Шаг вперед

Чимин ненавидел утра. Однако у этого правила было одно исключение – утра после хороших ночей. Когда ему спалось так хорошо, тепло, спокойно, уютно и сладко, что он просыпался с улыбкой на губах и легкостью внутри. Раньше такие ночи в его жизни случались очень и очень редко, но с появлением в жизни Чимина BTS и Юнги и с переездом к Тэхёну они происходили всё чаще и чаще. Настолько, что скоро могли бы стать новым, куда более приятным правилом его сна и жизни. И сегодня была одна из таких хороших ночей. Чимину снилось что-то согревающее, мягкое, сладкое, пушистое и очень приятное. И он готов был просто бесконечно наслаждаться этим чем-то и обнимать его. Ведь это было так волшебно. До бабочек в животе. Однако, как бы он ни старался оттянуть момент пробуждения, его приспособившийся к очень маленькому количеству сна, уже вполне отдохнувший и полный сил организм решил всё за него, совершенно нахально заставив Чимина распахнуть глаза и бодрствовать. А может, дело было в ярких солнечных лучах, заливающих комнату, ведь вчера он так устал, что забыл опустить темные шторы. Или дело было в тоже проснувшемся и звонко расчихавшемся прямо Чимину в лицо от шкодливо защекотавших нос солнечных зайчиков Юнги. Юнги? Глаза Чимина распахнулись еще шире, встречаясь с затянутым поволокой, еще сонным взглядом Юнги, который… спал на Чимине? Так вот почему ему было так спокойно, тепло, приятно и безопасно. Губы Чимина сами собой растянулись в улыбке. Юнги. Ну конечно. Они вчера заснули вместе. И теперь… Юнги спал на нем. И, кажется, это было одно из самых приятных ощущений в жизни Чимина. – Доброе утро. Я тебя разбудил? – голос улыбнувшегося ему в ответ до самых десен Юнги звучал непривычно хрипло. – Доброе. Слегка, – хмыкнул Чимин, с удовольствием прислушиваясь к ощущениям в собственном теле. Весьма приятным, настолько, что… – Прости, – еще шире улыбнулся Юнги и, потянувшись к его лицу, звонко чмокнул Чимина пересохшими губами прямо в нос, заставляя того смешно нахмуриться. А потом в правую щеку и, конечно же, в левую, чтобы та, не дай бог, не обиделась. И в подбородок. И лишь затем добрался до того, что жаждал поцеловать сильнее всего, – до губ Чимина. Как всегда, таких сладких и вкусных, что от них просто физически невозможно было оторваться. И Юнги и сам не понял, в какой момент приветственный утренний поцелуй стал чем-то… куда более будоражащим и глубоким? Заставляющим потяжелеть дыхание, и ускориться пульс, и скрутить низ живота восхитительно-волнующей судорогой возбуждения. И судя по тому, что Юнги чувствовал, лежа на Чимине и ощущая его каждой клеточкой своего тела, это было взаимно. И никакая пижама не могла скрыть этого. Их возбуждения. И если бы на месте Чимина был кто-нибудь другой, то Юнги бы ни за что не упустил этот момент, но… это был Чимин. И именно поэтому Юнги, чуть отстранившись, внимательно посмотрел в потемневшие от желания глаза Чимина, который выглядел сейчас, разметавшись на постели под ним, настолько прекрасно, что Юнги хотелось выжечь этот момент на сетчатке, чтобы навсегда запечатлеть его, и хрипло спросил: – Чимин, могу я?.. – указывая взглядом куда-то вниз, туда, где их бедра прикасались особенно близко, заставляя глаза моментально покрасневшего Чимина испуганно округлиться. – Юнги, я… Мы… – В голосе Чимина звучали столь неприкрытые отчаяние и страх, что Юнги понял всё без слов. – Ты еще не готов, всё хорошо, – с улыбкой закончил за Чимина он, снова награждая его поцелуем в нос. – Прости, Юнги… – Не нужно извиняться. Ты ни в коем случае не должен чувствовать себя виноватым. Просто ты не готов. Это нормально. Мы не будем с тобой торопить события. Просто немного подождем и сделаем это чуть позже, когда ты будешь готов, да? – Юнги вопросительно посмотрел на Чимина и, дождавшись от того нервного утвердительно кивка, чмокнул в губы – в этот раз совершенно невинно, чтобы не дразнить лишний раз ни его, ни себя, и с улыбкой спросил у него: – Пойдем в душ или еще немного поваляемся? – Я не хочу никуда идти, – недовольно поморщился всё еще красный от смущения Чимин, в голове которого в бульоне из страха и бесконечного чувства вины (ведь он сейчас не мог дать Юнги того, чего тот так хотел, они оба хотели, если быть до конца честным) крутилось такое огромное количество сомнений и мыслей, что в них в пору было захлебнуться. Однако Юнги… спасал Чимина даже от них. Чимин до сих пор не мог понять, как он может быть настолько идеальным. Нежным, добрым, заботливым, понимающим. И как такой парень, как Юнги, вообще мог обратить на него, Чимина, свое внимание? Нет, Чимин решительно не понимал этого, сколько бы ни пытался. И даже сейчас, когда любой другой на его месте был бы чертовски недоволен таким беспринципным и неуместным отказом, Юнги… вел себя с Чимином так, словно ничего не случилось? Нет, кажется, даже еще нежнее и заботливее. Как будто знал, что Чимину сейчас просто жизненно необходимо это. Юнги. И всё его внимание и забота. – Тогда остаемся в постели, – хмыкнул Юнги и, неловко скатившись с Чимина, встал с кровати. – Закрою шторы, чтобы свет не мешал, – с улыбкой пояснил он в ответ на вопросительный взгляд Чимина и направился к окну, ничуть не стесняясь того, как он выглядит сейчас. Своего возбуждения. Юнги знал, что Чимин смотрит. И только от одной мысли об этом он уже готов был кончить. Или от того, с каким восторгом и бесстыдством Чимин его рассматривал? Смущенный, виноватый, растерянный и не готовый даже к петтингу Чимин. Но его непроизвольные реакции… с головой выдавали его. И то, что эти реакции вызывал в нем Юнги… это было просто восхитительно. Чимин был восхитителен. И всё их будущее обязательно будет восхитительным. Если раньше Юнги еще сомневался в этом, то сейчас, с каждым их днем, часом, минутой и секундой, проведенными вместе, лишь сильнее убеждался в этом. Чимин был его человеком. И Юнги собирался сделать всё, чтобы стать своим человеком для Чимина. Уже делал. Медленно. Шаг за шагом. Опустив темные шторы и погрузив комнату в приятный полумрак, Юнги вернулся в постель и, забравшись под бок к Чимину, обнял его, целуя куда-то во вкусно пахнущую чем-то сладким шею и совершенно бесстыдно прижимаясь к нему. Юнги обожал нежничать со своими партнерами в постели, и Чимину стоило начать привыкать к этому. Хотя… кажется, в отличие от Минхёка, он был совсем не против этих нежностей и с удовольствием отвечал на них. Честно говоря, лежа сейчас в обнимку с Юнги в постели и чувствуя его дыхание на своей покрывшейся мурашками шее, Чимин внезапно понял, что… жалеет о своем отказе? По-настоящему жалеет? Потому что… потому что, кажется, на самом деле он был готов к продолжению. Действительно готов. Прямо здесь и сейчас. Вот только уже начинающий засыпать и сладко посапывающий Юнги даже не подозревал об этом.