Шаг вперед

– Так, стоп. Давайте еще на раз-два-три, – громко хлопнув в ладоши, Хосок жестом остановил ребят за своей спиной, недовольно глядя на их и свое собственное отражение в зеркальной стене тренировочного зала и по-прежнему совершенно не понимая, почему всё идет не так. Абсолютно. Хореография к Butter – одной из популярнейших кей-поп песен этого лета – была для них после всех тех номеров, что BTS уже ставили, непозволительно легкой, и ладно бы в ней лажал только новенький, но вот все остальные… Да что уж там, даже Юнги и сам Хосок допускали настолько тупые и очевидные ошибки, что это раздражало просто до слез! А ведь это был уже пятый день их репетиций, и обычно такого количества времени им хватало, чтобы вылизать номер просто до безупречности, но… в этот раз всё шло не так. – Чонгук, ты опаздываешь со стартом. Тэхён, ты опять запутался в ногах, будь внимательнее. Намджун, уже пятый день, пора бы запомнить последовательность движений. Джин, тебе не хватает резкости во взмахах руками в конце: слишком плавно, не бьется с ритмом. Мика… Просто постарайся точнее повторять за нами с Юнги и… двигаться более плавно, – тяжело вздохнув, повторил свою просьбу Хосок и, получив от отражения их новенького утвердительный кивок, дал команду начинать. А затем еще раз. И еще. Они прогоняли дэнс-брейк, наверное, уже шестой десяток раз, а тот всё равно не получался. Настолько, что после еще десятка абсолютно лажовых попыток, которые они даже не стали снимать, чтобы потом оценить со стороны (ведь и так было ясно, что всё это – полный шлак) Хосок скомандовал всем на сегодня закругляться. Возможно, они просто устали и слишком напряжены и им просто нужна небольшая пауза. Однако раньше им подобное не мешало. Они могли репетировать сутками, до обмороков от усталости, и всё равно в итоге выдавали идеальную хореографию и синхрон, а сейчас… Конечно, у Хосока была одна вполне очевидная причина – новенький, который просто сбивал их всех с ритма и выбивал из колеи, но Хосоку очень бы не хотелось в это верить. Ведь Мика по факту сейчас был единственным более-менее сносным их вариантом, а заодно шансом на спасение и возможностью все-таки принять участие в конкурсе, о котором они так долго мечтали и к которому так старательно готовились уже целый год. Поэтому Хосок собирался до последнего верить в то, что у них всё стерпится-сладится-слюбится и наконец-то получится. Ведь, если подумать, они все притирались друг к дружке не одну неделю и даже не месяц, так что делать вывод на основании пяти дней… было бы очень глупо. Тем более что план Юнджи, который она им озвучила: больше не предлагать Чимину присоединиться к BTS (спасибо Чонгуку, который умудрился опередить абсолютно всех на планете и вполне заслуженно получил за это) и временно взять другого участника, чтобы показать Чимину, что он теряет, и вызвать в нем что-то хотя бы отдаленно напоминающее ревность к новому участнику, который занял ЕГО место в группе, – не работал. Хотя… полным дебилизмом было верить в то, что абсолютно незаинтересованный в группе парень может повестись на подобную провокацию. А в том, что Чимин не заинтересован в BTS, Хосок сейчас был уверен на все двести процентов. В этом мире существовало множество людей, которым было абсолютно плевать на их группу, и Чимин был одним из них. Сначала Хосок, страстно жаждавший увидеть этого парня в танце и считавший, что он просто идеально впишется в BTS, старался даже не допускать мысли об этом, так же как по какой-то причине Юнги и Юнджи (и ладно его ослепленный симпатией друг, но вот Юнджи… Хосок всё еще не привык к мысли о том, что даже она может ошибаться) всерьез не допускали и мысли о том, что Чимин может быть абсолютным и безоговорочным натуралом, но… заинтересованность Чимина в Мелиссе была сейчас очевидна даже слепоглухонемому. Как и абсолютное отсутствие у Чимина малейшего намека на искренний интерес к Юнги и его чувствам, Хосоку, танцам и их группе. Он был лишь умеренно вежлив и учтив с ними. И всё. Ничего больше. Чимин даже не был их другом. И не пытался им стать. Они сами изо всех сил навязывались ему, а Чимин просто зарабатывал свои часы внеклассных занятий. И всё. Что уж говорить о чем-то большем. И… это было неприятно, но вполне логично. Поэтому им всем и Хосоку в частности нужно было работать с тем, что есть. С Микой. И это, честно говоря, сводило с ума. Еще всего неделю назад Хосок приложил бы все усилия, чтобы помочь Юнги добиться взаимности и заполучить Чимина в BTS, но… не сейчас. Он просто безумно устал. От постоянного напряжения, учебы, репетиций и бейсбольных тренировок, ведь чемпионат был не за горами, и он не мог бросить еще одну свою, тоже до боли и скрипа в зубах значимую для него, команду. Он устал от Чонгука и своих обязанностей старшего брата. Он устал быть примерным сыном, от поста президента школы и даже местами от своей дружбы с Юнги. Но больше всего он устал от собственной жизнерадостности и необъяснимой суперсилы 24/7 улыбаться и притворяться, что всё хорошо. От этого Хосока сейчас просто тошнило. И еще ему невыносимо хотелось побыть хоть какое-то время в одиночестве. И в тишине. Ведь эта роскошь не была доступна ему даже дома, потому что Чонгук, вбивший себе в голову, что его старший брат и отец то ли рептилии, то ли инопланетяне, то ли их помесь и что он сам, возможно, тоже, теперь не отставал от Хосока ни на секунду, пытаясь следить за ним, вел какие-то дневники, больше всего напоминающие записки сумасшедшего, и даже пытался ставить какие-то странные эксперименты. А Хосок… Нет, он любил, просто обожал своего младшего брата, но иногда ему нужно было хотя бы немного личного пространства. Хотя бы на час в сутки, но… Чонгук в последнюю неделю даже спал с ним в одной постели. Совсем как в детстве, когда боялся гипотетических монстров, которые могли по ночам материализовываться из других измерений в шкафу с одеждой и под кроватью, а Хосок, по мнению Чонгука, был достаточно силен, чтобы в случае чего если не справиться с ними, то хотя бы достаточно громко кричать и звать на помощь. Именно поэтому после репетиции Хосок попросил Намджуна подбросить своего обиженно надувшегося младшего братца домой (сославшись на важные дела и решительно запретив Чонгуку оставаться с ним), а сам, с нетерпением дождавшись, пока парни с до боли привычным шумом, смехом и шуточками о том, кто среди них самый неловкий страус, примут душ, соберутся и, попрощавшись с ним, покинут этаж, наконец-то оставляя Хосока одного. В звенящей, почти до головной боли и оргазма приятной тишине. Хосок нетерпеливо стянул с себя пропитанную насквозь потом футболку, отбросив ее просто на пол в сторону, и, тихонько, едва ли на грани слышимости включив медленную музыку, приступил к мучительно медленной, но такой приятной растяжке, чувствуя, как невыносимо сладко ноют мышцы, перетружденные за день на репетициях BTS, которых было целых три, и тренировке по бейсболу – она была всего одна, но зато какая. Потратив целый час на растяжку и попытки унять странную, никак не желающую утихать тревожность внутри, Хосок отправился в душ, но даже контраст обжигающе горячей и ледяной воды не приносил ему облегчения. Сейчас помочь ему могло лишь одно, и… он и сам не понял, в какой момент оказался стоящим напротив запотевшего зеркала в их общей душевой, сжимая в руках свои ключи от квартиры и дома с таким забавным и полезным для психов вроде него брелоком – перочинным ножиком. Очень острым. Хосок внимательно следил за тем, чтобы его лезвие было острым, как бритва. Он знал, что ему нужна всего пара надрезов, и… станет легче. Правда легче. И он снова сможет стать самим собой. Нужно просто поднести нож к предплечью и надавить на него что есть сил… – Не делай этого. Голос Тэхёна, раздавшийся из-за его спины, со стороны входа, заставил Хосока вздрогнуть и обреченно застонать: – Бля-я-я-ять, Тэхён, это опять ты. Ну какого черта? – поморщившись, он убрал от предплечья нож, так и не сделав того, чего так жаждал, и обернулся к стоящему на пороге недовольно поджавшему губу парню, награждая того полным ярости взглядом. – Бля-я-я-ять, Хосок, это опять ты. Ну какого черта? – поразительно точно скопировав интонации Хосока, передразнил его Тэхён, заставляя Хосока скривиться. – Что тебе нужно? Оставь меня в покое, а? – чувствуя, что в нем нет сил даже на то, чтобы спорить, устало выдохнул Хосок, всё еще сжимая заветную связку ключей в пальцах. – Просто не делай этого, и всё, – как-то слишком серьезно и по-взрослому посмотрел на него Тэхён. Вот только Хосока это не проняло ни капли. – Опять ты… – недовольно начал он, но Тэхён перебил его: – Опять я, – со смешком подтвердил парень. – Возможно, я рожден для того, чтобы тебе мешать. – Возможно, ты рожден для того, чтобы пойти отсюда на хер? – вопросительно вскинул брови Хосок. – Ни за что на свете, – облизнувшись, Тэхён наградил своего практически голого собеседника, на котором из одежды сейчас было лишь одно короткое обернутое вокруг бедер полотенце, странным взглядом. Хотя… сколько раз они вместе переодевались после тренировок и принимали душ в общей душевой? Господи, да они даже сексом занимались, так что вряд ли в его взгляде могло быть что-то такое. Хосоку просто показалось, но… даже эта иллюзия вызывала у него странные ощущения. До мурашек по коже. – Просто скажи мне правду. Зачем ты это делаешь? – В голосе Тэхёна и его слишком уж пристальном взгляде не было даже намека на вызов и насмешку. Скорее… что-то похожее на беспокойство? Настолько, что слегка растерявшегося еще от предыдущих взглядов Хосока, кажется, наконец-то проняло. Ну, почти. – Я… я… – он слегка завис, стараясь подобрать правильные слова, чтобы наконец-то объясниться с Тэхёном и тот понял, что он не прав, и больше не мешал ему. Никогда. – Это хорошо отвлекает. Мне так становится… легче? – Легче? – брови Тэхёна от удивления взлетели еще выше, а сам он вдруг внезапно сделал несколько стремительных шагов Хосоку навстречу . – Легче? Ты же знаешь, что есть куда более приятные и менее травмоопасные способы отвлечься? Более нормальные? – Эти вопросы Тэхён практически прошептал Хосоку прямо в губы, опаляя их своим дыханием и вгоняя его в дрожь, а затем резко, грубо, совершенно по-собственнически впился в них, заставляя Хосока на пару мгновений потеряться в окружающем пространстве и… ответить ему? У Хосока даже не промелькнуло мысли о том, чтобы оттолкнуть Тэхёна. Не сейчас. Не его. Они целовались зло, долго, болезненно, кусая и раня друг друга, словно боролись и пытались доказать свое превосходство даже в поцелуях. И хотели причинить друг другу максимальное количество страданий. А потом так же долго, зло, страстно и без капли нежности занимались сексом. Прямо в душевой. Без защиты. Почти без растяжки. Без разговоров, прелюдий и сладостных стонов. Тэхён, держа под бедра обхватившего его за талию длинными стройными ногами и отчаянно, с шипением то ли от боли, то ли от удовольствия, скребущего ослабевшими дрожащими пальцами по кафелю Хосока, отвлеченно думал о том, что от его походов в зал и бесконечных диет Хосока есть хоть какая-то польза, всё сильнее и сильнее вдавливая шипящего… друга, одногруппника, одноклассника… нет, сейчас просто своего партнера в стену. До боли. И синяков. Давно забытые ключи и лезвие, выскользнувшие из непослушных пальцев, валялись где-то на полу под мокрым полотенцем и ворохом впопыхах сорванной с Тэхёна одежды. Шумела не выключенная вода в душе. И вдалеке играла тихая , релаксирующая, совсем не подходящая к оглушающей пошлости происходящего музыка. Видя, что закатывающий глаза и покрывшийся восхитительными капельками пота Хосок уже близок к пику, Тэхён чуть ускорил темп и сменил угол входа, заставляя парня в своих руках дрожать еще сильнее и буквально спустя несколько мгновений бурно кончить с астматически-свистящим, каким-то булькающим вздохом, а затем кончил и сам, вцепившись зубами в белоснежное, усыпанное родинками плечо и вновь заставив обмякшего в его руках Хосока напрячься и выругаться сквозь зубы от боли: – Твою мать, Тэхён… – Не трогай мою мать, она мертва, – совершенно спокойно парировал Тэхён, не спеша ставить Хосока на ноги и так и продолжая прижимать его к стене, настолько сильно, что Хосок спиной чувствовал каждую выщерблину, а еще как по его ягодицам и ногам медленно, вязко, тягуче стекает чужая сперма. – Прост… – Заткнись, – перебил его Тэхён и, не сдержавшись, наклонился к лицу Хосока, чтобы осторожно слизать невыносимо соленые, но такие вкусные капельки пота с чужого виска, а затем прошептал ему в искусанные до крови губы: – В следующий раз, когда тебе нужно будет отвлечься, позвони или напиши мне. Для тебя я буду доступен в любое время. Ты понял? – Тэхён пристально, не мигая уставился в распахнутые глаза напротив и, лишь дождавшись от Хосока неловкого, но всё же утвердительно кивка, легко, едва ощутимо, совсем по-детски и непохоже на то, что они делали всего пару минут назад, чмокнул его в губы. – Вот и молодец. И да, кстати, моя бабушка до первого ноября в Лондоне, гостевая спальня свободна, так что если тебе еще нужно сбежать от Чонгука, то ты знаешь, что делать и куда ехать.