Шаг вперед

Чимин, как и все остальные, разумеется, знал, что самые популярные его соученики и их объединения находятся в школе на особом положении и им частенько делают послабления и в плане учебы, и в плане посещений, и что у некоторых из них в корпусе для дополнительных занятий даже есть свои персональные тренировочные залы, аудитории, творческие студии и музыкальные классы, но, кажется, положение BTS было совершенно особым, ведь в их владении находился… целый этаж? Да он же был размером с целый стадион… и только для BTS? Если верить табличке на огромных раздвижных дверях с кодовым замком и объяснениям Мин Юнги и Чон Хосока, то это действительно было так. Чимин, конечно, знал, что Чон Хосок и Мин Юнги очень популярны. И что их группа, скорее всего, тоже популярна. Очень популярна. Но чтобы настолько?.. Или дело в близких родственных связях с директором? Черт его знает. В любом случае они имели то, что имели. Целый девятый этаж в корпусе для внеклассных занятий. А уж когда Чимин увидел, что на этом самом этаже располагается и как… Кажется, он впервые осознал, НАСКОЛЬКО их школа может быть особенной для некоторых учеников. Своя раздевалка, душевые, тренажерный и спортивный залы, мини-кухня, с которой очень вкусно пахло свежесваренным кофе и какой-то едой (желудок Чимина, в котором со вчерашнего вечера была лишь половина его привычной порции риса, болезненно сжался), две полностью оборудованные студии звукозаписи (которые, судя по количеству техники, стоили дороже, чем всё то двадцатиэтажное здание семейного общежития в Вестмонде, в котором Чимин сейчас жил), небольшой съемочный павильон, что-то похожее на гримерные в театре, две комнаты с костюмами, больше похожие на модные бутики, несколько комнат, функции которых Чимин с первого раза и не понял, а спросить постеснялся, но вишенкой на торте и главным пунктом их назначения, разумеется, был просто огромный танцевальный класс с бесконечным количеством зеркал по своему периметру вместо привычных стеновых покрытий. Такое количество отражающих поверхностей вокруг просто не могло не пугать, но куда сильнее Чимина пугали лежащие на полу в странных позах четверо парней. Если при раскладе двое против одного у него еще были шансы на более-менее положительный исход, то вот шестеро против одного… Слава богу, что все они были азиатами. Против шестерых темнокожих или мексиканцев Чимин бы точно не выстоял. – Хэй, чего разлеглись! Вы уже разогрелись? – Недовольный голос Мин Юнги, эхом отразившийся от стен огромного помещения, заставил Чимина слегка вздрогнуть и попятиться назад, а те, к кому он обращался, кажется, не собирались даже и головы повернуть в их сторону. – Разогрелись, потом снова охладились. И так два раза по кругу, пока вы где-то шлялись, – низким голосом хмыкнул парень с короткими темными волосами и в ярко-красном костюме, переворачиваясь на живот. – О… – удивленно, почти так же карикатурно, как Чон Хосок, округлил глаза он, увидев Чимина. – Я же говорил, что мне нужно закончить сегодня пораньше? Завтра тест по химии, мне нужно к нему подготовиться, а то отец точно лишит меня… О! – Следом за брюнетом в красном костюме на живот перевернулся светловолосый парень в белоснежных футболке и шортах, который, даже лежа на полу, выглядел слишком внушительно. – Чего вы там разокались? Будду, что ли, увидели? – недовольно пробурчал их третий сосед, одетый во всё розовое, и тоже повернулся на живот. – Ах вот оно что… – он смерил Чимина не слишком приятным, явно оценивающим взглядом. От чего тот стал чувствовать себя еще в сотню раз неуютнее. Хотя, казалось, куда уж сильнее-то… – Да что там такое-то? Хосок опять притащил... О… – Последним к ним повернулся мальчишка с ярко-фиолетовыми волосами, собранными в высокий хвостик-пальмочку на макушке. И, судя по тому, что он выглядел младше всех, совсем как ребенок, Чимин предположил, что это тот самый младший брат Чон Хосока с якобы необыкновенной памятью. – Ты кого притащил? – удивленно вскинул брови мальчишка, с неприязнью глядя на Чимина. Ну хоть кто-то здесь выражал свои эмоции по отношению к нему открыто. И Чимин испытал от этого, вернее, от подтверждения собственной правоты почти физическое облегчение. Такие парни, как эти, просто не могут быть добрыми и относиться хорошо к кому-то вроде Чимина. – Чонгук, где твои манеры? – недовольно шикнул на мгновенно состроившего ангельское личико брата Хосок и поспешил представить им своего гостя, снова растянув свои губы в этой обескураживающей и одновременно пугающей улыбке: – Это Пак Чимин. Он из десятого класса. Директор Чон попросил нас с Юнги помочь ему с выбором дополнительных занятий. И поэтому сегодня и, возможно, еще пару дней он побудет у нас на репетициях. Да, Чимин? – Хосок обернулся к Чимину, пристально глядя на него и наверняка ожидая хоть какой-то адекватной реакции, которую всё еще находящийся на грани панической атаки Чимин просто не был способен сейчас выдать. По крайней мере вслух. В собственных мыслях-то он всегда был тем еще оратором. Но, слава богу, в их диалог совершенно бесцеремонно влез предполагаемый младший брат Хосока: – Пак Чимин? – нахмурившись, задумчиво протянул мальчишка, внимательно разглядывая на Чимина. – Пак Чимин… Мы с тобой, случайно, раньше не знакомились? Твое имя кажется мне знакомым… Стой, тебя же перевели к нам из Сан-Франциско два года назад, да? – брови явно что-то вспомнившего Чонгука изумленно взмыли вверх, пока сердце Чимина стремительно проваливалось куда-то в пятки. – Ты тот самый Пак Чимин, которого… – начал было он, однако его прервал внезапно оглушительно громкий и звонкий подзатыльник, влепленный мальчишке брюнетом в ярко-красном костюме, которого, судя по полному обиды и злости воплю Чонгука, звали Тэхён. – Заткнись и держи свою неуёмную память и болтливый язык в узде. – Тэхён подарил возмущенно открывшему рот и запнувшемуся на полувопле Чонгуку убийственно очаровательную и крайне многообещающую улыбку, а затем, поднявшись с пола с грацией породистой кошки, неспешно потянулся и приблизился к Чимину, протягивая тому руку: – Привет, Пак Чимин из десятого класса, меня зовут Ким Тэхён. Приятно познакомиться. – П-п-привет. Приятно познакомиться. – Чимин, с огромным трудом пересилив в себе желание шарахнуться от этой раздающей смачные подзатыльники руки как можно дальше, всё же легонько пожал смуглые, обжигающе горячие пальцы. И почему у всех этих парней такие горячие руки? Это что, какой-то фирменный стиль их группы? Или температура конечностей – важный параметр при отборе участников на кастинге, или как еще там они их выбирали? Однако, в отличие от Чон Хосока, Мин Юнги и Ким Тэхёна, у Ким Намджуна, того самого огромного светловолосого парня в белом (и правда оказавшегося очень высоким и плечистым), подошедшего к Чимину знакомиться вслед за Ким Тэхёном, протянутая для рукопожатия ладонь оказалась чуть шершавой и прохладной, мгновенно пошатнув всю эту его температурную теорию. Как, впрочем, и ледяная, как сама смерть, рука Ким Сокджина – невыносимо красивого и столь же невыносимо высокомерного парня в розовом, явно снизошедшего до того, чтобы назвать свое имя Чимину и позволить ему пожать свою руку. А вот рука всё еще продолжающего недовольно супиться, но тем не менее подошедшего к нему, чтобы представиться и поздороваться, Чонгука была такой же горячей, как и у его брата. Или это была рука не Чон Хосока, а Мин Юнги? Кто протягивал руку ему там, в кабинете директора? Чимин окончательно запутался. Странная история. И не менее странные мысли. Но размышления об этой чуши помогали Чимину, ожидающему, что на него в любой момент, вот-вот набросятся, чувствовать себя почти нормально. Ну, может, не почти и не нормально, но сохранять хотя бы какое-то подобие здравомыслия и адекватности. Вот только… никто здесь даже и не думал на него набрасываться. А скорее… наоборот? Узнав, что Чимин действительно остается (кто бы его спрашивал) на всю их репетицию, раздающий подзатыльники Ким Тэхён принес ему подушку, чтобы тот не сидел на полу; Чон Хосок и Ким Намджун долго и придирчиво допытывались, не голоден ли он (и пусть Чимин и был голоден, но ни за что бы не признался подобным людям добровольно в этом), а Мин Юнги с Ким Сокджином, невзирая на все его возражения, принесли ему банку холодной колы без сахара, которую Чимин за все те два часа, что он провел в танцевальном классе, так и не решился открыть. Впрочем, ему просто было не до этого, ведь эти парни… когда они танцевали… были потрясающими? Глядя на BTS во все глаза, Чимин забыл не только о коле, банку с которой сжимал в руках с такой силой, что у него занемели и побелели пальцы, но и вообще обо всём на свете. О том, что мать и отец с детства внушали ему, что пение и танцы – девчачьи занятия и настоящий корейский мужчина не должен быть таким, о своем голоде, хронической нехватке сна и усталости, о подработке, на которую он уже опаздывал; о том, что ему всеми силами нужно избегать контактов с этими парнями и подобными им людьми; о своем страхе и о том, что ему каждую минуту в школе нужно быть настороже, чтобы снова не попасть в неприятности. В его голове, сердце и глазах сейчас были лишь эти двигающиеся под музыку, как настоящие боги, парни. И ничего больше. Ведь они и их танцы… завораживали? Теперь-то Чимин понимал, почему они так популярны. И понимал, что это абсолютно заслуженно. И, наверное, впервые в жизни совсем чуть-чуть сожалел о том, что сам никогда не сможет делать ничего подобного и стать хотя бы маленькой, едва заметной частичкой этого… волшебства? Нет, это однозначно было не его и не для него. И Чимин просто физически не мог позволить себе очаровываться чем-то подобным. Ему всегда нужно было помнить о том, кто он есть на самом деле и какое место занимает в этой жизни. Просто чтобы потом не было мучительно больно падать вниз и разочаровываться. Ведь еще один раз… Чимин не был уверен, что сможет пережить нечто подобное.