Шаг вперед

Если бы Чимина когда-нибудь кто-нибудь попросил назвать женское воплощение Чон Хосока, то он бы без малейших сомнений тут же назвал бы имя Мин Юнджи. Ведь эта девушка была… просто невозможной. И столь же невыносимой, упрямой и энергичной, как Чон Хосок. Мало того, что она стучала в его двери и кричала под ними, переполошив всех соседей и самого Чимина, не слишком-то жаждавшего открывать двери кому-то явно ему не знакомому, а еще очень громкому и бесцеремонному, целых двадцать минут без единой остановки, пока он все-таки не сдался и не впустил ее, откровенно опасаясь, что дело может закончиться полицией и обращением в соцслужбу. Так еще Мин Юнджи категорически отказывалась слушать любые заверения и аргументы крайне смущенного всей этой ситуацией и в особенности тем, что его нелепое вранье вдруг внезапно вскрылось, Чимина, твердо стоя на том, что раз Хосок и Юнги попросили ее приехать сюда и провести с ним целый день, то она и будет это делать. И, судя по ее крайне решительному настрою и еще более решительному виду, Юнджи действительно намеревалась провести весь этот день с Чимином, здесь, в его комнате, и в таком варианте развития событий ее абсолютно ничто не смущало. Ни весьма неблагополучный, нет, откровенно неблагополучный и являющийся одним из самых опасных и криминальных район Лос-Анджелеса. Ни вопиющая бедность окружающей обстановки, абсолютно не соответствующей, такой девушке, как она. Ни сам Чимин, всеми законными и вежливыми способами пытавшийся избавиться от ее заботы и общества. Ведь по факту он был здоров, его единственной проблемой был синяк на лице, и это явно не требовало никакой особой заботы и ухода, но Юнджи… Она словно просто не слышала его! А когда Чимин попытался прибегнуть к своему самому вескому аргументу – к тому, что ему скоро нужно быть на работе, эта нахалка, склонив голову набок, смерила Чимина оценивающим взглядом и совершенно уверенно выдала: «Врешь», – заставляя его поперхнуться собственным вздохом. То ли от удивления, то ли от неожиданности, ведь… Чимин и правда врал. Еще вчера оба его начальника заставили взять измученного парня принудительный выходной. Но… как? Собственно, не сдержавшись, Чимин всё же задал этот вопрос звонко лопнувшей огромный розовой пузырь из жвачки Юнджи, а та, прищурившись, совсем как ее брат, насмешливо пропела на одной ей известный мотив: – Я вижу тебя насквозь, Пак Чимин, – и ткнула его в грудь наманикюренным пальчиком с каким-то крайне витиеватым и объемным рисунком на кислотно-розовом ноготке. – И у меня на тебя, Пак Чимин, сегодня очень и очень большие планы. И даже не вздумай пытаться отвертеться от них. Это может плохо закончиться, – насмешливо фыркнула она, заставляя Чимина вздрогнуть. Неужели?.. Началось то, чего он так сильно боялся и чего так долго ждал от этих ребят? Или все-таки нет? Нет, совершенно точно нет. Ведь представления Чимина и Юнджи о том, что такое «плохо закончиться», были практически диаметрально противоположны. И максимальный уровень насилия, на который была способна эта миниатюрная, больше похожая на очаровательную коллекционную японскую куклу, чем на живого человека, девушка – тихий недовольный рык и едва ощутимый, но весьма отрезвляющий щелчок по носу, который Чимин внезапно получил в тот самый момент, когда пытался отказаться от поездки с Юнджи по загадочному, разработанному специально для него маршруту. Оказывается, Чимин не совсем верно понял значение фразы «провести весь день вместе», и та подразумевала вовсе не пребывание в его квартире, а «таинственное и увлекательное путешествие в яркий и совершенно незнакомый для него мир», в которое его собиралась отвезти Юнджи, и, честно говоря, звучало это откровенно ненормально и угрожающе. А если учесть то, КАКИМ тоном это было сказано и что отказаться у Чимина не было ни единого шанса, ведь Юнджи откровенно шантажировала его тем, что может прямо сейчас позвонить своему брату и Хосоку или выслать им фото, ярко демонстрирующее истинные причины болезни Чимина, то… ему действительно пришлось согласиться на это безумие. Без малейшего представления о том, что его ждет впереди. И это было плохо. Очень и очень плохо. Настолько, что Чимину перед выходом из дома, пока Юнджи, очевидно опасаясь, что он сбежит, караулила его у двери, пришлось сунуть себе под язык две таблетки успокоительного, искренне надеясь на то, что их окажется достаточно и в этот раз ему удастся отделаться лишь парой миллионов бесцельно сгоревших нервных клеток, а не полноценной панической атакой. И это, как всегда, сработало. Особенно вкупе с трескотней Юнджи, рассказывавшей Чимину истории о каких-то совершенно неизвестных ему людях, которые, наверное, предназначались для того, чтобы его позабавить, и тихо, едва различимо играющим где-то на фоне радио, пока они вдвоем мчались в неизвестном направлении на ее ярко-розовом «Рендж Ровере» с усыпанными невыносимо сильно, до боли в глазах сверкающими на солнце стразами дисками и нежно-сиреневой, отлично гармонирующей с внешним обликом этого монстра обивкой салона. Впрочем, эта машина так идеально подходила своей хозяйке, что Чимин даже не удивился, когда увидел, как Юнджи садится за руль этого розового великолепия, явно снящегося в кошмарах самым маскулинным представителям мужского пола на их планете. И как он только раньше не обращал внимания на это чудо на школьной парковке? Да и на саму сестру Мин Юнги? Ведь ее внешность… не могла не привлекать внимания. Ладно длиннющие волосы мятного цвета, собранные в два высоких хвоста и перевязанные черными лентами, ладно почти пугающе тонкая и миниатюрная фигура, но эти сумасшедше огромные глаза с линзами неестественно яркого изумрудного цвета? Чимин совершенно точно запомнил бы их. А невообразимый макияж Юнджи? Со всеми этими блестками, стразами, явно приклеенными, слишком большими и пушистыми для обычного живого человека ресницами и огромными, ярко-розовыми, как будто карикатурно прорисованными губами. Как у девчонок из аниме или актрис травести-шоу, только-только сошедших со сцены. Да и ее стиль в одежде… определенно был очень и очень запоминающимся. Чимин как-то смотрел документальный фильм на «Ютьюбе» о японках, одевающихся как куклы, ну или сказочные принцессы. Как тот стиль назывался? Лолита? Кажется, так. В любом случае ее белоснежное кружевное платье с пышной юбкой и кучей всяких бантиков, оборочек и рюшей, а также множество подвесок на шее, браслетов на руках и даже на ногах, постоянно бряцающих и позванивающих , тоже не могли не привлекать внимания. Нет, Чимин совершенно точно запомнил бы такую девушку. Хотя бы потому, что она действительно завораживала своей необычностью и красотой. Особенно если смотреть на нее со стороны, а не общаться с этим ураганом Мин лично. Да и Юнги… упоминал ли он о том, что у него есть сестра? Упоминал ли о ней Хосок или кто-то из BTS? Чимин не помнил. И это было правда очень и очень странно. Возможно, просто в школе Юнджи выглядела, красилась и одевалась иначе? Но волосы… Может, она училась где-то в другом месте? Хотя столь эксцентричной и всезаполняющий личности место было как раз в их школе. Юнджи куда больше походила на их типичного ученика, чем сам Чимин. Может, она уже закончила школу и учится в университете? Это было бы логично. Но ее внешность… Она выглядела едва ли старше него самого. И была ли вообще эта девушка сестрой Юнги и знакома с ним, Хосоком и остальными BTS? Чимин как-то не додумался это проверить. Но с чего бы такой кукольной красотке обманывать и похищать его? У Чимина в голове, конечно же, образовался уже не один десяток не самых приятных поводов, вот только ее истинные намерения, если бы он знал их сейчас, повергли бы его в самый натуральный шок. Ведь он ожидал чего угодно, но не поездки в один из самых экстравагантных салонов красоты в Лос-Анджелесе. Но в еще больший шок Чимина повергло то, что Юнджи оказалась владелицей этого салона и горячо любимым стилистом огромного количества голливудских селебрити. И то, что это ей было не пятнадцать, не шестнадцать и даже не восемнадцать лет. А целых двадцать восемь. Теперь-то понятно, почему Чимин не видел ее в школе. Однако самым главным шоком для Чимина стало то, что Мин Юнджи спустя два часа сотворила с его внешностью. А затем уговорами, слезами и откровенными угрозами и шантажом заставила Чимина запечатлеть это в видеоролике для ее «ТикТока». И не просто запечатлеть, а принять участие в каком-то совершенно дурацком танцевальном челлендже, разучивать который им пришлось еще два часа. И Чимин руку был готов дать на отсечение, что даже спустя десяток не самых удачных их репетиций со стороны это выглядело абсолютно нелепо и ужасно. Вот только десять миллионов подписчиков Юнджи в «ТикТоке» оказались совершенно иного мнения. И, как выяснилось чуть позже, не только они. Нет, правда, ну и как только Чимин умудрился вляпаться во всё это?.. Ведь всё, чего он действительно хотел, – тишины, покоя и быть максимально незаметным для окружающих его людей. Но… Розовые волосы? Танцы для «ТикТока»? Общение с самыми популярными людьми в их школе? В какой момент всё покатилось по наклонной? Чимин прекрасно знал, как и то, что дальше будет только хуже. И рано или поздно это обязательно закончится полной катастрофой, которая в лучшем случае лишь еще больше изувечит его, а в худшем просто уничтожит.