Волчья стая

      Длинная тень скользнула по коридору. Этот мир никогда не был настолько суровым к человеку, который шел и старался двигаться бесшумно настолько, насколько это было возможно, чтобы лишний раз не привлекать к себе внимание. Это был Джисон и он с радостью осознал, что успел просочиться на балкон и при этом остался незамеченным. Ему не нужны были свидетели для того, что он собирался сделать. Но один человек все же увидел Хана. - Хан-и! - воскликнул Феликс, который шел за другом по всей квартире. - Прошу тебя, давай поговорим! - Не хочу, - отрезал Джисон, размазывая по щекам слезы. Да, он снова плакал и снова из-за Хенджина. - Я не могу так жить, Ёнбок-а. А говорить об этом тем более не хочу. - Прошу, Хан-и, остынь, - Феликс подошел к мальчику и обнял его со спины. Джисон напрягся всем телом, каждая его мышца оказалась твердой, как камень, но через какое-то время он успокоился и смог расслабиться. Объятья Ликса действовали на всех одинаково успокаивающе. Феликс любил выражать свою любовь к участникам через прикосновения. Иногда он мог подолгу не разговаривать с мальчиками, но каждый раз он обнимал их, показывая, что все еще нуждается в них. И он очень хотел, чтобы Джисон знал, что он нуждается в нем тоже. Хан оперся на нижнюю часть створки открытого окна, радуясь приятной осенней прохладе. В последнее время он плакал так часто, что у него воспалилась кожа в уголках глаз, и новые катящиеся соленые слезы приносили боль. Но даже она не могла сравниться с той душевной, которую чувствовал Джисон уже давно. - Мы все обсудили с Джинни, - сказал Феликс, вцепившись в него так сильно, как будто, если бы он этого не сделал, то произошло что-то плохое. Кажется, он предчувствовал беду. - Хенджин хочет с тобой помириться. - Не хочет! - громко возразил Хан. - Он считает меня последней мразью! И теперь я тоже так считаю! - А вот я так не думаю, - произнес Феликс. - Хенджин ненавидит меня за то, что я толкнул тебя и ты ударился головой. И он прав, Ликс. Что, если бы ты ударился чуть сильнее? Тебя бы в живых не было. - Но я же здесь! - воскликнул Ёнбок и убрал свои руки от Хана. - И со мной все в порядке, я давно простил тебя, Хенджин тоже. Теперь твоя очередь простить самого себя. - Не могу. Хенджин ненавидит меня. О чем я могу с ним разговаривать, если он даже не подарил мне браслетик! - Хан злился, но в первую очередь на самого себя. - Я не хочу жить, Феликс. Я устал, я так больше не могу. Не могу жить, зная, что от меня только одни беды, что я только одним своим присутствием всем делаю плохо. Джисон нашел в углу балкона коробку с пустыми банками, в которых мама Чана присылала мальчикам из Австралии различные заготовки, и притащил ее. Конструкция казалась сомнительной, ненадежной, но Хану она нужна была буквально на пять минут, чтобы осуществить задуманное. То, что он решил уже давно. - Ты что собраля делать? - напрягся Феликс, наблюдая за происходящем. - Хан! - Ёнбоки, пожалуйста, выйди. Я не хочу делать это при тебе. - Что делать? Джисон, зачем ты встал на коробку? О боже, умоляю тебя, давай просто поговорим втроем: ты, я и Хенджин. Это простое недоразумение не стоит твоей жизни! - У меня нет другого варианта, Ёнбок. Домой вернуться я не могу, здесь остаться тоже, поэтому… Джисон оказался на уровне открытого окна в то время, как Феликс дрожал от страха. Он никогда раньше не оказывался в подобной ситуации и что есть мочи вцепился в край свитера Хана, надеясь удержать его. - Прошу одумайся. Давай позовем Чана-хёна, он поговорит с тобой, вы все обсудите. Умоляю, Джисон. Хочешь, я не колени встану, чтобы ты этого не делал? Вот смотри… В доказательство своих слов Феликс действительно опустился на пол и взмолился еще сильнее, заставив Джисона широко распахнуть глаза от этого зрелища. - Ликс, а ну поднимись, - он нахмурился и попытался за руку оторвать танцора от пола, но тот не давался, слезно упрашивая Хана не совершать запланированное самоубийство. - Хорошо, Ёнбок, я не буду этого делать и сегодня же поговорю с Хенджином. - Правда? - Ликс поднял полные надежды карие глаза и посмотрел на него. - Да, Ёнбок-и, обеща… И вдруг в одном месте, где не было никакой опоры, коробка смялась под тяжестью Джисона и тот потерял равновесие, зашатался и стал пытаться руками схватиться за что-либо. Но ничего кроме воздуха перед ним не было. Все случилось так быстро, что Феликс остался стоять с немым криком, с ужасом глядя на случившееся.       Джисон выпал из окна. Хенджина разбудил страшный звук удара тела об асфальт, и его буквально выкинуло из сна. Открыв глаза, он увидел, что на него направлен пистолет и закричал так громко, насколько позволило его охрипшее горло. Он перепугался, запутавшись в одеяле и покрывале, которым его заботливо накрыл Феликс, когда проснулся рано утром, собираясь в школу. Хенджину еще никогда не было так страшно. Он забился в самый дальний угол кровати, закрывая голову руками, чтобы пуля не задела головной мозг и лицо. Он сгруппировался всем телом и попросил того, кто бы это ни был, уйти и не трогать его. - Пожалуйста, я не буду больше, чтобы я ни сделал. Умоляю, не трогайте меня… - Тише-тише, все хорошо, - поспешил успокоить взбудораженного мальчика Чан. - Я просто пришел померить температуру. Тебя никто не трогает и тем более не убивает. Бесконтактный термометр в его руке противно запищал, показывая цифру тридцать восемь с половиной, а Крис посмотрел на него со всех сторон, думая, сильно ли устройство похоже на пистолет, который померещился в темноте Хенджину. Тот все еще боялся взглянуть на Чана, и старшему пришлось буквально сильной оторвать его руки от головы и заставить посмотреть на него, чтобы успокоиться. - Ты дома с нами, все хорошо, Хенджин-а… - шептал лидер, сев на кровать и крепко обняв друга. - Я просто пришел померить температуру и не хотел будить тебя. - Я подумал, что ты хочешь в меня выстрелить! - ошарашенно произнес Хенджин и стал жадно хватать ртом воздух, чтобы отдышаться и успокоить бешено стучащее сердце. Но это была плохая идея: буквально через несколько секунд он зашелся в сильном кашле, и Крис принес ему стакан воды. Хенджину казалось, что он уже никогда не успокоится после того, что только что пережил. В голове застрял образ плачущего Джисона, который камнем летит вниз с последнего этажа. - Ты правда подумал, что кто-то хочет застрелить тебя? - спросил Чан и протянул две таблетки. - Мне приснился ужасный сон и, видимо, мое возбужденное сознание отреагировало так ярко. Я даже не сразу понял, что вернулся в реальность. - Что за сон? Сонный паралич? - Нет… - Хенджин поставил пустой стакан на тумбочку и улегся обратно в постель, прижимая руку к горячему лбу. Чан помогу ему расправить сбившееся одеяло - Джисон. - Опять ругались? - Хуже. Он хотел покончить с собой из-за меня, а потом выпал из окна из-за чистой случайности, - Хенджин вздрогнул. Он был как никогда рад проснуться в спальне в общежитии группы. - Хён, я напугал тебя своим криком? Прости. - Нет, это ты прости, я все-таки должен был разбудить тебя. Я и забыл, что иногда люди спят очень чутко. А сон… Это просто сон, Хенджин-а, попробуй успокоиться и поспать еще. Надеюсь, что в этот раз тебе приснится что-то хорошее. Крис улыбнулся. Он похлопал донсэна по бедру и, пожелав ему приятных сновидений, собрался уходить, как Хван остановил его. - Хён, я снова хочу поговорить с тобой. Ты не против? - Нет, конечно. Я для этого и нужен, чтобы ты мог обсудить со мной то, что тебя беспокоит. Хенджин нервно сглотнул, прервался на кашель и осипшим голосом произнес: - Я хочу помириться с Джисоном, но не знаю, как… Феликс прав, нам нужно попробовать жить дружно, хотя я даже не знаю, что для этого сделать и захочет ли Хан мириться со мной. - Конечно, захочет, - Чан был польщен словами Хенджина. - А для начала ты можешь подарить ему один из своих браслетов. Вот увидишь, Хан будет на седьмом небе от счастья. Он очень переживает из-за этой ситуации. - Я… - Хенджин хотел оправдаться, но передумал. - Надо поискать, у меня имелись некоторые браслеты, потому что я всегда плету изделия с запасом. Он уже начал вставать, как Чан остановил его. - Потом. Все потом. Вечером сядете с Джисоном, поговорите и помиритесь. Сейчас ему некогда, а тебе нужно отдыхать. Хенджин, я искренне горжусь тобой. Это по-настоящему взрослое решение. - Спасибо, - тот слабо улыбнулся. Хенджина окружили любовью и заботой с ног до головы. С самого утра все приходили к нему в комнату и спрашивали, как он себя чувствует и что ему нужно. Но все, что действительно нужно было сейчас Хвану - это несколько часов сна. Он радовался тому, что все покинут общежитие, а он останется один и будет спать, кутаясь в одеяло, наслаждаясь шумом дождя за окном. Ему было нехорошо, его мучал кашель, но в глубине души Хенджин все равно чувствовал умиротворение, искренне сочувствуя своим друзьям, у которых была не только работа в компании, но еще и школа. Крис долго думал о том, стоит ли проигнорировать сегодняшнюю тренировку с Минхо и остаться в общежитии, чтобы последить за состоянием Хенджина. Через два дня их ждало второе выступление перед пд-нимом. И пока что вопрос о том, как будет обстоять дело с Джинни, оставался открытым.       Проблем было много, но Чан не мог не радоваться искреннему желанию друга помириться с Джисоном. Это был огромный шаг, и Крис был уверен в том, что уже через два дня они предстанут перед Паком как настоящая дружная группа, где не будет ненависти, недосказанности и обид. Но у Джисона было абсолютно другое мнение на этот счет. Он не хотел мириться и даже не задумывался об этом. Если когда-то он еще и мог первым пойти на уступки, то только не сейчас после всего, что сделал Хенджин. И Хан был очень не согласен с тем, что все в их доме бегали вокруг танцора и так сильно оберегали его, будто он был неизлечимо болен. Он очень болезненно реагировал на каждый поступок в сторону неприятеля, и все утро ходил по пятам за Чаном и надоедал ему, утверждая, что к такой личности, как Хван Хенджин приковано слишком много внимания. - Что ты мне предлагаешь? - Бан ждал, пока вскипит вода в чайнике, чувствуя, что точно так же закипает он сам. - Давай запрем Хенджина в кладовой и просто посмотрим, сможет ли он выжить, если не будет принимать лекарства. Хорошая идея? Я тоже думаю, что нет. Джисон со взглядом обиженного ребенка смотрел на Криса, насупившись, и уже не зная, как еще донести до него, что Хенджин - это главное зло в их группе, и от него нужно избавиться. Тем более, когда появилась такая возможность. - Хан-и, я уважаю тебя, как профессионала, и люблю, как друга. Но мое терпение скоро закончится, просто не доводи до греха, - пригрозил Чан, взял со стола свою кружку и решил, что чай попьет, закрывшись в комнате, чтобы никто его не трогал. Не хватало только обиженного Феликса, который пока что просто наблюдал за старшими из разных точек квартиры, ожидая, что хёны отвлекутся и он снова окажется в объятиях больного Хенджина. В последнее время у них дома творился дурдом. И, чем ближе группа приближалась к очередному значимому просмотру, тем активнее и нервнее становились участники. - Почему вы все делаете для него?! - глаза Хана стремительно наполнялись слезами. Минхо, который пришел на кухню за кофе, даже не удивился. Уже две недели взаимоотношения Хенджина и Джисона были самой обсуждаемой темой в их общежитии. - Хан-и, потому что он болен. Ему нужна наша забота, чтобы он как можно быстрее поправился. Если бы ты заболел, к тебе бы относились точно так же. И Чан пожалел, что ляпнул это. Кто его тянул за язык? Вдруг Джисон прямо сейчас пойдет гулять под дождем или есть лед лишь бы заболеть и слечь с температурой и с гордостью занять место Хенджина. Еще не хватало, чтобы второй участник выбыл из строя. - Джинни хотел помириться с тобой. Он сказал мне это утром. Поэтому вечером, вы… - Как же я вас ненавижу!.. - бросил Хан, даже не дав старшему договорить. Он развернулся и быстрым шагом ушел в ванную, хлопнув дверью настолько громко, что содрогнулись стены. - Я сейчас тебя так этой дверью хлопну, что улетишь! - крикнул на всю квартиру Минхо. И Чан уже был готов идти за Ханом, но он его остановил. - Ни в коем случае не ходи за ним, не ведись у него на поводу. Тебе нужно быть строже с Джисоном. - Я не могу быть с ним строже, Минхо, он мой друг! - воскликнул Чан. - Бан, то, что сейчас происходит - это не дружба. Это намеренное прощупывание границ дозволенного. Это прямые манипуляции. Посмотри, как Хан сел к тебе на шею и свесил ножки. Успокойся, ничего с ним не сделается. Поистерит, выпустит энергию и вернется обратно. Вечером они все обсудят с Хенджином, извинятся, и мы, надеюсь, забудем об этом навсегда. В это время вернулся Чанбин, который по просьбе Чана и в какой-то степени собственной инициативе сходил аптеку до школы. - Вы не поверите, что я купил, - радостно улыбался он, даже не представляя о том, сколько всего произошло за час его отсутствия. Его приобретением стал детский небулайзер в виде яркого цветного паровозика, который Чанбин достал из коробки и с гордым видом добытчика понес его Хенджину. - Это чтобы тебе было не так грустно лежать в одиночестве, пока мы на тренировках. Глаза Джинни засияли. - Хён, ты серьезно? - Да. Должна же у тебя быть хоть какая-то радость. Я решил, что если и покупать ингалятор, то такой, чтобы он мог поднимать тебе настроение. Хенджин не верил в то, что с теми людьми, которые делали для него абсолютно все, когда-то он был в ужасных отношениях, считая Чана и Чанбина грубиянами, с которыми он бы даже не хотел пересекаться, не то, что взаимодействовать. Но это оказались одни из самых добрых и понимающих людей на свете. И он весь день с нетерпением ждал возвращение ребят, сожалея о том, что сегодня его нет с ними. Но даже здесь мальчики нашли выход из ситуации, пообещав, что, если будут вноситься какие-то поправки в танец или песню, они будут записывать это на видео, чтобы потом Хенджин смог быстрее влиться в процесс. Днем он чувствовал себя отлично, и даже думал, что Минхо сжалится над ним и разрешит уже завтра вернуться к тренировкам, но к вечеру у Хенджина снова поднялась температура. Его болезнь напоминала бесконечный порочный круг, состоящий из медленного снижения температуры и резких подъемов. Мальчики вернулись в общежитие лишь в одиннадцать вечера и то только потому, что переживали за друга, которому снова стало плохо. И Чан отправил всех мальчиков отдыхать, а сам сидел рядом с Хенджином, гладил его по холодной руке, и думал о том, что было бы лучше, если бы донсэн лечился в больнице под присмотром людей с медицинским образованием. Хотя, наверное, Крис бы и вовсе жить не смог, не находя себе места от неизвестности, что там делают с его младшим братиком и как обстоят его дела. Конечно, дома они не могли оказать ту помощь, в которой нуждался Джинни, но по крайней мере, здесь его окружали близкие люди, которые искренне хотели ему помочь. - Уже поздно, иди спи, - произнес Хенджин, когда лидер начал клевать носом. - Я не смогу спать, зная, что тебе плохо. Как таблетки подействует, может быть, вздремну, - ответил Чан. Хенджин дышал очень тяжело. Он лежал весь мокрый, но именно вместе с потом из него выходило все, что не давало ему спокойно жить уже второй день. Чан откинул мокрые волосы с его лба и слабо улыбнулся. - Хён, ты переживаешь за меня, потому что хочешь, чтобы я скорее вернулся к деятельности группы? - Нет. Я хочу, чтобы ты был здоров. Дела были, есть и будут. Но больше всего я хочу, чтобы ты поправился, не принимал лекарства и мог дышать полной грудью. - Чанни-хён, правда, иди полежи. Ты так много возишься со мной. Но я чувствую, что температура начала спадать, правда. Не беспокойся за меня, пожалуйста. Если мне станет хуже, я позвоню тебе по телефону. Хенджин рассмеялся и тут же зашелся в кашле. - Хорошо, тогда я принесу тебе сухую одежду, чтобы ты смог переодеться, - Крис дошел до шкафа и нашел любимые домашние шорты и футболку Хенджина. За две недели он много узнал о своих одногруппниках и их предпочтениях. Он очень волновался, думая о том, как же на новость о болезни отреагирует пд-ним, потому что и так стало ясно, что послезавтра Хенджина с мальчиками не будет. Чан накручивал себя, предполагая, что от Хвана просто избавятся, как любого другого слабого звена, но потом постарался взять себя в руки, чтобы его ребята даже не подумали, что что-то может пойти не так. Он был в ответе за их спокойствие. Но больше всех из-за Хенджина, как обычно, расстроился Феликс. Старшие все так же не разрешали ему даже близко подходить к лучшему другу из-за большого риска заразиться, хотя Ликс никак не привык к ограничениям в общении с Джинни. Он был близок с ним каждый день, с самого момента пробуждения и до того, как они оба ложились спать, засыпая в обнимку. Феликсу было очень тяжело смириться с тем, что он на какое-то время лишился самого ценного в его жизни - Хенджина. И в последний из моментов Минхо и вовсе пригрозил Ёнбоку, что тот благополучно переедет жить к Чанбину и Хану, если не начнет слушаться. Поэтому сейчас обиженный Феликс тихо хныкал, сидя на кухне на стуле, обняв свои тощие коленки. Он надеялся, что все взрослые уже ушли спать и его слезы никто не услышит и, главное, не увидит. Но не тут-то было. Сидящего в полном одиночестве и плачущего Ликса нашел Чан. - Фе-е-еликс, - он сел рядом и прижал его к себе. - Что такое? - Не хочу, чтобы с Хенджином что-то случилось! - Феликс уткнулся в грудь лидера и заплакал сильнее. - Я боюсь за него! - А ну прекрати. Все с ним будет хорошо. - Но у него снова поднялась температура. Что если за ночь ему станет хуже? А что, если «Скорая» не успеет приехать и Хенджин умрет? - Ликси, ты чего? Ни я, ни Минхо, ни Чанбин не допустим, чтобы с нашим любимым Джинни что-то случилось. - А почему он тогда не выздоравливает? - Он болеет только второй день. Подожди немного, он поправится. - Вы не разрешаете мне с ним общаться! А что если я не успею с ним попрощаться и… В какой-то момент тихий плач Феликса превратился в громкие рыдания. - Ты так расстраиваешься из-за того, что мы не подпускаем тебя близко с Хенджину? - догадался Чан, медленно покачиваясь из стороны в сторону в надежде успокоить Феликса. Слезы любого одногруппника давались ему очень нелегко, а когда плакал австралийский братик, то он и вовсе сходил с ума от того, что ничем не мог помочь. - Да… - Ликси, ты же понимаешь, почему мы запрещаем тебе это? - Но вы же подходите к нему. Почему мне нельзя? Крис очень тяжело вздохнул. Он устал. Болезнь Хенджина и разборки с Ханом утомили его настолько, что он смирился с тем, что проиграл и пошел на поводу у Феликса. Возможно, как старшему, ему не стоило так делать, но он не мог больше справляться, ситуация выходила из-под контроля. - Джинни еще не спит. Ты можешь посидеть с ним, но как минимум на расстоянии метра. Идет? Феликс отпрянул от Чана, а его наполненные слезами глаза засветились от счастья. Крис протянул ему салфетку и отправил к Хенджину. Казалось бы, что теперь его миссия лидера на сегодня закончена, и можно идти спать, но не тут-то было. За целый день Хан не успокоился. Его чувства и эмоции, наоборот, обострились в несколько сотен раз, и теперь никто и ни что не могло успокоить и остановить Джисона. Он собрался уйти из дома. Да, как делали многие подростки с бунтарским характером, считая, что они настолько взрослые, что способны принимать настолько серьезные решения. Но Хан был таким злым и разраженным, что даже не продумал маршрут своего путешествия и не собрал вещи, отправившись в путь абсолютно без ничего. Первым нервное поведение Хана заметил Чанбин, который попытался поговорить с другом, но тот вырвал свою руку из хватки и, не обращая внимания, пересек всю квартиру и дошел до коридора. Тогда пришлось вмешаться Чану. Как оказалось, все только начиналось. - Джисон, умоляю тебя, - простонал Крис. - Сейчас почти двенадцать ночи. Я очень устал. Мы все устали. Веди себя, как взрослый. - Устал? Ну, хорошо, я облегчу тебе жизнь! - восклицал Хан, демонстративно сердито надевая куртку и обматывая шарф вокруг шеи. - Ты куда собрался ночью? - Подальше отсюда… - Прекрати быть идиотом и ломать комедию. Куда ты пойдешь? - Пойду прогуляюсь, лишь бы вас не видеть. - Пусть идет, - рядом из неоткуда появился Минхо, положил подбородок на плечо Чана и приобнял его за талию. - Хочет попасть под машину или в неприятности - пожалуйста. Все хорошие дети давно сидят дома или даже лежат в своих кроватках и собираются спать. - Я не ребенок! - в сердцах воскликнул Джисон. - Ладно, как скажешь, - безразлично произнес Минхо. - Сбегай, бунтуй. Но в двенадцать ночи чтобы вернулся. Иначе лично покусаю тебя за все места, до которых доберусь. - Извращенец… - прошипел Джисон, пятясь назад. - Как и вы все! Испортили группу! Бегаете вокруг белобрысого идиота с длинными волосами, как заведенные. - Хан! - Пусть идет, - Минхо махнул рукой. - Посидит в подъезде, поплачет, понаматывает сопли на кулак и вернется. Чан с ужасом смотрела на происходящее, чувствуя, как его авторитет, как лидера, абсолютно ничего не значит для Хана, который так и сделал. Джисон натянул шапку и вышел из квартиры, услышав, как Минхо выкрикнул ему вслед: - В полночь дома! И вдруг в квартире стало очень тихо. Эта тишина была даже хуже неловкой паузы, и первым ее прервал Крис, заявивший, что пойдет на балкон, чтобы немного проветриться. Все выходило из-под контроля. И Чан как-никогда остро ощущал то, что не справляется. Он стоял на том же месте, где стоял Джисон во сне у Хенджина, смотрел в открытое окно, которое мальчики почти никогда не закрывали, чтобы квартира проветривался, и наблюдал за тем, как Хан крутится возле подъезда. У Криса было желание окликнуть донсэна, чтобы тот не занимался ерундой и шел домой. Но Хан практически сразу позвонил кому-то, договорился о чем-то и ушел. У Чана замерло сердце, когда он понял, что Хан не был намерен возвращаться в лучшем случае ближайшие несколько часов, а в худшем до самого утра или и вовсе уже никогда. Бан мог навсегда забыть о том, что такое спокойствие, пока он был лидером группы и жил в небольшой квартире с пятью мальчиками. Даже сейчас ему не дали спокойно постоять, смотря на ночной мегаполис, и погрустить. - Знаешь, я тут подумал. Я бы поиграл с тобой в доктора, - Минхо вышел на балкон и завесил за собой проход синей шторкой, которая держалась на честном «спасибо». - Тебе бы пошел белый халат поверх тела. Голого тела. Минхо придвинулся ближе к Чану, когда тот никак не отреагировал на его пошлые фантазии. Друг оставался мрачным. - Ну, что такое случилось у моего мальчика? - Минхо вздохнул, потому что не был готов становиться психологом. Замученный Чан не только не возбуждал, но и вовсе огорчал его. - Ты расстроился из-за Хенджина? Все с ним нормально будет. Отлежится, потом наверстает упущенное. Он все равно танцует лучше всех нас вместе взятых. А если ты расстраиваешься из-за Хана, то забей. Это обычная истерика, ничего больше. Мы столько с тобой повидали. - У меня не получается собрать команду воедино. Мы слишком разные. Мы хорошие юниты, но не группа. Не знаю, что мне делать. Только и делаем, что успеваем разнимать Хана и Хенджина. - Прямо как нас с тобой раньше, - рассмеялся Минхо. Но Чану было не до веселья. - Я плохой лидер, - сказал он. - Правда, я плохой лидер… - Я не хочу, чтобы ты говорил так о себе. - Если мы не дебютируем, мне светит Австралия, - произнес Чан. - Хо, я просто не хочу уезжать отсюда. Что я скажу родителям, когда вернусь? Что я впустую потратил семь лет? Семь лет! Я жизни нормальной не видел. И все ради чего? Ради того, чтобы собрать все свои вещи и уехать? На его глаза навернулись слезы, Чан отвернулся от танцора, но тот успел увидеть, что его одногруппник плачет. - Ну нет, Чанни, ты чего?.. - Минхо разжалобился. Он не любил обниматься с людьми, но плачущего Криса был готов обнимать хоть всю оставшуюся жизнь. - Я думал, что ты будешь говорить мне такие слова, потому что из нас двоих офник ты. Но какой же интересной бывает иногда жизнь… Бан, а я ведь никому тебя не отдам. И в Австралию я тебя тоже не пущу. Ты думать об этом перестань. Никуда ты не уедешь, разве что по собственному желанию. Не знаю, как-нибудь справимся… Чан заплакал сильнее, сотрясаясь от слез, пока Минхо продолжал прижимать его к себе.

***

Первый час ночи, а Джисон так и не вернулся в общежитие. Сначала Минхо было весело, он воспринимал происходящее, как игру. Но настроение Чана стремительно портилось, а вместе с ним и его. И, когда время перевалило за полночь, они оба испугались не на шутку. У Хана, конечно, был тяжелый характер, но он быстро остывал и всегда шел на контакт. А сейчас подросток не возвращался домой уже несколько часов в то время, как на улице наступила ночь и, кажется, собирался дождь. - Я пойду искать его, - заявил Чан. Он знал, что вряд ли поиски обернутся успехом, но это было лучше, чем ничего. Чанбин и Минхо не ложились спать. Они сидели вместе с Баном на кухне, крутя в руках телефоны. Через пять минут, в час ночи они собрались обзванивать полицейские участки и больницы. У Чанбина была мысль, что Хан решил встретиться с Уёном и его компанией в одном из районов города, где они постоянно отшивались, но они никак не могли подтвердить ее - Хонджун не отвечал. - Тогда уж лучше я пойду. Знаю Сеул получше тебя, - произнес Минхо. - Я выйду на улицу, а вы оставайтесь дома, на случай если этот потерпевший объявится. Но если я найду Хана, не обещаю, что домой верну его живым. - Хён, - Чанбин с возмущением посмотрел на Минхо, тот развел руками. - Что? Я прибью его там, где встречу. - Не надо никого убивать, просто приведи его домой, если сможешь, - Чан тяжело вздохнул и встал, чтобы проводить Хо. - Это… - Чанбин окликнул Минхо, который уже завязывал шнурки кроссовок. - Тебя же прихлопнут на улице в час ночи. - Меня?! - Да. Еще в таком прикиде. - Что ты имеешь против светоотражающей куртки? - Минхо посмотрел на себя в зеркало. Чанбин пожал плечами и достал биту из шкафа. - Я иду с тобой, пупсик. Не хочу, чтобы тебя отпиздили где-нибудь за углом. Раньше Минхо бы негативно отреагировал на предложение Чанбина пойти с ним, но сейчас, когда они оба находились в нейтральных отношениях, он даже обрадовался составленной ему компании. Чана трясло от страха. Он не мог отвлечься, потому что все его мысли были заняты потерявшимся Ханом. Пока существовала их группа, он нес полную ответственность за него, и сейчас чувствовал себя ужасным человеком. Мало того позволил Джисону уйти в неизвестном направлении без телефона, так еще и разрешил Минхо и Чанбину пойти на его поиски в один из самых опасных районов города. А если там был Уён, то Крис тем более не мог предсказать исход сегодняшней ночи. Успокаивало только наличие биты и самого Чанбина, который никого не боялся, но зато которого боялись все. Феликс и Хенджин спали, он сидел в полной тишине и вздрагивал от каждого звука. Казалось, что вот-вот зазвонит телефон, и ему доложат страшную новость. Чан представлял, как слышит грубый мужской голос, сообщающий, что Хана больше нет в живых. Представлял, как будет рассказывать об этом детям и как они будут организовывать похороны Джисона, плача неделю, месяц, годы. И когда дверной замок щелкнул, Крис чуть не свалился со стула, на котором сидел. Как только он увидел живого, целого Хана, вся тревога исчезла, а вместо нее появилась страшная злость. Если Джисона не убили воры и маньяки, то хотелось сделать это за них. И все обещания самому себе, что он не будет даже повышать голос на мальчика, куда-то улетучились. - Это было сложно, но возможно, - Минхо гордо держал Хана за руку. Тот даже не смотрел на хёнов. Теперь, когда он успокоился, ему было стыдно. - Просто хочу узнать, Хан Джисон, что значит фраза «вернуться домой в двенадцать», если ты не возвращаешься домой в двенадцать? Не понимаешь корейский, так пусть Чан-хён объяснит тебе на английском. Хотя, если тебе влепить пару раз ремнем по заднице, начнешь лучше соображать на всех языках. - Даже бита не пригодилась, - Чанбин с долей грусти поставил биту на видное место, чтобы все члены семьи имели в виду, что у него в арсенале имеется и такое и в следующий раз больше думали головой. - Как я и предполагал, нашли в районе, где живут иностранцы. Уёна и его компании не было, зато был другой какой-то торчок… - Это мой друг! - Говорю же. Торчок. Руки и ноги целы, ценных вещей при себе не было, ничего не украли. Можно со спокойной душой идти спать. - Я очень рад, что с тобой все хорошо, - сказал Чан и крепко обнял Хана. Тот остолбенел, потому что и подумать не мог, что после всего, что произошло, его будут обнимать и его будут рады видеть. Но потом Чан выпрямился и внезапно стал очень злым. - Хён, я… - начал Джисон, его тут же заставили замолчать. - Завтра утром ты звонишь родителям, объясняешь ситуацию, а потом собираешь вещи и покидаешь нашу квартиру. Можешь, остаться стажером в JYP, но ты больше не в «3рача» и не в «Стрэй кидс». Чтобы к обеду тебя уже не было, - леденящим душу голосом произнёс Бан. - Прости, хён, - пропищал Хан. - Я не знаю, что на меня нашло. Такое больше не повторится, я клянусь. - Ты говорил это много раз и каждый раз продолжал действовать мне на нервы. Я тебе не мать и не отец. Да, я готов стать твоей Вселенной, твоей самой главной опорой и поддержкой, но я не обязан воспитывать тебя, если это не сделали твои родители. Чана начинало трясти со страшной силой. Он чувствовал, что еще немного и ему будет трудно сдерживать себя, чтобы не начать орать на Джисона благим матом. - Своим поведением ты делаешь плохо мне. Я не спал, не ел, а сидел на взводе все эти часы и думал, что с тобой могло случиться. Я здесь главный и я намерен больше терпеть неуважение к себе и к другим одногруппникам. - Хён… - взгляд Джисона становился все более жалостливым. Кажется, он вот-вот был готов расплакаться. - Убирайся. Видеть тебя не хочу, - выпалил Чан и отправил Хана к себе в комнату, а сам обессиленно взглянул на друзей. Больше всего он боялся осуждения Чанбина, потому что за всю историю «3рача» не произошло ни одной подобной ситуации. Он думал, что Бинни в свойственной ему манере скажет, что Крис не имеет никакого права требовать с них подчинения, но рэпер лишь сочувственно кивнул. - Тяжело Хану. Переходный возраст, гормоны, стресс. Думаю, что тебе виднее, что делать, Крис-хён. Хотя, может быть, мы все сейчас поспим и утром на свежую голову спокойно все обсудим. А обсудить нам, правда, нужно очень много… Он похлопал Чана по плечу и попросил сейчас же пойти и лечь спать, потому что знал, как тот может еще больше накрутить себя из-за этой ситуации. Минхо пожелал Чанбину спокойной ночи, взял Криса за руку и потащил в спальню. Чан лежал на кровати, обняв одеяло и отвернувшись от соседа, который готовился ко сну, размазывая ночной крем по лицу и шее. Он не спал, а просто лежал, молчал и взглядом прожигал стену. Минхо беспокоился за хёна, который в обычное время бы ни за что в жизни не повернулся к нему спиной, прекрасно зная о его слабостях. Но сейчас Чану было все равно. - Я плохой лидер? - через какое-то время еле слышно спросил он. - Откуда ты вообще берешь такие мысли? - раздраженно спросил Минхо. - По сути, мы не сдвинулись с мертвой точки. Минхо закатил глаза. Иногда он поражался Крису и тому, как тот не был уверен в своих силах. - Волчонок, то, что мы с тобой сейчас в прекрасных отношениях - это уже огромный прогресс. А Хан и Хенджин рано или поздно свыкнуться друг с другом. Знаешь, говорят, что два человека ненавидят друг друга из-за того, что они очень похожи. - Минхо подошел к Чану, сел на рядом. - Ты согласен со мной? Помнишь мы говорили о нашей истории? Он шутливо шлепнул Криса. Обычно после такого проявления любви со стороны Минхо, Чан всегда начинал ворчать. Однако он никак не отреагировал. Значит, все было очень плохо. - Бан Кристофер Чан, - Минхо еле слышно вздохнул и стал гладить парня по бедру. Он так любил его сильные, накаченные ноги, что был готов терпеть всех одногруппников и работать на износ только, чтобы иметь возможность прикоснуться к этим ногам в любое время дня и ночи. - Ты же хотел поговорить со мной? Так вот, кажется, пришло время… Честно? Я не знаю, как сложится наша жизнь. Я не знаю, сможем ли мы дебютировать. Ну, это так, без прикрас и ярко-розовых очков. Но я знаю точно лишь одну вещь - ты всегда будешь на шаг впереди меня, потому что ты лидер. Но… Минхо краем домашней футболки промакнул внезапно появившиеся слезы. - Я всегда буду стоять за твоей спиной и поддерживать тебя, чтобы не случилось. Ты говорил, что готов стать для всех главной опорой, потому что ты старше нас и ты наш лидер. А я готов стать ей для тебя. Я готов быть твоим всем, лишь бы ты никогда не чувствовал себя плохо. Я не знаю, что такое «любовь», но почему-то уверен в том, что люблю тебя. Я чувствую это своим сердцем… Ничего. И Хёнджина вылечим, и Хана воспитаем… Как-нибудь собственными силами, вдвоем мы с тобой справимся, я обещаю. Минхо залез на кровать Криса и обнял его. - Прекрати грустить и ложись спать, или я укушу тебя, сам знаешь за какое место. Я могу. Не испытывай меня и мое терпение. Вдруг в дверь постучали, а потом приоткрыли ее. - Ого, какие люди! - в один момент танцор снова стал самим собой. Он недовольно посмотрел на Хана и покачал головой. - Пришел увольнительную писать? - Я очень хочу поговорить с Чаном-хёном. - Хён, к тебе гости пришли, - Минхо растормошил совсем расклеившегося Чана, а сам решил выйти из комнаты. Во-первых, мальчикам нужно было уединиться, а во-вторых, он чувствовал, что еще немного и сам расплачется. Те слова, которые он сказал Чану, были самыми искренними в его жизни и дались очень трудно. - Хён, я очень прошу, прости меня, пожалуйста, - Джисон сел на стул в то время, как Крис выпрямился на кровати. - Знаю, что уже минимум три раза подводил тебя. Знаю, что ты не хочешь меня видеть, но… - Хан-и… - Чан обнял Джисона. - Ты меня сегодня сильно расстроил и напугал. Прошу тебя, не делай так больше. Мне было очень страшно. В голову лезли жуткие мысли, о которых я даже говорить не хочу. Хан-и, я тебя очень прошу, давай будем командой. Будем поддерживать друг на друга и идти к нашей общей цели. Мы ведь этого хотели, когда первый раз собрались с тобой и Чанбином, да? - Ты простишь меня? - А ты пообещаешь, что это точно был последний раз, когда ты так повел себя. - Да. - Тогда и я прощая тебя. - Чанни-хён… - Джисон опустил глаза. - Мне правда очень стыдно. Я срываюсь на Хвана только потому, что просто не знаю, как вести себя. Мне очень хочется больше общаться с ним. Хочется заботиться о нем, носить ему чай в постель, пока он болеет. Но я понимаю, что не нужен ему, и начинаю сильно злиться на него и на самого себя. Он ненавидит меня после ситуации с Ёнбоком. - Ты такой дурак, Хан Джисон, - слабо улыбнулся Чан. - Хенджин тебя простил. Вы сможете общаться. - Ему это не надо. У него есть Феликс. - И что? А у Феликса есть Хенджин. Но это же не мешает мне любить Феликса и уж тем более присматривать за ним. Мы, все, кто здесь собрался, одна… команда. И мы будем поддерживать друг друга. Хенджин действительно хочет с тобой помириться, поэтому будь мудрым и используй этот шанс. - Ты думаешь, что у нас получится? - Все будет зависит только от вас. Особенно от тебя и того, пойдешь ли ты навстречу. Но ты все равно наказан. Две недели будешь выходить из дома лишь для того, чтобы пойти на работу, ты меня понял? - Да, хён. Я знаю, что заслужил это. Вдруг Чан смягчился и хмыкнул. - Будешь сидеть дома, зато появится повод найти общий зык с Хенджином. Думаю, что еще неделю он точно будет на больничном. - А если его потом выгонят из группы за длительное отсутствие? - спросил Джисон, а Крис задумчиво закусил губу. Его самого очень волновал этот вопрос, но пришлось соврать, сказав то, чем он обычно успокаивал сам себя: - Хенджин профессионал своего дела, хотя ему есть куда расти. Он без проблем догонит нас. Об этом можешь не переживать. Мы с Минхо никому не дадим покинуть группу не по своему желанию. Джисон улыбнулся. Наконец-то ему стало легче.