Шаг вперед

Ноябрь в жизни Чимина пролетел словно по щелчку пальцев, став бесконечной чередой тренировок, репетиций, съемок видео для социальных сетей, фотосессий, уроков, завалов домашних заданий и… занятий контемпорари, преподавателя которого для него нашла миссис Ким, и Чимин теперь трижды в неделю ездил в балетную академию на индивидуальные репетиции к лучшей из лучших в этом жанре, прикладывая все усилия, чтобы освоить его. Все они учились, тренировались и работали так много и в таком бешенном темпе, что просто не успевали следить за сменой дней и недель на календаре. Теперь практически вся жизнь Чимина состояла исключительно из музыки и танцев. И… он по-настоящему наслаждался этим? А еще той невероятной отдачей, что получал от группы и от поклонников, восторженно встречавших абсолютно каждое его действие. Больше всего BTS боялись, что самые рьяные поклонники Минхёка просто утопят их в хейте и негативных комментариях, но… Чимин умудрился очаровать и перетянуть на свою сторону даже их. Негатив в социальных сетях BTS сокращался в геометрической прогрессии, а имя Минхёка звучало так редко, словно все и вовсе забыли о нем. Милый, тихий, скромный, постоянно смущающийся, но безумно талантливый и трудолюбивый Чимин умудрился очаровать абсолютно всех. От Юнги до стэнеров Минхёка. И пусть никто в его окружении не удивлялся этому, но… сам Чимин правда не понимал, как так случилось. Просто потому, что не мог посмотреть на себя чужими глазами и объективно оценить всю свою притягательность. Да, ему было тяжело справляться со всеми этими нагрузками, физическими и моральными, особенно на первых порах, после травмы, но… постепенно он втянулся в ритм и работал едва ли не больше всех остальных, чтобы достичь нужного уровня. Чтобы не быть хуже и никого не разочаровать. Особенно тяжело ему приходилось на занятиях контемпорари, ведь его преподаватель, суровая и беспощадная Натали Линн, требовала от него того же уровня, что и от остальных студентов, занимавшихся танцами не год, не два, не пять и даже не десять лет. Никаких поблажек и снисходительности. И Чимину, сцепив зубы, приходилось проходить через эти воистину беспощадные уроки. Иногда ему казалось, что он сейчас просто возьмет и умрет от безысходности, злости на самого себя, собственной неумелости, отвратительной гибкости, усталости, боли и обезвоживания на паркете танцевального класса, но… миссис Линн едва ли не пинками поднимала Чимина с пола и раз за разом заставляла отрабатывать его сложнейшие движения и связки, которые медленно, но верно покорялись Чимину. Но кто бы знал, какой ценой. Сколько слез, пота, крови и боли Чимин платил за движения, которые пусть и становились лучше, но все равно были несовершенны. Это сводило его с ума. Ведь Чимин знал, видел своими глазами, КАК это должно быть... Какая импровизация? Какое смешение стилей? Какое видео с сольным танцем, которое Хосок ждал от него в феврале, когда у Чимина не выходила идеально даже просто калька с танца учителя? Это правда жутко бесило! Его собственное тело, которое не желало, нет, просто не имело физической возможности слушаться его так, как того хотелось Чимину! Он постоянно, ежедневно, еженедельно, круглосуточно, каждый момент своего существования был недоволен собой. И тем не менее не опускал рук, а, наоборот, игнорируя всё вокруг, особенно себя и свое жалкое тело, тренировался как сумасшедший. Ведь Чимин знал, сколько на него возложено надежд, и он должен, просто обязан был их оправдать. Он чувствовал удовлетворение собой лишь в те редкие минуты, когда после многочасовых занятий вытягивал болящие адской болью от перегрузок ноги в раздевалке, делал глубокий вдох и захлебывался в приятной ноющей усталости, затапливающей всё его тело – от макушки и до пяток – и словно подтверждающей ему, что да, сегодня он выложился по полной и отлично поработал. Вся эта боль доставляла Чимину какое-то почти мазохистское удовольствие. Правда… куда большее удовольствие ему доставлял Юнги, когда специально приезжал к нему в академию или оставался после тренировок, чтобы сделать массаж со своей волшебной мазью и хотя бы немного облегчить его боль. Юнги доставлял удовольствие Чимину в принципе. Каждое мгновение рядом с ним, каждый его взгляд, каждое касание, каждая фраза, каждый поцелуй делали Чимина самым счастливым человеком на этой планете. Чимин всё еще не понимал, как такой парень, как Юнги, мог обратить на него внимание – первый, сам – и чем он заслужил такое счастье, однако… в последние недели он уставал так сильно, что у него не было времени размышлять об этом. Поэтому он просто… наслаждался происходящим. Их отношениями с Юнги. И той невероятной близостью, что была между ними. Ночными разговорами и переписками обо всём на свете, утренними поцелуями, объятиями в перерыве между уроками, тем, как Юнги поддерживал его на тренировках, отвозил в академию и забирал, ухаживал за Чимином после них и каждые выходные просто и бесцеремонно воровал его на пару часов, отвозя в очередное невероятно красивое место на свидание-пикник. Чимин еще ни разу в жизни ни с кем не сближался так сильно. И от этого у него захватывало дух. И от Юнги. Это было так невероятно круто, что скорее напоминало какой-то полный романтики фильм с обязательным хеппи-эндом для всех героев, а не реальную жизнь. Как и то, что у Чимина впервые в жизни появились люди, которых он мог звать своими друзьями. Настоящим. Да, с кем-то они общались чуть ближе, как с Юнджи, которая с удовольствием конкурировала со своим братом за право поболтать ночью подольше с Чимином, с кем-то чуть меньше. Но теперь Чимин всегда знал, что в его записной книжке есть номера сразу целых девяти человек, готовых в случае чего мгновенно броситься к нему на помощь. А еще у Чимина теперь была… настоящая семья? Тэхён и бабушка. Которые старались делать всё, чтобы ему было максимально комфортно. Чтобы он чувствовал себя дома. И только так. Совместные завтраки и ужины, просмотры фильмов, походы по выставкам, театрам и галереям. Оказывается, миссис Ким с Тэхёном вели насыщенную культурную жизнь и были очень известны среди творческой элиты Лос-Анджелеса и с огромной радостью и удовольствием погружали Чимина в свой мир. Миссис Ким показала Чимину их – и теперь его – семейную галерею и просто фантастическую коллекцию картин, которую ей удалось собрать. И даже свозила Тэхёна и Чимина в здание будущего Центра искусств для одаренных детей – ее нового проекта, открытие которого планировалось лишь в следующем году. Эта ее инициатива показалась Чимину настолько вдохновляющей и интересной, что он слушал о ней буквально с открытым ртом, а миссис Ким, видя, как горят глаза мальчика, с удовольствием знакомила его со всеми деталями. Тэхёна никогда не интересовала благотворительность и искусство с этой стороны, но… возможно, Чимин смог бы стать ее помощником и достойным преемником в этой инициативе? Она даже в шутку предложила рассмотреть ему педагогическую специальность в колледже или социальную работу, вот только Чимин воспринял ее слова более чем серьезно. И впервые в жизни подумал о том, что идея пойти в колледж, возможно, не так уж плоха. В особенности если после он сможет помогать талантливым и попавшим в трудную ситуацию детям. Ведь он, как никто другой, знал о том, что происходит с обратной стороны. На самом деле. И если бы ему самому не помогли, не помогали прямо сейчас множество самых замечательных людей, то кто бы знал, где бы он был к этому времени и как закончил. Чимин наверняка очень много задолжал Вселенной за это волшебство, и подобная работа была бы отличным способом выплатить если не весь этот гигантский долг, то хотя бы его маленькую, но очень важную часть.