Шаг вперед

Чимину нестерпимо хотелось узнать еще что-нибудь об Эмме Джонсон, Минхёке и почему Тэхён так странно отзывался о девушке, ведь Чимин знал ее довольно долго, и она… казалась ему доброй и милой? Однако Тэхён наотрез отказался объяснять ему причины своей злости, объясняя тем, что эта мразь не стоит и его слова, и раз за разом повторял Чимину лишь одно: «Не связывайся с ней и держись от нее подальше», как будто не понимал, что эти слова лишь сильнее распаляют любопытство и желание всё узнать. С одной стороны, тот факт, что Эмма – сводная сестра Минхёка, вполне мог объяснить ту ситуацию в классе естествознания, ее слова и поведение, но с другой… делал всё еще запутаннее. Что все-таки тогда случилось на самом деле? Зачем она сказала ему то, что сказала? Зачем избегает сейчас? Боится, что Чимин узнал правду и жаждет устроить разборки? Или его вопросов? А может, это часть одной ей и Минхёку ведомой игры? Почему она сказала ему опасаться BTS? Кто такой Джейми и что Минхёк мог такого ужасного рассказать Чимину о нем и о группе? Всё это было крайне непонятно и странно. И неприятно. Но одно Чимин знал совершенно точно: он ни за что и никогда не будет связываться с Минхёком и спрашивать у него хоть что-то, даже который сейчас час и какая на улице погода. Ведь то, что Чимин слышал о нем… складывалось не в самую приятную картину. Наверно, проще всего было бы задать прямой вопрос Юнги или Хосоку, раз уж Тэхён отказывался с ним разговаривать, но… честно говоря, Чимин очень боялся разрушить те отношения, что сейчас выстроились между ними. И то хрупкое доверие, которое только-только начало появляться. Особенно между ним и Юнги. Как будто все эти вопросы его не разрушали. Прямо сейчас. Возможно, такой и была цель Минхёка? В любом случае этот парень уже стал причиной внезапно появившегося напряженного, буквально искрящего в преддверии настоящей ссоры молчания между вернувшимися к своим домашним заданиям Чимином и Тэхёном. А ведь речь шла всего лишь о сводной сестре Минхёка. И Чимину… Нет, ему решительно не нравилось это. Он, пытаясь расправиться с сегодняшней порцией заданий, менял темы, что-то спрашивал, говорил, шутил, изо всех сил пытаясь хоть как-то поддержать разговор, но слишком раздраженный, возможно, даже злой на него Тэхён не был настроен на их привычную болтовню и удостаивал Чимина лишь равнодушно-рубленых, односложных ответов, даже не понимая, что каждой такой фразой буквально режет Чимина, заставляя его задыхаться и причиняя почти физическую, нет, куда более невыносимую боль. Когда они наконец-то закончили с домашними заданиями, Чимин, несмотря на позднее время и острый недостаток сна в последние недели, хотел предложить Тэхёну перекусить и, возможно, сыграть во что-нибудь, надеясь, что хоть это сломает между ними лед, но… Тэхён отказался, даже не дав Чимину озвучить свое предложение до конца, и, буркнув что-то о том, что ему нужно помириться с Хосоком, схватил свой телефон и едва ли не бегом сбежал к себе, оставляя до слез расстроенного Чимина наедине со всеми его сомнениями и переживаниями и жутким беспорядком в гостиной. Чтобы хоть как-то успокоиться и чем-то занять себя, Чимин неспешно, очень аккуратно и вдумчиво собрал и аккуратно разложил на журнальном столике разбросанные тетради, листы, книги, карандаши и ручки, затем сходил на кухню, чтобы выпить стакан воды, и медленно поднялся наверх, к себе в комнату. Он остановился на пару мгновений возле двери Тэхёна, думая, стоит ли ему зайти и извиниться, однако, услышав, что тот и правда с кем-то разговаривает по телефону, тяжело вздохнул и неровным шагом отправился к себе в комнату. Чимину невыносимо нужно было поговорить сейчас хоть с кем-то, но Юнджи уже наверняка спала после насыщенного рабочего дня, Юнги был в дороге в Колорадо на очередной матч и находился вне зоны доступа, Хосок летел с Чонгуком в Кремниевую долину на научную олимпиаду, а с Намджуном и Джином они не были настолько близки, чтобы Чимин звонил им в четвертом часу утра со своими проблемами, поэтому всё, что ему оставалось сейчас, – принять душ и лечь спать в надежде на то, что завтра утром его проблемы разрешатся хоть как-то. Однако, несмотря на то, что сегодня был невыносимо сложный и напряженный день и Чимин устал так, что каждая клетка его тела буквально ныла от перегрузки, сон наотрез отказывался идти к нему. Всё сокращая и сокращая те три драгоценных часа, что были отведены в его сутках на сон. Проклятье. Чимин вертелся с боку на бок и никак не мог перестать думать о Минхёке, Эмме, Джейми и о том, что же такого могли сделать BTS с этим парнем. В его голове невольно всплывали мысли о том, что сначала и Донхэ казался ему очень хорошим человеком. Его лучшим другом. Чимин доверял ему как никому другому, а потом… оказалось, что он всё это придумал. И верил лишь в то, во что сам хотел верить. А что если и с BTS всё так? И всё происходящее – лишь очередная прелюдия к очередному, особенно изощренному и жестокому издевательству над ним? Нет, он этого не переживет. Точно. Слишком уж высоко в своем безмятежном счастье он взлетел сейчас. С такой высоты при падении вдребезги разбиваются. Насмерть. Сердце и легкие в груди Чимина сжались знакомой, предшествующей панической атаке судорогой, за одно мгновение выбивая из него весь воздух и силы, спина покрылась противной липко-холодной испариной, а на глаза навернулись жгучие, до боли соленые слезы. Из черной волны животного ужаса и асфиксии Чимина вырвала внезапно заскрипевшая дверь и хриплый голос Тэхёна: – Ты спишь? – который, получив в ответ сиплое слабое «нет» от Чимина, без лишних вопросов забрался к нему в постель, обнимая со спины дрожащего друга, как будто чувствуя, что ему сейчас нужно именно это, и шепча ему на ухо: – Прости меня. Я не должен был говорить тебе так. Я всё расскажу тебе, и пусть Юнги потом меня прикончит… Тэхён прочистил горло и на одном дыхании вывалил на притихшего в его руках Чимина всю ту грязную историю. Хотя… с какой стороны посмотреть. Для тех, кто не знал всех подробностей происходящего и ее истинного конца, она и правда могла показаться отвратительной, но на деле... всё было не так плохо. Просто Юнги влюбился в помощника их школьного учителя танцев Джейми, тот был студентом и на самом деле был старше их всего на пять лет. У них был красивый и яркий роман продолжительностью целых полгода, а потом кто-то взял и сдал их директору Чону и родителям Юнги. Причем в самом отвратительном и омерзительном свете, преподнеся ситуацию так, будто взрослый опытный ловелас совратил малолетнего и использует в своих грязных целях. У многих (особенно у Тэхёна сейчас) было предположение относительного того, кто именно, ослепленный завистью и злостью, мог это сделать, но… ничего доказано не было. Однако скандал вышел знатный. Это дело даже разбирали на попечительском совете. Отец Юнги рвал и метал и грозился засудить несчастного студента за педофилию и совращение малолетних, однако Юнги не без помощи сестры удалось объяснить родителям, что всё это было взаимно и никто его ни к чему не принуждал. Но скандал уже разросся и обрел небывалую силу. Джейми потерял свою работу в школе и стипендию в университете, а также попал в официальные списки ФБР, в которых числились граждане, проявляющие нездоровый сексуальный интерес к несовершеннолетним. Из-за Юнги и его семьи. И большинство считало, что на этом история и закончилась и что Юнги и его семья просто сломали жизнь неплохому человеку и выбросили его на обочину, но мало кто знал, что родители Юнги в качестве компенсации за произошедшее оплатили обучение Джейми в Лондонской школе балета и что тот уже третий год блистал под псевдонимом на сценах лучших английских театров. Между ним, Юнги и его родителями установились теплые доверительные отношения, позавидовать которым могли бы очень и очень многие. И манипулировать этой историей, особенно так грубо и мерзко… могли лишь Минхёк и его отвратительная сестрица, уже давно не вызывающие у Тэхёна ничего, кроме отвратительного вязкого чувства тошноты. И теперь и у Чимина тоже. Ему было так омерзительно, что он узнал о произошедшем ТАКИМ образом, буквально силком выбив правду из Тэхёна, а не от самого Юнги, когда тот был бы готов поделиться с ним этим, и… Чимин чувствовал себя просто ужасно. И еще хуже от того, что испытывал сейчас, когда уже знал всё, невероятное облегчение. Его самые худшие опасения не оправдались. Вообще никакие не оправдались. Но Юнги… Чимин правда не знал, как сможет теперь смотреть ему в глаза и не испытывать этого всепоглощающего, сжимающего и сжигающего все его внутренности чувства вины. За то, что он Юнги не поверил, безоговорочно не доверял ему так, как Юнги, ни разу не давший Чимину даже повода усомниться в себе, доверял самому Чимину, а просто взял и, как последний идиот, повелся на чужую, такую глупую и очевидную провокацию. И за то, что, несмотря ни на что, Минхёк и Эмма и правда добились своей цели и просто взяли и что-то между Юнги и Чимином сломали. Легко, играючи. То, что называлось доверием и было для них так важно. И что Чимин из-за собственной глупости и неопытности просто взял и потерял.