Шаг вперед

– Нет, ну это совершенно не то, – недовольно едва слышно пробормотал Хосок, глядя на очередного кандидата на место Минхёка, нелепо извивающегося перед ними под новый релиз SHINee на сцене главного школьного зала. Здесь обычно ставились спектакли их школьной театральной труппы и проводились все официальные мероприятия, и сегодня этот зал так добросердечно выделили BTS для их небольшого прослушивания. Не без посильного личного участия директора Чона, разумеется. Вот только… видимо, всё зря. Каким по счету был этот парень? Тридцатым? Тридцать пятым? Хосок, вместе с остальными расположившийся на удобных мягких сиденьях в центре третьего ряда в зрительном зале, на всякий случай сверился со своим списком, где уже большая часть имен была вычеркнута жирным черным маркером. Сорок вторым! Сорок два кандидата – и среди них еще не было ни одного, кто соответствовал хотя бы минимальным их требованиям! Да даже просто мог бы нормально двигаться и имел хоть какой-то потенциал в танцах! Что уж там, среди этих сорока двух человек не было ни одного, кто им всем бы просто понравился. А брать в группу, нет, практически в их семью кого-то, вызывающего у всех остальных исключительно неприязнь и отвращение, было бы совершеннейшей тупостью. И первым шагом к краху. Именно поэтому все они – от самого Хосока и Юнги и до обычно абсолютно индифферентного к подобным вещам Чонгука – оценивали каждого, кто подал заявку и сейчас выходил перед ними на сцену, очень и очень придирчиво. Возможно, даже слишком. Но они были в своем праве. – А мне кажется, что он вроде ничего, – наклонившись слишком близко, прошептал Хосоку Тэхён, обдавая его ухо горячим, вызывающим волну мурашек по всему телу дыханием. – У него нет чувства ритма, он ни разу даже в такт не попал, – разъяренно зашипел Хосок, не зная, что злит его больше: почти проваленное прослушивание или Ким Тэхён, как всегда оказавшийся рядом с ним в совершенно неподходящее время! И эти мурашки… разумеется, были исключительно от раздражения! И только! – Тише ты, он может тебя услышать, – недовольно шикнул на Хосока сидящий рядом с ним с другой стороны Юнги, который был тоже зол и раздражен из-за этого дурацкого прослушивания, Минхёка и того, что угроза пролететь в следующем году с конкурсом становилась всё более реальной и ощутимой . Но еще больше его тревожил тот факт, что его ненормальная сестрица где-то там делает что-то с больным Чимином, и… Нет, его старшая сестра была просто потрясающим человеком, и Юнги искренне любил ее, но Чимин… Во-первых, Юнги сам бы с удовольствием прогулял пару уроков и позаботился о нем, а во-вторых, он не был уверен, что Чимину будет комфортно с Юнджи, которая была слишком уж экстравагантной и раздражающей особой. Даже для тех, кто был знаком с Хосоком, ведь она была словно его лучший друг, помноженный ровно на десять, и немногие могли выдержать такой градус накала жизнерадостности и коммуникабельности. А уж Чимин с его замкнутостью и проблемами в общении… Как бы они только не сделали хуже, ведь он только-только потихоньку начал раскрываться перед ними. Юнги сотню раз уже проклял себя за то, что позволил Хосоку и Юнджи уговорить себя на эту авантюру! Но что он теперь мог поделать? Просто сидеть на прослушивании и читать сообщения от сестры, в которых та заверяла его, что с ней и Чимином всё в порядке. Вот только Юнги почему-то не слишком-то в это верилось. Хотя с другой стороны… во многих вещах его сестра была настоящей волшебницей, и, может, ее магия сработает и с Чимином? Ему бы не помешало немного ее истинного фейского волшебства. Если бы не она, то кто бы знает, как он пережил расставание с Минхёком, из-за которого они сегодня здесь собрались, и пережил ли вообще бы. – Да мне уже плевать, – процедил сквозь зубы даже не представляющий, чем на самом деле сейчас занята голова его друга, Хосок. Впрочем, он и сам-то уже был не слишком сосредоточен на их прослушивании и кандидатах. Ведь чертов Ким Тэхён, словно назло севший рядом с ним, был горячий, как печка, и его запах… был настолько сильным, что Хосок был готов вот-вот расчихаться от аллергии. Нет, ну и кто, кроме старых дедов довоенной закалки, выливает на себя такое количество одеколона? Он что, хотел утопиться в нем, да не вышло? Проклятый Ким Тэхён! Ну зачем было садиться так близко? Хосок бы с удовольствием отсел от него куда подальше. Но это вызвало бы столько вопросов, шуточек и насмешек со стороны ребят, что лучше было просто потерпеть, мечтая исключительно об окончании этого ада и пачке антигистаминных, которые вроде бы валялись у него в шкафчике. И, возможно, еще кое о чем, в чем Хосок боялся признаться даже себе самому. Хосок настолько сильно погрузился в свои размышления о чертовом Ким Тэхёне, что едва не пропустил момент, когда их не попадающий в такт кандидат номер сорок два закончил свое выступление, и если бы не вовремя спохватившийся Юнги, поблагодаривший стоявшего на сцене парня за участие и внимание к BTS и пообещавший, что в ближайшее время они с ним обязательно свяжутся (стандартная фраза, которую они решили говорить всем кандидатам, чтобы те не расстраивались раньше времени), то это было бы очередное фиаско. И что вообще такое с ним сегодня? Это всё чертов Ким Тэхён и его дурное влияние! Настолько дурное, что в последние недели Хосок рядом с ним практически всегда был сам не свой и ему буквально каждую секунду приходилось контролировать себя и держать в руках. Вот и сейчас, сделав глубокий вдох, Хосок взял себя в руки и громко, с улыбкой, как от него все и ожидали, пригласил в зал мнущегося снаружи вместе с оставшимися кандидатам номер сорок три, который, к его величайшему удивлению, оказался очень даже неплох. Чувство ритма, пластика, грация – в этом парне было всё, что им требовалось. А еще он явно занимался танцами, и уже не первый год. И всё было бы замечательно, если бы не одно «но». Их кандидат номер сорок три был афроамериканцем. Нет, Хосок и все остальные в BTS не были расистами, вот только… как ни крути, но им в группу нужен был кореец, ну или кто-то с внешностью, хотя бы отдаленно напоминающей азиатскую. А тут… без вариантов. Поэтому Хосоку с тяжелым сердцем пришлось попрощаться с Нилом Хоффельгермом и вычеркнуть его из списка. Из оставшихся семи человек им всем практически единогласно приглянулся еще номер сорок девять – невысокий таец с совершенно непроизносимым именем, много лет занимающийся балетом и двигающийся на сцене как бог. Да, это был немного не их стиль, но Хосоку казалось, что он вполне сможет справиться и с их хореографией. И все остальные участники группы, измотанные этим прослушиванием, вяло согласились с ним. За исключением, конечно же, Чонгука, который, обиженной надув, губы выдал: – Мне он не нравится. Верните Минхёка. – А ты мне не нравишься, и что будем делать? – не сдержавшись, поддел Чонгука Тэхён, заставляя Хосока недовольно нахмуриться. – И мне, – с улыбкой поддакнул Тэхёну обожающий подтрунивать над их младшим Джин и заставляя Чонгука буквально раздуться от гнева. Чонгук уже было открыл рот, чтобы выдать этим двоим пятьдесят одну рациональную причину, почему им следует любить его – начиная с того, что он уже почти год делал за Тэхёна все его домашние задания по математике и естествознанию, и заканчивая тем, что он достаточно чистоплотен, опрятен и от него всегда вкусно пахнет, – но его яростной тираде не дал начаться удивленный свист залипшего в телефоне и проматывающего свою ленту с подписками в «ТикТоке» Намджуна. – Что такое? – озвучил крутящийся у всех на кончике языка вопрос Тэхён, удивленно глядя на друга. Намджун всегда был очень спокойным и редко так ярко выражал свои эмоции, особенно на что-то в «ТикТоке». И это значило, что он увидел нечто действительно интересное. – Чимин сейчас с Юнджи? – оторвавшись от телефона и проигнорировав вопрос Тэхёна, вопросительно посмотрел на Юнги Намджун. – Да. А что такое? – мгновенно напрягся Юнги, тут же на автомате доставая из кармана свой телефон. – Да так в двух словах и не скажешь. Лучше зайди к ней и посмотри, чего они там начудили. Это полный пиздец, честное слово, – хмыкнул Намджун, поднимаясь с места и под полными любопытства взглядами всех остальных протягивая Юнги свой телефон, на экране которого проигрывалось видео, вполне способное стать оружием массового поражения. Ну, для Юнги и его и без того расшатанных душевного равновесия и сердца так точно.