Как ночка?
Благодаря тому, что Серёжа умотал вечером на локальную дружескую вечеринку, они могли поддерживать связь всю ночь. Еду домойЯ тоже закончил. Могу заскочить
Олег я Не один Олег попытался проигнорировать то, как ревность укусила сердце. Рано делать выводы.Хочешь сказать, я помешаю чему-то?
Я с Глебом Ревность с новой силой впилась в сердце, напитываясь разгорячённой кровью. Челюсть была сжата настолько, что скрипнули зубы. Олег положил телефон на стойку у двери и сделал небольшой круг. Его так отшили сейчас? Или он всё ещё чего-то не понимает? — Олег, я тебя рассчитал, — крикнул Кирилл, стоящий за кассой. — Забирай. — Отлично, — Олег дошёл то бара и забрал деньги, за спиной завибрировал телефон, уведомляя о сообщении. — Налей мне водки, будь другом. — Мм, без бэ, — Кирилл развернулся, подхватил чистый стакан и щедро налил туда прозрачной жидкости, после чего поставил стакан перед Олегом и вышел в зал. — Так вот, она на прошлой неделе… Залпом осушив стакан, который был почти наполовину наполнен водкой, Олег вернулся к телефону. Прежде чем взглянуть на сообщение, он окликнул парней, махнул им рукой и вышел из заведения. На улице ещё остались небольшие компании, которые смеялись и что-то выискивали в телефонах. Солнце только начало подниматься, говоря о новом дне. Олег закурил и только после этого открыл сообщения, готовый уже к чему угодно. Ты можешь приехать Я просто не очень хотел чтобы вы пересекались Нл Если честно, я боюсь, как бы всё не вышло худо Ему просто надо забрать кое-какие вещи Волнение отступило, наступило угрызение совести. Ну как он мог подумать, что Серёжа решил переметнуться обратно к бывшему и вот так ему об этом сообщить. Нервы приятно пощекотала мысль о том, что у него есть возможность увидеть того самого Глеба.Я приеду
Ок Может вы даже не пересечётесь Как бы не так. Олег ехал в такси, мимо на большой скорости проносились спящие дома, а в голове возникали образы, каким может быть тот самый Глеб. У него, Олега, не было соцсетей, поэтому он не мог устроить то самое сталкерство, прошарить подписки Разумовского и найти его. Поэтому оставалось фантазировать. Допустим, у Серёжи есть определённый тип. Значит, это, очевидно, тоже высокий подкачанный парень. Или вообще полная противоположность: сопливый, слащавый, с чёлкой на половину лица. И имя такое… Глеб. Как гнилой хлеб, подумал Олег. Серёжа встретил его на пороге. Он выглядел очень помято, уставше, Олег уловил запах алкоголя, когда тот поцеловал его. — Он ещё здесь, — тихо сказал Серёжа, отводя взгляд. — Мы решили немного выпить. — Я понял, — Олег проследил за его тонкой фигурой, скрывшейся на кухне, пока разувался. На кухонном столе стояли две открытые бутылки пива, на полу у холодильника — бумажный пакет с ручками, в котором лежали какие-то вещи и одежда. Но не это интересовало Олега. Он уставился тяжёлым взглядом на парня за столом. Короткие волосы бледно-фиолетового цвета, лёгкая пижонская щетина, большие серые глаза. Телосложение явно было далеко от того, о каком сначала подумал Олег. Нет, это был обычный парень, какой-то модник с района. Глеб сделал глоток пива и улыбнулся. Похоже, это был не первый его алкоголь за этот вечер. Гуляющий голос был тому подтвержение. — Значит вот, кто теперь Серёгу трахает, — он звонко засмеялся, Серёжа придвинулся к стене и сделал огромный глоток пива. — Отличный способ представиться, — мёртвым голос сказал Олег, вставая рядом. — О, прости, неужели вы ещё не ебались? — Глеб, зачем ты так?.. — тихо спросил Серёжа, пытающийся слиться с собственной тенью. — А что? — Глеб поднялся с места, ростом он оказался с Олега. — Нет, слушай, и ты серьёзно с ним встречаешься? С ними, точнее? Со всеми? — Тебя ебёт? — Олег скрестил руки на груди. — Нет, я потому за вещами и приехал. Меня не ебёт больше это чудо природы, — на Олега Глеб смотрел с высокомерием, таким же был его тон. — Просто любопытно. Ты видел их? Остальные его стороны? — Видел. — А во время секса он свичился? Олег глянул на Серёжу, который очевидно завис. Причиной зависание могло быть как обычное желание абстрагироваться, так и то, что он переключался прямо сейчас. Это вызвало волнение, но Олег постарался не подать виду. Вместо этого он отступил от Глеба, положил руку на плечо Серёжи и слегка сжал — тот не отреагировал, продолжая смотреть в одну точку на столе. Тогда он снова повернулся к Глебу. — Тебе пора, — сказал Олег. — Знаешь, в чём прикол? — Глеб поднял с пола собранный пакет. — Глеб? Голос Серёжи прозвучал совсем иначе. Олег сразу понял, кто сейчас с ними. Малый поднялся со своего места, шагнул к Глебу, но вдруг застыл. На его губах дрогнула улыбка, наивная и настоящая, но в глазах стоял испуг. В голове мелькнул тот момент, когда Малый рассказывал о Глебе, когда говорил, что любил его. Только бы Глеб не сказал что-то резкое, с ним просто нельзя так, очевидно, что это самая ранимая личность, отвечающая за эмоции. Олег посмотрел в серые глаза Глеба, пальцы мгновенно сжались в кулаки. Глеб поднял подбородок, глядя сверху-вниз на того, кто теперь был вместо Серёжи, взглядом полоным презрения. — Какого хера ты так помешан на сексе, если в детстве с тобой сделали такое? — с ударом на последнее слово спросил Глеб. — Глеб, — испуганно выдавил из себя Малый, уставившись на него огромными глазами. Олег слышал, как часто он задышал, словно в приступе паники. — Не надо, пожалуйста. — Это всё твоё теперь, — похоже, очень довольный реакцией Глеб посмотрел на Олега и кивнул в сторону Малого. — Тебе барахтаться с его детскими травмами. Всё ещё хочешь? По-дружески советую, беги отсюда. — Завали пасть, последний раз предупреждаю, — Олег встал так, что загородил бывших друг от друга. Последние капли самообладания покидали его очень стремительно. — Забирай вещи и беги быстрее, чем олимпиец, понял? Не отвечая, но многословно взглянув на Волкова, Глеб протиснулся мимо него в коридор и щёлкнул выключателем. Скорость реакции у Олега была на высоте даже после смены и водки, не говоря о затуманенном желанием переебать Глебу мозге. Он уловил момент, когда тело из-за его спины резко бросилось вперёд, навстречу собирающемуся Глебу. Олег поймал его и прибил к стене, но тот, кажется, даже не обратил на это внимания, просто начал вырываться, царапая руки и прожигая взглядом Глеба. — Мразь, скажи это ещё раз! — выкрикнул Ворон, больно цепляясь в Олега. — Давай, смелый такой, МНЕ это в лицо скажи, а не ему! — Вот и бешеный, — Глеб затянул шнурки на втором кеде и завязал узел, не обращая должного внимания на Ворона. — Пусти меня, блядь! — Ворон ударил Олега в живот ногой, но тот не шелохнулся. — Тише, — Олег всем телом навалился на него, прижимая к стене, и к своему счастью услышал, как хлопнула дверь. В ответ на звук щелчка замка Ворон расслабился, хотя продолжал смотреть туда, где секунду назад был он. Олег убрал упавшие на разъярённое лицо волосы, выждал немного и отступил. Лифт уехал, вряд ли он сейчас рванёт следом. — Не прикасайся ко мне, — зарычал Ворон, толкая Олега, и осел на пол, тяжело дыша и цепляясь пальцами за волосы. Честно, Олег не знал, как себя вести. Он понял, о чём говорил Глеб. Он догадывался, что такой эпизод был в жизни Серёжи. И что, возможно, именно он послужил отправной точкой развития ДРИ. И Олег очень не хотел бы узнавать об этом таким образом. С Вороном, или кем он стал, творилось уже что-то совсем страшное. Возможно, это был Малый, возможно, это был Серёжа, как-то не было времени разбираться, кто пытается выдрать себе волосы, сжавшись на полу прихожей, задыхаясь то ли от слёз, то ли от приступа. Олег сел рядом и прижал к себе неясный комок. — ЗА ЧТО?! Крик прозвучал громче сильнейшего грома в разгар грозы, разрезая уши и соседскую тишину. — Всё хорошо, — Олег сильнее прижал его к себе, пытаясь одной рукой разжать намертво сжимающие волосы пальцы, пока эти руки бессильно не упали. — Уже всё хорошо. Уже всё в порядке. Он ушёл. Все ушли. В этот момент Олег чувствовал только огромное желание защитить Серёжу. От всего этого мира. Пока эти мысли вперемешку с остальными давили голову, вызывая неумолимое желание нагнать Глеба прямо сейчас, найдя его адрес путём прозвона всех друзей Серёжи, тот сам начал успокаиваться. Олег сидел на полу, прижавшись спиной к стене, и гладил Серёжино плечо. Коридор наполнился утренним солнцем, проникшем через кухню. Серёжа медленно отстранился от него и сел рядом. Пустой взгляд смотрел перед собой, ничего не выражая. Затем также медленно, словно получив лошадиную дозу транквилизаторов, он поднялся, придерживаясь за стену, и открыл дверь в спальню. Олег молча поднялся и пошёл за ним. Серёжа копался на столе, перекладывал бумаги с чертежами и скетчами, затем нашёл белую коробочку и начал ковырять её, пытаясь открыть. Олег вышел из комнаты и вернулся со стаканом воды, поставил его на край стола и осторожно вытащил коробочку из рук Серёжи. — Сколько? — тихо спросил он, вынимая изнутри блистер с таблетками. — Две, — хрипло ответил тот. Выдавив две круглые таблетки, Олег вложил их в раскрытую Серёжину ладонь. Он потянулся за длинной прозрачной таблетницей, высыпал в ладонь содержимое одной из ячеек к имеющимся таблеткам, и после этого целую горсть медикаментов отправил в рот. На этом всё закончилось, он влез в кровать, сжал в руках одеяло и скрутился в позе эмбриона. Олег вышел в коридор, проверил, что дверь закрыта, задвинул в спальне шторы, чтобы свет не мешал, и лёг рядом, крепко обняв Серёжу со спины. Очень быстро силы, потраченные на работу и гнев, покинули его, и он заснул без мыслей и эмоций, уткнувшись в рыжие волосы лицом. В три часа дня Олег разлепил глаза. Вставал он по-армейски, не валяясь. Хотя и бывали ленивые дни, когда он позволял себе не вставать час-другой, даже пропускал ту часть, где ему приходится потеть, дабы поддерживать форму. Но не сегодня. Он осторожно вытащил из-под Серёжи затёкшую руку и несколько раз согнул и разогнул её, разгоняя кровь. Такое впечатление, словно за всё время Серёжа вообще не шевельнулся, как лёг в такой позе спать, так и лежал. Олег осторожно положил два пальца ему на шею и прислушался. Дыхание есть, пульс медленный, живой, просто крепко спит. Забрав телефон, Олег вылез из постели, тихо прикрыл за собой дверь и вышел на кухню. Пачка сигарет в кармане помялась до неузнаваемости, даже сигареты сплющились. Расправив пальцами одну из них, Олег поджёг её и открыл окно. Вместе со свежим воздухом в него по-новой залетели слова Глеба. Кем нужно быть, чтобы так травить свою бывшую пассию? Что у него в голове происходит? Если они когда-то были близки, наверняка было время, когда Глеб тоже наслаждался их отношениями, так что изменилось? Надоели смены настроения, смены личностей. Словно ребёнок, которому подарили питомца, а тот наигрался и бросил заботу о нём. Но травить зачем? Он должен лучше других понимать, как его слова могли повлиять на Серёжу. Это как засунуть палец в незажившую рану и поковырять — бессмысленно и болезненно. Может, Глеб психопат. Хотелось бы посмотреть на его довольное лицо, когда у него будут сломаны рёбра и размазана по щекам кровь из носа. Сейчас было бы самое время сходить в зал и до потери сил мутузить боксёрскую грушу, но не хотелось оставлять Серёжу одного. Продолжая мусолить мысль о разбитом лице Глеба, Олег затушил окурок в раковине и выкинул в помойку. В холодильнике не густо, но есть какие-то остатки овощей, молоко и яйца, в хлебнице среди крошек лежали последние куски хлеба. Для омлета хватит. Что может сделать Глеб? Олег смешал яйца с молоком и достал нож, чтобы нарезать овощи. Самое логичное — пойти в полицию. Но что сделает русская полиция, когда к ним придёт гей с гипертрофированным чувством собственной важности и скажет, что его избил новый парень его бывшего. Над ним там посмеются как минимум. А Олега отправят на исправительные работы. Плавали, знаем. Волков старательно смешал все ингредиенты вилкой и вылил на горячую сковороду, положив сверху кусочек хлеба. Нет, если у Глеба какие-то связи или адвокат есть, то тут дело может быть похуже. Да только если бы у нас сажали за избиение каждого, то всё равно выпускали бы уже через месяц из-за переполненности тюрем. Никто его не посадит за пару переломов. И не пойдёт этот пидорас ни в какую полицию. Не выдержав, Олег ударил раскрытой ладонью по боку электрической плиты. — Ого, только встал — уже не в духе? За своими мыслями и готовкой Олег не заметил, как проснулся Серёжа. Тот стоял в дверях с лёгкой улыбкой. О былой ночи говорили только уставшие глаза, да и в тех горел огонёк, отчего в сознании Олега закралась догадка. Он усмехнулся и поправил сковородку, не глядя на проснувшегося. — И с кем я говорю? — поинтересовался он. — Со мной, — тот расправил руки и, прокрутившись, сел на стул. — С прекрасным и неповторимым. — Вороном? — Агась. — Доброе утро, кстати. — С таким завтраком точно доброе. Самые худшие опасение не оправдались благодаря Ворону, который занял тело. Никаких признаков разбитости, ПТСР и депрессивного эпизода, только довольный завтраком Ворон. Олег закончил готовить свою порцию и присоединился к нему за завтраком, занимая то самое место, на котором несколько часов назад сидел Глеб. — Вкусно готовишь, — заключил он, отрезая вилкой очередной кусочек от щедрого размера омлета. — Спасибо. Хотел сделать что-нибудь приятное. Если в следующий раз подготовишься и купить нормальных продуктов — устрою что-нибудь крутое. — У нас заказ сделали, — пережёвывая, ответил он, — как только деньги получу — забью холодильник. Он выглядел правда довольным, отчего у Олега невольно возникла улыбка. — Удивлён, что ты не ушёл. Олег выпрямился на стуле и внимательно посмотрел на Ворона. — Ты узнал нашу восхитительную тайну. А потом стал свидетелем срыва во всей его красе. Не хотел я тебе об этом рассказывать, как видишь, Глеб яркий пример, почему этого делать не надо. — Я не буду этим манипулировать. Не стоит мерить всех по одному человеку. Ворон усмехнулся. — Надеюсь. Если у тебя есть вопросы на эту тему, спрашивай меня. Серёжу и Малого не трогай. Не упоминай, не намекай, избегай этой темы как только можешь. — Ты тогда появился? — Да. — Я могу с тобой поговорить об этом? О расщеплении личности? — осторожно спросил Олег. Ему на самом деле не терпелось задать все интересующие вопросы, но с Серёжей поднимать эту тему было боязно, да и поговорить с одной из альтернативных личностей — совсем другое. — Конечно. Спрашивай. — Ты знал, что ты не один в теле? — Знал. Сначала был я и Серёжа, я сразу знал, что не один. — Так ведь не всегда, иногда личности не знают о существовании друг друга, — Олег вспоминал все те видео, которые сумел найти в интернете, где берут интервью у людей с диссоциативным расстройством идентичности. — Это всё максимально индивидуально. Некоторые личности могут знать о других, другие — считать себя единственной истинной. У нас так. Я знаю об остальных. Мы общаемся между собой. Я первый установил контакт с Малым, когда он появился. — А вы можете по своей воле переключаться? Он покачал головой. Омлет начал остывать на тарелках. — Сильное желание ворваться есть, оно может повлиять. Но, на самом деле, мы так и не выяснили до конца, как мы переключаемся. Есть триггеры, которые провоцируют смену. И… Лицо как-то потускнело, Ворон нахмурился и отодвинул тарелку в сторону. — Чтобы не было реакции на триггеры, Серёжа пьёт таблетки и ходит на терапию. Благодаря этому мы… можем не появиться. Но иногда даже триггеры не нужны, внутри что-то щёлкает, место освобождается, кто-то это место занимает. — Понятно. Спасибо, что ответил. Ворон кивнул, ничего не сказав. — И ещё вопрос, почему ты Ворон? Тот хмыкнул и поднял брови. — Ну, из-за перьев, очевидно. — Каких? — уточнил Олег. Ворон вытянул руки над столом, покрутил ими, словно что-то показывая. Но ничего кроме светлой кожи с рыжими светлыми волосками Олег не разглядел. Судя по всему, Ворон понял его замешательство. — Вот, — он провёл пальцами от сгиба локтя до запястья. — Чёрные перья. Всё же очевидно. Олег кивнул. — Ну да, логично, — согласился он. Он вспомнил одно видео, где женщину с тем же расстройством спросили, как она выглядит. В тот момент место занимала одна из её личностей — парень гей. И он не понял вопроса. Тогда его спросили, выглядит ли он как женщина, он начал смеяться и отрицать, утверждая, что ничего женского в его внешности нет, ему не нравится женская одежда и у него нет склонностей переодеваться в женщин. Поэтому Олег решил сейчас не ломать комедию, не доказывать ему, что никаких перьев нет. Только представил у себя в голове те же руки, покрытые большими вороньими перьями. — Спасибо, что на всё ответил. И что не послал меня сегодня, как в нашу первую встречу. Лицо сново приобрело живой вид, раздался смех. Ворон поднялся с места, обошёл стол и встал рядом, положив руку на крепкое плечо. А потом наклонился к его уху и прошептал: — А может, ты мне нравишься, — губы коснулись кончика уха. В ответ Олег повернул голову, но Ворон не отодвинулся, и теперь между их губами были жалкие сантиметры. — Предлагаю душ. Потом спальню. Я сверху. Или струсил? — Ну, если ты хороший топ и можешь гарантировать мне удовольствие, то почему я должен отказаться. — Вызов? — улыбка стала ещё шире. — Мне нравится.