Волчья стая

      Минуты казались часами, а ожидание еще никогда не было настолько утомительным и выматывающим. Сегодня Хан не пошел в школу, и него была своя собственная причина. Причина ростом сто восемьдесят сантиметров, которая сейчас находилась за закрытой дверью и занималась своими делами в то время, как Джисон маячил в коридоре и настраивался на серьезный разговор. Он думал о том, что самое сложное - это дождаться, пока все уйдут, чтобы, собравшись с мыслями и духом, остаться наедине с Хенджином. И в первый раз за все время не для того, чтобы подраться, а чтобы помириться. Это был самый важный день в жизни мальчика, не считая того, когда он познакомился с Чаном и стал одним из членов «3рачи». Сейчас должна была решиться его судьба и дальнейшая жизнь в группе, и Джисон переживал за это будущее больше, чем в момент, когда Пак Чинен смотрел на него оценивающим взглядом и делал свои выводы по поводу его карьеры. Хан обтер вспотевшие ладошки о пижамные штаны, резко выдохнул, решив, что больше не может оттягивать момент. Он приоткрыл дверь и очень удивился, когда обнаружил Хенджина не в постели, а за рабочим столом. - Ты почему не лежишь? Тебе нужен полный покой и постельный режим, - Джисон удивился еще больше, когда увидел на столе открытую акварель и кисточки. Девять часов утра, а Хенджин уже не спал. Он рисовал свою собаку. - Я проснулся из-за того, что Феликс собирался в школу, и больше не смог заснуть. Когда у меня температура, у меня всегда появляется вдохновение, - Хенджин усмехнулся. Ему было забавно, что после всех разногласий, Хан зачем-то пришел к нему в комнату и стал задавать весьма странные вопросы. Джисон встал за его спиной Джинни, чтобы не мешать ему, но в то же время видеть, что он делает. В глубине души он восхищался одногруппником, но не мог признаться в этом даже самому себе. Они, находясь в одной комнате, обменялись парочкой слов и даже не убили друг друга. Это был большой прогресс, и им обоим хотелось, чтобы так продолжалось дальше. Но Хенджину, как и Джисону было очень неловко начинать «тот самый» разговор первым. Каждый надеялся на другого. - А ты почему не в школе? Замучаешься же потом пропуски отрабатывать. Мы и так в последнее время стали часто уходить с последних уроков. - Я… Захотел остаться… - у Хана ужасно горели щека от стыда, и он прекрасно понимал Чана, который постоянно краснел, когда смущался или врал. Невозможно было замаскировать эмоции, если они были настолько сильными. - Ты рисуешь Кками? Джисона трясло. Он боялся, что Хенджин не ответит ему или сделает это в грубой форме. Боялся, что сам может в очередной раз последовать за своей несдержанностью и вспыльчивостью и начать очередной конфликт. Тут же он вспомнил обещание, давно данное Кристоферу: извиниться и остановить бессмысленную, глупую вражду. А ведь Чан был прав, нужно было помириться, пока мальчики не зашли очень далеко, все дальше двигаясь по пути агрессии и ненависти друг к другу. - Да, ты прав, - спокойно отозвался Хенджин, набрал немного краски, поместил ее на используемую в качестве палитры тарелку и разбавил большим количеством воды. Хан наблюдал за его действиями, как завороженный. - Это Кками. У нас с ней натянутые отношения, но я все равно люблю ее. Первый мазок. Все что делал Хван превращалось в произведение искусства, и его одногруппникам оставалось лишь восхищаться тем, как один за другим раскрывались таланты их друга. Джисону нравилось разглядывать Хенджина, и чем дольше он смотрел на него, тем сильнее понимал Феликса. - Прости меня. Ты не плохой рэпер. И вообще у тебя хороший голос и… классные ноги. Мне бы такие. Я вел себя как мудак. И да, я не пошел сегодня в школу специально, чтобы сказать тебе это без лишних ушей. - И ты меня прости, - внезапно Хенджин повернулся к Джисону и с грустью в глазах посмотрел на него. - Я правда не хочу ругаться с тобой. Давай забудем обо всех наших разногласиях, хорошо? Джисон засиял. - Ты меня простишь за тот случай с Феликсом? - Да. Давай вообще забудем о нем, будто ничего и не было. Хёны были правы. Мы ругались из-за глупостей, но сейчас нужно сосредоточиться на общем деле и нашем будущем. Хенджин наклонился вперед с задумчивым лицом прописывая густую шерсть собаки. Несколько его белоснежных прядей выскользнули из-за уха и упали на глаза, от чего он наморщился. И Хан позволил себе то, что всегда казалось чем-то запрещенным: осторожно вернул его прядь на место. Волосы Хенджина были очень мягкими и гладкими. Он был самим совершенством, и так считало все его окружение, даже если об этом никто не говорил вслух. Но Джисон не стал размышлять на эту тему дальше. Его глаза полезли на лоб. - Хенджин-а, ты очень горячий. Вернись в постель, пожалуйста, я переживаю за тебя. Джинни задумался, глядя на открытую акварель и мокрые кисточки. В любое другое время он бы поспорил с Джисоном и спросил у него, а кто он такой, что раздает советы. Но сейчас решил, что будет разумнее, если он прислушается и переместиться на кровать. Очень хотелось рисовать. В голове было столько идей и планов, но сил на это почти не осталось. Хенджин чувствовал себя размазней. Ему с трудом давались самые обычные вещи, и было обидно, что свободное время так глупо тратилось впустую. Хенджин встал из-за стола и принял убирать художественные принадлежности, как Хан бросился помогать ему. - Не беспокойся, я приберусь. Просто отдыхай, - он собрал грязную посуду и кисточки и пошел с ними в ванную, оставив Хенджина с легким недоумением на лице. Не спав всю ночь и хорошенько обдумав свое поведение, Хан изменился до неузнаваемости. И, смотря на него, Хенджин решил сделать то, о чем думал уже давно. Феликс бы мог им гордиться. Он опустился на колени, заглянул под кровать и достал небольшую коробочку, в которой хранил сделанные своими руками украшения. Он долго выбирал, что же из этого может понравиться Хану, совершенно не зная его вкусы, пока не остановился на бело-красном браслетике из крупного бисера. Джисон удивился, когда вернулся в комнату с чистыми кисточками и увидел, как Хенджин сидел на полу и что-то крутил в руках. - Что ты?.. - Это тебе, - вдруг он встал и с улыбкой протянул Хану браслет. - Прости, что не подарил тебе ничего. Подумал, что ты не захочешь носить мои украшения, что они тебе не нужны, и только потом понял, что ошибался. - Это правда мне?.. Ты не шутишь?.. - Нет. - О боже, Хенджин-а, спасибо! Это самый лучший подарок, который мне когда-либо делали! - Джисон стиснул Хенджина так сильно, что тому стало трудно дышать теперь не только из-за бронхита. - Ну же, Джисон-а, ты заразишься… - прокряхтел Хенджин, улыбаясь и хлопая Хана по спине. Он чувствовал, как на него навалились шестьдесят пять килограммов живого веса, и попросил ослабить хватку Хана, который помог ему лечь в кровать и стал носиться с ним, как заботливая мама. Он накрыл его одеялом, подогнув края со всех сторон, чтобы ему было теплее и комфортнее. Прибрался на столе, разложил все по своим местам, каждые десять минут спрашивая у нового друга, все ли хорошо и ничего ли ему не нужно. А все, что нужно было Хенджину - это сон. Как только его голова опустилась на подушку, то он почувствовал усталость и сладкое, опьяняющее чувство растекающейся по его телу слабости, которая тут же затуманила разум. - Хочешь я заварю тебе чай? - спросил Хан, но Хенджин мотнул головой. - А что хочешь? Может, ты поешь? Ты не завтракал вообще. Я еще не видел тебя на кухне сегодня. - Я ничего не хочу, Хан-и, спасибо. Я просто хочу спать. - Но ты же… - Джисон заподозрил что-то неладное, сходил за термометром и, когда увидел тридцать восемь градусов, грустно посмотрел на Хенджина, который выпил таблетку и собирался поспать. - Хорошо, отдыхай. Если тебе что-то понадобится, то зови меня, я буду дома. Хан принес Хенджину еще один стакан воды, печально улыбнулся и покинул спальню, чувствуя облегчение вперемешку с переживаниями за одногруппника. Они только более-менее нашли общий язык, и очень не хотелось бы, чтобы с Джинни что-то случилось. Но было плохое предчувствие, хотя Джисон просто имел нехорошую привычку накручивать себя без причин. Обычно слабых или болеющих выгоняли, а если и оставляли, то потом от них избавлялись на ежемесячных просмотрах, потому что те не могли догнать остальных ребят. Никто не исключал тот факт, что Хенджин мог стать одним из них, но никому не хотелось, чтобы ведущий танцор покинул их группу, так и не успевшую дебютировать официально. Редко, когда кто-то болел, тем более так серьезно, а если и болели, накачивали себя таблетками и многочисленными лекарствами и шли тренироваться и убивать свое здоровье дальше. Чанбин и Чан ни разу не болели за два года. Да и сам Джисон, кажется, забыл какого это лежать с температурой в постели и надеяться, что это все как можно скорее закончится, поэтому было непривычно заботиться о Хенджине в самый разгар его болезни. Но приятно. Хан почувствовал себя лучше от того, что просто помог ему и помыл за него кисточки и убрал краски. Моментально забылись все их скандалы. Осталось лишь неловкое чувство стыда от воспоминаний, какими нелестными словами они называли друг друга, какие гадости говорили за спинами. Все то время, пока Джисон сидел в своей комнате и делал уроки на завтра, Хенджин сильно кашлял, и каждый раз, когда он заходился в очередном приступе, у мальчика сжималось сердце. Был двенадцатый час дня, и он прекрасно понимал, что его одногруппники вернутся домой не скоро. А, может быть, и вовсе сразу пойдут в JYP и будут готовиться к завтрашнему выступлению перед Пак Чиненом. Именно поэтому все заботы о Джинни легли на хрупкие плечи Хана, который уговаривал себя не мешать другу спать. Но в какое-то время навязчивые мысли не дали покоя, и Джисон взял термометр, измерил температуру Хенджина, и когда тот показал тридцать девять градусов, начал по-настоящему паниковать. Он почувствовал себя в ловушке, находясь в четырех стенах один на один с болеющим человеком без должных знаний. Хан даже не смог бы перечислить все внутренние органы человека. И уж тем более он не знал, что делать, когда у кого-то была высокая температура. Одно радовало: он где-то слышал, что умереть можно при температуре в сорок один градус и выше, но пока до этого не дошло. Это только пока. Хенджин был очень бледным и холодным, хотя термометр показывал совершенно обратное. Он жаловался на холод и то, что не мог согреться даже под двумя одеялами и пледом Феликса, кутаясь в них все сильнее. И Джисон просто не знал, на что он был способен повлиять, чем мог облегчить страдания Хенджина, которому практически на глазах становилось все хуже и хуже. - Чанни-хён, - взволнованно произнес Хан, пытаясь унять дрожь в руках, пока он держал телефон. Пришлось позвонить хёну и рассказать о своем прогуле и долгожданном примирении с Хваном. Но сейчас это не волновано ни его, ни лидера, у них у обоих имелась проблема посерьезнее. - Хенджину очень плохо, и я не знаю, что мне делать. У него температура тридцать девять, но он говорит, что ему холодно. Я укрыл его всем, что нашел, но ему только хуже. Я… правда не знаю, хён. Мне страшно… - Позвони в «Скорую», Джисон-а. Я буду дома через пятнадцать. Ты главное сам не переживай. Хорошо? Ничего страшного еще не случилось и не случится. Думай о хорошем. - Я постараюсь… - совет «думай о хорошем» показался бредом. Джисон нервно сглотнул и положил трубку. Раньше обстоятельства никогда не доходили до того, чтобы он самостоятельно вызывал «Скорую помощь» или связывался с врачами, и для него это был огромный стресс. Ему ответила по голосу милая девушка-оператор, а он с трудом описал ситуацию и назвал адрес их дома, позабыв на каким этаже они живут и какой номер у квартиры. Хан очень надеялся, что кто-нибудь из взрослых скоро придет, потому что ему не нравилось все, что происходило сейчас. Хенджину стало резко жарко. Он буквально начал пылать в огне, откинув все одеяла и покраснев, как будто только что вышел из сауны. Хан бегал в ванную и мочил полотенце в холодной воде, прикладывая его ко лбу Хенджина и прося не отключаться. Он не знал, почему при высокой температуре нельзя спать, а просто слышал общие фразы в различных фильмах, подключая все знания, которые у него были. А их было немного. Его пугали перемены в Хенджине и то, что десять минут назад он умирал от холода, а сейчас сгорал от температуры, с трудом соображая, где он и что с ним происходит. В дверь позвонили, и Хан на трясущихся ногах обреченно отправился открывать дверь. И даже, когда в квартиру зашла довольно приятная, немолодая женщина ростом ниже Хана в его шестнадцать лет, он все равно не смог расслабиться. Он был настолько потерян, что у него не получилось выстроить диалог с врачом. И всю информацию, которую удалось выудить из него - это то, что Хенджин болеет уже несколько дней, а сейчас температура вдруг подскочила до тридцати девяти градусов, если уже не больше. Жаропонижающее не помогло, а больше Хану сказать было нечего. - Я осмотрю его, - сказала женщина и спросила, где для начала ей можно помыть руки. Джисон разрывался. Ему хотелось спрятаться где-нибудь и не выходить из своего укромного уголочка, настолько сильно он переживал и не знал, куда себя деть. Но в то же время, он понимал, что обязан находиться рядом с Хенджином, что бы не случилось, в любой ситуации. И вдруг в голову закралась еще одна ужасная мысль. А что, если Хвана госпитализируют, и потребуется сопровождающий? И Джисон себя почувствовал самым бесполезным и бестолковым человеком на свете, прекрасно понимая, что он не справится даже с такой простой задачей. - Джисон-а? - знакомый голос показался таким родным и исцеляющим. Хан со слезящимися глазами обернулся и, когда увидел Чана, чуть не расплакался от радости и облегчения. Крис увидел это, а потом поздоровался с врачом, сказав, в какой комнате Хенджин, и обнял Джисона. Тот удивился, тому, что лидер не пошел первым делом к Хенджину, а остался с ним. Это было такое приятное потрясение, которое еще больше растрогало Хана. Он почувствовал себя нужным и любимым. Чан переживал не только за Хенджина, но еще и за него, и это еще больше растопило ставшим в последнее время холодное сердце мальчика. - Все хорошо, - подбодрил его Крис. - Не переживай. Я здесь, рядом. И я не допущу, чтобы случилось что-то плохое. Чан усадил Джисона на стул, а сам отправился к Хенджину, заранее вспомнив, где у него хранилась денежная заначка на как раз такой экстренный вызов «Скорой помощи», потому что страховка зачастую покрывала только треть. И то мальчикам сказали, что температура тридцать девять - это не повод вызывать врачей и отвлекать их от более важных вызовов, на что у Криса было свое мнение, отличное от мнения женщины, которая написала на собственном листе с печатью название лекарства, которое нужно было колоть самостоятельно, если температура Хенджина снова поднимется до таких значений. - Я вообще не вижу смысла сбивать температуру ниже тридцати девяти, - говорила женщина, когда спустя буквально семь минут собиралась уходить. - Вы главное не паникуйте. Это обычное скачкообразное течение лихорадки. Сначала температура снижается, затем резко повышается. Иногда даже кажется, что человек пошел на поправку, но это совсем не так. - То есть вы не будете его госпитализировать? - уточнил Чан. - Не вижу необходимости. Дома, как говорят, «и стены лечат», а в больнице можно запросто схлопотать госпитальную инфекцию и заработать дополнительные проблемы. Пока ничего критического я не наблюдаю. Хрипы выслушиваются, но это характерно для его заболевания. Пусть лечится, принимает лекарства и самое главное - пьет побольше жидкости. Заставляйте его пить. Через «не хочу, не могу, не буду». Это необходимо, чтобы снять вирусную интоксикацию. Врач попрощалась с Чаном и Ханом, который все это время с потерянным видом сидел на кухне, и Бан отправился провожать ее, получив на руки чек с указанной суммой за вызов бригады. Он смиренно вздохнул. Хенджин спал, и Крис сел напротив Джисона и без сил положил голову на стол. Очередной раз, когда он перенервничал. Хенджин продолжал болеть, они лишились тысячи долларов, завтра должно было состояться прослушивание перед пд-нимом. Это была затяжная черная полоса в жизни мальчиков. - Крис-хён, - тихо проскулил Джисон и погладил Чана по голове, таким образом показывая ему свою поддержку. - Прости, что потревожил тебя, я так сильно испугался за Хенджина… - Да, Хан-и, я тоже. Мне стало очень страшно, когда ты мне позвонил. И тебе не за что извиняться. - Крис-хён, я не хочу его потерять… И других потерять тоже не хочу. Ну, разве что Минхо-хёна. Чуть-чуть. Он рассмеялся и снова тут же стал серьезным. - Мне стало очень противно от самого себя. Я подумал, если Хенджин-а начнет умирать прямо у меня на руках, я даже сделать ничего не смогу. А что, если Пак Чинен выгонит его, Чанни-хён? Мы только помирились, нам столько нужно наверстать упущенного. Я боюсь. - Не бойся, - ласково ответил Крис. - Я этого не допущу. - Обещаешь? - Джисон с надеждой посмотрел на него. - Конечно. Пока вы со мной, вам ни о чем не стоит переживать.

***

На следующий день нуны-стилистки сильно удивились, когда не увидели Хенджина в гримерке. Они пошутили, что Джисон решил избавиться от танцора, прибив его в каком-нибудь темном переулке. Но Чан заверил их, что тот просто на больничном, и поспешил обрадовать, что теперь Хенджин и Джисон друзья. Нуны не поверили его словам. Крис час назад видел Пак Чинена на первом этаже, рядом со входом в компанию, и у того было прекрасное настроение. Они обменялись взглядами, поклонившись друг другу, и пд-ним сказал Крису, что ждет от «Стрэй кидс» по-настоящему захватывающее выступление, и Чан пообещал, что так и будет. Несмотря на трудности в последнее время, они отлично поработали в течение почти двух недель, и он был уверен в своих мальчиках даже больше, чем в себе. Пока визажистки поочередно красили ребят, он сильно переживал и мысленно ругал себя за то, что сам мог бы стараться лучше. Вставать, например, на час раньше, или вовсе не спать, и браться за большее. Зато был тот, кто верил в Чана, даже когда он сам думал о себе плохо. Минхо подошел к Крису, пока у них было свободное время в ожидании Пак Чинена в танцевальном зале, и стал массажировать его плечи и спину. - Я за километр чувствую, как ты напряжен. Прекрати нервничать. Лидер всегда должен оставаться лидером. - Я не снимаю себя с этой должности, - возразил Чан и тихо ойкнул, когда Минхо надавил между лопаток. Они оба обернулись, чтобы убедиться, что никто не наблюдает за ними и что никому нет до них дела. - Расслабься и получай удовольствие. Ты отлично поработал, и со всем справишься. Ты большой молодец, волчонок, - прошептал Минхо, хлопая по рукам и ногам Чана, чтобы снять с них напряжение. - Взбодрись. - Нужно было больше заниматься, - Чан замотал головой, чувствуя, как его начинает накрывать паника. - Нужно было. - Угомонись. Просто сделай все точно так же, как на тренировках со мной. Минхо усмехнулся, еще раз удостоверился в том, что их никто не видит, и шлепнул Чана по заду. Тот встрепенулся. Но на этот раз это оказались приятные ощущения. - Это тебе на удачу, - Хо подмигнул ему и сказал, что пора собирать команду и начинать представление. Прежде чем танцевать, мальчики выстроились в ровную линию перед пд-нимом, который ради двадцати минут с ними нарядился, как на настоящий концерт. Сегодня он был одет еще роскошнее, чем полторы неделю назад, надев, казалось, все самое лучшее на себя, от чего мальчики в собственной спортивной одежде выглядели очень жалко и немного нелепо. Ему можно было позавидовать. Он был звездой, и ребята, стоя напротив него, вряд ли думали, что когда-нибудь могут стать такими же популярными. - Почему вас пять? - поинтересовался Пак, тыкая ручкой и пересчитывая воспитанников. - Хван Хенджин заболел, пд-ним, - отчитался Крис. - Он был у врача. У него бронхит, и он на больничном. - Насколько серьезные у него проблемы со здоровьем? Он находится дома или в больнице? - Дома. Как сказали, состояние средней тяжести, но ничего страшного, он быстро поправится. Он чувствует себя уже гораздо лучше. Чан невинно улыбнулся, чтобы мужчина даже не догадался, что он привирает. Вчера Хвану было очень плохо. Он как уснул в обед, так и проспал до самой ночи, после чего проснулся, немного попил и снова отключился до самого утра. - Хорошо, - Пак кивнул. - Но смотри, Бан Чан, ты знаешь мои правила. Тот кивнул, а Феликс испуганно округлил глаза. Мысль о выгоне Хенджина пугала его больше всех. Мальчики представили директору две новые песни, написанные «3рачей» и, самое главное их творение, - «Hellevator». На этот раз Чан учел абсолютно все замечания, изменил тональность, подправил минусовку и поменял некоторые партии местами, после чего эта песня заиграла совершенно по-другому. Но он все равно не мог сказать, что был доволен собой, будто бы произнесенные вслух или даже в мыслях слова мог услышать Пак Чинен и придраться к нему еще сильнее. И когда все закончилось, Чан ждал вердикт. Сперва ему всегда казалось, что самое страшное - это момент, когда ты стоишь в позиции и ждешь начала музыки, умоляя самого себя не допустить никаких ошибок на этот раз. Но потом он понимал, что нет ничего страшнее немного молчание человека, который решал твою судьбу. - Я хочу увидеть танец еще раз, - после обдумывания увиденного произнес мужчина, и у внутри Криса все оборвалось. Он на секунду забыл о том, что лидер со своими обязанностями и что должен в первую очередь подумать о своих ребятах. Вместо этого он с растерянным видом посмотрел на Минхо, а в его глазах читался вопрос: что на этот раз не так? Хо было не сложно догадаться, что Чан снова принял все на свой счет и, пока мальчики, тихо перешептываясь, расходились по «точкам», он приобнял его. - Ты отлично справился. Дело не в тебе. - А в ком тогда? - Не знаю, выкинь эту мысль из головы. Я видел тебя, и мне все понравилось. Чан вздрогнул. Было тяжело из раза в раз осознавать, что ты именно ты тянешь группу вниз, а не наверх. Он перехватил микрофон поудобнее, поправив провод ушного монитора, как Пак ручкой указал на него. - Иди сюда. - Я? - Крис обернулся, чтобы убедиться, что этот жест действительно адресован ему. - Да. Помощники директора принесли для Чана стул, и тот скромно присел рядом с пд-ним, уже не чувствуя себя тем бандитом, каким был в самом начале этой длинной истории. Он вспомнил, как «3рача» представляли трек по нуну и ему стало жутко стыдно. Крис хотел избавиться от всех воспоминаний, связанных с тем периодом жизни. И сейчас он точно так же сидел и ждал, когда же его команда начнет свое представление. Пак кивнул, и Минхо с помощью дистанционного пульта включил музыку. Чан сидел, как на иголках, и даже не смотрел на ребят. Он всматривался в лицо директора и пытался понять, что же тот чувствует, какие эмоции испытывает. Но мимика мужчины была всегда обманчива, потому что сначала он мог с улыбкой до ушей восхищаться мальчиками во время танца, а потом отчитывать их так, будто те готовились не к дебюту, а к своему выгону. Сердце бешено билось в груди. И Чан не знал, для чего он сидит. Он стал думать о том, что его посадили специально для того, чтобы оценить свою группу со стороны, а потом самостоятельно выгнать самого слабого, на его взгляд, участника. И в какой-то момент он накрутил себя до такой степени, что даже не обратил внимание, что музыка выключилась. Мальчики выстроились в ровную линию, поклонились, и взялись за руки, готовясь выслушать мнение, каким бы оно ни было. - Бан Чан, что ты скажешь по поводу того, что ты увидел? Ты доволен? - по голосу Пак Чинена не было понятно, понравилась ему групповая хореография во второй раз или нет. - Да, - уверенно ответил Крис. Вне зависимости от результата он бы все равно ответил положительно, защищая своих ребят в любой ситуации. Однако это был тот случай, когда он был действительно доволен работой парней, которые в этот раз постарались на славу, вложив все силы в танец и песню. - Я тоже, - хмыкнул пд-ним. - Приятно видеть изменения в лучшую сторону. Вы молодцы. Мальчики заулыбались и начали в очередной раз кланяться Паку, выражая благодарность, а Чан смотрел на них со стороны, испытывая чувства настоящего гордого отца. Они все были ему как дети, как младшие братья, которые даже не доросли до совершеннолетия и уже попали под его крыло. Чан сам толком ничего не знал, но старался изо всех сил делать жизнь мальчиков чуть лучше. Столько всего поменялось с того момента, когда «3рача» написали трек про нуну, надеясь дебютировать с ней, как рэп-юнит. Чана переполняли чувства. Он был очень рад, что все закончилось хорошо, хоть они еще не разобрали каждого участника по отдельности. - Стало чуть лучше, но мои замечания остаются прежними. Феликс, работай над корейским, тебе нужно больше стараться. Чанбин, Хан, чуть больше экспрессии, в этот раз мне ее не хватило. Насчет Минхо я снова ничего не могу сказать, ты все еще непонятен для меня. А Крис… давай поднимемся ко мне в кабинет. Нужно кое-что обсудить. Эти слова прозвучали, словно гром среди ясного неба. В один момент улыбка пропала с его лица, а мальчики и перепугались настолько, что стояли как вкопанные и с ужасом смотрели на своего лидера, которого уводил директор. - Неужели выгонит?.. - предположил Феликс. - Но он же, вроде, остался доволен всем, - Чанбин нахмурился. - Вот именно, что «вроде», - с сарказмом ответил Минхо и уже пошел за мужчинами, как его остановили и попросили вернуться вместе со всеми мальчиками в общежитие и просто ждать возвращение Кристофера домой. От хорошего настроения ничего не осталось. Чану было и страшно, и обидно, потому что он вставал каждый день в семь утра, терпел боль и усталость, не спал и даже стал меньше есть ради того, чтобы Пак Чинен выгнал его, так и не увидев улучшений? Насколько нужно было быть бесталанным человеком, чтобы после такой проделанной работы не преуспеть даже на немного. Крис шел очень грустный с опущенной головой и рассматривал свои танцевальные кроссовки, которые выглядели так, будто он пешком прошел в них всю Великую китайскую стену. Ноги ужасно болели после всех тренировок, а мышцы были до сих напряжены после танца, и Чан чувствовал ужасную усталость и бессилие. Но у него не было возможности отдохнуть. По всей видимости, его ждал очередной очень долгий и неприятный разговор. Пак завел Чана в свой кабинет и предложил присесть. Он позвонил кому-то, обсудил несколько вещей, в подобности которых Крис не вдавался, а потом опустился в свое кресло. - Начну с похвалы. Чан, ты молодец. Ты растешь у меня на глазах, как профессионал и как человек. Ты хорошо поработал над собой с того момента, как мы виделись в последний раз. - Спасибо, - Крис скромно улыбнулся. - Мне очень понравилось, что ты стал более пластичным и мягким. Твои движения сегодня выглядели так, словно лилась вода из графина. И, конечно, же мальчики. Ты сам все видел со стороны. Вам есть над чем работать, но мне нравится ваш потенциал. - Спасибо большое, пд-ним. Мы будем развиваться дальше. - Но есть еще одна вещь, которую я хочу обсудить. Вы танцуете, читаете рэп и пишите музыку. Но ваши голоса… Никто ведь из вас не певец, ведь так? - Все поют в меру своей возможности. По-настоящему сильный голос только у Хана Джисона, хотя он специализируется на рэпе вместе с Со Чанбином. - В этом-то и проблема. Я долго размышлял над этим и пришел к выводу, что вашей группе не хватает звучности. Крис понял, к чему клонит мужчина и сразу добавил: - Я понимаю, сэр. Мы будем больше стараться и улучшать свои вокальные данные. Я прослежу, чтобы группа… - Кристофер, это не совсем то, что я имел в виду. Ты, конечно, прав, но сейчас речь не об этом. - А о чем? - Чан напрягся. В последнее время он понял, что от Пак Чинена можно ожидать чего угодно. Ему уже не было страшно. Он просто устал бороться с сюрпризами, преподносимыми этим человеком. И он ведь даже не был генеральным директором, у которого, по словам старших, было еще больше странностей. - Подожди здесь, я скоро вернусь, - внезапно пд-ним встал со своего места и покинул кабинет. И вот тогда Бан Чан совсем ничего не понял, оставшись один на один с плакатами с изображением хозяина этого кабинета. Так хотелось материться. Чан уткнулся в свои руки и тяжело вздохнул, мечтая сходить в душ, поесть, принять горизонтальное положение и погрузиться в мир Ютуба до самого утра. Ему ничего больше не надо было, кроме небольшого отдыха, о существовании которого Крис и вовсе не вспоминал. Хотелось вернуться в общежитие, посадить напротив себя Минхо и просто поговорить с ним по душам, попить чай в спокойной обстановке или сходить на прогулку, но только не сидеть в душном кабинете и томиться в ожидании своей очередной участи. Но то, что произошло дальше Крис вообще представить себе не мог. Пак Чинен сделал то, до чего Бан бы не додумался: привел в кабинет двух мальчиков. И если Хенджин, Хан и Феликс, которым было по шестнадцать лет, выглядели очень молодо, то в случае с этими двумя Чан вообще не мог сказать, сколько им лет. Один из мальчиков и вовсе показался ему откровенным ребенком, которого, по всей видимости, украли во время перемены в школе и притащили в компанию насильно. - Знакомься, - бодро произнес пд-ним, обнимая ребят за плечи. - Ким Сынмин и Ян Чонин. Новые участники твоей группы! - Что?! - вскрикнул Крис, и новенькие испугались. Не хватало еще, чтобы они подумали, будто сидящий перед ними парень в трениках, их будущий лидер, неадекватный тип. - Пд-ним… - С этого дня вас восемь человек. - Но, пд-ним, наша команда не может постоянно претерпевать изменения! Это же влияет на песню, на хореографию и, самое главное, на психику других участников. Пока они сдружатся, пока… - Кристофер, это не ты решаешь, а я. Но могу сказать одно: больше никого вам добавлять не буду. Вы идеально подобраны по уровню танцев и по голосам. Разве что буду исключать тех, кто тянет группу вниз, имей это ввиду. - Пд-ним… Они же… Дети… - Да, как и вы все. У вас плохой вокал, и я нашел для вас пока что лучших, на мой взгляд, вокалистов. Чан был на грани истерики. Два мальчика стояли и смотрели на него своими искренними детскими глазами, а он вообще не понимал, что с ними делать. Как выяснилось, Сынмину было пятнадцать, а Чонину и вовсе четырнадцать, от чего Бан хотел прямо сейчас снять с себя все полномочия лидера и переложить их на кого угодно. Он-то с шестнадцатилетними мальчиками еле справлялся, хотя четыре года назад сам таким был. А тут ему подсунули ребенка, который еще ходил в среднюю школу. Пак попросил ребят подождать Чана в коридоре, представив его как лидера и их хёна, который несет за них ответственность. И как только дверь захлопнулась, Крис начал включать свою фантазию, проявляя знания корейского, выстраивая такие сложные и аргументированные предложения, чтобы до пд-нима дошло. Ему не нужны еще два участника в группе. Тем более такого возраста. Не нужны. Он был готов вставать на колени и умолять, чтобы группу оставили в составе шести человек, но все без толку. - Бан Кристофер Чан, это не обсуждается. Мы уже внесли их во все документы. Я планировал сделать это давно, просто искал удобный случай, чтобы сообщить тебе об этом. - Но нам даже жить негде ввосьмером. У нас нет еще одной комнаты для них. Нам нужна квартира побольше. - У вас и так четыре комнаты. - Три. - Четыре. - Нет, три. - Бан Чан, - Пак Чинен строго на Криса, тот смутился. - Уж мы-то знаем, в какие условия вас заселили. - А-а-а… протянул мальчик, внезапно вспомнив, про одну крохотную комнату, которую они использовали, как кладовку. Чан бы никогда не подумал, что там можно разместить две кровати. - Все, иди. Сынмин и Чонин ждут тебя. Приведи их в общежитие, все покажи, расскажи, обустрой. И Чан, не дай бог кто-то будет обижать их. Поскольку они самые младшие, а Чонин теперь ваш макнэ, а не Ёнбок, ты отвечаешь за них головой. Понял? - Да, - Крис нервно усмехнулся. Ему разрешили идти, а он и вовсе не хотел уходить из этого кабинета, будучи готовым падать в ноги директору и просить передумать. Но дело сделано. В приемной Чана ждали два новеньких участника «Стрэй кидс» вместе со всеми своими вещами, приготовившись заселиться в новый дом прямо сегодня. Крису хотелось плакать. Но на этот раз устроить настоящую истерику с криками и уничтожением всего, что попадется под руку. Да, глупо, по-детски, но его эмоциям не хватало выхода наружу. С большим бредом он не сталкивался никогда. Новые участники в группе означали изменения во всем, начиная от самого простого - их быта, заканчивая перераспределением партий в песне и в танце. Это была катастрофа. И больше всего Чан не знал, как сообщить эту новость другим членам команды. - Пд-ним, можно просьбу? - он обернулся на мужчину, который в привычной для себя флиртующей манере разговаривал со своей секретаршей. - А можно следующий просмотр будет не через полторы недели. А хотя бы через две с половиной или три. Иначе мы не успеем… - Хорошо, Бан Чан, встретимся пятого декабря. Надеюсь, вам хватит времени, чтобы сделать все необходимые дела. Крис посмотрел на детей и натянул улыбку, обманывая их в том, что все хорошо. - У меня, кстати, псевдоним есть, - сказал Чонин и хитро улыбнулся. - Я Айэн. - Йени, - усмехнулся Сынмин. - Нет, неправильно. Айэн. Английские «Ай» и «Эн». - А будешь все равно «Йени». У Чана дёрнулся глаз. Он написал Хо и попросил его никуда не уходить из дома и приготовиться к очень серьезному разговору, а потом забрал мальчиков и, как настоящий отец, повел их домой. Минхо пришел в ужас, когда увидел Сынмина и Чонина, а когда узнал, сколько им лет, то и вовсе отказался работать с ними. Пришлось позвать его на серьезный разговор, попросив одногруппников не подслушивать. Но тем не было дела до хёнов. Их ошарашила новость о том, что теперь группа состоит из восемь человек, и они смотрели на новеньких, как на пришельцев. - Крис, Чонину четырнадцать! Мы с шестнадцатилетними-то еле справляемся. И то я не уверен в этом. - Хо, я понимаю, но мы никак не изменим это, - с жалостью произнес Чан. Мальчики, как обычно, стояли на балконе, закрывшись от всех шторкой, и обсуждали ситуацию, которая в данный момент казалась им критичной. - Ты просто представь, как много нам переделывать. Придется переписывать три трека и полностью менять хореографию одного танца. - Чертов пд-ним… - прошипел Минхо. - Ни раньше, ни позже, блять. А что будет еще через неделю? Он пришлет нам на этот раз двенадцатилетнего мальчика? Или вообще детсадовца?! Я не нанимался воспитателем! - Минхо-я, ребята ни в чем не виноваты. Я тоже расстроен, но наш негатив не должен отразиться на них. Танцор сердито посмотрел на Чана и согласно кивнул. У них все равно не было выбора, от них ничего не зависело. Пугала та мысль, что им могли специально добавить людей, потому что во всю готовилось к выгону Хенджина из группы из-за болезни. Это страшило, но, вроде, сегодня ему было лучше. Крис очень надеялся на то, что Джинни скоро сможет присоединиться к их тренировкам. До окончательного просмотра осталось почти два месяца, и Крис настраивал себя на положительную волну, веря в то, что они все успеют. Они с Минхо покинули балкон. Сынмин и Чонин стояли со своими вещами в коридоре, совершенно не понимая, куда им идти и что делать.