Волчья стая

      Сынмин оказался паинькой, несмотря на его периодически косые взгляды в сторону мальчиков. Он хорошо учился в школе, преуспевал в вокале, играл на разных музыкальных инструментах. Но особенностью его истории, с которой он попал в команду к Чану, стало то, что он был категорически против той сферы, в которой оказался. Он занимался бейсболом, но из-за травмы забросил спорт, после чего пришел в мир шоу-бизнеса. И Сынмин ненавидел вссе это, попав в JYP из-за отца, который решил поспособствовать развитию музыкального таланта сына, совершенно не посоветовавшись с ним. Но надо отметить, что отец не ошибся. Голос Сынмина действительно пробирал до мурашек, идеально сочетаясь с высоким голосом Чонина, и «3рача» решили, что это отличный материал, с которым можно хорошо работать. Ребята были такими юными, но уже такими способными, и рэперы видели в них большой потенциал. Возможно, действия пд-ним имели свой смысл. Возможно, «Стрэй кидс» действительно не хватало настоящих певцов. Мальчикам пришлось в спешке переделывать все треки. Чтобы сделать партии Сынмину и Чонину они решили сократить партии других ребят и удлинить минус, и «3рача» провели около двух суток в студии практически безвылазно, жертвуя своим сном и отдыхом для того, чтобы через сорок восемь часов у них было все готово к тому, чтобы перезаписывать песни в составе восьми человек. И, вроде, все шло хорошо, пока что они укладывались в поставленные сроки. Но совсем скоро вернулись те проблемы, от которых «Стрэй кидс» так старательно избавлялись целый месяц. Сынмина и Чонина в новой семье приняли очень тепло. Феликс радовался тому, что он больше не макнэ, потому что ему не нравилось быть самым младшим участником группы, которого обычно контролировали больше всех. Хан присел на уши Чанбину, что теперь у них появились новые друзья и с ними можно играть в приставку по ночам, пока хёны не видят. А Хенджин уже за два дня успел найти общий язык с Сынмином, оказавшись в чем-то похожим с ним по характеру и мировоззрению. Однако труднее всего адаптация в новом доме в новом коллективе давалась Чонину. Ему было всего лишь четырнадцать лет, и у него так сильно бушевали гормоны. Сначала Йена, как его прозвали мальчики, вел себя тихо и скромно и, что самое странное, пугался любых громких звуком и вскриков, и иногда старался даже лишний раз не попадаться никому на глаза. Но постепенно его стеснение и зажатость сошли на «нет». И когда он окончательно понял, что никто ничего не сделает ему ничего плохого, и он начал постепенно прощупывать границы дозволенного. У Нини был отлично развит слух и голос. Он даже с первого раза справился со своей партией в треке «Hellevator», за что Чан похвалил его, потому что обычно запись длилась с утра и до глубокой ночи, потому что каждый то и дело допускал какие-то ошибки и продлевал время работы. Из-за этого Крису стало присуще свойство ворчать на парней. Много ворчать. Но факт оставался фактом - Чонин был подростком, которому казалось, что ему горы по колено. И, переехав из Пусана в Сеул и став жить самостоятельно, он почувствовал себя по-настоящему взрослым и свободным. Переезд заставил его обезумить. Наконец-то никаких родителей и их дурацких запретов. Он думал, что может делать, все что хочет. А в столице действительно было чем заняться, и особенно об этом были осведомлены «3рача», которые последние два года так и провели: шлялись своей компанией по улицам города. Однако пыл Чонина был некстати усмирен двумя старшими, выстраивавшими дисциплину группы больше месяца. Чан и Минхо, которые чуть с ума не сошли с Ханом и Хенджином, теперь требовали от мальчиков полного послушания и подчинения, чтобы впредь не возникало проблем внутри группы. Понемногу «Стрэй кидс» совершенствовались и с каждым днем становились ближе к тому, чтобы показать свое представление перед всей дирекцией и продюсерским составом JYP, чтобы те решили, достойны мальчики дебюта или нет. Подготовка ожесточалась, и хёны хотели, чтобы их ребята вели себя как можно серьезнее, хотя тем не всегда это удавалось. Они все равно продолжали оставаться энергичными, неугомонными мальчишками, в отличии от Чана и Минхо, которые были с головой погружены в работу и быт. Младшие могли не спать ночью, смотря телевизор или играя в приставку, могли прогуливать школу, не делать уроки или не обедать. Могли вести себя слишком легкомысленно и несобранно. Но только Чонин начал переходить все границы дозволенного. Прошло четыре дня с того момента, как новенькие присоединились к группе. И никто бы не подумал, что их макнэ - невысокий, худощавый мальчик с милыми лисьими глазами и детскими щечками может так первоклассно действовать на нервы. - Я СКАЗАЛ ТЕБЕ «НЕТ». Я НЕ ЯСНО ВЫРАЗИЛСЯ? - прорычал Минхо. У него уже дергался глаз из-за истерики Нини, которая длилась час. Одиннадцать вечера. Воскресенье. Все в общежитии занимались своими делами: Чанбин был в душе, Чан работал, мальчики просто занимались кто чем и никому не мешали. Зато Чонин ходил по квартире и старательно доставал взрослых, умоляя отпустить его в ночной клуб с одноклассниками. И хоть Крис категорически запретил ему выходить из квартиры после десяти часов и тем более ехать непонятно куда, непонятно с какой целью, Йена не унимался. Ему казалось идеальным убедить Минхо в своей правоте, чтобы хён смог повлиять на мнение лидера. Но его план с треском провалился. - Вы меня никуда не пускаете! Я сижу, как Рапунцель в башне, только волос не хватает! - кричал на всю кухню Чонин. - Волосы есть у Хенджина, - тихо произнес Чан. Он сидел за столом с одним наушником в ухе и занимался очередным минусом, которых хранился у него на компьютере среди множества других неизданных треков. Минхо и Сынмин готовили ужин на всех, а позже к ним должен был присоединиться Феликс, смотревший фильм с Хенджином. Ему уже разрешили вернуться в спальню на свое законное место, и теперь Ёнбока можно было найти лишь в их комнате. После болезни друга и недели, проведенной на диване в гостиной, он буквально не выходил из спальни. В гостиной для создания «определенной» атмосферы работал телевизор, который Джисон включил и про который благополучно забыл. Гудел чайник, из крана лилась вода. В доме было очень тепло и по-домашнему уютно. И всю прекрасную, размеренную семейную идиллию нарушал Чонин, от громкого певческого голоса которого закладывало уши. И если Чан никак не реагировал и сидел с немного потерянным лицом, пытаясь абстрагироваться, то Минхо принимал весь удар детской истерики на себя. Он не хотел, чтобы Йена приставал к и без того загруженному и уставшему Чану, поэтому самостоятельно вел с ним дискуссию уже минут тридцать, параллельно чистя и нарезая овощи. - Я хочу гулять! Почему я всю свою жизнь проводить в стенах общежития и компании?! Я хочу веселиться! - Чонин-а, еще раз тебе повторяю, что шляться в четырнадцать лет ночью по непонятно по каким заведениям - это не веселье, а самоубийство, - Минхо вымещал свой гнев на морковке, нарезая ее полосками. Одну из них он скормил Чану, которого уже начинало немного потряхивать от происходившего. Он серьезно задумывался над тем, что пойти в офис и засесть там до самого утра. - Прошу тебя, Йена, бери пример с других ребят, учись хорошему. Феликс изучает кулинарные книги. Хенджин плетет браслетики из бисера. Присоединись к ним, сделайте что-то вместе, научись чему-нибудь полезному. В доказательство слов Минхо, Феликс действительно пришел на кухню с кулинарной книгой, которую на днях купил в интернет-магазине по акции. Он лучезарно улыбнулся и попросил Сынмина подать ему фартук, и стал воодушевленно рассказывать о новом способе приготовления риса, который вычитал в сборнике рецептов. - Лучше успокойся и тоже помоги нам, - уже тише произнес Минхо. Он, как и все, успел полюбить Йену. И он понимал, что это всего лишь трудный возраст, но он никогда в своей жизни не сталкивался с подобным поведением. - Давай проведем этот вечер вместе. Посмотри на нас с Чаном. Мы никуда не ходим, сидим дома. И нисколько не страдаем. - Потому что вы старые! - выпалил Чонин. - Вам по двадцать, а у вас жизни никакой нет! Я лучше пойду к Чанбину-хёну! - Хорошо, иди, - Минхо развел руками. - Без проблем. Иди. Чонин высоко задрал нос, развернулся и пошел караулить Чанбина, стоя под дверью душевой. Макнэ не было какое-то, а потом он прошел по коридору, громко рыдая, и скрылся в своей комнате. Хо рассмеялся. Он прекрасно знал, что так и будет. - Какие вы злые хёны, - Чанбин в полотенце на бедрах показался в дверном проеме, цокнул языком и покачал головой. - Не пустили малыша-хлебушка в ночной клуб. Вам самим не стыдно? - Только не говори, что ты… - Я что идиот, по-вашему? Я сказал, что если он хочет в клуб, то пойдет только со мной, но эта идея его почему-то не обрадовала. - Да, интересно почему, - ухмыльнулся танцор и вздрогнул, когда Чан громко захлопнул ноутбук. Его нервы были на пределе. Он оказался не готов к тому, что у одного из его участников будет переходный возраст. - И ведь это только начало… - ужаснулся Крис. - Я не планировал становиться отцом в двадцать лет. - Тебе двадцать один. - Хо, прекрати накидывать мне корейские года. Мне двадцать, - сердито произнес Крис. - Не злись, - хмыкнул Минхо и протянул ему еще один кусок морковки. - Я пойду успокою мелкого, - Чан собрал все свои вещи и покинул кухню, так и проигнорировав морковку Минхо. Тот пожал плечами и съел ее сам. - Что с ним? - задал вопрос Сынмин. - Он выглядит таким замученным. - Просто не хочет признавать, что из него уже песок от старости сыпется, - отмахнулся Хо и вернулся к готовке, радуясь, что наконец-то Чан решил заняться макнэ, потому что лично у него уже не осталось никаких сил. - Йена? - с жалостью в голосе спросил Чан, когда увидел, что Чонин лежал на своей кровати, уткнувшись в подушку, и заливался горькими слезами. Работники JYP помогли обустроить жилье и оборудовать его для восьми человек. Они купили две односпальные кровати и помогли мальчикам разобрать кладовку, которая оказалась вполне просторной комнатой. Зато теперь весь копившийся в ней хлам был равномерно распределен по всей квартире, съедая и без того небольшое пространство. - Йена, что такое? - Крис сел на кровать и попытался погладить Нини по спине, но тот дернулся, и пришлось убрать свою руку. А дальше последовали совершенно неразборчивые мычания, и Чан сделал вид, что понял их, а сам покачал головой. Когда он уехал из Австралии, его брат и сестра были совсем детьми. Да и ему было двенадцать, и у него никогда не было никакого должного опыта общения с младшими. Поэтому он вообще не понимал, что ему делать и как успокоить плачущего ребенка. - Я хочу гулять! - оторвавшись от подушки, произнес Чонин вытирая слезы рукавом кофты и тяжело всхлипывая. - У меня нет друзей, и это был мой шанс подружиться с ребятами! - Ты думаешь, что дружба завязывается в ночном клубе? - Чан усмехнулся и вдруг вздрогнул, вспомнив себя, когда один раз он ушел из общежития DAY6 и пришел под утро и то в далеко не трезвом состоянии. Ну, или не один раз... - Да. Меня позвали, а я, как последний неудачник не пошел! - Йена, ты несовершеннолетний. Завтра у тебя школа и работа в агентстве. В какой ночной клуб ты собрался? Понимаешь, ради того, чтобы чего-то добиться иногда приходится чем-то жертвовать… - Чан вновь попытался погладить Чонина, но у него не получилось. Он хмыкнул. Нини чем-то напоминал ему Минхо, которого приласкать было тоже довольно непросто. Тяжело жилось любвеобильному и очень тактильному Кристоферу среди недотрог. - Я знаю, что в твоем возрасте хочется гулять и веселиться, но, к сожалению, ты пришел в такую индустрию, где если не работать каждый день, можно остаться по итогу ни с чем. И мы все здесь для того, чтобы поддержать друг друга. - Я все равно уйду… - пробубнил Чонин, обняв подушку и отвернувшись от Чана. - И вообще я хочу жить самостоятельно. Один. В своей собственной квартире. Я бы гулял, где хочу, и приходил домой, во сколько мне удобно. Крис был готов взвыть. Это был самый бесполезный диалог в его жизни. - Йена, жилье в Сеуле очень дорогое. И ты несовершеннолетний. Поэтому прости, малыш, но твое желание осуществить невозможно. И пока ты живешь здесь, с нами и под моим присмотром, пожалуйста, будь добр, слушайся. Лично я несу за тебя ответственность, как никак. - Нет, - возразил макнэ. - Я не буду тебя слушаться. - Если бы ты только знал, как много раз я слышал это… Но у тебя нет выбора, Йена. Являясь участником группы, где лидер я, никаких непонятных злополучных мест, где тебе не следует находиться, и никакого покидания квартиры после десяти вечера. Ты меня понял? Чонин обиделся еще сильнее и ничего не ответил. - Хорошо, тогда я сочту твое молчание за «да». Успокаивайся, умывайся и приходи к нам. Чан сначала хотел в третий раз дотронуться до Йены, но потом передумал. Иногда ему казалось, что его братская любовь мало кому нужна в этом доме. Он вернулся на кухню, сел на стул, ссутулившись, и уставился в одну точку. И это были только четыре дня, и даже не неделя. Видимо, Чану было необходимо пройти курсы для молодых многодетных родителей. В голове сразу созрел вопрос: как с ним справлялся Ёнкей? И Чану стало стыдно за себя, когда он вспомнил, каким он был и как вел себя до того, как сам стал хёном для семерых парней. - Утихомирил? - спросил Минхо, который выглядел ничуть не лучше своего друга. - Я поговорил с ним, но думаю, что Йена меня не особо слушал. Он говорил, что все равно пойдет в ночной клуб. - Надеюсь, что он просто блефует. У меня и так голова раскалывается из-за всего, что происходит в этом доме. Чан с непониманием посмотрел на Минхо, бледного и замученного. И тот понял, что сболтнул лишнего. - У тебя болит голова? Давно? - Целый день. Но ничего страшного, все в порядке. Минхо дошел до плиты, помешал неспешно тушившееся мясо, а потом взглянул на целую гору посуды, подумав про себя, что было бы неплохо кого-нибудь привлечь к полезным общественным работам в их квартире. И Чан наблюдал за ним какое-то время, пока не встал со своего места, убедившись, что Сынмин и Феликс что-то усердно ищут в холодильнике и не видят их. Он подошел к Хо и осторожно приобнял его за талию. - Хватит работать, Минхо-я. Ты носишься с делами, как заведенный. То стирка, то уборка, то готовка. А еще тренировки, и работа. Пожалуйста, отдохни. - Да я не особо-то и устал, - сказал Минхо, прекрасно понимая, что он врет в первую очередь самому себе. - Иди приляг, а я сейчас приду к тебе. Минхо послушно кивнул. Когда у него было плохое настроение или плохое самочувствие, он вел себя довольно скромно и послушно, тем самым пугая одногруппников, которые привыкли к тому, что от хёна всегда можно было ожидать что угодно. Чан, чувствуя, как прибавилось ответственности, достал аптечку из шкафа. После болезни Хенджина теперь там лежало столько лекарств, что можно было открывать свою аптеку. - Что-то случилось? - обеспокоено спросил Феликс и с удивлением уставился на старшего, который перебирал лекарства. - Все в порядке. У Минхо просто немного болит голова, - Чан нашел «Ибупрофен» и наручный автоматический тонометр. - Чанбин, последишь за мальчиками? Я немного побуду с Минхо, вдруг ему станет хуже. - Ты слишком опекаешь парней, - сказал Бинни. Он уже успел переодеться, и теперь сидел за компьютером на кухне. Чанбин бросил взгляд на спокойных Феликса и Сынмина, которые заводили тесто на блины. - Зачем за ними следить? Они прекрасно справляются. - Пожалуйста, просто проследи, чтобы к тому моменту, как я вернусь, кухня осталась цела, - попросил Чан, когда Феликс не смог зажечь газ, и пришлось вмешаться и помочь. А потом он налил воду в стакан и отправился лечить своего танцора. В комнате было очень тихо, а Минхо не подавал никаких признаков жизни. Сначала Чан обрадовался, что тот смог заснуть, но потом услышал тяжелое сопение. - Врача прямо в постель вызывали? - чтобы хоть как-то развеселить Ли пошутил австралиец. - С таким красивым лечащим врачом, я согласен на любые процедуры, - с усмешкой выдавил из себя Минхо. - Надеюсь, что моя страховка покроет все расходы, мистер Бан. Чан улыбнулся, как обычно, поджав губы, и протянул Минхо таблетки. - Выпей и ложись спать. - Как позорно, время детское. - Позорно умалчивать о том, что ты недомогаешь! Хо, ты должен мне рассказывать о таких вещах. Я же переживаю за тебя, черт возьми. Крис проследил, чтобы Минхо выпил таблетки, и, как заботливая мамочка, подлетел к окну, зашторил его, а потом погасил свет в комнате, пока Хо, кряхтя, пытался снять с себя штаны, укладываясь в постель. - Сильно голова болит? - Нет. - Минхо-я! - раздраженно протянул Чан. - Ладно, - Хо закатил глаза. - Чуть больнее, чем обычно. - Давай сюда руку. Я хочу убедиться, что с тобой все хорошо и это лишь усталость. - Нет, страховка явно не покроет это, - проворчал Минхо и вытянул свою руку. И Чан надел тонометр на его запястье. Ли не умел принимать заботу. Он легко проявлял ее, заботясь не только о Кристофере, но и о ребятах. И вместе с этим ему казалось, что поскольку он один из взрослых, о нем уже никто не должен заботиться. Но Минхо было очень приятно от того, что Чан сейчас нянчился с ним. Он чувствовал себя в безопасности, чувствовал, что его любят и оберегают. Они были так похожи с Чаном. Пока тонометр, убаюкивая, размеренно жужжал, Минхо думал, что сказать Крису. Он не умел выражать свои чувства и благодарить, но очень хотел сделать это. Он мучился от этого сильнее, чем от головной боли, которая из-за нервотрёпки усилилась настолько, что сейчас было трудно даже открыть глаза. Но Минхо из последних сил делал это, чтобы смотреть на сидящего рядом с ним Чана. Он был рядом. Он переживал за него. Хо много что хотел сказать Крису. Например, то, что сильно гордится и восхищается им. Если бы не лидер, то их группа никогда бы не стала цельным коллективом. Он делал так много для них всех, но, к сожалению, совершенно забывал про себя. - Сто сорок на девяносто, - констатировал Чан и вздохнул. - Ты слишком перенапрягаешься, Хо-я. - Да. Точно так же, как и ты. Это у нас с тобой семейное, - произнес Минхо и неловко рассмеялся. - Знаю… Надеюсь, что все пройдет. Спи, Ли Минхо, - Чан наклонился и чмокнул парня в лоб, заодно проверяя, нет ли у него температуры. Он собрался уходить и уже практически скрылся в дверях, как послышался голос Минхо. Тот все-таки решился озвучить свое самое большое желании сейчас. - Пожалуйста, не уходи… - захныкал танцор. Он, морщась от головной боли, которая обострялась при любом движении, привстал и посмотрел на Чана. - Побудь со мной… Это… очень важно для меня. Крис согласился. Еще никогда он не видел Минхо настолько милым и даже немного беспомощным. Ему было приятно, что Хо сам попросил его остаться. За сарказмом и бесконечными шутками в нем скрывался одинокий и очень печальный мальчик, который, как и все, нуждался в любви, и просто не умел ее просить. Чан улегся рядом, оказавшись на голову выше. Кровать была небольшая, односпальная, поэтому приходилось лежать боком. Он подпер щеку рукой и взглянул на то, как Минхо прижался к нему, уткнувшись любом в его грудь. Никто не видел и не знал Ли Ноу таким. И Крису было приятно, что тот доверяет ему. Младшие даже не догадывались, насколько один из самых вечно задиристых и нахальных одногруппников на самом деле ласковый. - Я не думал, что голова разболится так сильно. - Скоро все пройдет. - Это все Чонин. И вообще мой организм рассчитан лишь на четыре ребенка, но никак ни на шесть. Предлагаю от кого-нибудь избавиться. Чан тихо рассмеялся, улыбнулся, засунул руку под футболку Минхо и стал осторожно поглаживать его по спине, пальцами вырисовывая очертания мышц, до которых мог дотянуться. Эти нежные прикосновения всегда успокаивали танцора. В объятьях Чана он превращался в маленького уязвимого котенка. - Почему у тебя трясутся руки? - Минхо сжал ладонь Чана. Он открыл болезненные глаза и в темноте посмотрел на очертания пальцев Криса. - За эти дни я поспал в общей сложности часов шесть, потому что мы с парнями переделывали всю музыку. И теперь меня немного потряхивает. - Может обратишься к врачу? Он подскажет, как бороться с тремором. - Мне скажут, что нужно больше спать, меньше работать и нервничать. - Разве это плохой совет? - Хороший, но не выполнимый. Только не с нашей жизнью. - Чан-а-а-а, - сладко протянул Минхо и перевернулся на спину. - А давай мы оба начнем заботиться о своем здоровье. Давай будем ложиться в десять вечера, спать по восемь часов и больше гулять на свежем воздухе. - Думаю, что не продержусь и дня, - Чан усмехнулся и зевнул. Горячее дыхание Минхо, темнота и мягкая постель действовали на него очень расслабляюще. Он снова не спал около двух суток и с удовольствием бы уснул прямо сейчас, но стойко держался. Им нельзя было спать в одной постели. У мальчиков могло возникнуть очень много далеко не самых удобных вопросов. Но сил для того, чтобы сопротивляться сну, оставалось все меньше. - Как себя чувствуешь? - Мне стало полегче. Чан… Крис… Спасибо тебе. Чан еще крепче прижал к себе Минхо, поцеловав его в висок. И он не заметил, как отключился. Чанбин зашел в спальню, чтобы спросить у ребят, все ли у них в порядке, потому что лидер довольно долго не возвращался на кухню. Феликс и Сынмин уже закончили печь блины, которые по итогу пришлось выкинуть, потому что они все сгорели до угольков. И какое же было удивление рэпера, когда он нашел прижавшихся друг к другу, мирно спящих его друга и танцора. Чанбин нервно сглотнул, какое-то время рассматривая картину, на которую проливался желтый свет из коридора, после чего закрыл дверь и решил отложить этот разговор до следующего дня.

*

** Утром Чан обнаружил себя в постели Минхо, которого уже не было в комнате и, вероятно, в квартире. Он занимал собой всю кровать и лежал под одеялом, которого тоже не помнил. Видимо, его кто-то заботливо укрыл перед уходом, и Чан даже догадывался кто. После долгого сна Чану было нехорошо. Он решил, что чувствует себя гораздо бодрее, если не спит сутками, чем, если соблюдает нормальный режим, как и все адекватные люди. Он сходил в душ, привел себя в порядок и подошел к холодильникам, попутно продумывая, какой завтрак можно сделать на скорую руку. Сегодня ему нужно было явиться на встречу с Пак Чиненом, и лучше было не опаздывать. Чан вытащил из упаковки кусок хлеба и решил, что позавтракает потом, как вдруг вздрогнул от неожиданного появления Чанбина рядом с собой. - Хён, мне нужно с тобой очень серьезно поговорить. - Конечно, давай поговорим. - Чан буквально за два укуса расправился с хлебом. Он надеялся, что у Чанбина не будет ничего серьезного, но следующие слова полностью выбили его из колеи. - Крис, вчера ты спал с Ли Ноу-хёном. Спал в одной постели. - Да, я сидел с ним, а потом случайно уснул. Бессонные ночи дали о себе знать. - Крис, я не слепой и в последнее время замечаю слишком много. Скажи честно, у тебя с Минхо-щи что-то есть?.. Чанбин выглядел раздраженным и напуганным одновременно, и Чан мог понять его чувства: лучший друг спит в обнимку с бывшим врагом, да еще и точно такого же пола. Это был позор. И Чанбин очень не хотел быть причастным к нему. Но боль от одной только мысли, что Крис закрутил роман с мальчиков, не давала пройти мимо и оставить все просто так, как есть. - Вы с Минхо-хёном парочка? - Чанбин решил повторить каверзный вопрос, на который так и не дали ответ. А Чан и сам не знал сказать. Они никогда не обсуждали с Хо такие детали. Они просто жили, и им было хорошо вместе. - Я не знаю, Бинни, - признался Чан. - Я правда не знаю… - Крис… Вы буквально… спали вместе… вы обнимались, и улыбались, как счастливая парочка. Чан ничего не ответил. Ему было нечего сказать. Минхо очень нравился ему, но он боялся признаться себе в этом. - В любом случае, это только твой выбор, хён, - Чанбин сочувственно погладил его по плечу. - Крис, я всегда буду на твоей стороне. И я тебя не осуждаю. Но и не понимаю. Минхо… Я знал, что у вас что-то есть, но не думал, что настолько все серьезно.