Шаг вперед

– Чимин, ну не переживай ты так. Все мы люди, все мы ошибаемся, особенно после таких новостей, что ты сегодня узнал. Это нормально, правда, никто тебя не винит, и ты сам ни в коем случае не должен себя винить, – всё увещевал и увещевал сидящего в углу репетиционной и обнявшего свои колени Чимина стоящий перед ним Хосок, но тот, кажется, не слышал ни его слов, ни его аргументов, как и всего того, что говорили ему остальные до, пытаясь убедить, нет, просто объяснить, что со всеми такое и правда бывает и ничего страшного не произошло. Но чувство вины – оно такое. Да. Хосок прекрасно понимал все переживания Чимина, ведь он и сам практически каждый день проваливался в этот ад, вот только… У Чимина для этого, в отличие от самого Хосока, не было никакого, абсолютно никакого более-менее весомого повода. – Мы же все равно набрали больше всего просмотров и лайков в прямом эфире, получили подтверждение судей и прошли в финал. Всё хорошо. Пятое место – это просто отлично! В прошлый раз мы не добрались даже до него. Сейчас самое главное было – пройти в финал. И мы прошли. И завтра выложимся на все сто и покажем им всем, где раки зимуют… – Да-да! Это будет полный разъеб! – вновь присоединился к Хосоку Намджун, пожалуй, слишком эмоционально и нецензурно, за что получил сразу целый ворох укоризненных взглядов от вразброс рассевшихся по периметру репетиционной и привалившихся спинами к стенам друзей и от потянувшейся обнимать Чимина Юнджи, которая вечно тиранила Намджуна по этому поводу, – в особенности. В любое другое время эта главная бестия его сердца, конечно же, не удержалась бы от нотации, и, возможно, они бы даже поссорились, а потом долго и сладко мирились, но… Сейчас точно было не то время, не то место и не та обстановка. Поэтому никто не стал особо отвлекаться на Намджуна и на то, чтобы пытаться его воспитывать. – Чимин, несмотря ни на что, ты просто прекрасно со всем сегодня справился, мы тебе говорили это уже сотню раз и повторим еще столько же, нет, целую тысячу, если это будет нужно, чтобы ты наконец-то нам поверил, а завтра всё вообще будет просто отлично… – Вы хоть сами в это верите, а? – даже не пытаясь скрыть горечь в своем голосе, перебил разошедшегося Тэхёна, который сидел точно напротив него, Чимин, наконец-то решаясь поднять взгляд и посмотреть в глаза ему и всем остальным. Его друзья… Почему они такие?.. Почему относятся к нему так терпеливо? Почему, даже несмотря на его фатальную ошибку, пытаются его поддерживать и убедить в том, что всё хорошо? Чимин решительного этого не понимал. Ведь он не заслуживал и миллионной доли их внимания и заботы! Особенно после сегодняшнего! Да вообще никогда не заслуживал! Кто они все такие – и кто он… Чимин не заслуживал молчаливых объятий и любви сидящего рядом Юнги, которому, кажется, и вовсе было плевать на конкурс. Он Юнги в принципе не заслуживал и до сих пор не понимал, почему тот из целого миллиарда человек на этой планете (или сколько их там?) выбрал именно его. Чимин не заслуживал дружбы Юнджи, которая изо всех сил пыталась убедить его в том, что ошибка сделала их выступление еще более запоминающимся и привлекла к нему еще больше внимания, а соответственно – лайков и просмотров. Чимин не заслуживал Чонгука и его списка из тридцати восьми причин, по которым Чимину не следовало ни в коем случае винить в случившемся себя, а также обещания выдать ему на целых сто двадцать минут (просто больше – уже слишком) Бама для утешительных обнимашек. Чимин не заслуживал Тэхёна, костерившего на чем свет стоит Ли Донхэ и Ли Хёкджэ, плевавшего на все законы этики и морали и вполне искренне считавшего, что если кто-то в чем-то и виноват, то лишь эти двое. Чимин не заслуживал Минхёка, который сначала заботливо принес ему таблетки и воды и даже помог распечатать и выпить их (потому что руки Чимина дрожали так сильно, что сам справиться он ну никак не мог), а сейчас… просто молчал и не осуждал Чимина – ни словом, ни взглядом. Чимин не заслуживал Хосока, который переживал за него куда сильнее, чем за конкурс, хотя тот был очень и очень важен для него. Чимин не заслуживал Намджуна, который материл всех и вся, кроме самого Чимина, и тоже искренне считал, что он не виноват абсолютно ни в чем. Чимин не заслуживал Джина, ставившего здоровье Чимина выше конкурса и всё время настаивавшего на том, чтобы они вызвали скорую или чтобы Чимин съездил и показался врачу, пусть они и прекрасно знали, что это тут совершенно ни при чем. Чимин не заслуживал Джейн, которая, несмотря на то, что ее самочувствие тоже оставляло желать лучшего и она сама была слаба и едва-едва держалась, так трепетно заботилась о нем, принося ему чай и сладости и считая, что это не Чимин неудачник и идиот, а что у него просто из-за стресса сильно упал в крови сахар. Ну-ну. Вот только никакой сахар тут был ни при чем. Это Чимин был идиотом и неудачником. И прекрасно это осознавал. И его друзья… Как бы сильно Чимин их ни любил и как бы дороги они ему ни были, но… сейчас их забота, понимание и поддержка делали ему лишь больнее. Чимин был так зол сейчас. И на себя. И на них. И ненавидел всё вокруг. Пусть и понимал, что это совершенно неправильно. Но… Ему нужно было немного выдохнуть. И просто утихомирить ту бурю, что бушевала у него внутри и с которой не справилась даже так сильно превышенная доза успокоительных. Побыть одному. И привести в порядок мысли. Самому. Как он делал это раньше. Всегда. И… Именно поэтому, не дожидаясь ответа на свой вопрос, Чимин, высвободившись из объятий Юнги и Юнджи, и, пробормотав себе под нос: – Простите, мне нужно побыть одному… – бросился прочь из зала. Как можно дальше отсюда и от всех этих людей вокруг. Тэхён, Намджун и Юнджи тут же подорвались со своих мест, чтобы броситься вслед за ним, однако Юнги не дал им этого сделать. Он лучше всех здесь чувствовал и понимал Чимина, ну, по крайней мере ему так казалось, и сейчас знал, что тому и правда нужно немного времени, пространства и одиночества. Тем более буквально спустя пару минут ему пришло от Чимина сообщение, в котором тот предупредил Юнги, чтобы он и все остальные не переживали, что он просто чуть-чуть прогуляется и обязательно вернется либо сюда, либо домой. Не сказать, что Юнги стало от этого спокойнее, но… Чимину и правда было нужно это сейчас. Немного личного пространства. И им стоило уважать это его желание. Да. Даже несмотря на то, что всё внутри Юнги буквально вопило, что ему не стоит оставлять Чимина одного, особенно сейчас, ведь всё это может закончиться очень и очень плохо. Однако… Юнги доверял Чимину. Пытался. И искренне верил, что тот не наделает глупостей. А что ему оставалось? Только ехать домой и ждать, когда он вернется. А еще сходить с ума от беспокойства. И всё. Ведь сегодняшнюю репетицию они еще пару дней назад договорились отменить. Отдых – лучшее, что они могли сделать перед финалом. Тем более что подготовиться к постановке танца в прямом эфире в принципе было невозможно, так что… Они уже и правда собрались расходиться по домам, когда внимание BTS к себе громким и весьма выразительным покашливанием привлек Минхёк: – Извините, – он, казалось бы, ничуть не смутился от тут же обратившихся к нему и весьма далеких от довольных взглядов, – перед тем, как расходиться, я считаю, что нам стоит обсудить один вопрос… – И какой же? – насмешливо вскинул брови Хосок, который, как и все остальные, догадывался, о чем же сейчас пойдет речь. Господи, Минхёк был так предсказуем и очевиден, что это уже почти умиляло, а не бесило. – Очевидный, – Минхёк старался говорить как можно спокойнее и не поддаваться на провокацию. – Я понимаю, что Чимин – талантище и большой молодец и мы все в нем души не чаем, но если он завтра выкинет что-то подобное в финале, то победы нам не видать, как своих ушей. А я здесь ради нее, напоминаю. – И что же ты предлагаешь? – елейно, почти ласково спросил у него Юнги, с трудом сдерживая острое желание сделать пару шагов навстречу и всё же вмазать по морде этому придурку. Слышал бы и видел его сейчас Чимин, до последнего веривший в эту мразь. Стоило ему только учуять шанс – и он, разумеется, собирался им воспользоваться. Если бы Юнги на сотню процентов не был уверен, что для чьего-либо убийства у Минхёка просто тонка кишка, то он бы точно усомнился в том, что всё происходящее – лишь просто удачное стечение обстоятельств, но… такой мрази всегда везет. Минхёку даже стараться не нужно, чтобы всё выходило так, как хочет он. Ну что за блядство. – Чимин вряд ли оправится до завтра от таких новостей. Так что я предлагаю… я предлагаю… – Минхёк настолько отвратительно изображал задумчивость, что ему никто даже не собирался верить. – Чтобы Хосок заменил его. Я знаю, что твоя нога в порядке. И так будет лучше для всех. Правда. И для Чимина в том числе. Он очень расстроится, если мы проиграем из-за него. Но он… просто сейчас не готов. – А я считаю, что очень даже готов, – скрестив руки на груди и склонив голову набок, с вызовом посмотрел на Минхёка Хосок. – Причем лучше всех, – насмешливо фыркнул Тэхён, в голосе которого было столько снисходительности, что Минхёк зубами был готов сгрызть с его губ эту самодовольную ухмылку. – Подтверждаю, – выступая с друзьями единым фронтом, кивнул Юнги, делая шаг навстречу Минхёку и заставляя того отступить назад. – И вообще… Мы не хотели расстраивать тебя до завтра, но думаю, что пришла пора и тебе узнать одну очень важную новость, – Хосок даже не пытался скрыть злорадства в своем голосе. – BTS больше не нуждаются в твоих услугах и твоей помощи. Так что мы официально освобождаем тебя от участия в финале. Минхёк ждал от Хосока этих слов. Он даже думал, что готов к ним, но… они все равно прозвучали для него как гром среди ясного неба, заставляя его сделать еще шаг назад и переспросить внезапно ослабшим, тонким и писклявым голосом: – Что-что? – как будто он ничего не слышал и не понимал. На самом деле. Без притворства. – Участвовать в финале ты не будешь, – вместо Хосока с удовольствием повторил для Минхёка Намджун, мечтавший об этом с того самого момента, как Минхёк снова вошел в двери их репетиционной. – В каком смысле? – Рот Минхёка, кажется, всё еще существовал отдельно от его разума. – В прямом. Я здоров, ты нам больше не нужен, значит, наш контракт истек. С этого самого момента, – широко улыбнулся Минхёку Хосок, настолько ярко и дружелюбно, словно сообщал ему какую-то очень и очень хорошую новость. И эти его слова и улыбка обожгли Минхёка и отрезвили его куда лучше любой оплеухи, возвращая его в реальность и напоминая, кто он, где и зачем здесь. – Уверен? – зло прищурившись, внезапно прошипел он, с ненавистью глядя на тех, кого считал раньше своими друзьями, но… – Более чем. Пора тебе отсюда валить, – фыркнул тоже решивший поучаствовать в столь историческом событии, как изгнание главного беса, Джин. Вот только тот, кажется, не собирался сдаваться так просто: – И не страшно? – ядовито улыбнулся Минхёк, вот только эта улыбочка не произвела впечатления ровным счетом ни на кого. Он-то ждал, что его спросят, чего нужно бояться, однако ответом ему было лишь спокойное твердое «нет» и довольно убедительное обещание Юнджи открутить ему яйца, если он немедленно не уберется и еще хотя бы раз появится рядом с ними. Связываться с этой малохольной, которой вполне могло хватить дури попытаться воплотить свои угрозы в жизнь, было себе дороже. Поэтому Минхёк не стал даже ввязываться в дальнейшие споры, а просто, весьма красноречиво пообещав, что они пожалеют и завтра еще приползут просить его вернуться на коленях, взял и ушел, с трудом сдерживая клекочущую внутри и так рвущуюся наружу ярость. Он хотел по-хорошему. Правда. Честно. Тем более раз уж так удачно сложились обстоятельства, ведь смерть Ли Донхэ и пара вовремя подмененных таблеток были ему так на руку, но… BTS сами отказались от его благосклонности и от того, чтобы Минхёк сделал всё по-хорошему. И… значит придется решать этот вопрос по-плохому. Так, как он планировал сделать изначально. Так что… Прости, Пак Чимин, но в этом будут виноваты лишь твои друзья, да и только.