1996 год. Микеле – 22, Флорану – 15
Я возвращался домой уставшим, как собака. Черт бы побрал эти ночные смены. Я всю ночь от нечего делать протирал барную стойку – да так, что надраил ее до блеска, не придерешься. А все потому, что в этот захолустный бар никто никогда не ходит. А по ночам – тем более. Все нормальные люди спят, а ты, Микеле, стой и вкалывай. Моя жизнь полна справедливости, ничего не скажешь. Зато в пятницу вечером должно быть веселее. В пятницу вечером стойку обычно полировал Луи, а я занимался тем, чем, по идее, и должен был заниматься в жизни. Пел на сцене, то есть. Как ни странно, но люди даже собирались меня послушать. Человек тридцать-сорок. По меркам той забегаловки, в которой я работал, это настоящий аншлаг. Сравнимо с забитым под завязку Уэмбли. А все потому, что обычная плотность людей в этом баре составляет ноль целых хрен десятых на один столик. Так что я мог по праву считать себя человеком, благодаря которому это место до сих пор держалось на плаву. Гордыня, конечно, грех, но что поделать. Иногда мне казалось, что в небесной бухгалтерии что-то перепутали. Какой-никакой талант у меня, если верить тем, кто меня слушал, был, но как им нужно было распоряжаться, мне никто не объяснил. Видимо, инструкция по эксплуатации способностей потерялась при транспортировке. С музыкой у меня не получалось ничего. Совершенно ничего. У меня не было знакомых музыкантов, в Италии получилось только записаться дуэтом с какой-то малоизвестной певичкой, да и то большого толку от этого не было. После окончания университета я отправился бродяжничать по Европе в надежде чего-то добиться. Прошло полгода. Результатов - по нулям. Я уже месяц жил во Франции, в городке с дурацким названием Аржантёй, где устроился подработать барменом, чтобы накопить немного денег. Деньги у меня появились, и через неделю я должен был уехать в Париж. Столица все-таки. Я думал, что, может, хоть там мне выдастся шанс. Я на мгновение остановился, задрал голову вверх и четко произнес: - Эй, заведующий бухгалтерией, сколько мне еще ждать? Пошли мне знак, чтобы я знал, что хоть на что-то годен, а? А если не пошлешь – пойду и утоплюсь. Совпадение или нет, но тут же в нескольких метрах от меня раздался грохот. - Черт! – я понятия не имел, что это так шарахнуло, но от неожиданности аж подпрыгнул. Следом последовали разъяренные мальчишеские вопли. Только в тот момент до меня дошло, что я стою у ограды какого-то школьного двора. Я осторожно выглянул из-за кустов и уставился на открывшуюся мне картину. С той стороны ограды завязалась драка. Хотя дракой это назвать было затруднительно – трое подростков попросту избивали какого-то паренька, который отчаянно отбивался. Грохот, который я счел за знак Божий, издал кофр с гитарой, который отшвырнули к ограде. «Слушай, ну можно было бы и без жертв обойтись», - укоризненно пробормотал я, бросив взгляд на небо. Трое на одного. И кто учил этих сопляков хорошему тону, спрашивается? Я уцепился руками за верх ограды, подтянулся и легко перемахнул через нее. - Эй, вы! – крикнул я, направляясь к ним. – Какого черта? Этим придуркам было лет шестнадцать-семнадцать на вид. Они здорово струсили, когда увидели меня, но не убежали. Лишь на время приостановили свое избиение младенцев. Точнее, младенца – парнишка, лежащий на земле, был года на два-три младше. - Тебе чего, рыжий? – недружелюбно спросил один из них, бритый наголо парень, больше смахивающий на цыгана, чем на француза. Я гордо провел ладонью по своим свежевыкрашенным волосам и ухмыльнулся. - Оставьте его, - я кивнул на парня, - тоже мне, бойцы нашлись. Оставьте и проваливайте отсюда. - А то что? – заинтересованно спросил бритый. - Увидишь, - я улыбнулся еще шире, делая еще шаг к ним и притворяясь, что полез за чем-то в карман. Парни переглянулись между собой, но, видимо, препираться и уж тем более драться с взрослым не входило в их планы, и они отошли прочь, то и дело оглядываясь и пересмеиваясь. Бритоголовый даже выкрикнул что-то, за что ему следовало бы выбить пару зубов, но сейчас мне было не до этого. Я помог мальчишке подняться и отряхнуться. У него были разбиты нос и губа, по лицу текла кровь, которую он нервно вытирал рукой, оставляя на коже размытые красные полосы. Меня неприятно передернуло от этого зрелища. - Спасибо, - пробормотал он едва слышно и, прихрамывая, побрел куда-то в сторону. Я сначала не понял, куда это он направился, но все оказалось просто. Парень опустился на колени и достал из чехла гитару, которой, видимо, тоже неплохо досталось в драке. Он внимательно осмотрел ее, стараясь лишний раз не касаться дерева испачканными кровью пальцами. Я хмыкнул. Видно же было, что гитара очень старая, а старым гитарам, как правило, ничего не делается, чтобы с ними не случилось. Его инструмент был как две капли воды похож на гитару, на которой я играл лет в пятнадцать, - даже ремень был такой же, темно-красный с черным рисунком. Однажды я выронил ее из окна четвертого этажа. И ничего, обошлось парой царапин на деке да двумя порванными струнами. Славный был инструмент, я потом отдал ее тому французскому мальчишке, когда отдыхал на… Стоп. Так в каком городе я живу? - Эй, парень, - осторожно позвал я его. Он нехотя обернулся и посмотрел на меня исподлобья, нервным движением отбросив со лба челку. Ну, вроде бы похож. Да и без «вроде бы» - похож, очень даже. Но черт их разберет, этих подростков, в пятнадцать лет они все друг на друга похожи, если только не красят волосы в розовый цвет. - Тебя, случаем, не Флоран зовут? – уточнил я неуверенно. - Ну, Флоран, - он закрыл чехол и неловко поднялся на ноги. Я широко улыбнулся. Какая встреча, черт побери, какая встреча. - Пойдем, - я медленно направился в сторону калитки, сделав приглашающий жест рукой. Фло не двинулся с места. - Куда это? – недоуменно переспросил он. - Тебя родители убьют, если ты в таком виде дома появишься. Я тут недалеко живу. Умоешься, приведешь себя в порядок. Пойдем, - я заметил недоверие в его глазах и усмехнулся. – Да не буду я тебя бить, не бойся. Тебе на сегодня уже хватит. - Я не боюсь, - угрюмо буркнул он, подхватывая гитару и отправляясь за мной.***
Мы кое-как отстирали кровь с его футболки и повесили ее сушиться на балкон. Стоял сентябрь, но все еще было довольно жарко, так что я даже не стал утруждать себя тем, чтобы предложить ему что-то взамен. Да он и не особо смущался, кажется. В принципе, масштаб повреждений был не так уж и велик. Разбитая губа да синяк на скуле, который проявился даже несмотря на то, что я дал ему приложить бутылку пива, вытащенную из холодильника. Ну а что, лед не все дома держат, а единственной альтернативой пиву был кусок рыбы, лежащей в морозилке. Но Флоран прикладывать к лицу рыбу наотрез отказался. Он немного осмелел и уже вовсю уплетал бутерброды, которые я ему приготовил. Что ни говори, а традиции итальянского гостеприимства я никогда не нарушал и всегда был хорошим хозяином. Внезапно Флоран замер с набитым ртом. - Я же так и не спросил, как тебя-то зовут, - смущенно пробормотал он. - Еще не поздно, - флегматично заметил я. Он фыркнул. - Ну и как тебя зовут? - Микеле, - ответил я. Забавно, что я узнал его, а он меня нет. - А откуда ты знал мое имя? – нерешительно поинтересовался он. - Не узнаёшь меня? - я только улыбнулся и внимательно посмотрел на него. Флоран, нахмурив брови, разглядывал меня, наверное, полминуты, после чего выронил из руки бутерброд и хлопнул себя по лбу. - Ты поаккуратней там, что ли. Или тебе мало телесных повреждений на сегодняшний день? – усмехнулся я. - Микеланджело! – восторженно воскликнул он. Его угрюмости и стеснительности как не бывало. - Он самый, - кивнул я. – Только не Буонаротти, а Локонте, но это мелочи. - Черт! – он улыбался до ушей. – Вот это да! Мике, что ты здесь делаешь? - Живу, как видишь, - я развел руками. – Я ненадолго тут. Через неделю уезжаю в Париж. У меня турне по Европе. - Гастрольное? – искренне удивился Фло. Я фыркнул. - Ага, если бы. Кому я нахрен сдался? Флоран задумчиво дожевывал бутерброд, продолжая пялиться на меня. Мне даже стало как-то неловко от такого внимания. Хотя вообще-то я люблю внимание, с этим не поспоришь. - Я тебя не узнал. Ты очень изменился, - сказал он. – Сколько тебе лет сейчас? - Двадцать два. - Круто, - он грел пальцы о чашку с чаем. – Зачем ты выкрасился в рыжий? - Захотелось, - я пожал плечами. Не рассказывать же ему о том, что неделю назад в местном супермаркете была скидка на краску для волос, а я всегда любил эксперименты. Он наверняка сочтет меня идиотом. - Кстати, - я вспомнил еще кое-что. – Когда ты уезжал…ну тогда, помнишь? Ты ведь обещал писать мне письма. Я даже дал тебе адрес. Флоран покраснел и опустил глаза. - Мама случайно выкинула этот листок, когда разбирала чемодан, - вздохнул он. – Я ревел тогда очень, расстраивался. А потом успокоился. Подумал, что если мы еще понадобимся друг другу, то обязательно встретимся. - В общем-то, ты оказался прав, - вздохнул я. – Я тебе уж точно понадобился. За что они тебя били-то? - Неважно, - неожиданно резко бросил Флоран. Я только пожал плечами. Неважно, так неважно. По себе знал, что в чужие проблемы лучше не лезть. Через несколько часов я, улыбаясь, смотрел, как он пытается руками разгладить на себе безнадежно измятую футболку, и думал о том, что его родители наверняка заподозрят, что он был с девушкой. Мне было интересно, есть ли у него девушка, или он по-прежнему считает, что «девчонки противные». Но в чужую личную жизнь, как и в чужие проблемы, лезть невежливо, поэтому я не спрашивал. - Спасибо, Мике, - он чуть улыбнулся и протянул мне руку, прощаясь. - Приходи еще, пока я не уехал, - сказал я. – Надеюсь, адрес ты запомнил. - Хорошо. Я приду, - он серьезно посмотрел на меня. – А когда ты уезжаешь? - В субботу утром. А в пятницу вечером я в последний раз выступлю в той дыре, в которой работаю. Приходи, если хочешь. Если честно, я действительно надеялся, что он придет. Нравился мне этот парень, черт знает почему, но нравился. Наверное, потому, что мы с ним были чем-то похожи. - Я приду, - кивнул он. – Обязательно. Жаль, что ты уезжаешь. - Ну не гнить же мне здесь всю жизнь, - мрачно отшутился я.***
Он не соврал мне и действительно пришел на следующий день. И через день. И через два дня тоже. Обычно мы сидели у меня на кухне и болтали о всякой ерунде. Он рассказывал про школу, про одноклассников и учителей, жаловался на то, что не понимает физику, и на то, что родители не отпустили его на концерт любимой группы. Я вспоминал байки из университетской жизни и делился впечатлениями от путешествия по Европе. Конечно, привирал порядком, но если бы я не выдумывал половину, ему было бы не так интересно слушать. Если бы кто-то из моих знакомых узнал, что я общаюсь с пятнадцатилетним парнем, меня бы назвали либо педофилом, либо никчемным неудачником, который даже нормальных друзей себе завести не может. Но если честно, то разница в возрасте между нами почти не ощущалась. Фло был довольно неглуп и порой слишком серьезен для своих лет, а я еще не успел избавиться от подростковой придури в башке, поэтому мы полностью понимали друг друга. Однажды он даже осмелился стащить пачку моих сигарет. Я сначала обругал его, а потом пошел и купил ему еще одну, получше тех, что курил я сам. Подумал, что вырастет – поумнеет. Пятничное выступление прошло на «ура» - ну, насколько может пройти на «ура» выступление провинциального музыканта на сцене захолустного бара. Флоран пришел, как и обещал, и ему даже понравилось. Ну, то есть как, понравилось… - Мике, ты чертов гений! – Фло улыбался до ушей. - Ты мне льстишь, парень. Вот Моцарт - гений. А я просто хочу кушать и зарабатываю, как умею. Когда мы вышли из бара, была уже ночь. Фло со странным выражением лица посмотрел на горящие фонари. - Мике. - Что? - Который час? - Час ночи. Фло замер на секунду, а потом застонал сквозь зубы и ускорил шаг. - Пойдем скорее, - пробормотал он. – Родители волнуются, наверное. - А ты предупредил их о том, куда идешь? - Нет, - чуть слышно прошептал Фло. Видно было, что он не на шутку разнервничался. Я вздохнул. Идиот, что тут сказать. Просто идиот. - Во сколько ты завтра уезжаешь? – спросил он. - Утром. В восемь часов. - Я приду тебя проводить, - он поднял на меня глаза. – Можно? - Можно, конечно, - усмехнулся я. – Но я не думаю, что тебя после сегодняшнего куда-то отпустят. - Не каркай, а? - насупился Флоран. - Флоран! – неожиданно раздался женский голос позади нас. - Ох, черт, - парень заметно побледнел и вжал голову в плечи. Я остановил его, и в ту же секунду женщина подбежала к нам и схватила Флорана за руку. - Флоран, где ты был? Мы с отцом тебя уже три часа по всему городу ищем! Ты не вернулся после школы, пропал куда-то, на дворе ночь, а ты гуляешь… - она смерила меня уничижительным взглядом, - гуляешь непонятно с кем! - Это мой друг, - робко вставил Фло, но тут же получил от матери подзатыльник и замолчал. - Какой еще друг?! Шпана какая-то, - она дернула Флорана за руку. – Пошли домой. Ты все объяснишь отцу. И про друзей своих, и про то, где ты был. Пошли, - она решительно потянула его за собой. Я не мог ему ничем помочь. От хулиганов я его избавил без особого труда, но бороться с разъяренными матушками – не мой профиль. Я и в битвах со своей-то никогда не выигрывал, что уж про чужих говорить. Тем более, матери Фло я явно не понравился. Да и какой маме понравится, если ее пятнадцатилетний сын общается с великовозрастным парнем с крашеными волосами, кучей побрякушек на шее и гитарой за спиной? Наверняка она приняла меня за какого-нибудь панка. Все взрослые принимали меня за панка, хотя я и не был панком. Но они в этом мало что понимают. Фло обернулся и робко помахал мне рукой. Я сложил ладони трубочкой и крикнул ему вслед: - Еще увидимся, Фло! Ну да, увидимся, как же. Я догадывался, что завтра никто меня провожать не придет. После таких проступков обычно из дома не выпускают дня три, а то и больше. Так, в общем-то, и случилось. Аржантёй я покидал в одиночестве.