грызся снег с её подошвой, гуляла буря в моих лёгких.

      сегодня соня так же пришла на их место, целую неделю не виделись, она скучала. спустя пару минут в туалете оказывается разлохмаченная розовая макушка, которая подбегает к рыжей подруге и ласково обнимает, целует в щёку, та в ответ смущается. — соня, у меня новости! — радостно сообщает олешева. — ну давай, говори уже! — на такой же ноте отвечает та. — ну во первых, я приглашаю тебя на тусовку димы в честь сдачи курсовой, а во вторых... мой бывший признал что не прав, даже букет принёс! — вау, я приду, но ты что сошлась с ним..? — погрустнела рыжая малышка. — нет конечно, сонь, я уже не такая дурочка, — смеясь, развеяла сомнения олешева, хватаясь пальцами за колени подруги, — так что, ты идёшь? — иду, — повеселела она.        смрадное тухлое помещение, чья-то чужая хата, клубы сладкого дыма замерли в воздухе, две взбалмошные студентки распахнули скрипучую кожаную дверь. на их лицах отпечаталось еле зримое отвращение, но они посмеялись этому чувству и протолкнулись в глубь коридора, оставляя свою летнюю обувь среди бесчисленных пар зимней. пьяные голоса эхом разносились по сапдеповской квартире, это настораживало и веселило. соня следовала за подругой, пробираясь в разгорячённое распутство. десятки студентов желали долгожданного отдыха: кто-то был заводилой и веселил остальных; кто-то тупо трахался в родительской; кто-то отходил от экстази, а наши девочки просто хотели быть рядом, искренне.       синий свет от еле державшейся тусклой гирлянды придавал обстановке интимности, а когда стеклянные сосуды с алкоголем опустошались, отражался в них, словно в ультрамариновой призме. это завораживало алину и томило желанием выпить. так она и поступила, вливая в себя мартини из гранёного стакана, пока сомусева обессилела от этой картины. соня никогда не являлась скучной душнилой и противницей алкоголя, просто в сочетании с травмированной алиной это было чертовски не сексуально и не здорово, но рыжая решила опустить этот вопрос до следующей пьянки, а сейчас наслаждаться напитками и пьяным угаром однокурсников. первым обжигающим пойлом в глотке сони стал яблочный сидр, терпкий и горьковатый. алина улыбнулась этой невинной девочке, пьющей алкоголь из стеклянного горла, а та лишь хмыкнула куда-то в пустоту. парни разбивали вещи, лениво дрались, выходили покурить и флиртовали с девочками, а те отмахивались, смеялись, снимали глупые истории и потягивали пойло. прошло тридцать минут, пятикапальную софью развезло, пока алина всё ещё держалась на грани с трезвостью. — пошли ловить голубей, прошу, — канючила рыжая, дёргая алину за предплечье. она поймала белочку, явно. — эй, сомусева, ты чего творишь, я с тобой никуда не пойду, веселье только началось, — со смешком выдала розовая, смешивая колу с текилой. пьяную девушку раздосадовала реакция подруги и её разум ничего лучше не мог придумать, кроме жуткой обиды и капризного бунта. рыжеволосая на ватных ногах побрела сквозь тучную группу людей, расталкивая очередных парочек ладонями. надев первые попавшиеся кроссы и свою курточку, она открыла тяжёлую дверь и выпала на лестничную площадку. к телу прилип непривычный холодок, выйдя из подъезда всё больше прочувствовался трескучий мороз. твёрдые снежные крупицы врезались в разгорячённое лицо и тут же плавились, оставаясь лишь на лёгкой одежде и длинных ресничках. соня начинала жалеть что покинула тёплую пристань, но градус алкоголя в крови умолял о веселье. девушка увидела заснеженную детскую площадку и мелкими шажками поплелась в ту сторону.       самым любимым аттракционом с детства у рыжей была горка, поэтому девица неизбежно нащупала её перила в сумерках. по заледеневшим ступеням её тяжёлые ноги ступали медленно, пьяная улыбка трепетала. студентка присела на корточки, держась за металлические бортики, жутко ледяные, от которых ладони панически затвердевали, но её не волновало. может всё закончилось бы хорошо, но видимо судьба предусмотрела более эпичный ход событий.       тем временем, алина заметила пропажу подруги и опросив всех знакомых, подошла к двери туалета. там явно была девушка, не справившаяся со своим рвотным позывом, поэтому подумав о единственной и не повторимой, она распахнула дверь. на её удивление на коленках в крохотной уборной ютилась другая девица. алина несмотря на остальное, помогала ей, поддерживая волосы, а в голове был лишь единственная верная догадка места нахождения софи. двор. олешева быстро попрощалась и накинув уличную, вышла на мороз.       соня желала скатиться, почти коснулась тканью брюк холодного железа, но вдруг вдалеке окликнул любимый голос: — дурочка, куда залезла? от неожиданности пьяная девушка покачнулась и поскользнувшись на тонкой корочке льда, полетела вниз. очень стремительно и резко её тяжёлое тело сокрушалось на припорошённый снегом лёд. через пару мгновений почти недвижимая софья стонала от боли, не заглушаемой даже алкоголем. у сомусевой явно перелом, она тянулась к больной ноге, пока слеза скатилась по щёчке. — сонечка! — кричала подруга, в беге по снежным сугробам, на пути к жертве несчастного случая. лежащая девушка заливалась слезами, смешанными с обезумевшим смехом. — нихуя себе! — всхлипнула та в изнеможении. олешева поддержала спину подруги и переложила голову на свои колени, попутно набирая номер помощи. «что ж за день то сегодня такой?»       через семь минут темноту и гробовую тишину рассекали цветные и громкие мигалки скорой. лицо сони так трагично подрагивало, пока в глазах стояла соленая вода, алина поглаживала её личико, когда рыжую несли на носилках в белоснежную машину.       всё, двери закрылись, а алиночка осталась снаружи, плакать и винить себя за то, что отпустила эту малышку. компания подвыпивших друзей уже шла навстречу к розововолосой. самые трезвые девушки испытывали показушную жалость к случившемуся, понимающе кивали и цокали языками, пока алина принимала эти ничтожные объятия. она чувствовала что сердце понимало в чём причина отчаяния, но не мозг. действительно тяжело пришлось обеим, но необходимо было время на осмысление всего этого дурдома, им точно.