🥀Difficult life🥀

🌑🌑🌑 Добирается он до дома на ватных ногах. Сразу заваливается в душ под холодные струйки воды прямо в одежде, не понимая что он вообще творит, ибо голова забита совершенно другим. Он всё ещё представляет картину из палаты. Всё ещё пытается отрицать тот факт, что Намджун смог почувствовать его запах. Это бросает в дрожь, учитывая, что Джин пьёт подавители с полового созревания, а это значит, Джун его истинный, от которого надо держаться подальше. Во-первых, он ненавидит альф. Во-вторых, Ким может разрушить все его планы, а Джин не согласен до конца своих дней стоять у плиты. Это не его, он привык бороться за свои права. Не для этого он жертвовал своей молодостью и жизнью папы, чтобы его забрали в рабство. Да, для Сокджина семейная жизнь и есть рабство. В котором право голоса принадлежит лишь альфе. А хуже ему– могут изменить и бросить. Никогда! Он никогда этого не позволит! 🌑🌑🌑 –Сестра Нам, как там пациент со стройки? Добавьте в список витаминов кальций, а после того как очнётся, замените его на какой-нибудь поливитамин, для восстановления. Вроде всё, Доктор Квон не вернулся? –Нет, он написал, что у него похмелье и болтал, что-то про свекровь, я так и не поняла. –Ладно, не важно...бестолковые альфы....–последние слова он проговорил про себя в пол голоса. –Вы что-то сказали? –Нет-нет, передайте Квон Ин Гому, что я проверю его пациентов. Что за безответный человек?!–Джин и вправду раздражён сложившейся ситуацией, но его оставили за главного значит, в случае чего ему и отвечать. –Хорошо, на счёт пациента Ким Намджуна, который с огнестрелом, он хочет выписку. –Ему ещё рано. Если вызовет вас по этому поводу ещё раз, так ему и скажите. В мою смену никто раньше времени из больницы не выйдет, что за пациенты пошли. –Хорошо. Он бы с радостью его выписал и послал куда подальше, но не смотря на это, он всё ещё пациент этой больницы, который к тому же находится под его ответственностью. Такую халатность он себе допустить не может. Он избавится, не сейчас. (Хаха, как самоуверенно [Чон Юнён]) 🌑🌑🌑 Что ж, ещё одна операция прошла успешно, консультации на сегодня закончились, время где-то около 19 часов вечера. Его смена заканчивается через 3 часа и за это время ему надо успеть проверить своих и пациентов доктора Квона. В руках клубничное молоко и пибимпап, ему за весь день удалось лишь сейчас покушать и вообще перевести дух. Врачи они такие, с загруженным графиком, бессонными ночами, головной болью, иногда с валерьянкой в кармане, и там же хранят платок. Но это всё внутри, а снаружи–каменные лица и хладнокровность. Они не могут позволить себе слёзы при родных у умерших на операционном столе людей. Но когда возвращаешься домой в сотый раз, прокручивая закрытые глаза бездыханного тела. И контраст глаза полные слёз у его родственников, а ещё хуже если у этого пациента был ребёнок. На счету Сокджина не так много таких пациентов, но осадок всё равно есть. Он садится на одну из лавок, открывает пибимпап и отпивает немного молока, смотря куда-то в даль. И вдруг рядом кто-то усаживается. –Здравствуйте, Доктор, сегодня вы не пришли, я пришёл сам. Джин аж подавился. Только не говорите, что это Намджун. (О, да, детка, он самый) –Здравствуйте, у меня перерыв, как ваше плечо, сильно болит?–о, нет, спасите Джина, включился режим мамочки. Отец омеги часто шутил, что его сын стал врачом из-за своего характера. –Очень,–лицо альфы немного сморщилось, будто бы боль была невыносимой. –Это значит лишь то, что вы нарушаете постельный режим и не пьёте лекарства. Идите и отдыхайте, я проверю вас позже. Омега встаёт со своего места и уходит. –Всё таки лилиями пах именно ты...