив и восстановить четверть утраченных документов. Они находились в моем кабинете, но из-за провалившегося потолка… В общем, пока не сделаю, даже Глеб Николаевич меня не спасет.       Кирилл мягко улыбнулся, а потом пододвинулся к компьютеру, включил его, подвигал плечами, хрустнул пальцами и шеей:       — И что же ты молчал, Юрочка?       — А вы не спрашивали.       — Ну, тоже верно. Давай-ка так: я выполню всю работу примерно до обеда, а ты, милый мой, попросишь у Натальи освобождение. Она, к сожалению, мне не благосклонна.       Юрий сначала потупил взгляд, пару раз заморгал, а потом хмыкнул, немного наклонив голову вниз, смотря на него скептически:       — Ха? Нет, вы не сможете.       — Что-что? Ох, точно, ты ведь не знаешь, насколько я могу быть гениальным, когда мне это нужно, — самодовольно вот-вот бы заурчал как довольный лис, только не смог, стоило увидеть недоверие и насмешливость в чужом лице. — Не можешь поверить? Тогда давай поспорим!       — На что?       — На желание, конечно же! Никто не хочет спорить со мной, стоит им узнать, что я хочу.       — Не побоюсь вашего желания, — как-то напыщенно начал Юрий, отчего Кир даже поцокал в укоре. — Тогда и я спорю на желание.       Они пожали друг другу руки, каждый считая, что легко выиграл.       К сожалению, Кир не так-то прост, как кажется с первого взгляда. Юрий в первый день видел в нем истероида или просто гордого простофилю, а потом инцидент с липовой кражей и угрозами ножом… Стоило об этом подумать, прежде чем соглашаться на столь сомнительный спор. Удивительно, подумал, смотря, как напротив него, прилипнув к Саше, Кирилл радостно лыбился, глядя на того в ответ. Невозможно! Так быстро справиться со всем, хотя Наталья говорила, что работы еще на несколько дней вперед. И правда, гений, как и подметил Глеб Николаевич. Нет, и слепой бы увидел в нем гения. Только вот почему Кирилл всегда ведет себя так глупо и по-детски? Выгодно ли ему это?       Саша что-то сказал, пихнув Кирилла локтем, отчего тот все же первый нарушил длительные гляделки. Бета ловко перехватил смуглую кисть с вилкой, на которой еле как держался ролл, и демонстративно положил себе в рот. Похабно причмокнул, как только красные губы широко растянулись из-за слишком большого кусочка. Лиза нахмурилась, когда омега, словно привыкший, невозмутимо следил, как тот разжевывал, не давая ни вилку вытащить, ни руку убрать. Юрий смущенно отвел взгляд, стоило понять, что стажер хозяйственно сидел на коленях Саши, приобняв за плечо, в довольно близком расстоянии от лица. Кир, прожевав, с завидным удовольствием проглотил, смотря прямо в темные глаза, а потом улыбнулся, игриво облизнув скользкие от жира губы. Он ловко перехватил вилку другой рукой, вынуждая Сашу наклонить корпус к нему, и положил ее на стол, а пальцы сплел вместе.       — Сашенька, я отлично помню, что тебе нельзя такое до заключительной встречи с врачом. А я что-то не припомню, чтобы ты пошел вчера на назначенную встречу, — говорил Кирилл с каплей ехидства, но тот не менялся в лице, несмотря на то, что бета все ближе склонялся к нему. — Если не пойдешь сегодня, мне придется довести тебя к нему самому. Возможно, даже за ручку.       — Мне не нужно, — прорычал Саша. — Я и так знаю, что со мной все в порядке.       — Не нужно врать мне в лицо. Просто так и скажи: «Я боюсь, что проктолог снова будет лезь мне в попоч…»       — Поколочу! — взвыл он, перебивая на самом идиотском слове, пытаясь вырваться, однако Кир, злобно засмеявшись, легко оставался на месте, не давая спихнуть себя. — Слезь! Уйди! Прекрати уже!       — Тише-тише, Мышонок, — бета продолжал издеваться, вовсе не заметив, как Саша вдруг притих на последнем слове. Кир схватил его за подбородок с силой разворачивая к себе. — Мне не нравится, что ты пренебрегаешь своим здоровьем, хотя достаточно взрослый, чтобы это понимать. Я же говорю: могу довести тебя за ручку, могу и проследить за всеми действиями врача. Я могу гарантировать безопасность, только тебе нужно явиться к врачу. Но тогда я увижу тебя голеньким…       — Эй! — грубый и тяжелый голос заставил всех повернуться. Миша подошел к столику, легким движением схватил бету за шкирку и поднял, словно вес Киры – всего лишь вес перышка. Альфа недовольно нахмурился. — Прекрати приставать к Саньку или получишь.       Кир взволнованно выставил перед собой ладони, интенсивно замахав и замотав головой. Побледнел настолько, насколько это возможно.       — Что ты! Братец! Я бы никогда!       Миша подозрительно на него покосился: кого-то он помнит такого, но не может понять, где видел? Альфа повернулся к растерянному омеге, что смотрел сначала расфокусированным взглядом в одну точку на столе, а потом опомнился, подняв глаза на того. И брови его сдвинулись к переносице:       — Можешь побить его.       — Что?! Не бей меня! Я сразу же коньки отброшу! — испуганно, правда, так наигранно воскликнул бета, болтая ногами в воздухе. Он оглянулся на Мишу и насмешливо улыбнулся, когда краем глаза заметил в холле знакомую фигуру. А потом широко открыл рот, и все знали, что произойдет дальше. — Гл-е-е-еб! Спа-а-аси-и-и!       Усталый вздох Глеба Николаевича, кажется, услышали все, кто присутствовал в здании. Альфа аккуратно зашел в кафетерий через пару секунд, держа в согнутом локте пальто и шарф. Он подошел к ним, вежливо попросил Мишу отпустить друга, дал щелбан Кире, отчего тот даже пошатнулся, обидчиво надул щеки и все же не стал никак комментировать, растирая красное место между бровями.       — Попрошу прощения у тех, кому он стал обузой, — извинился перед всеми Глеб, приобняв бету за плечо, чтобы тот не успел улизнуть. — Постараюсь такого больше не допустить.       Сказать что-то Глебу Николаевичу никто не решился, поэтому все просто дружно кивнули, кроме секретаря. Юрий, чтобы избежать взгляда начальника, отвернулся и сделал вид, что его не существует здесь, а может, и в мире. Альфа слегка улыбнулся и толкнул Киру в холл, несмотря на то, что тот громко протестовал и хотел остаться.       В кабинете находилась Наталья, рефлекторно поправив черную кофту и свободные бежевые штаны. Она повернулась в сторону компьютера, и у нее на лице появилось то выражение, которого давно не присутствовало, наверное, еще с восьмого класса. Скажем, удивление, восхищение и недоверие читались в зеленых глазах, отражающих блики от экрана.       Альфа непроизвольно вытянулась в полный рост, когда дверью хлопнули. Ее губы сомкнулись, и она указала на компьютер:       — Когда ты успел? — Кирилл пожал плечами, после чего опустился на стульчик напротив нее. — Кто тебя подпустил?       — Наташка, я уже тебе много раз объяснял: я хотел, чтобы Глеб отстал от меня, но сейчас в этом нет необходимости.       Наталья фыркнула, отвернувшись, и тут же удивилась, когда альфа легко посмеялся, повесив пальто на вешалку. Он подошел к бете, опустил руки на его плечи и до сих пор слишком мило улыбался, заставив двоих потупиться:       — Все нормально, давно это было, — решил объясниться Глеб, развернулся и, подойдя к своему креслу, уселся, расслабляя ноющие от усталости косточки. — Я на самом деле удивлен твоему участию в восстановлении документов. Правда, зная тебя, ты обязательно захочешь попросить что-то взамен.       Кирилл хихикнул, сложив ладошки, начал деловито тереть их друг о друга, жмурясь, как сытый лисенок, однако моментально отпрянул, когда грозная рука хлопнула по столу прямо рядом с ним, сместив несколько стопок бумаг на пару миллиметров. Он поднял глаза на сердитую Наталью:       — Думаешь, я дам тебе вольность просто за то, что ты решил в кои-то веки поднять задницу и начать отрабатывать зарплату? Нет и еще раз нет. Занимайся своими делами, на тебе много работы в наказанье, если ты вдруг забыл.       — Наталья! — вдруг заступился за того Глеб, недовольно расставив руки по бокам. Наталья не изменилась в лице, словно и не услышав. — Его очень сложно заставить что-то делать, поэтому…       — Если ты думаешь, что, потакая ему во всем, он выполнит работу, с которой мы, вообще-то, тоже можем отлично справиться, – то передумай!       В кабинет робко зашел Юрий, оглянулся на всех и смутился, стоило троим к нему обернуться, а беглому взгляду – поймать серые глаза. Глеб Николаевич усмехнулся, потом помотал головой для того, чтобы сконцентрироваться на ситуации, когда Кир, подпрыгнув на месте, словно ужаленный пчелами по самые не балуй, резво подскочил к секретарю, чуть ли не свалив того с ног, схватился и прилип не хуже, чем банный лист. Наталья возмущенно вздохнула, скрестив руки на груди.       — Вот! — тряс сконфуженного бету Кирилл. — Я хочу, чтобы ты меня отпустила с ним, сестренка!       — Чего?! — сердито покраснела Наталья Мариновна, сначала не понявшая смысл данного заявления, а после моментально остыла, снова надев маску строгости.       Начальник встал, немного загораживая ее, отчего та попятилась в сторону. Альфа слегка глупо улыбнулся, заставляя и так ничего не понимающего и красного Юру покраснеть до предела. Наталья чуть ли не зашипела, как только поняла, что Глеб хочет сделать:       — Не смейте, Глеб Николаевич, даже не думайте…       — Разрешаю уйти на два часа раньше рабочего времени, — заявил он, вздрогнув, когда Наталья, нахмурившись, ущипнула его за локоть. — Конечно, если Кирилл успеет закончить со своими прямыми обязанностями.       Кир широко оскалился, что-то прощебетал в обещаниях и громких заявлениях и тут же пропал из кабинета на всех парах.       Наталья через какое-то время хмыкнула, совсем недовольная таким стечением обстоятельств. Глеб сел обратно на кресло, вальяжно облокотившись на спинку, и как-то странно посмотрел на заместительницу, точно намекая на что-то. Юрий тогда уселся напротив, ловя их гляделки и непонятные друг для друга намеки. Они бесстыдно шептались, что-то вроде:       «Наталья, вы не хотите кое-что сделать?»       «Кое-что?..»       «Кое-что за пределами кабинета?»       «Неужели я что-то забыла?»       «Ну, не совсем, но… Кхм, может, вы хотели пообедать?»       «Да нет?»       Юрий еле сдержался, чтобы не ответить за Глеба одним словом от их непонимающих лиц. Наталья Мариновна не особо хорошо понимала такие толстые намеки, в особенности от того, кто обычно не намекал, а говорил прямо. Даже слишком прямо. Глеб Николаевич вскинул бровями, немного требовательно, что совсем смешно, когда альфа непонимающе спросила, что он, вообще, хочет от нее?       Секретарь громко прочистил горло, привлекая внимание сразу не договорившихся начальников:       — Возможно, Наталья Мариновна, вы хотели проследить за Кириллом, ведь без ваших чутких глаз он может и лениться или отвлечься, — решился подсказать он Глебу, заставив его губы растянуться, а веки слегка прикрыться.       — Ох?.. — Наталья сначала посмотрела в поисках объяснений на начальника, что не сводил глаз с Юры, а потом на того самого, что стеснительно опустил взгляд на стол. И тут в ее голове сложились два и два, она кротко улыбнулась. — Ой, вы правы, пойду я! Если понадоблюсь, буду в офисе.       Дверь закрылась, оставляя в кабинете только их двоих, безмолвно сидевших и никак не начинающих разговор.       Глеб Николаевич задумчиво постучал пальцем по поверхности стола, заставляя посмотреть на него. Юрий пытался предугадать вопрос, который мог бы спросить начальник о вчерашнем заявлении (то ли признании, то ли пьяном бреде) в ту же секунду придумывая достаточно глупый, но для беты хороший ответ. Нет, врать он не собирается, оправдываться – тоже. Хоть правду говорить всегда сложнее, правду говорить стоит без всяких сомнений.       — Так вы сегодня желаете провести вечер с Кириллом? — единственное, что спросил альфа, и на которое у Юры не приготовлена шпаргалка в уме. А что говорить? Бета расслабил напряженные все это время плечи. Расстроился? Конечно. Он покривил губами. — Можете не отвечать, если это лично.       — Ладно, — он скрестил руки на груди и посмотрел в сторону, потому что, если еще раз посмотрит на Глеба, назовет его говнюком. — Глеб Николаевич?..       — Да?       — Может… Нам стоит поговорить о вчерашнем?       — Правда? Что-то я не вижу в вашей позе заинтересованности. Если хотите говорить со мной о вчерашнем, может, вам стоит сначала смотреть мне в глаза? — насмешливо начал начальник, в открытую игриво издеваясь. Ему-то, наверное, смешно. Возможно, за всю жизнь он часто слышал такое, о чем Юрий еле уговорил себя признаться. Секретарь, набравшись храбрости, все же смог заставить себя взглянуть на него и слегка опешить. Глеб Николаевич, несмотря на строгую позу, не выглядел ни злым, не насмехающимся, ни озадаченным. Юра сжал кулаки на коленях, слегка подпирая ткань брюк. — И что же вы хотите мне сказать?       — Хотел попросить прощения за то, что бесстыже убежал. Это было очень невежливо с моей стороны, — покраснел он и окончательно расслабился, когда уголки желанных губ довольно приподнялись. — Надеюсь, вы на меня не сердитесь.       — Нет, что вы! За что же мне на вас сердиться? Конечно, мне жаль, что мы так и не поговорили, но все в порядке. Я даже встретил по дороге сына, и, в общем, остаток времени я провел отлично, — ответил Глеб Николаевич, звуча очень расслабленно, положив ногу на ногу и прикрыв глаза, словно вспоминал о вчерашнем. Юрий окончательно снял напряжение. — Только мне совестно за то, что вы теперь пахнете мной.       — Ах?..       Юрий непроизвольно принюхался, кроме кофе, ничего не чувствовал. Сладкого кофе. Альфа смущенно отвернулся, ловко встал, поправил пиджак и наклонился к ящикам справа, отчего бета почувствовал, как жар стыда накрыл его с ног до макушки. На лбу образовалась испарина.       Глеб Николаевич вытащил маленькую на подобие шкатулки деревянную вещичку, открыл – оказалась аптечкой, где лежали несколько блистеров и мази. Он взял один из блистеров и выдавил желто-розовую таблетку. Узнать подавители запахов, живя с альфой под одной крышей, не составило труда, но эти очевидно с каким-то вкусом. Обычно такое принимали дети, чтобы горький вкус не отталкивал, ведь иногда половое созревание начиналось достаточно рано. Выбор лекарств альфы заставил Юру ухмыльнуться — начальник, оказывается, тот еще сладкоежка.       Глеб Николаевич отдал таблетку и положил аптечку на место, снова усевшись в кресле.       — Вам стоит избавиться от моего запаха, если не хотите слухов или он вам неприятен.       Конечно, со вторым «если» он категорически не согласен. Запах Глеба Николаевича находился на самой вершине пирамиды «Люблю, не могу, охренеть!», конечно, первое место среди запахов занимал аромат шашлыка на свежем воздухе на даче. И все же второе место — не хухры-мухры, а целая преданность. Если Юра что-то полюбил, ему будет сложно разлюбить.       Юрий почувствовал на языке сладкий привкус малины и дыни — вкус для извращенцев-гурманов. Секретарь скривился, когда пожевал остатки, ощущая, как рот окружил прилипчивый вкус приторно сладкого сахара, что невзлюбил еще в детстве. Даже рыбий жир не такой противный. Глеб невольно посмеялся, стоило лицу подчиненного скукситься, а подбородку – сморщиться.       — Вам так не нравится сладкое? — риторически спросил он и подошел к кофемашине, наливая в кружку любимый напиток двоих. Альфа положил его возле секретаря и не спешил садиться обратно, поясницей опираясь о стол. Юрий сделал глоток, чтобы избавиться от противного вкуса, слегка обжигая кончик языка. — Вчера вы добрались без происшествий?       — Более чем.       — И что же хочет от вас Кир?       Юрий ничего не ответил, приподняв бровь, а потом не совсем специально игриво улыбнулся:       — Вы же говорили, что я могу не отвечать, — заявил бета, отчего начальник на секунду потерял беспристрастность, и прежде чем он успел за это извиниться и направить разговор в нужное ему русло, Юрий шутливо продолжил. — Но я могу рассказать, если и вы поделитесь чем-то личным.       Альфа вздохнул:       — Что ж? Тогда мое любопытство сегодня не будет удовлетворено, — бете показалось, что тот выделил слово «сегодня», от которого стало щекотать внизу живота. Ступня стала невольно дергаться, чтобы отвлечься от внезапных пошлых мыслей, как бы он мог удовлетворять любопытство начальника в разных позах. Ох, если бы он стал режиссером гей-порно, то специализировался только на одной категории, от которой ему самому сносит крышу. — Просто хотелось бы предупредить, что Кирилл может быть…       Слова пропадали, оставляя за собой немую картину, как Глеб что-то объяснял, вовсе не догадываясь, что в голове подчиненного целый порнографический фильм с его главным участием. В роли сурового дома-садиста, который бы одним словом вынудил неуклюжего секретаря снять брюки и облокотиться руками на стол, чтобы наказать его за оплошность стало куда легче. Глеб в фантазиях ловок, элегантен и любитель дисциплины. Здесь, в контроле альфы, простое «простите» не поможет, будет мешаться кляп-трензель. Ничего невозможно вымолвить, остается только покорно получать наказание. А потом!.. Ах, а потом начальник бы прильнул к уху, успокаивая похлопывающими движениями красную от следов ладоней попку, и прошептал бы…       — Юрий?.. — вырвал из фантазий Глеб Николаевич покрасневшего секретаря, что моментально положил ногу на ногу, чтобы пресечь на корню попытки полового органа соответствовать мыслям. За стояк его бы никто не похвалил, да и как оправдываться перед руководителем? — Я, по правде говоря, не хочу врываться в вашу личную жизнь, но предупредить о Кирилле – считаю нужным как никогда.       Секретарь лишь кивнул.       — Хорошо, что вы это понимаете, — продолжил через пару секунд он, несмотря на бету, а потом вернулся на свое место. И Юра смог выдохнуть с облегчением, потому что сжимать бедрами бедный член – не самое приятное мероприятие. — И знаете… О вчерашнем, Юрий, хотелось бы сразу обозначить все, чтобы между нами не возникло дальнейшего недопонимания.       — Да?..       — Понимаете ли, я не имею ничего против вашей симпатии ко мне или к тому, кем вы считаете меня. И я сам хочу признаться, для меня вы достаточно милы и интересны как человек, — он говорил это так спокойно, будто бы в этом нет ничего постыдного. — Но я уверен, что между нами пока что не должно ничего быть более.       — Понимаю, мы оба мужчины, — как-то позабылся Юра, достаточно наслушавшись отказов именно по этой причине. Все те, в кого он влюблялся мужского пола, оказывались категорически по женщинам. Как-то в этом плане ему всегда не везло.       — Нет, что вы, я не об этом. Я имею в виду, что мы с вами заключены в другие отношения – в отношения начальника и подчиненного. К тому же я женат и достаточно старый для вас…       — Н-нет! — громче, чем хотелось бы, воскликнул секретарь, а потом поник, опустив плечи и голову. — Я люблю мужчин постарше… Ой! То есть я не хотел сказать, что вы, ну!.. Ну! Вы хорошо выглядите!       — Спасибо?       — У-у-ух… Простите. Это так неловко, — Юрий спрятал горящее лицо в ладонях, не выдерживая всего, что навалилось, отчего и Глеб Николаевич слегка смутился. — Так неловко говорить с вами об этом.       — Правда? В любом случае нам нужно с вами это обговорить.       — Да, понимаю, — он вздрогнул, когда бархат кожи обвил его кисти и легко убрал ладони от лица, не встречая никакого сопротивления. Юрий втянул воздух в грудь, чтобы решиться посмотреть на начальника. — Значит, вы мне отказываете?       — Не хочу давать вам ложную надежду, но и огорчать вас не в моем вкусе, — Глеб бережно потянул его руки к себе, слегка подтягивая и самого секретаря поближе, нежно поглаживал тыльные стороны ладоней, вовсе не понимая, как хорошо он успокаивал того. — Пока что я вас совсем не знаю, и вы меня тоже. Не слишком ли рано для всего этого? Почему бы нам с вами не проводить побольше времени вместе, чтобы познакомиться поближе? Все же мы друг другу небезразличны.       Юрий снова кивнул, непременно наслаждаясь тем гулом сердца в голове, и криво улыбнулся. Прежде чем он успел встать, смуглые пальцы ловко переплелись с его, и плотно прижались ладони друг к другу, отчего Юра невольно издал смущенный звук, покрываясь мурашками, от которых поежился. Глеб Николаевич определенно не хотел сейчас отпускать его, хоть и опомнился в ту же секунду, скрестив руки на груди, провожая растерянным взглядом секретаря.       Когда вышел, Юра чувствовал, как земля, точнее, пол растворяется под ногами, а колени подкашиваются. Нужно ли ему расстраиваться из-за отказа? Вероятнее всего, да, но «Мы друг другу небезразличны» наполняло его невероятным душевным спокойствием и блаженством, отчего стоящего возле кулера Киру не заметил, нечаянно задев его, когда торопился в туалет, чтобы освежить красное лицо водой.       Кирилл почесал ушибленное плечо. Он не хотел думать, что делали наедине эти двое, что один из них вышел таким потрясенным. Если у беты и были всякого рода сомнения о их отношениях, то сейчас они напрочь отпали. Однако сердитый взгляд Натальи на спине отчетливо чувствовал, так что быстро вернулся в отдел бухгалтерии.       Кир сел на место, игнорируя вставшую перед ним тушу сестры, размял и хрустнул всеми косточками. И подушечки пальцев не коснулись клавиш, как внимание его переключилось на насупленного Сашу, что сгорбился над компьютером, точно над чем-то задумавшись. Из места, в котором предстояло работать, не видно всего того, что заставило омегу так расслабить брови, разглаживая лоб от морщин. Когда тот не хмурился, он выглядел совсем по-другому, в точности как во снах-воспоминаниях, только складки под уголками глаз и щетина показывали возраст и усталость.       Кирилл заинтересованно осел в кресло, думая, что его старательное подглядывание осталось незамеченным. Саша задумчиво перевел взгляд на него и сразу же нахмурился, отчего Кир неловко улыбнулся, не собираясь никак прятаться.       — Смотри, это ты, — вдруг заявил он, указывая пальцем на пару слов в документе, лежащего на столе, рядом с локтем омеги. Саша прищурился. «Оприходованный товар». Кирилл искал того, кто врезал бы ему по яйцам за такой юмор. И омега уже строил планы на этот счет, тогда и поднял все такой же злобный взгляд обратно. Кир хмыкнул. — И целых дважды оприходованный.       Саша сначала плотно сомкнул губы, ощутив фантомную боль, возникшую в животе. Схватившись за него, он расслабленно задышал, чтобы не вспоминать обо всем, что случилось. А потом, на огорчение второго, просто ушел. Встал и ушел из офиса. В уборной никого нет. Только капли из крана гулко отдавались в голове, медленно спускаясь по раковинам. Здесь снова чисто. Нет и следа прошлого. Саша тяжело втянул сырой воздух, дотрагиваясь холодных стен пальцами. Он здесь не был с того дня. Желудок снова сворачивался, но все же омега не спешил уходить, рассматривая плитки под ногами. Он зажмурился, стоило двери заскрипеть. Ощущал на себе его весомое нахождение тут. Иногда это походило на что-то слишком давящее.       Саша стал боком к Кириллу, что улыбнулся.       — Я уверен, ты пришел забрать свои слова назад, так? — прошептал, потому что голос, если бы он его повысил, непосредственно разъяснил всю его ненависть и злобу, а так — только заставил бледные щеки окраситься жгучей краснотой. — Скажи это, Кир. Раз пошел за мной.       — Я никогда не кидаю слов на ветер.       Саша сжал зубы и взял того за грудки, хотя больше из задуманного не сделал. Кирилл оставался прежним, таким, каким тот не хотел его запоминать. Бета шумно выдохнул, с легкостью убрал чужую руку, не отпустил и не отряхнул от себя, наоборот, прижал ее промежутком между большим и указательным пальцами к горлу. Саша потупился, чуть ли не поперхнувшись. Холод пробежал в позвонках диким морозом, стоило Кире заставить его схватить крепче так, что под пальцем ощущалась пульсация сонной артерии. Такая частая, что выдавала с потрохами, как тому нравилось это действие. Саша пугливо хотел вырваться из хватки, дергался и царапался, однако тот не давал никуда деться.       — Боже! П-пусти…       — Ты же хочешь меня придушить. Давай, сделай это.       — Не буквально же! Отпусти! — чуть ли не закричал Саша, резче пытаясь освободиться, не зная, что делать в такой ситуации. Его голос дрожал, стал выше, а лицо исказила паника. Его прошиб холодный пот. — Пусти, меня сейчас стошнит! Пожалуйста!       Кир ловко схватился свободной рукой за грудки пиджака, сам начиная задыхаться, но не давал расслабить хватку. Темные глаза становились влажными, а грудь тяжело поднималась от хриплого дыхания. Его запах остротой знобил в носу.       — Разве ты не этого хотел? Ты пытался когда-то сделать это, разве нет?       — Нет! — Саша с трудом выхватил руку и быстро отошел к холодным раковинам. — Я ничего из этого не хотел. Клянусь!       — Правда? А что же ты пытался? Явно не спасти.       — Ты… Ты же ничего не помнишь. Ты, наверное, не так понял меня!       — Тогда просвети. Что же я неправильно понял?       — Тогда ты поймешь.       — Но разве я этого не хочу? — устало простонал и как-то требовательно начал Кирилл, все быстрее сокращая между ними расстояние, пока Саша не уперся в стену, прижатый им.       Кир, выставивший руки по бокам, не дал никуда улизнуть. И мгновение ока – все Сашины защитные механизмы полетели к чертям собачьим. Все, что держало его на плаву в этом офисе, – исчезло. Его вело, и он обмяк в чужом плене, просто так сдавшись. Голова опустилась, поникла, лишь бы тот не видел, как часто дрожат мокрые ресницы. Кирилл втянул носом неприятный воздух, так и оставшимся на вдохе, когда кудрявые волосы стали щекотать щеку, а тяжесть головы – давила на плечо. Он слышал, как Саша сипло задышал, сжимая кулаки до хруста костяшек. Бета приблизил губы к чужому уху:       — Расскажи мне, Саша. Зачем ты это сделал?       — Кир… Я ненавижу тебя за все, что ты делал со мной, — резко прервал его омега, стиснул зубы и тут же горько ухмыльнулся, но отпихнул от себя одним махом. — Мерзкий предатель!.. Я ненавидел тебя все эти одиннадцать лет. И ненавижу тебя по сей день! Ты такой умелый лжец. Плевать! Знаешь, я не думал, что ты так быстро восстановишь память… И я не хочу быть рядом, когда ты вспомнишь все о нас.       Кирилл нахмурился и, резко подойдя к нему, схватился за плечи — тот рывком оттолкнул его, чтобы держаться на расстоянии. Саша оглянул его с таким отвращением, которое Кир никогда в своей жизни не видел. Он моментально растерялся и разозлился:       — Почему ты просто не расскажешь мне? — он тут же расставил руки и сдержанно улыбнулся. — Обещаю, я не появлюсь в твоей жизни, я пойму все…       — Поймешь?! — воскликнул Саша, теряя терпение, отходя назад к двери. — Ты ни черта не поймешь. Не заставляй меня этого делать. Я не хочу больше чувствовать к тебе другого.       Кирилл сжал челюсти, да и остался на месте, а потом – отвернулся, давая тому первому выйти, чтобы убежать от последующих вопросов.       Лиза устало почесала затылок, откинувшись на спинку скрипучего стульчика. День близился к четырем невероятно муторно, а ей так хотелось вернуться домой, поужинать за семейным столом, помочь младшей дочке с уроками и, в конце-то концов, лечь спать, чтобы выспаться на выходных.       Альфа грустно выпятила губу, наблюдая за тем, как вокруг сотрудников ходит Глеб Николаевич и пытается с ними взаимодействовать. Подчиненные, как ни странно, больше не смотрели на него с неодобрением, наоборот, смотрели на него с неким восхищением. Ну, конечно, после тоталитарного режима Натальи Мариновны начальник казался святым ангелом во плоти. Сама же заместительница устроила чаепитие с секретарем и показывала ему на телефоне видео с котятами в кафетерии. Лизе неожиданно и в первый раз захотелось быть на месте Юры.       Альфа щелкала ручкой, засмотревшись на волнистые длинные волосы начальника, у нее были такие в молодости. Кто-то показательно фыркнул, только щелканье продолжалось. Кирилл цокнул и вырвал из ее руки ручку, закинув подальше, куда бы она не смогла дотянуться. Бета совсем не мог сконцентрироваться на делах при постороннем шуме, и это его взбесило. И странно, что такая очевидная сердитость, не фирменная ему, на лице оставалась с тех пор, как только вернулся после Саши.       Она косо взглянула на книгу, над которой стажер склонил голову и недовольно прижал брови к переносице.       — Разве вы не занимались работой, когда вы успели начать читать?       — Пораскинь мозгами, — пробурчал он и тяжело вздохнул, словно говорил слишком понятную истину. — Не отвлекай меня.       — Не отвлекай его от разглядываний картинок с серьезным видом, — подал в первые за все это время голос Саша, старательно печатая отчет. В его голосе ни капельки видимой язвительности, хотя это точно издевка, – потому что читать он все равно не умеет.       Если бы Кир остался в прежнем настроении, в котором пребывал почти все время, то обязательно бы вскочил и провел ладонями по клавиатуре, чтобы испортить кропотливую работу. Однако сейчас бета продолжил внимательно читать, а потом устало простонал, откинувшись назад. Он бросил книгу лицевой стороной, и Лиза с уверенностью смогла бы сказать, что заметила заинтересованные искорки в черных глазах.       — Ничего не понимаю, — продолжил Кирилл и слишком драматически прикрыл веки тыльной стороной ладони, — как кому-то нравится эта писанина?       Лиза любопытно поглядела на зеленый переплет и охнула. «Прелесть рыжей лисы. Автор — Марина Юнусова»:       — Ого! — воскликнула альфа, любящая все эти романы для одиноких домохозяек, хотя сама являлась замужней женщиной с детьми. Иногда такие истории заставляли ее чувствовать, что она живет совсем не той жизнью, коей ей хотелось бы. — Романы Марины Юнусовой определенно для другого круга лиц.       — Да, я уже понял.       — Хм, но я никогда не слышала про роман «Прелесть рыжей лисы».       — Это невышедший роман. Единственный экземпляр. Мама не успела его дописать, — разъяснил бета, ухмыльнувшись, когда черные глаза загорелись неподдельным интересом.       — Мама?!       — Да, моя мама, — невозмутимо ответил Кир, ловко схватил книгу за гребень и протянул в сторону бухгалтерши. — Могу подарить, если тебя не пугает открытый конец.       Прежде чем Лиза благодарно смогла бы улыбнуться и взять подарок, Саша резко встал, привлекая внимание двоих. Альфа тотчас вздохнула – она все поняла, а Кирилл прикрыл ладонью улыбку.       — О-о-о, хочешь, чтобы я отдал тебе ее? — промурлыкал Кир, быстро спрятав книгу в пиджаке, издевательски улыбаясь. Омега выглядел достаточно смущенным. — А что же ты дашь взамен?       — Почему ты хотел ее дать Лизе даром, а мне за что-то? — возмутился Саша, несмотря на то, что альфа закатила глаза и продолжила стучать клавиатурой, потому что их перепалки достали ее до безобразия. — Несправедливо.       — Сашенька, в отличие от Лизаньки, ты можешь дать мне, что я хочу, — омега скрестил руки на груди и рухнул на стульчик, показательно отвернувшись. — Давай, Саша, спроси меня, что я хочу?       — Что… Ну, и что же ты хочешь?       — Это легче, чем ты ду… Ой, Саша! Ты не дал мне насладиться!.. Ох, ладно, — Кирилл поправил челку, а Лиза хрюкнула и закрыла рот ладонью. — В общем, хочу, чтобы ты кое-куда пошел со мной в эту субботу. Вечером.       — Ты правда считаешь, что я стану рисковать и идти с тобой куда-то вечером ради книги?       — Ради продолжения серии романов твоей любимой писательницы, ради серии, что ты собрал и держишь на второй полке, — уточнил бета. — Я думаю, я прав. Ты согласен?       Саша с неуверенностью задумался, словно этот выбор давался ему с трудом, хотя ответ – на кончике языка.       — Ох Господи… — вдруг вздохнула Лиза, отчего двое повернулись к ней. — Зачем же вы так все усложняете? Если вы друг другу понравились и хотите проводить время вместе, почему бы вам просто не делать этого? — она посмотрела на невозмутимого Киру. — Я уверена, если бы вы перестали вести себя подобным образом и просто пригласили его куда-нибудь, я имею в виду, без всяких сомнительных предложений и прочей вашей любимой манипуляции – он бы согласился, — потом Лиза посмотрела на Сашу, что находился в ступоре. — А ты бы не делал вид, что тебе все равно. Просто скажите друг другу правду. В этом нет ничего сложного.       Кир и Саша переглянулись, однако в глазах их нет и намека, что Матвеенко говорила что-то дельное.       — Да черт с вами! — ругнулась она, отмахнулась и встала. — Как дети малые.       Альфа пошла к кулеру, слыша недовольное бормотание двоих глупых идиотов, да и не обратила внимание. Она направилась не просто выпить воды, а к стоящей там Наталье Мариновне, что распивала кофе вместе с Юрой. Ей хотелось женской компании, потому что эти мальчики невероятно достали ее воплями и руганью. А Наталья мила и красива в строгости и словах, из-за чего к ней так и хотелось прилипнуть.       Начальница приветливо помахала ей рукой, только завидев. И Лизу счастливо повело. Как вдруг в ее плечо врезался Кирилл, что успел проскочить к Наталье и повиснуть на плечах, словно на качелях. Альфа и так выше его достаточно, чтобы видеть разницу между ними, так еще элегантные шпильки давали ей пару сантиметров. Возможно, поэтому Кир буквально висел на ней, болтая ногами в воздухе. Наталья Мариновна слегка покачнулась и скрестила руки на груди, покосившись в недовольстве. Юрий приподнял бровь, совсем позабыв про бету. Как только Кирилл хотел открыть рот, начальница легким движением опустила того на ступни за плечи и поправила волнистые волосы:       — Раз Глеб так решил, можешь идти, — сказала Наталья с явным недовольством, закатив глаза, а когда Кир схватился за руки Юры и подергал, как сделал бы счастливый ребенок, — она ткнула его в грудь. — Только пообещай мне, что сегодня ты не будешь чудить.       — Ладно?       — И плотно поешь, а то кожа да кости остались. Тебя небось и ветер может унести, — по-родительски начитывала она, отчего Кирилл смутился и покраснел. — И ложись сегодня раньше, не как обычно.       — Хорошо! Только перестань. Кто тут и должен говорить такое, то лишь тот, кто старше!       — Я старше по уму.       Кир легонько стукнул ее в плечо, и она хихикнула:       — Ладно, беги, — альфа махнула рукой. Кирилл потянул Юру за собой, весело подпрыгивая, к вешалке, когда тот попрощался на ходу с начальницей. — Я передам это Глебу Николаевичу.       Секретарь смущенно кивнул, вовсе не замечая, как на его плечи лег плащ.       В машине Юре стало совсем неуютно, в особенности на пассажирском сиденье, пока Кирилл что-то бубнил, пытаясь найти ключи во множестве своих бездонных карманах. На самом деле даже то, что на небе еще не скрылось солнце, а он уже ушел с работы, удивляло его не меньше, чем бардак в салоне. Пахло душистой сиренью, но спиртовой запах никак не хотел исчезнуть. Это напоминало ему слишком многое, что не желал вспоминать годами. Пальцы стали теребить друг друга непроизвольно, как и появилась испарина на лбу.       Он до сих пор помнит тот день, когда стал бояться ответственности в любом ее проявлении. Он тяжело сглотнул, снова слыша рев мотора и отцовские пьяные выкрики о том, насколько его мама стерва, и как бы хотел ее придушить. Юрий поежился.       Тот день начался так хорошо. Он увиделся с двоюродным братом одногодкой на день рождении, тому исполнялось девять лет. Юра давно принял за действительное привычку взрослых выпивать на праздниках детей и делать из таких хороших и веселых дней – полный мордобой и мерзкие воспоминания. Но тогда это стало наглостью для его детского понимания. Те были так пьяны, что вся грязь, накопившаяся за прожитую плохую жизнь, выливалась из них нескончаемым потоком ругательств. Самое обидное заключалось в том, что он и его брат все это видели и слышали. А главное, что мама осталась в гостях, а девятилетнему ребенку пришлось довести домой до свинства пьяного отца, которого ненавидел всей душой. Пришлось сесть на переднее сиденье, рядом с водителем такси. Рука с деньгами, которые вручила ему тетя, дрожала не из-за страха незнакомого мужчины или страха перед отцом, дрожала она потому, что это казалось таким предательством от всего мира.       — Пока не поздно, ты можешь пересесть на заднее сиденье, — раздался обеспокоенный голос Киры, когда он все-таки нашел ключ. Юрий задышал ртом из-за влажности в носу, не чувствуя уверенности в ногах, и все же пересел. Так намного спокойнее. — Если тебе плохо, лучше сказать об этом сейчас.       — Со мной все в порядке.       — Ну-ну, — Кирилл вставил ключ зажигания, и машина тронулась с парковки. — В любом случае у меня есть вода, сок, лимонад, если тебе вдруг захочется пить. Я живу достаточно далеко от жилой части города, ехать минут тридцать.       — Нет, мне не нужно, — раздраженно настоял Юра. — Лучше расскажите, что вам нужно?       — А я тебе не сказал? — честно удивился Кирилл и виновато улыбнулся, хотя Юрий этого не видел, опустив голову на ладони. — Память, конечно, у меня как у золотой рыбки… Ничего криминального. Просто бытовая услуга за деньги. Я знаю, это будет звучать жалко, но я насвинячил у себя дома, а сил у меня совсем нет, чтобы сделать с этим хоть что-то. У меня-то сегодня гос…       Не успел Кир закончить мысль, как Юра, спохватившись, схватился за передние сиденья и рывком приблизился, невольно напугав бету, так еще злобно уставился:       — А вы раньше не могли сказать об этом?! Я уж думал, что мне еще три сотни раз придется пожалеть о сделке с вами!       — Кто, вообще, говорит три сотни? — Юрий моментально сконфузился, однако Кирилл махнул рукой, останавливаясь в очередной пробке. — Слушай, я редко делаю что-то, отчего человеку придется триста раз пожалеть. В конце концов, если уж так вышло, то этот человек перешел дорогу мне или моим близким. А ты, без обид, можешь перейти дорогу только на пешеходном переходе, да и то, сто раз оглянувшись.       Юра поджал губы. Вроде и не обидно, только какой-то осадок возмущения остался. Кир хорошо владел пассивной агрессией, ни разу не нахмурившись. Он усмехнулся, когда тот малость остыл и сел обратно:       — Так вот… Давай я тебе все лучше объясню, чтобы не было дальнейших вопросов: сейчас мы едем ко мне, чтобы ты убрался в моей квартире. Не беспокойся – убираться будем вместе. А как закончишь, так и деньги получишь. Пятьсот тысяч для тебя будет мало?       Кирилл сначала решил, что Юрий молчит, потому что обдумывает, насколько выгодно это предложение, а потом понял, что для секретаря с окладом тридцать тысяч, – это нереальнее, чем сундук сокровищ. Остановившись на красном свете, он обернулся назад и увидел, что предлагал увидеть. Юра стал бледен, хуже бледной поганки, а глаза округлились по пять копеек.       — Молчание – знак согласия, — невозмутимо продолжил Кир, вытащил из бардачка маленький сок в пакетике и глазированную конфету и, протянув руку ошарашенного беты, впихнул ему. — Держи, успокойся.       Кирилл, к удивлению, жил и правда в тихом районе за тридцать минут езды до офиса, а учитывая пробки – все пятьдесят. Юрий хорошо знал этот район, так как раньше проживал здесь, а когда припарковались у слишком знакомого подъезда, невольно стали закрадываться мысли, что и квартира Киры – была раньше у Юры.       Арендодательница, стоило с трудом выселить Юрия из-за неуплаты, будучи слишком доброй женщиной, сразу же стала искать нового жильца. И, как оказалось, новым жильцом стал Кирилл Юнусов. Для Юры находилось все больше вопросов: почему, имея столько денег, тот не купил квартиру в центре города; почему выбрал именно такую маленькую квартиру; откуда у него такие деньги и почему, имея стабильный доход, решил работать за двадцать пять тысяч бухгалтером? На все эти негодования Кир сразу же отмахнулся, как только тот начал их высказывать. Это и понятно, личное обсуждать никто не хотел.       Квартира оказалась такой, какой ее запомнил Юра. Маленькая, тихая и до боли в груди уютная. Юрий жил с здесь с двадцати лет, сразу после армии съехал от родителей и нашел этот чудный уголок. И он слишком скучал по этим милым обоям и одиноким углам, пропахнувших сыростью и плесенью. Только мусора прибавилось. Прямо с порога вывалилось все на всеобщее обозрение.       Кирилл вежливо предложил тапочки, чтобы бета случайно не наступил на разбитое стекло, а сам прошел в носках, когда они оставили верхнюю одежду на вешалке в прихожей. Кир вытащил непонятно откуда все, что требовалось для уборки. И Юрий поджал губы, рассматривая каждый набитый угол разным видом мусора и пыли, понимая, что так просто он отсюда не уйдет. Хозяин квартиры в первое время яро помогал убираться, что-то без умолку болтая, словно имел язык без костей. А в течение некоторого времени Юра нашел его отдыхающим на маленьком диванчике, продолжающего о чем-то щебетать. В любом случае ему это не мешало, он лишь закатил глаза. Когда бета убрал весь мусор и отнес их к контейнеру на улице, стал убираться очень громким пылесосом, но и шум от него не мог заглушить поток сознания Кирилла, который повысил голос, чтобы его стало слышнее.       И как только Юрий схватил в руки швабру, тот вскочил с места, напугав «гостя-уборщицу» (как назвал его Кир), и подскочил к нему:       — Я пойду за пивом, — заявил он, и Юра отрешенно кивнул. — Какое тебе нравится?       — М-мне?       — Тебе. Мне без разницы, что пить, может, у тебя есть предпочтения? — спокойно продолжил, а потом вскинул бровями и коротко посмеялся. — Не делай вид ангелочка. От тебя всегда пахнет перегаром по понедельникам. Ты тот еще любитель выпить.       — Ох, это было несложно понять, не так ли?       — Да. К тому же никотином прет от тебя сильнее, чем от заядлого курильщика. Сначала думал, что ты спортсмен до мозга костей, только спорт и вредные привычки — не сочетаются.       — Правда, — решил не отнекиваться Юрий, продолжая выжимать швабру. — Но и я не спортсмен.       — Я видел твой торс, когда вы с Глебом обменивались одеждой, — решил напомнить тот неловкий казус Кирилл, отчего Юрий прикусил губу от стыда. — Любишь качаться до такого пресса, но спортсменом себя не называешь? К тому же носишь одежду на пару размеров больше, значит, хвастаться этим не любишь. Зачем?       — Какой странный вопрос.       Юрий недовольно покосился на него, предпочитая личное оставлять личным. Не потому, что Кирилл относительно чужой человек, с который стоило осторожничать, а потому, что любая тема, касающаяся внутренних переживаний, запретная тема.       Кирилл невольно ухмыльнулся:       — Я слишком люблю рыться в чужом белье.       — Стараетесь закрыть гештальт одиночества путем чужой жизни? — нахально выдал Юра, несвойственно ему серьезно, отчего Кир на секунду выпал из роли высокомерного ублюдка. В его глазах даже промелькнула искра, которую сложно заметить. — Вам стоило бы не так прямо говорить о своих проблемах.       — Я и не пытался, ты не так понял, — стал оправдываться бета, загнав себя в угол. — Но ты хорошо анализируешь, и память твоя хороша. Уверен, ты тоже пытаешься жить за счет чужой жизни. Хотя… Хм… Если задуматься, мы оба неполноценны.       — Не вам судить.       — Не мне судить, — согласился Кир, а потом натянул еще одну пресловутую улыбку. — Так какое ты хочешь пиво?       — Мне без разницы.       Кирилл задумчиво обвел глазами помещение и остановился на красных зрачках:       — Хорошо. Тогда я возьму на свой вкус, — произнес он и направился в прихожую. — Только не ленись без меня, Юрочка, ведь я расстроюсь.       — П-подождите! — тот тут же обернулся, надевая куртку, слегка заинтересованно от вытянутого в удивлении лица гостя. — Неужели вы оставите меня здесь просто так?       — Хочешь что-то украсть – не сможешь, — как-то насмешливо начал Кир, отчего Юра потупился. — У меня нет ничего ценного, кроме маминых книг и папиных украшений. Ты, конечно, можешь их взять и получить в ломбарде чуть больше ста тысяч, но разве это сравнится с тюремным сроком и теми деньгами, что я отдам тебе? Ты ведь не глупый мальчишка, так зачем притворяешься?       Ему не нашлось, что сказать. Дверь хлопнула, оставляя одного.       Когда город окутался в темноту, разжигая повсюду огоньки, тихий район исчез во тьме, – квартира вылизана до кристального блеска.       Юрий выдохнул, удовлетворенный собственной работой, не понимая, почему так разгоряченно не приводил порядок комнаты, когда сам жил в этой квартире? Он тяжело опустился на кресло. Нет-нет, он никогда еще так не убирался — устал как собака, бегущая за колесами машин. Невероятно. Кирилл аккуратно присел на соседнее, не менее довольный, и передал все деньги в конверте. У Юры нашлась шутка на этот счет, только озвучивать он ее не стал.       Мелкий дневной дождь превратился в вечерний ливень. С открытого окна доносились множественные удары капель и вой собак. Но тихо. Хорошо. Ему так нравится вид из этого окна, жаль, что больше не сможет здесь жить после того, как погасит все отцовские долги. Юрий слегка улыбнулся, притрагиваясь к горлышку бутылки губами. Холодное пиво – лучше всего заканчивать день именно им.       Он заинтересованно оглянулся, когда Кир положил ногу на ногу, расставил локти на подлокотники кресла, заполняя все пространство. Обычно так делали, чтобы придать себе уверенности. Для Юры бета выглядел слишком самоуверенным, чтобы пользоваться такими дешевыми приемами. Однако никто не сможет сказать на сто процентов, кроме Киры: уверенно ли он чувствует себя или это всего лишь защитные механизмы?       — Ты меня так разглядываешь, — начал тот, отчего Юрий все же опомнился, — смотри не влюбись.       — Кирилл… Так вы гей? — Кирилл ничего не ответил, просто невинно похлопал глазами и наклонил голову, покривив губами. Юрий усмехнулся. — Простите. Просто хочу понять, почему вы так вертитесь возле Саши. Вы же знаете, что он гей?       — Знаю, — лаконично ответил Кир и расфокусированным взглядом посмотрел в сторону. Он мельком улыбнулся, а потом засмеялся очень малоприятным смехом. Он прикрыл ладонью глаза и протянул последнее «Ха-а» слишком мучительно. — И правда, чего я за ним верчусь?       — Так вы и сами не знаете? Как печально.       — Печально, — согласился тот, сделав пару глотков пива. — Но ты прав. Пора бы мне определиться.       — Нет, я такого не говорил. Если хотите, можете даже и не думать об этом. Я, например, об этом не думаю.       — Ты нарываешься на последующие вопросы… А кто ты? — Юрий тут же пожал плечами, отпивая из бутылки и морщась. — Понятно. Мы с тобой двое не разобравшихся в себе мужчины. Как утомляюще.       — Не знаю, я в порядке.       — Ты делаешь мне больно.       Юрий неосознанно рассмеялся, откинувшись на спинку кресла, снова отвернувшись к окну.       — Если хочешь, можешь остаться на ночь, — внезапно предложил Кирилл играясь с бутылкой. — Все рейсы электричек только в часа три ночи, а такси не особо выгодно для тебя, да и еще из-за дождя цены подорожали.       — Вам так одиноко? — вместо ответа спросил Юра, снова посмотрев на него. Чем дольше он рассматривал, тем сильнее ему казалось, что дело даже не в чувстве одиночества. Кирилл не одинок, даже если и находился один. — Так почему бы вам не пригласить Сашу? Только не теми способами, что вы обычно используете.       — Давай перейдем на «ты», — прервал его он, поджимая губы. — Не могу терпеть этого. Чувствую себя старым… А старый, значит, ненужный.       — Говорите, как моя бабушка.       — Сыпешь соль на рану, — он усмехнулся. — Негодник. Отвечай: останешься?       — Пожалуй, если у вас есть свободное место.       — Я бы не предложил, если бы его не было.       — Логично.       — Хочешь есть?       — Не отказался бы.       — Тогда подождем кое-кого. Что-то он опаздывает. Наверное, опять пешком сюда идет.       — Кое-кого?.. — встревоженно повторил Юра, смотря, как тот ловко встал и стал разминать хрустящие косточки. — Кого именно?       — А я говорил, что долго сюда добираться, — продолжил он, будто бы и не слышал вопросов. — Черт ногу сломишь, а он все равно делает, как хочет.       В дверь постучали, и Кир пошел открывать, оставив гостя в самом незавидном положении. Юрий рефлекторно поправил рубашку, как только услышал знакомый голос. Боже! Не может быть! Юра моментально отрезвел, привел костюм в порядок, и даже краснота от алкоголя на щеках исчезла.       В гостиную элегантно вошел Глеб, оставляя здравые мысли где-то за пределами разума Юры.       Он одет в такой костюм, который бы носил и на работе, только галстук отсутствовал, слегка обнажая от белого воротника горло. Легкая рубашка, стильные брюки. Неужели альфа одевался так и дома? В гардеробе не найдется пару джинс? Он пах свежестью и сыростью от дождя, и это не могло перебить сладковатый кофеин. На лице его застыла милая улыбка с ямочками, а серые глаза радостно прищурились. Правда, все внимание заняли две тугие косы. Это так нелепо, что невероятно хорошо.       Юрий рефлекторно поднялся и чуть покраснел, когда Глеб помахал ладонью, чтобы тот не вставал. За спиной мужчины появился Кирилл, недовольно фыркнувший:       — Мой гость. Знакомься, Юрий, это Глеб, Глеб, это Юрий.       — Прекрати ерничать, — ласково попросил альфа, что-то вытаскивая из кармана. — Купил я твои сигареты.       — Спасибо, — он отобрал ловким движением, взял одну сигарету в рот и заныкал пачку куда подальше. — Не могу больше. Я паспорт где-то потерял, теперь не продают ничего. Знаешь, как сложно было уговорить сегодня продать мне пиво.       — Я вижу, — Глеб как-то недовольно посмотрел на бутылки на столике между кресел.       — Вам стоит обратиться в полицию, — немного поздно посоветовал Юра, все же смогший отвлечься от кос. — Могут возникнуть проблемы, если паспорт найдет недоброжелательный человек.       — И я не ангел, знаешь ли, — усмехнулся Кирилл, щелкнув зажигалкой, закурил. — Уверен, что мне принесут его. Видишь ли, я папочка многих преступных организаций, и у меня достаточно приближенных по городу. Никто не посмеет взять на мое имя кредит.       Альфа недовольно нахмурился и толкнул того под локоть, пока Юра обрабатывал данную информацию на пьяный мозг:       — Он не должен об этом знать, Кирилл, — тихо прошипел тот.       — Боишься, что моя связь с преступлениями, повлияет на твою связь? Да ладно, Глеб, не скрывай этого, если не хочешь дальнейших недопониманий. Разве это ты хотел что-то скрывать?       — Т-так вы оба такие?! — воскликнул Юра, когда смысл их маленькой перепалки дошел до него, а потом смутился, когда те разом повернулись к нему. — Ну, то есть… Я не имел в виду…       — Я и Глеб непосредственно относимся к «таким».       — А зачем вы мне говорите об этом?       — А у вас разве не шуры-муры? — как-то озадаченно спросил Кир, тыча указательным пальцем в сделанное кольцо другой руки, показывая, насколько у них сильные «шуры-муры», за что и получил еще раз в плечо. — Ты сегодня какой-то злой!       Кирилл обидчиво показал язык, развернулся, устроивший сцену недопонимания, и был таков, когда за ним захлопнулась входная дверь. Юра поверить не мог, он просто так оставил их двоих наедине. Бета прижал руки к груди и сглотнул, когда Глеб, потоптавшись на месте, сел во второе кресло.       — Юрий, — вдруг начал он, принуждая на себя посмотреть. Заметно, тема для него достаточно сложная, в особенности после того, как на лбу образовалась испарина, — понимаете, я правда не хотел скрывать от вас такую важную часть своей жизни. Но я предпочел бы рассказать вам об этом немного позже.       — Глеб Николаевич, давайте перейдем на «ты», — вдруг попросил Юра, отхлебнув для храбрости еще пару глотков. Еще одно «вы» в его сторону от такого симпатичного мужчины — и он не выдержит. Глеб сначала неловко потупился, потом поджал губы и вскинул брови. — Если можно?       — Можно, — осторожно ответил он, перебирая пальцами по столу. — Конечно, можно. Вне офиса – сколько угодно.       — Спасибо, — отстраненно поблагодарил Юрий, смотря на всю эту неуютную позу собеседника. Альфа съежился на этом большом кресле, положил ладони между коленями, смотрел в сторону – ему неудобно. — Вы… Ты можешь не говорить мне об этом, если вам… Если тебе не хочется.       Глеб кивнул, но поза его не изменилась. Альфа стал таким уязвимым, у него определенно есть привычка рассыпаться, как карточный домик, стоило начать оправдываться в чем-то или рассказывать что-то, что не хочется.       Юрий прочистил горло, положив бутылку пива, он оперся на подлокотник локтями, когда тот оглянулся на него.       — Видишь ли, я знаю, что вы… Ты один из владельцев «Среды». И я знаю, что обычно делают в «Среде». И эти факты легко сложить, так что я вполне осознаю, что вы не самый святой человек в мире, — решился все же сказать он, слегка удивившись смущению на лице альфы. — Несмотря на то, что я презираю всю коррупцию, казино и такие заведения в целом, я… В вас… В тебе не сомневаюсь.       — Не сомневаешься? — как-то любовно повторил Глеб.       — Да! Я уверен… Может, это наивно прозвучит, но я уверен, что у вас есть на то свои причины. Вы мне кажетесь неплохим человеком. То есть ты… Ух…       — Думаю, ты поспешил переходить на «ты»? — усмехнулся Глеб, слегка расправляя плечи, закинув ногу на ногу. — Возможно, нам стоит все еще находится на том уровне, в котором мы были, не правда ли?       — Думаю, да. И еще, Глеб Николаевич, вы можете рассказать об этом только тогда, когда вам… Ну, когда вы будете готовы?       — Спасибо.       Юрий по-дурацки кивнул, никак не мог отвести глаз от него. В груди стало расплываться что-то теплое, и это точно не пиво. Ему слишком нравилась уверенность в лице и позе Глеба Николаевича, ему нравилось, когда альфа чувствовал себя в своей тарелке, но больше всего, Юра понял, он без ума оттого, что мог подействовать на его решительность, давая понять, что сомневаться не нужно. Это так странно, что он начал непроизвольно лыбиться сильнее. А пьяный язык – развязываться:       — Вы мне очень нравитесь, — как-то удовлетворенно произнес бета, смотря теперь на тапочки. — Правда.       — Вы мне тоже.       В глазах поплыло, а щеки раскраснелись. Если бы Юрий мог мурлыкать, как сытый кот, то сейчас бы он интенсивно тарахтел и мял лапами обивку кресла или даже бедра альфы через брюки, конечно. Бета счастливо прикрыл глаза.       В гостиную зашел Кирилл, заставив двоих разом смутиться, словно застал их в самый неподходящий момент. Кир оглядел их: они просто сидели на креслах и краснели от собственных заявлений, смотря в разные стороны. Он приподнял бровь, когда Глеб плавно поднялся на ноги, поправил рубашку и встал рядом.       — Я не собираюсь спрашивать, — заверил, расставив перед собой ладони и закатив глаза.       — Кхм… Ты пригласил меня, чтобы поужинать вместе, — сразу же вернул себе прежний вид альфа, скрестив руки на груди. — Как понимаю, ты меня снова обманул, негодник.       — Я не виноват, что ты постоянно на это введешься, — невозмутимо вскинул плечами Кирилл и усмехнулся, когда черные брови сошлись на переносице. — Ты так вкусно готовишь, что я не могу перестать звать тебя сюда. Я очень голодный, Глеб. И Юрочка очень голодный!       Кир косо взглянул на Юру, что чуть ли не пропустил момент, когда тот подмигнул ему. Неужели это призыв надавить на Глеба? Юрий усмехнулся, но не более, пока смотрел на картину маслом: Кирилл использовал все лестные слова, чтобы описать, какой альфа хороший, какой он прекрасный повар, лишь бы добиться от него нужного. Глеб в свою очередь очень смешно реагировал: вроде бы злился, гордо вытянув подбородок в сторону, а с другой стороны – его щеки краснели, а взгляд бегал туда-сюда по комнате от удовлетворения.       Финальным ударом стал урчащий живот Юры.       Пока Глеб, надев фартук, возился у плиты, Кирилл не остался в стороне – альфа запряг его за свою работу. Точнее, за тем, чтобы создал ему презентацию для будущей встречи с поставщиками.       Кир сидел за кухонным столом в позе лотоса на табуретке и строчил по клавиатуре. Юрий мог поклясться – тот и не смотрел на нее. Вскоре Кирилл почесал нос и впервые за время работы задумался, дырявя взглядом потолок. Он прижал бледные пальцы ко рту и прикусывал то кончики, то губы. Прикрыл глаза на секунду и нахмурился, посасывая палец. Глеб, перестав слышать клацанье, вытер руки фартуком и подошел, наклонившись, смотря на экран. Серые глаза плавно читали строки на экране, а потом альфа напечатал пару слов и снова стал резать овощи, плавно стуча лезвием по доске.       Кирилл фыркнул:       — Я же просил не мешать мне, пока я работаю. Ты сбил меня! Ну, вот… Хотя подожди. А-а-а… Если подумать, ты прав, — быстро поменяв мнение, Кир продолжил стучать по клавишам, изредка останавливаясь, чтобы пожевать ногти или внутреннюю сторону щеки.       Юрий, почувствовав безучастие и от этого неловкость, встал и аккуратно подошел к Глебу, что в этом фартуке выглядел так по-домашнему. Он никогда не думал, что сможет созерцать строгого начальника в такой неформальной обстановке. Альфа без слов улыбнулся и отстранился, давая место для беты. Юра взял нож и стал резать овощи, пока Глеб перевернул рыбу на сковородке.       Ужин прошел незаметно быстро за вкусными блюдами и примитивными разговорами. Юра странно чувствовал себя, словно проводил ни один раз за такими ужинами вместе с двумя солидными мужчины, разговоры которых соответствовали возрасту. Бета посмеялся в уме, когда понял, что это напоминает неловкие застолья с дальними родственниками, которых не видно и не слышно порядком десяти лет, а потом они удивляются тому, что ты подрос.       Когда сгустились сумерки, Кирилл позволил воспользоваться ванной и отдал пижамные штаны, самые широкие, которые могли у него заваляться, что в свою очередь очень странно, да и практично для Юры. Все хорошо складывалось, и Юрий снова позабыл, кем является Кирилл на самом деле, уж слишком располагал к себе. Только кое-что вернуло его с небес на землю. Пока Глеб принимал ванну, последний из них, Кир требовательно еще раз подтолкнул к спальне Юру, что уперся о проем двери и не давал сдвинуть себя с мертвой точки. Кирилл тяжело выдохнул, слишком быстро устав.       — Ну, поспишь ты один день с Глебом, умрешь, что ли? — снова начал свою шарманку бета, держась за колени, пытаясь восстановить дыхание. — Разве это не то, что ты хочешь?       — Не хочу, — красный, как рак, ответил Юра, продолжая стоять и смотреть в темноту как баран на новые ворота. Нет-нет, если он будет спать бок о бок с Глебом Николаевичем, он сойдет с ума! — Почему бы вам самому не лечь с ним, а я – на диване.       — Глеб храпит, — лаконично разъяснил Кир, с трудом выпрямившись. — Очень сильно! Давай, Юрочка! Одна ночь.       Альфа как раз вышел из ванной, заинтересованно приподняв бровь, подходя к спорящим какую минуту бетам. Такой непривычный в свободной пижаме и с распущенными волосами, обрамляющими широкие плечи. Они так красиво переливались под светом лампы. Юрий резко отпрянул от двери, моментально покраснев еще больше, давая на долю секунды возможность запихнуть себя в спальню, не успев и ойкнуть. Глеб вошел за ним, тепло улыбаясь, не особо понимая, что произошло между теми двоими. Кирилл, ехидно скорчившись, прикрыл дверь:       — Если что-то понадобится, я на кухне, — он ухмыльнулся и захлопнул окончательно.       В спальне темно, только тусклый свет настольной лампы освещал темные уголки комнаты.       Альфа, подойдя к кровати, сел на край, и Юрий последовал за ним, робко лег на свою сторону постели. Сердце бешено колотилось, еще чуть-чуть и выпрыгнет из груди. Он перевернулся на бок, внимательно рассматривая красивую ровную спину. Глеб медленно расчесывал волосы старым гребнем, не пропуская ни один волосок. Он бережно относился к этому делу. Черные волосы переливались под желтым светом, освещающим лицо в профиле. Его нос такой красивый, подумал бета, разглядывая с неподдельным интересом кончик-клюв.       Глеб посмотрел на него, снова губы озарила мягкая улыбка. С самого первого дня нового руководства все только и думали, что Глеб Николаевич может улыбаться лишь с сарказмом, либо хмуриться. А сейчас альфа весь светился от переполняющих эмоций, меняясь в лице до неузнаваемости. Ему так шли эти все улыбки. Юрий прижал губы в ответной, подпирая к себе одеяло. Бета так хочет делать его счастливым.       Но совесть не давала ему покоя все это время. Черт бы ее побрал эту совесть!       Глеб, дотронувшись до выключателя на лампе, повернулся боком, когда бета вдруг встал, опираясь на руку:       — Что случилось, Юрий? — тревожным шепотом спросил он, окончательно повернувшись. Альфа положил ладони на колени и слегка наклонился к нему. — Вас что-то тревожит?       — Мне… Мне нужно кое в чем признаться вам, — так же произнес Юра, хотя это давалось ему с явным трудом. Он приблизился, чтобы не теряться в решимости.       — Хорошо. Я внимательно вас слушаю.       — Я очень любопытный и иногда делаю что-то не обдумав.       — Я знаю, — ласково заявил Глеб. — И что же вы сделали по любопытству?       — Я, ну, я снова вторгся в ваше личное пространство. Мне правда стыдно за это, но тогда я… Простите, — он виновато опустил голову, всем видом подтверждая заявленное. Глеб присел поближе и нежно дотронулся до плеча, слегка проводя до локтя и обратно, когда красные глаза подняли на него взор. Юрий втянул воздух ртом и покраснел. — В ваших ящиках был фотоальбом.       Несмотря на то, что на лице дрогнула тень раздражения, Глеб не давал никаких других признаков своего недовольства, все еще успокаивающе касаясь его. Юра зажмурился, чувствуя, как все в животе трепетало от этого:       — Ух… И я очень хотел узнал, правдивы ли слухи о вашей семье. Я поступил очень некрасиво. И мне стыдно за свое поведение!       Глеб тяжело выдохнул, посмотрев куда-то в сторону, когда бета приоткрыл один глаз, ведь не мог выдержать тишину. А потом Юра мгновенно почувствовал, как грубые пальцы стали поучительно дергать его за ухо, оставляя красноту и пульсацию. Бета возмущенно зашикал. Альфа выглядел недовольным отцом, все еще дергая того за ухо. Хоть Глеб и не чувствовал малейшего гнева, считая это не таким уж и серьезном делом, как-то проучить этого несносного мальчишку – нужно. Пресечь такое на корню, вот главный метод его воспитания.       Юрий морщил губы и жмурился, удерживая кисти внизу, сжимая одеяло, чтобы не остановить такое «наказание» за пару секунд. У беты явное преимущество в силе, и отпихнуть руку не составило бы и труда. Но ему правда стыдно, отчего и терпел. Когда Глеб скрестил руки на груди, Юра нерешительно посмотрел на него, виновато приподняв брови, поглаживая красное ухо.       — Я не сержусь, — наконец-то заявил Глеб, замечая, как с этими словами плечи беты расслабились, а радостная улыбка окрасила его лицо. Он усмехнулся. — Но в следующий раз вы просто так не отделаетесь, Юрий.       — Я понимаю…       — Если у вас есть вопросы, вы всегда можете спросить сначала у меня, — тут же добавил Глеб. — Я отвечу вам.       Юрий неловко кивнул, и его щеки зардели следом за ухом:       — Хорошо. Я рад, что вы не сердитесь.       — Хорошо, — повторил альфа и, выключив свет, лег рядом с бетой, повернувшись к нему. — Доброй ночи, Юрий.       — Доброй…       Глеб разомкнул глаза, когда невольно скинул руку на чужую сторону кровати, не найдя никого, кроме холодной простыни. Что-то пищало, но это не его телефон. Сначала сонная голова не хотела ничего предпринять, чтобы понять, где тело находится, не владея безрезультатно ищущей кого-то кистью, что сжала простынь. Недовольство передалось в сомкнутых губах. Он посмотрел на чужой телефон, когда тот затих. Это звучал будильник Юрия, а на часах только два ночи.       Альфа осмотрелся и сразу же понял – все еще находился в квартире Киры. Он привстал на локтях, ощущая, что поясница до сих пор побаливала, но мазь, которую дала Наталья тем вечером, действовала на ура. Он сполз с кровати, поправил пижаму и волосы, надел на ступни мягкие тапочки и бесшумно зашагал в сторону двери. У него в горле пересохло, оправдывался Глеб, пойдя на поиски не стакана с водой, а соседа по кровати, что ушел посреди ночи куда-то.       С кухни в гостиную падал желтый свет от лампы, две тени сидели за столом, держали бутылки в руках и о чем-то беседовали. Глеб аккуратно сел на диван, не решившись зайти, когда почуял кислый запах пива и соленого арахиса. О чем можно, вообще, разговаривать в два часа ночи за пивом?       Альфа прислушался и облокотился затылком о прохладную стену, прикрывая уставшие веки:       — …В любом случае он предпочитает виноградный сок вину, потому что совсем не умеет пить. Если хочешь его, можешь напоить…       — Что?! — в сердцах крикнул Юра, привстав на месте. Глеб недовольно улыбнулся. О нем сплетничают, так еще и о таком низком поступке. — Вы в своем уме?! Я никогда так не сделаю. И не то чтобы с Глебом Николаевичем, вообще, ни с кем!       Сквозь их молчание они услышали и тишину со стороны спальни. Юрий напрягся и сразу же чуть уменьшил звонкость голоса, опустившись обратно на стул. Кир ухмыльнулся:       — Не бойся, этим ты его не разбудишь, — заверил бета, глотая кислую жидкость. — Наверняка просто перевернулся на другой бок, вот и перестал храпеть.       — Это хорошо, я бы не смог объяснить, почему кричу о нем…       — Ха-ха, ты прав. В общем, прости за такой дурной совет. Я рад, что ты думаешь совсем иначе. Но не понимаю, что ты в нем нашел? Красавец? Ну, да. Но, эй, он такой зануда, коих поискать еще нужно.       — Меня не волнует внешность, сколько красота.       — А есть различие?       — Да! Внешность не имеет никакого отношения к красоте.       — А-а-ах! — трагично протянул Кирилл, откидываясь на спинку стула. — Не понимаю! На мой взгляд, ты говоришь что-то совсем одинаковое. Полегче со мной!       — Хах, просто мне все равно, какие у него черты лица или фигура. Мне нравится его образ, что он воссоздает. Немного… Доминантный?       — Ты про его огромный ху?..       — Вы больной?!       — Да, но я иду на поправку. Видишь, я больше не кашляю.       Юрий шлепнулся лбом о свою ладонь и тяжело вздохнул. Да, подумал Глеб, с Кирой всегда сложно в этом плане. Только какого черта они обсуждают его таким образом – вот это еще сложнее в понятии. Доминантный?.. Разве в нем это можно углядеть? Альфа всерьез задумался.       — Но правда почему бы тебе об этом не поговорить с ним? — задал довольно разумный вопрос Кирилл, а потом опустил подбородок на ладонь. — Батюшки, не говори мне, что ты стесняешься?       — Н-нет! Дело не в этом… В этом тоже, но я просто думаю, что он сможет понять меня не так.       — Подожди, кончено, Глеб глупее меня, но не настолько, чтобы не понять фразу: «Ты меня заводишь, и хочу отсосать тебе член».       Глеб слегка нахмурился, а когда увидел, как тень Юры покрутила у виска палец, пока вторая тень делала вид минета, ухмыльнулся. Ах, Юрий, читает его мысли.       — Я не про этот смысл говорю, — он устало втянул воздух и пару раз глотнул пива, слегка морща нос. — Разве это не будет странным? Я… Правда не хочу говорить об этом. Я слишком не уверен.       — Хм-м… Тогда давай ответишь мне на вопрос, который я раньше тебе задал.       — Про мое тело, что ли? — недовольно догадался Юрий, и Глеб невольно прислушался. Тело? В каком это смысле?! Тень Киры кивнула. — Ладно, вы все равно не отстанете. Это просто неудачная попытка казаться сильнее.       — Неужели ты такой неуверенный в себе мальчишка?       — Да. Эм-м… Это проблемы с детства, мне всегда хотелось сделать вид, что я сильный и могу постоять за себя.       — Поконкретнее.       — Хорошо! Мой отец бил мою маму, когда напивался, а я ничего не мог с этим сделать. Мне приходилось тренироваться, чтобы давать ему отпор. А потом это вошло в привычку. Это, оказывается, хорошо расслабляет мозг.       — Ох, понятно, опять грустная история типичной семьи. Я думал, будет что-то поинтереснее, — добавил Кирилл, словно возмущался скукой, пока слишком эмпатичное сердце Глеба забилось от грусти. — Ладно, не хмурься ты так. М-м-м… Чтобы у тебя еще спросить, пока могу?       — Можете спросить, что я думаю о вас.       — Не хочу слышать ругательства, — невозмутимо заявил Кир и запрокинул голову, а потом резко сел обратно, наклонившись на стол локтями, раскрывая губы в хищной улыбке. — Знаю, знаю, знаю, что могу спросить! Почему тебе нравится БДСМ? Что веселого вы нашли в этом? — серьезно начал абсолютно трезвый бета, приложив ко рту горлышко бутылки. Глеб приоткрыл рот, когда вдруг понял смысл слов. Юрий непосредственно относился к тому, чему относился и он сам. Значит, зря боялся насчет откровений своих увлечений. Тогда будет не так проблематично, раз бета уже относится к этой субкультуре. Альфа даже облегченно выдохнул. — Нет, я понимаю, креативный секс и все дела, но чтобы позволять издеваться над собой – это уже слишком.       — Ох, я же уже сказал, это не издевательство… В какой-то степени. Это способ обуздать все потребности?.. Мне это нравится больше всего. Я не люблю ответственность, по правде говоря, я ее ненавижу. Но я взрослый мужчина, и ответственность – это единственное, что сейчас у меня на плечах. И когда я частично освобождаюсь от нее, полностью отдавая право владеть собой человеку, который мне нравится, это помогает мне собраться с мыслями.       — Если бы мой друг не был заинтересован во всем этом, я бы подумал, что ты сумасшедший.       — Конечно. Мой отец перестал разговаривать со мной, когда узнал об этом. Не то чтобы я горел желанием видеться с ним, но отвращение окружающих мне надоело.       — Но разве это не странно?       — Не знаю. Я считаю, что это хорошо. Это приносит разнообразие в сексуальную жизнь. Да и нет никаких табу на фантазии, которые влияют на дальнейшие отношения. Видите ли, БДСМ – это про доверие и, как бы глупо не звучало, но и про уважение желаний друг друга. Например, с обычным нетематическим партнером я бы не смог воплотить то, что мне нравится, поэтому я бы обязательно скрывал свои… Так скажем, наклонности, чтобы не ставить партнера в неловкое положение. Значит, я уже умалчиваю, что мне не нравится в наших отношениях. А замалчивания в отношениях — снежный ком.       — Хм… Понятно. А говорил, что ты не поэтичный. Ха-ха, хорошо, — с удовольствием протянул Кира, снова откинувшись на спинку стула. — В общем, я тут посмотрел на тебя и послушал, думаю, что могу тебе разрешить влиять на Глеба.       Юрий поперхнулся пивом, закашлявшись:       — Так вы… Вы, типа, проверяли меня? Как мамочка?       — Конечно. Думаешь, я просто так дам кому-то приблизиться к моему единственному другу? Я же сказал, что ты мне понравился, но, знаешь, лучше лишний раз проверить.       Юрий громко возмущался, вскользь упоминая про какое-то желание, потраченное зазря. Глеб немного покраснел из-за осознания, как быстро Кир догадался обо всем. Наверное, альфа слишком сильно надеялся, что симпатия никак не повлияет на работу в офисе, и все-таки он не осторожен в этом плане.       Тень Юрия резко поднялась, заставив Глеба выскочить и быстро, хотя и старательно бесшумно влететь в спальню. Подслушивать чужие разговоры – это не то, что его красит. И раз тихо сидел до конца, то и продолжил делать вид, что все это время спал. Глеб накрыл себя одеялом за секунду до того, как Юра зашел в комнату. Альфа облизнул сухие губы, совсем не зная, как сделать так, чтобы его что-то не рассекретило, пока Юрий тихо подошел, закрыв за собой дверь.       Матрац под ним прогнулся, как только бета сел, слегка касаясь чужой спины пальцами, протянувшись через того к тумбочке за телефоном. Альфа рефлекторно перевел на него взгляд, смотря прямо в красные глаза. Юрий смущенно улыбнулся, сев на колени, засунув телефон в карман брюк. Он был в офисной одежде, и Глеб поднялся на локтях, непонимающе разглядывая бету.       — Ах, простите, я вас разбудил?       — Нет, — честно ответил альфа, — куда вы?       — Домой, у меня электричка в три. Кирилл обещал довезти меня до станции, — его щеки вспыхнули, и он отвел взгляд в сторону. — Скажите, пожалуйста, Кириллу, чтобы он переставал говорить о вас направо и налево без умолку. Я хочу узнавать о вас от вас. И я хочу, чтобы вы узнавали меня от меня же.       Бета посмотрел на него, и его глаза то ли от алкоголя, то ли от игривости сверкали. Глеб выдохнул, стушевавшись:       — Что же меня выдало?       — Ваш запах. Я его прекрасно чувствую.       — Запах, — задумчиво повторил альфа, усмехнувшись. — Прошу простить мое любопытство.       Юрий легонько подергал его за ухо, заставив похихикать. Глеб подпер под себя колени, положив на них ладони, неловко посмотрев в его глаза. Юра невольно улыбнулся:       — Мне нравится, что вы хорошо себя чувствуете.       — М-м?       — Раньше вы очень мало улыбались, по правде говоря, я думал, что вы сварливый мужчина, с которым и поговорить невозможно, — бесстыже протараторил он, заставляя другого только сильнее улыбаться до ямочек. Когда альфа смотрел на это беспечное выражение Юры, что описывал в красках, как тот пугал его по понедельникам, он чувствовал жгучее тепло в груди, что давно уже не мог ощутить. И смех сам собой вырвался. Глеб вытер слезинки с уголков глаз, пытаясь не хрюкать. — Вы правда так смотрели на меня, я думал, что мне крышка!       — Ох, простите меня, — еле как говорил альфа, пытаясь подавить хрюканье, и Юрий сам посмеивался, смотря на такие красивые кривые зубы в широкой улыбке. — Я так не люблю понедельники, вы бы знали.       — Ага, я понял! Еще бы мне не знать.       Глеб рухнул ему на крепкое плечо, уткнувшись лбом, когда совсем не мог заставить себя удержать странного хрюкающего смеха, прося перестать балаболить. Как только альфа стал икать, то Юрий решил все же остановиться, успокаивающе поглаживая подрагивающую спину. Чужие руки робко обхватили плечи, и Глеб нерешительно обнял его, еле как успокоившись, облегченно выдохнув. Юрий невероятно мягкий и теплый. И пахнет чем-то родным.       Юра отчетливо понимал, что на самом деле не такой он уж и смешной. Еще бы, в тридцать лет до сих пор по нраву подростковые шутки. Поэтому, стоило развеселить какой-то бурдой холодного в эмоциях мужчину до иканья, ему снесло крышу от переполняющих эмоций. Юрий осторожно прижал Глеба к себе, ощущая шелковые волосы, разгоряченную кожу щек на шее и тот самый сладкий кофеин, как в том ресторане, расслабляющий мозги.       Если бы он осмелился рассказать кому-то о том, что смог рассмешить строгого начальника, а потом обнимался с ним слишком интимно для просто руководителя и подчиненного, – ему бы никто не поверил. Да что там! Юра сам не мог в это поверить.       Глеб отодвинулся, пряча взволнованный взгляд, заставляя смутиться бету. Юрий опустил руки на колени, теребя пальцами в волнении.       — Вам, наверное, пора, — подытожил альфа, поправляя волосы.       — Д-да, вы правы.       — До следующий встречи?       — Конечно! Глеб Николаевич, обещаю, в понедельник не опоздаю! Хороших вам снов!       С этими словами Юрий поднялся, натянул пиджак и закрыл дверь спальни, оставляя комнату темной.