Шаг вперед

– Какого хуя? – охреневший от происходящего Тэхён изо всех сил оттолкнул от себя пытающегося впиться в его губы похлеще любой голодной пиявки Чонгука, награждая этого довольно облизывающегося придурка полным ярости взглядом. – Тэхён… – блаженно улыбнувшись и переступив на месте, снова попытался было приблизиться к нему Чонгук, однако Тэхён с ловкостью уклонился от него, на всякий случай огибая огромный кухонный остров прямо по центру помещения и надеясь, что этой преграды будет достаточно. Иначе… даже несмотря на то, что он знал Чонгука едва ли не с пеленок, что это брат Хосока и что он просто… странный, особенно когда выпьет, Тэхён вряд ли бы смог сдержать себя, и дело точно закончилось бы рукоприкладством. И, в отличие от Юнги, Тэхён не ограничился бы одним фингалом, ведь он просто отлично умел драться и причинять боль, его этому учили, и не один год, а еще он практически не контролировал себя, когда злился. А сейчас… сейчас он не просто был зол на Чонгука, Тэхён был в ярости и прекрасно осознавал, что последствия у нее могут быть очень и очень плачевными. Катастрофическими. И для Чонгука. И для их с Хосоком отношений, ведь он ни за что не простит себя за подобное. Вот только Чонгук, кажется, даже не представлял, что за ад творится в голове стоящего напротив него парня и что этот ад в голове Тэхёна он сейчас сам устроил. И вполне мог огрести за свои выходки полный букет не самых приятных последствий. – Почему ты убегаешь от меня? – понимая, что у него никак не получается добраться до своей цели, обиженно надулся Чонгук, но на Тэхёна его гримасы не произвели ровным счетом никакого впечатления. – А какого черта ты творишь?! Ты что, страх совсем потерял?! Или совесть? Или всё сразу? – до побелевших костяшек вцепившись пальцами в столешницу, прошипел сквозь зубы Тэхён, изо всех сил стараясь унять бушующую внутри него ярость. – Ничего. Ты мне нравишься, – Чонгук выдал улыбку, которая, наверное, должна была быть искренней и обескураживающей, однако больше всего она походила сейчас на звериный оскал. И его жадный взгляд, которым он скользил по обнаженному торсу Тэхёна, словно никогда прежде не видел его голым, тоже сейчас мало походил на человеческий. – Чего? – удивленно вскинул брови Тэхён и моргнул глазами в надежде избавиться от этого наваждения. Всё происходящее настолько отдаленно походило на реальность, что он вполне был способен поверить в то, что это сон. Вот только… происходило всё это на самом деле. Если бы Тэхён только знал. Он бы ни за что не пошел на кухню, а остался лежать с Хосоком в постели. И не нажил бы себе полный зад проблем. Но кто знал, что проскользнувший вслед за ним на кухню Чонгук, которому Тэхён по доброте душевной решил предложить мороженого, вдруг возьмет и попытается засосать его, как пиявка. Или как пьяный и очень сильно взбесившийся пылесос. И расхлебывать это придется не малолетней пьяни, а Тэхёну. И объясняться с Хосоком тоже. – Ты мне нравишься, – с улыбкой повторил Чонгук, а у Тэхёна от этих его слов и взгляда пошел мороз по коже. – Ну-ну, как Намджун и Чимин, да? – чтобы хоть как-то разрядить обстановку, попытался обратить всё в шутку он, вот только у Чонгука были совсем другие планы: – Нет, – отрицательно покачал головой он. – Ты мне правда нравишься. Больше всех. По-настоящему. Наверное… – Чонгук замялся и рвано выдохнул: – Ты моя первая любовь? – моментально накаляя и без того напряженную обстановку в кухне до предела и вводя Тэхёна, который просто уже не знал, что ему говорить и как на это реагировать, в окончательный ступор. – Если это шутка, то совсем не смешная, – еще сильнее нахмурился он. – Но это не штука. Я еще никогда в жизни не был так серьезен. – В голосе Чонгука и на его лице и правда не было намека на насмешку. Ни обычных, ни тех странных, что обычно кривили его лицо, когда он пытался шутить. Всё действительно внезапно стало слишком сложно и серьезно. И Тэхён с каждой секундой сильнее жалел о том, что он здесь. А не в постели с тем, с кем должен быть. Хосок. Вот кто мог стать его главным аргументом в этой нелепой беседе. – Ты же в курсе, что я встречаюсь с твоим братом? – вопросительно вскинул брови Тэхён и получил в ответ предсказуемый жизнерадостный кивок: – Ага. – Что это серьезно? И что мы только что занимались сексом? – решив, что если давить, то по полной, продолжил Тэхён. Впрочем, Чонгука ничуть не смутили его вопросы. – Ну и что? – передернул плечами он. – Его же здесь сейчас нет. Так что я не понимаю, почему ты ломаешься… – Почему я ломаюсь?! – От этих слов Чонгука у Тэхёна, и без того с трудом державшего себя в руках, окончательно снесло крышу: – Ах ты мелкая мразь! Уже почти не контролируя себя, он в какие-то доли секунд обогнул кухонный остров, который так и не стал для Чонгука спасением, и, влепив этому довольно скалящемуся мелкому засранцу отрезвляющую пощечину, схватил его за шкирку и хорошенько встряхнул. Как шелудивого щенка, нагадившего на ковер. – Да как ты смеешь! Хосок… Он же… он же… – Тэхён от возмущения просто не мог подобрать нужных слов. – Он же так заботится и печется о тебе! Как будто он не твой брат, а отец и тебе чем-то обязан! Заглаживает все твои косяки, решает все твои проблемы, таскает тебя за собой повсюду, заставляя всех друзей принимать тебя, как будто ты кому-нибудь из нас, мелкий паршивец, действительно сдался! Мы все любим Хосока и дружим с ним! И терпим тебя только потому, что ты его брат! А ты… а ты… – Тэхён еще раз изо всех сил тряхнул сжавшегося и замершего в его руках Чонгука. – Ты хотя бы раз в жизни мог бы начать думать и вести себя по-взрослому. Тебе уже не десять, Чонгук, и не надо сваливать всё на своего Аспергера! Ты прекрасно умеешь вести себя нормально, когда это нужно, и не выебываться! Так что хватит творить всякую хуйню и подставлять Хосока! И если ты только попробуешь влезть между нами … – последние слова выдохшийся от криков Тэхён прошипел в лицо побледневшего Чонгука, – то я тебе гарантирую: это закончится очень плохо. Для тебя в первую очередь. Я люблю твоего брата и сделаю всё для того, чтобы он был счастлив. Даже если для этого мне придется причинить тебе боль. Очень много боли и страданий. Ты понял? – Тэхён уставился на дрожащего в его руках младшего невыносимо тяжелым черным взглядом, в котором очевидно читалось, что всё сейчас сказанное – чистейшая правда. Каждое его обещание и каждая его угроза. И даже кто-то вроде Чонгука прекрасно это понимал, поэтому всё, что ему оставалось, – лишь нервно сглотнуть образовавшийся в горле ком и кивнуть: – Да. – Так что перестань подставлять Хосока и всех остальных и веди себя как хороший мальчик. – Хорошо, – не в силах отвести взгляд от Тэхёна, как жертва от кобры, снова кивнул Чонгук. – Вот и отлично, – кивнув, Тэхён опустил Чонгука на ноги, а потом, вспомнив слова Юнги, хмыкнул: – А теперь беги, Чонгук, беги. Иначе еще пара секунд – и я за себя не отвечаю. И Чонгук, пусть и не был силен в социальных отношениях и распознавании чужих эмоций, в этот раз понял всё и прочувствовал до поразительности верно и, развернувшись на пятках и пробормотав: «Мерзкий рептилоид, не контролирующий свои гребаные феромоны», что есть силы рванул из кухни на улицу, совершенно не обратив внимания на стоящего возле входа в кухню и старательно подслушивающего их Хосока, в глазах которого… блестели слезы? Нет, уже не обиды, ревности и злости. А... счастья? Потому что это был первый раз в жизни, когда кто-то заступился за Хосока. Так. Рьяно. И по-настоящему. Разделяя его и Чонгука. И видя в нем не старшего брата их гения, а живого самостоятельного человека, который тоже чего-то да стоит на самом деле.