Издержки профессии

– Ещё и платье сняла… Ты просто неблагодарная безжалостная тварь. – Жених был в ярости, отчеканив холодным тоном. Вейлон со всех ног рванул дальше, он добежал до освещенной части коридора и заворачивая за поворот, не вписался и больно ударился плечом об косяк. Парень упал, но не сдаваясь поднялся из последних сил и побежал дальше. Ноги заплетались, он запнулся об балку и упал на живот, разбивая колени в кровь. Жених уже был позади и хватая его за ноги, перевернул на спину. Вейлон только увидел в последний момент, как сверкнул нож в свете лампы. Он зажмурился. Затянулась долгая пауза, неминуемая смерть либо наступила так быстро, что он ничего не осознал, либо время остановилось, не иначе. Парень со страхом распахнул глаза. Жених навис над ним. Взгляд его был прикован к чему-то на полу. Парень проследил, куда он смотрит. По полу катился оранжевый мячик. Наверное, он выпал из кармана, когда Жених перевернул его. Они оба смотрели, как мячик катится куда-то вдаль. Он стукнулся об стену и движение остановилось. Вейлон дрожал от страха, со слезами он перевёл взгляд на Глускина. Тот все ещё смотрел на маленькое оранжевое пятнышко. Выглядел мужчина сейчас как-то сконфуженно. Он медленно моргнул и нахмурился, посмотрев на Вейлона. Казалось, взгляд его переменился. – Это твоё? – Моё. – он еле выдавил слово, часто моргая. Мужчина положил нож на пол и все так же долго рассматривал Вейлона. Тот лежал неподвижно, слезы скатывались, скрываясь в висках. Он тяжело дышал, распахнув глаза и все ещё ожидая самого худшего. В голове у Эдди замелькали странные картины. Светлый коридор. Столько чёрных мыслей в голове. Столько ненависти... Всё как за полотном и как в тумане. Образ в белом халате. Крошечный оранжевый мячик. Испуганные любопытные глаза. Разум помутнел. Негатив испарился. Вспышка новых неизведанных ощущений. За ней другая – ясный образ доктора. Или это был не доктор на самом деле? Мужчина отстранился и сел на полу, вид его был удивленным. – Кто ты? – он замотал головой, будто отгоняя какой-то морок из своего сознания. – Вей… В-Вейлон. Меня зовут Вейлон. Я интерн… Но ты называл меня доктором. – парень приподнялся и прошёл к стене. Он поднял попрыгунчик, вернулся к Жениху и протянул ему дрожащей рукой. – Я играл с ним. Когда ты увидел меня в этом коридоре. Я не заметил, столкнулся с тобой и упал. – он тихо продолжил, – Ты не мог поймать меня, потому что был в смирительной рубашке… Мужчина взял мячик и задумчиво покрутил в руке. Глаза его вдруг округлились. Он вновь поднял взгляд на парня, рассматривая его как в первый раз. – Доктор Парк… Вейлон тут же быстро закивал, довольно улыбаясь и совсем по-детски рассматривая Глускина наивным преданным взглядом. Будто тот и не собирался убить его минутой ранее. Мужчина встал, схватил его и поднял, поставив на ноги. Он так и держал парня, рассматривая его лицо: – Я вспомнил… Вейлон удивлённо хлопал глазами, не в силах хоть что-то ответить. – Я сделал тебе больно. – он сказал, рассматривая синяки и ссадины на его лице, плечах и руках. Вейлон опустил взгляд и ответил: – Я тебе тоже… – Ты больше не сможешь видеть меня таким, как раньше. Я же обещал себе, что не причиню тебе зла… – он говорил холодно, но в голосе было сожаление. – Но ты же не мог вспомнить меня из-за всего, что произошло. Ведь так? Мужчина только замотал головой. Он точно сожалел о содеянном. Парень и сам понимал, что он опомнился только сейчас. И вновь Глускин смотрел на него так же, как раньше. Так, будто он важен. Только Вейлон видел его уже совсем иначе. Он разглядел то, чего все вокруг так боялись. – Если бы не эта идиотская игрушка… Я бы просто… – он отпустил его и отошёл подальше, – Тебе нельзя находиться рядом со мной. Я не защитил тебя от себя. От всего… Но не от себя. Уходи. Вейлон распахнул глаза. В ушах послышался звон. Казалось, злость начала закипать в нем и он без капли страха подошёл к мужчине, толкая его: – Ты гребаный садист! Омерзительный извращенец! Думаешь, можешь поиздеваться надо мной и выбросить на помойку, как ненужную вещь?! – он закричал, голос его разносился по коридору эхом. Жених удивлённо хлопал глазами, хватая парня за руки, но тот не унимался и колотил его в грудь. – Пошёл ты нахрен, Глускин! Я готов всё тебе простить! Ты облажался! И я облажался ещё больше! А сейчас ты просто говоришь мне «уходи»? После всего, что я сделал?! Да ты хоть знаешь, что со мной творилось последний месяц? Я всё перевернул с ног на голову ради тебя. Ты же чужой человек… Просто псих, которому не хватило развлечения. Тебе здесь скучно, поэтому ты и трахнул меня. Да я вижу тебя насквозь… Всю твою мерзкую личину. Больной манипулятор. Кто ты вообще такой, чтоб распоряжаться мной и моими действиями? Озабоченный идиот, с манией величия… – он сыпал гневными словами, не унимаясь, – Лучше бы ты покромсал меня тут на части, чем играл сейчас в благородного рыцаря… Жених молча слушал, уже прекратив попытки остановить его. Но тот только приблизился к нему вплотную и с ненавистью произнёс: – Будь проклят тот день, когда я встретил тебя. Вейлон попятился назад и вновь поднял взгляд, осматривая Жениха с головы до ног. Глускину стало неприятно. Впервые парень смотрел на него с нескрываемым презрением. Он вдруг резко развернулся и пошёл по коридору. Жених догнал его, загораживая путь. Вейлон не думая, тут же с силой ударил его по лицу. Раздалась звонкая пощечина и затянулась тишина. Жених прикрыл веки. Он нахмурился и посмотрел на парня с улыбкой. – Хочешь подраться по-мужски? – Заметил мою половую принадлежность, каков прогресс… Глускин ударил Вейлона в ответ. Но мужчина явно пожалел его, не вложив и половины силы. Парень приложил ладонь к щеке и произнёс совсем наивно: – Это всё, на что ты способен? Жених смотрел на него как-то удивлённо и с восхищением. Но тут парень наклонился, взяв с пола железный прут и ударил Глускина прямо в живот. Мужчина согнулся пополам. – Вот сучка… Только вид делаешь, что не можешь за себя постоять. – он держался за живот, с трудом дыша и рассмеялся. Вейлон ещё раз с размаха ударил его, но Жених успел увернуться и парень только попал ему в плечо, хотя и безжалостно целился в голову. – Убей меня. Ну давай уже, сделай это. – Вейлон провоцировал его совсем зря. – Если ты думаешь, что можешь безнаказанно колотить меня этим куском железа… Парень снова замахнулся: – Безнаказанно?! А ты накажи, что же стоишь и смотришь? Накажи так, как ты наказал своих нарубленных в фарш невест! И вновь он нанёс удар, на этот раз попав точно в цель. Глускин схватился за ухо, у него пошла кровь. Вейлон вдруг остановился, готовый к самому худшему. Но Жених только как-то шокированно смотрел на самодельное оружие в руках беззащитного и в то же время бесстрашного парня. Он прошёл обратно по коридору мимо него. Вейлон занервничал. Он услышал шаги, Жених вернулся и протянул ему нож, который парой минут ранее был оставлен там же, на полу. Он сказал иронично: – Тупыми предметами можно сутки добивать. Вейлон взглянул на нож в его руке: – Оставь себе свой трофей. Забираю свои слова назад. Таким как ты я точно быть не хочу. Он вдруг бросил прут на пол и пошёл дальше. Но Жених был неумолим. Он догнал и схватил его под живот, отрывая от земли, затащил в палату. Он крепко прижал его к себе, утыкаясь носом в шею и держа на весу. – Отпусти. – парень захныкал, отталкивая его. – Ты же спасла меня… Я свободен. – он сказал, целуя его в шею. – Скажи мне спасибо и оставь в покое. Ты приказал уйти – я хочу уйти. – Не надо выдумывать… Злишься на меня… – он опустил его и посмотрел в глаза, – Как ты будешь со мной жить после всего, что я сделал? – Я не собираюсь жить с тобой. Я свой долг выполнил. И больше не желаю тебя видеть. – Вейлон сказал обиженно, вновь слезы наполнили его глаза. Мужчина серьёзно смотрел на него. Он пытался понять, почему Вейлон так говорит. В сердцах ли он гневится или все им сказанное правда? – Я должен искупить вину. Что я могу сделать? – Создать машину времени и сделать все возможное, чтоб мы не встретились никогда. Если это тебе не под силу, тогда просто отвали от меня. – Не нужно так говорить… – Жених выглядел расстроенным. – Я всё понимаю. Ты наигрался со мной… Я думал, что ты ещё в себе. Что ты не безнадежен… Мужчина только кивал, ласковым взглядом рассматривая его, даже не слушая и не вникая. Он схватил его обеими руками за лицо и поцеловал. Вейлон укусил его за язык. Жених резко отстранился. – Да что с тобой стало? – Повзрослел. Но тут Глускин сменил тактику. Он нарочно состроил самый серьёзный вид, заставляя Вейлона беспокоиться. – Твоё первое взрослое решение. Убить меня. – Я… Я не хотел этого делать. Это не так.. – он тут же сменился в лице, залепетал еле слышно, виновато опуская взгляд в пол. Жених ухмыльнулся: – Ничего ты не повзрослел. Даже ответить без запинки не можешь. Вейлон поднял голову, удивлённо хлопая глазами. Впервые Глускин обратился к нему в мужском роде. Он посмотрел ему в глаза, пытаясь понять его эмоциональное состояние. И вновь это казалось невозможным, Жених выглядел как и всегда невозмутимо. – Ты злишься на меня? – Нет. Парень вновь опустил голову, нервно кусая губы. – Это действительно было по-взрослому. Даже если бы все для меня закончилось смертью – это было бы лучше, чем позволить им сделать со мной то, что они хотели. Вейлон бессильно обнял его, утыкаясь лбом в грудь. – Мне так плохо… – Скоро будет хорошо. Надо выбираться. – Жених положил руку ему на затылок, прижимая к себе. Парень поднял голову, тяжело вздыхая: – И куда нам деваться? – Надо доехать до города. Я что-нибудь придумаю. Улетим подальше отсюда. – На Аляску. – Куда-куда? – мужчина нахмурился. – На Аляску, говорю. – парень шмыгнул носом. – Ты просто чудо какое-то. Из всего, что можно было выбрать… – Зиму люблю. – Всё, что пожелаешь. – он схватил Вейлона за запястье и потащил за собой. Они молча шли по тёмным коридорам. Вейлон испытывал невыносимое чувство вины, глядя на разбитую мебель, технику, трупы и кровавые брызги на стенах. В голове возникли воспоминания о словах отца Мартина. О том, что говорила мисс Остин. Это двоякое ощущение. Будто то, что произошло и правильно и неправильно одновременно. Вопросы морали такие тонкие, границы их столь размыты. Очень сложно понять, где же эти самые грани и как долго можно ходить по лезвию ножа. Балансировать из последних сил или же упасть? Смотреть или закрыть глаза? Бездействовать или сделать хоть что-то? Каждый день приносит новый выбор. Каждый новый выбор приносит поступки. А поступки рождают бесконечные мысли о том, как было бы лучше на самом деле. Бесконечный цикл, которому края не видно. – Я знаю, о чем ты думаешь. – послышался хриплый голос, вырывая из раздумий. – А я знаю, что ты знаешь, о чем я думаю. – Вейлон поднял голову, посмотрев вперёд. Главные двери лечебницы были открыты. Первые лучи рассветного солнца заливали проход и утренний ветерок потрепал взлохмаченную непослушную причёску. Вейлон запустил руку в волосы, наспех приглаживая и прищурился, глубоко вдыхая свежий горный воздух. – Это не хорошо и не плохо. Это просто есть. – Жених вновь повторил свои слова. Они спустились по лестнице, прошли к парковке и сели в первый попавшийся автомобиль. Глускин завёл машину и выехал с территории лечебницы. Парень напоследок обернулся, бросив беглый взгляд в сторону удаляющегося здания. – Я хотел кое-что сказать… Если я вспомнил тебя однажды, значит больше никогда не забуду. Вейлон посмотрел на него. Жених внимательно следил за дорогой, вид у него был несколько смущенный. Он мельком обратил взгляд на парня, но тут же отвёл глаза. Эдди вдруг машинально опустил руку к брюкам и нащупав в кармане маленький мячик, с облегчением выдохнул. Вскоре Вейлону ещё предстоит осознать, что на самом деле он ни о чем не жалеет. Возможно, он как настоящий доктор сегодняшней ночью вылечил если не всех, то многих. Ведь в Маунт-Мэссив есть негласное правило – «особая преданность своей работе». Даже если эта преданность воплощается в самых радикальных методах лечения.