Издержки профессии

Проснувшись утром Вейлон взглянул спросонья на будильник. Уже 10 утра. Он тут же подорвался с места, но вдруг вспомнил, что из-за вчерашнего ночного дежурства сегодня выходной. – Отлично… – устало он протянул и откинулся на подушку. Заснуть не получалось, хотя он особо и не хотел досыпать оставшиеся пару часов. Прикрывая глаза он вновь видел образ Жениха и невольно вспоминал тот поцелуй. Ему понравилось, было бы глупо это отрицать. Но вспомнив то, что Глускин сказал после, когда они были возле ординаторской… Неприязнь к самому себе сразу перекрывала все впечатления. И как он только мог позволить этому человеку делать с ним, все что тому захочется? И как он посмел не оттолкнуть его? Неужели мужчина прав и Вейлону нравится всё, что происходит между ними. А что собственно происходит? Ничего не было. Это всё неважно… Но он чувствовал себя этой ночью таким защищённым от целого мира и всех его кошмаров. Он испытал то, что не испытывал никогда. Даже будучи ребёнком ему не к кому было обратиться за помощью, когда его обижали или издевались. В школе бывали разные ситуации, но в отсутствие отцовского воспитания парень просто не умел постоять за себя. Но что ещё более ужасно – отцу в действительности было совершенно плевать на своего ребёнка и его проблемы с социумом и психикой. Глускин читал его, как открытую книгу. Это было обидно. Обидно, именно потому что всё им сказанное оказалось правдой. Жених защитил его от мерзавца Джорджа и от того безумного пациента… Никто не делал ради него чего-то подобного. Раздумывая обо всем этом, парень разрывался от противоречий. Что же ему делать и как быть? Прогоняя все мысли он открыл глаза, задумчиво глядя в потолок. Затем медленно поднялся и встав с кровати поморщился. Нога болела, но уже не так сильно, как прошлой ночью. Чуть прихрамывая он направился в ванную, чтоб почистить зубы и принять утренний душ. После он позвонил матери и в привычной манере лгал о своих «прекрасных» трудовых буднях. Затем вызвал врача на дом. Тот приехал довольно быстро. – Ничего серьёзного, друг мой. Мы видим, что нога в области щиколотки немного опухла. У вас небольшое растяжение связок голеностопа. На восстановление уйдёт неделя или две. Это в лучшем случае. Тем более вы говорите, что сегодня боль не столь сильная. – заверил добродушный усатый доктор. – Неделя? Но до конца этой ещё четыре дня. Я бы хотел уже с понедельника выйти на работу. – чуть расстроившись сказал Вейлон. – Так, мой дорогой друг. Если к концу этой недели вы перестанете хромать и испытывать дискомфорт – пожалуйста, можете выходить на работу. Но если вы отнесетесь халатно к своему здоровью и будете много ходить с больной ногой – выздоровление наступит совсем нескоро. Поэтому давайте-ка ответственно отнесемся к сложившейся ситуации и постараемся до конца недели лишний раз не двигаться и уж тем более не бегать. И да, на месте растяжения втирайте вот эти мази. – он быстро написал пару названий и вручил листок Вейлону. – Можете выписать больничный пока до конца недели. Если что-то будет не так и я не смогу свободно передвигаться, то позвоню вам и вы продлите мне лечение. – ответил Вейлон. – Хорошо. Пусть так и будет. Если, что вот мой номер. – он дал парню свою визитку и вскоре ушёл. Вейлон позвонил одному знакомому из университета, который по счастливому стечению обстоятельств жил недалеко от его дома. Он попросил Майкла купить в аптеке мази, что выписал врач. Через пару часов тот заехал и всё передал. – Давай-ка наливай чаю. На улице холодно, я промерз. – сказал парень, почти нагло проходя на кухню. Вейлон не очень хотел общаться с ним и устраивать чаепитие, но раз уж тот выполнил его просьбу, пришлось сыграть в гостеприимность. – Ну рассказывай, как дела твои? Чем занимаешься сейчас? Помимо того, что выворачиваешь ноги. – спросил он улыбчиво. – Работаю. Знаешь психиатрическую лечебницу Маунт-Мэссив? – Чувак… Только не говори, что ты теперь часть команды. Вейлон хитро улыбнулся, ответив: – Так и есть. Работаю там. – Круто. А я ведь и сам подавал туда резюме , но меня проигнорировали… – Майкл ответил грустно опустив взгляд. – А сам сейчас где работаешь? – перевёл тему Вейлон. – Небольшая фирма по продаже недвижимости. Платят неплохо, напрягов особых нет. В целом я доволен. Вейлон кивнул, поставив на стол чай с печеньем и осторожно присел, вытянув ногу, чтоб не делать себе больней. – И кто она? – вдруг Майкл спросил не скрывая интереса. – Ты о ком? – Вейлон нахмурился, подняв взгляд. – Да ладно, не дури… Смачный засос. – парень указал пальцем, улыбаясь. У Вейлона загорелись уши от стыда и нахлынувших воспоминаний. Он прикрыл рукой шею, облокотившись на стол. Как и всегда он промолчал, не зная что ответить. Он даже не умел подыгрывать в разговоре, скованность и долгие раздумья всегда мешали ему в любых коммуникациях. – Ладно, можешь не говорить. Я и так тебя смутил. – сказал Майкл и отхлебнул из кружки, – Значит у тебя все в идеале. Крутая работа, личная жизнь… Чувак, я завидую. – Нечему завидовать. – вдруг он выпалил раздражённо, но заметив, что Майкл поднял брови в недопонимании, тут же добавил дружелюбно, – И у тебя всё наладится. Хотя ты и так всем доволен. Они ещё недолго поговорили и Майкл вскоре ушёл. Вейлон был рад, что он торопился по делам. Меньше всего ему сейчас хотелось с кем-то разговаривать и уж тем более обсуждать свою и без того сложную жизнь. – Как же быстро у тебя всё поменялось… – сказал он сам себе, укладываясь в постели поудобнее. Оставшиеся дни до конца недели Вейлон провел в абсолютном одиночестве, стараясь меньше двигаться и ходить. Он много спал, лежал или бездумно смотрел телевизор. Воскресенье наступило быстро и парень понял, что ещё не готов активно двигаться. Он позвонил доктору и сказал, что ему нужно ещё пару дней на восстановление. Боли в ноге начали отступать, но долго ходить он не мог – в области щиколотки тянуло связки и ощущения были не из приятных. Вейлон так же заметил, что за все эти дни ни разу не принял антидепрессанты. Будто мысли об этом сами собой оставили голову. В душе он был рад, что сделал такой длительный перерыв. Он смог прийти в себя и уже добровольно отказывался от идеи возобновления принятия таблеток. И сейчас, лёжа в горячей ванне он поймал себя на мысли о том, что вероятно делает всё это, чтоб кому-то что-то доказать. Но кому? Неужели Глускину? Значит его так задели слова какого-то психа? Даже настолько, что он проявил силу воли. – Да потому что я не наркоман! – вновь он выпалил мысли вслух, разозлившись на мужчину. Он устало вытянул руку из воды и потёр брови, сжав веки. Затем открыл глаза – перед взором заплясали тёмные круги, но зрение вновь сфокусировалось. Сейчас ему было тепло и приятно, он почти заставил себя выбросить из головы все эти лишние мысли. Поглаживая себя под водой, он притворялся, что просто моется. Но тело стало возбуждаться и несмотря на горячую воду – мурашки побежали как от холода. От кончиков пальцев и до головы, заставляя вздрогнуть и поеживаться от контраста ощущений. Закусив губу парень прикрыл глаза. Он опустил руку ниже, касаясь головки члена и обхватил его. Начав эти неуверенные ласки он стал забываться. Вейлон очень редко занимался самоудовлетворением, от того и ощущения каждый раз были острыми и яркими. Но прошло около десяти минут, после которых где-то отдалённо в голове парня пришло осознание – он не может кончить. Напряжение нарастало, движения ускорялись, смазка растворялась в воде, обильно вытекая с конца. Он все равно не мог дойти до разрядки. Невольно, в этот момент в голове возник образ, который он так боялся увидеть. Но воспоминания сами собой затекали в податливое усталое сознание. Вейлон не мог контролировать мысли сейчас. И вновь ощущение того горячего и мокрого поцелуя, ощущение абсолютной слабости перед мужчиной. Этим мужчиной. Сильные руки, хватающие за шею, тяжёлое прерывистое дыхание, обжигающее кожу, вожделеющий взгляд голубых глаз… Образы в голове сменяли друг друга, пока парень лежал с приоткрытым ртом, делая редкие вдохи и двигая рукой быстрее, сильнее сжимая затвердевший член. Ему потребовалось так мало для того, чтоб кончить. Оргазм не заставил себя долго ждать и прилагать максимум усилий – он откинул голову назад, вытягиваясь на бортик ванны. Открыв глаза и до боли кусая губы парень смотрел затуманенным взглядом в потолок сжимая головку члена и совершая последние фрикции. Было слишком хорошо. Настолько, что он ещё долго не мог отдышаться и собраться с мыслями. Но когда осознание пришло – чувство стыда и неприязни нахлынуло волной. До чего же противно от самого себя… Он с трудом поднял голову, посмотрев вниз. Член ещё был эрегирован, а в воде плавали густые выделения собственной спермы. Он смог кончить всего лишь от одних воспоминаний о поцелуе с этим безумцем. Неужели он настолько жалок даже в сексуальном плане? Неужели ему нужно так мало, чтоб растечься, будто восьмиклассница недавно ставшая половозрелой? – Да что с тобой происходит… – прошептал он дрожащим голосом, спуская воду и выкручивая кран. Он смыл с себя остатки возбуждения и вытираясь, вышел из ванной. Затем лёг в постель, отвернувшись набок и натягивая одеяло как можно выше, спрятавшись с головой. Усталость навалилась с новой силой и понемногу стала спасать несчастную голову, забитую тысячью и одной мыслью, разрывающих сознание. Беспокойное засыпание медленно обрывало все новые паутины дум и противоречий, заставляя отключиться и все таки погрузиться в сон.