Шаг вперед

Они пили за Чимина, кажется, еще двадцать или тридцать раз. Потом еще столько же за Чонгука, который до чертиков обиделся на всех них и на Чимина в частности за то, что его предложение не просто не оценили и отвергли, но и обсмеяли. Причем абсолютно все. Сначала, слегка охренев от такой тирады, выслушали. Целиком. А затем все вместе ржали. Долго и со вкусом. Практически до слез. Даже потерявший дар речи Чимин. И Юнги, первым желанием которого было еще раз поставить фингал на этой нахальной юной физиономии, но… подкаты Чонгука к Чимину были слишком уж нелепыми и смешными, чтобы воспринимать их всерьез. Поэтому, отсмеявшись, они просто выпили за это. Все вместе. А еще за то, чтобы однажды Чонгук нашел себе вторую половину, способную по достоинству оценить все его достоинства. Следом они, разумеется, выпили за каждого участника BTS. И за Юнджи и Джейн, которые пусть формально и не числились в составе группы, но на деле были едва ли не самыми главными ее участниками. А еще, конечно же, не могли не выпить за всеобщее счастье, любовь и мир во всем мире. И за победу в конкурсе, к которому еще никто даже не начинал готовиться. И за ядерную физику, адронный коллайдер и рептилоидов, чтобы хоть как-то успокоить обиженно дующего губы и щеки и грозящегося уйти спать в полицейский участок (потому что там работают взрослые серьезные люди, способные внимать доводам разума) Чонгука. И почему-то за пушистые тапочки-зайчики, которые, если дословно цитировать Джина, были «самым уютным, полезным и прекрасным изобретением в этом сраном мире». Чимин и сам не понял, в какой момент все вокруг напились просто до чертиков, ведь сам он, пьющий неизвестно какой по счету безалкогольный мохито, был абсолютно трезв. Что, в общем-то, было совсем неудивительно. Натянутые Хосоком гирлянды разгоняли спустившиеся на землю сумерки и придавали их посиделкам особый уют. Оставивший свою обиду на дне стакана апельсинового сока с виски Чонгук неловко, но упорно пытался уломать на поцелуй сидящего рядом с ним Намджуна. Разумеется, исключительно в экспериментальных и исследовательских целях, чтобы понять, так же ли мерзко это ощущается, как и выглядит со стороны, а заодно исподтишка сделать забор его слюны для анализа. Вот только выпившему сегодня лишь пару банок пива, почти трезвому Намджуну было не до его приставаний, ведь он не сводил тяжелого взгляда со свернувшейся клубком под пледом в своем плетеном кресле и, несмотря на всеобщий шум и гам, задремавшей Юнджи. То ли боясь, что ей может стать плохо от смеси лекарства и того количества алкоголя, что она выпила, то ли еще по каким-то причинам… Устав домогаться до совершенно безразличного к нему старшего и наконец-то поняв, что ему сегодня не светят от Намджуна ни поцелуи, ни анализы, Чонгук, неловко поднявшись с места, отправился к атакующим приставку Джину и Джейн, надеясь получить хотя бы что-то от этих двоих. Хотя если учесть, что они пытались играть в FIFA, используя тарелку с канапе вместо джойстика, то эта миссия, скорее всего, тоже была практически невыполнима. Хосок, утопивший остатки стыда и совести в последнем бокале виски, без малейшего стеснения перебрался на колени Тэхёна и так рьяно выцеловывал его шею, что ему обзавидовался бы любой вампир. А еще один конкретный Пак Чимин, который почему-то взгляда не мог отвести от этой картины, пусть и прекрасно понимал, что ТАК пялиться на кого-то просто неприлично. Но от этого всё происходящее становилось еще более будоражащим. И пикантным. А Юнги не мог оторвать взгляда от покрасневшего, тяжело дышащего и нервно облизывающегося Чимина, даже не представляющего, что для Юнги он сейчас выглядит куда более соблазнительно, чем парочка, приковавшая к себе его взгляд. Кто бы знал, что чей-то столь неприкрытый вуайеризм может возбуждать ТАК сильно. Хотя, скорее, дело было тут не в вуайеризме, а в одном конкретном Пак Чимине, от которого внутри у Юнги всё с ума сходило. Он сам с ума сходил и выздоравливать не хотел. Никогда. Да и не собирался. Да и вообще всё, чего сейчас желал Юнги, – это поскорее закончить то, что они начали в машине, поэтому, приобняв Чимина, он склонился к его уху и тихонько спросил: – Может, хочешь экскурсию по дому? – заставляя Чимина покрыться сладкими мурашками предвкушения, ведь они оба знали, что стоит за этим предложением. – Только если ты будешь моим личным экскурсоводом, – поражаясь самому себе, повернулся к Юнги и игриво улыбнулся ему Чимин, видя, как темнеют от желания глаза напротив. И Чимин был уверен, что в его глазах Юнги видит то же самое. Ведь они чувствовали сейчас одинаково. И были на одном пределе. – Ну разумеется, – рвано выдохнул Юнги и поднялся с места, протягивая Чимину руку: – Идем, – которую тот так не наивно, но доверчиво принял, поднимаясь вслед за Юнги и радуясь тому, что до них сейчас совершенно никому нет дела. Их экскурсия по дому Намджуна задалась с самого начала, с первого жадного, иссушающего, без капли нежности поцелуя возле ярко освещенной светом фонарей задней двери. Целоваться на кухне им тоже очень и очень понравилось. Чимин бы с удовольствием остался на ней или в столовой, где был фантастически огромный стол, который просто идеально подходил под их цели, вот только Юнги, помня о его еще так и не заживших ребрах и ушибах, был категорически против. К тому же туда мог в любой момент вломиться кто угодно, а ему не хотелось, чтобы хоть кто-то мешал им. Поэтому, подхватив под бедра недовольно ворчащего Чимина и позволив ему ногами обхватить себя, Юнги понес его на второй этаж к одной из гостевых комнат – той, где он обычно спал, оставаясь на ночь в доме родителей Намджуна, и той, где у двери внутри была просто замечательная защелка, которая должна была хотя бы на какое-то время, а в идеале – вообще избавить их от вторжений незваных гостей, вот только Чимин, очевидно вдохновившийся путешествием губ Хосока по шее Тэхёна, решил проделать то же самое с Юнги, и, конечно же, ни до каких замков им уже не было дела. Даже то, что Юнги просто смог устоять на ногах и всё же завалиться с Чимином в нужное, залитое лишь светом уличных фонарей помещение, уже было настоящим подвигом. Совершенно позабыв об ушибах Чимина, его больных ребрах, замках, дверях, Юнги с упоением отвечал на его жадные поцелуи, с головой отдавшись накатившему возбуждению и едва не умирая каждый раз, когда прохладные пальцы Чимина касались его буквально полыхающей от страсти кожи. А ведь Чимин не собирался останавливаться на такой вкусной, чуть солоноватой и пахнущей приятно щекочущим ноздри чуть мятным одеколоном шее. А еще он собирался взять в этот раз инициативу в свои руки. С треском расстегнув молнию, он помог Юнги избавиться от серой толстовки и, поражаясь собственным смелости и бесстыдству, выдернул футболку Юнги из пояса джинсов, практически сразу забираясь под нее и ладонями скользя по обнаженному, льнущему к нему телу и с восторгом чувствуя, как обжигающе горячая кожа под ними покрывается мурашками и как замерший напротив Юнги плавится буквально от каждого его прикосновения. – Тебе нравится? – чуть отстранившись, спросил Чимин, не узнавая своего хриплого голоса. – Как тебе нравится? – вот только ответил ему не Юнги, кажется, окончательно потерявшийся во времени и пространстве, а совершенно бесцеремонно вломившийся в комнату, словно следующий по пятам за ними Чонгук: – Что нравится? – хлопнул круглыми, как у совы, немного стеклянными глазами он, заставляя Чимина и Юнги инстинктивно сделать шаг друг от друга. – А, оу… И вы туда же, – спустя пару минут оценив расстановку сил: встрепанные волосы, тяжелое дыхание, задранную футболку Юнги и красные от стыда пятна на щеках Чимина, настолько яркие, что их было видно даже в полумраке, скривился Чонгук. – И все-таки тебе стоило выбрать меня своим парнем. У меня точно член больше, – наградил выпуклость на штанах Юнги красноречивым взглядом он и, решив не ждать ответной реакции, поспешил сбежать, с удивлением слыша за своей спиной громкий хохот и в который раз убеждаясь в том, что его окружают одни рептилоиды с этой их странной, совершенно непонятной нормальным людям логикой. И что он сказал такого смешного? Он же, наоборот, унизил соперника и обозначил перед будущим партнером свое явное преимущество, это же чистая биология, основанная на теории эволюции и железной логике. И на тебе. Ну вот что здесь смешного? Чонгук решительно не понимал. И что самое ужасное, ему даже спросить было не у кого, ведь его старший брат был занят тем, что проверял, насколько глубоко его язык может проникнуть в глотку Ким Тэхёну, Мин Юнги вряд ли согласится разъяснить ему мотивы своего поведения, да и Чимин тоже, а все остальные были настолько пьяны, что проще было задать свои вопросы кухонной столешнице. И это было обидно просто до слез, ведь Чонгук просто ненавидел, когда он чего-то не понимал. Его единственным спасением был сейчас Гугл, но даже он не смог найти ответ на его запрос из двухсот семидесяти двух слов, а сформулировать свою проблему проще Чонгук элементарно не смог. Поэтому, отбросив бесполезный смартфон в сторону, он шатающейся походкой отправился на улицу, смутно надеясь на то, что свежий воздух и еще порция виски с соком помогут ему привести в порядок его голову. Ну или окончательно отключат рассудок, превращая в брата кухонной столешницы, что сейчас, в принципе, было не так уж плохо. Ведь вакуум всегда был его любимым состоянием материи, и превратить свой приносящий ему исключительно одни проблемы мозг в него уже давно было пределом мечтаний Чонгука.