грызся снег с её подошвой, гуляла буря в моих лёгких.

       прошло две недели, соне сделали операцию и оставили в одиночной палате под наблюдением. рыжеволосая продолжала думать об алине и частично её винить в том, что та за ней сразу не вышла, но любовные гормоны снова овладевали разумом, обида постепенно истлялась, будто не существовало её. дикая ломка по её взгляду и кротким касаниям началась уже на четвертый день, пускай соня была бессильна, она хотела студентку прямо здесь и прямо сейчас.       а старшая всё это время места себе не находила, была рассеянной и уставшей, посещая любимый соней университет, постоянно названивала и интересовалась. только сейчас, спустя многочисленные просьбы, ей позволили навестить больную. алиночка взяла любимую книгу и купила апельсины — соня их любила не только из-за оранжевого цвета, ей нравились прозрачные дольки, пропитанные солнцем. розовая отправилась в травмпункт, перебирая ногами по скользкой корочке льда. ближе к учереждению протоптанная тропинка стала припорошённой до щиколоток, было холодно ножкам, снег кусался. а внезапная вьюга сносила девочку и развивала эти волосы, тёплый шарф. но тут, в утреннем полумраке показался желтоватый свет из широких крепких окон больничного помещения, олешева поднялась по ступеням. будучи в длинном коридоре, она мялась перед входом в палату, было больно и стыдливо. но дверь всё таки отперлась, в углу комнаты ютилась крохотная кровать на пружинах, на ней лежала печальная и прекрасная рыжая подруга. её лицо переливалось холодным оконным светом, загипсованная нога висела на петле прямо в воздухе. алиночка медленно подошла к больной и положила подарки на тумбу, медленно произнесла приветствие. — алиночка, это всё мне? — обессиленно прошептала та, улыбаясь. розововолосая кивнула и села на край кровати, заключив её запястья в свои руки. капельки слёз образовались на глазах, девушка с болью разглядывала это унылое тело. — спасибо. и пожалуйста, будь со мной рядом, — сказала софи, устремляя свой взор на розововолосую. алина крепко сжала шершавые руки, нежно поцеловала их. — почитай мне эту книгу, — прошептала соня, умоляюще глядя на подругу. та оживилась и взяла маленький томик произведения "письма до полуночи", ранее принесённый. девушка начала очень драматично озвучивать первые фразы, соня растянулась на перине, вслушиваясь в полюбившийся голос. прошло несколько часов, уставшая олешева продолжала чтение, поглядывая на рыжую. — я очень утомилась, но надеюсь что тебе нравится, — протянула розововолосая. — мне очень нравится, но лучше отдохни, если хочешь —можешь лечь рядом. алина послушно приземлилась на её подушку, устремив взгляд на красивое лицо напротив. их глаза разбегались от тех черт, которые ранее были невидимы: родинки; мелкие веснушки; особенности кожи; влажные пунцовые губы, которые чертовски манили. сонины синие зрачки остановились на них и не отводили взор, изучая. алина заметила это и очень смутилась, хоть и не осознавала истинных чувств к студентке. пару минут они просто дышали, пропитываясь этим приятным напряжением, но вдруг олешева быстро чмокнула подружку в губы и отдалилась. соня удивлённо взглянула, с такими блестящими глазами, что весь мир в них вертелся в агонии. — о боже, извини... я пожалуй, пойду, — вдруг выдала розововолосая, поднимаясь, улыбаясь нервной улыбкой. сомусева удивилась, а после скорчила обиженную гримасу и попросила остаться. — мне пора в институт, я итак две пары прогуляла, — отрезала она. напоследок алина помахала и поспешно ушла, всё ещё пребывая в неловкости.       олешева все оставшиеся занятия думала лишь о сонечке, которая лежала в кровати со сломанной ногой совсем одна, о их неожиданном поцелуе, о той книге и мятой наволочке. мысли приводили к разному: к дружбе, влюбленности, ненависти, грубости, обиде, ярости. не хотелось больше возвращаться в смрадную больницу. на ближайшие пару дней алина вовсе заглушила свои мысли вечной грубой музыкой, тихим плачем и одиночными прогулками.        как- то она сидела в мелкой кафешке, перебирая в руках карандаши, было желание рисовать, но ничего, кроме образа сомусевой не приходило на ум. вдруг, колокольчик на двери колыхнулся, в помещение вошла та самая девушка с тусовки, которой алина помогла не замарать волосы рвотой. белокурая завидела девушку и с сияющей улыбкой села напротив. олешевой улыбаться совсем не хотелось, но она выдавила ухмылку, поздоровалась. — неожиданная встреча, конечно! ты как сама? — начала знакомая. — нормально вроде, а ты? — соврала она, чтобы не было лишних вопросов. — ой, мой мишка такой романтик, на свидание сюда позвал, а сам, видать, ещё не пришёл, — проговорила заносчивая девушка, заливаясь бессмысленным хохотом. «она не такая как соня»— пронеслось в голове. — а у тебя что на личном? помню, ты с кириллом встречалась, такой парень хороший, вечно спрашивает о тебе, — твердила та. — нету у меня никого, мне и одной прекрасно, — сказала алина и тут же засомневалась в сказанном. — ну как же так? может вас с кириллом помирим всё таки, не круто одной в двадцать лет сидеть. а трахаться с кем, с котом?— не унималась блондинка. — так, прекрати ко мне лезть. если я тебе единожды помогла на чей-то задроченной хате, это не значит, что мы лучшие подружки, так что отъебись! — нагрубила розововолосая и агрессивно вскинула руками. вырвавшийся поток черных воронов в голове не прекращался после ни на минуту, как бы девушка не маялась. она была унижена этой любовью.       что ж, а "нормальные" друзья действительно не узнавали алину, отворачивались, им было не до поддержки, у самих сессия на носу, а та всё волнуется, места не находит, вернуть всё стремится. бедная, несчастная и потерянная студентка.        время неумолимо бежало, дни сменялись друг за другом, а соня всё лежала, снова одна, ведь алина всё никак не заходила к ней снова. сомусева обижалась на себя и на неё, перебирала дурацкие мотивы и звонила. а может быть девушка испугалась тех сладких губ? может решила не прогуливать? а может ей вовсе соня не интересна?       на деле, девушке самой страшно быть отвергнутой, страшно проявить симпатию и потерпеть неудачи. вот и сегодня снова бы не пришла, найдя подходящюю отговорку, но кое-что сподвигло сделать обратное...