В погоне за тремя зайцами

Было очень странно вдруг потерять связь с Серёжей. Сообщения в пустоту, звонки тонули в гудках, потом вдруг отвечал его голос, который не принадлежит ему. Больно бодрый или наоборот — заикающийся и нервный. За последние несколько дней сам Серёжа писал всего дважды, извинялся и говорил, что сейчас не в состоянии разговаривать. Разъедающее чувство тоски и злобы убивало остатки самообладания, выпуская на волю нервозность, раздражение и болезненные мысли. Даже вечер встречи со старыми друзьями тяготил. Олег неторопливо пил своё пиво, слушая краем уха разговоры о жизни знакомых, а глазами в телефоне. Был онлайн десять часов назад, конечно, никаких сообщений. И что с этим делать? Даже обсудить это не с кем. Друзья друзьями, но обсуждать с ними парней дело гиблое, они как-то странно относились к этому. Олег в принципе не скрывал от них свою бисексуальность, но и напрямую это не обсуждалось. Хотя однажды он у них на глазах снял себе парня и уехал с ним ночью, те и слова не сказали, в принципе повели себя также, как если бы это была девушка. Даже если не брать в расчёт то, что он встречается с парнем — что, рассказывать им про расстройство идентичности? Боже упаси, это надо очень хорошо нажраться, чтобы его пробило на такой длительный откровенный разговор.  — Я сейчас, — Олег поднялся из-за стола и вышел на улицу. Снова набрал его, прижал телефон к уху и полез за сигаретами. Долгие гудки, перезвон, всё по новой. Сердце дрогнуло, когда следующего гудка не последовало, как и слов о том, что абонент не отвечает или временно недоступен.  — Привет, — как было приятно сказать это слово.  — Привет, — эхом отозвалось на том конце тихим голосом. Олег посмотрел на вечереющее небо.  — С Серёжей я не поговорю, верно?  — Прости. Пока.  — Подожди, — резко возразил Олег, испуганно уставившись на проезжающие машины. — Подожди, пожалуйста.  — Х-хорошо. Я слушаю.  — Как ты? Ни шороха, ни дыхания — ничего не слышно. Олег продолжал разглядывать проезжающие машины и думать, как он скучает по голосу, по коже, по волосам, по улыбке, по запаху, по пустому холодильнику, тёмной спальне, глиняным заготовкам на полу, по взгляду голубых глаз, по тишине, которая не напрягала, и ещё по сотне мелочей.  — Я?  — Да, — его удивление было вполне ожидаемым. — Ты.  — Ты же понимаешь, что это не Серёжа?  — Я знаю, кто это. Я умею вас различать. Я спрашиваю, как у тебя дела. Не у Серёжи или Ворона, ок?  — А. Й-я в порядке, с-спасибо.  — Я… могу приехать к тебе? Олег знал, что этим вопросом выбил землю из-под его ног. О Малом он знал, что тот почти не контактирует с друзьями Серёжи, лишь по работе может написать. Потому что он настолько ответственный, что не может позволить работе стоять, когда Серёжи нет. Да и скульптуру он любил, кажется, не меньше, если не больше остальных. Ещё он никогда не собирал волосы в хвост, в отличие от того же Ворона, который не любил длинные волосы, если они не вписывались в образ. А взгляд у Малого всегда искренний, ни капли лжи, никакой маски. Деля одно тело, он всё равно казался меньше других. Тихий голос легко проникал под кожу в самую кровь. Олег скучал и по этому.  — Олег, я не уверен, что Серёжа будет сегодня…  — К тебе, — повторил Олег.  — Если ты хочешь, — Олег буквально видел, как, говоря это, он грызёт кожу вокруг ногтей.  — Спасибо. Купить чего-нибудь?  — Глеб обычно пил, чтобы т-т-т… — он остановился, глубоко вздохнул, — чтобы терпеть меня. Если т-тебе надо, возьми. У меня нет.  — Мне не нужно терпеть тебя, — Олег затушил бычок о стену и кинул в переполненную урну. — Скоро буду. Может, не стоит так врываться к нему. Задевать его шаткое состояние своим появлением. А может, стоит ворваться и доказать ему, что он не Глеб и ничего общего с ним не имеет. Борясь с желанием закурить новую сигарету, Олег вызвал такси и вернулся в бар, чтобы сообщить о срочной необходимости покинуть друзей. Потому что так подсказывало сердце, которое почему-то именно с этим человеком начало вести себя так безумно. Белоснежная футболка с узкими черными джинсами, а руки в глине — переоделся. Олег улыбнулся на это, но говорить ничего не стал. Только неловко обнял его, боясь прижать сильнее необходимого, дозволенного. Он приятно пах.  — Я купил кое-что, хочу приготовить ужин. Ты не против? — Олег поднял пакет, глядя в чистые голубые глаза. Он даже не ответил, только кивнул и отвернулся, притворившись, что дверной косяк интереснее. Олег тоже кивнул.  — Я работаю, — сказал Малый, прочистив горло. — Буду в комнате, ладно?  — Да, как-нибудь разберусь на кухне, — скрыв досаду, ответил Олег. Они разошлись в разные комнаты, но на душе всё равно было уже легче. Олег выложил на стол продукты, нашёл доску, ножи, на верхней полке нашёл кастрюлю. Это его шанс заслужить какое-то доверие со стороны Малого, которое так и не возникло между ними несмотря на частые в последнее время столкновения. Путь к сердцу мужчины лежит через желудок, верно? Во всяком случае, Олег надеялся, что лапша с курицей в сливочном соусе как-то поспособствует этому. У него в голове никак не могли разделиться эти трое в отдельных людей, это уже стало ясно. В отличие от того же Глеба, он не смог ограничить чувство к человеку рамками одной личности. Это как любить человека, когда он весел и грустит, когда он здоров или болен. Олег залил воду в кастрюлю и поставил на огонь, открыл следующую дверцу навесных шкафчиков, но нашёл там лишь пару бокалов для шампанского, несколько рюмок и три разномастные чайные чашки. В другом шкафчике тоже не обнаружилось искомой сковородки. Перерыв всю кухню и так не найдя, на чём жарить курицу, Олег решил обратиться за помощью. Как полагается, он постучал, прежде чем войти. Правда, ответа не последовало, но он всё равно открыл дверь. Малый сидел на полу спиной к двери.  — Я спросить хотел, где сковородки? — с порога задал он вопрос, но остался проигнорирован. Малый что-то усердно делал с кусочком глины в одной руке и деревянной тонкой палочкой в другой, рядом лежал телефон, к которому вели наушники. Олег подошёл ближе и сел рядом, разглядывая вблизи мордочку какого-то животного, вроде лисы или ежа, над которой работал Малый.  — П-п-прости, — тот быстро положил на газету своё изделие и вынул наушники, обращая всё внимание на Олега.  — Это ты прости, — Олег кивнул на мордочку. — Что делаешь?  — Кулон, — Малый наклонил голову, волосы занавесили лицо. — Я подрабатываю тем, что делаю украшения. У меня н-не часто бывают заказы на что-то масштабное, так что…  — Это здорово. У тебя хорошо получается.  — Не очень, на самом деле.  — Ты себя недооцениваешь, — Олег усмехнулся и убрал за ухо рыжие волосы, чтобы снова увидеть лицо. Так приятно было касаться его так более интимно, чем обычное объятие при встрече. — Где сковородки?  — Что? — переспросил Малый, глядя вниз, словно боялся Олега.  — Сковородки ищу, говорю.  — А, да, в-в духовке.  — Там-то я не додумался посмотреть, — Олег кивнул, улыбаясь, и провёл большим пальцем по углу острой челюсти. — Спасибо, малыш. Он сам не сразу понял, что сказал. Слово вырвалось само собой, это вышло также легко, как входит горячий нож в масло. Олег застыл, пытаясь совладать с ситуацией и собраться, но Малый уже сам уставился на него огромными глазами. Вместо того, чтобы признать очевидную оплошность, Олег провёл пальцами до его подбородка и положил руку на тощее колено.  — Как ты меня назвал? — почти прошептал Малый.  — Малыш, — повторил Олег невозмутимо. — Тебе же не нравится, как они тебя называют, я решил дать своё имя. Тебе не нравится?  — Не в этом дело, — Олегу показалось странным, что он даже не заикается, но это только радовало. Или он был в таком шоке, что его переклинило и он забыл об этой своей маленькой, милой особенности. — Ты же понимаешь, что я не Серёжа?  — Понимаю, — Олег крепче сжал его колено. — Я тебе не нравлюсь, в этом дело? Прости, я не хотел…  — Нет, — прервал его тот. — Нет, нет, нет… Пойми, я… к сожалению, наверное, склонен чувствовать то же, что и Серёжа. Поэтому мне нравились те же люди, что и ему, и сейчас… Он отвернулся, Олег не спешил вставить своё слово, чувствуя, что Малому надо выговориться.  — Ты мне нравишься, — на выдохе произнёс он, подняв лицо к потолку, и вздохнул. — В этом проблема.  — Я не вижу в этом проблемы, — Олег взял его руку и осторожно поднёс к своим губам. — Ты мне тоже нравишься. Поэтому я так назвал тебя. Но если ты не хочешь…  — Хочу, — Малый снова посмотрел на него, страх и удивление немного отступили в его интонации. — Но ты… Так же называешь Серёжу, да? Олег покачал головой, поглаживая тёплую ладонь.  — Мы, вроде, не дошли до этого. Если честно, у меня сейчас это случайно вырвалось.  — А, — Малый кивнул и снова уставился на пол, но вдруг сжал пальцы Олега и закрыл глаза. — А можно… ты не будешь его так называть?  — В смысле?  — Можно это будет только моё имя?  — Хорошо, — Олег сжал его руку в ответ. — Это будет только твоё имя. Я больше никого так не назову. Поддавшись моменту, Олег потянулся вперёд. Малый опустил взгляд на его губы, не двигаясь с места, дыхание участилось, но когда между их губами осталось ничтожное расстояние, он вдруг резко вздохнул.  — Я никогда не целовался раньше. Олег замер, сел обратно и внимательно посмотрел ему в глаза. Он пытался понять, отказ это или просто предостережение. Но в голубом омуте не было отторжения, только всё то же знакомое волнение. Затем Малый снова посмотрел на его губы.  — Й-я не ум-мею. Кивнув, Олег поднялся, чувствуя, как покалывает затёкшие ноги.  — Прости, — Малый опустил голову, снова закрываясь волосами. Вместо ответа Олег протянул ему руку, предлагая тоже встать. Малый легко поднялся следом, сам убрал волосы с лица и одарил лишь секундным взглядом в глаза, снова стыдливо глядя в сторону. Просто Олег хотел сделать всё правильно. Он положил одну руку ему на талию, притянул ближе, так, чтобы их тела соприкасались. Вторую руку на шею. Сначала он коснулся носом его щеки, чтобы тот привык к такой непосредственной близости, поцеловал его ниже скулы, немного отодвинулся, чтобы снова взглянуть на реакцию. Тот закрыл глаза, губы приветливо приоткрыты, он сам подался навстречу, почувствовав, как ускользает тепло. Олег накрыл его губы своими. Они были тёплыми и сухими, ужасно знакомыми, но при этом совершенно иными. Не было страсти и жажды, только осторожное познание новых берегов. Он не давил, лишь крепко прижимался к нему, и Малый сам приоткрыл губы, прося о большем. Всё равно поцелуй остался таким же мягким. Напоследок Олег оставил ещё несколько поцелуев на его порозовевших щеках, в ответ на что Малый спрятал лицо в его плече, вцепившись пальцами в футболку.  — Тебе понравилось? — Олег потрепал его волосы.  — Мгм.  — Мне надо готовить, а то там вся вода выкипит.  — Да, да, конечно, — он тут же сделал шаг назад, поправил волосы и очень светло улыбнулся. Он бы ещё долго так стоял, рассматривая потеплевшие глаза, неописуемую радость на светлом лице, но где-то на кухне бурлила вода на плите.  — С твоего позволения, я вернусь к готовке. Ты можешь присоединиться в любое время, буду рад твоей компании. Малый кивнул, прикусив губу. Странно вспоминать, что Ира говорила, как сложно подступиться к Малому. Может, дело правда в любви. В этом чувстве, которое сводило с ума не только простых людей, но и королей, и даже богов. Олег крепче прижался к его спине, глядя на тёмное окно. Спать в его постели стало также уютно, как в своей. Даже ещё лучше, потому что просыпаться было в разы приятнее. Ещё очень волновал вопрос, является ли это всё изменой самому Серёже? Крепче сжимая в руках худое тело, Олег пытался представить себя на его месте. Но не мог. Воображения не хватало на такие вещи. Всё-таки в каждой личности скрывается частичка Серёжи. Они были сотворены им, пускай без его осознанности, но всё же это были не демоны, которые делили с ним тело. Они все были им. Уверенные в одних ситуациях, эмоциональные в других, логичные в третьих. Такое вот чудо природы. Разумовский потянулся, тело мелко задрожало, и он развернулся в кольце рук. Его ладонь упала на щёку Олега, потрогала пальцами щетину, потом он хмыкнул.  — Привет, — сонным голосом сказал он. — Ты всё-таки приехал?  — Скучал, как чёрт, — Олег потёрся о его лоб носом, почему-то он точно знал, что перед ним Серёжа.  — Я тоже. Прости, что пропадаю.  — Ничего, я всё равно буду рядом. Ты словно корни пустил в моей голове. Тот усмехнулся, подвинулся ближе и глубоко вздохнул. Он снова расслабился.  — Можно странный вопрос? — Олег решил не томить со своими мыслями.  — Валяй.  — Если у меня было что-то с… двумя другими твоими личностями, это считается изменой?  — Они лучше меня? — тут же спросил он, но без напряжения, скорее в шутку.  — Нет.  — Олеж, они же… Если я вернусь к нормальной терапии, а не ситуативным пожираниям таблеток, они не будут так часто здесь.  — Я понимаю. Но это не ответ на мой вопрос. С этим я как-нибудь разберусь, в конце концов, хост в этом теле ты, и ты — основа остальных двух жизней.  — Ты свои речи репетируешь что ли? — он засмеялся, его дыхание теплом отразилось на щеке, вызывая мурашки на руках.  — Нет, просто привык говорить от сердца. Так что?  — Мы — одно целое. Я, так, немножко ревную, но не против. Если только ты не влюбишься в кого-нибудь сильнее, чем в меня. Помни, я тут главная цаца.  — Такое не забудешь, — теперь засмеялся Олег, сжимая Серёжу до боли в костях, отчего тот застонал. — Прости. Я очень скучал.  — В депрессии я отталкиваю всех, — на этот раз серьёзно сказал Серёжа. — Пожалуйста, не позволяй мне этого делать. Даже если завтра я снова попрошу тебя дать мне время и пространство. Это очень тяжело проживать одному. Почти нереально. Депрессия травит и хочет убить тебя, словно вирус.  — Ты сходишь к врачу? Серёжа замолчал, ковыряя нитку на вороте Олега. Довольно красочный ответ.  — Давай не сейчас? Это очень сложный разговор, я сейчас не готов.  — Хорошо, ладно, — Олег поцеловал его в уголок губ, подмечая в голове, что к этому разговору надо будет вернуться, когда у Серёжи будут силы. — Давай тогда спать.  — Спокойной ночи. Ни с кем раньше Олег не засыпал так в обнимку, но с Разумовским это вошло в приятную привычку.