Шаг вперед

Хосок устал и перенервничал так сильно, что ему было больно даже думать. О том, как жестоко врут те, кто говорит, что горячий душ успокаивает, расслабляет и помогает снять напряжение. Ни черта. Хосок проторчал здесь, под горячей водой, кажется, уже почти целую вечность, и его не отпустило. Ни черта. Как, впрочем, и всегда. Все эти глупые суеверия и эффект плацебо с ним совершенно не работали. Его напоминающие густой жирный куриный суп с лапшой мысли лениво перетекали в голове, не сводясь ни к чему конкретному, но ему все равно было до ледяной дрожи внутри тревожно. Хотя по факту всё было не просто хорошо, а замечательно. Он подтянул свои хвосты по учебе. Исправно тренировался с командой, готовясь к первенству. Принимал посильное участие в подготовке школьного праздника к Хэллоуину, и там всё тоже было просто чудесно. Они отсняли новое видео, и Хосок был уверен на все пятьсот процентов, что это будет настоящий хит. Даже Чонгук, тоже выматывающийся на репетициях и не посещающий вместе со всеми бо́льшую часть уроков, вел себя тише воды, ниже травы и не получил за последнюю неделю ни единого замечания. Но Хосоку все равно было тревожно. И он знал лишь одно-единственное проверенное средство, которое могло бы помочь ему справиться с этим. Вот только под рукой сегодня у него не было ничего острого. Даже спасительная связка ключей – и та осталась валяться в брошенном в комнате на полу рюкзаке. Но необходимость в ней была настолько сильна сейчас, что Хосок всё же собрался с силами и выбрался из душа, чтобы вернуться в комнату. Вот только за пределами душевой кабины его ждал не самый приятный сюрприз в лице мокрого, взъерошенного, одетого в дурацкую клетчатую пижаму Тэхёна, у которого, кажется, и правда была суперспособность появляться в самые неподходящие моменты. – Какого черта ты здесь делаешь? – тяжело вздохнул Хосок, у которого сейчас не было сил даже на возмущение и на то, чтобы повысить голос. – Ты почти полтора часа сидишь в душе и не откликаешься на позывные. Решил проверить, вдруг ты случайно поскользнулся и свернул себе шею, – сверкнул насмешливой улыбкой Тэхён, нахально рассматривая Хосока и его обнаженное тело. В котором всё было просто изумительно, за исключением одной вещи. – Ты опять резал себя, – рвано выдохнул Тэхён, делая стремительный шаг навстречу Хосоку и присаживаясь перед ним так, чтобы свежие, едва-едва затянувшиеся шрамы на бедрах оказались прямо на уровне глаз. – Я же просил тебя!.. – возмущенно начал было он, но, подняв вверх голову и встретившись глазами с безразличным, уставшим и каким-то… вымученным и полным никому не понятной боли взглядом Хосока, догадался обо всём без слов. Он снова собирался сделать это. А Тэхён снова оказался не в то время и не в том месте. И мог ему помешать. И он тоже снова собирался сделать это. Уже делал. Поднявшись на ноги, он без единого вопроса притянул несопротивляющегося Хосока к себе и накрыл своими губами его горячие, мокрые от воды и соленые от слез губы. Тэхён не осторожничал, но и не позволял себе сегодня быть с ним грубым. Не тот случай. Не то настроение. Он как будто точно знал, что нужно Хосоку. Немного нежности. Много тепла. И неспешный, неторопливый, восхитительно долгий, почти романтичный секс. Сначала в ванной, но там сегодня всё казалось слишком острым, твердым, неудобным, поэтому они предпочли перебраться в постель и получить свой финальный оргазм именно там. Мягко. Спокойно. Аккуратно. Тихо. От первого и до последнего толчка. Без единого стона, слова или крика. Под аккомпанемент лишь рваного, уже давно сбившегося с ритма дыхания их обоих. И захлебывающийся всхлип-вздох напоследок. После Хосок, как всегда, захотел отстраниться, но Тэхён не позволил ему сделать это, крепко сжимая влажного от пота и так и не вытертой после душа влаги, разгоряченного Хосока в своих руках. – Давай полежим немного вместе, – глядя в глаза Хосоку, попросил Тэхён и, получив в ответ утвердительный кивок, благодарственно чмокнул его куда-то в уголок уже совсем не соленых губ. Лежать с Хосоком в обнимку вот так вот в постели, просто молча, отдыхая и уже почти задремывая, было так чертовски уютно, что Тэхён, почему-то внезапно вспомнивший тот неловкий разговор с Чимином, вдруг взял и выдал: – Давай встречаться, – не иначе как в порыве засыпательного бреда, поражая до глубины души самого себя и изумленно распахнувшего глаза Хосока, который в ответ на это смог выдать лишь: – Как пара? – Нет, ну… мы, конечно, можем найти кого-нибудь третьего, но я предпочел бы все-таки начать с нас двоих, – решив, что раз бред уже выдан и услышан, то не стоит отпираться, неловко попытался пошутить Тэхён, но напрягшийся и какой-то слишком уж серьезный Хосок пропустил эту шуточку мимо своих ушей. – Ты имеешь в виду нормальная пара? – уточнил свой вопрос он, всё еще не веря в услышанное, в то, что Тэхён… он… Да нет, наверное, они оба спали сейчас. Или Хосок и правда поскользнулся и упал в душе, хорошенько приложившись головой, и этой какой-то его предсмертный бред. – Ага, – закусил губу Тэхён, а Хосок, отрицательно покачав головой, рвано выдохнул: – Я не знаю. Они оба не знали, что им стоило говорить сейчас. Ведь этот разговор, как и сама мысль о них как о паре, казался настолько нелепым, что никто из них даже не задумывался о подобном. Ну Хосок так точно. А вот Тэхён после того разговора с Чимином, наоборот, думал об этом. Много. Даже слишком. – Я понимаю, что между нами нет ничего общего… – нарушил эту гнетущую тишину между ними он. – Но тем не менее ты мне нравишься, я нравлюсь тебе, и ты сейчас в моей постели. Со мной. Голый. После секса. И… разве это уже не такое плохое начало? – Тэхён вопросительно посмотрел на Хосока, но тот не спешил отвечать ему. – Нам не обязательно официально заявлять всем об этом. Давай просто попробуем. Сходим на свидание, что ли, или… – Ты же знаешь, что у меня нет на это времени, – перебил Тэхёна Хосок, однако в его голосе не было даже намека на недовольство. – Меньше настрочишь инструкций и указаний в общий чат, – криво улыбнулся ему в ответ Тэхён. – Давай попробуем. Пятница, девять вечера. Ты, я, кино. Я даже куплю тебе попкорн. – И потом трахнешь меня на заднем сиденье своей машины? – насмешливо вскинул брови Хосок, с огромным трудом сдерживая так и рвущийся наружу смех, и Тэхён с удовольствием поддержал его игру: – Только если ты будешь хорошим мальчиком, – подмигнул Хосоку он и, получив в ответ хриплое: «Я буду просто паинькой», не сдержался и впился в губы своего нового неофициального парня требовательным поцелуем, чувствуя, как на измученное тело снова накатывает бодряще-сладкая волна возбуждения, и совсем не замечая того, что у их разговора был неожиданный свидетель, напряженно сжавшийся перед не до конца закрытой дверью и с трудом сдерживающий вскрик то ли ужаса, то ли удивления, то ли отвращения, то ли еще какого-то не слишком приятного чувства, которое Чон Чонгук с его сниженными социальными навыками просто не мог точно идентифицировать. Но ему было мучительно неприятно и больно видеть и слышать то, что он сейчас видел и слышал, – и это было непреложным и непостижимым фактом, с которым Чонгуку еще только предстояло разобраться.